Формы всеобщего духа. Отношение философии к искусству и религии.

Дух– это разум сущий для себя, а потому свободно пребывающий во всяком своем определении, во всяком ином у себя самого. Дух, таким образом, есть разум и как предмет себя самого, и как свое сознание. Следовательно, дух в себе конкретен, и подлежит дифференциации. Будучи дифференцированным, дух подразделяется на непосредственную форму и на собственную форму. Непосредственная форма духа, или, иначе конечный дух, есть единичное самосознание, то есть человеческий индивид. Собственная форма духа, или дух всеобщий, предметом которого является не что-то конечное, но он сам, т.е. само всеобщее. Всеобщий дух, будучи тем более конкретным, таким же образом оказывается дифференцированным на непосредственную и собственную форму. Поскольку всеобщий дух в этой дифференциации есть вообще знание себя, то есть сознание, постольку формами этой дифференциации являются также формы сознания. Иными словами в своей непосредственной форме дух выступает как чувствующий, а в своей собственной форме – как мыслящий. Непосредственной формой всеобщего духа является искусство. Это художественное, или эстетическое сознание.

Что же касается собственной формы всеобщего дух, то здесь дело обстоит сложнее. Сначала давайте вспомним, что само мышление подразделяется на форму непосредственности и собственную форму, а это значит, что в своей непосредственной форме оно сохраняет опосредованность чувственностью. Значит, это будет иметь место и тогда, когда мы говорим о всеобщем духе. Он также подразделяется в своей собственной форме, то есть как мыслящий, на форму непосредственную и собственную форму. Значит, выходит, что всеобщий дух как мыслящий, во-первых, определяется как представляющий (то есть мыслящий себя пока еще предметно) и, во-вторых, как понимающий (то есть мыслящий себя знающим, мыслящим). Первое есть религия, или так называемое мифологическое сознание. Последнее есть философия, или всеобщее научное сознание.

Так называемые частные или конечные науки, хотя и имеют с философией общность формы, т.е. понятие, все же не могут быть отнесены ко всеобщему духу, так как являются таким сознанием, которое не знает себя в качестве всеобщего. Иными словами, поскольку предметы частных наук конечны, а не всеобщи, постольку они не могут быть выражением всеобщего духа.

На том недостаточном основании, что формы всеобщего духа, то есть искусство, религия и философия, являются всеобщими по своему предмету и, значит, тождественными по этому определению, нередко представляется, будто они являются тождественными в целом. В результате такой ошибки оказывается распространенным мнение, что философия является не наукой собственно, а неопределенным смешением искусства, религии и элементов научного знания. Философия и в самом деле тождественна по своему предмету остальным формам всеобщего духа. В этом же отношении она отлична от остальных конечных наук, ибо ее предмет всеобщее, а не конечное. Несмотря на это, содержательная близость философии к религии и искусству никак не может отменить их различия по форме. Более того, именно это формальное определение и составляет во всеобщем духе определенность содержания. Дело в том, что формой выражения всеобщего в искусстве является чувственный материал (например, мрамор, краски, звуки), а это значит, что искусство как «голая чувственность» стоит по своей форме гораздо ниже философской формы выражения всеобщего, которая даже в своей непосредственности есть вообще мышление. Следовательно, философию никоим образом в собственном смысле слова нельзя отождествлять с художественным сознанием. Правда, там, где всеобщий дух переходит к религии, форма выражения всеобщего содержания становится самим мышлением. В этом отношении религиозная форма стоит выше искусства, ведь миф – это уже не чувственность, а сама мысль. По это причине в религии (мифологии) справедливо видят исторический источник философии. Несмотря на то, что миф – уже мысль, мы должны помнить, что миф есть еще только образная мысль, представление, то есть такое мышление, которое еще не сняло свою опосредованность чувственностью. По этой причине религиозное сознание, являясь в себе всеобщим мышлением, не является таковым для себя. Таковым оно могло бы стать только в том случае, если бы оно признало мыслимое им содержание своей собственной формой и, признав это, сделала его сущим для себя. Но это означало бы утрату религиозным сознанием предмета в его непосредственности. А эту границу оно перейти не может, отчего для себя оно не становится понятием. Вот почему логически несостоятельно отождествлять философию с религией. Следовательно, философия может быть определена только как наука, а в силу всеобщности своего предмета как наука всеобщая, или как всеобщее научное знание.