Стабильности ансамбля сопутствовало и то, что « Оризонт » отличался железной дисциплиной и доверительным отношением музыкантов к своему руководителю — О. Мильштейну.

В ансамбле «Оризонт» не существовало проблемы пьянства. Артист всегда инструктировался и предупреждался при приеме на работу. В разных коллективах с этой проблемой боролись по-разному. Например, в «Самоцветах» за запах алкоголя штраф был 300 рублей. А в «Оризонте» за то же была одна санкция — увольнение. Артист до концерта не допускался. Поэтому таких случаев почти не было. Никто не хотел терять своё престижное место работы.

О работе в «Оризонте» в своём интервью «Нас молодость и песня не хочет отпускать» рассказал бывший клавишник «Оризонта», Сергей Арабаджи

Каким был руководителем О.Мильштейн?

Прежде всего, он — великолепный музыкант и очень интеллигентный тактичный человек. В силу своей дипломатичности Олег Сергеевич применял нестандартные методы «работы над ошибками». У нас бывали такие мероприятия, назывались — «профилактика». Вот работаем мы концерт, а Мильштейн сидит в зале около пульта и следит за происходящим на сцене. С этого концерта делалась запись, причем все проколы Мильштейн фиксировал на магнитофон. На следующий день всех собирал на «профилактику». Садимся в зал и слушаем. При этом он вслух ничего не комментирует. Просто все сидят и слушают. И, безусловно, всем становилось очень даже не по себе, когда их прокол выставлялся на всеобщее обозрение.

Это как-то подстегивало коллектив?

Ещё бы, все держались за работу. Коллектив был очень престижный! К тому же выездной. Мало того, что был контроль музыкальный, так был ещё и секс-контроль. Могли в 3 часа ночи зайти, вроде как «за сахарком», а заодно посмотреть — один ты или нет, поскольку от нравственной чистоплотности каждого зависела судьба загранпоездки всего ансамбля. Мильштейн никого не выпускал даже в буфет. По его мнению, артист должен быть тайной, которого можно увидеть только на концерте или по ТВ. И это правильно! Это была школа Мильштейна, хотя тогда нас это бесило.

У Олега Сергеевича было ещё такое «лечение» от опозданий. Помню, было это где-то в Воронежской области. Нам надо был ехать куда-то за 150 км. Отъезд был назначен на 16-00. Без 5 минут все должны быть в автобусе. Ровно в 16-00 появляется Мильштейн, заходит в автобус, а там включено радио и раздаются сигналы точного времени. Два человека: гитарист и барабанщик выходят из гостиницы, все их видят, но Мильштейн говорит: «Поехали.» И у них на глазах автобус отъезжает. Им пришлось брать такси и за свои деньги ехать эти 150 км.

За эту школу я ему очень благодарен. Работали мы с ним великолепно.

По этому поводу я могу сказать ещё такую вещь: только спустя много лет мы смогли оценить его позицию воспитателя. Тогда нам все это очень не нравилось, но сегодня, спустя много лет, мы признаем, что все его действия в этом направлении были правильными и сослужили нам в нашей дальнейшей жизни только хорошую службу. Это не только мое мнение. Мильштейн всегда мог постоять за свой коллектив. Мы жили в хороших условиях. У нас всегда был хороший транспорт.

А у вас был директор коллектива?

Да, Гофман Эдуард Рудольфович. Он был в роли «ледокола». Раньше всех выезжал на площадку, занимался её подготовкой, для благополучной работы коллектива. Но общее руководство осуществлял Олег Сергеевич. Удивительный человек! С ним всегда можно было поговорить о жизни. Он всегда интересовался здоровьем. Не знаю, у меня с ним как-то сразу сложились доверительные отношения.

Разумеется, все в нашей жизни имеет своё начало и свой финал, но я счастлив и горд тем, что начало моей гастрольной карьеры связано с этим — поистине блистательным ансамблем!

Закат (1989—1994)

Появление многочисленных новых поп-групп («Ласковый май», «Мираж», «Комбинация», и др.) и новых солистов показало, что начали меняться музыкальные предпочтения и ценности. Коллектив ансамбля «Оризонт» почувствовал снижение зрительского интереса. Владимир Ковалев и вокалист Анатолий Киреев уходят во «Фристайл», тогда ещё — «Высший пилотаж», а позже уезжают в Америку. Клавишник Юрий Кузнецов уходит в коллектив Валентины Легкоступовой, а позже уезжает с семьей в Канаду. Скрипичная группа ансамбля «Оризонт» полностью распадается. Татьяна Грекул и её муж, тоже скрипач ансамбля, Геннадий Мельник решают заняться семьёй. Солист-скрипач Илья Райзман-Раду вместе с семьей уезжает на постоянное место жительства в Америку. Леонид Рабинович уезжает с семьёй в Израиль. Клавишник Михаил Ионис — в Германию. Олег Мильштейн набирает новых участников, пришли Александр Хиоара (вокал), Андрей Чернявский (клавишные), Эдуард Кремень (гитара), Леонид Бешлей (саксофон), Юрий Богинский и Виорел Гыскэ (ударные). Оставались в коллективе бас-гитарист и вокалист Николай Каражия, трубач Алексей Сальников, программист Георгий Герман и вся техническая группа. Однако характерный стиль ансамбля под руководством Олега Мильштейна сохранялся.

Фирма «Мелодия» выпускает новый диск-гигант ансамбля «Кто виноват» (1991). Коллектив принимает участие во многих передачах Центрального телевидения «Счастливый случай», «5+», «Утренняя почта», в праздничных концертах, посвященных Дню радио в Колонном Зале Дома Союзов и Дню космонавтики в Концертной студии «Останкино», выезжает с гастролями за рубеж. С большим успехом проходят его гастроли во Вьетнаме и Сирии.

Ансамбль «Оризонт» выступает в финале «Песни года», становится Лауреатом 20-го Юбилейного Всесоюзного телевизионного фестиваля «Песня—90» с песней «Амор, амор» Олега Мильштейна и Лауреатом фестиваля «Песня—91» (последний в советский период) с песней «Белые ночи» Николая Каражия.