Большая часть норм Русской Правды указывает на то, что смерд, юридически, являлся свободным человеком.

Прежде всего, это ст. 90 ПП, по которой после смерти смерда недвижимое имущество наследуют его сыновья. Если не было сыновей, дочери не имели права наследовать недвижимость. Данная норма указывает на смерда – собственника, свободного человека, хотя и не обладавшего теми привилегиями в наследовании недвижимости, какие были у бояр по ст. 91 ПП (наследование дочерей при отсутствии сыновей).

Кроме того, закон защищает личность и имущество смерда от преступных посягательств. Например, ст. 78 ПП устанавливает штраф в 3 гривны за «муку» смерда, то есть за причинения вреда здоровью, чести смерда.

Процессуальный критерий – ст. 66 ПП – не устанавливает никаких ограничений для участия смерда в суде, права быть «послухом» - свидетелем доброй славы обвиняемого.

Указанным выше имущественному и процессуальному критериям, свидетельствующим о свободе смерда-общинника, противоречит уголовный критерий: по ст. 26 Краткой Правды за убийство смерда установлен такой же штраф, как и за убийство холопа (раба) – 5 гривен. Значит смерд – это холоп? Данная норма КП является одним из основных доводов для тех исследователей, которые отстаивают мнение о несвободном, феодально-зависимом состоянии смерда.

Однако многие историки права не доверяют ст. 26 КП, указывая на ошибку в ее тексте. Основанием служит ст. 16 Пространной Правды, по которой штраф в 5 гривен установлен не за убийство «смерда и холопа», а за убийство «смердии холопа», то есть смердьего холопа, холопа смерда. Достаточно логично, что земледелец – собственник, имевший свое хозяйство, мог иметь работников – холопов.

На то, что штраф за убийство смерда был не 5 гривен, а более (скорее всего 40 гр.), косвенно указывает и ст. 1 ПП, которая в числе свободных людей указывает «изгоя» - церковного человека. По церковному уставу великого князя Ярослава Мудрого изгоями становились купцы – банкроты, князья – «сироты», то есть не получившие уделов, а также смерды, изгнанные из общины. Изгои – это люди, лишенные своего социального статуса, попавшие под патронат Церкви, но сохранившие личную свободу, поскольку штраф за убийство изгоя – 40 гривен. Таким образом, штраф за убийство смерда - общинника не может быть меньше штрафа за убийство смерда, изгнанного из общины.

Мы видим, что нормы Русской Правды прямо или косвенно позволяют считать смердов свободными людьми – «низшим классом свободного населения» (Латкин В.Н.).

II. Несвободные люди – холопы (рабы).

Некоторые исследователи отождествляют термины Русской Правды «холопы» и «челядь» - домочадцы. То есть это все лица, подвластные хозяину дома – домовладыке (его семья и его рабы). Речь идет о патриархальной форме рабства. Классической формы рабства, где раб был основным производителем, на Руси не сложилось. В.О. Ключевский очень точно и лаконично указал причину: «Не прокормить».

Ученые по-разному определяют правовой статус холопа. Например, Ю.П. Титов считает его объектом права – не человеком, а вещью. Историки Ключевский В.О., Латкин В.Н., Греков Б.Д., Исаев И.А. рассматривают холопа в качестве субъекта права – хотя и бесправного, но человека.

Нормы Русской Правды не дают однозначного ответа на данный спорный вопрос. В одних нормах РП холоп выступает более как объект права, в других нормах – как субъект.

Например, за убийство холопа по ст. 26 КП и ст. 16 ПП полагается штраф 5 гривен, как за порчу или кражу не очень ценного имущества (для сравнения: кража бобра оценивается по ст. 69 ПП в 12 гривен). За убийство женщины – рабыни («робы») штраф – 6 гривен. Видимо от рабыни в хозяйстве можно было получить больше прибыли – потомства (в некоторых списках РП читаем: «…будет ли от челяди приплод, или от скота»). Еще дороже – 12 гривен – оценивалась жизнь холопов – ремесленников, воспитателей («кормильцев»), сельских старост (ст. ст. 13, 15, 17 ПП), то есть холопов, обладавших определенными профессиональными навыками, грамотными, занимавшими небольшие административные должности. От этих категорий холопов, опять же, можно было получить больше прибыли в хозяйстве.

Указанные нормы рассматривают холопа как более или менее ценное имущество – объект права.

Но все же большая часть норм Русской Правды рассматривают холопа как человека, хотя и бесправного – как субъект права.

Например, по ст. 66 ПП холоп не мог быть свидетелем – «послухом» в суде. Но если не было свободных людей в качестве свидетелей доброй славы обвиняемого («по нужде»), то в малозначительных делах («в малой тяжбе») можно было использовать показания боярского тиуна, то есть слуги – холопа.

Согласно ст. 65 ПП, если холоп совершит преступление («ударит свободного»), его господин не обязан был отвечать: хозяин либо все же платил штраф за своего провинившегося холопа (12 гривен), либо мог выдать его потерпевшему. В последнем случае холоп нес ответственность за свои действия в качестве субъекта преступления. Кроме того, в ст. 65 ПП есть ссылка на постановление Ярослава Мудрого о праве потерпевшего «убить» холопа, причинившего ему вред, а также на постановление Ярославичей, заменившего самосуд телесным наказанием («бити розвязавше», то есть высечь холопа), либо штрафом, который, по логике, платил сам холоп.

Далее, по ст. 117 ПП холоп (скорее всего, грамотный) мог быть представителем господина в торговых операциях, заключать сделки – но только от лица господина и по поручению господина. Поэтому за долги холопа его хозяин обязан был отвечать.

Наконец, рабыня и ее дети, рожденные от хозяина, после его смерти не являлись наследниками, но получали свободу (ст. 98 ПП). Можно добавить, что по договору Смоленска с немцами 1195 г. рабыня, изнасилованная господином, также должна была быть отпущена на свободу.

Данные нормы Русской Правды позволяют говорить о человеческом отношении к рабам в древней Руси. В.О. Ключевский связывает это с влиянием Церкви, осуждавшей рабство. Церковным происхождением РП ученый объясняет и отсутствие в нашем кодексе главного источника холопства, каковым являлся плен.

 

Источники холопства по Русской Правде:

1) Несколько источников указаны в ст. 110 ПП, которую ученые называют «уставом о холопстве»: самопродажа в рабство (при свидетелях); женитьба на рабыне без «ряда» - договора о сохранении женихом статуса свободного человека; найм на должность тиуна или ключника без «ряда» - договора о сохранении свободы.

2) Рождение от рабыни.

3) Совершение преступлений, за которые полагается наказание – «поток и разграбление», то есть конфискация имущества и продажа преступника вместе с семьей в рабство.

4) Бегство от кредитора и совершение преступления должником – «закупом».

5) Злостное банкротство купца – «пропьет» или «проиграет» имущество по ст. 54 ПП.

III. Переходные категории населения (между свободными и несвободными людьми):

1. Закуп – человек, работающий в хозяйстве феодала за «купу» - займ (земля, скот, зерно, деньги и пр.).

Таким образом, в основе института закупничества – договор займа. До 1113 г. не существовало четких нормативов отработки долга. Но, после восстания закупов были установлены предельные размеры % за долг (ст. 53 ПП – «устав Владимира Всеволодовича о резах» (о процентах)). Кроме порядка взимания % по договору займа, Владимир Мономах подробно регламентировал правовое положение должников – закупов, их отношения с кредиторами (ст. ст. 56 – 66 ПП ученые называют «уставом» о закупах).

По данным нормам Пространной редакции РП закуп – это свободный человек, но на время отработки долга ограниченный в правах, то есть «временно прикрепленный» (Владимирский-Буданов М.Ф.).

Закон защищал личность и имущество закупа. Например, по ст. 56, часть 2 ПП закуп обладал правом иска на господина. Закуп отвечал за порчу или потерю имущества господина только в том случае, если виновен в этом (ст. ст. 57, 58). Господин не мог претендовать на имущество закупа – «отарицу» (ст. 59). Если кредитор продавал закупа в холопы, то платил за это штраф 12 гривен, а закуп освобождался от долга (ст. 61).

Господин мог без суда наказывать закупа, но «за дело». Если же кредитор «бил» закупа «без вины» и в состоянии алкогольного опьянения - «не смысля, пьян», то платил штраф, как за оскорбление свободного человека (ст. 62).

Согласно процессуальному критерию – ст. 66 ПП – закуп мог быть свидетелем в суде, но только в малозначительных делах («в малой тяжбе»).

Если закуп убегал от господина (ст. 56, часть 1) или совершал преступление (ст. 64), то превращался в холопа. Таким образом, временно ограниченный в правах свободный человек, нарушая договор займа, превращался в несвободного человека. В Русской Правде не оговаривается еще один путь закупа в несвободу, но его логично предполагать: если закуп не мог отработать долг, то с течением времени его экономическая зависимость перерастала в личную зависимость, то есть закуп превращался в холопы кредитора.

Таким образом, закуп – это юридическая фигура, в которой более всего отразился процесс феодализации общества, перехода свободных людей в несвободное, крепостное состояние.

 

2. Наймит – наемный работник, получавший за свой труд заработную плату.

Иногда Русская Правда отождествляет наймита с закупом (ст. 61 ПП). Однако необходимо различать эти категории населения, поскольку, в основе отношений закупов с кредиторами – договор займа, а в основе отношений наймитов с наймодателями – договор найма. В качестве примера, можно указать «мостников» – наемных рабочих, строивших мосты и площади (ст. 43 КП устанавливает размер оплаты их труда). По ст. 110 ПП, если свободный человек нанимался в услужение на должность «тиуна» или «ключника», не заключив дополнительно договора о сохранении свободы, то становился холопом.

Таким образом, не только закупы - должники, но и наймиты – слуги, при определенных обстоятельствах, переходили из свободного состояния в несвободное. Договорные отношения, в условиях развития феодального общества, становились одним из распространенных источников холопства.

 

3. Рядович – человек заключивший «ряд» - договор (займа, найма и пр.) и посредством договора попавший в феодальную зависимость.

Русская Правда уже рассматривает рядовича как холопа, поскольку штраф за его убийство – 5 гривен (ст. 14 ПП).

2. Уголовное право.

Понятие преступления.

В Русской Правде преобладает материальная точка зрения на преступление, то есть преступление рассматривается не как нарушение закона или княжеской воли (формальная точка зрения), а как причинение морального или материального ущерба – «обиды» - лицу или группе лиц. Признак вреда является необходимым условием состава преступления. Формальный элемент появляется в памятниках церковного права, под влиянием византийского законодательства. Например, в церковных уставах преступление рассматривается не как «обида», а как грех, нарушение нравственных правил, а так же как деяние, направленное против Церкви, государства и общества.

 

Элементы состава преступления.

1) Субъектами преступления по Русской Правде являлись только физические, свободные лица. Холопы – рабы могли, в определенной ситуации, входить в число субъектов: когда хозяева отказывались нести уголовную ответственность за своих холопов и «выдавали» их потерпевшим (ст. 17 КП; ст. 65 ПП).

О возрастном цензе уголовной ответственности в Русской Правде ничего не говорится, но на практике церковными и светскими судами вплоть до XVIII в. применялась норма византийского Номоканона (из римского права), согласно которой дети до 7 лет не несли уголовной ответственности; с 12 лет (девочки) и с14-15 лет (мальчики), то есть с достижения брачного возраста, несли уголовную ответственность в полном объеме; соответственно возраст с 7 до 12 (14) лет являлся основанием для смягчения уголовной ответственности.

 

2) Субъективная сторона преступления.

Русская Правда различает 2 формы вины: умышленные и неумышленные преступления. Например, убийство «в разбое» (ст. 7 ПП) считается корыстным, умышленным преступлением, а убийство «в сваде» (драке) или «на пиру» (ст. 6 ПП) рассматривается как неумышленное, открыто («явленно») совершенное преступление, предположительно в состоянии алкогольного опьянения. Подход, конечно, упрощенный, в духе народного обычая: «на миру и смерть красна». На самом деле, можно неосторожно убить в момент разбойного нападения (целью разбойников является не убийство, а грабеж), а, с другой стороны, можно умышленно, притворившись пьяным, убить в драке, на пиру. Но мы судим о тяжести преступления по санкциям Русской Правды: убийство в разбое наказывалось высшей мерой наказания – «потоком и разграблением», а убийство на пиру или в драке – «вирой».

Соответственно, смягчающими вину обстоятельствами являлись: открытость преступления (но только в случае убийства); предположительно состояние алкогольного опьянения (убийство в драке или на пиру). Русская Правда прямо не указывает на состояние опьянения, более того: купец, пропивший товар (ст. 54 ПП) или кредитор, бьющий закупа в состоянии алкогольного опьянения (ст. 62 ПП) подлежат наказанию. В Русской Правде пока отсутствует четкая позиция в отношении опьянения, но практика и последующее законодательство (до XVIII в.) развивались, именно, в направлении смягчения ответственности.

К смягчающим, даже исключающим уголовную ответственность, обстоятельствам относится состояние, близкое к аффекту: если оскорбленный человек (удары чашей, охотничьим рогом, рукой по щеке) совершает ответный удар, отстаивая свою честь, то, независимо от последствий этого удара, он не несет никакой ответственности (ст. 26 ПП). Кроме того, в Русской Правде появляется институт необходимой обороны – в норме о ночной краже, заимствованной из византийского права: по ст. 38 КП и ст. 40 ПП можно безнаказанно убить ночью вора в момент кражи; но убийство уже задержанного, связанного вора, считалось превышением пределов обороны и наказывалось, но наказывалось легче, чем обычное убийство.

Отягчающими вину обстоятельствами считались: корыстный умысел (в связи с разбойным убийством), а также рецидив или повторность преступления. Прямо о рецидиве в Русской Правде не говорится, но конокрадство (ст. 35 ПП) считалось одним из самых тяжких преступлений не только в связи с ценностью объекта, но и в связи с тем, что конокрадами являлись профессионалы, рецидивисты, преступная группа.

Общественное положение потерпевшего могло выступать и как отягчающее, и как смягчающее вину обстоятельство: за убийство бояр, представителей высшего звена княжеской администрации - «вира» (штраф) была двойной (80 гривен); за убийство простых свободных людей, мелких чиновников – одинарная «вира» (40 гривен); за убийство холопа полагался небольшой штраф – «продажа» в 5 (или 6 за рабыню) гривен (ст. ст. 19, 22, 23,25, 26 КП; ст. ст. 1, 3, 11, 12, 16 ПП).

 

3) Объективная сторона преступления.

Русская Правда различает две стадии преступного действия: оконченное преступление и покушение на преступление: например, человек, обнаживший меч, но не ударивший, наказывался штрафом в 1 гривну кун (ст. 9 КП; ст. 24 ПП). В Русской Правде наметился институт соучастия в преступлении: например, кража, совершенная группой лиц (ст. 31 КП; ст. ст. 41, 42, 43 ПП). Но пака мы говорим о простом соучастии, без разделения ролей между участниками преступления: все воры – соисполнители наказывались одинаково; соучастие не являлось отягчающим вину обстоятельством.

 

4) Объектами преступления по Русской Правде являлись личность и имущество (в церковных уставах появились такие новые для некогда языческой Руси объекты как христианская вера, Церковь, нравственность, семья).

Важной особенностью Русской Правды является отсутствие преступлений против государства, хотя практике были известны такие преступления как измена, посягательство на жизнь, здоровье, честь князя и т. п. И наказывались государственные преступления, конечно, не «вирами», а смертной казнью. Отсутствие государственных преступлений в Русской Правде исследователи объясняют по-разному. Например, В.О. Ключевский связывает это обстоятельство с церковным происхождением Русской Правды: поскольку государственные преступления не входили в юрисдикцию Церкви, они и не указаны в церковно-юридическом сборнике, каковым, по мнению ученого, являлась Русская Правда. Существует также интересная точка зрения, согласно которой нормы о наказании государственных преступников – это часть особого, политического, обычая, созданного князьями и их окружением, который действовал и без дополнительной регламентации в Русской Правде.

 

Преступления против личности:

1) Убийство (на пиру, в драке, в разбое).

2) Нанесение телесных повреждений: тяжких повреждений - увечий (ст. 5 КП;.ст. 27 ПП); менее тяжких повреждений - ран, побоев (ст. ст. 3, 4, 30 КП; ст. ст. 23, 25 ПП).

3) Оскорбление чести: удары такими орудиями, как чаша, охотничий рог (орудия пира), меч - рассматривались не столько опасными, сколько оскорбительными для мужчины; удар рукой по щеке, толкание, вырывание бороды и усов, выбивание зуба - ст. ст. 23, 25, 31,67, 68 ПП).

Русской Правде известно только оскорбление чести делом (поэтому часто бесчестье соединяется с физическим вредом здоровью), но в церковных уставах появляется также оскорбление части словом: например, оскорбление женщин непристойными словами, заведомо ложное обвинение в колдовстве.

В отличие от убийства, открытость, публичность совершения преступления не является для оскорбления чести смягчающим вину обстоятельством, напротив – это необходимое условие состава преступления. Например, если вырывание бороды и усов, выбивание зуба происходили без свидетелей, это считалось обычной ссорой и не наказывалось.

 

4) Преступление против свободы: продажа закупа – должника кредитором в холопы (ст. 61 ПП).

 

Преступления против имущества:

1) Кража («татьба») – наиболее распространенный в Русской Правде вид преступления.

Кражу можно разделить на простую (кража скота, птицы, сельскохозяйственных продуктов и т.п.; кража, совершенная с открытой территории – с «поля» - ст. ст. 28, 29, 35, 36, 37, 39, 40 КП; ст. ст. 42. 79, 81, 82 ПП) и квалифицированную (конокрадство, кража из закрытого помещения, со взломом – ст. ст. 35, 41 ПП).

2) Грабеж и разбой, четко не выделяются в Русской Правде (указано только убийство в разбое), хотя, конечно, данные составы были уже известны древнерусскому праву (например, договорам с Византией).

3) Повреждение, незаконное пользование чужим имуществом (например, повреждение межевых знаков – ст. 34 КП; ст. ст. 71 – 73 ПП; угон лошади, скота – ст. 12 КП; ст. 33 ПП);

4)   Истребление чужого имущества, где самым тяжким составом в деревянной Руси был поджог дома (ст. 83 ПП); кроме того, известно убийство коня (ст. 84 ПП).

 

Цели и виды наказаний.

Основной целью наказаний по Русской Правде было возмещение ущерба, материального или морального. Жизнь, честь, здоровье человека имеют в этом «кодексе капитала» (В.О. Ключевский) определенный денежный эквивалент. В церковном уставе Ярослава Мудрого появляется новая цель наказания – духовное покаяние, исправление преступника, хотя, по русской традиции, рядом с церковными наказаниями (епитимия – временное отлучение от церковного общения; помещение в монастырь для покаяния) в уставе были поставлены штрафные санкции.

Виды наказаний:

1) По древнему славянскому обычаю, высшей мерой наказания являлась кровная месть, но при Ярославе Мудром данный институт ограничивается пределами рода, а Ярославичи его отменяют и заменяют штрафом – «вирой» (ст. 2 ПП).

Смертная казнь, конечно, существовала на практике, но в Русской Правде она не упоминается, что является еще одной отличительной чертой данного сборника по сравнению с последующими кодексами русского права.

Исследователи объясняют это обстоятельство либо влиянием Церкви, либо неразвитостью правового сознания: смертная казнь отождествлялась тогда с кровной местью. Отменяя кровную месть, Русская Правда не указывает и смертную казнь. Кроме того, смертная казнь применялась обычно за государственные преступления, не указанные в сборнике.

2) Высшей мерой наказания, после отмены кровной мести, по Русской Правде являлся «поток и разграбление», означавший конфискацию имущества и продажу преступника вместе с семьей в холопы (возможно, «поток» означал изгнание: от слова «поточити» - заставить бежать).

Данное наказание применялось за убийство в разбое, конокрадство и поджог.

3) За все остальные преступления установлены имущественные санкции, состоявшие из штрафа князю и возмещения ущерба потерпевшему.

В случае совершения не разбойного убийства выплачивался штраф – «вира»: одинарная – 40 гривен, или двойная – 80 гривен; существовала также «дикая вира», когда штраф выплачивался общиной (ст. ст. 3 – 8 ПП указывают условия выплаты «дикой виры»: если община не знала преступника, но на ее территории обнаружены следы преступления («голова лежит»), а община не могла «отвести след»; если община знала преступника, но не хотела его выдать; при этом, преступник должен был ранее платить вирные платежи за других членов общины). Родственники убитого получали возмещение – «головничество» (ст. 5 ПП), сумма которого не указана, но можно предположить, что она либо равнялась сумме «виры», либо составляла половину вирного платежа.

За увечья полагалось «полувирье» - 20 гривен, а потерпевший получал возмещение за вред здоровью - 10 гривен (ст. 27 ПП). Убийство свободной женщины, виновной в прелюбодеянии, также наказывалось «полувирьем», но, если женщина была не виновна, то штраф за ее убийство соизмерялся с социальным положением ее мужа: 40 или 80 гривен (ст. 88 ПП).

Все остальные виды преступлений наказывались штрафом – «продажей» (максимальная сумма 12 гривен) и возмещением ущерба потерпевшему - «уроком» (ст. ст. 44, 45, 84 ПП).