Задачи артиллерии ударных корпусов 2 страница

Того же 20 июля инспартарм 10-й Сиверс, получив записку инспартзап Шихлинского, передал подчиненным ему артиллерийским начальникам распоряжение такого содержания: «...Главкозап лично наблюдал подготовку атаки в 38- м корпусе 19 июля. Ознакомившись с расходом снарядов в 38- м и 1- м Сибирском корпусах, главкозап пришел к заключению, что интенсивность огня была недостаточная. Личное его впечатление было таково, что под нашим огнем вчера противник сидел на многих участках спокойно, хотя и достигнуты намеченные разрушения.

Объявить к неуклонному руководству следующие требования главкозапа: 1) Использовать легкие батареи, свободные от пробивания проволоки, для покрывания атакуемого фронта и расстройства окопов и ходов сообщения не только во время атаки и непосредственно перед нею, но и теперь, в подготовительный период боя. 2) Полевые мортирные и тяжелые батареи, решившие свои прямые задачи, должны бить новые участки окопов между произведенными разрушениями. 3) Снарядов тяжелых батарей особого назначения тоже должно быть столько, чтобы их хватила на все дни операции. 4) Противобатарейные группы не держать в выжидательном положении, а бить пристрелянные батареи; при возможности часть их тоже временно направлять на окопы и ходы сообщения. 5) Ни одной молчащей батареи не должно быть.

6) Интенсивность огня должна быть такова, чтобы все время подготовки держать противника в тревожном состоянии и воодушевлять свои войска видимым эффектом и непрерывностью звуков от выстрелов и разрывов. Артиллеристам необходимо учитывать настроение обороняющегося и понять душу своей пехоты.

7) Нормы суточного расхода снарядов для полевых калибров в большинстве случаев дают требуемую интенсивность и непрерывность огня; необходимо лишь вести огонь равномерно всеми батареями. Можно превзойти обычную норму снарядов: снаряды будут. 8) Обратить особое внимание на 2-ю и 3-ю линии позиций противника, так как преимущественно из этих линий будут встречать нашу атаку».

По поводу продления артиллерийской подготовки на 3-й день, 21 июля, в деле ЦГВИА (№ 174—754, л. 611) имеется интересное заключение инспектора артиллерии Западного фронта Шихлинского, [378] до некоторой степени опровергающее личное впечатление главкозапа о недостаточной интенсивности артиллерийского огня вообще и слабости огня в отношении поражения живой силы противника.

Шихлинский в своем заключении пишет: «Артиллерийская подготовка была продлена на 3-й день (8 июля{838}) ввиду особых обстоятельств; по плану же операции предположено было атаковать ранним утром 8 июля. Двух дней артиллерийской подготовки вполне достаточно, что подтверждается и опытом последней операции: несмотря на весьма неблагоприятную погоду 7 июля, за два дня (6 и 7 июля) все задания по разрушению были артиллерией выполнены. По показанию пленных, немцы понесли 8 июля большие потери от артиллерийского огня: ясно, что закрытия были или уничтожены или расстроены в достаточной мере еще до 8 июля.

Желая получить такие же результаты в один день подготовки, пришлось бы увеличить количество тяжелых орудий, так как увеличение числа выстрелов на орудие расстроило бы материальную часть.

Личное мое убеждение: возможно было бы и при бывших средствах атаковать с успехом после однодневной подготовки — только при нормальном настроении пехоты».

Главкозап Деникин, требуя усиления интенсивности артиллерийского огня путем увеличения расхода снарядов, не желал считаться с тем, что злоупотребление скорострельностью орудий в связи с чрезмерным увеличением количества выстрелов, выпускаемых из артиллерийских орудий в сравнительно короткий срок, может привести в негодность материальную часть орудий. Это подтверждается, например, следующим приказом командира 1-го Сибирского корпуса от 20 июля начальникам дивизий 1-й, 2-й и 16-й Сибирских и наштакору 1-го Сибирского: «Приказываю всем легким батареям, окончившим делание проходов или не занятым этой задачей, обстреливать окопы первой линии и ходы сообщения от нее ко второй линии, а также и другие цели, которые им придется обстреливать во время атаки, с тем, чтобы совсем не было молчащих батарей и чтобы вся площадь окопов была поражаема. Означенная работа артиллерии, не считаясь с возможностью повреждения орудий{839} и другими причинами, категорически указана и главкозапом».

По окончании операции ставка главковерха, как видно ниже, обратила внимание главкозапа на вред, наносимый материальной части артиллерии слишком скорой стрельбой.

21 июля. Огонь для продолжения артиллерийской подготовки был открыт между 5 и 7 часами. [379]

Тяжелые батареи уширяли участки полного разрушения окопов. Там, где заваливание блиндажей и бетонированных гнезд шло менее успешно, в помощь к работающим батареям присоединялись другие, уже выполнившие свои основные задачи. Разрушение производилось одновременно во всех линиях первой укрепленной полосы противника, но неуверенность в достаточном разрушении во второй и третьей линиях, ввиду меньшей их видимости, заставила направлять 21 июля артиллерийский огонь главным образом на эти линии (участки).

Для обстрела обнаруженных новых целей несколько батарей 20-го корпуса (2-го Кавказского) переменили наблюдательные пункты.

Орудия крупного калибра, особенно 305 -мм, которые вели огонь по самым прочным постройкам, производили сильные разрушения.

Заградительный огонь открывался на 12 минут в одной группе артиллерии 20-го корпуса около 15 часов, в другой — в 17 часов.

В 1- м Сибирском корпусе в 9 часов выслана была артиллерийская разведка, выяснившая незаконченные разрушения и наличие многих минометов, места которых удалось обнаружить лишь поздно вечером по блеску их выстрелов.

В 38- м корпусе артиллерия, как это было и 20 июля, опять несколько раз переносила огонь на тыловые участки позиции противника. Легкая артиллерия расширяла и расчищала проделанные проходы в проволочных заграждениях и проделывала добавочные проходы на некоторых участках. Там, где проходы пробивались близко, друг к другу, получалось сплошное разрушение проволочных заграждений на протяжении 50—80 м. Отдельные удаленные друг от друга проходы были в 20—30 м. Проделыванию проходов помогали тяжелые снаряды, попадавшие в проволоку при стрельбе по первой линии окопов.

Легкие батареи одновременно проверяли пристрелочные данные заградительного огня и огня по рубежам.

Артиллерия 38-го корпуса неоднократно обстреливала химическими снарядами лес у Попелевичи.

Неприятельская артиллерия отвечала в этот день более энергично, чем в первый и второй дни. Особенно сильный огонь артиллерия противника сосредоточила в районе Сутковского монастыря и к югу по окопам западнее Саковичи, Танщина — к востоку от Богуши, а также по участку расположения 175-й пехотной дивизии. Во время артиллерийской разведки и при переносах огня русской артиллерии неприятель открывал заградительный артиллерийский огонь. Около 19 часов на участке 38-го корпуса, а около 22 часов почти по всему фронту 20-го и 1-го Сибирского корпусов немцы открыли сильный (ураганный) артиллерийский огонь, продолжавшийся больше часу. К ночи артиллерийский огонь противника перешел в обыкновенную перестрелку. [380]

В этот день также были обнаружены новые неприятельские батареи на неизвестных ранее позициях, по блеску выстрелов которых определялось место их расположения.

Уничтожить неприятельские батареи не удавалось, но многие из них, попадавшие под удачный огонь русской артиллерии, замолкали на продолжительный срок.

Наиболее сильный огонь неприятельская артиллерия направила на участок 1-го Сибирского корпуса; поэтому командующему артиллерийской группой разрушения полковнику Котовичу (см. таблицу В) приходилось часто отрывать свои батареи на помощь противоартиллерийской группе; помогала последней и соседняя противоартиллерийская группа 20-го (2-го. Кавказского) корпуса.

Артиллерийская подготовка была закончена. Приказано было на следующий день, 22 июля, открыть артиллерийский огонь в 5 часов утра и затем в 7 часов штурмовать позиции противника.

Произведенные разрушения давали полную надежду на успех атаки. Проволочные заграждения во многих местах были уничтожены и имели чистые проходы, местами же были сметены целые полосы заграждений. Почти все окопы первой линии неприятельских укреплений, а во второй и третьей линиях значительная часть участков были совершенно разрушены; ходы сообщения между ними были завалены. Земляные и легкого типа постройки были также разрушены или засыпаны. Пулеметные гнезда и блиндажи приведены в негодное состояние.

Постройки бетонированные и покрытые рельсами и залитые бетоном, а также построенные минным способом с покрытием в несколько рядов толстых бревен, остались почти нетронутыми, но входы в них были завалены землей и обломками бревен.

Только орудия самого крупного калибра разрушали бетонированные убежища и только те, которые выдавались над землей.

Уцелевшими остались только такие укрепленные постройки, которые были отлично маскированы и совершенно не видны с наблюдательных пунктов.

22 июля. Русская артиллерия открыла огонь в 5—6 часов. Тяжелые батареи обстреливали окопы, выгоняя оттуда немцев, скопившихся за ночь, и продолжали разрушение второй и третьей линий неприятельских укреплений.

Легкие батареи вели огонь также по окопам и по группам противника, уходившим из первой линии укреплений. Легкие батареи 38-го корпуса обстреливали химическими снарядами Богушинский и Попелевичский леса.

Батареи крупных калибров выполняли поставленные им задачи разрушения более прочных построек противника. [381]

Около 7 часов тяжелые батареи перенесли огонь на тыловые участки неприятельского расположения, как указано было в планах действия артиллерии, а легкие батареи развили сильный огонь по окопам.

Пехота, со штурмующими частями впереди, перешла в атаку. Наиболее успешно наступление развивалось в 1- м Сибирском и 38- м корпусах. Части 20-го корпуса замялись и понесли наибольшие потери.

Неприятельская артиллерия встретила атаку слабым огнем и, только когда штурмующие части ворвались в окопы немцев, открыла заградительный огонь.

Через 15—20 минут после начала атаки первая линия неприятельских окопов была взята войсками 1-го Сибирского корпуса, а пехота 38-го корпуса захватила костел и кладбище в м. Крево.

Русские батареи образовали подвижной огневой вал и сдвигали огонь перед своей наступавшей пехотой, укрывая ее дымом и пылью, поднимавшимися при разрывах снарядов.

Почти без потерь русской пехотой были взяты восточная и западная опушки Новоспасского леса, Богушинский бугор, Фердинандов Нос; пехота дошла до Попелевичского леса.

Одновременно с наступлением передовых штурмующих частей пехоты 38-го корпуса были высланы от батарей офицеры-наблюдатели и солдаты-разведчики, которые, установив связь с выславшими их командирами, давали ценные указания о ходе боя, своевременно сообщали о появляющихся новых целях и корректировали стрельбу.

Противник вел редкий ружейный огонь; пулеметов осталось у него мало, — только случайно уцелевшие или вытащенные из разрушенных убежищ иногда оживали и обнаруживали себя своей характерной трескотней.

Захват Новоспасского леса и подход русской пехоты к Попелевичскому лесу заставили неприятельские батареи, стоявшие в этом районе, спешно сниматься и уходить с позиций — некоторые германские батареи уходили на глазах атакующей русской пехоты.

Несколько неприятельских батарей, обстрелянных русской артиллерией во время подачи передков, остались на местах и были захвачены русской пехотой и артиллерийскими разведчиками, причем последние повернули некоторые захваченные орудия и стреляли из них по отступавшим немцам. Вывезти же к себе русским не удалось ни одного неприятельского орудия.

За день 22 июля 1-й Сибирский корпус прочно занял Новоспасский лес; к вечеру русская пехота окопалась на западной опушке этого леса. Участок позиции противника в районе Богушинского бугра переходил из рук в руки несколько раз. Фердинандов Нос, в начале атаки сразу занятый, пришлось очистить вследствие накопления немцев на северной опушке Богушинского леса. [382]

В 38- м корпусе части 62-й пехотной дивизии, дошедшие до линии редутов, остановились и залегли вследствие флангового ружейного и пулеметного огня противника со стороны южной опушки Богушинского леса. Резерв одного из полков дивизии, проскочив залегшие передовые части, занял д. Томасовка (на южной опушке Богушинского леса между Асаны и Попелевичи), но вскоре стал уходить назад под влиянием распространившегося неверного слуха об уходе назад соседней, 16-й стрелковой дивизии; лишь некоторые участки района Томасовка оставались в руках русских до вечера.

Части 11-й Сибирской и 175-й пехотной дивизий, быстро овладев Кревскими укреплениями, а затем и редутами, дошли до Попелевичского леса и проникли на его западную опушку, несмотря на то, что католическое кладбище в Крево оставалось занятым немцами. Встреченные здесь сильным ружейным и пулеметным огнем, части 11-й Сибирской и 175-й дивизий вели бой до 12 часов, а затем, не видя поддержки, стали отходить сначала в немецкие окопы третьей линии, а к вечеру возвратились в свои окопы.

Части 69-й пехотной дивизии, попав под фланговый огонь со стороны Ордаши, сразу приостановили наступление.

К ночи все части 38-го корпуса отошли и оказались в исходном положении. Предполагавшееся вечером возобновление атаки не состоялось.

В 20- м корпусе частям 51-й пехотной дивизии удалось занять неприятельские окопы. Соседи ее справа и слева — 28-я и 29-я пехотные дивизии — начали наступление значительно позже назначенного часа и, попав под сильный артиллерийский огонь противника, залегли у проволочных заграждений, а затем, не имея поддержки, стали отходить и к 10 часам были уже в своих окопах.

В течение дня части 20-го корпуса несколько раз пытались атаковать, неоднократно захватывали неприятельские окопы, но в общем разрозненные их действия успехом не увенчались.

Русские батареи весь день вели интенсивную стрельбу, образуя почти беспрерывно заградительный огонь — вначале для поддержки своей наступающей пехоты, а затем по ее требованию, как при появлении переходящих в атаку немцев, так и в ожидании их контратак.

Неоднократно они обстреливали живые цели противника и появляющиеся его пулеметы, а также вели стрельбу по неприятельской артиллерии, усиливая своим огнем противоартиллерийские группы.

Для непосредственной ближайшей поддержки пехоты выдвигались вперед: в 20- м корпусе один легкий взвод 76 -мм пушек, в 1- м Сибирском корпусе три таких же взвода 2-й Сибирской артиллерийской [383] бригады и одна батарея 122 -мм гаубиц, в 38- м корпусе два легких взвода 62-й артиллерийской бригады.

Батареи противоартиллерийских групп вели стрельбу главным образом по тем батареям противника, которые открывали огонь по русской пехоте, препятствуя ее наступлению. Многие неприятельские батареи обстреливались химическими снарядами. Энергичной искусной работой противоартиллерийских групп было достигнуто значительное ослабление огня неприятельской артиллерии, причем во время обстрела замечено было несколько взрывов в районе расположения неприятельских батарей.

Сырость и мелкий дождь, шедший весь день, не дали возможности использовать зажигательные снаряды. От огня русской артиллерии загорелись только маска на одной из батарей противника и небольшой участок Новоспасского леса.

К ночи только Новоспасский лес остался в руках занимавших его частей 1-го Сибирского корпуса.

Ночью русская артиллерия стреляла редким огнем, открывая иногда по требованию пехоты заградительный огонь.

23 июля. Наступления в этот день не было. Операция захлебнулась. Краткое описание операции, составленное генквартом штаба 10-й армии, заканчивается словами: «Таким образом, несмотря на значительное превосходство наше в количестве войск и артиллерийских средств, несмотря на блестящую артиллерийскую подготовку, операция успеха не имела».

Содействие авиации. Во все дни операции 1-й Сибирский и Гренадерский авиационные отряды, несмотря на неблагоприятные условия погоды и отсутствие достаточного числа охраняющих самолетов (истребителей), приносили посильную помощь русской артиллерии. Летчики указывали стреляющие батареи противника, сообщали поправки огня своим батареям и даже корректировали их стрельбу по некоторым целям.

Не вылетел для наблюдения и корректирования артиллерийской стрельбы лишь один русский 34-й авиационный отряд.

Убыль орудий. В таблице Д приведены сведения о числе орудий, состоявших и выбывших из строя во время операции 19 — 23 июля 1917 г. на фронте 10-й русской армии. Вследствие порчи материальной части от частой стрельбы, большого количества выпущенных выстрелов и от преждевременных разрывов снарядов в канале орудий, происходивших от недоброкачественности снарядов, пришло в негодность в общем большое число орудий. При этом, как видно из таблицы Д, наибольший процент пришедших в негодность дали 122 -мм гаубицы (около 61%), несмотря на сравнительно небольшой их относительный заряд, а затем 152 -мм орудия (от 28 до 50%). [384]

Таблица Д. Сведения о числе состоявших и выбывших орудий во время операций 19 — 23 июля 1917 г.

 

Название орудий	К началу операции состояло	Во время операции убыло	Выбыло орудий в %
76 -мм пушек	432	65	15,0
114 -мм английских гаубиц	12	1	8,3
122 -мм гаубиц	48	28	61,1
152 -мм крепостных гаубиц	60	17	28,3
152 -мм полевых гаубиц	48	18	37,5
152 -мм пушек в 120 пуд.	36	12	33,3
152 -мм пушек в 200 пуд.	16	5	31,2
152 -мм пушек Шнейдера Б	6	3	50,0
152 -мм английских гаубиц М	28	—	—
203 -мм английских гаубиц Г	10	2	20,0
234 -мм английских гаубиц Т	2	—	—
305 -мм гаубиц В	6	1	16,6
107 -мм пушек скорострельных	40	9	22,5
107 -мм пушек обр. 1877 г.	16	3	12,5
120 -мм пушек Е	24	1	4,0
Всего	784	165	21,0

 

Таким образом, за 5 дней операции артиллерия трех ударных корпусов 10-й армии в результате ведения интенсивного огня потеряла пятую часть всех своих орудий, хотя, как показано ниже в таблице 3, в среднем ежедневный расход снарядов на орудие не [385] превышал норм примерного расхода снарядов, указанных в «Наставлении для борьбы за укрепленные полосы»{840}.

Это обстоятельство необходимо иметь в виду при составлении расчетов запаса орудий для пополнения их убыли.

Ставка главковерха (Упарт) обратила внимание главнокомандующих фронтами на большую убыль орудий вследствие злоупотребления их скорострельностью. Главкозап приказал «указать всем войсковым начальникам на вред для материальной части артиллерии, наносимый ей слишком скорой стрельбой, производимой часто по требованию начальников участков» (главкозап в своем приказе замалчивает, что такое требование исходило в первую очередь от него самого), и объявить к руководству следующую телеграмму наштаверха от 11 августа 1917 г.: «Во время операций текущего лета выбыло из строя от собственной стрельбы очень большое число орудий, в особенности среднего калибра. Главными причинами этого являются недостаточный уход за материальною частью, продолжительность огня и главным образом чрезмерная, недопустимая материальной частью, скорость огня. Прошу обратить на вышеуказанное обстоятельство внимание всех общевойсковых начальников, разъяснить, что для каждой системы существует определенная норма скорости стрельбы, нарушение которой совершенно недопустимо, ибо влечет за собой временное или даже окончательное расстройство материальной части, чем уменьшается боевая сила батарей и увеличивается работа заводов исправлением и затрудняется транспорт».

Расход снарядов. Данные о среднем расходе снарядов на орудие артиллерии ударных корпусов 10-й армии — отдельно за 3 дня артиллерийской подготовки 19, 20 и 21 июля и за 2 дня атаки 22 и 23 июля 1917 г. — приведены в таблицах Е, Ж и З.

Во всех трех этих таблицах расчеты составлены по штатному числу орудий, состоящих на вооружении батарей к началу операции, не принимая во внимание убыли орудий, показанной в таблице Д.

Из таблицы Е видно, что только в нескольких случаях расход снарядов на орудие во время артиллерийской подготовки превысил довольно значительно норму примерного расхода снарядов, установленную в ч. II «Наставления для борьбы за укрепленные полосы», изд. 1917 г. (приложение VII), а именно: 19 июля в 20- м корпусе для 152 -мм пушек в 200 пуд. — 192 снаряда вместо 150, в 1- м Сибирском корпусе для 122 -мм гаубиц — 226 вместо 175, для 152 -мм английских гаубиц — 146 вместо 100; 20 июля в 20- м корпусе для 76 -мм пушек — 317 вместо 250 и для 114 -мм гаубиц — 221 вместо 175; 21 июля в том же 20- м корпусе для 122 -мм гаубиц — 272 вместо 175. [386]

Таблица Е. Расход снарядов на одно орудие за 3 дня артиллерийской подготовки операции на фронте ударных корпусов 10-й армии

 

Название снарядов	19 июля			20 июля			21 июля
	20-й (2-й Кавказский) корпус	1-й Сибирский корпус	38-й корпус	20-й (2-й Кавказский) корпус	1-й Сибирский корпус	38-й корпус	20-й (2-й Кавказский) корпус	1-й Сибирский корпус	38-й корпус
76 -мм легких	144	85	209	282	230	211	175	255	225
76 -мм химических	23	—	15	35	18	24	28	—	45
114 -мм гаубичных	130	—	—	221	—	—	189	—	—
122 -мм гаубичных	154	226	134	175	.151	115	272	102	190
152 -мм крепостных	175	104	113	132	133	121	108	117	161
152 -мм полевых	135	131	132	111	112	144	99	142	138
152 -мм в 120 пуд.	162	154	112	162	162	134	188	162	112
152 -мм в 200 пуд.	192	141	56	101	91	105	22	118	41
152 -мм Шнейдера	110	—	106	70	—	69	122	—	80
152 -мм английских	27	146	1	42	110	41	43	92	42
203 -мм гаубичных	12	62	9	48	58	19	105	55	17
234 -мм гаубичных	—	—	66	—	—	53	—	—	50
305 -мм гаубичных	24	42	26	36	48	34	2	13	25
107 -мм пушечных	136	123	71	82	96	85	133	81	58
120 -мм гаубичных	78	142	61	78	170	82	96	95	65

 

Более значительное превышение указанной нормы расхода снарядов на орудие замечается, как видно из таблицы Ж, в первый день атаки, 22 июля, а именно: для 76 -мм пушек вместо 250 снарядов в 20- м корпусе — 304, в 1- м Сибирском — 432 и в 38- м корпусе — 516 снарядов; для 114 -мм гаубиц в 20- м корпусе — 269 снарядов вместо 125 и для 122 -мм гаубиц в 38- м корпусе — 220 вместо 125; в 20- м корпусе для 107 -мм пушек — 197 вместо 125; в 1- м Сибирском для 152 -мм полевых гаубиц — 220 вместо 125 [387] для 107 -мм пушек — 165 вместо 125; в 38- м корпусе для 152 -мм гаубиц крепостных — 150 вместо 125 и полевых — 185 вместо 125, для 152 -мм пушек в 120 пуд. — 166 вместо 125 и в 200 пуд. — 134 вместо 125, для 107 -мм пушек — 179 снарядов вместо 125. Во второй день атаки, 23 июля, расход снарядов, как видно из таблицы Ж, был небольшой.

Таблица Ж. Расход снарядов на одно орудие за 2 дня атаки на фронте ударных корпусов 10-й армии

 

Название снарядов	22 июля			23 кюля
	21-й (2-й Кавказский) корпус	г 1-й Сибирский корпус	38-й корпус	21-й (2-й Кавказский) корпус	1-й Сибирский корпус	38-й корпус
76 -мм легких	271	363	385	101	246	105
76 -мм химических	33	69	131	7	4	5
114 -мм гаубичных	269	—	—	92	—	—
122 -мм гаубичных	144	144	220	25	70	49
152 -мм крепостных гаубичных	136	135	150	28	56	84
152 -мм полевых	64	220	185	11	130	44
152 -мм пушечных в 120 пуд.	101	105	166	103	111	51
152 -мм пушечных в 200 пуд.	123	46	134	22	7	42
152 -мм пушечных Шнейдера	79	—	114	—	—	3
152 -мм английских гаубичных	29	43	49	13	18	16
203 -мм гаубичных	27	19	12	—	—	—
234 -мм гаубичных	—	—	33	—	—	—
305 -мм гаубичных	17	14	5	—	—	—
107 -мм пушечных	197	165	179	18	132	51
120 -мм пушечных	98	143	130	18	—	21 [388]

 

Таблица З. Общий расход снарядов на одно орудие за операцию 19-23 июля 1917 г. на фронте 10-й армии

 

Незнание орудий	Число орудий	Артиллерийская подготовка					Атака
		За 19-е	За 20-е	За 21-е	Дневная норма.	Средний расход за 3 дня	За 22-е	За 23-е	Дневная норма
76 -мм пушек	408	150	238	218	250	202	343	146	250
114 -мм гаубиц	12	130	221	181	175	180	269	92	125
122 -мм гаубиц	48	162	139	168	175	163	182	48	125
152 -мм крепостных гаубиц	60	129	131	120	150	127	138	40	125
152 -мм полевых гаубиц	48	133	122	123	150	126	143	52	125
152 -мм пушек в 120 пуд.	36	133	146	140	150	140	151	74	125
152 -мм пушек в 200 пуд.	16	145	99	60	150	101	107	23	125
152 -мм пушек Шнейдера	6	107	70	94	100	90	102	—	100
152 -мм английских гаубиц	28	53	50	60	100	54	38	15	100
203 -мм гаубиц	10	42	48	57	75	49	20	—	20
234 -мм гаубиц	2	66	53	50	75	56	33	—	20
305 -мм гаубиц	6	31	39	13	—	28	12	—	—
107 -мм пушек	56	109	87	91	150	96	182	63	125
120 -мм пушек	24	94	110	85	150	96	124	13	125