Народные формы физического воспитания в дореволюционной России

В первобытном обществе воспитание осуществлялось преимущественно в процессе включения детей в конкретные виды деятельности. Однако существовали уже и специальные формы воспитания, превратившиеся со временем в ритуалы. Среди них особую роль играли возрастные инициации. В первобытных родовых общинах подростки, достигшие 14 лет, проходили специальную подготовку, в ходе которой их учили охотиться и изготовлять орудия труда, развивали волю и выносливость, приучали быть дисциплинированными, приобщали к религиозным тайнам. Этот этап подготовки завершался обрядом инициации, в ходе которого подростки должны были доказывать свою физическую и социальную зрелость. Прошедшие испытания признавались полноправными членами общин, получали статус взрослого человека.

В первобытных родовых общинах воспитание носило общественный характер. Все без исключения дети воспитывались в духе взаимопомощи, коллективизма, подчинения личных интересов интеpecaм общины. Община выступала как совокупный воспитатель.

На каждом ее члене лежала обязанность заботиться о детях, руководить их воспитанием. Основные педагогические функции выполняли, как правило, ближайшие родственники и наиболее опытные, авторитетные сородичи детей.

Мальчиков готовили преимущественно, к мужским видам деятельности (охоте, изготовлению орудий труда), а девочек — к женским (сбору растений, приготовлению пищи, ведению домашнего хозяйства, уходу за детьми).

Зарождение имущественного и социального неравенства, постепенное дробление общин на семьи повлекли за собой превращение воспитания из всеобщего, равного в семейно-сословное. Основные функции воспитания, цели, содержание и формы которого все более различались для разных социальных групп населения, сосредоточились в семье. Инициации утратили свой всеобщий характер и стали достоянием знати.

В VI — IX вв. у восточных славян уже вполне сформировалось четыре социальных слоя: общинники-земледельцы, ремесленники, племенная феодальная знать и языческое жречество. Общая направленность воспитания была неразрывно связана с образом идеального героя, специфического для каждой социальной группы. Этот образ воплощал в себе как бы высшую цель воспитания, в принципе недостижимую, но определявшую его общую конечную направленность. Каждому периоду исторического развития соответствовал и свой образ героя-богатыря. Старинные русские былины и сказки показывают идеальный образ богатыря-воина — Ивана крестьянского сына, Никиты Кожемяки, Микулы Селяниновича, Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича и др. Богатырь предстает перед нами не только как физически непобедимая личность, но и как человек, в совершенстве владеющий трудовыми навыками, обладающий умственным превосходством над своими врагами. Былинные сюжеты мы встречаем в работах выдающихся личностей нашей страны — М. В.Ломоносова, Н. М. Карамзина, А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, А. П. Бородина, М. А. Врубеля, Н. К. Рериха, В. М. Васнецова и др. На замечательной картине В. М. Васнецова “Богатыри” изображены наиболее известные и популярные в народе богатыри — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович.

Из них “старый казак” Илья Муромец (казаком в былинах стали называть Илью Муромца после того, как сторожевую службу на южных границах Руси начали нести именно казаки) — самый любимый в народе былинный герой. Былины о нем были созданы в XII—XVI вв. — “Илья Муромец и Соловей-разбойник”, “Илья Муромец и Идолище Поганое”, “Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром”. Илья предстает перед нами как “наибольший богатырь”, “атаман заставы богатырской”. И это вопреки его “низкому ” происхождению: ведь он всего лишь “крестьянский сын”, “мужичище”, как презрительно называют его родовитые завистники. Мощью он превосходит всех своих боевых товарищей. И когда болеть врагов оказывается им не по силам, в решительное единоборство вступал сам Илья, всегда одерживая победу. В арсенале его воинского мастерства имеются приемы и борьбы, и рукопашного боя. Из былин следует, что Илья пользовался бойцовскими приемами, известными и в настоящее время: “Хватал как его да за ноги, а трахнул его да о кирпичный пол”. В современной борцовской терминологии это можно назвать “броском захватом ног”. Умеет Илья увернуться от брошенного в него “кинжалища булатного” и, поймав его, метнуть в нападающего. Оказавшись перед врагом с голыми руками, он превращает свой шелом в   грозное оружие, нанося удары и отбивая им брошенный в него.

Второй после Ильи “податаманье” — Добрыня Никитич. О нем написаны былины “Добрыня и Змей”, “Добрыня сват”, “Добрыня в ссоре с Владимиром” и др. Этот богатырь — всесторонне развитый человек. Из былины мы узнаем, что Добрыня обыгрывает половецкого царя Батура в шахматы, превосходит его в стрельбе из лука и, наконец, побеждает в рукопашном бою многих половецких силачей.

Представляет интерес тот факт, что в былинах говорится о поединках и женщин. Киевский князь заточил в подвал новгородца Ставра Годиновича. На помощь Ставру приходит его жена Василиса. Надев мужское платье и назвавшись послом “из дальней орды”, она приезжает ко двору князя якобы с требованием дани. Князь подозревает, что посол — переодетая женщина, но боится ошибиться и в качестве одного из испытаний назначает борьбу. “Посол”, однако, начал бороться... Описание борьбы позволяет предположить, что Василиса умело применяет в борьбе неизвестные соперникам болевые приемы. Победив, она выручает мужа “из подвала глубокого”. Этот персонаж былины впоследствии перешел и дошли народные сказки, став Василисой Премудрой и Василисой Прекрасной.

В Былинный рассказ о богатырском поединке имеет единую и давно установившуюся последовательность динамики схватки с непрерывно нарастающим напряжением борьбы. Сначала соперники сражаются на конях: бьются на копьях, клинках, палицах, а затем поединок продолжается в рукопашной борцовской схватке. Установлено, что былины родились в крестьянской среде, в самой угнетенной и многострадальной части населения Древней Руси. Все беды и невзгоды Русской земли в первую очередь и наиболее тяжко ложились на их плечи, поэтому не случаен был отбор характеров былинных героев, не случайно складывались их образы. Вспомним, что образ Ильи Муромца — это образ “крестьянского сына”.

Воспитание детей в период раннего феодализма осуществлялось в семье. К 3 — 4 годам ребенок начинал выполнять посильную для него работу, помогая старшим, главным образом матери. Старшие члены семьи поощряли игры, развивающие у детей ловкость, силу, смекалку, формирующие умения и навыки, необходимые для будущей трудовой деятельности.

С 7 лет начинался новый период в жизни ребенка, новый этап его воспитания. Мальчики переходили в возрастную группу отроков. У восточных славян слово “отрок” означало мальчика 7 —14 лет, который не получил еще право называться взрослым мужчиной. Этот переход освещался особым образом, так как мальчики переходили из женской в мужскую половину семьи. Мальчики-отроки помогали отцам в выполнении “мужских” видов работ, прежде всего в сельскохозяйственных работах: земледелии, животноводстве. Девочки осваивали “женские” виды работ: учились вести домашнее хозяйство, прясть, ткать, лепить горшки и др.

Наряду с трудовым воспитанием подростки усваивали правила поведения и мировоззренческие представления общины. Следует отметить, что и языческая, и христианская религии были идеологической основой воспитания на Руси. Христианство пронизывало и формировало всю жизнь человека. В руках церкви находилось судопроизводство по семейно-бытовым вопросам, через церковь оформлялись рождение человека, брак, похороны, дарственные грамоты и завещания; в руках церкви было образование, и начальное, и высшее. Всякое и личное, и общественное деяние требовало обязательного церковного благословения — от закладки дома, начала пахоты или весеннего выгона скота и до военных походов, постройки городов, заключения мира между враждующими князьями. Интересы церкви и государства были практически едиными. Например, выдающийся церковный деятель, основатель и игумен Троице-Сергиева монастыря Сергий Радонежский мирит враждующих князей, благословляет рать перед Куликовской битвой, а митрополит Алексий многие годы руководит страной, став при малолетнем Дмитрии Донском официальным главой княжества.

По достижении 14 лет подростки становились полноправными членами семьи. В этом возрасте они получали военную подготовку, необходимую для каждого мужчины.

Профессиональные воины в древнерусском раннефеодальном государстве готовились в специальных дружинах. Дружинники представляли социальную группу профессиональных воинов, уже в VII в. живших в специальных укрепленных лагерях. С 12-летнего возраста будущие дружинники проходили военную подготовку в специальных домах-гридницах. Обучение дружинников представляло собой единственную известную в настоящее время организованную форму военно-физического воспитания у восточных славян в VI—IX вв. Велось оно главным образом непосредственно во время военных походов или в ходе боевых действий.

Известный русский историк С. М. Соловьев так пишет о военно-физических качествах и внешнем облике древних славян: “...особенно отличались славяне искусством плавать и скрываться в реках, где могли оставаться гораздо долее, чем люди другого племени. Они держались под водою, лежа на спине и держа во рту вырубленный тростник, верхушка которого выходила на поверх реки и таким образом проводила воздух скрытому пловцу. Вооружение славян состояло из двух малых копий, некоторые имели и щиты, твердые и очень тяжелые, использовали также деревянные луки и маленькие стрелы, намазанные ядом, очень действенным, если искусный врач не подает скорой помощи раненому”. У Прокопия (византийский писатель-историк) читаем: “Славяне, вступая в битву, не надевали лат, на некоторых не было даже ни плаща, ни рубашки, одни только порты. Вообще Прокопий отмечает неопрятность славян, говорит, что, подобно массагетам, они покрыты грязью и всякою нечистотою. Как все народы, в простоте быта живущие, славяне были здоровы, крепки, легко сносили холод и жару, недостаток в одежде и пище. О наружности древних славян современники говорят, что они все похожи друг на друга: высоки ростом, статны, кожа у них совершенно бела, волосы длинные, темно-русые, лицо красноватое...”.

Диалог византийского полководца VI в. Велисария с Прокопием дополняет сказанное. В составе армии Велисария был военный отряд славян. Прокопий спрашивает полководца: “Скажи, Велисарий, почему ты приказал взять языка именно славянину... не должен ли я понять тебя так, что ты предпочитаешь славянских воинов грекам-византийцам?” На что Велисарий отвечает: “Конечно же нет! Славяне, правда, отважные бойцы. Они очень быстро научились владеть нашим, непривычным для них оружием и владеют им отнюдь не хуже византийцев. К сожалению, даже лучше. Но ведь они же совершенно не знакомы с нашим военным строем, не владеют нашей сложной осадной техникой. Это всего лишь иррегулярная армия варваров. Но вот если возникает необходимость сходить в разведку, и особенно взять языка, то, поверь мне, здесь славяне вне всякого сравнения. Они отлично умеют спрятаться даже за небольшим камнем или за первым кустом и неожиданно схватить неприятеля. Вот поэтому-то, Прокопий, в подобных делах я решительно предпочитаю славян всем другим”.

Первым письменным источником, в котором говорится о древних физических упражнениях, является первая древнерусская летопись “Повесть временных лет”. Ее автором считается монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В этой книге (написана она была в начале XII в.) говорится, что предки русских — радимичи, вятичи и северяне — жили в лесах, но в свободное от работы время ими “...устраивались игрища между сел, на которые сходились почти все люди от мала до велика”. Во время игрищ проводились состязания в различных прыжках, борьбе, рукопашном бое, “медвежьей борьбе”, играх с бегом, стрельбе из лука, конных скачках и др.

Из “Повести” мы узнаем о поединке русского богатыря Яна Усмаря с печенежским силачом во время битвы с кочевыми печенежскими ордами в 993 г. В старину существовал обычай: битва начиналась единоборством двух сильнейших воинов с одной и другой стороны. Описанный Нестором борцовский поединок — это первый источник по истории отечественной борьбы. Как явствует летописец, отец Усмаря рассказал, что сын его был не только наделен огромной природной силой, развитой к тому же тяжелым, связанным с большими физическими нагрузками на руки трудом усмаря — кожевника, отрок славился еще и как искусный борец, не потерпевший ни одного поражения. Ян, по словам летописца, “удавил печенежина в руках до смерти и ударил им о земь”. В честь этой победы Владимир заложил город, назвав его Переяслав, так как Ян “переял” — перехватил — славу у печенежского великана. Героический образ Яна Усмаря затем, через 800 лет, ляжет в основу зарождения сказочного и легендарного русского богатыря Никиты Кожемяки. Конечно, образ Усмаря, разумеется, нельзя не воспринять как явно легендарную гиперболизацию его физических качеств. Но это естественная и искренняя дань народного восхищения своими героями.

Главными же действующими лицами сохранившихся древне-славянских летописей XI—XIII вв. были князья. В их образах авторы видели идеал, к которому должен стремиться человек в жизни. Так, в “Слове Даниила Заточника” автор мечтает о том, чтобы его князь был наделен силой Самсона, храбростью Александра, разумом Иосифа, мудростью Соломона, искусностью Давида. В этой летописи повествуется о том, как невооруженный человек боролся с лютым зверем, как люди свободно ходили по канатам и прыгали на них. Всесторонне развитыми предстают в “Слове о полку Игореве” князья Игорь и Всеволод. В “Сказании о Борисе и Глебе” Борис описан как всесторонне одаренный человек, высокого роста, красивый и крепкий телом, широкий в плечах, храбрый в боях, мудрый и разумный в советах, благодушный. В “Поучении Владимира Мономаха” рассказывается о князе Изяславе, которым восхищались все киевляне, когда он скакал на коне.

Первое изображение борцовской схватки датируется 1197 г., когда во Владимире был построен Дмитровский собор. Среди многочисленных памятников резьбы по белому камню имеется и барельеф, изображающий сценку борьбы. Это отнюдь не религиозный сюжет единоборства: одежда борцов состоит из простых опоясанных рубах длиной до коленей и с вышивкой по кромке подола, обычных в быту простолюдинов. Специалисты по спортивной борьбе, изучив это изображение, уверенно утверждают, что в то время уже существовали такие виды, как борьба “в обхват” и “поясная”, в которой были запрещены броски с помощью ног.

Массовой народной формой физического воспитания на Руси были кулачные бои. Размежевание борьбы с кулачным боем проходило на протяжении длительного времени. Потребовалось немало времени для того, чтобы запрет на удары в борьбе стал общепринятым положением, повсеместно вошел в обычай, который даже отразился в поговорке: “Борясь — не дерись, станешь драться — будешь запираться”.

В результате такого “смягчения нравов” борьба, с одной стороны, что-то теряла в прикладном боевом отношении, с другой — открывала более широкие пути для ее развития в спортивном направлении, для совершенствования уже чисто борцовской техники и тактики.

Традиции кулачного боя существовали на нашей земле издревле. И если письменные свидетельства говорят о существовании у нас кулачного боя в X в., то имеются и другие сведения — о том, что они были непременной частью древних игрищ. Со временем у западных и южных славян обычай кулачного боя исчез. Возникает вопрос: почему же, исчезнув у иных славянских племен, обычай кулачного боя сохранился только у древних руссов? Многие историки связывают сохранение традиции с особенностями общественного бытия в древнем Новгороде. Во-первых, город был разделен на “концы”, имевшие нередко противоположные общественные интересы и как бы противостоявшие один другому. Во-вторых, весьма бурная и значительно более долгая жизнь веча, которое в других русских городах было ликвидировано княжеской властью. В-третьих, новгородцы, переселенные князем Владимиром на южные земли для защиты Руси от печенегов, использовали кулачный бой в военном деле.

Кулачный бой практиковался в трех разновидностях: один на один (“сам на сам”), “стенка на стенку” и “сцеплялка-свалка”.

Бой “сам на сам” был близок к старому английскому боксу на голых кулаках, но отличался от него меньшей жестокостью. Перед тем как начать бой, соперники трижды обнимали и целовали друг друга, демонстрируя отсутствие какой-либо вражды между ними. С падением одного из бойцов бой прекращался, в то время как в английском боксе избиение лежащего продолжалось (оно было запрещено только в 1743 г.).

Однако самыми любимыми и наиболее широко распространенными на Руси были массовые бои “стенка на стенку”, и среди древних народных состязаний они занимали особое место. Были, естественно, у мальчиков различные игры, но, повзрослев, почти все без исключения начинали участвовать в кулачных боях. И это увлечение, как правило, продолжалось на протяжении почти всей жизни мужчины.

“Сцеплялка-свалка” — массовый и озорной вид боя, где каждый бился сам за себя и против всех остальных. Он перестал существовать уже очень давно.

Правила кулачных боев формировались долгое время, и прошло не одно столетие, прежде чем они окончательно установились. Первым важным шагом было полное размежевание с палочным боем. Кулачный бой стал исключительно безоружной схваткой. Далее были запрещены удары ногами и использование ног для бросков. Во многих местностях существовали свои особенности в правилах, но со временем они стали едиными для всей России. Одно из правил кулачного боя стало даже пословицей, символизирующей русское благородство в бою: “Лежачего не бьют”. Была на Руси еще одна пословица: “Сила по силе — осилишь, а сила не под силу — осядешь”. Имелось в виду такое правило, согласно которому боец, обычно тот, кто получил слишком сильный удар, мог присесть на корточки, и его, как лежачего, уже никто не смел трогать. Очень строго соблюдалось правило ведения боя только кулаками, без каких-либо металлических “закладок”. Уличенные в этом наказывались беспощадно: их жестоко били не только чужие, но и свои.

Вместе с тем в высших слоях общества, в дворянстве, прочно утвердилось отрицательное и презрительное отношение к кулачным боям. Большинство русских царей пытались запретить их проведение, но все попытки оказались тщетными. Для этого были объективные причины.

Об условиях, в которых развивалась русская культура в XIII— XVIII вв., дает наглядное представление тот факт, что за XIII — первую половину XV вв. Русь выдержала более 160 войн с татарами, литовцами, немецкими рыцарями, шведами, поляками, венграми, болгарами и др. В XVIII в. она воевала 60 лет. Поэтому вполне объяснимо, что в физической подготовке преобладала военная направленность, в частности кулачный бой. Действительно, ведь когда в XIII в. киевский князь Мстислав IV перед битвой спросил своих воинов новгородского отряда, как они предпочитают сражаться: пешими или на конях, те дружно ответили: “Мы не хотим на конях, но по примеру предков наших пеши и на кулачках биться”. Для них “кулачки” уже давно стали синонимом пешей рукопашной схватки, в том числе и с оружием. И вот, не ожидая помощи конной рати, «дерзкие в бою» новгородцы, «вскричав, подняли кии» (палицы), словно палки в привычном «стеношном» бою, крепко ударив по превосходящим силам неприятеля и, опрокинув, обратили его в бегство...

Популярность и любовь русского народа к этой забаве отражена в литературных произведениях выдающихся русских писателей: А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого, А. М. Горького, М. А. Шолохова и др., художников: И. Е. Репина, В. М. Васнецова, М. А. Врубеля и др., композиторов: А. П. Бородина, А. Т. Гречанинова и др.

Целый ряд первых наших боксеров до своего прихода в этот вид спорта уже имел определенный опыт в «стеношном» кулачном бое. На дорогомиловской «стенке» славился Hyp Алимов по прозвищу Кара-Малай (по-русски — Черный парень), который в 1915 г. стал чемпионом России и чемпионом Москвы. В молодости также довелось испытывать свои силы в боях «стенка на стенку» неоднократному чемпиону дореволюционной России и первому чемпиону Советской России П. Никифорову и др. Но не только представители борьбы и бокса прошли замечательную школу кулачных бойцов. Например, известные в нашей стране замечательные футболисты братья Старостины также с благодарностью вспоминают об этом своем увлечении. Для более полного и конкретного представления о кулачных боях приводим воспоминания о них нашего известного специалиста в области футбола Н. П. Старостина.

«Рукопашные бои были очень популярны в Москве до революции. Как правило, стенки между двумя районами — Пресней и Дорогомиловом — проходили как раз на том месте, где сейчас с одной стороны расположилась гостиница «Украина», а с другой — Дом Совета Министров России. Причем у стенок были свои традиции: в них и с той и с другой стороны участвовала по нескольку сотен человек. Непосвященному могло показаться, что идет обычная массовая драка, настоящее побоище. На самом же деле это было хорошо отрежиссированное зрелище со своими звездами и кумирами. Проходила такая забава по воскресеньям и начиналась обычно около десяти утра.

На берегах Москвы-реки собирались зрители. Часам к трем-четырем дня их насчитывалось до десяти тысяч. Рукопашная шла на льду. Ее начинали мальчишки десяти—двенадцати лет. Они выскакивали примерно по сотне с каждого берега.

У стенки были непременные атрибуты: надвинутые на глаза шапки (мы с братом Александром выпрашивали эти шапки у дворников), пальто или куртка — обязательно нараспашку. Неукоснительно соблюдались неписаные законы чести — драться любя, двоим на одного не нападать, сидячего не бить, ниже пояса удары не наносить, после драки не гонять (не мстить), закладок (металлических предметов, кастетов и т.п.) не иметь, ногами не бить. Нарушивших заповеди наказывали и свои, и чужие вожаки и с позором изгоняли из команды. Первый “раунд” длился примерно минут пятнадцать. Этого времени хватало для определения перевеса. Выражался он в отступлении соперника к своему берегу и в количестве присевших на лед, т.е. сдавшихся бойцов. Тогда из лагеря отступившей команды выбегала группа постарше и с победным криком начинала быстро гнать, усаживая на лед, более молодых по возрасту чужаков, взамен которых, в свою очередь, для восстановления равновесия с другого берега спускались бойцы-ровесники. Закипали новые поединки... Я прекрасно помню своего противника по кличке Заяц. Худощавый, длинноносенький, всегда улыбающийся подросток из рабочей, судя по одежде, семьи. Дрался технично, нанося боковые удары, от которых меня защищала опущенная на уши шапка дворника. Я в ответ пускал в ход прямые. Оба мы целились только в голову и лицо, бить по корпусу на стенке считалось “деревней”. Конечно, наша схватка ничем опасным, кроме синяка под глазом да разбитого носа, кончиться не могла. Перчатки на руках смягчали удары, одежда и поднятые воротники надежно закрывали уязвимые места. Но устать мы успевали здорово. Для отдыха поочередно садились на лед и вытирали с лица пот, иногда вместе с кровью. А я еще успевал взглянуть, как идут дела у брата Александра, который дрался рядом, так как был всего на год младше и подвизался со мной в одной возрастной компании.

Большинство из нас заранее выбирали себе противника. Как правило, он был всякий раз один и тот же, потому что мы знали друг друга не первый год и старались, по традиции стенок, делать так, чтобы силы были примерно равны.

Бывали, конечно, случаи, когда моим соперником оказывался не Заяц, а кто-то другой. Стычка с новеньким требовала бдительности. Буфер (синяк) под глазом держится несколько дней — учитывая нрав отца, этого следовало избегать. И хотя мальчишеский темперамент увлекал в бой, в большинстве случаев все кончалось благополучно.

Но вот наступал наш черед заменяться. На лед выходили уже взрослые парни с рабочих окраин. Мы, естественно, горячо болели, освистывая дорогомиловцев и восхищаясь своими. Старших набиралось всего десятка два пар, и потому за каждой из них можно было отчетливо наблюдать. Они находились в 5—6 метрах друг от друга. Внешне это уже скорее напоминало примитивный бокс, чем национальные русские кулачные бои. Причем ветераны на обоих берегах строго следили, чтобы пьяных на лед не допускали.

Толпы завзятых знатоков и просто зевак с нетерпением ждали появления фаворитов... начинается драка один на один. После каждого удара Генечки (фаворита Пресни) наш берег орет:

— Браво, Генечка! Балда погиб!

С другой стороны тоже кричат в поддержку Балды (фаворита Дорогомилова). Они бьются минут двадцать—тридцать, пока не устанут. Наконец, кто-то говорит:

— Пожалуй, на сегодня хватит.

— Ну, что ж, — соглашается вторая сторона.

И, разойдясь, бойцы медленно, с достоинством шагают к своему берегу, где их ждет восторженная рать сторонников, бурно поздравляющих с успехом.

Мы были до конца уверены, что Пресня победила.

На противоположном берегу так же искренне торжествовали победу дорогомиловцы.

В этом заключался благоприятный эмоциональный фон пресловутых стенок. Они не плодили врагов, не сеяли междоусобиц, не воспитывали жестокости и мести...

Наша стенка просуществовала до революции, а потом порядком захирела. Перестали проводиться межрайонные битвы и между Грузинами и Бутырками, одновременно стенки исчезли и в других районах. Однако я но сей день благодарен им: в жизни пригодились качества, которые они в рас пробудили, — умение верить в себя, а если понадобится, то и дать отпор...

Так ковались наши характеры. Не только все четверо Старостиных пробились в команду мастеров по футболу и хоккею, но с нами рядом очутившись и младшие братья наших стеночных кумиров: Павел и Александр Лобановы — такие же здоровяки, которых я и сейчас прошу, при встрече подавая руку: “Не жми”...

Со временем мы стали гордиться своим участием в стенках. Более того, Я убежден: честная борьба и уважение к противнику, ставшие смыслом моего существования в спорте, уходят корнями в те самые рукопашные бои на Москве-реке в 1916 году”.

Народные формы физического воспитания особенно интересны такого сословия на Руси, как казачество. Его, безусловно, можно считать системой прикладной физической подготовки: в нем имеются главные составляющие системы. В основе идейной направленности было воспитание у казаков преданности своему войску, любовь к родному краю. Система имела четко выраженную прикладную цель — подготовку к военной и трудовой деятельности. Система была всеобщей: она охватывала все мужское население от детского до пожилого возраста. Военно-физические упражнения систематически включались у казаков в игры, смотры, охоту, праздники, военные походы, т.е. было представлено разнообразие форм и средств физической подготовки. В основе используемых методов обучения военно-физическим упражнениям лежал эмпирический подход — пример, подражание, копирование,опыт.

Казачество как военное сословие в России начало складываться в XIV в., это были вольные люди, работавшие по найму и несшие военную службу в пограничных районах. Царское правительство стремилось использовать казачество для охраны своих границ и в войнах. В XVIII в. оно подчинило казаков, превратив в привилегированное военное сословие. К началу XX в. в Российской империисуществовало 11 казачьих войск (территорий): Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Сибирское, Уральское, Астраханское, Семиреченское, Амурское, Уссурийское. К 1916 г. казачество насчитывало 4,5 млн человек, среди которых были русские, украинцы, монголо-буряты, татары. Большинство (78 %) составляли русские. В основном казачество исповедовало православие, но были представители исламской веры, буддизма, старообрядчества.

Кому не известны легендарные имена Степана Разина, Кондратия Булавина, Емельяна Пугачева, Ермака — народных героев, предводителей крестьянских войн XVII —XVIII вв., расшатавших крепостной строй в России. Примечательно, что все они были казаками. Случайность ли это? Видимо, нет. Всех их отличали смелость и сноровка, умение руководить военными действиями, свободолюбие, пытливый ум. И конечно, две характерные для них общие черты: казак никогда не был крепостным, подвластным помещику человеком, казак — это хорошо подготовленный воин-профессионал.

И все же, несмотря на участие казаков в народных восстаниях, царское правительство благосклонно и с большой терпимостью относилось к казачеству. В чем причины такого привилегированного отношения к казачеству, каковы были условия его жизни, обычаи, как было поставлено военно-физическое воспитание? Рассмотрим эти вопросы на примере Донского казачьего войска.

На правом берегу Дона, от устья его притока Аксая до нынешней Воронежской области, в глуши лесов, между непроходимых болот были рассеяны небольшие крепости, жилища казаков, известные тогда по названиям городков, состоящих из нескольких бедных изб или землянок. Проводя большую часть жизни в походах, они не строили себе удобных и красивых домов, стараясь иметь лишь приют и защиту от непогоды, полагая, что добротные строения привлекут к ним жадных до добычи многочисленных неприятелей.

Донские казаки редко жили в своих городках, а собирались всегда в нижней части Дона в главное войско (главный городок), откуда уже расходились в походы.

Казак рождался воином. С появлением на свет младенца все родные и знакомые отца приносили в дар «на зубок» стрелу, порох, пулю, лук, ружье и т.п. Когда у младенца прорезывались зубы, отец и мать, посадив его на лошадь, возили в церковь служить молебен Иоанну-воину о том, чтобы их сын был храбрым казаком. Первые слова, произносимые малюткой, были «чу» (ехать верхом) и «пу» (стрелять). Трехлетние уже сами ездили на лошадях по двору, а в пять лет бесстрашно скакали по улицам и участвовали в детских военных играх. В праздничные дни мальчики, например, играли в такую военную игру. Разделившись на две группы, они разбивали себе лагеря из камыша, «воинскими доспехами» служили бумажные шапки, лядунки (сумка для патронов), деревянные сабли и пики, знамена из окрашенной бумаги, трещотки, бубны и тарелки для торжественных военных звуковых сигналов. В каждой группе был свой предводитель. По условному сигналу обе группы снимались со своих лагерей, сходились, сражались. Победители преследовали побежденных, отбивали знамена, брали пленников и торжественно, с трофеями, под звуки бубнов и тарелок входили в городок, чтобы принять от стариков поздравление.

Мальчики постарше заводили скачки на лошадях, стреляли из «пушечек», у кого же их не было, просверливали в пустых костях затравки (отверстия) или заряжали камышинки.

Девятнадцатилетних парней (их называли малолетками) записывали в служилые казаки. Войсковой атаман назначал удобное место, куда собирались из 20 —30 и более станиц атаманы со стариками и все малолетки на лучших породистых конях, в полном вооружении: с пиками, длинными ружьями (фузеями), шашками, луками и пр. Посреди ровной долины от двух недель до месяца в присутствии войскового атамана проводился смотр молодых казаков. Одни юноши пробовали в скачке резвость лошадей, другие — на полном скаку стреляли в цель, третьи, перекинув через седло стремена, стоя неслись во весь опор с шашкой или ружьем либо, разостлав на земле бурку и бросив на нее плеть или монету, подхватывали их на всем скаку. Выезжали два казака на конях и начинали бой плетьми. Или другой вид испытаний: большая группа всадников в полном вооружении неслась к реке и, бросившись в воду, переплывала на другой берег. Отличившиеся молодые казаки награждались войсковым атаманом уздечками, оружием и т.п. Эти награды были почетны, а награжденные пользовались большим уважением товарищей. С наступлением вечера обычно начинались кулачные бои.

В праздничные дни казаки устраивали соревнования по борьбе, различные виды бега, игры с мячом, в чехарду, в бабки и др., но особенно популярны были стрельба и скачки.

Стреляли из луков и ружей в цель. Были среди казаков такие стрелки, которые на расстоянии выбивали пулей из рук монету, удерживаемую между пальцами, не поранив держащего ее. Существует легенда, что Петр I во время похода на Азов, остановившись в одной из станиц и увидев у противоположного берега Дона плавающую утку, спросил: нет ли тут казака, который застрелил бы ее? Вызвался молодой воин Пядух, поднял пищаль и убил утку не целившись. “Исполать (хвала, слава) казак! И я убью, но только поцелюсь”, — сказал государь.

Вдоль Дона на его берегу недалеко друг от друга были построены девять станичных домов (по числу станиц, входящих в город Черкасск). Одно из состязаний в стрельбе и проходило между этими станицами. Две или три станицы пускали по реке деревянные поплавки, прикрепив к ним маленькую цель. Расстояние до цели устанавливали такое, чтобы от каждого дома цель находилась на длину выстрела. Открывалась стрельба из всех станичных домов, и та станица, которая раньше поражала цель, объявлялась победительницей.

На масленицу устраивали скачки. Вот несколько видов скачек. На открытом месте стояла мишень — пучок камыша, а саженях в 200 от нее (сажень — около 2 м) находился пункт, от которого надлежало скакать. Начиналась скачка: первым несется стрелой седой старец. Бросив у самого камыша поводья, стреляет... и сухой камыш вспыхивает. За ним летит юноша, он, на полном скаку соскочив с лошади, держась одной рукой за гриву, выхватывает другой из-за пояса пистолет, стреляет в цель и вмиг садится в седло. Другие по следам его перепрыгивают через горящий камыш. А третьи, имитируя падение с несущегося коня, хватают с земли монету и, бросив ее вперед, ловят на бешеной скорости... Так наездничествовали донские воины каждый день до вечера, сменяя по нескольку пуков камыша и по нескольку коней в день. Эти скачки назывались у казаков скачками на мишень. Устав от скачек, старики подъезжали к возкам и из рук бабушек подкреплялись собиралом (лучшим на Дону медом).

В другом месте собирались охотники до скачки другого вида. К этой скачке готовили так называемых яровых лошадей, т.е. лошадей, способных преодолевать большие расстояния. На такую скачку обычно собиралось 50—100 всадников. Дистанция скачки была от 15 верст и более (верста — русская мера длины, до XVIII в. — 2133,6 м, после — 1066,8 м). После 1738 г., когда войсковым атаманом стал Данила Ефремович Ефремов, один из самых любимых атаманов донских казаков, скачка назначалась от Гирявой могилы до того места, где ныне расположен Новочеркасск — это более 25 верст. Известна скачка, проходившая 5 мая 1805 г. в честь закладки города Новочеркасска, в которой участвовало более 500 всадников.

Любимым занятием казаков были охота, которую они называли гульбой, и рыбная ловля. Была охота и особого рода. Ее проводил сам атаман. Отличные наездники на лучших скакунах, собравшись специально по повестке, отправлялись за атаманом к курганам Двух братьев (неподалеку от Черкасска). На такой охоте молодежь училась метко стрелять, быть смелой, ловкой, находчивой.

Старейшины Дона занимались делами войска до полудня, а остальное время проводили в забавах. Забавы были характерны для людей, главное дело которых — военные походы. Иногда все располагались большим кругом посреди лагеря, в круг входили два могучих борца, оба — полунагие, их тела были покрыты слоем жира. Борцы изучали друг друга, сходились, расходились, приноравливались, как ловчее выполнить прием, руки их скользили по телу, борцы крутились, старались выполнить подножку... Но вот более сильный выполнял бросок, повергая своего соперника на землю лицом вверх. Крик со всех сторон: “Славно! Богатырь!”

Стреляли в цель из ружей, луков. Мальчики неподалеку играли в военные игры. Так проходил день.

В старину было широко распространено мнение, что казаки — это разбойники, которые промышляют набегами и грабежами своих соседей. И в самом деле, лишь в начале XVIII в., после взятия турецкой крепости Азов, царское правительство официально запретило казакам морские и сухопутные набеги, а до этого времени такие походы в Ногайскую землю, Тавриду, турецкие земли для казаков были повседневным занятием.

Посмотрим на это явление с другой стороны. Со второй половины XVI в. между Россией и Донским войском установились своеобразные, или, как говорят историки, “странные” отношения. Казаки приняли на себя обязанность наблюдать за татарами и препятствовать их набегам на Российское государство, за это они получали из Москвы порох, селитру, оружие, военную амуницию. Казаки действительно стали защитниками южных границ России от турок и татар. Царское правительство всячески поддерживало агрессивность казаков по отношению к туркам и татарам. Взаимоотношения казаков со своими соседями были лишены каких-либо нравственных идеалов. Проще говоря, их можно охарактеризовать народной поговоркой: “С волками жить — по-волчьи выть”.

Царские власти, богатые землевладельцы с опаской и недовольством следили за Доном и другими казачьими областями, терпели до поры до времени казацкое “своевольство”.

Жестокая эксплуатация крестьян и работных людей в России заставляла их прибегать к испытанному средству — бегству в соседние уезды или на далекие окраины, чтобы получить желанную свободу от крепостного ярма, посадского тягла или тяжелой службы. Эти люди пополняли ряды казаков — донских и терских, волжских и яицких.

В казачьих областях с давних пор вошло в обычай не выдавать беглецов. “С Дона выдачи нет”, — отвечали местные казаки царским воеводам при их попытках организовать перепись беглых и вернуть их помещикам. Это привлекало сюда массы людей, которым по душе были казачьи порядки: отсутствие помещиков и воевод, равенство казаков, решение всех важных вопросов на кругах — общих сходках, выборность должностных лиц — атаманов и есаулов (казачьи звания и должности), их помощников. И хотя уже давно среди казаков начали выделяться, с одной стороны, домовитые, зажиточные и станичная голытьба — с другой (бедные казаки, живущие главным образом работой по найму, но и они не были крепостными, а “новоприхожие” пополняли именно их ряды), общественные отношения в казачьей среде были более справедливыми и гуманными, чем в крепостнической России. За все это, разумеется, дворяне и помещики имели “большой зуб” на казаков.

В таких условиях казаки (как, впрочем, и все казачество) вынуждены были во главу угла поставить военно-физическую подготовку, направленную на воспитание воина, способного защитить свою землю.

 

Донской казак. Литография И. Щелковникова (1840-е гг.) по рисунку А. Ригельмана

(вторая половина XVIII в.)

 

Физическим воспитанием девочек и девушек-казачек никто специально не занимался. Закалку и необходимую сноровку они   приобретали, работая по хозяйству, а также в играх.

Среди них были распространены такие игры, как в кремешки (круглые гладкие камешки, величиной с голубиное яйцо), в жмурки, в лапту.

Играющие в кремешки садятся на пол, покрытый ковром, кладут пять кремешков на ковер, шестой бросают вверх чуть выше: головы, в это время надо успеть взять камешек с ковра и поймать брошенный. Каждая из играющих продолжает таким образом брать с ковра камешки по одному, потом по два, по три, по четыре и, наконец, все пять. Взятые с ковра кремешки держат между пальцами, прокатывают вокруг пальцев и пр. Играющая продолжает играть до тех пор, пока не уронит подбрасываемый кремешок. В этом случае начинает играть другая, следующая. Эта игра перешла к казакам от татар.

При игре в лапту одной девушке завязывали глаза, все остальные играющие образовывали круг. Водящая, идя внутри круга, должна была угадать, у кого находится жгут. Если указывала не на ту, то имеющая жгут, ударив ее, передавала жгут другой. Когда же водящая угадывала, у кого жгут, то узнанной завязывали глаза и она становилась водящей.

Начиная с XIX в. в казачьих войсках начинают развиваться и   государственные формы военно-физического воспитания молодежи. Положение дел с народным образованием в казачьих войсках не   было одинаковым. Наиболее успешно оно развивалось в Оренбургском казачьем войске. Так, за период с 1825 по 1889 г. в этом регионе было открыто 458 станичных и поселковых школ. Обучение казачьих детей в дореволюционной России проходило не только в станичных и поселковых школах, но и в кадетских корпусах, гимназиях, юнкерских училищах. Принимались туда в основномдети офицеров и войсковых чиновников. Во всех типах образовательных учреждений физическое воспитание характеризовалось с военной направленностью. Военно-физическая подготовка в казачьих юнкерских училищах содержала, например, упражнения в верховой езде, в вольтижировке, в выполнении боевых действий в пешем строю и на коне, в фехтовании, строевые упражнения, эскадронные тактические учения, стрельбу и глазомерное определение расстояния, караульную службу, плавание.

Безусловно, царское правительство хорошо понимало, что казаки в нужный момент могут быть надежными защитниками существующего строя. В этом и кроется причина создания эффективной системы боевой и физической подготовки казачьего офицерского корпуса в специализированных военных учебных заведениях.

Приводим в качестве примера один из комплексов физических упражнений, который выполняли воины-казаки. Этот комплекс у казаков назывался “Подвал”. Техникой “Подвала” казак пользовался, если оказывался сбитым с коня и оставался безоружным. Комплекс состоит из шести упражнений, которые можно было выполнять в любом порядке, переходы и связки между этими упражнениями придумывались, исходя из ситуации, в которой оказывался воин. Каждое движение рекомендовалось выполнять не менее десяти раз. Этим комплексом в совершенстве владели служилые казаки. Упражнения в принципе несложные, требует пояснения лишь шестое из них. При переходе из “Паука” в “Матрешку” можно выполнить кувырок, который у казаков назывался “Ударом мотыгой”.

Содержание народных физических упражнений было обусловлено региональными особенностями, условиями быта и трудовой деятельности, традициями. Практически у всех национальностей, населявших нашу страну, культивировались свои народные виды физических упражнений. Так, в свое время Н. А. Добролюбов писал: “Жаль, что никто из поклонников национальной немецкой гимнастики не съездит к нам в Киргизские степи или Башкирию. Там гимнастика процветает; своего рода Олимпийские игры с борьбой и лазаньем на шесты и бегом взапуски повторяются периодически”.

Народные игры были основным средством приобщения детей народов Севера к охоте, рыболовству, оленеводству, собирательству, ведению домашнего хозяйства. Например, у хантов — одного из коренных народов Севера Западной Сибири — дети до 4 — 5 лет играли игрушками, изображавшими лодочки, карточки, снаряжение для оленьей и собачьей упряжки, кузовки для сбора ягод и др. Игры хантыйских мальчиков 6 —7 лет включали стрельбу из лука, метание аркана на различные предметы (ветки деревьев, носки нарт, колышки и др.), игры с имитацией рыбной ловли,;“Бег по-медвежьи”, “Заячьи прыжки”, “Скачки на одной ноге”, “Игру с палочкой” и др. У детей 8 — 12 лет игровые действия усложнялись: в стрельбе из лука уже необходимо было попасть в цель, метание аркана (тынзяна) выполнялось с расстояния 15 — 20 м на высокий хорей (шест). Большинство игр в этом возрасте носили командный характер: “Выбей чурочку”, “Городки”, “Коль-Йца” и др. В подростковом и юношеском возрасте игры в своем большинстве были состязательными: “Перетягивание палки”, «Борьба”, “Прыжки через нарты”, “Бег на лыжах”, “Гонки на лодках — облас”, “Борьба ногами” и др. Необходимо отметить, что у народов Севера очень часто в играх принимали участие и девочки.