Страдания преходящи, польза вечна

 

Вспоминаю летние Олимпийские игры 1976 года, когда соревнования мужчин по гимнастике приковали внимание всего мира. На фоне ревущего стадиона японский спортсмен Шан Фудзимото, блестяще исполнив тройной кульбит с переворотом, спрыгнул с колец, сделав свою команду, следившую за ним, затаив дыхание, обладательницей золотой медали в командном первенстве. С искаженным от боли лицом он отработал программу почти безукоризненно и приземлился безупречно – на сломанное правое колено. Это был выдающийся пример мужества и обязательности.

Давая интервью после победы, Фудзимото сказал, что колено он повредил раньше, еще на тренировке, но понял, как это серьезно, уже в ходе соревнования, а ведь от его программы на кольцах зависела золотая медаль команды. «Меня пронзило болью, словно кинжалом, – сказал он. – Даже слезы из глаз брызнули. Но теперь у нас золотая медаль, и боль ушла».

Что придало Фудзимото столь необыкновенного мужества перед лицом мучительной боли и серьезного риска усугубить травму? Готовность платить – и, вероятно, длинная предыстория этой готовности, когда человек проделал долгий путь, ежедневно чем-то жертвуя, просто чтобы постоять на верхней ступеньке олимпийского пьедестала.

 

Труд, труд и еще раз труд!

 

Когда я играл с Майклом Джорданом в олимпийской команде, он по своим способностям был на несколько голов выше остальных, тоже весьма неплохих игроков. Но самое большое впечатление на меня произвело то, что в зал он всегда приходил первым, а уходил последним.

Стив Олфорд,

олимпийский «золотой» медалист, игрок NBA и главный тренер по баскетболу в Университете штата Айова

 

Билл Брэдли, прежде чем стать американским сенатором от Нью-Джерси, был выдающимся баскетболистом. Он играл в сборной команде США от Принстонского университета, завоевал олимпийскую золотую медаль в 1964 году, играл на чемпионате NBA с нью-йоркской Knicks, и его портрет находится в Зале баскетбольной славы. Как он добился таких успехов в спорте? Прежде всего еще в средней школе, каждый день тренировался по четыре часа.

В своих мемуарах «Время настоящее, время прошедшее» («Time Present, Time Past»), написанных в 1996 году, Брэдли приводит такую запись из дневника о своем режиме тренировки: «Я оставался в зале потренироваться после того, как все мои товарищи по команде уходили. Моя личная программа состояла в том, чтобы 15 раз кряду попасть мячом в корзину с каждой из пяти разметок на полу. Только потом я мог уйти». Не попав хотя бы раз, он начинал все сначала. И так тренировался все время, начиная с колледжа и до конца спортивной карьеры.

Столь высочайшую обязательность он развил в себе, находясь в летних баскетбольных лагерях, которые финансировал Эд Маколей, владелец сент-луисского клуба Hawks, говоривший, как важно трудиться до седьмого пота: «Когда вы «простаиваете», кто-то где-то вкалывает. И если вам доведется встретиться, не сомневайтесь – он победит». Билл эти слова принял близко к сердцу. Часы упорного труда окупились сполна: четыре года баскетбольных матчей в средней школе принесли ему более 3000 очков.

 

Цена олимпийской победы

 

Я понял, что единственный способ добиться в жизни чего-то стоящего – упорно трудиться. Музыкант ли вы, писатель, спортсмен или бизнесмен, без труда вам не обойтись. Потрудитесь – победите, поленитесь – проиграете.

Брюс Дженнер,

олимпийский «золотой» медалист по десятиборью

 

По словам Джона Троупа, пишущего для USA Today, средний олимпиец тренируется по четыре часа в день не менее 310 дней в году в течение шести лет, прежде чем добьется успеха. Результаты начинают улучшаться при ежедневных тренировках. К семи утра большинство спортсменов уже «наработали» больше, чем многие – за весь день… При равных способностях спортсмен, который тренируется больше и упорнее, может изрядно превзойти того, кто не прикладывал серьезных усилий и обычно полагается на некоторую всеобщую заторможенность в начале соревнований. За четыре года, прошедших до Олимпийских игр, Грэг Луганис нырял в воду, наверное, более 3000 раз. Ким Цмескал каждое свое сальто из гимнастической программы сделала, вероятно, не менее 20 000 раз, а Джанет Эванс пробежала более 240 000 кругов. Тренировка – вещь эффективная, но непростая и нелегкая. Пловцы за день тренировки проплывают в бассейне в среднем 10 миль со скоростью 5 миль в час. Звучит не так уж и устрашающе, но пульс у них все это время составляет в среднем 160 ударов в минуту. Пробуйте взбежать по лестнице хотя бы марш, а затем проверьте свой пульс. А теперь представьте, что это нужно делать четыре часа подряд! Марафонцы за неделю пробегают в среднем 160 миль со скоростью 10 миль в час[17].

Хотя большинство из вас, читающих это, никогда не станут спортменами-олимпийцами, да и не захотят ими стать, тем не менее вы можете войти в мировую элиту в любом деле, если приложите максимум усилий, стремясь превзойти в этом деле других. Чтобы победить в любой игре, вы должны быть готовы платить.

 

Важно не желание победить – оно есть у каждого. Важны воля и готовность к победе.

Пол Брайент «Медведь»,

самый удачливый тренер по футболу университетской команды, которая с ним одержала 323 победы, в том числе на шести чемпионатах страны, и 13 раз занимала первое место в юго-восточной конференции

 

 

Вдесятеро совершеннее

 

Если я не упражняюсь один день, это заметно мне.

Если два – это замечает мой менеджер.

Если три – это замечает моя аудитория.

Андре Превен,

пианист, дирижер и композитор

 

Сегодня Том Бойер – консультант по производительности труда, сотрудничающий с такими ведущими корпорациями, как Siemens, Motorola, Polaroid и Weyerhaeuser. Но лет примерно до двадцати он был кларнетистом и отдавал этому занятию всего себя. Поскольку он был готов заниматься по два часа в день даже во время каникул (такова была цена мастерства для него), то несколько лет подряд побеждал на конкурсе штата Огайо. В один год руководитель школьного оркестра решил поставить в программу конкурса увертюру к «Семирамиде» Россини, поскольку ни на секунду не усомнился в том, что никто, кроме Тома, не сможет на должном уровне сыграть имеющееся там соло на кларнете. Однако он и представления не имел, насколько это соло, и длящееся-то всего 20–30 секунд, трудно для любого мастера, пожалуй, самое трудное из всех соло для кларнета.

Следующий урок у них должен был проводить Роберт Марцеллус, тогдашний первый кларнет Кливлендского оркестра. Придя в класс, Том спросил его: «Какие у меня шансы сыграть эту партию?»

Марцеллус взглянул на него и ответил: «Трудновато… впрочем, если сможешь сыграть ее десять раз подряд в классе, то и на сцене появится шанс». И велел: «Играй». Когда Том сыграл правильно, он поднял один палец и сказал: «Раз. Играй снова». Потом поднял два пальца. «Два. Снова». Поднял три пальца. «Снова». И тут Том сбился.

Марцеллус соединил указательный палец с большим. «Ноль. Начинай сначала…. Один. Еще раз…. Два. Еще раз». И так продолжалось 45 минут, прежде чем Том сумел сыграть 30-секундное соло 10 раз подряд без сучка и задоринки. Преподаватель же только и делал, что поднимал пальцы: один, два, три… Когда Том дошел до 10-го раза кряду без единой ошибки, преподаватель чуть улыбнулся и спросил: «А теперь скажи мне, что ты понял». И только после этого показал Тому несколько приемов, чуточку облегчающих игру.

Том безукоризненно исполнил соло на конкурсе, а позже, шесть лет отучившись в Кливлендском институте музыки, два года играл в Кливлендском оркестре.

 

Легендарного скрипача Исаака Штерна как-то раз после концерта встретила поклонница, дама средних лет.

«О, – восторженно пролепетала она, – я отдала бы всю жизнь, чтобы играть, как вы!» – «Мадам, – колко заметил Штерн, – вы опоздали – это уже сделал я!»