Возможности сочетания с европейским подходом к диагностике и терапии

История вопроса. Согласно литературным данным, проникновение методов традиционной китайской медицины (ТКМ) в Европу и Россию началось в середине прошлого века [З].

Несмотря на длительный период сосуществования двух медицинских систем, мы не нашли в литературе ни исследований по изучению их совместимости, ни методических разработок по их совместному использованию. Сложившаяся практика механической увязки западных принципов диагностики и лечения с методами ТКМ неудовлетворительна, так как совершенно не учитывает методологию ТКМ.

Различия двух медицинских систем. Известно, что в европейской медицине со времен Галена господствует анатомо-морфологический принцип описания человека [12].

Это определяет односторонний подход к изучению физиологии и патологии. При таком подходе искусственно разделяются органы и их функции, а сам живой организм рассматривается вне его связи с Космосом в широком смысле этого слова. В отличие от этого, в ТКМ на протяжении трех тысяч лет принято считать, что морфологические структуры организма – это только небольшая часть того, что существует в реальности, что сущность живого организма проявляется в его энергетических характеристиках [1,13]. Это принципиальное отличие предопределило синтетический подход к описанию организма человека в норме и патологии, когда любая структура организма рассматривается с точки зрения ее участия в движении и превращении универсальной жизненной энергии ци [7].

О принципиальном преимуществе такого подхода в медицине говорил еще В. Вернадский. Наиболее разработаны его практические аспекты в трудах В.П. Казначеева [10]. Таким образом, базовые положения ТКМ не только не противоречат основам западной медицинской школы, но, в некотором смысле, оказываются на передовых ее позициях.

Конечно, классические китайские представления об этиологии и патогенезе заболеваний выглядят наивными с точки зрения современной медицины. Древним китайским врачам никогда не требовались «научные» доказательства сущности той или иной болезни. Они просто следовали опыту предшествовавших поколений, ориентируясь на клинический эффект лечения как на критерий правильности своих действий. Однако проверенная тысячелетней практикой эффективность лечебных приемов ТКМ заставляет задуматься о корректной интерпретации древних формулировок.

В то же время нельзя не отметить, что в теории ТКМ существуют положения, которые имеют аналоги в современной западной медицине. Более того, некоторые из этих положений разработаны и осмыслены китайскими врачами на несравненно более высоком уровне. К числу таких теоретических положений можно отнести, например, вопрос о первичном (бэнь) и вторичном (бяо) в норме и патологии. Вопрос этот, являясь с одной стороны теоретическим, имеет и большое практическое значение, так как только знание верного соотношения бяо и бэнь в конкретном клиническом случае позволяет правильно определить стратегию лечения больного. В «Су Вэнь» по этому поводу сказано: «Знать бяо и бэнь – одновременно делать 10 000 дел, не знать бяо и бэнь – беспорядочно блуждать» [14]. С нашей точки зрения, клиницист современной западной школы очень часто «беспорядочно блуждает».

К архаическим и критикуемым чертам ТКМ относится и то, что диагностический процесс в его восточном понимании основывается на так называемых субъективных признаках (опрос, осмотр, пальпация и т.п.). Однако в процессе традиционной китайской диагностики учитывается множество тонких клинических признаков, которые никогда не принимались во внимание западными медицинскими школами, с конца девятнадцатого века в диагностическом процессе все больший упор делающие на параклинические методы диагностики [4].

«Китайские» микросимптомы образуют неожиданные для европейского врача сочетания, которые могут радикально влиять на формулирование полного диагноза. Например, китайский врач не просто выяснит, есть ли у пациента жажда, но задаст целый блок вопросов, относящихся к этому состоянию. При этом диагностически значимыми будут такие варианты: чувство сухости во рту при отсутствии чувства жажды; жажда и желание пить холодные жидкости; жажда, после утоления которой возникает дискомфорт в эпигастральной области и т.д. Фантастическая, с точки зрения западного врача, степень детализации клинических признаков становится легко объяснимой, если представить себе длительность развития традиционной китайской медицины и количество врачей, принимавших участие в создании ее теории.

Эффективность воздействия (как критерий эффективности диагностики) позволяет поставить вопрос о возможности замены во многих случаях дорогих и громоздких методов обследования корректным, детальным и целенаправленным «субъективным» обследованием. Кстати, утверждение значимости и эффективности целенаправленного опроса в клиническом обследовании принадлежит русской медицинской школе, в частности С.П. Боткину и Г.А. Захарьину [2,9].

По нашему мнению, несомненным преимуществом ТКМ является операциональный характер диагностики, которая весьма жестко определяет терапию, т.е. определенный набор микросимптомов с большой степенью однозначности подразумевает конкретный рецепт воздействия. Такой детерминизм пока недостижим в рамках европейского подхода, несмотря на постоянно растущий объем информации медико-биологического характера.

Следует отметить, что детерминированность рецепта воздействия не противоречит принципу индивидуального подхода к лечению больного. Огромное количество возможных симптомов и их сочетаний позволяет индивидуализировать лечение. Так, в разработанной нами стандартизированной диагностической системе учитывается около 400 клинических признаков [15]. Более того, характер воздействия определяется не только состоянием пациента. Так, в последние годы в монографиях, посвященных теории и практике акупунктуры, приводится схема расчета так называемой открытой точки – т.е. такой, воздействие на которую наиболее эффективно в данном месте и в данный момент времени [3].

Биоритмологический подход, разработанный в рамках ТКМ, не получил пока широкого распространения в практике отечественной акупунктуры. Но он позволяет воспринимать человеческий организм, как звено в энергетической связи «земля – космос», чем, видимо, обусловлен интерес к нему в рамках современных биоритмологических исследований [11].

Завершая этот раздел, следует остановится на методологии прогнозирования в ТКМ. Вопрос о прогнозе заболевания и жизни всесторонне рассматривается в теории ТКМ. Большое количество клинических прогностических признаков содержит классический трактат «Шан Хань Лун» (О ранах, причиненных Холодом) [17]. Теоретические основы прогнозирования излагаются в трактате «Нань Цзин» [7]. В основе прогноза течения заболевания находятся представления о перемещении болезни внутри организма между органами цзан и фу. Наиболее распространенными прогностическими критериями являются, во-первых, различные виды пульса (равно, как и их соответствие общей клинической картине). Во-вторых, состояние Духа Шэнь [16] (например, наличие Духа Шэнь является благоприятным прогностическим признаком, в то время, как отсутствие его или ложный Дух Шэнь являются признаками, предвещающими скорую смерть). В-третьих, комплекс признаков, характеризующих состояние систем желудка и почек.

Словом, в обеих медицинских системах не только не имеется принципиальных противоречий, но и имеются серьезные предпосылки для объединения усилий в достижении высшей цели медицины – эффективному лечению и профилактике. Поэтому стоит отдельно остановиться на обсуждении целесообразности применения теории и методов ТКМ в современной медицинской практике.

Принципиальные возможности методов ТКМ (по данным литературы и собственному опыту). Сначала рассмотрим диагностический аспект этой проблемы.

Сейчас не вызывает сомнений достаточно высокая точность топического диагноза по так называемым микроакупунктурным зонам (ушная раковина, глаз, язык и т.д.). Надо сказать, что достоверность результатов, полученных при тестировании этих диагностических систем, существенно возрастает в случае корректной интерпретации полученной информации.

Так, при ретроспективном анализе протоколов обследования больных, у 70 % пациентов с диагнозом «бронхиальная астма» не было обнаружено изменений чувствительности аурикулярных точек, относящихся собственно к бронхам и легким. Однако, с точки зрения европейской медицины, вполне логично, что у части пациентов с диагнозом «бронхиальная астма» не будет обнаружено морфологических изменений в легких и бронхах, особенно при атопической ее форме. При этом в нашем исследовании 98,5 % этих пациентов активно реагируют на пальпацию зоны крапивницы и верхних дыхательных путей. Результаты подобного рода могут заставить исследователя задуматься о различиях в рамках западной нозологической формы. Тем более, что, по мнению современной медицинской науки, можно «… утверждать, что подавляющее большинство современных нозологических форм – в значительной мере сборные группы, схожие по своим вторичным (следственным), а не первичным признакам» [10].

На собственном опыте мы убедились, что эти методы целесообразно использовать для скрининговых популяционных исследований, причем можно рассчитывать на результаты различного плана. Во-первых, тестирование микроакупунктурных систем приемлемо для формирования групп пациентов, подлежащих более глубокому обследованию (чем, кстати, существенно снижают общую стоимость обследования), либо так называемых групп риска различных заболеваний. Во-вторых, при соответствующем анализе этих результатов можно сделать интересные прогностические и патогенетические выводы[19].

Считаем необходимым высказаться по поводу методов, диагностирующих состояние каналов. В принципе несущественно, какие показатели исследуются – омическое сопротивление в точках-источниках (метод риодораку Накатани, Нечушкина и т.д.), качественные и количественные характеристики пульсовой волны в стандартных точках или параметры концевых точек каналов во всех их модификациях. Результатом такого исследования, как правило, является заключение, выраженное в терминах современного нозологического диагноза, часто дополненное различными сведениями биохимического характера, замечаниями о наличии общих синдромов, включая дизадаптивный, сосудистый и т.п. Конечно, сейчас во всем мире ведутся активные исследования по изысканию аналогий и соответствий «канальных синдромов» нозологическим формам и синдромам. Эта работа несомненно важна, но пока далека от завершения, поэтому заключения о наличии тех или иных заболеваний у обследуемых представляются по меньшей мере сомнительными. Другое дело, если речь идет об оценке динамики состояния в процессе лечения, особенно методами ТКМ и акупунктурным воздействием в частности. В этих случаях такие способы диагностики представляют несомненный интерес как «объективизация» эффективности лечения [1].

В связи с широким распространением разноцелевых медицинских анкет, по нашему мнению, целесообразным является использование опыта ТКМ, в рамках которой существует устоявшаяся система обследования, имеющая своим результатом диагноз, построенный по синдромному принципу.

Возможно, исследования в области соотношений синдромных диагнозов обеих медицинских систем позволят изменить представления о структуре западных нозологий.

Терапия. Прежде чем говорить о терапии, считаем необходимым остановиться на медико-биологических эффектах лечебных приемов ТКМ. В последнее время опубликовано огромное количество работ, посвященных выяснению механизмов акупунктурных воздействий.

Современные представления о механизмах акупунктуры основываются на принципах рефлекторной регуляции между функционирующими системами организма человека, положениях теории адаптации и требуют изучения реакций эндокринной, иммунной, а также центральной и вегетативной нервных систем. Существует ряд фактов, свидетельствующих об активации эндогенных опиоидов при акупунктур-ном обезболивании, в частности возрастание уровня бета-эндорфинов, метионин-энкефалина в периферической крови крыс и человека [5].

Объем данной статьи не позволяет сколько-нибудь подробно остановиться на этом вопросе. Следует отметить, что большинство работ посвящено выяснению механизмов акупунктурной анальгезии. В процессе собственных исследований мы имели возможность убедиться в достоверности иммуномодулирующих эффектов акупунктуры [6], что согласуется с литературными данными [З]. С нашей точки зрения, большой интерес представляют результаты исследования о влиянии акупунктуры на сосудистую реактивность в норме и патологии [18]. Чрезвычайно интересным является вопрос о потенцировании или блокировании различных фармакологических средств в процессе параллельного применения. Наш клинический опыт свидетельствует о возможности сокращения дозы гипотензивных, десенсибилизирующих и даже гормональных средств (в первую очередь, кортикостероидов и инсулина). Одним из перспективных методов является введение препаратов непосредственно в акупунктурные точки, что позволяет не только снизить общую дозу препарата, но и доставить препарат точно по назначению.

В последнее время медицинская практика на Западе все более склоняется к увеличению удельного веса неинвазивных лечебных и диагностических процедур. С этой точки зрения, особое значение для западной медицинской практики приобретают «неинвазивные» компоненты традиционной китайской медицины. К их числу, в первую очередь, необходимо отнести лечебную медитацию цигун.

Основанная на общих теоретических принципах система цигун может полностью воспроизводить механизмы и эффекты акупунктуры. Отсутствие противопоказаний (при условии корректного выполнения) позволяет использовать технологию цигуна для решения задач массовой первичной и вторичной профилактики различных заболеваний. К сожалению, цигун до сих пор не получил в нашей стране широкого распространения. Практически отсутствуют в отечественной литературе исследования по этой проблеме. Причину этого мы видим в малом количестве достоверной информации об особенностях различных методик цигуна, а также псевдорациональном подходе к применению цигуна в лечебных целях. Мы имеем в виду сложившуюся практику, когда лечение конкретным комплексом цигуна назначается группе больных с одинаковым западным нозологическим диагнозом. О недопустимости такого применения методов ТКМ мы писали выше. Эта же методологическая особенность должна учитываться и при планировании экспериментальных исследований цигуна.

Опыт нашей работы в рамках клиники ИОПиЭЧ СО РАМН, когда одновременное и сочетанное применение методов ТКМ и европейской медицины определяется самой ситуацией, позволяет нам утверждать принципиальную совместимость этих двух систем. Не вызывает сомнения клиническая эффективность такого лечения различных нарушений функции сосудистой системы (практически вне зависимости от ее этиологии) от артериальной гипертонии до микроангиопатий при сахарном диабете. Вполне удовлетворительный эффект достигается при лечении болевых синдромов неврологического характера, позволяя снизить дозу и сократить время приема анальгезирующих и противовоспалительных средств. Разумное сочетание акупунктуры и фармакотерапии позволяет не только ускорить рубцевание язвы двенадцатиперстной кишки, но и увеличить длительность ремиссии.

В заключение можем сказать, что несмотря на неразвитую теоретическую базу совместимости традиционной китайской и европейской медицины, многие методические неясности, вопрос об их сочетанием применении в широкой практике уже решается. Перспективы же такого сочетания заманчивы как в практическом, так и в теоретическом аспектах и несомненно требуют дальнейшего изучения.

А.М. Шургая, А.А. Дерибас, А.Б. Скок.

 

Приложение 3. САМАДХИ

 

В раджа-йоге Патанджали самадхи – последний из восьми этапов йогической практики – состояние глубокого транса, полное и окончательное освобождение от уз кармы, есть конечная цель йоги. В других системах йоги синонимами самадхи служат махалайя (лайя-йога), махабодха (хатха-йога), маха-бхава (мантра-йога). Кроме того, в различных индийских учениях наивысшее состояние сознания, аналогичное самадхи, определяется такими терминами, как унмани, маномани, амаратва, лайя, таттва, шунья, ашунья, парама, пада, аманаска, адвайта, нираламба, нираньджана, дживанмукта, сахаджа, турия.

По «Йога сутрам» Патанджали [1], достижению самадхи предшествуют следующие этапы, которые в какой-то мере могут пояснить его смысл (точнее, прокладывают пути к нему, ибо само самадхи, будучи абсолютно трансцендентным, никаким смыслом и никакими характеристиками не обладает и обладать не может, поскольку его сутью является полная неразделенность субъекта и объекта).

1. Йяма – воздержание, самоконтроль. Включает в себя; непричинение вреда другим (ахимса), следование истине (сатья), неприсвоение чужого (астейя), безбрачие (брахма-чарья) и необладание имуществом (апариграха).

2. Нийяма – следование правилам, дисциплина. Включает в себя пять положительных добродетелей; соблюдение внутренней чистоты (шауча), удовлетворенность имеющимся (сантоша), аскетизм (тапас), учеба (свадхьяя) и преданность Богу (Ишвара-пранидхана).

3. Асана – йогические позы и упражнения для укрепления тела, ибо нетренированному телу не под силу вынести коренной трансформации сознания.

4. Пранайяма – контроль за дыханием с помощью его регулирования и сдерживания. Выделяется три аспекта: вдох (речака), задержка дыхания (кумбхака) и выдох (пурака). Техника пранаямы определяется стремлением увеличить длительность вдоха, задержки и выдоха. Дыхательным упражнениям в индийской традиции придается очень большое значение, поскольку считается, что дыхание связано с умом столь же нераздельно, как молоко с водой. Для достижения самадхи необходимо успокоить, а затем и полностью устранить (точнее, даже «убить», «разрушить», «уничтожить» – в таких терминах выражаются йоги), ум, деятельность которого обусловлена двумя взаимосвязанными причинами – желанием (васана) и дыханием (прана). Уничтожение одной из них означает уничтожение второй, а вместе с ними и ума. Йоги эмпирически установили, что спокойное состояние ума влечет за собой спокойное дыхание и соответственно наоборот – регуляция дыхания регулирует ум.

5. Пратьяхара – отвлечение чувств от порождающих их объектов. Иначе: направление всей умственной энергии прочь от чувств – внутрь себя. Субъективно аналогично состоянию после еды, полового сношения или нахождения на месте кремации («Лайя-йога самхита»). Цель – укрощение ума с помощью дисциплинирования чувств.

6. Дхарана – концентрация внимания, придающая уму устойчивость. Существует множество различных типов и техник концентрации. Различают внешнюю (бахирдхарана) и внутреннюю (анатардхарана) концентрации, достигаемые фиксацией внимания соответственно на внешних и внутренних объектах («Мантра-йога самхита»). В роли последних часто выступают чакры – узлы-сплетения каналов-нади, по которым циркулирует прана. В разных школах последовательность концентрации на чакрах разная.

7. Дхьяна – медитация. Пять первых ступеней восьмичленной системы раджа-йоги считаются внешними, три последних – внутренними. Имеется в виду, что принципиальных отличий между дхараной, дхьяной и самадхи нет,' а вся разница между ними сводится лишь к степени интенсивности. Таким образом, дхьяна – это усиленная дха-рана, а самадхи – возведенная в степень дхьяна. Общепринятое определение дхьяны – состояние, когда ум непрерывным потоком струится по направлению к объекту созерцания. Вообще же, различных школ, систем, техник, толкований и определений того, что есть медитация, великое множество.

Человек, под руководством наставника-гуру успешно преодолевший все семь ступеней раджа-йоги, достигает состояния самадхи. Смыслом и содержанием всех этих усилий является освобождение заключенной в человеке энергии, именуемой Кундалини (или Кундалини-Шакти). Поскольку, по традиционным индийским представлениям, человекесть микрокосм, т.е. вселенная в миниатюре, постольку космическая энергия – Шакти, которая в своем соединении с Абсолютом (Шивой) образует все сущее, в латентном, дремлющем состоянии находится и в нем. Согласно йоге, вдоль позвоночника человека располагаются семь первых узлов, или центров (чакры), из них два последних – в голове. Кундалини-Шакти, представляемая в образе свернувшейся кольцами кобры, дремлет в самой нижней чакре, у основания копчика. Уровень сознания конкретного человека определяется тем, до какой чакры он способен поднять свою Кундалини. Цель всех школ йоги в том, чтобы открыть все чакры и дать Кундалини возможность в седьмой, наивысшей, Сахасрара-чакре соединиться с Абсолютом (Шива, Брахман, Атман). После этого индивидуальная душа (лжива), заключенная в данном человеческом теле, навсегда покидает мир относительной реальности, избавляется от всех уз кармы и полностью сливается с Богом. Это и есть освобождение, это и есть самадхи. Классическое описание этого процесса дает Рамакришна (1836-1886).

«Йога невозможна, если ум сосредоточен на „женщинах и золоте“ (постоянно употребляемое Рамакришной образное определение мирского. – В.Е.). Ум мирского человека движется в основном по трем нижним центрам (чакрам». – В.Е.): тем, что в пупке, половом органе и органе испражнения [2].) После огромных усилий и духовной работы пробуждается Кундалини. Йоги говорят, что в позвоночнике есть три нерва (нади. – В.Е.): Ида, Пингала и Сушумна. Вдоль Сушумны располагаются шесть лотосов, или центров. Самый нижний называется Муладхара. Затем идут по порядку:

Свадхистхана, Манипура, Анахата, Вишуддха и Аджна. Это шесть центров. Пробужденная Кундалини проходит через шесть нижних центров и попадает в Анахату, находящуюся в сердце. Там она останавливается. На это время ум отвлекается от трех нижних центров. Человек ощущает пробуждение Божественного Сознания и видит Свет. В немом изумлении он наблюдает это сияние и восклицает: «Что это? Что это?».

Пройдя через шесть центров, Кундалини достигает тысячелепесткового лотоса, называемого Сахасрара, и человек входит в самадхи.

Согласно Ведам, эти центры именуются «бхуми» – «уровни». Таких уровней семь. Центр в сердце соответствует четвертому из уровней, о которых говорится в Ведах. Согласно Тантре, в нем находится двенадцатилепестковый лотос, называемый Анахата.

Центр, именуемый Вишуддха, – это пятый уровень. Он находится в горле и имеет лотос с шестнадцатью лепестками. Когда Кундалини достигает этого уровня, человек жаждет говорить и слышать только о Боге. Разговоры о мирских делах, о «женщинах и золоте» причиняют ему сильнейшую боль. Он уходит оттуда, где люди говорят о таких вещах.

Затем идет шестой уровень, соответствующий центру, именуемому Аджна. Этот центр находится между бровей и имеет лотос с двумя лепестками. Когда Кундалини достигает его, человек видит форму Бога. Но между человеком и Богом еще сохраняется некоторая преграда. Это подобно свету в фонаре. Можно подумать, что прикоснулся к свету, но в действительности это не так, поскольку препятствует стекло.

Самый последний – седьмой уровень, согласно Тантре являющийся центром тысячелепесткового лотоса. Когда Кундалини попадает туда, человек входит в самадхи. В этом лотосе обитает Сатчитананда Шива – Абсолют. Там Кундалини, пробужденная Сила, соединяется с Шивой. Это называется соединением Шивы и Шакти.

Когда Кундалини поднимается в Сахасрару и ум входит в самадхи, человек теряет всякое ощущение внешнего мира. Он уже не в состоянии сохранить свое физическое тело [3]. Если в рот ему влить молоко, оно выльется обратно. В этом состоянии дыхание жизни сохраняется лишь двадцать один день, а затем исчезает [4]. Корабль, попавший в океане в «черные воды», уже не может вернуться назад. Но Ишвара-коти [5], будучи воплощениями Бога, могут возвращаться из самадхи. Они могут спускаться из этого высочайшего состояния, потому что им нравится жить в окружении ищущих Бога и наслаждаться любовью Бога. Бог сохраняет в них «эго Знания» или «эго Служения», чтобы они могли учить людей. Их ум движется между шестым и седьмым уровнями. Они, так сказать, курсируют между двумя этими уровнями.

По достижении самадхи некоторые души добровольно сохраняют «это Знания». Но это не создает привязанности [к мирскому. – В.Е.]. Оно подобно линии, проведенной на воде" [6].

Испытавшие самадхи лично единогласно утверждают, что давать какие-либо словесные или иные определения – бессмысленно. Оно выходит за пределы мысли, а значит, и слова. Вот что говорит об этом один из авторитетнейших индийских йогов нашего столетия Свами Шивананда (1884-1963): "Состояние садахи не поддается описанию. Язык не способен выразить его. Оно вне пределов досягаемости ума и речи. Ведь и в обыденном опыте невозможно объяснить вкусяблока тому, кто никогда его не пробовал, невозможно объяснить слепому, что такое цвет. Состояние самадхи есть полное блаженство, радость и покой. Вот и все, что можно сказать о нем. Чтобы постичь его, нужно пережить его самому.

В самадхи, т.е. в состоянии сверхсознания, меди тирующий утрачивает свою индивидуальность и становится тождественным высшей Самости (supreme Self). Он становится воплощением блаженства, покоя и знания. Вот и все, что можно сказать. Испытать это можно через постоянную медитацию" [7].

Образное определение самадхи дает Рамакришна:

"Учитель…Когда ум достигает седьмого уровня, эго полностью исчезает, и человек входит в самадхи.

Видхай. Что видит человек после того как, достигнув седьмого уровня, познал Брахмана?

Учитель. Происходящее после достижения умом седьмого уровня не может быть описано. Лодка, попавшая в «черные воды», уже не может вернуться. Никто не знает, что происходит с ней после этого. Поэтому лодка ничего не может сообщить нам об океане. Как-то раз соляная кукла решила измерить глубину океана. Но едва она вошла в воду, как тут же растаяла. Кто теперь расскажет нам о его глубине? Тот, кто мог бы рассказать, растаял. По достижении седьмого уровня разум уничтожается, человек входит в самадхи. То, что он тогда ощущает, нельзя описать словами" [8].

Поскольку самадхи как таковое неописуемо, когда мы говорим о нем, речь может идти только о субъективных ощущениях, сопровождающих подъем Кундалини в Сахасрара-чакру и предшествующих наступлению собственно самадхи; о том, как человек, находящийся в самадхи, воспринимается сторонним наблюдателем, т.е. с точки зрения обыденного, анальногенитального сознания. Описаний того и другого в индийской литературе множество. Сошлемся еще раз на авторитет Рамакришны.

"Существует множество видов самадхи. Мой собственный духовный опыт соответствует тому, что я слышал от садху [бродячий аскет. – В.Е.] из Хришикеша. Иногда я ощущаю, как духовная струя внутри меня поднимается, словно ползущий муравей. Иногда ее движение напоминает скачки обезьяны, прыгающей с ветки на ветку. Иногда это похоже на плывущую в воде рыбу. Только испытавший это знает, что это такое. В самадхи человек забывает о мире. Когда ум немного спустится вниз, я говорю Божественной Матери [Богиня Кали, жрецом которой был Рамакришна. – В.Е.]:

«Матерь, пожалуйста, исцели меня от этого. Я хочу поговорить с людьми».

Никто кроме Ишваракоти после достижения самадхи не может вернуться на уровень относительного сознания. Некоторые обычные люди через духовную дисциплину достигают самадхи, но они не возвращаются. Но когда Сам Бог в качестве Инкарнации рождается человеком, держа в Своих руках ключ к освобождению других, тогда, ради блага человечества, эта Инкарнация в состоянии возвращаться из самадхи к мирскому сознанию.

(Обращаясь к самому себе). Держит ли Учитель в своих руках ключ к освобождению человека?"

«Трайланга Свами как-то сказал, что человек осознает множественность, разнообразие потому, что рассуждает. Находясь в состоянии самадхи, человек покидает тело через двадцать один день. Духовное сознание невозможно без пробуждения Кундалини. Человек, постигший Бога, отличается некоторыми признаками. Он становится подобным или ребенку, или сумасшедшему, или человеку совершенно бездеятельному, или призраку. Кроме того, он твердо убежден, что он – машина, а оператор – Бог, что только Бог – Делатель, а все прочие – Его орудия».

Йоги говорят о различных видах самадхи, но, поскольку, как уже было сказано, самадхи как таковое – вне слов и определений, понимать это, видимо, следует в том смысле, что в виду имеются различные пограничные состояния, отличающиеся друг от друга в зависимости от конкретных способов и техник, с помощью которых они достигнуты. Именно в таком смысле высказывается Рамакришна. "Вообще говоря, существуют два вида самадхи. Первое – стхита, или джада самадхи. Оно достигается следованием по пути знания [джнана. – В.Е.], в результате разрушения это при помощи рассуждения. Второе – бхава самадхи. Оно достигается следованием по пути бхакти [любовь к Богу. – В.Е.]. В этой второй разновидности самадхи сохраняется след эго, подобный линии, чтобы верующий мог насладиться Богом, вкушая Его лила [11]. Но если человек привязан к «женщинам и золоту», ему этого не понять" [12]. Различая джада и бхава самадхи как достигнутые разными путями (джнана и бхакти), Рамакришна тут же замечает: "Джнана и бхакти – одно и то же. Разница примерно такая: один говорит «вода», а другой – «кусок льда» [13].

В другом месте Рамакришна высказывается несколько иначе.

"Учитель. Господин, пожалуйста, опишите нам самадхи.

Пандит. Существуют два вида самадхи: савикальпа и нирвикальпа. В нирвикальпа самадхи действие разума полностью прекращается.

Учитель. Да. Ум полностью принимает форму Реальности. Различия между медитирующим и объектом медитации не существует. Есть еще два вида самадхи: четана и джада. Нарада и Шукадева достигли четана самадхи. Верно, господин?

Пандит. Да, господин, это так.

Учитель. Далее, существуют унмана самадхи и стхита самадхи. Верно, господин?

Не найдя, что сказать, пандит промолчал".

Свами Шивананда относительно различных видов самадхи пишет следующее. "По раджа-йоге, самадхи бывает двух видов, а именно: сампраджната и асампраджната. В первом случае семена самскар не уничтожены. Во втором – самскары сожжены и уничтожены полностью. Поэтому Сампраджната самадхи [14] известна также под названием савикальпа самадхи, или сабиджа самадхи. Оно дает совершенное знание об объекте медитации. Ум, отвлекаясь от всех иных объектов и будучи постоянно направленным на объект созерцания, усваивает его природу. В этом самадхи йог овладевает всеми силами, контролирующими природу. Сампраджната самадхи бывает четырех видов, а именно: савитарка, савичара, саананда, асмита самадхи [15].

Существует много иных классификаций самадхи, различия между которыми, по-видимому, зачастую чисто терминологические (одни и те же или аналогичные пограничные состояния в разных системах и школах йоги обозначаются по-разному) [16]. Общим для всех, видимо, следует считать, как об этом и сказано у Рамакришны, деление самадхи на два типа: с частичным сохранением эго, т.е. личности, самосознания, и без него. Для их обозначения в йоге, среди прочих, широко употребляются термины савикальпа самадхи (буквально: «с различием», т.е. с некоторым еще сохраняющимся в сознании различением субъекта от объекта) и нирвикальпа самадхи («без различия») – наивысшее состояние, когда эго растворяется в Абсолюте без остатка.

В.В. Евсюков.

 

ТРАДИЦИОННАЯ ХРОНОЛОГИЯ

 

Авторы книги придерживаются традиционной династийной периодизации истории Китая. Ниже приводится хронология важнейших династий.

Династия Ся (XXI-XVI вв. до н.э.)

Династия Шан-Инь (XVI-XI вв. до н.э.)

Династия Западное Чжоу (XI в. – 771 г. до н.э.)

Династия Восточное Чжоу, в том числе (771-256 гг. до н.э.)

период Чуньцю (770-476 гг. до н.э.)

период Чжаньго (403-221 гг. до н.э.)

Династия Цинь (221-207 гг. до н.э.)

Династия Западная Хань (206 г. до н.э. – 8 г.)

Династия Восточная Хань (25-220 гг.)

Эпоха Троецарствия (220-280 гг.)

Династия Западная Цзинь (265-316 гг.)

Династия Восточная Цзинь (317-420 гг.)

Эпоха Южных и Северных династий (420-589 гг.)

Династия Суй (581-618 гг.)

Династия Тан (618-907 гг.)

Эпоха Пяти династий (907-960 гг.)

Династия Северная Сун (960-1127 гг.)

Династия Цзинь (1115-1234 гг.)

Династия Южная Сун (1127-1279 гг.)

Династия Юань (1271-1368 гг.)

Династия Мин (1368-1644 гг.)

Династия Цин (1644-1911 гг.)

Поскольку некоторые из них сосуществовали друг с другом (например, Сун, Ляо и Цзинь) в течение некоторого времени, не всегда соблюдается хронологическая последовательность.