Ключевое значение для понимания социальной структуры общества имеют понятия способа производства, экономической сферы разделения труда.

Рождаясь на свет, проходя последовательно усложняющиеся ступени обучения и воспитания, члены общества далеко не однородны по своим интеллектуальным, моральным и иным данным и, что очень существенно, по своим наклонностям, интересам, характеру, жизненным, бытовым возможностям. И каждый юный гражданин закономерно или случайно попадает в определенную социальную группу. В разумно организованном экономически и духовно развитом обществе в той или иной степени осуществляется мудрый христианский принцип, метко сформулированный А. Сен-Симоном: "От каждого по способностям, каждому по его делам". Но, к сожалению, этот принцип можно реализовать лишь в идеальном обществе.

В самом разумном обществе равенство может быть только перед законом, а в остальном существует неравенство: люди не равны уже по рождению, уму и характеру. Одни более пригодны к одному роду деятельности, другие - к другому. Да и обществу нужны - для интересов целого - все виды деятельности на пользу как общества, так и самих тружеников. Во многом вследствие этого границы между классами, социальными группами всегда относительны, подвижны. Это значит, что для каждого отдельного представителя того или иного класса, той или иной социальной группы существует реальная возможность социальной миграции.

§ 2. Человечество как едино-цельная социально-планетарная система

Никакое/ общество реально не существует как нечто вполне самодостаточное, пребывая в гордом одиночестве. И чем дальше развивается то или иное общество, тем больше оно вступает во всевозможные контакты с другими государствами, образуя все более сложные связи и отношения. Это имело место уже у первобытных племен. С тех пор взаимные связи сообществ и обществ все более усиливались и усложнялись. Люди как по своей биологической природе, так и по вселенским законам, в которые они вписаны изначально, и по своей социальной сущности - члены единой "планетарной семьи". Каждый из нас, являясь гражданином того или иного государства, одновременно в широком смысле - и гражданин всего человечества. Ведь в какой-то мере он несет на своих плечах груз моральной ответственности за все, что происходит в мировом сообществе.

Как бы ни была гениально богата духовная жизнь того или иного человека, каким бы фонтаном ни била сила его разума во вне, она все же не самодостаточна и ограничена, если не усвоит духовных ценностей человечества, не почерпнет из кладезя других народов и истории. Богатства человечества всегда выше и обширнее богатства отдельного общества и тем более отдельного человека. По самой своей сути народы призваны "устроиться" на Земле всемирно. Человечество можно (разумеется, условно) уподобить единому соборному существу: оно росло из поколения в поколение подобно тому, как отдельный человек растет со сменой своих возрастов. А в своем росте, подчиняясь общечеловеческому принципу развития, каждое общество и каждая нация призваны самостоятельно пройти свои особые пути культуры, при этом в той или иной мере вступая во всеобщую мировую взаимосвязь.

Вдумавшись в суть жизни общества и в историю человечества как единого целого, мы должны признать, что огромную роль в нашей жизни играют не только живые, но и умершие, разумеется, те, которые оказались достойными быть воспринятыми в потоке истории человечества. Они, по словам Вл. Соловьева, вдвойне преобладают над живущими: как их явные образцы и как их тайные покровители - как глубинный механизм культурного массива, через который "усопший разум" действует в частной и общей истории видимого прогрессирующего на Земле человечества. Значение и объективный и субъективный смысл посмертного бытия определяется теснейшим единством с самим существом человечества живущего. Таким образом, и умершие, и живущие имеют свою особую реальность: у первых она более достойная и умеренная, а у вторых - более свободная и явно действенная. Но ясно, что полнота жизни человечества для тех и для других может состоять только в их совершенном единодушии и всестороннем взаимодействии: мы поклоняемся усопшим, помня о них, а они оставленными нам творениями малых и великих дел питают наш опыт, обучают нас жизни и делам нашим. В чем же ином может состоять окончательный смысл мирового порядка и завершение всеобщей истории, как не в осуществлении этой целостности человечества, как не в действительном его исцелении через явное соединение этих двух начал, разлученных его долей? Вопрос этот чрезвычайно трудный. Он поднят еще О. Контом и возвышен Вл. Соловьевым [1]. Эту тему обсуждал и русский философ Н.Ф. Федоров - представитель русского космизма. А более полутора тысяч лет назад апостол Павел говорил в Афинах о единстве рода человеческого и о присутствии Божества во всех. Афиняне неохотно его слушали, но, как только он упомянул о воскрешении мертвых, они сказали: "Ну об этом, любезнейший, мы побеседуем в другой раз".

1 А мы, выразив свою солидарность, пересказали эти мысли применительно к нашей теме. См.: Соловьев B.C. Сочинения: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 579-580.

Итак, в состав того, что именуется человечеством, входит более усопших, чем живых. Эта мысль утешительна и гуманна: она напоминает о преемственности умственных и нравственных ценностей, составляющих общее достояние человечества; она напоминает нам и о том, что тот, кого уже нет, продолжает жить между нами в своих идеях, в своих делах, своим примером. Эта мысль относится, конечно, не только к тем великим гениям, которые озаряют путь всего человечества, но и к более скромным, простым людям, жившим жизнью мысли и дела, поддерживавшим нравственный и социальный идеал на более ограниченной арене своего бытия. Постижение минувших времен и стран мира - украшение и пища для человеческого духа.

История в определенном смысле являет собой священную книгу народов, своего рода зеркало их бытия и деятельности, скрижаль откровений и принципов поведения, завет предков потомству, дополнение, осмысление настоящего и пример будущему. Гуманистически мыслящие умы убеждены, что ни один народ не одарен какой-то особой способностью по сравнению с другими. В мире нет народа, вошедшего в историю, который можно считать недостойным исторической значимости, как нет и такого, который можно было бы считать особо избранным. Можно сказать так: человечество в нас, а мы - во всем человечестве.

В России были времена, когда мы широко пользовались мировым опытом для блага Отечества. Так, Петр I "прорубил окно в Европу", его мысли и деяния не знали национальной ограниченности. Многие "русские путешественники" (например, Н.М. Карамзин) обнаружили, что Европа не была ни спасением, ни гибелью России, она не отождествлялась ни с разумом, ни с модой, ни с идеалами, она стала обыкновенной и понятной. Космополитами можно назвать Эразма Роттердамского, французских философов-просветителей, Г. Гейне, И.В. Гете, П.Я. Чаадаева, А.И. Герцена, Н.М. Карамзина и многих других.

"Любовь к отечеству совместима с любовью ко всему миру. Народ, приобретая свет знания, не наносит тем ущерба своим соседям. Напротив, чем государства просвещеннее, тем больше они сообщают друг другу идей и тем больше увеличивается сила и деятельность всемирного ума" [1].