Балтазар Косса: пират на папском престоле 4 страница

В тот же миг маленькая лягушка выскочила из колеи».

 

Старец горы» и ассасины

 

Рай покоится в тени сабель.

Хасан ас‑Саббах, «Старец горы»

 

Имя ассасинов, или хашишинов, секты таинственных убийц, некогда возникшей на мусульманском Востоке, во все времена внушало ужас. Они своим презрением к смерти и настойчивостью в достижении цели сумели внушить трепет правителям. Они расправлялись с любым, кто был противен их вере или ополчался на них. Они объявляли безжалостную войну любому мыслившему иначе, запугивая его, а чаще убивая, – язык кинжала красноречивее уговоров. Их имя с давних времен вызывало трепет, потому что означало скорую неминуемую смерть из‑за угла. С жертвами асса‑сины расправлялись неожиданно, исподтишка. Секретная террористическая организация с жесткой внутренней иерархией и дисциплиной, фанатичной преданностью своим лидерам в результате своей деятельности и окружавшей ее мистической атмосферы приобрела влияние, совершенно не соответствовавшее ее численности. Лет двадцать назад авторы немецкой «Энциклопедии Бертельсмана» с удивлением отметили: «Некоторые военизированные подпольные организации в исламских странах, ведущие борьбу против „неверных“, считают своими предшественниками средневековых ассасинов». Тысяча лет прошла, а дело их живо! Так кто же они, ассасины?

По отношению к традиционному исламу ассасины составляли секту внутри секты – низаритское ответвление исмаилитского крыла шиитского толка, секту, достаточно сильную, чтобы образовать собственное государство, существовавшее больше полутора веков (до 1256 года) на территории нынешнего Ирана. Во главе их стоял человек, носивший титул «Горного Старца», – Хасан Рашид ад‑Дин ас‑Синан ас‑Саббах. Низариты, боровшиеся за свое существование во враждебном им (и притом исламском) окружении, стали применять жестокий террор, направленный на мусульман других толков. Кроме того, сирийские низариты участвовали также и в открытой, и в тайной войне с крестоносцами. Исполнителями терактов были «хашишийун» (употребляющие гашиш), которые прославились в Европе под именем ассасинов (во французском, а потом и в других европейских языках это слово приобрело значение «убийца»).

Ислам и Коран, в отличие от Библии, накладывают строгий запрет на употребление вина. Если в христианстве существует своего рода культ вина, доставшийся в наследство от иудаизма, то мусульманство, призывая к полному отказу от алкоголя, не отвергает наркотиков. В священных книгах ислама – Коране и других религиозно‑философских источниках Средневековья наркотики (опиум, гашиш) не упоминаются. Так же как и в Ветхом Завете, речь там идет исключительно о ритуальных благовониях – шамм (араб.). Обращаясь к исламской истории, мы обнаруживаем употребление наркотиков в ритуальной практике суфиев – мусульманских религиозных мистиков – и среди членов террористического ордена ассасинов. У первых – приблизительно с XIV века, времени, когда достижение экстаза для суфиев из цели превратилось в самоцель. У вторых – с момента их возникновения в феодальной Персии XI века. Очевидно, что и в более раннее время в мусульманской бытовой культуре употребление наркотиков без алкоголя не осуждалось исламом.

Итак, само понятие «ассасин» неразрывно связано с именем исмаилитского проповедника Хасана ас‑Саббаха, основателя и духовного наставника тайного братства убийц. Родился Хасан ас‑Саб‑бах около 1050 года в персидском городе Кум. Став сторонником исмаилитов, он знал, что выбирает долгую беспощадную борьбу. Враги будут грозить со всех сторон. Хасану было 22 года, когда его приметил глава исмаилитов Персии – и не ошибся.

Но кто такие «исмаилиты» и где корни конфликта между ними и прочим исламским миром? Еще в середине VII века среди мусульман появились «шииты». Так стали называть сторонников Али, двоюродного брата и зятя Мухаммеда. После убийства Али вокруг шиитов сплотились все недовольные властью. Теперь халифами становились лишь арабы из рода Омейдов. Их незаконная власть, считали шииты, была главной причиной неурядиц в стране. Лишь прямые потомки пророка могли быть стражами истины и закона. Вожди шиитов – имамы, являясь потомками Али по прямой линии и, значит, восходя к пророку, – имели право на власть.

В 765 году в шиитском движении наметился раскол. Когда умер шестой имам, сменивший Али, его преемником был выбран не старший сын Исмаил, а младший. Это привело к бунту. Недовольные считали, что традиция прямого наследования нарушена, и остались верны Исмаилу. Их‑то и назвали исмаилитами. Начиная от сына Исмаила Мухаммеда они вели отсчет ветви «скрытых имамов» и боролись за возрождение их власти. Совершенно неожиданно их проповедь снискала успех. К ним по разным причинам влекло самых разных людей. Правоведы и богословы были убеждены в правоте притязаний Исмаила и его прямых наследников. Люди ученые не могли пройти мимо изощренных философских толкований веры, предложенных ими. Беднякам же больше всего нравилась идея деятельной любви к ближним, которую провозгласили исмаилиты, и понятная программа действий.

Толкуя тексты Корана, проповедники то и дело смущали умы слушателей и разжигали их любопытство неприметными намеками и оговорками, повторяя раз за разом: «По сему поводу исмаилиты полагают…» То, «что они изрекали, противно религии», – признавал позднее Хасан ас‑Саббах – один из самых рьяных их последователей. Возразить исмаилитам было невозможно, они умели вывернуть любую истину наизнанку и переиначить ее, готовы были произнести любую ложь, чтобы очернить собеседника. Как вспоминал в своей автобиографии Хасан ас‑Саббах, таинственный проповедник, увлекший его новым учением, всякий раз «опровергал мои верования и подтачивал их».

В X веке исмаилиты основали свой халифат, названный в честь Фатимы, дочери пророка и вдовы Али. Со временем их власть настолько окрепла, что в 969 году армия Фатимидского халифата – он располагался в Тунисе – вторглась в Египет и, захватив страну, основала город Каир, новую столицу. В период расцвета этот халифат охватывал Северную Африку, Египет, Сирию, Сицилию, Йемен и священные города мусульман – Мекку и Медину. Впрочем, к середине XI века власть фатимидских халифов уже пошатнулась. Однако исмаилиты упрямо верили, что только они – подлинные хранители идей пророка, хотя все, кто боролся с ними, считали, что «цель же их была одна – во что бы то ни стало разрушить ислам».

Будущий основатель ордена ассасинов увидел в исмаилизме большой потенциал для реализации своих планов. Пройдя путь духовного воспитания под руководством опытных проповедников, Хасан ас‑Саббах поднялся на достаточно высокую ступень в братстве. Но ему этого было мало. Он стремился к высшему руководству. И тогда Хасан принял решение создать свою собственную организацию, которая будет выполнять только его волю. В качестве плацдарма он выбрал горную крепость Аламут, которая находилась в горах Эльбруса, близ Каспия. Скала Аламут, что в переводе с местного наречия означает «Гнездо орла», на фоне гор казалась естественной природной крепостью. Подходы к ней были перерезаны глубокими ущельями и бушующими горными потоками. Выбор ас‑Саббаха во всех отношениях оправдывал себя. Нельзя было представить более выгодного в стратегическом отношении места для создания столицы – символа тайного ордена. В 1090 году Хасан занял ее, сумев проповедью привлечь гарнизон на свою сторону. Он превратил Аламут в религиозный и политический центр будущего исмаилитского государства. Позднее хашашины также захватили ряд крепостей в горах Курдистана, Фарса и Альбурса, а также несколько замков на западе – в горных районах Ливана и Сирии. Своей целью Хасан ас‑Саббах провозгласил уничтожение власти сельджуков и освобождение Ирана от их господства.

Ас‑Саббах установил в Аламуте для всех без исключения очень суровый образ жизни. Первым делом он демонстративно, в период мусульманского поста Рамадан, отменил на территории своего государства все законы шариата. Он наложил строжайший запрет на любое проявление роскоши. За малейшее отступление грозила смертная казнь. Ограничения касались всего: пиров, потешной охоты, внутреннего убранства домов, дорогих нарядов и т. п. Так богатство теряло всякий смысл. Зачем оно нужно, если его нельзя использовать? На первых этапах существования Аламутского государства ас‑Саббаху удалось создать нечто, похожее на средневековую утопию, которой не знал исламский мир и о которой даже не задумывались европейские мыслители того времени. Таким образом, он фактически свел на нет разницу между низшими и высшими слоями общества. По мнению некоторых историков, государство исмаилитов‑низаритов сильно напоминало коммуну, с той разницей, что власть в ней принадлежала не общему совету вольных тружеников, а жесткому авторитарному духовному лидеру‑вождю. Сам ас‑Саббах подавал своим приближенным личный пример, до конца своих дней ведя чрезвычайно аскетичный образ жизни. В своих решениях он был последователен и, если того требовало дело, бессердечно жесток.

Объявив о создании государства, ас‑Саббах отменил все сельджукидские налоги, а вместо них приказал жителям Аламута строить дороги, рыть каналы и возводить неприступные крепости. По всему миру его агенты‑проповедники скупали редкие книги и манускрипты, содержавшие различные знания. Ас‑Саббах похищал или приглашал в свою крепость лучших специалистов из различных областей науки, начиная от инженеров‑строителей и заканчивая медиками и алхимиками. Хашашины смогли создать систему фортификации, которая не имела себе равных, а их концепция обороны вообще на несколько веков опередила свою эпоху. Сидя в своей неприступной горной крепости, ас‑Саббах отправлял убийц‑смертников по всему государству Сельджукидов. Но к тактике этой – изолированию террористов‑самоубийц – ас‑Саббах пришел не сразу. Существует легенда, согласно которой он принял такое решение благодаря случаю.

Во всех концах исламского мира по поручению ас‑Саббаха, рискуя собственными жизнями, действовали многочисленные проповедники его учения. В 1092 году в городе Сава, расположенном на территории сельджукидского государства, проповедники хашашинов убили муэдзина, опасаясь, что тот выдаст их местным властям. В отместку за это преступление по приказу Низама аль‑Мулька, главного визиря сельджукидского султана, предводителя местных исмаилитов схватили и предали медленной мучительной смерти. После казни его тело показательно протащили по улицам Савы и на несколько дней вывесили на главной базарной площади. Эта казнь вызвала взрыв негодования и возмущения в среде хашашинов. Возмущенная толпа жителей Аламута подошла к дому своего духовного наставника и правителя государства. Легенда гласит о том, что ас‑Саббах поднялся на крышу своего дома и громогласно произнес: «Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!» Не успел ас‑Саббах спуститься в свой дом, как из толпы вышел молодой человек по имени Бу Тахир Аррани и, опустившись на колени перед ас‑Саббахом, изъявил желание привести в исполнение вынесенный смертный приговор, даже если при этом придется заплатить собственной жизнью. Ранним утром 10 октября 1092 года вооруженному отравленным кинжалом Бу Тахир Аррани удалось проникнуть на территорию дворца визиря. Спрятавшись в зимнем саду, он терпеливо ждал свою жертву. Во время обычной прогулки визиря, окруженного приближенными, Аррани, улучив удобный момент, подскочил к визирю и нанес ему по меньшей мере три удара. Стража подоспела слишком поздно. Прежде чем убийца был схвачен, визирь уже умер. Стража практически растерзала Аррани, но смерть Низама аль‑Мулька стала символическим сигналом к штурму дворца. Ассасины окружили и подожгли дворец визиря.

Смерть главного визиря государства Сельджукидов вызвала настолько сильный резонанс во всем исламском мире, что это невольно подтолкнуло ас‑Саббаха к очень простому, но, тем не менее, гениальному выводу: можно выстроить весьма эффективную оборонительную доктрину государства и, в частности, движения исмаилитов‑низаритов, не затрачивая значительных материальных средств на содержание большой регулярной армии. Необходимо было создать свою «спецслужбу», в задачи которой входило бы устрашение и показательное устранение тех, от кого зависело принятие важных политических решений; «спецслужбу», которой ни высокие стены дворцов и замков, ни огромная армия, ни преданные телохранители не могли бы ничего противопоставить, чтобы защитить потенциальную жертву.

Прежде всего следовало наладить механизм сбора достоверной информации. К этому времени у ас‑Саббаха во всех уголках исламского мира уже действовало бесчисленное количество проповедников, которые регулярно сообщали ему обо всех событиях. Однако новые реалии требовали создания разведывательной организации качественно иного уровня, агенты которой имели бы доступ к высшим эшелонам власти. Хашашины одни из первых ввели понятие «вербовка». Имам – вождь исмаилитов – обожествлялся, преданность единоверцев ас‑Саббаху делала его непогрешимым; его слово было выше закона, его воля воспринималась как проявление Божественного разума. Исмаилит, входящий в разведывательную структуру, считал выпавшую ему долю проявлением высочайшей милости Аллаха. Ему внушалось, что он появился на свет лишь для выполнения своей «великой миссии», перед которой меркнут все мирские соблазны и страхи. Благодаря фанатичной преданности своих агентов ас‑Саббах был информирован обо всех планах врагов исмаилитов, правителей Шираза, Бухары, Балха, Исфахана, Каира и Самарканда. Однако организация террора была немыслима без создания продуманной технологии подготовки профессиональных убийц, равнодушие к собственной жизни и пренебрежительное отношение к смерти которых делало их практически неуязвимыми. В своей штаб‑квартире в горной крепости Аламут ас‑Саббах создал настоящую школу по подготовке разведчиков и диверсантов‑террористов. К середине 90‑х годов XI века Аламутская крепость стала лучшей в мире академией по подготовке тайных агентов узкого профиля. Действовала она крайне просто, тем не менее достигаемые ею результаты были весьма впечатляющими.

Из Аламута Хасан рассылал проповедников, которые вербовали новых сторонников. А вслед за проповедниками шли воины, силой ломая сопротивление непокорных. Когда же и воины терпели поражение, в путь отправлялись смертники – фид аи. Они проникали повсюду, неся смерть недругам «горного старца».

О Хасане ас‑Саббахе уже при его жизни ходили легенды: говорили, что он постоянно пребывал в Аламуте, составляя письма и руководя военными и дипломатическими операциями. На протяжении всех этих лет он лишь дважды выходил из дома и дважды поднимался на крышу собственного дворца. До конца жизни – а умер он 90‑летним стариком – ему удавалось скрывать от своих подданных свои болезни и немощи. В тяжелый момент ас‑Саб‑бах отослал своих дочерей и жену в отдаленную крепость, где они пряли пряжу, и уже не вернул их назад. Говорят, что этот поступок стал прецедентом: после этого исмаилистские вожди, руководя военными действиями, никогда не держали при себе женщин, что отличалось от обычной мусульманской практики. Своих сыновей он казнил одного за другим: первого по обвинению в убийстве, которое, как позднее выяснилось, оказалось ложным. Другой сын, Мухаммед, скорее всего был наказан на основании строгого хадиса, который осуждает на смерть за повторное нарушение. Когда приверженцы ас‑Саббаха составили для него генеалогию, возводящую его чуть ли не к пророку, он выбросил ее в воду, заявив, что предпочел бы быть любимым слугой имама, чем его недостойным сыном.

Старец горы (вернее, первый из «старцев» – некоторых его преемников и вождей низаритов в Сирии европейцы называли так же) искренно считал, что захват и обращение в «истинную веру» близлежащих к Аламуту городов, а также утверждение низаритской доктрины в Сирии – лишь начало всеобщей революции против суннитских ценностей. Являясь главой государства, Хасан ас‑Саб‑бах обладал неограниченной политической и духовной властью. Его учение «Д ават – и – джад ид», лишенное сложных философских конструкций, свойственных исмаилитскому учению как таковому, и понятное людям всех сословий, стало официальной религией его последователей.

Более двухсот лет ассасины держали в страхе весь Ближний

Восток. Одетые в белые одежды, подпоясанные красными поясами, что символизировало готовность принять мученичество во имя веры, ассасины проникали повсюду, приводя в исполнение решения своего лидера.

Одним из первых от кинжалов ассасинов пал уже упоминавшийся здесь визирь Малик‑шаха Низам аль‑Мульк, который долгое время был другом «старца», а потом стал его злейшим врагом. Вернемся к дням юности ас‑Саббаха. Жили‑были трое подающих надежды юношей… Когда в молодости Хасан ас‑Саббах учился в медресе города Нишапур, он подружился с двумя молодыми людьми. Однажды они поклялись друг другу, что тот, кто первым добьется успеха в жизни, поможет остальным. Никто из них не знал тогда, что один из трех друзей станет визирем, другой – предводителем религиозной секты, а третий прославится как великий поэт. Это были Низам аль‑Мульк, Хасан ас‑Саббах и Омар Хайям. Первым добился успеха Низам. Он стал визирем сельджукского султана Малик‑шаха, правившего в Персии. Помня о договоре, Низам помог друзьям. Омара, который не стремился к высоким постам и богатству, он обеспечил достаточными средствами, чтобы тот мог безбедно жить в родном городе, заниматься науками и поэзией. Хасану Низам дал место при дворе. Но время и придворная служба накладывают свой отпечаток на людей и меняют их. В какой‑то момент Низаму показалось, что Хасан претендует на его место. Более искушенный в придворных интригах, он добился от султана, чтобы Хасана отправили в ссылку. Неудачливый царедворец уехал в Египет, где стал последователем исмаилитов и вскоре организовал секту ассасинов. Султан Малик‑шах, занятый борьбой с внешними врагами, достаточно долго не уделял должного внимания сепаратистам. Однако после убийства своего визиря он решил покончить со своими противниками и возглавил войско, двинувшееся на подавление восстания исмаилитов. Однажды утром, проснувшись в своем шатре, он обнаружил у изголовья воткнутый в землю кинжал. Султан понял намек и оставил исмаилитов в покое, что, однако, не спасло его впоследствии от гибели от руки убийцы‑смертника.

Предание гласит о том, что по приказу Хасана ас‑Саббаха на воротах крепости Аламут была прибита бронзовая табличка, на которой выгравировали имя Бу Тахира Аррани (первого погибшего адепта), а напротив – имя его жертвы: главного визиря Низама аль‑Мулька. С годами эту бронзовую табличку пришлось увеличить в несколько раз, так как список составлял уже сотни имен: визирей, князей, мулл, султанов, шахов, маркизов, герцогов и королей.

С конца XI до середины XII века жертвами исмаилитов стали многие политические деятели, в том числе два аббасидских халифа – ал‑Мустаршид и ар‑Рашид. Ходили слухи, что Ричард Львиное Сердце нанял ассасинов для покушения на французского короля и Конрада Монферратского.

О покушении на Филиппа II историкам неизвестно, а смерть Конрада может служить примером феноменальной преданности и самопожертвования ассасинов, которые ужаснули современников. 28 апреля 1192 года маркграф Конрад Монферратский, один из вождей крестоносцев, король Иерусалима и соперник английского короля Ричарда I Львиное Сердце, заехал пообедать к епископу Бовэ Филиппу де Дре. На обратном пути, когда он возвращался домой верхом в сопровождении небольшого эскорта, на узкой улочке Тира в рядах менял двое мужчин нанесли ему множество ножевых ран. Один из них тут же был убит охраной. Второй скрылся незамеченным, но, узнав, что Конрад только ранен, пробился к нему и нанес смертельный удар, а потом умер под пытками, признавшись, что заказчиком убийства был… Ричард Львиное Сердце. Но все летописи, доведшие до потомков подробности тех событий, не сомневаются, делом чьих рук было убийство влиятельного франка. Это были ассасины. Их глава якобы еще задолго до этих событий внедрил обоих в окружение Конрада, где они, как мнимые христианские новообращенные (причем именно Конрад был крестным отцом одного из них), из‑за своей набожности пользовались всеобщей любовью. Речь идет о распространенной у шиитов практике, называемой такыйя. Ее принцип заключался в том, что внешне необходимо придерживаться взглядов окружающего тебя общества, но на самом деле полное доверие и подчинение необходимо выражать только своему лидеру. Убийство Конрада в столь важный момент истории государства крестоносцев на территории Палестины и Малой Азии можно считать показательным для ассасинов. Публичное убийство одного из вождей крестоносцев произвело неизгладимое впечатление на современников. Для раннего Средневековья практика тайных заговоров, в результате которых сильные мира сего погибали от яда или предательства на поле брани, была обычным делом. Однако открытое убийство, возведенное в политический принцип, – это было визитной карточкой ассасинов.

Информированные люди при дворах тогдашних властителей отнюдь не находились в плену средневековых предрассудков, предпочитая давать всему вполне логичные объяснения. В то время как полуграмотные крестоносцы испытывали суеверный ужас перед могуществом Старца горы, один из немецких летописцев изложил историю с убийством Конрада на вполне доходчивом для нас языке логики. Как оказалось, Конрад захватил торговое судно, принадлежавшее исмаилитам. Их вождь, Старец горы, дважды требовал возврата корабля и перевозимого им груза. На деле же бальи города Тир Бернар дю Тампль, сообщая Конраду о судне с богатым грузом, заверял, что мог бы завладеть им таким образом, что «никто никогда ничего бы не узнал». Тогда, добавляет хронист, «однажды ночью он приказал утопить матросов в море», а потом свалил это убийство на одного из многочисленных мелких правителей палестинских земель. Ярость Старца горы могла утолить лишь смерть Конрада. Любопытнее всего, что Старец… сам изложил всю эту историю в своем письме, адресованном герцогу Австрийскому.

До сих пор точно не известно, как Хасан добивался такой невероятной, можно сказать, абсолютной преданности. Один из самых известных источников – рассказ знаменитого путешественника Марко Поло, достоверность которого, правда, ставится под сомнение многими исследователями. Что же за историю рассказал своим читателям Марко Поло? Вот главы из его книги.

 

ГЛАВА XLI

Здесь описывается Старец гор и его ассасины

«В стране Мулект в старину жил Старец гор. Мулект значит: жилище арамов. Все, что Марко рассказывал, то и вам передам; а слышал он об этом от многих людей. Старец по‑ихнему назывался Алаодин. Развел он большой, отличный сад в долине между двух гор; такого и не видано было. Были там самые лучшие на свете плоды. Настроил он там самых лучших домов, самых красивых дворцов, таких и не видано было прежде; они были золоченые и самыми лучшими на свете вещами разукрашены. Провел он там каналы; в одних было вино, в других молоко, в третьих мед, а в иных вода. Самые красивые на свете жены и девы были тут; умели они играть на всех инструментах, петь и плясать лучше других жен.

Сад этот, – толковал Старец своим людям, – есть рай. Развел он его таким точно, как Мухаммед описывал сарацинам рай: кто в рай попадет, у того будет столько красивых жен, сколько пожелает, и найдет он там реки вина и молока, меду и воды.

Поэтому‑то старец развел сад точно так, как Мухаммед описывал рай сарацинам; и тамошние сарацины верили, что этот сад – рай. Входил в него только тот, кто пожелал сделаться ассасином. При входе в сад стояла неприступная крепость; никто на свете не мог овладеть ею, а другого входа туда не было. Содержал Старец при своем дворе всех тамошних юношей от двенадцати до двадцати лет. Были они как бы его стражею и знали понаслышке, что Мухаммед, их пророк, описывал рай точно так, как я вам рассказывал. И что еще вам сказать? Приказывал Старец вводить в этот рай юношей, смотря по своему желанию, по четыре, по десяти, по двадцати, вот как сперва их напоят, сонными берут и вводят в сад; там их будят».

 

ГЛАВА XLII

Как Старец гор воспитывает и делает послушными своих ассасинов

«Проснется юноша и, как увидит все то, что я вам описывал, поистине уверует, что находится в раю, а жены и девы во весь день с ним: играют, поют, забавляют его, всякое его желание исполняют; все, что захочет, у него есть; и не вышел бы оттуда по своей воле. Двор свой Старец держит отлично, богато, живет прекрасно; простых горцев уверяет, что он – пророк; и они этому поистине верят.

Захочет старец послать куда‑либо кого из своих убить кого‑нибудь, приказывает он напоить столько юношей, сколько пожелает, когда же они заснут, приказывает перенести их в своей дворец. Проснутся юноши во дворце, изумляются, но не радуются, оттого что из рая по своей воле они никогда не вышли бы. Идут они к Старцу и, почитая его за пророка, смиренно ему кланяются; а Старец их спрашивает, откуда они пришли. „Из рая, – отвечают юноши и описывают все, что там, словно как в раю, о котором их предкам говорил Мухаммед; а те, кто не был там, слышат все это, и им в рай хочется; готовы они и на смерть, лишь бы только попасть в рай; не дождутся дня, чтобы идти туда“.

Марко Поло в своем рассказе о Старце гор, услышанном почти через 200 лет после описанных событий, ни разу не упоминает гашиша. Дважды он говорит, что юношей опаивают, вызывая сон: „их напоят, сонными берут и вводят в сад; там их будят“, „приказывает он напоить столько юношей, сколько пожелает, когда же они заснут, приказывает перенести их в свой дворец“. Таинственный напиток, быть может, и имел в своей основе каннабис (коноплю), и вызывал он сказочные сновидения: рай обещанный пророком Мухаммедом, – но кратчайшая дорога в рай, пролегала через героическую смерть в битве с неверными.

Так ли это все было на самом деле? После падения государства низаритов в XIII веке за изучение их истории взялись персидские историки. Один из них, знаменитый Ата Малик Джувайни (писал около 1260 года) смог в свое время ознакомиться с некоторыми книгами в низаритской библиотеке Аламута сразу после взятия монголами города, до того как был отдан приказ о его разрушении. То, что архивы низаритов практически не сохранились, а их историей занялись их традиционные противники, не могло не наложить отпечатка на последующую интерпретацию истории иранских и сирийских низаритов. Западные историки вначале приступили к изучению ассасинов с точки зрения крестоносцев. Автор одной из самых авторитетных летописей периода крестовых походов, Вильгельм Тирский, говорил, что ему еще неизвестно происхождение названия „ассасин“. Постепенно рассказы европейцев дополнялись сведениями поздних арабских историков. В конце XVIII века Сильвестр де Саси окончательно определил место ассасинов в рамках мусульманской истории и отождествил их с исмаилитами.

В 1818 году венский писатель Жозеф фон Хаммер‑Пургшталль опубликовал книгу „История ассасинов“. Вскоре ставшая популярной в Западной Европе, она была переведена на французский (1833) и на английский (1835) языки. Легенда об ассасинах была использована фон Хаммер‑Пургшталлем против тайных обществ вообще и в частности против иезуитов и масонов. Антиклерикализм XIX столетия нуждался в зловещих параллелях, и они были найдены. В 30‑х годах XX века книга Хаммер‑Пургшталля о средневековых убийцах‑наркоманах еще оставалась главным источником сведений об этом религиозном течении. Связь ассасинов и гашиша с тех пор стала общим местом.

Слово „ассасин“ имеет четыре разных толкования. Кроме „Иавав“, что означает по‑арабски „убийца“, „хулиган“, „буян“; „asas“ – „фундамент“, „основа“, „последователи Хасана“ и, наконец, „hashîshiyya“ или, возможно, „hashÎshiyyûn“» – то есть человек, употребляющий одурманивающую коноплю, гашиш. Последняя трактовка является наиболее распространенной. Вот что утверждает известный английский арабист XIX века, переводчик «1001 ночи» Э. У. Лейн: «Слово хашшаш означает „курильщик (или пожиратель) конопли“ – оскорбительная кличка. Так называют обычно шумных людей и скандалистов (мн. ч. хашшашын). От этого слова произошло наше английское „asasin“ (наемный убийца)».

Термин «ассасин» использовали не только христиане и иудеи, но и некоторые мусульманские писатели. Затем возник вопрос: почему, собственно, это название пристало к низаритам? Упоминавшийся выше Сильвестр де Саси, известный французский арабист начала XIX века, был первым европейским исследователем, который сначала связал гашиш с насилием и с «ассасинами». Тот самый де Саси, которого в группе других ученых Наполеон привез в Египет изучать обычаи и нравы мусульманского Ближнего Востока, тот самый де Саси, что испытал воздействие гашиша на себе. В 1809 году Сильвестр де Саси высказал идею, что загадочный «напиток» Старца гор из «Путешествия» Марко Поло, благодаря которому он вводил своих ассасинов в «рай» и тем самым делал их абсолютно послушными, и был гашиш.

Но вскоре де Саси отверг предположение, что низариты использовали гашиш, чтобы ввести фидаев в состояние, необходимое для совершения публичных убийств. Долгое терпеливое выслеживание жертвы и использование любой удобной возможности для совершения убийства исключает применение любого наркотика в качестве одномоментного стимулятора. Сегодня считается, что враги намеренно уподобляли низаритов наркоманам, подчеркивая низменность и иррациональность их действий.