Глава 54. Возврат к башенным кораблям

 

К тому времени когда на рассмотрение поступил проект двух новых линкоров, изменения в составе Совета уже привели к отходу от тех принципов, на которых базировался проект «адмиралов». Когда инспектором, в качестве равноправного члена Совета, был в декабре 1881 г. назначен контр-адмирал Томас Брендрет, восторженному превознесению барбетов пришёл конец -фактически, вопрос замены их башнями на «адмиралах» также в своё время дискутировался, но поскольку подобная замена предполагала рост расходов на 40-100 тыс. ф. ст., сопровождаясь при этом значительной задержкой со вводом кораблей в строй, барбеты решено было оставить.

При детализации идеи новых кораблей мнение специалистов претерпело отход от концепции «адмиралов» с их ограниченным поясным бронированием и отсутствием его ниже бартетов тяжёлой артиллерии, и возродилось в прежнем направлении – к расположению орудий в башнях и полному поясу по ватерлинии. Однако стремление к экономии и умеренным размерам выразились в требовании «не превысить половины стоимости «Инфлексибла» [курсив автора. – Ред.], т.е. 400 тыс. фунтов, иными словами – стоимости «Конкерора».

Собрат этого небольшого броненосца береговой обороны («Хиро») был заложен в апреле 1884 г., и в рамках идеи его модификации подразумевался корабль «с большой надстройкой, эффективной вспомогательной артиллерией и 18-тонным орудием в полубашне на корме. Однако цена подобного судна возрастала вдвое против «усовершенствованного «Конкерора». Когда впоследствии проект новых кораблей подвергся всесторонней оценке, на тех же составляющих боевой эффективности настояли как на необходимых для линейного корабля 1-го класса и тип «Конкерора», экстраполированный с изменениями согласно новых условий (толщина брони, калибр артиллерии) вырос в водоизмещении с 6200 до 10470 т, а стоимость его удвоилась».22

В той странной смеси кораблей совершенно разных типов, находящихся в постройке («Колоссус», «Имперьюз», «Конкерор», а также «адмиралы») реакционный, по сути, проект «Сане Парейля» только добавил существовавшей путаницы в умах, и без того изрядной. Выбор идеи «Конкерора», вполне подходящей для корабля береговой обороны, и положенной теперь в основу корабля для открытого моря – которому в первую очередь требовалось обеспечить возможность ведения огня по всем румбам – был совершенно непростительным.

Четыре французских современника проекта – «Гош», «Марсо», «Маджента» и «Нептун» – против которых он был изначально ориентирован, представляли собой высокобортные корабли водоизмещением по 10600 т, вооружённые четырьмя 13,4» (340мм) орудиями, расположенными в виде ромба, вместо трёх по диаметральной плоскости [как на их предшественниках]. Подобное расположение, хотя и устраняло проблемы ведения огня поверх палубы, как на «формидаблях», привнесло свои сложности, связанные с воздействием дульных газов, что заставило ограничить сектора обстрела: горизонтальная наводка концевых орудий осуществлялась в пределах 180°, а бортовых – несколько более 90°. 17 5,5» [138,6м. – Ред.] орудий были установлены на средней палубе: восемь по каждому борту и одно в носу. Бортовое бронирование сводилось к толстому, но узкому поясу по ватерлинии от штевня до штевня, перекрытому палубой в 76 мм; большая часть корпуса, таким образом, оставалась незащищённой от огня средней и мелкой артиллерии. На исходных чертежах были показаны три лёгких мачты шестового типа со стаксельным и гафельным парусным вооружением, а также надстройка с навесным мостиком в середине корпуса, но в строй корабли вступили уже с двумя тяжёлыми боевыми мачтами и громоздкой надстройкой [за исключением «Марсо»], в которой находились помещения для команды, а сама надстройка работала как экран против дульных газов бортовых орудий.

 

 

«Санc Парейль» и «Виктория» (б. «Ринаун»)

Место постройки Заложен Спущен на воду Введён в строй Стоимость, ф. ст.

«Санc Парейль» «Тэмз Айрон Уоркс» 21 апреля 1885 9 мая 1887 8 июля 1891 778650

«Виктория» «Армстонг» 23 апреля 1885 9 апреля 1887 март 1890 777922*

* 844922 ф. ст. с вооружением

Размерения,м 103,60 х 21,34x8,11/8,84

Водоизмещение, т 10470 (11020 в нормальном грузу) (корпус и бронирование 7420, оборудование 3600)

Вооружение 2 16,25» 110-тонных казнозарядных 1 10» 29-тонное казнозарядное 12 6»/26 казнозарядных (впоследствии – скорострельных) 12 6-фунтовых скорострельных 20 мелкокалиберных 8 торпедных аппаратов (6 бортовых, по одному в носу и корме)

Броня, мм пояс 457, траверзы 406, палуба ниже ватерлинии в носу и корме 76, башня 432, барбет 457, наклонные траверзы батареи 6» орудий в носу 76, поперечный траверз в корме 152, боевая рубка 356/51 (крыша), подкладка 152-178 (тик) (вес брони 2950 т)

Механизмы «Хамфрейз»: два комплекта 3-цилиндровых компаунд, диаметр цилиндров 1067 мм, 1575 мм, 2438 мм, ход поршня 1295 мм, мощность 7500 л.с, скорость хода 15,3 уз, (при форсированном дутье 14000 л.с/17,2 уз), два винта, 8 4-топочных котлов, давление в котлах 9,5 атм.

Запас топлива, т 750/1000 (дальность плавания 7000 миль 10-узловым ходом)

Экипаж, чел. 430; в качестве флагманского корабля 550-583; в 1905 г. 595

 

Эти два корабля стали последними однобашенными линкорами Королевского флота и первыми, получившими паровые машины тройного расширения пара. Относительный вес их броневой защиты был наибольшим среди всех британских броненосцев, вступивших в строй после «Дредноута», а «Виктория» стала первым линейным кораблём, построенным компанией «Армстронг» и первым, полностью изготовленным фирмой-подрядчиком, без какого-либо участия Адмиралтейства.

Избрание именно этого проекта для постройки кораблей объяснялось несколькими причинами. Во-первых, Совет стоял за самые тяжёлые из орудий, которые только можно было втиснуть в лимитированное водоизмещение, а поскольку запас веса на размещение в одиночных концевых установках, подобно «Бенбоу», отсутствовал, их только оставалось поместить в единственной парной башне. Во-вторых, Совет также находился под влиянием взгляда, известного как «специфика Средиземноморья» – в то время под этим понимали возможность операции по форсированию Дарданелл. Для участия в подобном деле от корабля требовалась прежде всего возможность развития сильного огня по носу, т.е. концентрация главной артиллерии впереди, а не разделение её по кораблю, что потребовало бы выполнения сложных манёвров [затруднительных в узкостях] для введения кормового тяжёлого орудия в бой.

Исходя из всего этого предпочтение отдали одиночной башне, однако чтобы как-то примирить это решение с мнением тех, кто представлял для новых кораблей более широкую сферу применения, в проект включили и крупнокалиберное орудие в корме.

В нашем распоряжении не имеется каких-либо официальных документов, объясняющих, как получилось, что здравая тактическая концепция «адмиралов» была отодвинута в пользу ретроградной идеи «усовершенствованного «Конкерора»: можно лишь с уверенностью полагать, что сам Барнаби совершенно не мог влиять на её выбор – «Сане Парейль» стал «детищем Совета» и главный строитель, получив задание на проектирование, лишь облёк его в расчёты и чертежи. Однако эволюция собственно технического облика проекта наглядно видна из рассмотрения вариантов проекта.

Всего на рассмотрение было представлено шесть комплектов чертежей; варианты обозначались литерами А, В, С, D, Е и F – до сегодняшнего дня сохранились четыре (отсутствуют А и D). Было бы весьма интересно взглянуть на исходную интерпретацию «улучшенного «Конкерора», представленного Барнаби в варианте А. Если ставился вопрос о включении в проект 18-тонного орудия для действия по корме (что маловероятно, принимая во внимание наличие варианта Е), то ясно, что отсутствие огня прямо по корме сразу поставило крест на варианте А. В варианте В, датированным 3 сентября 1884 г. Барнаби устраняет этот недостаток, поместив по бортам в середине корпуса по одиночной башне с 63-тонным [13,5»] орудием. Это теоретически давало огонь по носу из четырёх орудий, бортовой из трёх, в то время как обстрел по корме могли вести два бортовых орудия – весьма заманчивое решение. Противоминный калибр был представлен 22 6» и 13 6-фунтовыми пушками – батарея, экстраординарная как для того времени, так и для последующего. По причине разделения внутреннего пространства корпуса надвое погребом боезапаса бортовых башен [котельные отделения также формировались из двух групп. – Ред.] корабль оснащался четырьмя дымовыми трубами.

Вариант С датирован следующим месяцем – эта разработка, скорее всего, была личной инициативой самого главного строителя, поскольку являет все атрибуты «истинного Барнаби». Это, несомненно, башенная версия «адмиралов» с вспомогательной артиллерией в двух уровнях и – что особенно примечательно -с индивидуальными цитаделями для каждой из башен. Подобно «Нортхемптону», этот корабль предназначался для боя на носовых курсовых углах, поскольку вспомогательная батарея не имеет защиты за исключением наклонных в плане броневых траверзов в оконечностях. Тысячу раз жаль, что Совет не решился последовать этому проекту: решающим условием его отклонения стало, видимо, его чрезмерное водоизмещение – 11700 т.

Вариант D не найден и его характеристики до сих пор представляют загадку. В ноябре [1884 г.] Совет вновь вернулся к исходной идее, воплощённой в варианте Е, представлявшему корабль на 1.5 м короче, чем итоговый «Сане Парейль», но с теми же шириной и осадкой. Его расчётное водоизмещение составляло 10150 т. Бронирование и башни, и её барбета, и пояса по ватерлинии было представлено плитами из брони-компаунд толщиной 508 мм, два 63-тонных орудия располагались в носу, кормовой огонь предусматривался из двух 6» орудий через порты в кормовом траверзе батареи. Подобные слишком «утянутые» характеристики отпора по корме были откорректированы при детализации проекта (вариант F) путём сокращения общего числа 6» орудий в батарее и добавлением концевого одиночного 10» орудия – этот вариант и был опубликован в «Ежегоднике Брассея».

Однако не было никакой логики в скачке от превосходных 13,5» орудий к новомодным в 16,25», что к тому лее заставило понизить толщину бронирования башни, барбета и пояса на 2 дюйма (51 мм), дабы уложиться в отпущенное Советом водоизмещение. Из того, что во всех вариантах эскизного проекта были применены именно 13,5» орудия, можно сделать вывод, что никакого исходного требования на что-либо более крупнокалиберное не существовало. Вооружение «Бенбоу» появилось не как итог закономерной эволюции, а было избрано «волей-неволей», когда стало ясно, что постройка корабля затягивается неготовностью изготавливаемых в Вуличе 63-тонных орудий; то же произошло и с итоговым проектом «Сане Парейль», который окончательно обретал очертания именно тогда, когда «адмиралы» только сходили на воду. Отсюда следует, что те же соображения, которые заставили Совет изменить главное вооружение «Бенбоу», одержали верх и теперь. К несчастью, компания «Армстронг» также испытывала затруднения с производством своей 16,25» модели и это задержало «Сане Парейль» и «Викторию» у достроечных стенок на 3-4 года. Но даже если бы их тяжёлая артиллерия изготавливалась в Вуличе, это не дало бы какого-либо выигрыша, поскольку «адмиралы» не получили своих 13,5» орудий вплоть до 1890 г.

 

 

Корпус

По сравнению с «Бенбоу» его преемник «Санc Парейль» был на 3 м длиннее и на 0,5 м шире при практически такой же осадке – это позволило на 400 т увеличить нагрузку. Новый линкор обладал таким же плавным заострением обводов в оконечностях и шпиронным форштевнем, но перо его руля было короче. Высота надводного борта в нормальном грузу составлял порядка 3,5 м, однако отнесение башни в корму, насколько возможно, позволило существенно повысить плавучесть носовой оконечности. Спусковой вес «Сане Парейль» превысил 6000-тонную отметку, побив британский рекорд, до этого принадлежавший «Грейт Истерн».

 

 

Вооружение

Высота башенных орудий над водой составляла только 5 м против 6,7 м у «Бенбоу», но они получили гораздо более надёжную защиту, причём основание башни опоясывалось мощным барбетом. Однако именно этот огромный вес привёл к ограничению высоты надводного борта, любая попытка увеличения которой равным образом вела к возвышению массива «башня/барбет» и соответствующему снижению остойчивости. Теоретически угол горизонтальной наводки башенных орудий должен был составлять 300° за счёт сильно скошенной с кормы надстройки; однако на практике стрельба прямо по носу приводила к сильным деформациям палубы бака, а во время ведения огня на значительном отвороте башни за траверз сильные сотрясения начинала испытывать надстройка, так что реально безопасные от дульных газов сектора оказались намного меньше, нежели указывалось.

Во время пробных стрельб из орудий «Виктории» в Вуличе одно из них было найдено искривлённым и, затем снова представленное на приёмку, подверглось продолжительной серии испытаний, выявивших и другие дефекты. В итоге этот ствол окончательно забраковали и заменили другим, дополнительно усиленным, который был также взят в качестве модели для орудий «Сане Пареиль», вследствие чего окончательное вступление в строи последнего задержалось на 16 месяцев.

Испытания 110-тонного орудия никогда не доводились до разрыва его ствола и, хотя его расчётная живучесть оценивалась в 75 выстрелов, эта цифра часто оспаривалась. 16,25» модель отличалась низкой скорострельностью, была неточна в стрельбе и оказалась весьма дорогой для ремонта и перестволения. Как лорд Дж. Гамильтон высказался в своём выступлении по поводу морского бюджета на 1890/1891 г., «Несмотря на то, что считалось своевременным и правильным наличие на флоте нескольких 100-тонных орудий, ясно осознавалось, что их продолжительное использование является не более, чем желаемым намерением. Эти чудовища требуют осторожной оценки, которая оставляет то мнение, что их принятие на вооружение [многие] за глаза считают грубой ошибкой. Обо многих вещах, которые могли быть о них сказаны, продолжают умалчивать – а сказать есть много чего; однако поскольку Адмиралтейство выражает желание без лишнего шума вернуться к более удобным в обращении и менее дорогостоящим орудиям, больше нет необходимости сурово их критиковать».

В корме было установлено 10» орудие в 30 калибров, вес его составлял 29 т. Эта модель вела огонь 227кг снарядом с начальной скоростью 622 м/с, способным пробить железную плиту в 520 мм с дистанции в 5 кб. Интересно, что именно в это время появилось следующее общее правило приблизительной оценки пробиваемости брони. Взяв калибр снаряда за меру толщины броневой плиты, принимали, что начальная скорость снаряда в 1000 футов в секунду (порядка 300 м/с) позволит ему пробить плиту толщиной в калибр снаряда. То есть, для пробития плиты в 254 мм (10 дюймов) 10» снаряду требуется сообщить начальную скорость в 300 м/с, для пробития плиты в 381 мм (15 дюймов) уже 450 м/с, а для плиты в 508 мм (20 дюймов) – уже свыше 600 м/с. Исходя из этого принципа, орудие «Сане Парейля» было эффективным против броиро-вания любого французского корабля, за исключением трио «Амираль Дюпрэ» – «Амираль Бодэн» – «Формидабль».

Во всех вариантах эскизного проекта Барнаби стремился к сильной батарее вспомогательных орудий, подкреплённых некоторым числом 6-фунтовок (в то время наиболее крупнокалиберных из существовавших скорострельных пушек) для отпора миноносцам. Относительно медленно стреляющие казноза-рядные 6-дюймовки не отличались в ту пору столь значительным расходом боезапаса, как более поздние скорострельные модели этого же калибра, поэтому количество стволов для развития необходимой огнепродуктивности могло быть больше, нежели на линкорах, появившихся впоследствии, где общий вес 6» артиллерии более зависел от сильно возросшей доли нагрузки от боезапаса. Исключительно протяжённая надстройка «Сане Парейля» дала возможность разместить по шесть 6» орудий на борт за 76мм защитой «против огня третичных орудий» – это было время, когда теория атаки гласила, что тяжёлые орудия должны применяться против толстой брони, предоставив решение задачи поражения небронированных частей средне- и мелкокалиберным пушкам – и всё это без особого учёта реальных боевых возможностей артиллерии, что в итоге породило такую ересь как «большим орудиям стрелять по броне». От продольного огня с носовых углов 6» батарея была защищена наклонными в плане траверзами, также выполнявшими роль защитных экранов от дульных газов при стрельбе 16,25» орудий; между третьим и четвёртым орудиями батареи, помимо этого, были предусмотрены поперечные переборки -для локализации повреждений. 6» орудие имело вес 5 т, длина ствола составляла 26 калибров, оно вело огонь снарядами в 45,4 кг со скорострельностью около четырёх выстрелов в минуту.

Палубой выше была установлена батарея 6-фунтовых орудий, ведущих огонь через полупортики; с кормы она прикрывалась поперечным траверзом толщиной 76 мм. Помимо этого, 12 3-фунтовых пушек и восемь мелких скорострелок были разбросаны по мостикам и боевым марсам.

Корабли имели по восемь торпедных аппаратов, из них два подводных (по бортам). Носовой и кормовой аппараты были надводными, также как и четыре из шести бортовых.

В целом «Сане Парейль» нёс вооружение восьми различных типоразмеров и, комментируя манёвры 1889 г., контр-адмирал Ричард Мэйн отмечал, что в реальном бою при подаче боезапаса ко всем орудиям одновременно на корабле должна воцарится неизбежная путаница:

«Для флота выпущено уже что-то порядка 90 различных моделей орудий и сейчас стала почти легендарной история о том, как на судне, спешно доставившем боезапас с Мальты на эскадру в Александрии, по прибытии в порт назначения вдруг выяснилось, что привезённые снаряды подходят лишь для одного корабля… Сейчас мы имеет скорострельные орудия 3- и 6-фунтового калибра. Если 3-фунтовки достаточны, то зачем нужны 6-фунтовые? Если же они недостаточны, то зачем нам оба типа? Увеличение числа торпедных аппаратов также является большой ошибкой, а торпедная труба в носу, на которую возлагают столько надежд и при размещении которой в форштевне конструкторами было проявлено столько изобретательности, на самом деле является даже хуже, чем бесполезной».

 

 

Бронирование

Система защиты очень отличалась от «Конкерора», имевшего почти полный пояс по ватерлинии и центральную цитадель. Впервые основание башни было заключено в отдельный бруствероподобный барбет, прикрывавший также низ боевой рубки; толщина брони башни достигала 432 мм, барбета -457 мм. Протяжённость пояса по ватерлинии составляла 46,3 м, толщина – 457 мм; по кромкам в оконечностях пояса корпус перегораживался поперечными траверзами толщиной 406 мм. В целом же пояс «Санс Парейля» был на 3,6 м длиннее пояса «адмиралов» и на фут выше (2,59 м). Рассматривался и вариант с поясом от штевня до штевня, но в этом случае толщину плит по ватерлинии пришлось бы уменьшить до 356 мм, а траверзов – до 305 мм. Комбинация же 457мм поясных плит в середине корпуса с 305мм защитой ватерлинии в оконечностях привела бы к росту нагрузки на более чем 500 т, при этом водоизмещение переваливало за 11000-тонную отметку, а к подобной цифре Совет был в ту пору совершенно не готов.

 

«Сане Парейль». Схема распределения броневой защиты

 

Вместо этого для защиты оконечностей снова, как и на «адмиралах», использовали подводную броневую палубу в 76 мм с плотным подразделением внутреннего пространства корпуса вдоль ватерлинии на водонепроницаемые отсеки. Однако, поскольку обводы подводной части за пределами цитадели были сильно заужены, большой необходимости в полном поясе не было, поскольку оценочная потеря плавучести при полном пробитии небронированных оконечностей выше броневой палубы составляла лишь 41 т с увеличением осадки на 5 см. Об эффекте от поступления значительного количества воды под защитную палубу можно судить из происшествия с «Санс Парейлем» в 1901 г. (его носовые продольные переборки демонтировали после гибели «Виктории»). Во время практических стрельб в Ширнессе из подводных бортовых труб по какой-то не установленной причине произошло затопление отсека торпедных аппаратов с поступлением нескольких сот тонн воды. Переборки выдержали, был заведён пластырь и вода затем откачена корабельными средствами; эффект же затопления выразился в увеличении посадки броненосца носом на 0,9 м.

Как уже упоминалось, борта батареи бронировались 76 мм плитами, а разделительные переборки между орудиями имели толщину 127 мм. Боевая рубка с боков защищалась 356мм плитами и имела 51мм крышу. Доля брони в составе нагрузки «Санс Парейля» достигала 28,1% – это было больше, чем на любом из остальных линкоров Барнаби, за исключением лишь «Девастейшн» и, конечно, «циклопов».

 

 

Машинная установка

На этих кораблях впервые были установлены машины тройного расширения компании «Хамфрейз энд Теннант», исключительно хорошо показавшие себя на ходовых испытаниях и развившие мощность на 500 л.с. более расчётной при естественной тяге и на 2000 л.с. – при форсированном дутье. 4-часовые испытания с форсированными машинами дали следующие результаты: «Санс Парейль» -14482 л.с. и 17,75 уз, «Виктория» – 14255 л.с. и 17,3 уз. При естественной тяге оба броненосца развили 16 уз при мощности свыше 8000 л.с.

При той же мощности машин, как и у «Бенбоу», состав котельной установки был уменьшен с 12 до 8 котлов, но работали они уже при давлении 9,5 атм. против 6,3 атм. «адмиралов». Восемь котлов теперь размещались по четыре с каждого борта в двух отсеках, между которым проходил коридор подачи боезапаса; дымоходы котлов объединялись побортно в две группы, каждая обслуживалась своей дымовой трубой. Обе они широко отстояли друг от друга -для Королевского флота это стало новшеством, хотя во французском уже давно стало стандартным решением.

По вступлении в строй «Виктория» имела очень невысокие трубы, неспособные обеспечить нормальную тягу, поэтому в июле-августе 1890 г. их удлинили на 5,2 м. «Сане Парейль» сразу был оснащён трубами необходимой высоты.

 

 

Мореходные качества

При такой же, как и у «Бенбоу», высоте надводного борта (3,6 м) оба корабля лучше всего подходили для службы на Средиземном море, хотя на ходу в открытом море они держались устойчиво и не так страдали, благодаря своему протяжённому баку, от их невысокого борта, как «адмиралы». Однако при движении 17-узловым ходом даже в тихую погоду носовая волна так заливала бак, что для сколько-нибудь эффективного действия башенных орудий не могло быть и речи о развитии полного хода против волны.

 

 

Общее

Несмотря на то, что оба корабля прошли ходовые испытания в 1888 г., задержка с поставкой тяжёлых орудий привела к их вступлению в строй с опозданием на 2-3 года, причём «Виктория» оказалась готовой на 16 месяцев раньше своего одноклассника. Это были последние британские линкоры, спроектированные сэром Натаниелем Барнаби и, хотя считавшиеся наиболее удачными его творениями, действительное одобрение они вызывали лишь у узкого круга морских офицеров.

 

 

«Санc Парейль»

Введён в строй в Чатеме 8 июля 1891 г. для манёвров, затем до конца августа состоял в резерве. В феврале 1892 г. вышел на Средиземное море, где проходил службу до апреля 1895 г., переведённый затем в «Резерв флота» в Ширнессе в качестве корабля береговой охраны и тендера «Уайлдфайер». В мае 1899 г. отошёл под независимое командование кораблём охраны и оставался в этом качестве до декабря 1903 г. за исключением краткого промежутка с апреля 1899 по январь 1900 г. когда проходил ремонт и был заменён «Эдинбургом». После января 1904 г. провёл свои последние годы в «Резерве флота» до продажи на слом 9 апреля 1907 г. за 26000 ф. ст., пав прямой жертвой политики Фишера по избавлению от «старого хлама».

 

 

«Виктория»

Переведена в Чатем с судостроительного завода компании «Армстронг» (Элзвик) 16 апреля 1888 г. Комплектация броненосца затянулась вследствие забракования одного из двух его тяжёлых орудий. Введён в строй 19 марта 1890 г. как флагманский корабль Средиземноморской эскадры, сменив «Кемпердаун». Выскочил на мель в Снайп-пойнт, Платея 29 января 1892 г.; 4 февраля «Эдинбург» и «Дредноут» стащили его с мели. Перед этим корабль пришлось облегчить на 1253 т, а также возвести внутри временные переборки и коффердамы. После этого встал в ремонт на Мальте, став первым кораблём, вошедшим в новый док Гамильтона. Вновь стал флагманским кораблём в мае был потоплена при столкновении с «Кемпердауном» 22 июня 1893 г.; при катастрофе погибли вице-адмирал Трайон, 22 офицера и 336 нижних чина.

Пребывание Барнаби у кормила проектирования бритаского флота пришлось на неблагодарный период, в течение которого быстрый рост калибра тяжёлых орудий и толщины брони приводили к необходимости компромиссов и в части доли брони в составе нагрузки, и её распределения. В рамках той схемы, которой он придерживался, и при постоянных ограничениях водоизмещения, навязываемых Советом, это становилось всё труднее и труднее. В 1884 г. он, не дожидаясь отставки, ушёл в отпуск по болезни и в период его отсутствия в Уайтхолле разработка следующей пары кораблей была доверена Совету по кораблестроению.

 

Распределение линкоров Королевского флота в 1891 г.

Канал Средиземное море Северная Америка и Вест-Индия Береговая оборона и Резерв I

«Энсон», «Кемпердаун», «Хоу», «Родней» «Бенбоу», «Коллингвуд», «Агамемнон», «Колоссус», «Эдинбург», «Дредноут», «Трафальгар», «Виктория», «Инфлексибл», «Темерер» «Беллерофон» «Аякс», «Белляйл», «Хотспур», «Нортумберленд», «Айрон Дюк», «Одейшис», «Нептун», «Инвинсибл», «Трайэмф»

 

Глава 55. Гибель «Виктории»

 

Средиземноморский флот совершал переход из Бейрута в Триполи и столкновение произошло во время подготовительных манёвров перед постановкой на якорь у этого города. Последующее судебное расследование не сделало ничего для того, чтобы установить, почему адмирал Трайон, возглавлявший правую дивизию, отдал приказание обеим колоннам своего флота [идущих параллельными курсами] повернуть на 16 румбов внутрь строя [иными словами – навстречу друг другу] на расстоянии всего 5 кб, в то время как минимально безопасная дистанция для выполнения подобного манёвра была не менее 8 кб (диаметр циркуляции кораблей эскадры составлял порядка 4 кб).

Корабли шли в двух колоннах курсом NO, держа дистанцию между мателотами 10 кб и задуманный разворот должен был привести их на курс SW, с дистанцией между ними в 2 кб – установленный интервал как между судами в кильватерной линии, так и между колоннами, располагающимися на якорную стоянку. Однако поворот внутрь был манёвром, для которого сигнальной книгой не предусматривалось флажного сигнала, хотя на случай подобного перестроения в ней имелся сигнал поворота на 16 румбов наружу, и Трайон преодолел создавшееся затруднение, приказав поднять для обеих дивизий следующие сигналы: «Второй дивизии последовательно изменить курс на 16 румбов вправо сохраняя ордер флота» и «Первой дивизии изменить курс на 16 румбов влево сохраняя ордер флота».

Трайон считался мастером тактики, обожавшим сложные перестроения, всегда абсолютно безопасные, но идеей которых он никогда не делился ни с кем до их выполнения, хотя после этого всегда был рад обсудить их. Его командиры понимали, что на дистанции 6 кб манёвр поворота внутрь строя опасен и контр-адмирал Гастингс Маркхэм – младший флагман левой колонны на «Кемпердауне» – заподозрив в распоряжении командующего ошибку, приказал своему флаг-лейтенанту запросить семафором о подтверждении. Однако ещё до того, как этот запрос начали передавать, на «Виктории» взвился сигнал, которым командующий запрашивал своего контр-адмирала, чего он ещё ждёт; и Маркхэм, раздумывая о том, что возможно затевается нечто иное, нежели то, что он первоначально предполагал, и полностью полагаясь на Трай-она, отрепетовал сигнал флагмана к выполнению своей колонне.

Сигналы на «Виктории» были сразу спущены и на обоих флагманских броненосцах положили руля на борт – у «Виктории» до предела, а у «Кемпердауна» лишь на 28° против возможных 35° – и в 3 час. 31 мин. пополудни краткая прелюдия к трагедии началась. Поскольку корабли стремительно сближались, левую машину «Виктории» реверсировали с переднего на задний ход, а когда корабль развернуло на 10 румбов, в машинное отделение полетела команда «Полный назад!». «Виктория», двигавшаяся по меньшему радиусу, нежели «Кемпердаун», вышла несколько вперёд и оба корабля имели ход 5-6 узлов, когда форштевень «Кемпердауна» под углом 68° врезался в правый борт «Виктории» в трёх метрах за якорной подушкой.

В результате удара «Викторию» сдвинуло влево почти на 20 м; таран «Кемпердауна» на глубине 3,5 м проник внутрь неё на 2,7 м. После этого корабли начали сходиться кормой, нос «Кемпердауна» при этом раздвигал пробоину, разрывая соединение бортовой обшивки с двумя жизненно важными поперечными переборками сразу за местом удара. К тому моменту, когда корабли разошлись, глубина района разрушений достигала 9 м, а по высоте пробоина простиралась на 6 м ниже ватерлинии. Площадь её составляла около 10 м2. Поскольку приказ задраить водонепроницаемые люки и двери был отдан всего за минуту до столкновения (а норматив времени на выполнение подобной операции составлял три минуты), удалось закрыть лишь несколько из них и многие прилегающие к району разрушений отсеки быстро заполнились массами воды, хотя и не были непосредственно повреждены. Стремительно нараставший на правый борт крен привёл к тому, что двери батареи ушли под воду. «Виктория» медленно двигалась под обоими машинами в попытке выброситься на мель; её верхняя палуба уже погрузилась под воду на 3 м. Передняя дверь в батарею, два первых порта [6м орудий правого борта] и амбразуры башенных орудий всё ещё не были закрыты и, как только корабль накренился ещё чуть, поток воды хлынул в батарею, оттуда через незакрытые люки внутрь корабля и моментально уничтожил остойчивость, так что корма корабля приподнялась и из воды вышел винт левого борта. Затем очень медленно броненосец лёг на борт и затем с увеличивающейся скоростью перевернулся вверх дном и ушёл под воду носом вниз с дифферентом около 60°.

Военно-морской суд, заседавший на Мальте, не сделал ничего, чтобы объяснить, каким образом Трайон мог прийти к заключению, что шесть кабельтовых являются безопасной дистанцией для того, чтобы разворачивать две колонны линкоров на противоположный курс навстречу друг другу. Но командующий отдал этот приказ; а поскольку невозможно предположить, что он сознательно шёл на риск – всем было известно, что Трайон являлся категорическим противником бесполезного подвергания своих кораблей какой-либо опасности – остаётся лишь допустить, что либо задуманный манёвр отличался от того, что реально последовало, либо Трайон ошибся.

Версию о том, что был задуман не тот манёвр, выдвинул сэр Уильям Лэрд Клоус в его письме в «Тайме».23 Она основывается на интерпретации выражения «сохраняя ордер флота» [preserving the order of the fleet] в каждом сигнале. Это, по мнению сэра Уильяма, следует понимать в буквальном смысле, т.е. что по завершении поворота правая колонна должна была оставаться правой [Выд. автором. – Ред.]. Этого было возможно достичь только в случае, когда одна из колонн при повороте огибала бы другую; одновременный же поворот обеих колонн внутрь изменял ордер флота. Он пишет: «Я знаю, что для обычного морского понимания это распоряжение подразумевало не более чем то, что группа кораблей (в данном случае дивизия), для которой поднят этот сигнал, должна сохранить свой ордер. Но я считаю, что подобное распоряжение следовало интерпретировать в свете сложившихся на тот момент условий и что Трайон, вероятно, ожидал, что эти специфические условия должны были вызвать в его подчинённых понимание важности этого распоряжения, которую, как я сам подозреваю, он хорошо осознавал».

Опубликованные материалы судебного дела показывают, что опрошенным офицерам не задавался вопрос о том, как они поняли фразу «сохраняя ордер флота», хотя и контр-адмирал Маркхэм, и командир «Эдинбурга» Бракенбёри считали, что Трайон [со своей колонной] намеревался пройти снаружи второй дивизии. Это мнение основывалось на том, что сигнал второй дивизии был поднят и опущен раньше, но не принимало в расчёт того соображения, что Трайон не допускал мысли о возможности нарушения своим младшим флагманом неписаных правил вроде непозволительности «обрезания носа» своему прямому начальнику и, таким образом, приказал начать поворот с положением руля «на борт», чтобы Маркхэм смог пройти снаружи него [т.е. по правому борту]. Если намерение Трайона было именно таково, то вина за столкновение ложится на Маркхэма, начавшего поворачивать внутрь строя вместо того, чтобы разойтись с флагманом на циркуляции контр-курсами.

Основным контраргументом данной теории является то, что если бы «ордер флота» – а не только «ордер дивизий» – был бы сохранён, весь смысл этого поворота терялся (безразлично, каким бортом разошлись бы обе колонны на циркуляции), поскольку его целью должен был стать вывод флагманского корабля в голову левой, или ближайшей к берегу, колонны, на момент прибытия эскадры в Триполи. Признанным местом старшего флагмана в строю флота при подходе к рейду или якорной стоянке было ближайшее к берегу место; в Триполи место стоянки кораблей находилось в западной части бухты. «Сохранив ордер флота» «Кемпердаун» встал бы на якорь именно на ближайшем к берегу месте, предназначавшемся командующим «Виктории». Версию «ошибки Трайона» объясняет в своих мемуарах адмирал Марк Керр:

«Повороты в половину циркуляции очень редки, в то время как повороты в четверть циркуляции производятся во время манёвров сплошь и рядом. При маневрировании флота для поворота в четверть циркуляции обычно принимают дистанцию 2 кб и я уверен, что это и стало причиной ошибки. Обе колонны шли с дистанцией 6 кб друг от друга. Гавань находилась у них за кормой и войти в неё было нужно с расстоянием между дивизиями в 2 кб. Адмирал, очевидно, забыл на момент, что поворот в пол-циркуляции тпебует большей дистанции для поворота каждого из головных кораблей внутрь строя положением руля «на борт», как предполагалось для изменения курса флота на противоположный, чтобы после выполнения разворота обе колонны отстояли друг от друга на 2 кб. Если бы кто-нибудь, по счастью, дал ему понять, что он забыл о том, что повороты предполагаются на половину, а не на четверть циркуляции и что, следовательно, для поворота каждого корабля требовалось три с четвертью кабельтова, а не два, и для выполнения этого манёвра дистанцию между обеими колоннами необходимо увеличить до восьми с половиной кабельтовых, прежде чем начать поворот, всё было бы хорошо… Спустя год с небольшим я встретил лейтенанта, который был со мной на «Виктории» и в качестве вахтенного офицера стоял рядом с адмиралом на мостике когда произошло фатальное столкновение. Я изложил ему своё мнение о причине происшедшего, приведённое выше, и он ответил: «Именно это и стало причиной. Адмирал сам произнёс тогда, что он совершил ошибку. Я не мог решить, что я скажу, если меня вызовут в качестве свидетеля, но кэптен Морис Брук сказал всем нам, что мы должны сделать всё спасения репутации сэра Джорджа [Трайона]. Я не мог решить, следовало ли мне лжесвидетельствовать, но к счастью меня не вызвали для дачи показаний».24

Этак катастрофа подняла много вопросов, как технического, так и материального свойства. Хотя военно-морской суд имел возможность указать виновного в столкновении, необходимости в том, чтобы кому-то приписать вину за опрокидывание «Виктории», не чувствовалось. Ничего неестественного не было и в том, что общественное мнение сфокусировалось на способности новейших британских линкоров «держать удар». Корабль с пробоиной в середине корпуса действительно подвергается серьезному риску пойти ко дну, но удар, пришедшийся далеко в оконечности, в месте, где имелась развитая система подразделения внутреннего пространства на отсеки для локализации района затопления, не должен был привести к катастрофе. И не оказались ли все ци-тадельные корабли, не имевшие достаточной защиты корпуса на половине их длины, заложниками подобных ситуаций?

Как и следовало ожидать, сэр Эдвард Рид только и ждал подходящей возможности, чтобы наброситься на адмиралтейский проект, до той поры избегший его нападок, и в процессе дебатов по военно-морскому бюджету в Палате общин заявил, что гибель «Виктории» произошла единственно по причине пробелов в конструкции – небронированных оконечностей и внутренних продольных переборок – и что своевременная задрайка водонепроницаемых дверей не спасла бы положения. «Небронированная оконечность корабля получила повреждение и корабль пошёл на дно, – и он называл дюжину других, «которые точно так же перевернулись бы, получив подобное повреждение». Он утверждал, что если бы корабль имел полный пояс, таран «Кемпердауна» не смог бы его пробить – или по крайней мере вонзиться так далеко; и что продольная переборка задержала поступавшие массы воды у повреждённого борта, став причиной его опрокидывания.

Хотя Рид никогда не испытывал отсутствия мужества, отстаивая свои взгляды, подобная критика была чистейшей казуистикой, скорее присталой невежественному оппортунисту, нежели человеку известных способностей. Он мог подождать до получения более детальной информации о действительных условиях, вызвавших опрокидывание, чем ронять свою репутацию подобным образом. На основании дознания военно-морского суда было предпринято полное исследование происшедшего, а расчёты и опыты с моделью позволили точно представить то, как вёл себя корабль во время катастрофы. Стало ясно, что вода, распространившаяся поверх броневой палубы вызвала потерю плавучести лишь в 108,5 т, в то время как количество воды, поступившей ниже этой палубы, достигло 1001,5 т.

Это означало, что даже в случае, если бы «Виктория» имела непробиваемый пояс от штевня до штевня, таран «Кемпердауна» всё равно поразил бы обшивку корпуса ниже бортового бронирования, что привело бы к поступлению аналогичного количества воды ниже броневой палубы. Более того, из отчёта [о расследовании] следует, что в конструкции корабля отсутствовала продольная переборка в диаметральной плоскости к носу от машинно-котельных отделений,25 не пострадавших при столкновении, и что короткие переборки отсеков не могли стать причиной асимметричного затопления. Одной из основных причин возникновения крена на правый борт было то, что незакрытые двери дали возможность воде распространиться из угольных ям над броневой палубой в низы через горловину и затопить угольную яму №7, располагавшуюся как раз перед передним котельным отделением правого борта. Именно это затопление, вместе с уже заполненными отсеками в районе пробоины, вызвало увеличение крена до 20°, и привело к погружению в воду портов противоминных орудий, а с этим и дальнейший обвал ситуации.

При метацентрической высоте равной 1,5 м не приходилось говорить о недостатке остойчивости, максимальное значение которой приходилось на угол крена в 34,5°, причём полная потеря остойчивости наступала при крене в 67,5°. Если бы удалось вовремя задраить все водонепроницаемые двери, люки и горловины, корабль остался бы наплаву и контролировался [экипажем] с креном всего порядка 9° и смог бы дойти до гавани под своими собственными машинами.

Когда этот отчёт, сопровождавшийся подробными расчётами и данными опытов с моделью был представлен Парламенту, Рид публично осудил его выводы и пообещал дать полный ответ, полностью этот отчёт опровергающий. Однако своё обещание он так никогда и не выполнил.

 

 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора