Лекция Чердынцева о древней хронологии 2 страница

– А как выдерживали климатические колебания империи белых богов? – задал я вопрос хранителю.

– Так и выдерживали. И ориане, и атланты в те непростые времена ушли под землю. На поверхности Земли остались только самые монументальные строения, в основном гигантские отопляемые дворцы и пирамиды. Те, которые никакая стихия не разрушит.

– Ну и весело же им жилось! – подала голос Маша. – Не дай Бог!

– Хуже всего было не им. И у ориан, и у атлантов в распоряжении была могучая техника и неограниченные технические ресурсы. Досталось тогда архантропам! Вот когда они освоили пещеры и осознали, что такое тепло огня.

– Слушая тебя, я о них забыла.

– Очевидно, в ту эпоху они и превратились в каннибалов.

Пищи стало мало, это и заставило архантропов охотиться на себе подобных. Число полуобезьян стало сокращаться. Потому и не находят их костей того грозного времени.

– А как перевести современное название «Земля»? – перевела разговор на другую тему Верочка. – Оно как‑то переводится?

– Безусловно, – улыбнулся лектор. – Зелёный мир Лады и Ярилы. В названии всё сказано. О том, что планета уцелела, стала снова зелёной, что на ней царит лад и благополучие, и что её ласкают лучи весеннего молодого Солнца.

Наши псевдоучёные, изучая подземные города, уверены, что им самое большее три с половиной – четыре тысячи лет. И никто из них не задумывается, как они, эти города, освещались? Как отапливались? Откуда брались в них продукты питания? Куда девались продукты жизнедеятельности? И вообще наука старается обходить тему подземных городов. Это и понятно: всё, что не поддаётся объяснению, лучше не оглашать.

Но вернёмся к нашему повествованию. Падение двух астероидов на нашу планету мало повлияло на ход той древней войны. Объединённые силы землян и метрополии вытеснили из Солнечной системы серпентоидов и их союзников. Война закончилась победой, но победой пирровой. Теперь надо было спасать гибнущую Землю и попытаться спасти тех, кто уцелел на Марсе. Но как остановить периодическое качание планеты? Остаётся одно: построить рядом с ней мощный гравитационный стабилизатор. Крупный искусственный спутник, который бы своим полем тяготения остановил раскачивание земной оси. Так нашими Предками был заложен проект создания Луны.

– Луны? – засмеялась Маша. – Ну ты даёшь, дедушка! В то, что тебя считают сильным шаманом, мне верится, но, честное слово, в твои рассказы о Луне я никогда не поверю. Чтобы люди строили планеты?! Духи, может быть, такое и могут, очень сильные, но не люди!

Реплика Маши оборвала рассказ хранителя, что называется, на полуслове. Замолчав, старик о чём‑то задумался. Потом, встав со своего места, пошёл в свою библиотеку и вернулся в руках с какой‑то тетрадью.

– Не обижайтесь на Машу, – посмотрел он на нас с Верочкой. – Она молодец, всегда говорит то, что думает. На самом деле обычному человеку трудно поверить, что Луна является искусственным спутником. Поэтому я вам сейчас представлю неопровержимые доказательства того, о чём говорю. Вот доказательство первое, – открыл он свою тетрадку. – Слушайте внимательно. Вы когда‑нибудь задумывались, почему с поверхности Земли диск Луны точь‑в‑точь совпадает с диском нашего светила? Понятно, что не задумывались. Дескать, это случайность. Дело в том, что Луна из‑за земных приливов и отливов, которые возникают на нашей планете по вине её гравитационного поля и поля тяготения Солнца, понемногу от нас удаляется. Но вместе с тем её диск с поверхности Земли до сих пор равен Солнечному. Таким он будет ещё пятьсот тысяч лет. Ровно пятьсот! Если, конечно, скорость удаления Луны от нашей планеты не изменится. Расчёты показывают, что с той скоростью, с какой Луна от нас удаляется, её диск, если смотреть на него с поверхности Земли, будет равен Солнечному ровно миллион земных лет. Какой можно из вышеизложенного сделать вывод?

– Получается, что Луна была построена нашими предками пятьсот тысяч лет назад? – сказал я.

– Верно, так и было. Полмиллиона лет назад Луну сдали в эксплуатацию. Но строили её очень долго, несколько тысяч лет. Вот почему период в четыреста с лишним тысяч лет назад назван периодом катастроф и бедствий. И Земле было дано название Мритхава, дословно – «убивающая и пожирающая мёртвых». Землёй была названа наша планета только после того, как перестала раскачиваться в пространстве.

– Получается, у Земли за период пребывания на ней белых богов было три названия. Одно самое древнее – Ор, второе – Мритхава, третье – современное, – подвела итог услышанному Верочка.

– Но ты меня всё равно не убедил. Совпадение дисков Луны и Солнца, и что это длится на Земле миллион лет – может быть обычным явлением, – сказала покрасневшая от раздражения Маша.

– Хорошо, пусть будет так, – улыбнулся волхв. – Но как объяснить, что Луна ровно в четыреста раз меньше Солнца и занимает орбиту длиной ровно в одну четырёхсотую между Землёй и Солнцем? Кроме того, лунные породы являются точной копией земных. Только без тяжёлых металлов: без урана, тория, ртути, золота и серебра. На Луне нет даже железа. Что ты на это скажешь, Маша? – улыбнулся волхв.

Было видно, что Маша села на своего конька, и переубеждать её – пустое занятие.

– Хорошо, пусть это тоже случайность, – усмехнулся хранитель. – Но как объяснить следующее: когда в 1962 году американцы атаковали Луну одной из ступеней ракеты «Сатурн», поверхность нашего спутника зазвенела, как колокол? Сейсмические станции на Земле зафиксировали этот звук, и стало ясно, что Луна имеет плотную металлическую оболочку, которая «заштукатурена» сверху горными породами, взятыми с поверхности нашей планеты. Если учесть, что горные породы Луны не содержат тяжёлых металлов, то можно предположить, что они прошли через определённый фильтр. Судите сами: Земля всего в 3,66 раза больше Луны, но имеет в 81 раз большую массу. Объяснить этот феномен отсутствием на ней тяжёлых металлов невозможно. Внутри Луна полупустая, это доказанный наукой факт. Но как могла образоваться планета с огромными внутренними полостями? Только в одном случае: если перед нами вовсе не планета. Тогда что? На такой вот вопрос никто ответить не может.

– Но это ещё не доказательство, – скривила свои красивые губы Маша.

– Хорошо, – засмеялся волхв. – Тогда объясни мне, Маша, такой феномен. Земля вращается со скоростью сорок тысяч километров в день, а скорость вращения Луны ровно в сто раз меньше. Луна всегда при движении по своей орбите обращена одной стороной к Земле, однако среднее расстояние таково, что скорость вращения её на экваторе составляет ровно один процент от земного дня? И потом, каждый эвенкийский шаман хорошо знает, – посмотрел волхв на Юрия, – что Луна каждый месяц точно имитирует ежегодное движение Солнца. В середине зимы, когда Солнце светит наиболее слабо и поднимается низко над горизонтом, полная Луна светит наиболее ярко и поднимается высоко над горизонтом, а в середине лета, когда Солнце входит в полную силу, яркость луны убывает. Думаю, будущий шаман об этом феномене должен знать.

– То, о чём ты сейчас сказал, знают не только шаманы, но и все пастухи, – кивнул эвенк. – Без знания движения полной Луны в лесу просто не выжить. Временами она заменяет Солнце.

– Вот она, истина, Маша. Наши мудрые предки, построив Луну, не только стабилизировали ось вращения нашей планеты, благодаря чему на Земле стали чётко сменять друг друга времена года, но и предусмотрели в зимние длинные ночи лунное освещение. Но и это ещё не всё. Оказывается, в любой произвольно взятой точке Земли полное лунное затмение происходит раз в триста шестьдесят лет. Вот так, надо знать математику и владеть знаниями астрофизики! Что ты на это скажешь, Маша?

– Вы тут все психи! – поднялась со своего места моя бывшая ученица. – Пойду‑ка я лучше к себе в комнату и отдохну от ваших бредней.

Когда Маша с гордым видом удалилась, хранитель, вздохнув, сказал:

– Человеческая глупость, как и эгоизм, не имеет предела. Не боишься попасть под такой пресс, Юра?

– Не попаду, – покраснел Юрий. – Хэвэки этого не допустит. У нашего Хэвэки доброе сердце.

– Главное, ты сам должен стать хозяином своей судьбы...

В комнате воцарилось гробовое молчание. Каждый из нас думал о своём. Потом, посмотрев нам в глаза, Чердынцев сказал:

– Ну что, с Луной, благодаря Маше, мы разобрались. Правда, не совсем, но, думаю, достаточно.

– Неужели есть что‑то ещё? – удивилась Верочка.

– Есть, внученька, есть! – улыбнулся волхв. – Если вам прочесть всё то, что написано в этой тетради, у вас крышу снесёт. Просто не хочется тратить на это время, – и он хитро окинул нас взглядом.

– Если уж мы коснулись прошлого наших предков, то нельзя отказываться от знаний про их победы, – сказал я.

– Ну что ж, извольте! – открыл снова свою таинственную тетрадь волхв. – Начнём с того, что наши предки, белые боги, имели свою собственную единицу измерения. Её более полувека пытается отыскать один учёный, некий Александр Том. Для этого он изучал древние мегалиты, которые построили на Севере Европы переселившиеся туда с Русского Севера дети богини Дану – туаты. Они прибыли в Британию, Ирландию и на север современной Франции на своих быстроходных кораблях. И сразу же взялись за строительство мегалитических сооружений. Ими был построен и знаменитый Стоунхендж. Зачем, мы разбирать не будем. Важно то, что там открыли единицу измерения древних. Она равняется 82,96656 сантиметра. Странная единица, не так ли? Самое интересное то, что её, казалось бы, не с чем связать. Например, если взять маятник, который делает одно колебание в секунду, то его длина будет равна одному метру. Тут всё ясно, но то, что открыл Александр Том, на Земле ни к чему не привяжешь. Том назвал древнюю единицу измерения мегалитическим ярдом. Откуда же он взял этот мегалитический ярд и новый так называемый мегалитический дюйм? Александр Том начал с того, что правильно посчитал количество оборотов Земли вокруг своей оси за один оборот её вокруг Солнца. Оказалось, что Земля делает триста шестьдесят шесть оборотов. Потом он справедливо предположил, что древние имели в круге не триста шестьдесят градусов, а триста шестьдесят шесть, по количеству оборотов Земли вокруг своей оси. Сделав такое открытие, Том разделил окружность Земли по арктическому меридиану на триста шестьдесят шесть частей, или градусов. Чтобы не было большой ошибки, Александр Том взял арктический меридиан по Британской равнине Солсбери, где построен знаменитый Стоунхендж. Здесь нет мистики. Оказывается, меридиональная окружность, взятая по мегалитам Стоунхенджа, на девяносто восемь процентов проходит по поверхности Мирового океана. Следовательно, ошибка в расчётах нового градусного расстояния, где градусов не триста шестьдесят, а триста шестьдесят шесть, будет невелика.

– Так вот, оказывается, зачем был построен Стоунхендж? – удивилась Верочка. – Он является ключом к наиболее точному арктическому меридиану.

– Но не только для этой цели был построен мегалитический комплекс Стоунхенджа. У него много предназначений, о которых мы говорить сейчас не будем. Речь о другом: как был открыт Томом мегалитический ярд. Том взял одну триста шестьдесят шестую часть горизонта и засёк время прохождения через него Венеры. Кроме того, он подобрал длину маятника, который раскачивался триста шестьдесят шесть раз, пока Венера шла через одну триста шестьдесят шестую горизонта нашей планеты. Эта длина оказалась равной половине мегалитического ярда, или двадцати мегалитическим дюймам.

– А при чём здесь Венера? – чуть ли не хором спросили мы всезнайку.

– При том, что Александр Том справедливо посчитал, что все три похожие друг на друга планеты нашего Солнца, такие как Марс, Земля и Венера, должны быть связаны общей мегалитической единицей. И он не ошибся.

– А зачем древние, чтобы получить мегалитический ярд, в два раза увеличили длину маятника? – спросил будущий шаман.

– Очевидно, для того, чтобы было удобнее. Вы же видите, что мегалитический ярд близок к нашему метру, почти восемьдесят два сантиметра. Что затем сделал гениальный Том? Он перевёл неполярную окружность, которая имеет длину сорок тысяч километров, в мегалитические ярды, получилось 48221838 мегалитических ярдов. Потом перевёл в мегалитические ярды новый градус, одну триста шестьдесят шестую часть меридиана. И получил 131754 мегалитических ярда. Следом он перевёл в мегалитические градусы минуты. Взял одну шестидесятую градуса и получил цифру 2196. Когда же он перевёл минуты в секунды, то растерялся от полученного результата. Как вы думаете, какое число предстало перед Александром Томом?

– Откуда же мы знаем?

– А я вам скажу: триста шестьдесят шесть! Каково?! В одной секунде оказалось триста шестьдесят шесть мегалитических ярдов. Потом исследователь соорудил куб со сторонами по четыре мегалитических дюйма и получил объём в одну пинту. Том удвоил стороны куба и получил объём в один галлон. Он ещё раз

удвоил стороны куба и у него возник старинный бушель. Когда же Александр Том наполнил ячменём однопинтовый куб, то получил по весу один фунт. Дальше его эксперименты показали, что объём диаметром шесть мегалитических дюйма содержит ровно один метр, а объём в десять раз большего размера весит одну тонну воды.

– А как мегалитический ярд связан с Луной? С Венерой мы услышали. Но речь у нас шла о Луне, – напомнила Верочка.

– С Луной? – посмотрел на неё хранитель. – Для этого надо взять радиус Луны, длина его 1738,1 километра, и посчитать окружность в метрах. Что мы получим? 10920800 метров. Затем метры надо перевести в мегалитические ярды. У нас возникла цифра 131629000. Потом её надо поделить на 366, по шестьдесят угловых минут и по шесть угловых секунд. И что мы получим? На каждую угловую секунду Луны приходится по сто мегалитических ярдов. Как вам это?

– Действительно, вопрос исчерпан, – сказал я, глядя на хранителя.

– Но, может быть, на сегодня хватит? Пора и честь знать! Пожалуй, что хватит, – встал со своего места волхв. – Завтра я вам расскажу, с чего всё началось. И почему мы никак не можем освободиться от контроля со стороны тех, кого я называю пучеглазыми.

 

 

 

ГЛАВА 25

ВЕРОЧКА

ПОХОД В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

ГИБЕЛЬ ОРИАНЫ

 

– Может, чайку хлебнёте? – посмотрел на нас хозяин дома. – Чтобы сны хорошие снились?

– А если во сне чёрт придёт, как в анекдоте, и предложит?..

– Что предложит? – испуганно посмотрела на меня Верочка.

– Ну... предложит, – замялся я.

– Ты что, не слышала этот анекдот? – удивился Юрий.

– Нет, не слышала.

– В анекдоте чёрт предлагает, как бы это сказать, попрудить...

– Вот оно что!

– Вдруг чёрт кому‑нибудь из нас приснится, что тогда? – посмотрел на Верочку Юрий. – В твоём случае тёзке несдобровать!

Мне казалось, что с приходом волхва страхи у девушки рассеются, и она отправится спать на топчан к Маше. Но Верочка, косо взглянув на эвенка, заявила, что в таком случае чай она пить на ночь не будет. В этот момент волхв, отозвав меня жестом на кухню, попросил, чтобы я не выгонял девушку.

– Пусть спит рядом с тобой, – вздохнул он. – Тут дело не в гормонах, Гор. Всё намного сложнее. Дело в психической несовместимости её с Машей. В твоём поле Вера чувствует себя защищённой, ей с тобой комфортно, так что терпи.

– Разве я против? Там полно места... ещё двоих можно втиснуть.

– Вот и хорошо! А теперь послушай! Завтра утром мы с тобой должны уйти. За старшего в доме будет Юрий, он уже более‑менее оклемался. Справится. Вернёмся через сутки или двое. Куда пойдём, не спрашивай, так надо. И ещё. Дорогу не запоминай, будешь идти следом и смотреть мне в спину. Твоё поведение буду контролировать. Смотри, чтобы я в тебе не разочаровался. А теперь иди, твоя мадам уже в постели. Ждёт тебя не дождётся.

– А как она ночь без меня проведёт? Умрёт со страху.

– Умрёт, – помрачнел волхв. – Но что делать? Скажи ей, что дом под защитой, что никто к нему не приблизится.

Когда я зашёл в свою комнату, Верочка в тонком трикотажном комбинезоне лежала на своём месте. Раньше я старался не замечать девушку, по возможности смотрел сквозь неё, почти с ней не разговаривал. Но тут волей‑неволей пришлось на неё взглянуть. И от того, что я увидел, у меня закружилась голова. Фигура девушки была настолько утончённой и совершенной, что она показалась мне гостьей из неведомого звёздного мира.

– Ты почему не под одеялом, ведь прохладно? – сел я с ней рядом.

– А мне жарко. К тому же я жду тебя. Когда уляжешься, я закрою нас обоих, – улыбнулась Верочка, и на мгновенье мне показалось, что на меня глазами Веры смотрит Дашенька.

Видя, что моё лицо изменилось, Верочка стала сразу серьёзной и, оглядев меня, спросила:

– Ты, наверное, мою сестру вспомнил?

От вопроса девушки я вздрогнул.

– Как ты узнала?

– Иногда я читаю твои мысли.

– Мои? – удивился я.

– Да, твои и старика, когда он не закрыт.

– Сколько же вас, таких, развелось? – вздохнул я, вытягиваясь на своём месте. – А ты действительно походишь на Дашу, только моложе.

– Молодость – дело проходящее, – засмеялась красавица. – Пройдёт лет двадцать – и от неё ничего не останется.

– Молодость уйдёт, это так, но красота твоя никуда не денется. Когда ты училась в школе, да и сейчас, в вузе, от поклонников у тебя, наверное, отбоя нет?

– Поклонников? Откуда они у меня? Это ты что‑то во мне нашёл, другие ничего особенного во мне не видят.

– Лукавишь, девочка, лукавишь, – задул я фонарь. – Красивых девушек я видел много, но они по сравнению с тобой – так себе, как воробьи рядом с колибри.

– Ты уж прости, что вмешиваюсь в ваш разговор, – раздался с печи голос хозяина. – Учу тебя, учу – всё без толку!

– Это почему? – удивился я.

– Потому что ты забыл один из основных законов восприятия. Наше сознание реагирует только на то, что в состоянии принять. Помнишь о договоре сознания с окружающим миром? Я тебе рассказывал об НЛО и нескольких прохожих, одни видели НЛО, а другие – нет. И здесь то же самое. По‑настоящему прекрасных женщин сознание мужчин не воспринимает, потому что их психика к абсолюту формы и гармонии линий не готова. Так что Верочка, скорее всего, одинока. О себе она говорит правду. Поэтому, если ты разглядел и оценил девушку, не теряй её.

– Да нужен я ей! – засмеялся я.

– Не кокетничай! – раздалось с печи. – Ещё как нужен!

От последних слов дедушки девушка зарылась лицом в подушку, и мне пришлось затратить немало усилий, чтобы как‑то её успокоить.

– Вот что, Верочка, – шёпотом сказал я ей на ухо. – Завтра мы с волхвом уйдём. Куда – не знаю, и когда придём, мне неизвестно. Так что придётся тебе спать в этой комнате одной. Не испугаешься?

– Конечно, буду бояться. Я даже с тобой боюсь. Мне всё время кажется, что с потолка на меня вот‑вот прыгнет призрак ночи. Его жёлтые глаза так и стоят передо мной.

– Тогда я не знаю, что делать! Понимаешь, мне надо уйти, это важно...

– Я всё понимаю, меня убеждать не надо. Умру здесь без тебя со страху! – Верочка тяжело вздохнула и, уткнувшись в подушку лицом, неслышно заплакала.

– Ну зачем ты? – успокаивал я её. – Всё будет хорошо. Ящероголовые улетели на своём модуле на Луну или ещё дальше. Не переживай.

– Я плачу, потому что боюсь за вас. Дом защищён, я это поняла, но вас‑то по следу легко найдут.

– Не найдут, – раздался с печи голос Чердынцева. – Завтра разыграется такая метель, что станет темно. Так что спи, внучка, и не печалься ни за нас, ни за себя. Он же тебе сказал, что всё будет хорошо.

– Ну и слух у тебя! – удивился я способностям волхва.

– Слух здесь ни при чём, ты опять забыл о ментальной защите, в который раз.

– Забыл, прости. Больше не повторится. И, повернувшись на бок, я закрыл глаза.

Утром меня поднял голос хранителя:

– Даю на сборы три минуты. Нам нужно успеть дойти до распадка, там ветер будет тише.

– Что, уже метель? – вскочил я с постели.

– Только началась. Пока позавтракаем, разразится вовсю.

Вслед за мной с кровати поднялась и Верочка.

– Я вас провожу, – сказала она извиняющимся тоном, – а потом займусь чтением книг, они меня немного отвлекут.

По‑быстрому позавтракав, мы тепло оделись и вышли из дома. Сразу пахнуло свежим снегом, и в лицо ударил порыв ветра.

– Условие ты знаешь, – обратился ко мне хранитель. – Смотришь только мне в спину. И не забудь захватить с собой полуавтомат, он может в дороге пригодиться.

– Кого ты имеешь в виду? Неужели пучеглазых?

– Этих бесов сейчас не сыскать. Они сидят в своих логовах. На нашем пути могут оказаться другие двуногие – нашего, земного происхождения.

– Кого понесёт сюда, да ещё в такую погоду?

– Их уже принесло, и давно. А насчёт погоды не волнуйся. Они способны жить в этом лесу в любую погоду. Для этого у них есть всё: и безупречные палатки, и военные спутниковые навигаторы, и многое другое.

– Например?

– К примеру, георадары. Теперь понимаешь, чем они здесь заняты?

– Ты говоришь загадками, волхв, – я впервые назвал Чердынцева тем, кем он и был.

– Ничего загадочного в том, что я сказал, нет.

– Неужели их интересуют подземелья этих мест?

– Вот именно. Чтобы наших следов никто не увидел, я и вызвал этот буран. Но беда в том, что эти люди умеют отличать естественные снегопады и метели от тех, которые создаём мы. Понял? Когда происходит подобная буря, их активность утраивается. И ещё. Знаешь, чем ты расстреливал пучеглазого?

– Ты сказал, что картечью.

– Не совсем, это только с виду картечь. На самом деле ты два раза вкатил ему разрывными шариками.

– Разрывными? – удивился я.

– Да, разрывными, такая картечина способна снести с плеч голову и разорвать человека пополам.

– Но пучеглазый, похоже, не развалился.

– Его спасла инопланетная энергетика и иная биохимия. Но это не значит, что он уцелел. Вполне возможно, что собратья пустят его на запчасти.

– Что ты имеешь в виду?

– Что восстановить его здоровье им не удастся.

Я зашёл в избу, снял с гвоздя браунинг, сунул в карман пару пачек разрывной картечи и подошёл к волхву.

– Мне ничего и не надо. Моё оружие всегда со мной, – улыбнулся он. – Давай надевай лыжи и вперёд.

Пока я надевал свои подволоки, волхв ушёл вперёд метров за сто и мне пришлось его догонять. Часа два мы шли косогором, петляя между старых лиственниц. В лесу метель была слабее, но порывы ветра всё равно чувствовались. Снег слепил глаза и забивался под шапку. Когда мы перевалили невысокий хребет и подошли к ручью, хранитель предложил немного передохнуть. Спустившись в расщелину к воде, мы пробили топором ледяную корку и стали с удовольствием пить холодную, чистую, как кристалл, воду. Внизу у воды ветра не ощущалось, и я решил старика спросить, кто эти люди, о которых он сегодня упомянул.

– Ты говорил мне о людях из спецслужб? – посмотрел я в лицо старого.

– С чего ты взял? Государство тут ни при чём.

– Тогда кто здесь работает?

– Те, у кого имеются документы на все случаи жизни. Они могут выдать себя за кого угодно.

– Ну а сами они кто?

– Хорошо подготовленные агенты мировой закулисы. В основном это швейцарцы или итальянцы. Они напрямую связаны со своими хозяевами и своё дело знают туго. Нам предстоит защитить свой след. Такова технология доступа.

– Как это – защитить?

– Увидишь. Когда подойдём к водоразделу, остановимся, ты всё поймёшь. Заинтересованный и озадаченный, я выбрался из расщелины и, глядя волхву в спину, двинулся по его следу. На водоразделе, куда мы поднимались, ветер ещё усилился. Хлопья снега летели в лицо, не давая как следует дышать. Когда мы скатились вниз, то оказались рядом с харальгоном, в начале лиственничного редколесья. Ветра в распадке почти не было, зато хорошо был виден заметаемый снегом след наших лыж.

– Вот здесь нам придётся подождать, – показал старик на уютное место между поваленными лиственницами. – Через час след наш занесёт, и можно будет идти дальше. Если за это время никого на нём не увидим, то хорошо. Сейчас наша задача сидеть и смотреть, кто может появиться на нашей лыжне. Но надо сесть так, чтобы в бинокль нас никто не разглядел.

В серых оленьих шапках и полушубках, припорошённые снегом, мы легли на валежник и стали изучать прогал, по которому только что прошли.

Минут через десять волхв, посмотрев на меня, тихо сказал:

– От озера мы прошли километров двадцать пять, не больше. Последние пять километров за нами идут. Идут и в сторону избушки, но там след потерян. А здесь он пока заметен. Так что скоро мы кое‑кого увидим.

Я молча вглядывался в идущий с перевала след от наших лыж, но ничего не видел. Перед глазами мелькали снежные заряды, на ветру гудела лиственничная тайга, и мне казалось, что в нашей затее нет никакого смысла.

«Кому надо в такой ураган идти за нами по следу? – думал я про себя. – Если в округе за сотни вёрст нет ни одной живой души?»

– Вот они, души, – услышал я шёпот старика. – Смотри внимательно, на фоне деревьев ты их увидишь.

Я посмотрел туда, куда указывал мне старик, но ничего не увидел. Кругом по всему склону простиралась снежная долина.

– Ты где их увидел?

– Плохо смотришь. Смотри на стволы деревьев, – прошептал хранитель.

Вглядевшись в то место, куда он мне указал, я, наконец, заметил, как один из стволов лиственницы вдруг побелел. Потом побелел другой ствол дерева. Затем через полсекунды оба ствола потемнели.

– Впереди идут двое, третий замыкает шествие. Он держится от передней пары шагов на сто. Ты и его увидишь.

– Ну и зрение же у тебя! – удивился я зоркости хранителя.

– Дело не в глазах, твоё зрение не хуже моего. Я вижу белых призраков внутренним зрением. Когда‑нибудь и ты выйдешь на мой уровень.

– Опять призраки! Сначала чёрные, теперь белые! Интересно, серо‑буро‑малиновых мы увидим?

– Серых и бурых можем встретить, малиновых вряд ли. На Земле они когда‑то жили, но сейчас они её покинули.

– А что с этими делать? Ещё немного – и они будут рядом!

– Не будут, я им предложил другую дорогу. Присмотрись, видишь, куда они сворачивают?

– Они что, не видят нашей лыжни?

– Нашей дороги не видят, но видят другую, и идут по ней. Скоро первая пара пройдёт, от нас метрах в ста. Ты их рассмотришь, как у себя на ладони.

И действительно, через несколько минут на фоне метели стали вырисовываться две белые фигуры. Оба лыжника были одеты в специальные костюмы, такими же белыми были их шапки и карабины.

– Смотри‑ка, даже на лицах маски! – удивился я. – Это снегозащитные очки, они закрывают всё лицо. А оружие у мерзавцев наше. Похоже, СВД.

Не торопясь, люди прошли мимо нас и двинулись по косогору влево.

– Ты что, превратил их в зомби? Движения у них какие‑то нескладные.

– Нескладные, потому что ходят на узких лыжах, и их лыжи не подшиты камусами. И не зомби они. Просто я их погрузил в глубокий гипноз, они на ходу спят.

– А третий? Ты его тоже загипнотизируешь?

– И не подумаю. Он уйдёт за своими напарниками по их следу. И вообще, последнего трогать нельзя. Как правило, третьим идёт самый подготовленный и опытный. Он может почувствовать подвох и вовремя даст отбой.

– И тогда что?

– Тогда нам придётся их ликвидировать.

– Но ведь это убийство!

– А они что, чай с нами собрались пить? Так‑то, дружище. Но надеюсь, до этого не дойдёт. Видишь, вон, появился третий. Идёт, ничего не подозревая. Но минут тридцать нам придётся ждать. Могут и вернуться.

– Интересно, что мы сможем против них выставить? Ты вообще не вооружён.

– Моё оружие невидимое, отрок. И сильнее твоего. Не переживай, тебе стрелять не придётся.

Я с интересом посмотрел на учителя.

– Опять загадки?

– Никаких, если вспомнить, что есть технология отключения сердечной мышцы на расстоянии.

– Как это?

– Не всё сразу, юноша. Также последует воздействие на нервную систему. И хватит болтать. Лучше внимательно смотри туда, куда эта компания укатила.

Через полчаса старик сказал:

– Идут тем же курсом, так что нам можно двигаться.

– А они не потеряются? – показал я в ту сторону, куда ушла тройка.

– Не беспокойся, у них есть спутниковые навигаторы и за ними следят с базы. Так что всё будет хорошо. Ещё раз взглянув на свою лыжню, мы тронулись дальше.

– Теперь куда мне смотреть? – пересиливая вой ветра, прокричал я хранителю. – На тебя или куда хочу?

– Смотри куда глаза глядят, но больше под ноги, здесь бурелом, – показал он на торчащие из‑под снега сушины.

Так мы прошли ещё три часа и, зайдя в старый высокоствольный сосняк, по предложению старика, остановились.

– Здесь можно немного передохнуть. Почти нет ветра, и со склона далеко видна наша лыжня.

– Неужели может быть преследование? – спросил я его.

– Вряд ли, но, как говорится, бережёного Бог бережёт. Таков закон нашей жизни, иначе бы давно все сгинули.

– Получается, что ты здесь не один? А куда мы идём? Не к лешему ли?

– А может, и к нему, откуда мне знать! Давай немного передохнём и остынем. Через час, как раз когда будет темнеть, мы окажемся на месте.