Земская, городская, судебная, военная и реформы в сфере образования. Экономические и социальные последствия реформ

Земская, городская, судебная, военная и реформы в сфере образования

Отмена крепостного права являлась первым и решающим шагом на пути всестороннего преобразования России. За крестьян­ской последовали земская, судебная, военная и другие реформы.

I января 1864 г. Александр II утвердил «Положение о губерн­ских и уездных земских учреждениях». Впервые в истории России были образованы всесословные выборные органы самоуправления «для заведования местными делами». Ранее самоуправление орга­низовывалось по сословиям: для крестьян — община, мир; для дворян — губернские и уездные дворянские собрания; для горо­жан — органы городского самоуправления на основе «Наказа» Ека­терины II.

По новому закону создавались на выборных началах органы самоуправления в губерниях и уездах — земские собрания. Делега­ты (гласные) избирались на три года. Выборы проходили по со­словным куриям. В основу был положен имущественный принцип. В первую, землевладельческую, курию входили собственники не ме­нее 200 десятин земли или недвижимого имущества на 15 тыс. руб. Вторая, городская, курия включала обладателей купеческих свиде­тельств, владельцев промышленных предприятий с годовым обо­ротом не менее 6 тыс. руб., лиц, обладавших недвижимой собст­венностью на сумму от 500 руб. и выше. Первые две курии выбирали гласных непосредственно в уездное земское собрание. По третьей, крестьянской, курии выборы были многостепенные. Деревенский сход выбирал представителей на волостное собрание, волостной сход — выборщиков, выборщики выбирали уже из сво­ей среды гласных. Гласные избирались непосредственно в уездное земское собрание, а уездное собрание избирало уже из своей среды гласных в губернское собрание. Каждая курия избирала одного гласного в уездное собрание от 3000 земельных наделов или при­равненных к ним по количеству земли, в городах — от капиталов, равных по стоимости цене 3000 земельных наделов. Закон также предусматривал, что количество гласных от одной курии не долж­но превышать сумму гласных двух других курии: таким образом регулировалось сословное представительство. Земские органы из­бирались на три года.

Земское собрание гласных собиралось один раз в год и обладало распорядительными функциями, решало все принципиальные во­просы в пределах своих полномочии. Председательствовал на уезд­ном земстве местный предводитель дворянства. Для текущей ра­боты избирался исполнительный орган — земская управа из 3—6 человек.

Функции земского самоуправления были строго регламентиро­ваны: «попечение в народном образовании» и «народном здравии», меры по обеспечению «народного продовольствия», т.е. оказание помощи в случае неурожаев и стихийных бедствий, строительство и содержание дорог и мостов, попечительство о местной торговле и промышленности, агрономическая помощь крестьянам, борьба с вредителями сельского хозяйства, забота о больных и престарелых. Земства должны были также оказывать помощь военным и граж­данским властям в осуществлении их функций (размещение сол­дат на постой и др.).

Земства создавали свой бюджет путем обложения торговых и промышленных предприятий, землевладельцев, выдачи патентов и заключения торговых сделок, добровольных взносов, прибыли от земских предприятий.

Законодательство о земствах проводилось в жизнь постепенно, по отдельным губерниям и завершилось в 1875 г. Земства были созданы в 34 губерниях европейской части России. Не было земств во всей азиатской части России, на территории русской Польши, Белоруссии, в прибалтийских губерниях, там, где не было дворян­ского землевладения или дворянство было нерусским.

Первые выборы обеспечили преобладание среди гласных дво­рян. По данным первых выборов уездных земств по 29 губерниям, дворяне составляли 41,6% всех гласных, крестьяне — 38,4, купцы — 10,4%, остальные — духовенство и другие прослойки. Примерно такое же соотношение по 34 губерниям в 1883—1885 гг. В губерн­ских земских собраниях дворяне составляли большинство гласных. По воспоминаниям известного земского деятеля Петрункевича, на первом собрании Черниговского губернского земства за огромным столом, покрытым зеленым сукном, сидели 80 гласных — цвет брянского общества губернии, и где-то в правом конце стола приютились 5 представителей крестьян. Среди них казаки, волост­ной писарь, но ни одного бывшего крепостного. Правда, необхо­димо иметь в виду, что главными плательщиками земских сборов были состоятельные слои населения. А расходы земства шли на удовлетворение в первую очередь нужд крестьянства (школы, вра­чебные пункты, дороги, агрономические участки и т.д.). К тому же дворяне по образованию, активности, опыту были более подготов­ленной прослойкой местного населения, способной обеспечить самоутверждение выборных органов, развернуть их деятельность, противостоять сопротивлению правительственной бюрократии. Дальнейшая история земств показала, что в земском движении преобладали не узкосословные интересы дворянства, а стремление помочь народу. Из среды земских деятелей выросли впоследствии видные лидеры либерально-оппозиционного движения, боровше­гося против авторитарного режима, за демократические преобра­зования и права народа.

В ограниченной сфере своей деятельности, которая постоянно ущемлялась правительством, земства проявили энергию и актив­ность. В 1868 г. доходная часть бюджета земств составляла 10,3 млн.. руб. В начале XX в. она увеличилась в 16 раз. Главные заботы зем­ских учреждений — устройство школ, больниц, помощь инвалидам и престарелым, улучшение крестьянского хозяйства. Тысячи моло­дых людей, окончивших учебные заведения, шли по своей иници­ативе в самые глухие места, чтобы, несмотря на все жизненные тяготы и неудобства, помогать народу преодолеть неграмотность, отсталость, болезни.

В дореволюционной художественной литературе воссозданы образы земских врачей и учителей, работающих в невероятно труд­ных условиях за крайне низкую зарплату. Сельский учитель в Твер­ской губернии в конце XIX в. получал 120 руб. в год, 75 руб. из которых уходило на пищу и одежду. На удовлетворение минималь­ных культурных потребностей оставалось совсем мало. К 1890 г. в Тверской губернии были открыты 446 школ в самых отдаленных селах, где учились 46 тыс. крестьянских детей. Для подготовки учителей земство содержало в Твери учительскую семинарию. До земской реформы в этой губернии не было ни одного сельского врача. В 1890 г. действовали 12 больниц и 40 фельдшерских пунк­тов. Врачебную помощь получали за год более 40 тыс. человек. С образованием земств правительство передало им все заботы о на­чальном образовании и сельской медицине. В распоряжение земств местные органы власти передали 785 стационарных медицинских

учреждении, в том числе 519 больниц на 17 тыс. коек. Правитель­ство же отпускало на их содержание ничтожные средства, перело­жив заботы о местном здравоохранении и просвещении на общест­венные организации.

Просветительская деятельность земств не ограничивалась школьным образованием. Открывались музеи и библиотеки, уст­раивались народные чтения на естественнонаучные, исторические, литературные темы, громкие чтения и разбор художественных про­изведений. На земские средства выделялись агрономические уча­стки с опытными полями, устраивались местные сельскохозяйст­венные выставки.

При активном участии земства в российской деревне создава­лась кооперация. Так, тверское земство оказало материальную по­мощь Н.В. Верещагину (брату известного художника), который в конце 60-х годов образовал первые в России артели по производ­ству сыров. Для их сбыта были открыты склады в Петербурге и других городах. Окрестные крестьяне получили возможность раз­вивать при поддержке кооперативов молочное хозяйство, получать устойчивые доходы. Деятельность Н.В. Верещагина и его помощников распространилась на Костромскую, Ярославскую и другие губернии. Улучшению жизненного уровня населения способство­вало создание ремесленных артелей. Уже в 70-х годах XIX в. уезд­ные земства Тверской губернии создали 26 кузнечных артели, а также слесарные, гвоздильные, портняжные, сапожные артели и др. Стали действовать ссудосберегательные кассы, где крестьяне могли получить взаймы деньги для покупки скота, земли, инвента­ря на более выгодных условиях, чем в обычных банках.

Земские учреждения внесли большой вклад в изучение кресть­янского хозяйства, его экономики и быта. При большинстве гу­бернских земств действовали статистические бюро. Проводились сплошные и выборочные переписи и обследования крестьянских хозяйств. Была разработана научная методика статистических об­следований. Во главе этой работы стояли крупнейшие экономисты А.И. Чупров, Н.А. Каблуков, А.Ф. Фортунатов и др. И до сего вре­мени земская статистика является незаменимым источником изу­чения российской пореформенной деревни во второй половине XIX в. — начале XX в.

Правительство с самого начала опасалось политического влия­ния земств, стремилось ограничить их деятельность хозяйственны­ми вопросами в пределах данного уезда и губернии, постоянно усиливало контроль и опеку над деятельностью земств. Председа­тель уездной земской управы утверждался с 1890 г. губернатором, а губернской — министром внутренних дел. Были запрещены все­российские объединения и съезды земских деятелей. Тем не менее земства с первых своих шагов становились центрами либерально-оппозиционного движения в стране. Многие земские деятели на­деялись, что создание выборных органов самоуправления на мес­тах со временем приведет к созданию всероссийского земства, однако Александр II отверг подобные предположения, усматривая в них попытки ограничить самодержавную власть. Правительство запретило земским собраниям обсуждать политические вопросы. Но отрешить земства от политики было невозможно. Из земского движения выросли известные лидеры российского либерализма — И.И. Петрункевич, братья Родичевы и др.

Одновременно с земской готовилась городская реформа. У ее истоков стояли Н.А. Милютин, Ю.Ф. Самарин и другие известные российские реформаторы. Основой управления городами была «Жалованная грамота городам» 1785 г.

Новое «Городовое положение» было принято в 1870 г. Само­управление городов строилось на таких же принципах, как и зем­ское. Все горожане, платившие городские налоги с земли, недви­жимости, торга и промысла, получили право избирать городскую думу, которая ведала городским хозяйством. Избиратели делились на три группы в зависимости от количества уплачиваемых налогов. Каждая группа избирала одинаковое количество депутатов. Полу­чалось, что сравнительно небольшие по численности группы пла­тельщиков высоких налогов (богатые купцы и промышленники) имели столько же гласных, сколько и многотысячная группа мел­ких торговцев, ремесленников, приказчиков. Заседания городской думы проходили по мере надобности, для текущей работы избира­лись городская управа и городской голова.

Как и в земском движении, в городском самоуправлении по­явились энергичные и преданные делу люди, которые вопреки всем ограничениям и трудностям добивались выдающихся результатов в развитии российских городов. Примером может служить деятель­ность в 80—90-х годах XIX в. городского головы Москвы Н.А. Алек­сеева, владельца фабрики по производству золотых и серебряных нитей (родственник будущего известного артиста и режиссера К.С. Станиславского). По его инициативе в Москве были развер­нуты строительство многоэтажных кирпичных домов, асфальтиро­вание и мощение, поливка и уборка улиц, установлена нумерация домов с указанием на табличках фамилии и сословия владельца.,В Москве появилась конно-железная дорога, положено начало раз­витию городского общественного транспорта. Главное дело Н.А. Алексеева — строительство московского водопровода и канализации.

За несколько десятилетии своего существования органы земско­го и городского самоуправления продемонстрировали свою жизне­способность и возможности в решении насущных задач жизни народа.

Самой последовательной среди преобразований 60-70-х годов XIX в. была судебная реформа. Судебная система, созданная при Екатерине II, строилась по сословному принципу (для каждого сословия — свой суд). Гражданские иски крепостных крестьян ре­шали помещики. Судебная система была многоступенчатой, с боль­шим количеством инстанций. Дела решались в канцеляриях, без участия истцов и потерпевших. Следствие вела полиция. Неспра­ведливые приговоры, волокита и взяточничество судей стали объ­ектом резкой критики в художественной литературе и публицис­тике.

«Новые судебные уставы», утвержденные 20 ноября 1864 г., ре­шительно преобразовали всю судебную систему. Суд стал бессословным, т.е. одинаковым и равным для всех сословий. Уменьши­лось количество судебных инстанций, были строго определены их функции. Низшей инстанцией был мировой суд, который разби­рал гражданские дела. Мировых судей избирали на уездных зем­ских собраниях. Кандидаты должны были быть не моложе 25 лет, иметь не менее 400 десятин земли или недвижимое имущество на 15 тыс. руб. Судья должен был иметь высшее или среднее образо­вание и не менее трех лет судебной практики. Участок мирового судьи охватывал несколько волостей. Мировой судья рассматривал гражданские иски на сумму не более 500 руб. Решения он прини­мал единолично. Приговор включал порицание, внушение, выго­вор, наложение штрафа размером не более 300 руб., тюремное за­ключение сроком не свыше года. Суд был гласный. В закрытом заседании рассматривались лишь семейные споры и дела, затраги­вающие женскую честь. Более сложные приговоры могли быть обжалованы съезду мировых судей, который собирался по реше­нию уездного земского собрания.

Уголовные дела рассматривались в окружном суде. Для полити­ческих дел и преступлений, совершенных крупными чиновника­ми, существовали судебные палаты. В судебную палату можно было обжаловать приговоры окружных судов, а также приговоры по во­енным преступлениям. Высшей инстанцией для обжалования при­говоров стал Сенат. Для этого в Сенате были образованы департа­менты уголовных и гражданских дел. «Уставы» 1864 г. коренным образом перестроили всю существо­вавшую в России систему судопроизводства.

Суд стал также гласным и независимым от администрации. Судебные заседания всех судов проходили открыто, в присутствии публики. Отчеты о наиболее крупных делах публиковались в печа­ти. Судей окружных судов и судебных палат утверждал император по представлению министра юстиции. Судьи должны были иметь высшее юридическое образование и обладать опытом работы. Судьи назначались пожизненно, увольнение их возможно было только по суду. Во избежание взяточничества судьям назначалось высокое жалование.

Расследование преступлений было передано из полиции специ­альным следователям. Методы дознания были строго регламенти­рованы. Не допускались пытки и другие методы, понуждающие давать подследственным показания, нужные обвинению. Следова­тели входили в состав окружных судов, подчинялись прокурорам и председателю суда.

Впервые в истории российского суда была введена система за­щиты обвиняемого. На судебном процессе выступали прокурор (обвинитель), который отстаивал интересы обвинения, и защит­ник (адвокат), который представлял интересы подсудимого. Меж­ду обвинением и защитой происходило на суде открытое состяза­ние с целью выявить истину, опираясь на факты предварительного следствия. При судебных органах создавались коллегии адвокатов, которые приводились к присяге (присяжные поверенные) и были ответственны перед законом. Кроме того, вводилась частная адво­катура, т.е. частные поверенные, обладавшие теми же правами и обязанностями, что и присяжные поверенные. Подсудимый имел право нанимать адвоката. Если он был не в состоянии платить за услуги, суд обязан был предоставить защитника бесплатно.

Судебная реформа вызвала к жизни российскую адвокатуру. Адвокат стал не только участником судебного процесса. Адвокаты стали частью российской либеральной интеллигенции, боровшей­ся против произвола и беззакония, за права человека. Имена круп­нейших адвокатов были широко известны, речи их печатались в журналах и газетах как образцы красноречия и борьбы за выявле­ние истины в судебном процессе. О крупнейшем российском адво­кате Ф.Н. Плевако журнал «Право» писал в 1906 г., что для россий­ского ораторского искусства и судопроизводства он был тем же, что А.С.Пушкин для русской поэзии. Широко известны имена В.Д. Спасовича, Н.П. Карабичевского, В.А. Маклакова, С.И. За-рудного и др.

Реформа 1864 г. ввела институт присяжных заседателей, кото­рые были призваны объективно определить виновность подсуди­мых. Присяжным заседателем мог быть российский подданный не моложе 25 лет, проживающий в уезде не менее двух лет, не нахо­дившийся под судом и следствием и владеющий определенным имуществом. Кандидаты в присяжные заседатели отбирались зем­скими управами, утверждались губернатором. Из утвержденных списков окружными судами отбирались кандидаты на год и по жребию 12 человек по разбору конкретных дел. Жеребьевка для участия в судебном заседании должна была обеспечить бесприст­растность заседателей. Присяжные заседатели имели право знако­миться со всеми материалами дела, задавать вопросы в ходе судеб­ного следствия подсудимым и свидетелям, требовать вызова новых свидетелей и представления вещественных доказательств. После окончания судебного следствия, выступления защитника и проку­рора присяжные заседатели удалялись в совещательную комнату для вынесения судебного вердикта. Руководствуясь принципом совести, они определяли, виновен или невиновен подсудимый. При определении «виновен» они могли просить у суда снисхождения. На основе вердикта присяжных заседателей члены суда (председа­тель и два его заместителя) определяли приговор на основе дейст­вующих законов. Действуя по совести, присяжные заседатели час­то выносили решения, неожиданные для власти. Так, в 1878 г. была оправдана известная революционерка Вера Засулич, стрелявшая в петербургского градоначальника, а в 1885 г. — организаторы Морозовской стачки.

Власти побаивались суда присяжных. Уже в начале 80-х годов из его ведения были изъяты дела о крупных государственных пре­ступлениях. Революционеров судили судебные палаты и другие инстанции, где не было присяжных и можно было вынести нуж­ный правительству приговор.

Военная реформа 1874 г. коренным образом изменила крепост­нический принцип комплектования армии путем рекрутских набо­ров, введенных еще Петром I. В 1874 г. был издан Устав о всеобщей воинской повинности, изменивший порядок комплектования ар­мии. Все молодые люди, достигшие 21 года, подлежали призыву в армию. Из признанных медицинскими комиссиями годными к военной службе отбирали по жребию нужный для призыва кон­тингент. Остальных зачисляли в ополчение. Срок службы был со­кращен до 6, а затем и до 3 лет. Закончившего действительную службу солдата зачисляли на 9 лет в запас, а затем до 40 лет в опол­чение. Ополченцев призывали лишь при всеобщей мобилизации. Не призывали на действительную службу единственных кормильцев семьи.

Для лиц с высшим образованием был установлен сокращенный срок службы — 6 месяцев, для получивших среднее образование — два года. Обучение солдат включало все необходимое для подго­товки хорошего воина. Бессмысленная муштра и телесные наказа­ния были отменены. В воинских частях обучали солдат грамоте. Уже в первом призыве 1874 г. количество грамотных увеличилось с 13 до 20%. А впоследствии большинство возвращалось из армии грамотными. Были реорганизованы военные учебные заведения, готовящие офицерские кадры. Все это способствовало повышению боеспособности вооруженных сил. Их высокое качество прояви­лось уже в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Реформа армии связана с деятельностью военного министра и известного ученого, автора пятитомного сочинения о войне с Францией в 1799 г. при Павле I и трудов по военной статистике Д.Милютина.

В 1863 г. был издан новый университетский устав. Университе­ты были освобождены от правительственной опеки. Советы уни­верситетов стали автономными и получили право самостоятельно решать все внутренние проблемы университетской жизни: избра­ние профессоров на кафедры, составление программ и учебных планов, создание научных обществ, регулирование хозяйственной деятельности учебных заведений. Были отменены вступительные экзамены и усилены требования к курсовым и переводным экзаме­нам, расширились возможности посещения лекций и сдачи экза­менов для вольнослушателей, формально не зачисленных в уни­верситет. Состав студентов значительно демократизировался. Уже в 1866 г. около 1/5 студентов получали стипендию, 31,4% были освобождены от платы за обучение. В 1875 г. количество необеспе­ченных студентов превысило 75%. Уменьшилась прослойка выход­цев из дворянства и высшего чиновничества.

В пореформенной России широкое развитие получило женское образование. До этого женщина могла получить высшее образова­ние только за границей. Были открыты женские гимназии. При женских гимназиях создавались педагогические курсы. Для доче­рей лиц духовного звания создавались епархиальные училища, го­товящие педагогов для начальных школ. В 1878 г. общественные активисты во главе с профессором Петербургского университета К.Н. Бестужевым-Рюминым добились открытия в Петербурге Выс­ших женских курсов, приравненных к университету. Такие же кур­сы были открыты в Москве под руководством профессора В.И. Герье. Было положено начало женскому медицинскому обра-

241

зованию. В начале 70-х годов начались занятия на женских меди­цинских курсах.

Реформа образования породила новый тип российского интел­лигента: широко образованного, критически мыслящего, стремя­щегося к активной общественной и практической деятельности.

Но со второй половины 60-х годов, когда министром народного просвещения стал ярый реакционер А.Д. Толстой, началось отступ­ление от прогрессивных тенденций в области образования. В пер­вую очередь это касалось среднего образования. Из гимназически программ были почти полностью изъяты естественные науки, со кращены программы изучения истории и литературы. Главным) предметами стали древние языки — латинский и греческий. Уси лились правительственный надзор и вмешательство властей в ра боту учебных заведений.

В исторической литературе реформы 60—70-х годов XIX в. по лучили определение как революции сверху. В целом оно верно от ражает крупнейший поворот в истории страны. Дореволюционная историография оперировала также понятием «великие реформы». Укоренился также тезис о незавершенности реформ, их половин­чатости и непоследовательности. Незавершенность реформатор­ских попыток являлась одной из причин последующих кризисных ситуаций, революционных взрывов 1905 и 1917 гг. Но неверно было бы понятие незавершенности отнести к реформаторам 60—70-х го­дов XIX в. Александр II и его окружение проводили в жизнь до­ступную им и последовательную в тех условиях программу корен­ных преобразований, которых Россия не знала со времен Петра Великого. Невозможно было ожидать от них радикального переус­тройства политической и социальной жизни страны. Их цель была укрепить существующий строй, сделать его более гибким и соот­ветствующим современным условиям. Эта цель была реформато­рами достигнута. В истории страны произошел крупнейший пово­рот. Начался новый этап ее развития.