Глава 16. Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Понятие и виды обстоятельств, исключающих преступность

Деяния

Еще в древнейшие времена люди пришли к выводу о том, что не всякое, даже значительное причинение вреда является преступным. Так, уже в Русской Правде не только выделялись необходимая оборона и задержание преступника, но и четко определялись их пределы. Например, право убивать ночного вора, задерживать преступника и причинять ему вред действовало только до рассвета; собственник мог преследовать вора только в пределах двора или жилища, а отражение посягательств на жизнь и имущество было предоставлено только ближайшим родственникам убитого. Позднее в Воинских артикулах 1716 г. и Морском уставе 1720 г. за необходимой обороной впервые закрепился специальный термин «нужное оборонение», а правила такого оборонения содержались в разделе о смертоубийстве, поскольку сама оборона выражалась в праве убийства нападающего. Основные же подходы современного понимания обстоятельств, исключающих преступность деяния, были заложены в первой половине XIX в. в процессе разработки Свода законов Российской империи 1832 г. и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. В последнем нормы об анализируемых обстоятельствах были помещены в отделение первое «О определении наказания вообще и обстоятельствах, при коих содеянное не вменяется в вину» главы III и предусматривали, в том числе, принуждение от превосходящей непреодолимой силы и необходимость обороны. Уголовное уложение 1903 г. дополнило систему обстоятельств, исключающих преступность деяния, крайней необходимостью, исполнением закона и приказа, если приказ не предписывал явно преступного.

В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. было уделено внимание всего лишь одному обстоятельству, исключающему преступность деяния, - необходимой обороне. УК РСФСР 1922 г. помимо необходимой обороны (ст. 19) предусматривал в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, еще и крайнюю необходимость (ст. 20.). Кроме того, ст. 145 УК карала не только за «превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего», но также и за «убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер». Основы уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик 1958 г. и Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. предусматривали в качестве обстоятельств, исключающих преступность деяния, только необходимую оборону (ст. 13) и крайнюю необходимость (ст. 14). Действия граждан по задержанию преступника в целях пресечения его преступного посягательства или предпринятые непосредственно после посягательства для доставления преступника в соответствующие органы власти рассматривались судами как совершенные в состоянии необходимой обороны.

Впервые обособление рассматриваемого института в системе Общей части было сделано лишь с принятием Уголовного кодекса 1996 г., глава 8 которого так и именуется «Обстоятельства, исключающие преступность деяния». Значительно расширен и перечень таковых.

Система обстоятельств, исключающих преступность деяния, известна не только национальному, но и международному уголовному законодательству. В наиболее концентрированном виде они представлены в Римском статуте Международного уголовного суда и именуются обстоятельствами, исключающими уголовную ответственность. К их числу относятся: а) невменяемость; б) интоксикация; в) необходимая оборона; г) крайняя необходимость; д) фактическая или юридическая ошибка; е) приказы начальника и предписание долга.

В таком же примерно виде они представлены в законодательстве Австралии, Андоры, Аргентины, Венгрии, Голландии, Израиля, Испании, Китая, Латвии, Литвы, Нидерландов, Польши, США, Франции, Швеции. Близки к ним УК Дании, Кореи, Норвегии, Сан-Марино, Таиланда, Турции, Швейцарии, где указанные обстоятельства служат основанием для освобождения от наказания.

Для большинства современных правопреемников бывшего СССР (Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина) и Болгарии характерно отнесение анализируемых обстоятельств именно к числу исключающих преступность деяния. В уголовном законодательстве Японии такие обстоятельства не образуют состава преступления. Согласно УК Грузии они именуются исключающими противоправность деяния.

Итак, нередко частные, а также должностные лица вынуждены совершать поступки, которые по внешним своим признакам совпадают с тем или иным преступным деянием (например, с убийством, уничтожением имущества, превышением власти и т. п.). По существу, однако, такие поступки не являются общественно опасными и уголовно запрещенными, а, напротив, признаются правомерными и, как правило, общественно полезными (например, лишение жизни посягателя при защите от его нападения; уничтожение имущества для устранения опасности, вызванной пожаром; применение оружия работником милиции при задержании опасного преступника и др.). В науке уголовного права такие поступки - необходимая оборона, крайняя необходимость, задержание преступника, обоснованный риск, исполнение служебного долга, исполнение законного приказа и др. - именуются обстоятельствами, исключающими общественную опасность и противоправность, или, иначе говоря, преступность, деяния.

Юридическая природа этих обстоятельств проявляется в том, что они исключают само основание уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ), т. е. характеризуются такими признаками, которые делают невозможным признание их в качестве деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК.

Этим они отличаются от обстоятельств, которые служат основанием для освобождения лица от уголовной ответственности. Последние имеют место, когда лицо вначале совершает преступление (возникло основание уголовной ответственности), а затем либо в силу позитивного посткриминального поведения (например, при деятельном раскаянии), либо при наступлении определенных событий (например, по истечении сроков давности) оно подлежит именно освобождению от возможной, потенциальной уголовной ответственности за совершенное преступление.

Действующий УК впервые выделил указанные выше обстоятельства в само­стоятельную главу 8 Общей части под названием «Обстоятель­ства, исключающие преступность деяния». Их перечень - необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступ­ление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения - значитель­но расширен в сравнении с УК РСФСР 1960 г., который предусматривал лишь необходимую оборону и крайнюю необходимость.

Названные обстоятельства характеризуются рядом общих признаков.

Первый признак состоит в том, что все эти обстоятельства представляют собой сознательные и волевые поступки человека в форме действия (напри­мер, при необходимой обороне) или бездействия (например, неоказание по­мощи при исполнении приказа). Исключение составляет лишь причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате непреодоли­мого физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием) (ч. 1 ст. 40 УК). Иначе говоря, в таком случае лицо «действует» («бездействует») помимо (вопреки) своей воли.

Второй признак характеризует основания совершения подобных поступ­ков, которые вызываются исключительными событиями, процессами или действиями, обосновывающими и оправдывающими необходимость их совер­шения. Объясняется это тем, что указанные поступки всегда связаны с причинением существенного вреда интересам, охраняемым уголовным законом от подобных, внешне сходных с ними, преступных пося­гательств. Поэтому правомерное причинение такого вреда объектам уголов­но-правовой охраны должно иметь под собою достаточно серьезные основа­ния.

Третий признак — это внешнее сходство (совпадение) фактических, ви­димых, объективных признаков совершенного поступка и соответствующего преступления (например, лишение жизни при необходимой оборо­не совпадает с внешними признаками убийства, а причинение смерти опасному преступнику работником милиции при его задержании — с видимыми признаками превышения власти и т. п.).

Четвертый признак характеризует социальное содержание указанных поступков. Хотя в УК оно прямо не определено, однако вывод о социальной характеристике обстоятельств, исключающих преступность деяния, может быть сделан на базе оценки оснований для совершения указанных поступков, их целей, допустимых средств достижения этих целей и т. п. Такая оценка свидетельствует о том, что большинство из указанных поступков являются общественно полезными, т. е. соответствующими ох­раняемым законом интересам личности, общества или государства. Вместе с тем это не исключает того, что в ряде случаев данные поступки могут быть со­циально допустимыми (приемлемыми) или, как иногда говорят, общественно нейтральными, но целесообразными.

Пятый признак характеризует юридическую форму рассматриваемых поступков, которая определяется в УК, прежде всего, через запрещенность деяния УК под угрозой наказания (ч. 1 ст. 14). Так, характеристика каждого из анализи­руемых поступков в УК начинается словами: «Не является преступлени­ем...». Положительная же характеристика их юридической формы состо­ит в том, что все они являются поступками правомерными. В основе их правомер­ности лежит либо осуществление субъектом своего субъективного права, либо выполнение юридической обязаннос­ти, либо осуществление властного полномочия.

Наконец, шестой признак характеризует уголовно-правовые послед­ствия совершения рассматриваемых правомерных поступков. Эти послед­ствия заключаются, прежде всего, в том, что такие поступки не признаются преступными, так как они исключают общественную опасность и уголов­ную противоправность причинения вреда интересам, охраняемым уголов­ным законом. Если они соответствуют условиям правомерности, исключается само основание уго­ловной ответственности.

Предписания об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, помещены в разделе II «Преступление», в котором предусматриваются возможные варианты основания уголов­ной ответственности. Поэтому указанные обстоятельства имеют значение для решения вопроса об исключении преступности как оконченного, так и неокончен­ного преступления, совер­шенного как индивидуально, так и несколькими лицами.

Таким образом, обстоятельства, исключающие преступность деяния, — это внешне сходные с преступлениями общественно полезные (социально приемлемые) и правомерные поступки, исключающие основание уголов­ной ответственности за вред, причиненный интересам, охраняемым уго­ловным законом.

При определении видов обстоятельств, исключающих преступность деяния, дискуссионными являются вопросы о самом круге этих обстоя­тельств и критериях деления их на виды. Многие авторы счита­ют, что круг обстоятельств, исключающих преступность деяния, ограни­чен лишь теми, которые предусмотрены в гл. 8 УК. Однако такой вывод противоречит самому развитию уголовного законодательства: если УК 1960 г. содержал, как отмечалось, два обстоятельства, то в УК 1996 г. их шесть[285]. Вместе с тем УК не может (и не должен) содержать исчерпывающий перечень правомер­ных поступков, исключающих преступность деяния. Поэтому эффективным представляется формулирование в законе общего понятия таких обстоятельств, как это сделано, например, в ст. 35 УК Узбекистана: «Исключающими преступность при­знаются обстоятельства, при которых действие или бездействие, содер­жащие предусмотренные настоящим Кодексом признаки, не являются преступлением ввиду отсутствия общественной опасности, противоправ­ности или вины».

Классификация обстоятельств, исключающих преступность деяния, может быть осуществлена по различным основаниям. Для уголовного права существенным ее критерием является юридическая форма указанных правомерных поступков. С этой точки зрения все рассматриваемые обстоятельства могут быть разделены на три группы, а именно:

1) осуществление лицом своего субъективного права (например, необ­ходимая оборона, крайняя необходимость, задержание преступника и др.);

2) выполнение правовой обязанности (например, выполнение профес­сиональных обязанностей, исполнение приказа или распоряжения и др.);

3) осуществление властных полномочий (например, применение мер пресечения, физической силы, специальных средств или оружия, принуждение к повиновению и др.).

Рассматриваемые обстоятельства в УК занимают различное место: одни из них предусмотрены в Общей части УК, другие - в Особенной. Те из них, которые подпадают под признаки нескольких преступ­лений, закреплены в Общей части УК и изучаются в курсе Общей части уголовного права (необходимая оборона, крайняя необходимость, задер­жание преступника, исполнение приказа и др.). Другие обстоятельства, подпадающие под признаки одного какого-либо преступления, изучают­ся в курсе Особенной части уголовного права (например, использование права убежища - см. примеч. к ст. 322 УК).

 

Необходимая оборона

В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК «не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороной, т. е. при за­щите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых зако­ном интересов общества или государства от общественно опасного посяга­тельства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия». Часть 2 ст. 37 УК предусматривает: «Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угро­зой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, т. е. умышлен­ных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягатель­ства». Таким образом, необходи­мая оборона - это правомерная защита личности и прав обороняющегося и других лиц, охраняемых законом интересов общества и государства от обще­ственно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда.

Право на необходимую оборону является естественным и неотчуждае­мым правом человека, являясь важной гарантией реализа­ции конституционного положения о том, что «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ).

Каждый гражданин имеет пра­во на необходимую оборону независимо от возможности обращения за помощью к органам власти или должностным лицам для предотвраще­ния или пресечения посягательства. Наличие права на необходимую оборону не связано также с возможностью избежать посягательства или обратиться за помощью к иным гражданам (ч. 2 ст. 37 УК)[286]. Поскольку осуществление необходимой обороны является субъек­тивным правом, а не обязанностью гражданина, то отказ последнего от использования своего права не влечет за собою какой-либо ответствен­ности.

В соответствии с ч. 3 ст. 37 УК «право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специ­альной подготовки и служебного положения». Таким образом, не является препятствием для осуществления этого права обусловленное профессиональной или иной специальной подготовкой пре­имущественное положение защищающегося (телохранитель, охранник, спортсмен и др.).

Право на необходимую оборону имеют и те лица, которые в силу своего служебного положения обязаны защищать правоохраняемые интересы личности, общества или государства от общественно опасных посяга­тельств (работники полиции, военнослужащие федеральных органов го­сударственной охраны и др.). При этом следует иметь в виду, что обязанность по защите ими правоохраняемых интересов регламентирова­на специальными законами (например, Законом «О полиции»). Таким образом, названная категория лиц, с одной стороны, имеет право на необ­ходимую оборону, с дру­гой, - одновременно юридическую обязанность (властные полномочия) по защите правоохраняемых интересов.

Право на необходимую оборону возможно лишь при наличии соот­ветствующего основания, которым выступает общественно опасное посягательство. Следовательно, правомерное поведение, кото­рое связано с причинением вреда другому лицу или иным ценностям (благам), не является основанием для защиты (например, применение работником полиции огнестрельного оружия в соответствии с Законом «О полиции»). Не порождает пра­ва на необходимую оборону и провокация общественно опасного пося­гательства, т. е. действия лица, которыми оно умышленно вызывает со стороны иного лица (лиц) общественно опасное посягательство с целью причинения ему вреда будто бы в состоянии необходимой оборо­ны. Не может признаваться находящимся в состоянии не­обходимой обороны лицо, которое само совершает противоправные дей­ствия.

Общественно опасным посягательством признаются действия лица, которыми оно либо причиняет существенный вред, либо создает реаль­ную и непосредственную угрозу причинения такого вреда охраняемым законом интересам. Так, посяга­тельство является общественно опасным, если его объектами выступают личность и права обороняющегося или другого лица, а также охраняемые законом интересы общества или государства. Права обороняющегося или других лиц – это, например, право на жизнь, здоровье, личную и половую свободу, честь и достоинство, собствен­ность, неприкосновенность жилища и др. Интересами общества как объекта общественно опасного посягательства признаются общественная безопасность и обще­ственный порядок, спокойствие граждан, нормальная работа предприятий, учреждений и организаций и др. Интересы государства - внешняя бе­зопасность и обороноспособность страны, территориальная целостность и неприкосновенность границ государства, сохранность государствен­ной тайны и др.

Наиболее типичным проявлением общественно опасного посягатель­ства является преступное посягательство (например, покушение на убий­ство, совершение действий, направленных на уничтожение или повреждение имущества, и т. п.). Вме­сте с тем ч. 1 ст. 37 УК не ограничивает круг этих  посяга­тельств только преступлениями. Ими могут быть и общественно опасные деяния лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, невменяе­мых, действующих невиновно, и т. п. Подобные посягательства лишь по своим объективным признакам должны соответствовать обще­ственной опасности аналогичных преступлений.

Как разъяснил Пле­нум Верховного Суда РФ в постановлении № 19 от 27 сентября 2012 г. «О при­менении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», «под общественно опасным посягательством, защита от которого допустима в пределах ст. 37 УК... следует понимать деяние, предусмотренное Осо­бенной частью уголовного закона, независимо от того, привлечено ли лицо, его совершившее, к уголовной ответственности или освобождено от нее в связи с невменяемостью, недостижением возраста привлечения к уголов­ной ответственности или по другим основаниям»[287].

Из смысла ст. 37 УК вытекает, что право на необходимую оборону возникает в связи лишь с таким общественно опасным посяга­тельством, которое порождает неотложную необходимость в немедленном причинении вреда посягающему, ведь оборона должна быть именно необходимой. Такая необходимость возникает там и тогда, где и когда промедление в защите от общественно опасного посягательства способно привести к немедленному причине­нию вреда охраняемым законом интересам. И, напротив, если общественно опасное посягательство не создает такой неотложной не­обходимости (например, при вымогательстве взятки), у лица права на необходимую оборону не возникает.

Таким образом, под общественно опасным посягательством как осно­ванием необходимой обороны следует понимать любые действия лица (группы лиц), непосредственно направленные на немедленное причине­ние существенного вреда личности или ее правам либо охраняемым зако­ном интересам общества или государства.

В соответствии с ч. 1 и ч. 2 ст. 37 УК следует различать два вида обще­ственно опасных посягательств:

1) сопряженные с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия;

2) не сопряженные с указанным насилием или угрозой его примене­ния.

Выделение указанных видов общественно опасных посягательств имеет принципиальное значение для решения вопроса о пределах причинения вре­да посягающему при защите от этих посягательств: в первом случае такие пределы не установлены, а во втором - причиненный вред должен соот­ветствовать характеру и опасности посягательства. Общественно опасное посягательство признается сопряженным с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой при­менения такого насилия, если действия посягателя или группы посягателей были соединены с причинением или угрозой немедленного причинения смерти лицу, подвергшемуся такому посягательству. В случаях, когда посягательство было со­единено с угрозой применения насилия, носившей неопределенный харак­тер, признание посягательства смертельно опасным зависит от оценки всех обстоятельств дела (места и времени посягательства, числа посягающих, ха­рактера предметов, которыми они угрожали, совершения каких-либо конк­ретных действий, свидетельствующих о намерениях посягающих, и т. п.). Если угроза не содержала действительной опасности для жизни лица, под­вергшегося посягательству, а лишь ошибочно была воспринята таковой обороняющимся, то решающее значение для признания посягательства смертельно опасным имеет субъективное восприятие им характера угрозы, которое должно основываться на объективных об­стоятельствах происшествия.

В свою очередь общественно опасное посягательство второго вида - это такие дей­ствия посягателя или группы посягателей, которые соединены с причине­нием или угрозой немедленного причинения тяжкого, средней тяжести либо легкого вреда здоровью лица, подвергшегося такому посягательству, либо существенного вреда иным правам обороняющегося или других лиц, а также охраняемым законом интересам общества или государства.

Важнейшей характеристикой общественно опасного посягательства яв­ляется его наличность, т. е. существование во времени, в течение которого только и возможна необходимая оборона. Следовательно, общественно опасное посягательство имеет начальный и конечный моменты. Разъяс­няя это положение, Пленум Верховного Суда РФ в указанном выше постановлении от 27 сентября 2012 г. правильно отметил, что состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения. При определении наличности такой угрозы имеет значение поведение по­сягающего, в частности, характер и интенсивность его действий, дающих основание обороняющемуся воспринимать угрозу как реальную. В свою очередь конечный момент посягательства определяется различными фак­торами: достижением цели посягателем, прекращением действий посяга­ющим по своей воле или помимо воли (например, бегство, отказ продол­жать посягательство и др.). При этом переход использованных при нападении орудий или иных предметов от нападающего к обороняющемуся не всегда свидетельствует об оконча­нии посягательства.

Общественно опасное посягательство должно быть реальным, т. е. су­ществовать в объективной действительности, а не в воображении лица, которое ошибочно воспринимает действия иного человека в качестве обще­ственно опасного посягательства. Ошибка лица относительно реальности общественно опасного посягательства, вследствие чего оно причиняет вред потерпевшему, рассматривается как мнимая оборона, о которой речь пойдет ниже.

Таким образом, наличное общественно опасное посягательство свиде­тельствует о том, что лицо, решившееся защитить охраняемые законом ин­тересы, находится в состоянии необходимой обороны. Это означает, что у него возникло право на защиту правоохраняемых интересов путем причи­нения вреда посягающему. Такое право существует у лица в течение всего времени, пока оно находится в состоянии необходимой обороны. И, напро­тив, если это состояние еще не возникло (например, при отсутствии налич­ного общественно опасного посягательства) либо уже окончилось (напри­мер, в случае прекращения такого посягательства), то в первом случае у лица еще не возникло, а во втором - уже отпало право на необходимую оборону.

Причинение вреда при отсутствии на то основания свидетель­ствует о том, что лицо действовало, не имея права на необходимую оборону. Поэтому причинение вреда при отсутствии основания для защи­ты влечет за собой уголовную ответственность на общих основаниях.

Наличие законного основания означает возникновение у гражданина права на необходимую оборону, осуществление которого характеризуется рядом признаков, которые, будучи обозначенными в ст. 37 УК, характери­зуют:

1) цель необходимой обороны;

2) направленность (объект) причинения вреда;

3) характер действий обороняющегося;

4) своевременность обороны;

5) соразмерность обороны.

Цель необходимой обороны. В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК конеч­ной целью необходимой обороны является защита личности и прав обо­роняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. Если же обороняющийся руководствовался иными целями (например, целью рас­правы над посягавшим), его действия приобретают противоправный характер.

Направленность (объект) причинения вреда. Вред при необходимой обороне должен причиняться лишь посягателю, его правам и интересам. Когда посягателей несколько, то обороняющийся может причинить вред как одному, так и каждому из них. Причинение вреда правам и интересам других лиц не подпадает под признаки необходимой обороны, а рассмат­ривается, например, по правилам крайней необходимости либо влечет от­ветственность на общих основаниях.

  Характер действий обороняющегося. Поведение обороняющегося при необходимой обороне может быть только активным, т. е. выражаться лишь в действиях, на что прямо указывается в ч. 3 ст. 37 УК. Такими действиями могут быть как физические усилия защищающегося (например, нанесение ударов кулаком), так и использование различных орудий, предметов, меха­низмов, приспособлений.

Иногда граждане для защиты своих прав и интересов устанавливают в жилье или в иных помещениях, на дверях, воротах устройства со взрывчатыми веществами, пулями, капканами, электричеством, газом и др. Срабатывание такого устройства способно причинить тяжкий вред здоровью человека и даже лишить его жизни. Например, лицо, отъезжая в отпуск, устанавливает устройство, которое (при открывании двери в квартиру) приводит к падению тяжелого предмета на любого, кто окажет­ся между дверьми. Такие и подобные действия не могут оцениваться по правилам необходимой обороны, поскольку в соответствии со ст. 37 УК осуществление права на необходимую оборону связано с личным осо­знанием защищающимся общественной опасности конкретного посяга­тельства, направлением им своих действий на причинение вреда именно посягающему; соизмерением причиняемого вреда с опасностью посяга­тельства и т. п. Если же лицо использует подобные устройства в момент обще­ственно опасного посягательства, оценка причинения им вреда должна осуществляться на основании ст. 37 УК.

Своевременность обороны. Действия обороняющегося признаются правомерными лишь в случае, если они были совершены в течение всего времени осуществления посягательства. Иначе говоря, защита признается оправданной лишь в течение времени существования состояния необхо­димой обороны, которое определяется продолжительностью общественно опасного посягательства. Поэтому причинение вреда до возникновения та­кого состояния признается так называемой «преждевременной» обороной, ответственность за которую наступает на общих основаниях.

В то же время обороняющийся, находясь под воздействием имевше­гося посягательства, нередко продолжает оборону и в том случае, когда посягательство уже окончено или прекращено. В подобной ситуации имеет мес­то так называемая «запоздалая» оборона. Оценка вреда, причиненного посягающему в состоянии «запоздалой» обороны, зависит от того, осоз­навал или не осознавал обороняющийся, что в применении средств за­щиты отпала необходимость. В названном выше постановлении Плену­ма Верховного Суда РФ рекомендуется при решении этого вопроса исходить из того, что для обороняющегося должно быть очевидно, что в применении средств защиты отпала необходимость. Если такое убежде­ние отсутствовало, то следует считать, что он находился в состоянии не­обходимой обороны. Таким образом, если обороняющийся добросовест­но заблуждался относительно конечного момента посягательства, то он признается действующим в состоянии необходимой обороны.

В то же время, если вред причинен уже после того, как посягательство было предотвращено или окончено, и для оборонявшегося это было очевидным, ответствен­ность наступает на общих основаниях. В таких случаях, однако, нельзя ис­ключать состояние сильного душевного волнения, вызванное общественно опасным посягательством, в котором лицо причинило вред после его оконча­ния.

Соразмерность обороны. Этот признак характеризует пределы необ­ходимой обороны применительно к ее виду, названному в ч. 2 ст. 37 УК. Если основанием для защиты послужило посягательство, не сопря­женное с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо немедленной угрозой применения такого насилия, то причи­ненный посягающему вред должен быть соразмерен с характером и опас­ностью посягательства (ч. 2 ст. 37 УК).

Опасность посягательства определяется:

а) ценностью охраняемого законом блага (интереса), на которое на­правлено посягательство (здоровье, собственность, телесная непри­косновенность, общественный порядок и т. д.);

б) характером и реальной угрозой причинения вреда этому благу со сто­роны посягателя.

Безусловно, более значительную общественную опасность представля­ют посягательства на здоровье, свободу, честь и достоинство челове­ка, неприкосновенность его собственности и жилища. Сравнительно менее опасными являются посягательства па общественный порядок, неприкос­новенность государственных границ и т. п.

Решающей является степень общественной опасности посягательства, которая и определяет пределы допустимого вреда при необходимой оборо­не. Здесь существует прямая зависимость: чем опаснее посягательство, тем более широкими являются пределы допустимого вреда, причиняемого по­сягающему.

Причиненный посягающему вред должен быть соразмерным не только с опасностью, но и с характером посягательства. Характер посягательства определяется реальным соотношением сил, возможностей и средств посягающего и обороняющегося. В этих случа­ях следует учитывать обстоятельства, которые оказали влияние на их ре­альное соотношение: место и время, неожиданность нападения, неподготовленность для его отра­жения, количество нападающих и защищающихся, их физические дан­ные и другие обстоя­тельства дела. Именно эти обстоятельства могут свидетельствовать о действительном характере посягательства и об обстановке защиты.

В случае, если обстановка защиты такова, что обороняющийся имеет и осознает свое явное превосходство над посягающим, для обеспечения эф­фективной защиты у него отсутствует необходимость в причинении посяга­ющему тяжкого вреда, а достаточно нанести, например, удар, побои, причи­нить легкой или средней тяжести вред здоровью посягающего. Напротив, если обстановка защиты свидетельствует о том, что реальные возможности обороняющегося по отражению общественно опасного посяга­тельства являются относительно равными, а тем более уступают возможнос­тям посягателя, то оправданным является причинение ему тяжкого вреда при защите от посягательства большой общественной опасности.

Таким образом, для соразмерности обороны необходимо, чтобы име­ло место относительное соответствие (не равенство и не пропорцио­нальность) между вредом, причиненным посягающему, и совершенным им не являющимся смертельно опасным посягательством; при этом учету подлежит субъективное состояние обороняющегося в момент защиты. Очевидно, что последний не всегда может точно соизмерить свои действия с опасно­стью грозящего посягательства вследствие волнения, возбуждения, страха, испуга и т. п. В этом случае при оценке правомерности причиненного пося­гающему вреда следует исходить из субъективного представления оборо­няющегося о характере и опасности посягательства. Если не смертельно опасное посягательство носило характер нападения, то в соответствии с ч. 2¹ ст. 37 УК «не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения».

Так, Р. между 1 и 3 часами ночи, находясь на половине дома, принадлежащей ему и матери, услышал со второй половины, где проживала бабушка, крики о помощи. Понимая, что на бабушку совершено нападение, взяв для самообороны нож, Р. побежал на другую половину дома, где обнаружил ранее ему незнакомого К., который, выбив окна, проник в дом и избивал его бабушку. Р. попытался успокоить К., выяснить причину его вторжения, но К. продолжая вести себя агрессивно, стал угрожать Р. расправой. К К. присоединились проникшие в дом Б. и З. Понимая, что нападение будет продолжено, и, воспринимая угрозы убийством реально, Р. нанес удар ножом в область шеи К., причинив тяжкий вред здоровью и смерть К. на месте происшествия. Суд первой инстанции квалифицировал действия Р. по ч. 1 ст. 108 УК и приговорил его к 1 году лишения свободы в колонии-поселении. Отменяя приговор и оправдывая Р., Омский областной суд указал, что нижестоящей инстанцией не были учтены требования ч. 2¹ ст. 37 УК. Как установлено и не оспаривается сторонами, нападение на бабушку Р. было совершено ночью, при этом нападавших было трое. Нападение сопровождалось разбитием стекол, проникновением в дом, насилием. В сложившейся ситуации Р., проснувшись и придя на помощь бабушке, мог лишь осознавать, что его жизни и жизни его близких угрожает опасность. При таких обстоятельствах нанесение удара ножом одному из нападавших является правомерным и исключает уголовную ответственность[288].

Превышение пределов необходимой обороны (эксцесс обороны) свиде­тельствует о том, что обороняющийся, находясь в состоянии необходимой обороны, нарушил требование о ее соразмерности.

По смыслу ч. 2 ст. 37 УК превышением пределов необходимой оборо­ны следует признавать совершение обороняющимся умышленных дей­ствий, не соответствующих характеру и опасности посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или дру­гого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Иными словами, закон связывает эксцесс обороны лишь с защитой от не ­смертельно опасного посягательства, о котором говорилось выше. Уголовную ответственность за эксцесс обороны влечет лишь причинение смерти посягающему (ч. 1 ст. 108 УК) или нане­сение тяжкого вреда его здоровью (ч. 1 ст. 114 УК).

Из закона следует, что эксцесс обороны возможен там, где причинен­ный посягающему вред (смерть или тяжкий вред здоровью) явно не соответствовал совершенному им посягатель­ству. Явность такого несоответствия означает, что причиненный посяга­ющему вред, прежде всего, объективно находился в оче­видном, резком несоответствии с совершенным им посягательством. В то же время и сам обороняющийся должен осознавать это явное несоответствие. Реша­ющим здесь выступает именно субъективное отношение обороняющегося к причиненному вреду. Отсюда следует, что превышение пределов не­обходимой обороны может иметь место лишь при наличии умысла. Потому не является эксцессом обороны причинение посягающему вреда по неосторожности.

Мнимая оборона. Иногда защищающийся оказывается в такой ситуации, когда какие-либо поступки других людей в силу сложившейся обстановки он ошибочно воспринимает за общественно опасное посягательство, в связи с чем причиняет «посягающему» вред (например, заблудившемуся жильцу, который по ошибке пытался зайти в чужую квартиру). Подобные ситуации принято именовать мнимой обороной, которая связана с факти­ческой ошибкой «обороняющегося». Мнимой обороной при­знаются действия лица, связанные с причинением вреда потерпевшему при таких обстоятельствах, когда реальное общественно опасное посягательство со стороны потерпевшего отсутствовало, и лицо, неправильно оценивая дей­ствия потерпевшего, лишь ошибочно предполагало наличие такого посяга­тельства.

Решение вопроса об ответственности за причиненный вред при мнимой обороне зависит от того, могло или не могло лицо осознавать ошибочность своего предположения о наличии общественно опасного посягательства, т.е. от вида допущенной им ошибки: была она извинительной или неизвинительной. Извинительной признается ошибка, при которой сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания полагать, что имело место реальное посягательство, и оно не осознавало и не могло осоз­навать ошибочности своего предположения. При такой ошибке ре­шение об ответственности за причиненный вред зависит от того, правомер­ным ли был бы признан вред в условиях соответствующего реального посяга­тельства (т. е. при отсутствии ошибки).

Неизвинительной признается такая ошибка, при которой в сложившей­ся обстановке лицо хотя и не осознавало, но могло осознавать отсутствие реального общественно опасного посягательства, если бы проявило боль­ше внимательности, осмотрительности, заботливости. Очевидно, что в таком случае у него отсутству­ет вина в форме умысла и поэтому оно может подлежать ответственности лишь за неосторожное причинение вреда.