Синтетическая природа драматического искусства

Пьеса, то есть драматическое произведение, является основой другого произведения искусства – театрального спектакля. Чтобы спектакль состоялся, работают люди многих творческих профессий – художники пишут декорации, разрабатывают эскизы костюмов, грим для актёров, композиторы пишут музыку, каждый актёр исполняет свою роль, создавая отдельный художественный образ. Режиссёр в этом коллективе – руководитель, именно его понимание пьесы воплощается в коллективном труде театральной труппы.

Театральный спектакль включает в себя элементы многих видов искусства, поэтому его относят к синтетическим искусствам.

Постановка пьесы на сцене как вид художественной интерпретации

Создатели спектаклей различаются своим пониманием выбранной для спектакля пьесы. Поэтому каждая театральная постановка пьесы отражает своеобразное понимание её художественного смысла режиссером. Спектакль всегда является художественной интерпретацией пьесы.

Заметки на полях. Интерпретации образа Хлестакова в российском театре

Пьеса Н.В.Гоголя «Ревизор» не сходит со сцены российского театра. В число самых известных постановок, безусловно, входят спектакли МХАТ (1920–21, режиссер К.С.Станиславский), театра Вс.Э. Мейерхольда (1926), Малого театра (1949, режиссер В.Цыганков), Большого драматического театра им. Горького в Ленинграде (1972, режиссер Г.А.Товстоногов), театра Сатиры (1982, режиссер В.Н.Плучек), Малого театра (2006, режиссер Ю.М.Соломин). Не обошёл вниманием «Ревизора» и российский кинематограф. В 1952 году вышел фильм режиссера В.М.Петрова (в роли Хлестакова И.О.Горбачёв), в 1977 появилась версия Л.И.Гайдая под названием «Инкогнито из Петербурга» (в главной роли С.Г.Мигицко), а в 1996 году – фильм «Ревизор» С.И.Газарова (в главной роли Е.В.Миронов). Спектакль театра Сатиры, созданный В.Н.Плучеком был снят на пленку (в главной роли А.А.Миронов).

Рис. 9. С.Мигицко в роли Хлестакова

Рис. 10. Е.Миронов в роли Хлестакова

Обилие художественных интерпретаций «Ревизора», безусловно, вызвано сложностью и многозначностью самого произведения. Помните, как волновался автор за образ Хлестакова, который актеры его времени не могли раскрыть в русле авторского замысла? Театр и кинематограф XX века подарил сразу несколько ярких и очень разных Хлестковых, несколько своеобразных прочтений первоисточника. Вот как писал о роли Хлестакова в исполнении Игоря Горбачёва в фильме В.М.Петрова (1952) критик Л.Муратов:

«Если предположить, что в искусстве может быть вдохновенное, лирико-поэтическое выражение лжи и обмана, то именно таким поэтом вранья и лириком обмана и был Хлестаков – Горбачев».

Рис. 11. И.Горбачёв в роли Хлестакова

Хлестаков в исполнении И.Горбачёва упивается собственной ложью настолько, что сам начинает верить в себя как в ревизора. Он играет с чиновниками, осуществляя свою мечту – быть значительным лицом. «Ложь как мечта о «красивой» жизни, как ее «идеал» – от «супа из Парижа», «арбуза за семьсот рублей» до личного знакомства с Пушкиным, с которым «на дружеской ноге», и «тридцати пяти тысяч одних курьеров» – стала лейтмотивом актерского образа Горбачева», по мнению Л.Муратова[2].

Рис. 12. А.Миронов в роли Хлестакова

Иначе решен образ Хлестакова, в спектакле, созданном В.Н.Плучеком в театре Сатиры. Исполнитель роли Хлестакова Андрей Миронов в начале спектакля играет испуганного маленького человека, мелкого чиновника, который застрял в дороге без денег, ему угрожает наказание. В первом появлении перед зрителями Хлестаков долго выходит на сцену: приоткрывает дверь, заглядывает, не входит, а протискивается в дверь, тихо притворяет её, долго прислушивается к звукам комнаты.

Актёр играет серого человечка, который испуган больше, чем можно предположить. Он так испуган, словно стёрт с лица земли: серый, блёклый, с пустыми глазами рыбьими глазами, с губами, которые словно хватают воздух… Его испуг – глубокий и давний, привычный, он заставляет двигаться тихо, крадучись, серой тенью. Видя этого Хлестакова, зритель понимает, что значит «фитюлька», определение, данное Хлестакову Сквозник-Дмуханов­ским. Это человек, не осознающий себя человеком не только теперь, а всегда. Зритель верит, что этот Хлестаков воображает себя значительным лицом, что называется, с перепугу.

Аналитические интерпретации комедии Н.В.Гоголя «Ревизор»

1. Прочитайте фрагмент из статьи В.Г.Белинского «Горе от ума», посвященный комедии Н.В.Гоголя «Ревизор».

«Чтобы произведения его были художественны, то есть представляли собою особый, замкнутый в самом себе мир, он [Белинский] взял из жизни своих героев такой момент, в котором сосредоточивалась вся целостность их жизни, ее значения, сущность, идея, начало и конец: <…> ожидание и прием ревизора. Все чуждое <…> этому ожиданию и приему ревизора не могло войти в <…> комедию <…> на что нам знать подробности жизни городничего до начала комедии? Ясно и без того, что он в детстве был учен на медные деньги, играл в бабки, бегал по улицам, и как стал входить в разум, то получил от отца уроки в житейской мудрости, то есть в искусстве нагревать руки и хоронить концы в воду. Лишенный в юности всякого религиозного, нравственного и общественного образования, он получил в наследство от отца и от окружающего его мира следующее правило веры и жизни: в жизни надо быть счастливым, а для этого нужны деньги и чины, а для приобретения их взяточничество, казнокрадство, низкопоклонничество и подличанье перед властями, знатностию и богатством, ломанье и скотская грубость перед низшими себя. Простая философия! Но заметьте, что в нем это не разврат, а его нравственное развитие, его высшее понятие о своих объективных обязанностях: он муж, следовательно обязан прилично содержать жену; он отец, следовательно должен дать хорошее приданое за дочерью, чтобы доставить ей хорошую партию и, тем устроив ее благосостояние, выполнить священный долг отца. Он знает, что средства его для достижения этой цели грешны перед богом, но он знает это отвлеченно, головою, а не сердцем, и он оправдывает себя простым правилом всех пошлых людей: «не я первый, не я последний, все так делают». Это практическое правило жизни так глубоко вкоренено в нем, что обратилось в правило нравственности; он почел бы себя выскочкою, самолюбивым гордецом, если бы, хоть позабывшись, повел себя честно в продолжение недели. Да оно и страшно быть «выскочкою»: все пальцы уставятся на вас, все голоса подымутся против вас: нужна большая сила души и глубокие корни нравственности, чтоб бороться с общественным мнением. И не Сквозники-Дмухановские увлекаются могучим водоворотом этой магической фразы — «все так делают» — и, как Молоху, приносят ей в жертву и таланты, и силы души, и внешнее благосостояние. Наш городничий был не из бойких от природы, и потому, — «все так делают» — было слишком достаточным аргументом для успокоения его мозолистой совести; к этому аргументу присоединился другой, еще сильнейший для грубой и низкой души: «жена, дети, казенного жалованья не стает на чай и сахар». Вот вам и весь Сквозник-Дмухановский до начала комедии.

Что касается до форм, в каких он выражался и проявлялся до того, они все те же, все его же, как и во время комедии. Так же нетрудно понять, что с ним было и по окончании комедии, как он дожил свой век. Художественная обрисовка характера в том и состоит, что если он дан вам поэтом в известный момент своей жизни, вы уже сами можете рассказать всю его жизнь и до и после этого момента.

Конец «Ревизора» сделан поэтом опять непроизвольно, но вследствие самой разумной необходимости: он хотел показать нам Сквозника-Дмухановского всего, как он есть, и мы видели его всего, как он есть. Но тут скрывается еще другая, не менее важная и глубокая причина, выходящая из сущности пьесы. В комедии, как выражении случайностей, все должно выходить из идеи случайностей и призраков, и только чрез это получать свою необходимость: почтенный наш городничий жил и вращался в мире призраков, но как у него необходимо были свои понятия о действительности, хотя и отвлеченные, и сверх того самый основательный страх действительности, известной под именем уголовного суда, то и должно было выйти комическое столкновение, как ошибка естественного влечения сердца к воровству и плутням с страхом наказания за воровство и плутни, страхом, который увеличивался еще и некоторым беспокойством совести. У страха глаза велики, говорит мудрая русская пословица: удивительно ли, что глупый мальчишка, промотавшийся в дороге трактирный денди, был принят городничим за ревизора? Глубокая идея! Не грозная действительность, а призрак, не сказать, тень от страха виновной совести, должны были наказать человека призраков.

Городничий Гоголя не карикатура, не комический фарс, не преувеличенная действительность, и в то же время нисколько не дурак, но, по своему, очень и очень умный человек, который в своей сфере очень действителен, умеет ловко взяться за дело — своровать и концы в воду схоронить, подсунуть взятку и задобрить опасного ему человека. Его приступы к Хлестакову, во втором акте, — образец подъяческой дипломатии. Итак, конец комедии должен совершиться там, где городничий узнает, что он был наказан призраком, и что ему еще предстоит наказание со стороны действительности, или, по крайней мере, новые хлопоты и убытки, чтобы увернуться от наказания со стороны действительности. И потому приход жандарма с известием о приезде истинного ревизора прекрасно оканчивает пьесу и сообщает ей всю полноту и всю самостоятельность особого, замкнутого в самом себе мира.

В художественном произведении нет ничего произвольного и случайного, но все необходимо и логически вытекает из его идеи. Каждое лицо в нем, способствуя развитию главной идеи, в то же время есть и само-себе цель, живет своею особою жизнию».

Вопросы и задания

1. Сколько смысловых частей в этом фрагменте? Докажите.

2. Что в содержании комедии дает критику возможность увидеть жизнь городничего до момента действия?

3. Как Белинский толкует образ городничего? Как он обосновывает свое понимание? Убедительно ли это обоснование для вас, почему?

4. Критик замечает, что читателю нетрудно предположить, как будет складываться жизнь городничего после завершения пьесы. Попробуйте это сделать.

5. Как вы понимаете высказывание Белинского о том, что в комедии Гоголя все основано на случайностях и что городничий жил в мире призраков? Подтвердите или опровергните эту мысль.

6. Согласны ли вы с трактовкой Белинского причин, по которым городничий принял Хлестакова за ревизора? Почему? Подтвердите или опровергните этот тезис критика.

 

2. Прочитайте фрагмент из главы «Государственный призрак», написанной русским писателем В.В.Набоковым. Она вошла в его книгу «Н.В. Гоголь», изданную впервые в 1944 году. Прочитать главу и всю книгу можно на сайте: http://www.vladimirnabokov.ru/gogol8.htm

«3. Пьеса начинается с ослепительной вспышки молнии и кончается ударом грома. В сущности, она целиком умещается в напряженное мгновение между вспышкой и раскатом. В ней нет так называемой экспозиции. Молния не теряет времени на объяснение метеорологических условий. Весь мир — трепетный голубой всполох, и мы посреди него. Единственная театральная традиция, которой придерживался Гоголь, — это монологи, однако ведь и люди разговаривают сами с собой во время тревожного затишья перед грозой, ожидая первого грома. Действующие лица — люди из того кошмара, когда вам кажется, будто вы уже проснулись, хотя на самом деле погружаетесь в самую бездонную (из-за своей мнимой реальности) пучину сна. У Гоголя особая манера заставлять «второстепенных» персонажей выскакивать при каждом повороте пьесы (романа или рассказа), чтобы на миг блеснуть своим жизнеподобием <…>. В «Ревизоре» этот прием обнаруживается с самого начала, когда городничий Сквозник-Дмухановский читает странное письмо своим подчиненным — смотрителю училищ Хлопову, судье Ляпкину-Тяпкину и попечителю богоугодных заведений Землянике (перезрелая, коричневатая земляника, попорченная лягушачьей губой). <…> (Фамилии, изобретаемые Гоголем, — в сущности, клички, которые мы нечаянно застаем в тот самый миг, когда они превращаются в фамилии, а всякую метаморфозу так интересно наблюдать!) Прочтя важную часть письма относительно предстоящего приезда ревизора из Петербурга, городничий машинально продолжает читать дальше, и из его бормотания рождается вереница поразительных второстепенных существ, которые так и норовят пробиться в первый ряд: «...сестра Анна Кириловна приехала к нам с своим мужем; Иван Кирилович <судя по отчеству, брат> очень потолстел и все играет на скрыпке...»

Прелесть в том, что эти второстепенные персонажи потом так и не появятся на сцене. Все мы давно знаем, чего стоят якобы незначащие упоминания в начале первого действия о какой-то тете или о незнакомце, встреченном в поезде. Мы знаем, что «случайно» упомянутые лица — незнакомец с австралийским акцентом или дядюшка с забавной привычкой — ни за что не были бы введены в пьесу, если бы минуту спустя не появились на сцене. Ведь «случайное упоминание» — обычный признак, масонский знак расхожей литературы, указывающий, что именно этот персонаж окажется главным действующим лицом произведения. <…>Знаменитый драматург как-то заявил (по-видимому, раздраженно отвечая приставале, желавшему выведать секреты его мастерства), что, если в первом действии на стене висит охотничье ружье, в последнем оно непременно должно выстрелить. Но ружья Гоголя висят в воздухе и не стреляют; надо сказать, что обаяние его намеков и состоит в том, что они никак не материализуются.

Давая распоряжения подчиненным подготовиться к приему ревизора и все привести в наилучший вид, городничий поминает судебного заседателя: «...он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода... Я хотел давно об этом сказать вам <судье>, но был, не помню, чем-то развлечен. Есть против этого средства, если уже это действительно, как он говорит, у него природный запах: можно ему посоветовать есть лук, или чеснок, или что-нибудь другое. В этом случае может помочь разными медикаментами Христиан Иванович».

На что судья отвечает: «Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою».

«Да я так только заметил вам», — говорит городничий. И обращается к другому чиновнику.

Мы никогда больше не услышим об этом злосчастном заседателе, но вот он перед нами как живой, причудливое вонючее существо из тех «Богом обиженных», до которых так жаден Гоголь.

Другие второстепенные персонажи даже не успевают предстать в полном облачении — так торопятся они вскочить в пьесу между двумя фразами. Городничий обращает внимание смотрителя учебных заведений на учителей: «Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо... не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без того, чтобы, взошедши на кафедру, не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу), и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду. Конечно, если он ученику сделает такую рожу, то оно еще ничего: может быть, оно там и нужно так, об этом я не могу судить; но вы посудите сами, если он сделает это посетителю, — это может быть очень худо: господин ревизор или другой кто может принять это на свой счет. Из этого черт знает что может произойти».

«Что ж мне, право, с ним делать? <отвечает смотритель учебных заведений>. Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству».

И тут же появляется еще один гомункул <…>. Городничий говорит об учителе истории: «Он ученая голова — это видно, и сведений нахватал тьму, но только объясняет с таким жаром, что не помнит себя. Я раз слушал его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах — еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать, что с ним сделалось. Я думал, что пожар, ей-Богу! Сбежал с кафедры и что силы есть хвать стулом об пол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого убыток казне».

«Да, он горяч! <со вздохом подтверждает смотритель> Я ему это несколько раз уже замечал... Говорит: «Как хотите, для науки я жизни не пощажу».

Почтмейстер, к которому вслед за тем обращается городничий с просьбой распечатывать и читать письма, проходящие через его контору (хотя этот симпатичный господин и так уже много лет читает их для собственного удовольствия), вызывает к жизни еще одного нетопыря: «Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные места <говорит почтмейстер городничему>. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом... очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет...», — с большим, с большим чувством описал».

Тут же судья поминает двух вечно вздорящих соседей-помещиков — Чептовича и Варховинского, которые затеяли пожизненную тяжбу (а судья тем временем с приятностью травит зайцев на землях обоих). И после драматического появления Добчинского и Бобчинского, которые сообщают о том, что обнаружили ревизора, проживающего инкогнито в местном трактире, Гоголь пародирует свою фантастическую уклончивую манеру вести сюжет (с выплесками как будто бы неуместных подробностей): все приятели Бобчинского вдруг возникают в его речи, когда он рассказывает об их с Добчинским поразительном открытии. <…> В трактире, где Бобчинский и Добчинский увидели персону, которую ошибочно приняли за ревизора, они выспрашивают трактирщика Власа, и тут в лихорадочном, прерывистом лопотании Бобчинского (он пытается выговориться, прежде чем его прервет двойник Добчинский) мы получаем подробнейшие сведения о Власе (ибо в гоголевском мире чем больше человек спешит, тем дольше он мешкает по дороге). <…> Однако это еще не все. Комната, где живет мнимый ревизор, отмечена тем, что в ней недавно проезжие офицеры подрались за картами. И тут из воздуха возникаете один из подчиненных городничего, квартальный Прохоров. В лихорадочной спешке городничий спрашивает квартального Свистунова: «Да другие-то где? Ведь я приказывал, чтобы и Прохоров был здесь. Где Прохоров?

Квартальный: Прохоров в частном доме, да только к делу не может быть употреблен.

Городничий: Как так?

Квартальный: Да так: привезли его поутру мертвецки. Вот уже два ушата воды вылили, до сих пор не протрезвился».

Городничий спрашивает немного погодя у пристава (кстати, по фамилии Уховертов): «Как же вы это так допустили?» А тот отвечает: «Да Бог его знает. Вчерашнего дня случилась за городом драка, — поехал туда для порядка, а возвратился пьян».

После этой вакханалии второстепенных персонажей, выплывающих в конце первого действия, во втором, где на сцену выходит Хлестаков, наступает некоторое затишье. Правда, под веселое шлепанье карт возник некий пехотный капитан, удивительно срезывавший штоссы, — это Хлестаков вспоминает, как в Пензе проиграл ему деньги;однако линия Хлестакова во втором действии слишком насыщенна и полна страсти и не допускает вторжения случайных лиц. Они снова проникают на сцену в третьем действии: дочка Земляники, как мы узнаем, носит голубое платье; она впархивает между двумя репликами, эта розово-голубая провинциальная барышня.

В самой знаменитой сцене русского театра, когда Хлестаков, явившись в дом городничего, красуется перед дамами, из монолога его так и сыплются второстепенные характеры (их выбрасывают на свет и его природная болтливость, и вино городничего), но уже другой породы, не той, что мы встречали раньше. Ткань их более легкая, почти прозрачная, в соответствии с радужной натурой самого Хлестакова: призраки в обличии чиновников, шаловливые забавники, приспешники изобретательного беса, вещающего устами Ивана Александровича. Дети Добчинского — Ваня, Лизанька — или сынок трактирщика все же где-то существовали, а эти и вовсе не существуют. Тут уж не тени, а чистые фантомы. Но благодаря набирающему высоту вранью Хлестакова эти потусторонние существа влияют на ход пьесы гораздо сильнее, чем идиллические пируэты мелких персонажей, составлявших фон первого действия. <…>

И пока Хлестаков несется дальше в экстазе вымысла, на сцену, гудя, толпясь и расталкивая друг друга, вылетает целый рой важных персон: министры, графы, князья, генералы, тайные советники, даже тень самого царя и «курьеры, курьеры, курьеры... тридцать пять тысяч одних курьеров» <…> а потом все они разом исчезают в пьяной икоте; но не раньше, чем сквозь просвет в монологе Хлестакова, среди всей этой своры позолоченных привидений и приснившихся послов, на один опасный миг появится подлинная фигура (подлинная хотя бы в том смысле, в каком ими были мимолетные персонажи первого действия) затрапезной кухарки бедного чиновника, Маврушки, которая помогает ему снять худую шинель (ту самую, что Гоголь потом обессмертит как неотъемлемую принадлежность чиновника вообще).

В следующем действии, когда встревоженные городские тузы один за другим являются засвидетельствовать Хлестакову свое почтение и у каждого из них он берет деньги взаймы (а они думают, что дают ему взятки), мы узнаем, как зовут детей Земляники: Николай, Иван, Елизавета, Марья и Перепетуя, — вероятно, эта милая Перепетуя и носит голубое платьице. Из троих детей Добчинского жена городничего упоминала двоих как своих крестников. Оба они, как и старший мальчик, удивительно похожи на судью, который навещает госпожу Добчинскую, когда ее бедняга муж в отъезде. Старшенький родился еще до женитьбы Добчинского на этой шаловливой даме.<…>.

На заднем плане того же действия появляется еще один персонаж: Хлестаков решает написать об этих странных провинциальных чиновниках своему другу Тряпичкину, грязному репортеришке, жадному и ядовитому писаке, умеющему осмеять всех, с кем он хочет расправиться, в своих грошовых злобных статейках. На одно только мгновение высовывается он из-за хлестаковского плеча, подмигивая нам и ухмыляясь. Он последний, кто появляется на сцене, впрочем, не совсем последний, потому что в конце концов возникает еще один фантом: гигантская тень настоящего ревизора.

Потусторонний мир, который словно прорывается сквозь фон пьесы, и есть подлинное царство Гоголя. И поразительно, что все эти сестры, мужья и дети, чудаковатые учителя, отупевшие с перепоя конторщики и полицейские, помещики, пятьдесят лет ведущие тяжбу о переносе изгороди, романтические офицеры, которые жульничают в карты, чувствительно вздыхают о провинциальных балах и принимают привидение за главнокомандующего, эти переписчики и несуществующие курьеры — все эти создания, чья мельтешня создает самую плоть пьесы, не только не мешают тому, что театральные постановщики зовут действием, но явно придают пьесе чрезвычайную сценичность».

Вопросы и задания

1. На какие детали комедии Н.В.Гоголя «Ревизор» обратил внимание В.В.Набоков? Заметили ли вы при первом чтении и разборе пьесы эти детали? Какую роль играют в комедии эти «подробности», по мысли В.В.Набокова?

2. К какому выводу приходит В.В.Набоков, анализируя образы второстепенных и внесценических персонажей комедии? Согласны ли в с этим выводом. Объясните, почему.

3. Продолжите чтении главы.

« 4.На этом не подвластном здравому смыслу заднем плане толпятся не только живые существа, но и вещи, которые призваны играть ничуть не меньшую роль, чем одушевленные лица: шляпная коробка, которую городничий надевает на голову, когда, облачившись в роскошный мундир, в рассеянности спешит навстречу грозному призраку, — чисто гоголевский символ обманного мира, где шляпы — это головы, шляпные коробки — шляпы, а расшитый золотом воротник — хребет человека. Наспех нацарапанная записка, которую городничий посылает из трактира, сообщая жене о высоком госте, к приему которого ей надлежит готовиться, сплелась с трактирным счетом Хлестакова, потому что муж впопыхах схватил первый попавшийся обрывок бумаги <…> И эта путаница опирается на прочную логику гоголевского мира, где названия рыбы — божественная музыка в ушах гурманов, а огурцы — потусторонние существа, но менее могущественные, чем Бог, которому поклоняется провинциальный городничий. Эти огурцы выращивает Хлестаков в красноречивом описании своего идеала светской жизни: «На столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз» (а что это как не превосходная степень огурца!). Водянистый суп, где «какие-то перья плавают вместо масла», которым Хлестакову пришлось довольствоваться в трактире, преображается в его рассказе о столичной жизни в суп, привезенный на пароходе прямо из Парижа; дым воображаемого парохода — это небесный запах воображаемого супа. Когда Хлестакова провожают в дорогу, усаживая в бричку, городничий приносит голубой персидский ковер из чулана (набитого подношениями его бородатых подданных — городских купцов). Дворовый Хлестакова подкладывает под него охапку сена, и ковер превращается в волшебный ковер-самолет, на котором Хлестаков совершает свой отлет со сцены под серебристый перезвон бубенцов и лирический призыв ямщика к волшебным коням: «Эй вы, залетные!» <…>

Вопросы и задания

1. Какую роль играют образы вещей в «Ревизоре», по мысли В.В.Набокова? Что изменилось бы в нашем восприятии пьесы, если бы этих образов не было в ней?

2. Чему научил вас писатель В.В.Набоков?

5

<…>

Сама фамилия Хлестаков гениально придумана, потому что у русского уха она создает ощущение легкости, бездумности, болтовни, свиста тонкой тросточки, шлепанья об стол карт, бахвальства шалопая и удальства покорителя сердец (за вычетом способности довершить и это и любое другое предприятие). Хлестаков порхает по пьесе, не желая, толком понимать, какой он поднял переполох, и жадно стараясь урвать все, что подкидывает ему счастливый случай. Он добрая душа, по-своему мечтатель и наделен неким обманчивым обаянием, изяществом повесы, услаждающего дам, привыкших к грубым манерам дородных городских тузов. Он беспредельно и упоительно вульгарен, и дамы вульгарны, и тузы вульгарны — вся пьеса, в сущности <…> состоит из особой смеси различных вульгарностей, и выдающееся художественное достоинство целого зависит (как и во всяком шедевре) не от того, что сказано, а от того, как это сказано, от блистательного сочетания маловыразительных частностей. Как в чешуйках насекомых поразительный красочный эффект зависит не столько от пигментации самих чешуек, сколько от их расположения, способности преломлять свет, так и гений Гоголя пользуется <…> способными к мимикрии физическими явлениями, почти невидимыми частицами воссозданного бытия».

Вопросы и задания

1. На какие еще особенности пьесы Гоголя обратил внимание В.В.Набоков? Согласны ли в с его выводами? Почему?

2. Согласны ли вы с трактовкой Набоковым образа Хлестакова? Почему?

Дополнительные задания

1. Подготовьте журналистский очерк о чиновниках уездного города. В нем вам нужно лаконично, но точно рассказать своим читателям о каждом из чиновников, выведенных Н.В.Гоголем в пьесе. Подумайте, к какой мысли вы хотите подвести читателей.

2. Посмотрите несколько театральных постановок или кинофильмов по пьесе Н.В.Гоголя «Ревизор». Напишите сочинение – сопоставление интерпретаций, например: «Два Хлестакова», «Что предается осмеянию в каждой постановке?»

Вопросы для сопоставления произведений

1. Чем обманщик Хлестакова отличается от обманщика Тартюфа и обманщика Пустолобова?

2. **Один из современников Гоголя рассказывает: «Квитка-Основьяненко, узнав по слухам о содержании «Ревизора», пришел в негодование и с нетерпением стал ожидать его появления в печати, а когда первый экземпляр комедии Гоголя был получен в Харькове, он созвал приятелей в свой дом, прочел сперва свою комедию, а потом и «Ревизора». Гости ахнули и сказали в один голос, что комедия Гоголя целиком взята из его сюжета — и по плану, и по характеру, по частной обстановке». Ознакомьтесь с пьесой Квитко-Основьяненко. Согласны ли вы с этим мнением, почему? Напишите об этом письмо Г.Ф.Квитко-Основьяненко. Задание выполняется по желанию.

3. Сравните развязку комедии Мольера «Тартюф» и с развязкой комедии Гоголя «Ревизор». В чем их сходство, в чем различия?

4. Какие художественные средства создания образов использует Ж.Б.Мольер, какие Н.В.Гоголь?

5. Как создается комическое в каждой пьесе? Покажите это на примерах.

6. * Над чем смеётся в «Тартюфе» Мольер, над чем – в «Ревизоре» Гоголь? Есть ли сатира в комедии Ж.Б.Морльеа? Обоснуйте свою позицию.

7. В прочитанных вами пьесах Ж.Б.Мольера и Н.В.Гоголя есть искушенные и искушаемые герои. Подумайте, кого из них можно так назвать, и докажите свое мнение.