Благословение святых и учителей. 6 страница

– Активизацией творческих способностей не исчерпывается польза «имаго», – объясняет Валерий. – Не менее благотворно оно для здоровья. По мнению ученых, многие недуги вызываются психологическим напряжением во время переработки огромного потока словесной информации. Вот уж поистине – горе от ума. Можно ли вообще оставаться здоровым, если время от времени не давать мозгу передышку, не вводить его в состояние «имаго»? Научившись ощущать каждый орган, каждую клеточку тела, человек восстанавливает нарушенные механизмы саморегуляции, работа которых обеспечивает здоровье. Я убедился в этом на личном опыте, – продолжает Авдеев, – когда избавился от порока сердца, упражняясь в «имаго». А ведь врачи не могли мне помочь на протяжении двадцати лет, убеждали, что болезнь неизлечима. И неожиданное излечение стало для меня откровением. Убежден: если человек научится поддерживать состояние «имаго» постоянно, то он не будет знать болезней и старости. Не это ли путь к невероятному долголетию и даже физическому бессмертию, которого, по преданию, достигали великие йоги Индии?

Философская концепция Валерия Авдеева претендует на решение кардинальных проблем человечества: предотвращение войн; восстановление экологического равновесия; полная реализация человека как космической сущности; изучение бесконечного количества форм жизни во вселенной.

– Стало очевидным, что наша цивилизация заходит в тупик. Угроза термоядерной войны, экологический кризис порождают у людей состояние страха и стрессов. Человечество стоит на грани самоуничтожения. Ни один из видов животных на Земле не ставил себя в подобное положение. Поэтому гениальная идея Михаила Сергеевича Горбачева о перестройке мышления есть единственно правильная идея в этой ситуации, которая выводит человечество на путь спасения!

Все проблемы существуют только внутри человеческого вида, а точнее, в нашем сознании. Они являются следствием не правильного образа мышления, а их решение Авдеев видит в перестройке экологического мышления. По его представлению, вселенная – это огромная живая система, единый организм. Человека можно сравнить с одной из его клеток, которая несет информацию о всем организме. Когда люди убивают себе подобных, они тем самым подрывают здоровье единого целого и в конечном итоге наносят вред самим себе. Человек как тело есть сложнейшая космическая система (микрокосмос) – частица вселенной, он находится в гармонии с окружающей средой. Человек же как личность – это феномен словесной информации внутри человеческого вида.

Словесная информация выделила нас из природы, она разделила нас, породив разность национальностей, религий, языков и тому подобное. Личность оперирует словами, выстраивая их в логические цепочки, и думает, что это единственный способ познания мира.

Однако существует не только логическое, но и образное мышление. Слово – это лишь условное обозначение образа, оно не несет полной информации. Именно поэтому слово изреченное есть ложь, а образ – это истина.

– В состоянии образно‑интуитивного восприятия, «имаго», мы находимся в гармонии с окружающей экосредой и являемся проводниками космического разума. Мысли на уровне слов‑бирок, мы вносим хаос в эту гармонию, наше творчество искажается, мы исходим из эгоистических потребностей своего тела и личности, без учета потребностей всей вселенной. Тем самым мы идем против законов природы, – считает Авдеев. – Единственный путь спасения человечества – это перестройка экологического мышления человека, погружение в состояние измененного сознания, «имаго». Имаго – как высшая форма медитации – это интуитивно‑образное мышление, в котором творчество личности становится гармоничным. Таким образом, мы получаем для общества человека новой формации, с максимальным кпд интеллектуального потенциала мозга.

…Заинтересованные рассказом Авдеева, некоторые зрители, сидящие в своих креслах, пытались проделать простейшие упражнения имаго‑тренинга: закрыв глаза и затаив дыхание, прислушаться к биению сердца, ощутить, как в пальцах струится кровь, выявить самую теплую часть тела и самую холодную, найти больное место – словом, почувствовать самих себя.

– А вы знаете, – раздался удивленный женский голос, – у меня прошла головная боль.

– И у меня сердце перестало покалывать, – отозвался пожилой мужчина.

Что это – мгновенное исцеление от недугов, которое, по преданиям, демонстрировали индийские раджи‑йоги? Или временное облегчение, вызванное самовнушением?

– Результат частичного погружения зрителя в состояние «имаго», – поясняет Валерий Авдеев.

Недавно артист продемонстрировал на сцене такие способности, о которых большинство ученых даже не подозревало. По сути, Валерий Авдеев поставил перед ними проблему, которую еще предстоит решить.

– Сейчас вы опять войдете в необычное состояние психики, в котором не работает логическое мышление. Вы будете мыслить образами, подобно великим художникам и музыкантам. В вашем сознании возникнут яркие картины – настолько живые и отчетливые, что их трудно отличить от реальности. Вы будете слышать и видеть, вдыхать запахи, чувствовать вкус, ощущать воображаемые предметы даже более отчетливо, чем настоящие…

Валерий Авдеев произносит слова громко и спокойно, немного нараспев, словно рассказывает вечернюю сказку своей младшей дочери Дженни или читает пятистишия‑танка. И зрители ведут себя подобно детям – закрыв глаза, беспрекословно выполняют все указания наставника. На их лицах нет скептических выражений – только спокойствие, сосредоточенность и какая‑то духовная просветленность.

Они не отдают себе отчета в том, что из простых зрителей стали участниками психологического опыта, который, пожалуй, впервые проводится на сцене. Ученые называют его «регрессией возраста».

– Итак, вы ясно видите каждый день прошлого. Сегодня.., двадцать второе декабря тысяча девятьсот двадцать второго года. Что вы сейчас делаете?

Участвующие в эксперименте подробно рассказывают, чем они заняты «сейчас». При этом, сами того не замечая, начинают двигаться по сцене и выразительно жестикулировать, как в театре пантомимы: изображают игру в бадминтон, уборку квартиры, работу на токарном станке…

Зрители аплодируют «актерам». А они не замечают аплодисментов, продолжая жить в образе, как будто и вправду оказались в 22 декабря 1922 года.

Как же быть, ведь на сцене – молодые люди, в тот день никого из них не было на свете? Можно ли изображать это «в лицах»? Зрители на сцене тем временем продолжают «пантомиму». Только теперь они изображают другие занятия – весьма необычные. Например, один из них берет в горсть нечто невидимое и широким размахом бросает на сцену. На вопрос Валерия Авдеева, что он делает, серьезно отвечает: «Рожь сею». Другой плетет лапти, третья отбивает вальком выстиранное белье…

– А сейчас – пять тысяч двести двадцать второй год до новой эры, – таинственно звучит голос артиста. – Что происходит с вами?

Наука, как говорится, не в курсе, а испытуемые, кажется, знают. На сцене начинается такое, от чего в зале сразу замолкают шутки и воцаряется мертвая тишина.

Солидный мужчина, лет сорока, в строгом черном костюме, при галстуке, неожиданно встал на четвереньки, запрокинул голову вверх и.., завыл по‑волчьи. Да так громко и натурально, что у зрителей мороз пробежал по коже. Никто не засмеялся. Словно завороженные, люди слушали вопль жителя лесов каменного века.

Казалось, что Авдеев сам взволнован неожиданным «представлением». Мужчина продолжал выть, не видя и не слыша ничего вокруг. Он совершенно не реагировал на слова артиста. Тогда Валерий подошел к испытуемому и провел руками над его головой, словно разрывая паутину мысленного образа.

Тут вой оборвался – тело мужчины обмякло, голова упала на грудь, руки согнулись в локтях… Авдеев вовремя подхватил испытуемого, поднял его и посадил на стул. Мужчина медленно приходил в себя, с удивлением глядя по сторонам. Как будто он и вправду возвращался в 5222 год до н, э…

– Постойте! – воскликнет скептик. – Можно еще поверить, что человек способен воскресить в памяти события раннего детства! Вспоминал же Лев Толстой, как его туго свивали пеленками! А что можно вспомнить до зачатия – эпизоды из жизни предков по отцовской и материнской линии? Впрочем, самые отчаянные фантазеры среди ученых говорят о существовании.., генной памяти. Но ведь среди наших предков не было волков. Откуда взялись такие «воспоминания»?

Предвидя подобные возражения, я высказал их известному специалисту по резервным возможностям человеческой психики, доктору медицинских наук Л. П. Гримаку и попросил на них ответить.

– Я не стану разубеждать скептиков, – сказал Леонид Павлович. – Однако приведу некоторые сведения, которые могут послужить пищей для размышлений. Сотни миллионов жителей Востока, в том числе ученые, верят в реинкарнацию. Иными словами, речь о том, что после смерти живого тела остается будто бы некое информационно‑энергетическое образование, которое содержит все сведения о закончившейся жизни. Оно может сформировать новое тело, причем не обязательно человеческое, а, например, волчье. И даже воплотиться в камень: по восточной философии, это тоже живое существо, но находящееся на очень низкой ступени эволюции. Так что в Индии или в Китае этот психологический опыт объяснили бы очень просто: в измененном состоянии сознания испытуемые просто вспоминали эпизоды из своих прошлых жизней.

Скептики возражали: мол, испытуемые начитались книг по восточной философии, и во время сеанса ЛСД накопленная информация всплывала из подсознания в виде причудливых образов. Но вот что любопытно: подобные видения испытывали и те испытуемые, которые не имели никакого представления о восточной философии – невежественные или умственно отсталые люди…

Ученые, проводившие эти исследования, вовсе не утверждают реальность реинкарнаций. По их мнению, современная наука не способна ни доказать, ни опровергнуть положения восточной философии.

– Я надеюсь, – говорил Гримак, – что советские ученые задумаются над проблемами, которые ставит в своих выступлениях Авдеев, и проведут серьезные исследования демонстрируемых им феноменов.

И в своем мнении Леонид Павлович не одинок. В доказательство приведем отрывок лишь из одного документа:

«…Специалисты ряда подразделений Сибирского отделения АН СССР и Сибирского отделения АМН СССР считают целесообразным организовать углубленное изучение демонстрируемых Авдеевым В. В, феноменов. По общему мнению, большой интерес представляют исследования состояния измененного сознания – „имаго“, существенно меняющего физиологические и психологические возможности организма и личности, отношения организма с внешнесредовыми факторами, в том числе с экстремальными. Специального внимания заслуживают общеметодологические и философские представления Авдеева В. В., имеющие выраженный гуманистический характер и способствующие материалистическому осмыслению такого сложного явления, как человеческая психика…» Документ подписан председателем клуба межнаучных контактов Дома ученых СО АН СССР, членом‑корреспондентом АН СССР, лауреатом Ленинской премии Н. А. Желтухиным.

А вот еще один рассказ о выступлении В. Авдеева:

"Из зрительного зала вызываются добровольцы, которые согласны участвовать в психологических опытах. Под руководством артиста оригинального жанра на сцене у них возникают яркие образные представления, повышаются творческие способности, исчезают психологические барьеры. Своеобразная гимнастика для мозга, «психологический иллюзион». На опытах с имаго‑тренингом (имаго в переводе с латинского означает образ) основана новая программа, которую готовит артист Москонцерта Валерий Авдеев. Наш корреспондент взял у него интервью.

– Кажется, этот опыт мы уже видели. Гипнотизер вызывает у человека состояние каталепсии – и подопытный словно деревенеет. Его кладут затылком и пятками на спинки двух стульев, а он не прогибается. На него становятся три человека, прыгают, пляшут – а он лежит неколебимо, словно стальной мост…

– Сходство здесь только видимое – я не использую гипноз на сцене. И тем не менее в опыте «пирамида» три добровольца из зрительного зала одновременно висят, опираясь пятками и затылком на спинки стульев. Но дело в том, что зрители входят в это состояние самостоятельно – я только инструктирую их. Прошу закрыть глаза и сосредоточиться на образе своего тела, словно глядя на него со стороны. Вот оно напрягается, наливается тяжестью и словно деревенеет. Человека, который сконцентрировался на таком образе, можно смело класть между двух стульев. Но в отличие от загипнотизированного он полностью отдает себе отчет в том, что с ним происходит, – может говорить, смеяться. Программу, сходную с этой, я демонстрировал в Волгограде. Так что опыт есть…

– Помню, как на репетиции одна девушка, извиняясь, попросила заменить ей опору для пяток и затылка: ей неудобно было висеть, опираясь на жесткие спинки…

– Вот именно: артист беседует со зрителем, подвешенным между стульями, – это не каталепсия и не гипноз.

– Но что же?

– Способность, которой обладает каждый из нас, часто и не подозревая об этом, – сконцентрировавшись на образе, вызывать различные изменения в своем теле. Эту способность можно настолько натренировать в себе, что даже хождение по раскаленным углям и лежание на битых стеклах не причинит вам вреда. – (Заметим, что эти опыты Валерий Авдеев проделывает на себе). – А зрителям я предлагаю опыт попроще: «Вспомните запах своих любимых духов или одеколона, сосредоточьтесь на этом образе – и когда я к вам подойду, вы уловите этот аромат на любом предмете: носовом платке, записной книжке, расческе…»

– Извиняюсь, но ведь это внушение?

– Ошибаетесь. Как я могу внушить запах французских или японских духов, который хотят получить зрители, если я сам никогда его не ощущал? В том‑то и дело, что люди сами вызывают у себя иллюзию любимого запаха.

– Ладно – убедили. Но как тогда объяснить другой ваш номер – «космический маятник»?

– Я предлагаю добровольцам встать в один ряд и с закрытыми глазами вообразить себе огромный космический маятник. Какой конкретный образ возникает в сознании каждого человека, я не знаю и внушить его, естественно, не могу. Но дело в том, что, думая о каком‑либо движении, человек сам непроизвольно начинает его воспроизводить. «Космический маятник», который раскачивается в воображении людей, заставляет их самих двигаться в такт его колебаниям. Вот почему, вжившись в образ, добровольцы, сами того не замечая, начинают колебаться на сцене подобно маятникам. И если я задаю им ритм: раз, два, три.., то они одновременно наклоняются из стороны в сторону. Ряд добровольцев изгибается, как волна. Со стороны это выглядит очень эффектно – а люди на сцене и не подозревают о том, что с ними происходит.

– Побывав на вашей репетиции, я решил провести психологические опыты дома. Но только рассмешил родственников:между стульями я провалился, как маятник не качался, на расческе никак не мог уловить запах «Рижской сирени». В чем причина неудачи?

– Вероятно, в скептическом отношении домашних к «номерам» неопытного артиста. Улыбки и шутки родственников мешали вам забыть о внешнем мире и сосредоточиться на внутренних образах. А на сцене эти же опыты вам наверняка удались бы.

Ведь предварительно на сцене я вам показываю возможности имаго‑тренинга; например, лежу на осколках от бутылок, выдерживая на груди трех человек. Люди воочию убеждаются в могуществе самовнушения. И у многих появляется желание проверить свои силы… В результате уже любой из них может открыть в себе не известную ему способность. Кстати, в разных аудиториях это удается неодинаково – в зависимости от того, насколько доброжелательно относятся зрители к происходящему на сцене. От степени доверия публики зависит успех опытов.

– Людям очень нравится, что вы помогаете им открывать в себе удивительные способности. А главное – подробно объясняете свои психологические опыты, в отличие от некоторых артистов, которые не разглашают профессиональные секреты.

– Цель моих выступлений состоит в том, чтобы продемонстрировать людям, какие огромные резервы таит в себе человеческая психика. Что каждый человек без всякой тренировки способен шагнуть далеко за пределы своих привычных способностей. А если он продолжит занятия имаго‑тренингом, который, кстати, является разновидностью аутогенной тренировки, то через некоторое время он сам сможет раскрыть свои творческие способности.

Надо знать, что все эти способности материалистически объясняются учением Сеченова и Павлова о высшей нервной деятельности человека. Овладевая ими, мы тем самым как бы срываем маску религиозной мистики с известных восточных учений и разоблачаем несостоятельность западных теорий о «сверхчеловеке»".

А теперь я приведу еще один рассказ о В.Авдееве.

"Странную картину увидел бы случайно оказавшийся в этом лесу под Волгоградом праздный отпускник. Просторная поляна, гигантское десятиметровое кострище, латунно отблескивающее раскаленными углями, а вокруг – возбужденные люди. Хотя они и пытаются соблюдать тишину, то тут, то там прорываются сдавленные нервные возгласы. А посреди этой взволнованной толпы неподалеку от пышущего жаром догоревшего костра – спокойный босоногий человек с отрешенным лицом, одухотворенным какой‑то величественной, глубокой мыслью. Вот он делает знак рукой, и все умолкают. Спокойной поступью мужчина движется к кострищу, ступает на раскаленные угли и неспешно пересекает огненную зону, а затем так же медленно идет по углям обратно… И повреждений на ступнях не обнаружилось… Невероятно!

Валерий Авдеев, ныне артист оригинального жанра, с честью вышел из схватки с огнем в тот жаркий летний день. Но воевать пришлось не только со «стихией», не только с экстремальными условиями. Боролся он и с самим собой.

Зачем же Авдеев это делал? Зачем ходил по огню? Послушаем его самого.

– С самого раннего детства я заинтересовался человеком как явлением, как феноменом. И начал потихоньку экспериментировать над самим собой. «Что я могу? Как я устроен? Какова моя психика?» – задавал я себе вопросы. Как теперь понимаю, я пользовался какой‑то стихийной, самодельной йогой, придумывал самые разные упражнения, пробовал их и следил за изменениями в самом себе. И в один прекрасный день у меня возникла идея, что не только йоги и факиры способны проделывать такие штуки, как ходьба по огню, что любой физически здоровый человек после соответствующих упражнений – отнюдь не йоговских – запросто пройдется по раскаленным углям.

Как только мы ставим наш организм (здоровый), – рассуждал я, – в некоторые экстремальные условия, то наряду с «разумной» защитой включатся некоторые защитные механизмы, руководимые подсознанием. И вот я в лесу… Передо мной раскаленные угли. С чего начать? Как подготовить себя к этой процедуре именно в самый начальный момент? Я понял: главное здесь – преодолеть психологический барьер, страх перед огнем, заложенный в нас с детства. И я решил: какими бы ни были последствия моего эксперимента, пусть обгорят ноги, пусть я лягу в больницу, но пойду… Пойду! Я должен!

Мысль эта стала главной, она захватила меня всего. Возникло состояние подъема, восторга, уверенности в собственных силах, бесстрашие, презрение к увечьям, смерти. Минута – и я уже на углях. Ощущение неожиданное – как будто я иду по раскаленному песку. Жарко, очень жарко, но терпеть можно.

На следующий день мы решили повторить эксперимент. Обзавелись кино‑и фототехникой, приготовились зафиксировать редчайшее событие. И – странное дело! Я не смог войти в нужное состояние. Какой‑то тихий испуг владел мной. Не было ни экстаза, ни восторга. Но идти на попятную я, понятно, не мог. Костер горел, угли готовились. Я шел по угольям, и мне было нестерпимо больно. Страшно больно! Держался только на силе воли. Внешне все выглядело как накануне – собрав в комок все силы, я пересек кострище, пытаясь быть спокойным, но… Ноги горели! Я чувствовал, как обгорают подошвы… Фотографии, конечно, были сделаны, к удовольствию зрителей, но кому были известны мои мучения? Многому научил меня второй день. Я понял главное – чтобы ходить по углям, надо войти в состояние, которое позволит именно это сделать возможным. Не играть на скрипке, не бежать стометровку, не плыть брассом, а обрести нечувствительность к огню…

Что ж, Валерий прав. Любой осознанный поступок начинается, прежде всего, с ясного определения цели – «я хочу сделать то‑то и то‑то», после чего целевая направленность получает соответствующую психическую, эмоциональную или психофизическую «оболочку». А уж затем мы совершаем поступок. Так утверждают психологи. Соответствие реального физического действия его психическому «обрамлению» позволяет добиться наилучшего результата. Об этом хорошо знают спортсмены и их тренеры.

Известно и другое: цель определить легко, а вот обрести нужное для ее достижения психофизическое состояние нс всегда возможно, для этого нужна некая предварительная тренировка по определенной технологии, и это очевидно: ведь даже чисто физическая подготовка легкоатлета совсем не та, что штангиста. Да и йога в принципе не что иное, как сумма технологических приемов обращения с телом и сознанием для обретения определенного психофизического состояния. Правда, мы начали говорить о психическом тренинге, а примеры берем физического плана. Может ли быть какое‑либо соответствие между ними?

Давайте вспомним старое мудрое изречение: «В здоровом теле – здоровый дух». Оно означает, что здоровое, хорошо тренированное физически тело способно быть носителем здорового духа – психического обрамления широчайшего спектра. Есть и обратная формула: «Здоровый дух – здоровое тело». Ее можно трансформировать так: хорошее настроение – хорошее самочувствие, плохое настроение – плохое самочувствие. С практическим подтверждением этого положения довольно часто сталкиваются врачи, ликвидируя заболевания, вызванные психогенными факторами, или, как мы чаще привыкли слышать, негативными стрессами.

«Радость целебна – вредна печаль», – сказал один восточный поэт. Другими словами, как чисто физическим тренингом мы можем менять свое или чье‑то психическое состояние, так и наоборот – пользуясь определенной технологией работы с психическим, мы воздействуем и на физическое состояние. Аутотренинг подтверждает это.

Но не будем вдаваться в теоретические подробности. Сказанного достаточно, чтобы понять, каким образом Авдееву удалось проделать столь поразительный эксперимент. Хотя остается открытым чисто «практический» вопрос: по какой причине не обгорает кожа? Каким образом создается защита от разрушительного для живого тела тепла? Достоверных, подкрепленных исследованиями ответов, к сожалению, нет. Зато вопросы, которые Авдеев ставит своими опытами, на этом не кончаются.

…В редакционном зале «ТМ» – сотрудники редакции, гости. Только что артист закончил показ вполне «привычной» программы – поиск спрятанных в зале предметов, выполнение мысленных приказов как в контакте с индуктором, так и без контакта. Все приказы успешно выполнены, спрятанные безделушки отысканы. Теперь Валерий в соседнем помещении готовится к ответственнейшему номеру, который состоится через несколько минут.

Но что это? Два человека в зале, ловко орудуя молотками, колотят пустые бутылки, усеивая осколками расстеленную на полу чистую простыню. Жутко отблескивают стеклянной зеленью острые остатки бутылочных стенок, рваные края донышек. Не слишком ли странные аксессуары? Но нет, все правильно. Все необходимо.

Подготовка закончена. В зале тишина. Входит Валерий, облаченный в одежду борца дзюдо. Снимает куртку. Теперь спина обнажена. Лицо артиста бледно, он сосредоточен. Сделав несколько разминочных движений руками, Авдеев садится на простыню спиной к осколкам и медленно ложится на них… Слышно, как хрустит стекло. Где‑то там, под кожей Валерия, обламываются тонкие грани битого стекла. Ведь Авдеев весит не так уж мало – восемьдесят килограммов! Тело Валерия расслабляется, спина полностью закрывает страшные стекляшки. Одна из зрительниц нс выдерживает зрелища и, закрыв лицо руками, выходит из зала…

Лежащий почти не дышит, во всяком случае, его грудь и живот неподвижны. Так и хочется крикнуть: «Хватит! Вставай! Мы поняли, что ты умеешь! Достаточно!» Но нет, процедура еще ие окончена. Помощник артиста кладет ему на грудь доску. Подзывает девушку из зала. И она встает на эту колеблющуюся под ногами подставку, наполняясь чувством ужаса и смятения. «Только бы все обошлось!» – мелькает у меня в голове. Секунда, другая. Третья. Фотограф успевает сделать снимок. Девушка аккуратно сходит на пол. Авдеев поднимается, встает. На его спине видны вдавленные ямы, полосы, красные пятна, но не проступает ни одной капли крови! Порезов нет. Почему?

Не знаю. И вряд ли кто‑нибудь сегодня сможет с уверенностью объяснить, почему нет ни крови, ни повреждений, хотя, как нам кажется, они должны быть – ну, хотя бы с точки зрения такой науки, как сопротивление материалов. Специалисты – механики, видевшие этот эксперимент, прикинули на бумажке, – получилось, что пусть только в одном месте, но должен быть нарушен кожный покров. Тем не менее этого никогда не происходит.

А что чувствует Валерий? Боль, но несильную. Ощущение крайнего неудобства. Залог успеха – в максимальной расслабленности. Стоит непроизвольно напрячься хотя бы одной мышце – порез неизбежен. А чтобы этого не произошло, утверждает Авдеев, надо в совершенстве владеть собственным телом.

Необычно? Еще бы! Постараемся подробнее проследить путь, которым шел Авдеев к овладению столь незаурядными способностями.

– Мой дед, – рассказывает артист, – обладал гипнотическими способностями, хотя особого образования не имел. И я начал изучать себя с целью обнаружить нечто подобное. Отдавал поиску все свободное время. И наконец, пришло время эксперимента.

Пришлось мне как‑то летом, рано утром, возвращаться в свою деревню. Что такое деревенские собаки, вы, наверное, знаете. Днем они спокойны, ленивы, а вот ночью, спущенные с цепей, – злы и агрессивны. Вижу впереди, метрах в трехстах, здоровенного пса. Намерения у него, прямо скажем, не самые лучшие. Четко поставил себе цель, сосредоточился, вошел в состояние. Иду к собаке смело, бесстрашно. Ой‑ой‑ой! Она как повернула голову в мою сторону, так и стоит неподвижно в той же позе. Подошел к ней совсем близко, не сводя с нее глаз и сохраняя свое состояние. Протянул руку, чтобы погладить, и невольно подумал, что может собака наброситься, укусить. Пес тотчас «прочитал» эти мои мысли. Он встрепенулся, но не набросился, а отпрыгнул и дико завизжал, как будто его ударили палкой. И вот что меня еще поразило: пока я подходил к нему, пса иногда пробирала внезапная дрожь, почти судороги. Позднее я заметил, что во всех экспериментах с животными проявлялись эти симптомы: неподвижность (так называемый ступор) и дрожь.

Очень любопытно мне было наблюдать оцепенение лягушек. Это удавалось делать довольно легко, поскольку я нашел некий прием внушения. Он основан на построении психических моделей.

Существуют ли конкретные методики проведения подобных экспериментов? Пользовался ли Валерий специальной литературой?

О методиках ему ничего не известно, кроме разве что руководства по классической йоге, которую он изучал, осваивая труднейшие упражнения. Следил за изменением психики, отмечал мельчайшие изменения сознания. Однако для его работы понадобилось совершенно иное.

– Ни одна книга не дает конкретного знания о самом себе, о своих способностях, – продолжает Авдеев. – Нужен собственный опыт. Лично мне это приходилось «примерять» – подходит что‑то для меня или нет. Книги и руководства стимулируют деятельность, заставляют думать, а вот каким образом каждому желающему проделывать те или иные упражнения – там не написано. А ведь все мы – разные. У каждого человека своя собственная нервная система, собственное мироощущение. И в то же время есть некая общность. И вот книги‑то и преподносят именно эту общность. Короче говоря, для того, чтобы чему‑то научиться, мне пришлось учить себя самому. Я был в одном лице и учитель и ученик. Думаю, так происходит с каждым, кто хочет раскрыть и воплотить в реальные поступки свои способности.

Сегодня у меня есть собственная система, своя технология тренинга, но, по‑видимому, она пригодна только для меня. Чтобы создать ее, мне понадобилось двадцать лет напряженного труда, постоянного самоанализа, обдумывания себя самого. Сложнейшей была работа, например, по формированию способности угадывать мысли. Приходилось становиться актером, перевоплощаться в того, чьи мысли я хочу узнать. И если на театральной сцене артисту приходится иметь дело с воображаемым героем, то я, что называется, влезал в шкуру живого человека, чувствовал не только его мысли, но и его физическое состояние, вплоть до того, болит у него печень или нет… Трудные, не всегда приятные упражнения. Но зато мои знания о мире постоянно расширялись, я начинал понимать то, чего не понимал прежде…

Как видим, все годы, потраченные Валерием на занятия над собой, прошли под девизом «Познай самого себя». Вернее – познай свое умение, познай, что ты можешь. Ведь не ради праздного любопытства готовил себя Авдеев к хождению по огню И к битым стеклам – поступки на первый взгляд весьма безрассудные и опасные. Извечный интерес человека к самому себе, своей природе, своим возможностям руководил им. Все эти годы Валерий жил не вполне обычной жизнью. Он многое пропустил. Он не прочитал какие‑то книги, не видел многое из того, что видели его ровесники. Зато он многое узнал о самом себе, о человеке вообще. Он не развлекался. Он работал как вдумчивый, серьезный исследователь, отдающий все свободное время любимому делу. Он готов поделиться своими знаниями с учеными. И они готовы к сотрудничеству с ним. Если оно будет успешным, наверняка Валерий Авдеев внесет свою лепту в самую сложную область познания – науку о человеке".