Конкуренты дальнего обнаружения

 

Монополию США на авиационные системы дальнего обнаружения СССР разрушил в апреле 1965 года, когда на вооружение советских ВВС был принят самолет радиолокационного дозора и обнаружения морских и воздушных целей Ту‑126, созданный конструкторским бюро Андрея Туполева на базе пассажирского лайнера Ту‑114, с радиотехническим комплексом (РТК) «Лиана». Стоит отметить, что американцы первую летающую РЛС TBM‑3W создали еще в ходе Второй мировой войны, оборудовав в 1944‑м радаром AN/APS‑20 палубный торпедоносец Grumman Avenger. Затем эти радары установили на бомбардировщиках Boeing B‑17.

Основной задачей Ту‑126 в годы холодной войны, как и его американских аналогов тех лет – Lockheed EC‑121Warning Star и палубного Grumman E‑1 Tracer, стали перехват дальней авиации противника и противодействие его реактивным истребителям. «Американцы» воевали во Вьетнаме и по всему свету, Ту‑126 в основном были заняты на боевом патрулировании воздушного пространства Арктики.

ДРЛО и У или АВАКСы (Airborne Warning and Control System) третьего поколения решали задачу обнаружения воздушных целей, летящих на малых и сверхмалых высотах – вне зоны действия существовавших тогда наземных радаров. Дальность обнаружения целей еще более возросла, РЛС получили постоянный круговой обзор за счет вращающихся радиолокаторов с пассивной решеткой, размещенных в «грибообразном» надфюзеляжном обтекателе.

Палубный АВАКС третьего поколения Northrop Grumman E‑2 Hawkeye (первые поставки в 1964 году) с его модификациями до сих пор остается главным «летающим радаром» военно‑морского флота США. Эта система находится на вооружении Израиля, Японии, Сингапура, Франции, Египта и Тайваня. Самолеты Boeing E‑3 Sentry (первые поставки в 1977 году) стали базовыми для системы ДРЛО и У американских военно‑воздушных сил, а затем для группировки ДРЛО и У стран НАТО.

Великобритания получила эти системы дальнего обнаружения фактически последней, поскольку изначально делала ставку на самолет ДРЛО и У собственной разработки Nimrod AEW.3, создававшийся на базе патрульного самолета Nimrod (компания Hawker Siddeley – ныне часть BAE Systems). Однако более чем десятилетняя (1973–1984) британская программа потерпела жесточайшее фиаско – ни один из 11 заказанных Nimrod не был принят военным ведомством Соединенного Королевства. РЛС ARY‑920 оказалась крайне ненадежной и медленной в работе, разработчики так и не смогли преодолеть технические проблемы.

 

 

От «50» до «100»

 

Советским ответом третьего поколения стал авиационный комплекс дальнего обнаружения А‑50 (с РТК «Шмель»), созданный на базе военно‑транспортного самолета Ил‑76МД Таганрогским авиационным научно‑техническим комплексом (ТАНТК) имени Г.М. Бериева совместно с НПО «Вега‑М» (Московский НИИ приборостроения – ныне ОАО «Концерн радиостроения «Вега»). Первый полет А‑50 совершил 19 декабря 1978 года, в 1989‑м авиакомплекс официально принят на вооружение. Параллельно в Ираке создали еще один самолет ДРЛО и У на базе советского Ил‑76МД – Adnan с французской РЛС Thompson‑CSF Tiger‑G.

РЛС радиотехнического комплекса А‑50 была способна обнаружить истребитель на малой высоте на расстоянии до 400 километров, на большой высоте – до 600 километров, морскую цель – на расстоянии до 400 километров. А‑50 мог сопровождать одновременно до 60 целей и наводить более десяти «своих» истребителей.

После распада СССР и до начала 2000‑х годов никаких работ по созданию новых систем ДРЛО и У не проводилось. Совместная программа ОКБ Антонова и НПО «Вега‑М» по разработке самолета ДРЛО и У Ан‑71 с РТК «Квант» была заморожена еще в 1990‑м из‑за отсутствия финансирования.

Ситуация начала меняться несколько лет назад. В 2009 году завершились испытания первого глубоко модернизированного самолета ДРЛО и У А‑50У (ТАНТК и концерн «Вега»), в начале 2012‑го машина была официально принята на вооружение. С этого момента модернизация авиакомплексов ведется планово – самолет в год. Всего на вооружении ВВС РФ стоят 26 А‑50, все они базируются на 2457‑й авиабазе в Иванове.

Модернизированный РТК самолета А‑50У обладает улучшенными возможностями по выявлению низколетящих и малозаметных воздушных целей с измерением их угловых координат, скорости и дальности – обнаруживает различные типы воздушных и наземных целей на дальности до 650 и 300 километров соответственно, теперь он «видит» и вертолеты. При этом комплекс обеспечивает сопровождение до 300 целей и одновременное наведение нескольких десятков истребителей. Новая элементная база позволила значительно снизить вес РТК и увеличить запас топлива. Радикально улучшены рабочие места экипажа, есть комната отдыха, буфет и туалет.

Конечно, с одной стороны, ВВС России получили качественно новый и, по целому ряду свидетельств генералов, летчиков и экспертов, удачный комплекс. Но с другой – эта система достигла своего модернизационного предела. В августе 2011 года тогдашний главком ВВС генерал‑полковник Александр Зелин заявил, что абсолютно новый самолет ДРЛО и У А‑100, оснащенный РЛС с активной фазированной антенной решеткой (АФАР), поднимется в воздух в 2016‑м, но о реальном статусе программы ничего неизвестно. Представитель российского оборонно‑промышленного комплекса так прокомментировал ситуацию: «Процесс явно затягивается, сроки завершения программы разработчик (концерн «Вега») будет сдвигать». Одно из объяснений – отсутствие воздушной платформы, новый РТК планируют поставить на военно‑транспортный самолет Ил‑76МД‑90 («изделие 476»), серийное производство которого должно начаться на ульяновском авиационном заводе «Авиастар‑СП». Пока эта машина существует в одном экземпляре.

Версия, наиболее часто звучащая в кулуарах во время совещаний по вопросам ОПК и военного авиапрома, – технические проблемы с РЛС будущего комплекса. Но главное, чтобы адаптация разрабатываемого радиотехнического комплекса к Ил‑476 не стала предлогом для благополучного закрытия программы и для развертывания новых НИОКР с новым же финансированием и новыми сроками.

 

 

Швеция, Израиль, АФАР…

 

В начале 90‑х годов, когда в России на «фронте дальнего обнаружения» не было никаких перемен, а США проводили модернизацию за модернизацией своих комплексов, на рынок буквально ворвались самые совершенные на тот момент израильские и шведские системы, оснащенные радарами с АФАР. В 1993 году три таких комплекса Phalcon (разработка компании Elta Systems – подразделения израильского концерна IAI), установленных на Boeing 707, сменили американские Е‑3С в ВВС Израиля, годом позже шведские ВВС начали получать самолеты Saab 340 с отечественными РЛС Erieye (компания Ericsson, сейчас в составе Saab AB).

Российско‑израильский проект по продвижению на китайский рынок самолета А‑50АИ с РЛС EL/M‑2075 комплекса Phalcon в конце 90‑х потерпел неудачу. Израиль блокировал сделку под давлением США. Однако созданная система нашла своего покупателя. Индия приобрела три А‑50EI, поставки завершились в 2011 году, в индийских планах покупка еще двух таких самолетов.

Дальнейшее развитие системы Phalcon проявилось в создании очень удачных легких самолетов ДРЛО и У Eitam – израильской РЛС, установленной (антенны по бортам фюзеляжа) на американском бизнес‑самолете Gulfstream G550. В ВВС Израиля поступило три G550 Eitam в 2006‑м, еще четыре машины купил Сингапур. В 2011 году IAI объявил о запуске совместного с европейским аэрокосмическим концерном EADS проекта по созданию самолета ДРЛО и У малой размерности на базе легкого турбовинтового военного транспортника CASA С‑295 компании Airbus Military.

Шведские конкуренты предложили на рынок в конце 90‑х одну из наиболее популярных комбинаций – легкий самолет R.99 (ЕМВ‑145AEW) – комплекс Erieye, установленный на бразильском региональном самолете Embraer EMB‑145. Помимо Бразилии, эти машины были закуплены Грецией, Мексикой, ОАЭ, Пакистаном, Саудовской Аравией и Таиландом.

ЕМВ‑145AEW станет базовой платформой для реализации индийской национальной программы «летающего радара». Радиотехническое оборудование Индия изначально планировала создать собственными силами, однако работы затянулись.

Американская программа по созданию легких комплексов, подобных израильским и шведским, была воплощена в совместном проекте концернов Boeing и Northrop Grumman Е‑737, разработанном на базе широко распространенного пассажирского самолета Boeing 737. Судьба программы оказалась не слишком счастливой, поскольку в ходе ее осуществления цены на самолеты выросли вдвое против планируемых (200 миллионов долларов за единицу). Тем не менее комплексы закуплены Австралией, Турцией и Южной Кореей.

Другой американский легкий комплекс – Northrop Grumman E‑2С Hawkeye также не выдержал конкуренции с израильтянами и шведами на международном рынке, однако серийное производство машины поддержал внутренний потребитель – военно‑морская авиация США, заказав почти 40 самолетов. Три машины Е‑2С приобрела Франция для своего единственного авианосца Charles de Gaulle.

В 2010 году ВМФ США начали замену старых авиакомплексов Hawkeye (более 70 машин) на его последнюю модификацию – E‑2 Advanced Hawkeye c новейшей радиолокационной системой AN/APY‑9 с АФАР, которая совершенно оригинальным образом размещена в механическом обтекателе старой конструкции.

 

 

Китайский рывок

 

Следуя своим традиционным путем тотального копирования военной техники, Китай достиг относительно больших успехов и в области авиационных систем дальнего обнаружения. В 2003 году китайцы подняли в воздух комплекс KJ‑2000, созданный на базе советского Ил‑76МД и оборудованный радаром с АФАР собственной разработки. Сейчас в составе ВВС Народно‑освободительной армии Китая восемь таких машин.

Параллельно разрабатывался более легкий ZDK‑03 (РТК с АФАР во вращающемся дисковом обтекателе) на базе транспортника Shaanxi Y‑8 (клон советского военно‑транспортного самолета Ан‑12). Четыре ZDK‑03 закупил Пакистан. На базе Y‑8 создан и китайский самолет ДРЛО и У KJ‑200 с двумя плоскими АФАР в неподвижном обтекателе.

Для оснащения первого китайского авианосца «Ляонин» (бывший советский тяжелый авианесущий крейсер «Варяг») с середины 2009 года ведется разработка легкого палубного самолета ДРЛО и У Y‑7AEW на базе транспортника Y‑7 (копия советского Ан‑24).

Китайские конструкторы заявляют: все оборудование комплексов разработано, произведено и собрано на отечественных предприятиях, что вызывает вполне законное недоверие экспертов, учитывая высочайшую техническую сложность систем, любовь ОПК КНР к клонированию и слишком быструю реализацию программ (менее полутора десятка лет).

Тем не менее высокая степень завершенности китайских проектов по ДРЛО и У, их выход на серийное производство и экспортные поставки свидетельствуют о том, что менее чем через десять лет КНР займет второе место после США в этом чрезвычайно прибыльном сегменте мирового рынка вооружений. У российских разработчиков осталось совсем немного времени, чтобы перехватить у коллег из Китая инициативу.

06.03.2013