Ландшафтно-усадебная урбанизация

Понятие биологической цивилизации задает дальнюю цель, сверяясь с которой можно выдерживать общее направление движения. Теперь необходимо спланировать первые шаги, которые необходимо сделать, чтобы выйти из тупика технократии и избежать глобальной катастрофы.

Выдержки из книги Величко М.В., Ефимов В.В., Иманов Г.М. «Экономика и ноосфера»

На наш взгляд термин «ландшафтно-усадебная урбанизация», прямо указывая на обусловленность жизни общества ландшафтами, т.е. на необходимость сохранения и развития природной среды, более точно выражает смысл предлагаемой концепции, нежели вводимые в употребление в последние годы такие термины, как «поместно-усадебная урбанизация», «экопоселения», «экополисы», «родовые поместья» и т.п.

 

(МВ – обобщающий термин как раз и необходим нам, он может быть опорой при преобразовании содержания образа и понятия Родового поместья)

 

По существу, концепция ландшафтно-усадебной урбанизации[19] направлена на разрешение биосферно-социального кризиса технократической цивилизации. Это касается как глобального масштаба, так и регионов…

Главное требование к ней — обеспечить в преемственности поколений воспроизводство биологически здорового населения, способного развивать культуру, при сохранении и развитии биоценозов в регионах, где предполагается организация инфраструктур проживания и хозяйственной деятельности людей. Т.е. ландшафтно-усадебная урбанизация должна органически сочетать в себе два аспекта: биоценозно-экологический (с учётом хозяйственной деятельности) и социо-культурный.

Биоценозно-экологический аспект обязывает выработать и осуществлять биосферно-экологическую политику государства, которая должна быть подчинена общебиосферным закономерностям… поскольку в противном случае невозможно интегрировать цивилизацию в их жизнь, а разрушив биосферу, человечество совершит самоубийство.

 

(МВ – политика государства должна быть подчинена природным закономерностям, а не от балды написанным юридическим. Но важен и еще один смысл - всем миром беремся за построение новой цивилизации, живущей в согласии с природой)

 

Основой биоценозов на континентах являются водоёмы — болота, ручьи, реки, озёра, пруды и т.п. А динамика водного баланса территорий на протяжении смены сезонов года обуславливает продуктивность биоценозов как по общему объёму биомассы, так и по составу и многообразию биологических видов. Особую роль в поддержании водного баланса территорий в засушливые годы играют болота, не говоря уж о том, что они являются местами гнездовий и отдыха при сезонных перелётах многих видов птиц.

Соответственно первый вопрос государственной биоценозно-экологической политики — концепция режима водоохранных зон: болот, берегов ручьёв (места нерестилищ), рек, озёр, искусственных водохранилищ. Её назначение — управление водным балансом территорий в соответствии с климатическими особенностями регионов в целях поддержания и развития биоценозов[20] и обеспечения здоровых условий жизни населения.

При этом необходимо отметить, что климатическая система планеты в целом и климат регионов связаны с биоценозами регионов. …Как изменение климата в регионе изменяет характер биоценозов в нём; так и… изменение биоценозов, и прежде всего, под воздействием цивилизации… влечёт за собой изменения климата в регионе… Примером тому фактически полное исчезновение Аральского моря, изменившее природную среду и климат прилегающих регионов нескольких государств.

 

(МВ – обратите внимание на этот рисунок. 40% территории (в стране в целом и в каждом регионе, районе) должно оставаться заповедными – куда не ступает нога человека, кроме работников заповедников. Это необходимо для стабилизации биоценозов. 42% - зона, открытая для посещений, типа для сбора грибов и отдыха на природе. 10,5% - территория, используемая для сельскохозяйственного производства, 7,3% - для жилья. В принципе, для Родовых поместий этого хватает с избытком. Но вопрос о том, что селюсь, где захочу – должен быть снят. Селюсь, где захочу – из той земли, что выделена для поселений. Нет некоего единственного места, предназначенного для данного человека. Есть набор оптимальных для него мест, поэтому нет смысла привередничать и упорствовать на основании, чаще всего, неких искаженных умозрительных схем, выдаваемых за интуицию. То, что навыбирали наши ребята на основании дилетантских соображений в большинстве своем мало пригодно для жизни и хозяйствования как с научной точки зрения, так и с точки зрения опыта народа. Опыт народа отражен в расположении деревень и сел, которых мы упорно избегаем – типа, мы же не колхозники какие-то…)

<…>

Однако задача возрождения биоценозов и воссоздания благоприятной для людей природной среды не сводится исключительно к политике обеспечения режима водоохранных зон, но обязывает поддерживать не только так называемые «национальные природные парки» и несколько десятков федеральных заповедников: в каждом регионе необходимо организовать не по одной заповедной зоне, в которых хозяйственная деятельность должна быть запрещена полностью, а режим туризма и отдыха в них должен быть согласован с режимом воспроизводства биологических видов в этих зонах. Назначение такого рода заповедных зон различной протяжённости — быть источником экспансии биологических видов в зоны, где хозяйственная деятельность и жизнь людей препятствует нормальному воспроизводству поколений биологических видов в биоценозах.

 

(МВ - Вот действительно переходный тип цивилизации. Пока не удается полностью перейти к биологической цивилизации, надо сохранить очаги дикой природы и создать возможность дикой природе как-то поддерживать окультуренные территории. Потом подобная стратегия будет сформулирована в отношении людей)

 

Нарушение режима водоохранных и заповедных зон должно рассматриваться как особо тяжкое преступление и караться безжалостно, поскольку последствиями такого рода преступлений, рассматриваемыми на исторически длительных интервалах времени, могут быть биоценозные и климатические катастрофы, наносящие необратимый ущерб обществу вплоть до того, что многие районы могут стать непригодными для жизни в них людей (примерами тому гибель Аральского моря, засоление почв Калмыкии в результате хозяйственной деятельности цивилизации и сопутствующие биосферные и социальные проблемы этих регионов).

Назначение политики поддержания режима водоохранных и заповедных зон — восстановить биоценозы и их здоровье повсеместно, вернув тем самым Природу людям, а людей — Природе.

Соответственно в основу государственной природоохранной политики должна быть положена не просто биологическая наука, а её специфическая отрасль, изучающая биоценозы как природные системы, способные к устойчивому самовоспроизводству и экспансии на сопредельные территории при наличии благоприятных условий, а так же и климатология. Т.е. государственная природоохранная политика не должна идти на поводу требования большого и малого частного бизнеса обеспечить ему безответственность и наивысшую краткосрочную рентабельность на основе принципа «после нас хоть трава не расти». Выработка такой политики требует осуществления соответствующей государственной программы комплексных исследований с привлечением географов, геологов, климатологов, биологов, историков, специалистов по народно-хозяйственным комплексам (макроэкономическим системам).

(МВ – к разговору о том, что учиться не надо, а все как-нибудь само собой образуется, если детишек в траву пускать ползать)

Во многом содержание такого рода программы будет обусловлено ответами на вопросы социо-культурного характера. К рассмотрению этой обусловленности мы и обратимся.

Как было показано ранее, семья — «зёрнышко», из которого вырастает будущее общества, а наиболее предпочтительный в аспекте обеспечения благоустроенности жизни общества тип семьи — семья нескольких взрослых поколений, живущая общим домашним хозяйством и воспитывающая детей. Поэтому главный вопрос — создание условий для жизни семьи, исходя из ориентации именно на …её социо-культурное предназначение.

 

(МВ – теперь уже приходится и смежные информационные потоки захватывать. Народ у нас ухватился за Трехлебова и славяно-арийские веды и повторяет за гуру, что «полноценная семья должна состоять из семи поколений». Смысл этого утверждения – вы все неполноценные и ваши семьи неполноценные, и никогда полноценными не будете, поэтому слушайте, что вам говорят «ведающие» люди. А «ведающие люди» даже не понимают, что в условиях плотного заселения семья так или иначе будет делиться (особенно, если как они утверждают, у супружеской пары должно быть 9 детей). И получается, что ушедшие на новое место семьи сразу становятся «неполноценными». В отличие от этих «гуру», сеющих рознь и обман, ВП СССР говорит о «предпочтительном типе семьи». Дилемма полноценный/неполноценный взята из арсенала расистов. А я говорю: полноценная семья – это семья, в которой живет Любовь. И, конечно, Любовь приведет к тому, что поколения семьи не будут расползаться друг от друга как тараканы на свету, а будут радоваться каждому дню, проведенному месте. И будет жить вместе в согласии семья из многих (неважно скольких по счету) поколений. А кто живет отдельно – будут приезжать в гости как члены единой большой семьи).

Если обратиться к современной реальности, то условия жизни семьи в городе и в сельской местности — различные: в силу исторических особенностей развития нынешней цивилизации.

При этом жизнь в городе характеризуется:

· С одной стороны тем, что: домашний быт в нём проще и легче, возможности получения образования, медицинского обслуживания, разнообразие досуга (при наличии свободного времени) — выше, график труда и отдыха большинства городского населения неизменен в течение календарного года, поскольку не обусловлен сезонностью профессиональных и бытовых дел.

· С другой стороны тем, что: город — его техносфера — мощнейший патогенный[21] и мутагенный фактор, вследствие чего воспроизводство биологически здоровых поколений в нём стало практически невозможным: чем больше город и чем выше в нём плотность населения, плотность размещения объектов техносферы и их мощь, — тем слабее физиологическое и психологическое воздействие Природы на человека, вследствие чего горожанин склонен утрачивать прежде всего психическое здоровье, а так же — физиологическое и генетическое…

Жизнь в сельской местности характеризуется:

· С одной стороны, открытостью человека к физиологическому и психологическому воздействию Природы, минимальным уровнем патогенного и мутагенного воздействия техносферы.

· С другой стороны — большим объёмом трудозатрат по ведению быта семьи, дефицитом трудовых ресурсов в одни сезоны и их невостребованностью в другие сезоны; худшими возможностями получения образования, медицинской помощи, бытовых услуг, отсутствием разнообразия досуга.

(МВ – как видите, трезвая оценка отличается от той картины, которую рисуют книги ЗКР: возьмите гектар – и все будет легко и просто. Даже идея закона о Родовых поместий крутится вокруг того, что дайте землю, а остальное само произойдет. Плюс требование освобождения от налогов. Но освобождения от налогов мало. Город и деревня связаны еще и неравноправными ценами, которые позволяют городу выкачивать из деревни все ресурсы. Да еще и те факторы, которые описаны выше. Поэтому инициатива снизу создателей РП – это хорошо, но участие государства в создании цивилизации Родовых поместий должно быть системным. Оно должно совместно с народом проектировать будущее во всех его аспектах – от образования до досуга, от мировоззрения до дорог. Частная инициатива приветствуется, но масштаб частной инициативы совершенно не соответствует масштабу задач. Такой масштаб по плечу только государству. Пример – освоение целины. А здесь – задача еще шире и глубже)

Соответственно этим обстоятельствам, цивилизации необходим иной образ жизни, в котором сочетались бы биологические преимущества сельского образа жизни и социо-культурные преимущества городского при интеграции цивилизации в процессе её развития в биоценозы. В аспекте практической политики перехода к экотехнологической цивилизации в ходе модернизации страны это означает, что необходимо изменить как городской, так и сельский образ жизни, исторически сложившиеся к настоящему времени.

(МВ – вот это и есть комплексное проектирование будущей цивилизации)

 

При этом главнейший вопрос ландшафтно-усадебной урбанизации — это вопрос об архитектуре поселений (городов, деревень, посёлков)[22]. Он носит многогранный характер:

· во-первых, это вопрос о доминирующем и сопутствующих видах хозяйственной деятельности жителей поселения, поскольку всякое поселение, в котором люди живут в преемственности поколений, как показывает история, имеет свою экономическую основу и умирает, как только эта экономическая основа исчезает (примером тому — «мёртвые города» США… которые в прошлом быстро развивались… а потом были заброшены и разрушились) или уничтожается неадекватным государственным правлением (примером чему «моногорода»[23] и многие сельские поселения России наших дней)[24];

· во-вторых, это вопрос о выборе места поселения среди ландшафтов региона с учётом: 1) воздействия природных факторов на труд и быт населения, 2) сохранения сложившихся биоценозов, 3) развития инфраструктур, которые должны интегрировать поселение в социально-экономическую структуру страны;

(МВ – об эти два момента создатели Родовых поместий уже споткнулись. Взяв землю в чистом поле, теперь они озабочены вопросами – а как туда протянуть дороги, где взять воду, и чем заниматься, чем зарабатывать? Хотя еще Плиний Старший за две тысячи лет до нас предупреждал: «Обзаводясь землей, приглядись прежде всего к воде, дороге, соседу». Но кто сейчас читает Плиния Старшего?).

· в-третьих, это вопрос о структуре самого поселения, т.е. вопрос о разграничении в его пределах: 1) жилых зон, 2) зон отдыха в контакте с природной средой, 3) зон ведения доминирующих и сопутствующих видов хозяйственной деятельности, 4) коммутации их внутренними путями сообщения и выведения транзитных путей, связывающих поселение с остальной страной, за пределы населённого пункта.

· в-четвёртых, это вопрос о характере застройки жилых зон, а в их пределах — это вопрос об архитектуре жилища, которое должно: 1) обеспечить удобную жизнь и здоровье каждого из членов большой семьи нескольких взрослых поколений и 2) служить не менее 100 лет (в противном случае массовое строительство «времянок» будет неподъёмным для общества делом).

 

(МВ – времянки - это удвоение затрат ресурсов и времени. Я сам об это споткнулся. Но еще хочу отметить вопрос об инфраструктуре. Отказ от газа, света и т.п., типичный для анастасиевцев – это не столько путь к экологичности жизни (дрова загрязняют атмосферу куда сильнее газа), сколько протест «против системы» и «отказ кормить Чубайса». Но значит, необходимо вырвать государство из рук «чубайсов», а не оставить им на пропитание).

По отношению к существующим поселениям этот комплексный вопрос по сути является вопросом их реконструкционного развития, вследствие чего к четырём названным аспектам для многих сложившихся поселений (и в особенности для крупных городов) добавляются ещё два: 1) сохранение памятников истории и культуры и интеграция их в жизнь поселения… и 2) вывод транзитных транспортных потоков за границы поселений (для улучшения условий жизни в самом поселении и повышения эффективности транспортных инфраструктур страны за счёт увеличения средней скорости перемещения грузов и пассажиров).

…жизненно состоятельные ответы на каждый из поставленных выше вопросов обусловлены физико-географическими факторами региона и конкретного места, где поселение уже существует либо его предполагается построить с нуля.

Эта проблематика имеет своё лицо в городах с населением от примерно 100 000 человек и выше...

Стихийно сложившаяся в условиях предельной коммерциализации всех сфер деятельности ныне действующая архитектурная парадигма застройки городов должна быть изжита в исторически короткие сроки.

При её господстве плотность застройки многоэтажками (в том числе уплотняющей застройки в уже сложившихся кварталах) такова, что города обречены на инфраструктурный коллапс. Люди в них, просто фактом своего присутствия, биологически и психологически угнетают друг друга из-за высокой плотности населения, не говоря уж о неблаготворном воздействии иных факторов современной городской среды обитания.

В городах, чьё существование в качестве промышленных центров, транспортных узлов и центров средоточия науки и вузов функционально оправдано, многоэтажное строительство может иметь только одну цель: сократить в черте города площадь, занятую под строениями и дорогами, чтобы природные ландшафты и биоценозы интегрировать в городскую среду.

(МВ – таким образом, города должны быть приближены к природе, а деревня –к цивилизации. Когда между ними не будет непреодолимой психологически разницы в качестве жизни, человек обретет истинную свободу выбора места жительства)

 

При этом, в соответствии со сказанным ранее о роли большой семьи в жизни общества, преобладающий тип квартир должен обеспечивать жизнь семьи нескольких взрослых поколений с детьми.

В поселениях с населением в пределах нескольких десятков тысяч человек ресурсы страны позволяют обеспечить застройку преимущественно усадебного типа. Такой характер застройки имел место в большинстве деревень, сёл, посёлков и городов до начала эпохи индустриализации и массового оттока населения из сельской местности в промышленные центры. В поселениях такого типа природные ландшафты могут быть в пределах получасовой доступности.

 

(МВ – здесь авторы уже вплотную подходят к теме Родовых поместий и других форм жизни на селе)

 

Однако и усадебная застройка усадебной застройке — рознь, т.е. не всякая усадебная застройка может обеспечить решение поставленной выше задачи перехода к экотехнологической цивилизации.

На рисунке ниже представлена реконструкция имения Гончаровых Полотняный завод по состоянию на начало XIX в. В излучине реки Суходрев — господский парк, фруктовый сад, оранжереи, конюшни, прочие хозяйственные постройки, барский трёхэтажный дом. При Екатерине II дом получил статус «дворца», а штат прислуги только в барском доме во времена экономического расцвета клана доходил до 90 дворовых, при этом годовой доход Гончаровых был порядка 1/15 бюджета Российской империи.

 

Прямоугольнички, тянущиеся полосой вдоль реки в верхней части рисунка, — усадьбы собственности Гончаровых: крепостных рабочих полотняного завода и бумагоделательной фабрики.

С того времени прошло порядка 200 лет. 150 лет прошло с тех пор, как было отменено крепостное право. Но до сих пор Полотняный завод (как и большинство других поселений, застройка которых сложилась под давлением крепостничества) представляет собой несколько улиц, застроенных домишками «в два окошка» в фасаде. Они слишком малы, чтобы обеспечить жизнь семьи в преемственности поколений, а это — главное требование к жилищу, если общество желает искоренить безнадзорность детей, массовую преступность, одиночество стариков.

И ещё один аспект этого типа застройки, о котором практически никто не задумывается:

Одно из назначений архитектурных принципов, воплощаемых в «жилище для рабов», — воспроизводить рабскую алгоритмику личностной и коллективной психики в автоматическом режиме в преемственности поколений.

Рабская архитектурная среда воспроизводит рабскую психологию, а та, в свою очередь, воспроизводит рабскую архитектуру в новых исторических условиях на основе новых технологий. Примером тому в советском прошлом — «хрущёвки», не пригодные для жизни семьи в преемственности поколений, о которых многие по сию пору вспоминают с благодарностью Н.С. Хрущёву: дескать в результате люди перестали жить по съёмным углам, а так же в подвалах и коммуналках, — не понимая того, что в действительности одни типы жилищ для рабов сменились другим типом жилищ для рабов.[25] Но то же самое повторяется и в наши дни, когда при проектировании и строительстве новых поселений преобладает тот же тип застройки, что и в Полотняном заводе. Примером тому — жилой массив Новая Ижора[26] (на рисунке ниже) вблизи города Колпино неподалёку от Санкт-Петербурга.

Чтобы разорвать этот порочный цикл, необходимы понимание проблемы, альтернативная архитектурная парадигма и политическая воля, направленная на воплощение альтернативы в жизнь.

Такова власть психологической инерции и отсутствия государственного разносторонне-комплексного подхода к вопросу о том, каким должно быть поселение, чтобы подавляющее большинство семей могли жить и работать в нём в преемственности поколений, не порождая социальных и экологических проблем.

По сути, Новая Ижора — пример воспроизводства на основе строительных технологий наших дней принципов застройки, сложившихся несколько веков тому назад под давлением крепостного права и предназначенной для рабов и воспроизводства психологии раба. Эти принципы не обеспечивают решения задачи занятости по месту проживания и перехода общества к здоровому образу жизни в гармонии с природной средой в преемственности поколений.

Образно говоря, поселения в архитектурном стиле «Новая Ижора», это — всё та же большая коммуналка типа «воронья слободка», элементами которой являются не комнаты, а «коттеджи» общей площадью от 113 до 140 кв. м, расположенные на участках размером от 2,2 до 5,5 соток.

Вопрос же о том, насколько месторасположение этого поселения и характер его застройки благоприятны для проживания в аспекте биоэнергетики, и какие работы надо провести для её улучшения, при разработке проекта, судя по всему, вообще не вставал: главным было обеспечить коммерческую эффективность. Но тот же тип застройки характерен и для «элитарных» коттеджных посёлков по всей России, с тою лишь разницей, что «коттеджи» в них подороже, чем в Новой Ижоре. И общая проблема таких поселений — в них невозможно обеспечить занятость населения и воспроизводство психологически и телесно здоровых поколений.

 

(МВ – с занятостью у создателей Родовых поместий есть проблема, и она прежде всего в голове. Идеи Мегре о продаже экологического чистого питания на Запад мало кого подвигли к сельскохозяйственной деятельности. Крестьянский труд оказался не для нас. Большинство ищет какой-то «творческий» заработок – программирование, дизайн, народные промыслы, проведение семинаров и т.п. При определенной пользе этого подхода и даже правомерности претензий на учительство – все-таки первопроходцы, этого не отнимешь - надо осознать, что работать надо. В цехах, мастерских, на газопроводах, на производстве электроэнергии. И в полях тоже. Пока создатели РП не признают нормальными массовые профессии, Родовые поместья останутся экзотикой. Как только признают – РП впишутся в канву ландшафтно-усадебной урбанизации. Они будут нужны обществу и государству, нужны экотехнологической цивилизации, соответственно будут развиваться. Нужны будут и ученые – не кривитесь, пора отвыкать уже. Нужны будут и учителя, и шахтеры, и летчики, и военные. И нам предстоит ими быть.)

 

В характере застройки выражается господствующая в обществе этика, и прежде всего — нравы и этика правящей так называемой «элиты». И судя по показанному выше, постсоветская РФ совершила нравственно-этический регресс в сторону эпохи крепостного права. В частности, не прошло и 20 лет после отказа от социализма, и сенатор С. Пугачёв задекларировал доход за 2009 г. в 3 млрд. руб. Это эквивалентно тому, что он является собственником примерно 10 600 крепостных рабов, если соотносить его доход со средней заработной платой в РФ в 2009 г. Рабовладение, утратив в 1861 г. в Российской империи открытый, беззастенчивый характер, в постсоветской России обрело характер финансовый, став юридически анонимным, поскольку простонародье живёт на «правах» одного из многих экономических ресурсов в беспросветной бедности и нищете, будучи юридически полноправными гражданами.

Однако в тех регионах страны, где крепостного права не было и где самодурственное имперское чиновничество не особо «доставало» мужика, народ выработал иной тип застройки поселений. Для них характерны два качества.

Во-первых, жилище обеспечивает комфортную жизнь семьи нескольких взрослых поколений одним хозяйством.

Во-вторых, расположение соседних усадеб таково, чтобы соседи «не давили друг другу на психику», сохраняя при этом возможность быстрого обращения друг к другу по тем или иным хозяйственным или приятельским делам (достигалось это либо высокими заборами в случае плотной застройки либо удалением жилых домов друг от друга на расстояние порядка 50 — 100 метров и более в пределах поселения).

В качестве примера выше приведена фотография дома, сохраняемого в архитектурном заповеднике Кижи (дом перенесён из деревни Ошевнево, где он был построен в 1876 для большой семьи крестьянина Нестора Максимовича Ошевнева).

Ещё один пример (фото ниже) — дом крестьянина-середняка, сохраняющийся в архитектурном заповеднике Малые Кореллы под Архангельском.

Оба дома в современном каталоге недвижимости именовались бы как «элитные коттеджи из отборных брёвен», хотя на момент постройки каждого из них они были в общем-то типичным жильём для больших семей типичных тружеников.

Даже дом бедняка той эпохи (например дом бедняка Пятницына, сохраняемый в Кижах) жилой площадью порядка 50 кв. м (полная площадь порядка 100 кв. м) больше, чем 4‑комнатная квартира «хрущёвка» в панельном доме одной из модификаций серии 1-335 — предел мечтаний многих в 1960‑е — 1980‑е гг. (такая квартира имеет общую площадь 60,4 кв. м при жилой площади около 44 кв. м). Это — показатель того, что технико-технологический прогресс общества может сопровождаться массовым обеднением населения, хотя бедность и нищета, как и богатство, имеют свой лик в каждую эпоху.

Конечно, в наши дни нет необходимости под одну крышу с жилым домом (как это делалось на Севере до начала ХХ века) заводить все те хозяйственные постройки, которые были нужны семье в прошлом. Тем не менее, требования, сложившиеся в регионах, где не было крепостного права и определяющие размеры семейного дома и площадь приусадебного участка, обладают непреходящей значимостью в силу неизменности биологических и психологических потребностей людей. И именно они позволяют понять, чем отличается архитектурная парадигма ландшафтно-усадебной урбанизации от застройки поселений по господствующему ныне повсеместно принципу достижения наивысшей коммерческой отдачи с квадратного метра территории.

 

(МВ – расстояние 100 м между домами дает размер Родового поместья - 1 га. И если у Мегре этот размер не обоснован, то Ефимов и Величко его обосновывают, исходя из «неизменности биологических и психологических потребностей людей» Требования большей площади - 4-5 га - могут быть из соображений хозяйственных, но не биологических и не психологических. Хотя всегда есть отдельные бирюки, которые просто держатся от людей подальше, но это ли путь в новую цивилизацию? Впрочем, хозяйственные потребности людей часто меняются, поэтому поместья в 5 га может через какое-то время оказаться как много, так и мало. Для тех, кто сосредоточился на резьбе по дереву – это избыток, для коневодов – это совершенно недостаточно. Поэтому, на мой взгляд, для жилья и ЛПХ семье надо 1-2 га, а под экономическую деятельность она может взять земли сколько угодно за пределами поселения. Скорее всего это будет в форме все же неких коллективных хозяйств, достаточно крупных для достижения рентабельности, многопрофильных и достаточно устойчивых. Это дает и участникам хозяйства некоторую личную свободу – всегда есть кому подменить на работе, все же мы привыкли к путешествиям, да и учиться надо).

 

С проблемой несовместимости задач достижения предельной коммерческой эффективности застройки и решения социальных проблем сталкиваются все страны. Так, в статье Т. Соляной[27], посвящённой семинару одного из ведущих европейских экспертов по жилищному строительству профессора Лондонской школы экономики Кристины Уайтхед, сообщается:

«Аналитики предупреждают, что эта мода (на дешёвое, запредельно коммерчески эффективное жильё: наше пояснение при цитировании — авт.) может дорого обойтись: в результате образуются целые районы некачественного жилья, которые со временем станут очередными «гарлемами». Но у застройщиков есть мощный заказчик — государство. Ему такие «конурки» выгодны: если их давать /продавать очередникам и льготникам, то можно и социальную норму в 18 кв. м на человека соблюсти, и отрапортовать о решении жилищных проблем. Довольны и получатели квартир: попробуйте объяснить офицеру, десяток лет проскитавшемуся по общежитиям, что его новенькая 60-метровая «трёшка» никуда не годится.

Стремление к дешевизне вызывает и другую тенденцию, с которой борются в развитых странах, — субурбанизацию, или расползание города по пригородам, что чревато ростом инфраструктурных проблем. Этому есть примеры в подмосковных новостройках, а ещё больше — в новостройках под Питером, когда дело даже не в том, что бурно растущему пригороду не хватает детсадов, школ, больниц и пожарных депо, а в том, что он оказывается «в чистом поле» ещё и в социокультурном смысле. В результате маргинализация жителей идёт ускоренными темпами — и вот вчера ещё чистенький пригород становится местом, где не рекомендуется выходить вечером на улицу».

Выход из этого биосферно-социального тупика возможен только на основе концепции ландшафтно-усадебной урбанизации. Но переход к ней подразумевает отказ от господствующего ныне античеловеческого принципа «население — экономический ресурс» — собственность «элиты» и космополитичной «суперэлиты» — к иному принципу «экономика — для блага каждого человека», выражающего этико-ноосферную обусловленность жизни глобальной цивилизации, и соответственно требует перестройки всей социально-экономической политики государства (включая финансовую), законодательства, системы стандартов.

(МВ – для построения светлого будущего придется менять сами основы цивилизации – от нравственности каждого до Конституции и научной парадигмы. А мы чего ждали?)

При этом в масштабах страны демографическая политика, учитывающая описанные выше биологические и социо-культурные аспекты, должна обеспечить:

· отрицательный биологический прирост населения в городах с населением более 100 000 человек;

· депопуляцию городов-миллионников и создание путей проникновения на их современную территорию природных биоценозов соответствующих регионов, чтобы на территории городов могли быть образованы зоны отдыха горожан и уменьшено техногенное воздействие на население;

· биологический прирост населения в сельской местности, избыточный по отношению к востребованности трудовых ресурсов на месте;

· переток молодёжи из сельской местности в города как системный фактор воспроизводства и оздоровления населения городов в преемственности поколений.

(МВ - Города еще долго будут нужны, поэтому и надо города также сделать часть новой цивилизации. Частью устойчивой, а не смертельно опасной, как сейчас)

По отношении к этой демографической политике ландшафтно-усадебная урбанизация должна обеспечить в сельской местности:

· качество быта семьи и возможности получения образования, медицинских услуг, разнообразие досуга на уровне, доступном ныне в городах, и поднять его выше, чтобы гарантировать однокачественность личностного развития людей (прежде всего в аспекте получения образования) вне зависимости от места рождения и проживания;

· сохранить физиологическое и психологическое воздействие Природы на человека с целью обеспечения воспроизводства биологически здоровых поколений, характерное ныне для жизни в сельской местности.

(МВ – На мой взгляд надо поддерживать жизнь каждой деревни, каждого населенного пункта. И создатели Родовых поместий должны взять на себя заботу об окружающих селах именно с культурной точки зрения (не с мутно-эзотерической, а с культурной), а со временем и с организационной. Деревня – это образ жизни многих миллионов, его не надо отрицать, его надо развивать и улучшать на базе его собственных тысячелетних традиций).

По отношению к городам ландшафтно-усадебная урбанизация должна изменить облик большинства городов так, чтобы на смену городу типа «каменные джунгли» пришёл «город сад» и город перестал быть средой, подавляющей и угнетающей физиологию и психику человека, калечащей его генетику.

Определившись в этих целях, можно сформулировать принципы ландшафтно-усадебной урбанизации регионального и общегосударственного масштаба. Для того, чтобы сказанное выше стало осуществимо, необходимо решение следующих задач:

· согласование водоохранных и заповедных зон с географией разработки месторождений полезных ископаемых;

· подчинение инфраструктур транспорта, энергетики и связи страны и регионов стратегии и режиму водоохранных и заповедных зон;

(МВ – Очень интересный момент. Потому, что послушавши экологов, так инфраструктуру цивилизации надо уничтожить. Они протестуют против каждой новой дороги, электростанции, объекта промышленности. Но задача стоит более сложная, потому что реальная – подчинить техносферу (необходимую для выживания человека) режиму сохранения биосферы (необходимой для выживания человека). Но вследствие этого и расположение Родовых поместий (а это элемент как техносферы, так и биосферы) должно быть подчинено общему государственному плану).

· привязка к транспортной инфраструктуре новых населённых пунктов, строительство которых должно быть осуществлено в соответствии с концепцией ландшафтно-усадебной урбанизации;

(МВ – вот собственно об этом я и говорил)

· по мере возможностей сельское хозяйство должно переводиться на технологии и организацию «пермакультуры»[28]. Исходный принцип «пермакультуры» состоит в целенаправленном формировании искусственных биоценозов, компонентами которых являются растения, грибы, животные, птица, рыба, которые могут быть использованы людьми в пищу и быть источниками сырья для некоторых отраслей обрабатывающей промышленности. Как сообщает один из основоположников пермакультуры — австрийский крестьянин Зепп Хольцер[29], — её производственная отдача в расчёте на единицу площади и одного занятого выше, чем производственная отдача традиционного сельского хозяйства, основанного на производстве монокультур, локализованном в одном месте. При этом в пермакультуре, вследствие взаимного влияния друг на друга компонент искусственных биоценозов, может быть сведена к нулю потребность в химикатах сельскохозяйственного назначения, что ставит продукцию пермакультуры вне конкуренции с продукцией традиционного сельского хозяйства по показателям экологичности производства и полезности для здоровья людей. Это позволит исключить и производство продовольствия на основе генномодифицированных организмов. Соответственно в рационе подавляющего большинства населения страны в этом случае могут доминировать вкусные и полезные для здоровья продукты питания, производимые в регионах его проживания, а не фальсификаты пищи, оптимизированные для сохранения товарного вида после длительной транспортировки и хранения и в большей или меньшей мере опасные для здоровья.

Кроме того переход к пермакультуре позволит восстановить природные биоценозы на территориях, где ныне осуществляется традиционная сельскохозяйственная деятельность, и тем самым улучшить состояние природной среды страны в целом.

(МВ – Ну, куда же без Зеппа Хольцера)))

 

Проектирование населённых пунктов с застройкой преимущественно ландшафтно-усадебного характера должно исходить из следующих принципов[30]:

1. На первом этапе к ландшафту и инфраструктурам федерального и регионального уровня значимости привязываются зоны хозяйственной деятельности, зоны отдыха, жилые зоны.

2. В населённом пункте всё большей частью должно быть в пределах пешеходной доступности в течение не более получаса — часа; основной внутрипоселковый транспорт — велосипеды и самокаты, веломобили, в периоды заснеженности — лыжи (средства борьбы с гиподинамией должны быть интегрированы в образ жизни населения);

3. Участки, выделяемые под усадьбы, не должны примыкать друг к другу: их должны разделять полосы нетронутой природы или искусственных насаждений шириной порядка 10 — 20 метров; расстояние между домами менее 100 метров недопустимо психологически.

4. Периметр участков должен быть криволинейным (природа не знает прямых углов и линий, и криволинейный периметр участка более органичен и психологически не создаёт барьера между человеком Природой).

5. Архитектура домов и характер размещения строений на участке должны обеспечивать:

Ø либо изначально комфортную жизнь семьи нескольких поколений под одной крышей так, чтобы каждый мог уединиться и быть в то же время в пределах общения с другими;

Ø либо возможность модернизации и расширения дома в расчёте на перспективу роста семьи (с одной стороны — забота о стариках обязанность детей, с другой стороны — дети должны расти, видя перед собой все возрастные периоды предстоящей жизни).

Т.е. эти принципы направлены на реализацию всего, о чём было сказано в разделах 6 и 7.

(МВ – здесь узнаваемы многие принципы, применяемые при создании поселений Родовых поместий, но есть и важные отличия, связанные с тем, что поселения изначально вписываются не только в природу, но и во все стороны жизни общества. Нельзя сказать, что создатели Родовых поместий не выдвигали подобные программы. Достаточно вспомнить ту же концепцию НАДО – Ноосферного аграрного духовного общества (Владимир Симонов). Но почему-то они остаются не услышанными и не востребованными прежде всего в самом движении ЗКР. Думаю, что дело опять-таки в избыточной эзотерической озабоченности. Скучно заниматься проектированием, согласованием своих планов с другими человеческими сообществами и государством, когда перед тобой стоит задача шибко-многомерной нано-Вселенской гипер-трансформации.)

Вопросы занятости населения в масштабах страны при реализации концепции ландшафтно-усадебной урбанизации должны решаться на принципах, отличных от исторически-стихийно сложившихся к настоящему времени.

Занятость в сельском хозяйстве обусловлена главным образом двумя факторами: 1) относительно медленно изменяющейся ёмкостью рынка продовольствия и технических культур и 2) сезонными потребностям в трудовых ресурсах, которые колеблются в течение года.

Соответственно для использования трудовых ресурсов, высвобождающихся вследствие сезонных колебаний потребностей сельского хозяйства, промышленные производства разного рода могут располагаться в населённых пунктах сельской местности.

Поскольку в целях оздоровления населения необходимо… увеличение доли населения, проживающего в сельской местности, то размещение промышленных предприятий на селе должно пониматься не только как средство обеспечения занятости сельского населения в периоды межсезонья сельскохозяйственных работ, но и как стратегия развития науки и промышленности в целом.

 

(МВ – вот это и есть то аграрно-информационное общество, о котором говорил В.Симонов. Ну и Маяковский тоже: «Сидят папаши – каждый хитр. Землю попашет – попишет стихи!» Перемещение науки и промышленности в село изменяет основы цивилизации).

 

Дело в том, что в подавляющем большинстве случаев собственно промышленное производство не требует для своего кадрового обеспечения городов с населением от 100 000 человек и более…

Если ориентироваться на переход к экотехнологической цивилизации, построенной на этико-ноосферных принципах, то промышленные предприятия (целиком или их технологически специализированные подразделения) могут быть привязаны к той же транспортной инфраструктуре, что и населённые пункты, развиваемые на принципах ландшафтно-усадебной организации, и в этом случае население окрестных населённых пунктов может на них работать. Энерговооружённость и развитие транспортных инфраструктур позволяют при таком подходе обеспечить технологическую целостность и управляемость процессов производства большинства видов продукции. Средства доставки персонала к месту работы и домой после работы — личный автотранспорт и автобусы служебной развозки по расписанию.

Такая политика с течением времени увеличит долю негородского населения и восстановит достаточный для поддержания здоровья городского населения переток населения из сельской местности при общем повышении качества жизни общества. Такая система организации труда и быта может быть тем более работоспособна, чем выше общекультурный и образовательный уровень населения (вследствие чего смена места работы и профессии для большинства людей — не стресс и не проблема, а владение несколькими профессиями и готовность осваивать новые — социальная норма).

(МВ – Раз города нужны, раз нужны горожане, то надо создать приток свежей крови, чтобы городские рода не выродились. На это же нацелено и внедрение биоценозов в города. И опять подчеркну важность даже не образования, а непрерывного образования. Люди будущего будут учиться легко, быстро, осваивая новые знания и создавая новые в темпе возникновения в них потребности).

Однако всё это может быть осуществлено только при условии, если государство признаёт и выражает в политике следующие принципы нравственно-этического характера:

· смысл жизни человека не в добывании денег;

· основная масса населения — не «экономический ресурс», не средство удовлетворения потребительской и иной похоти так называемой «элиты», а действительно — носители достоинства и прав человека в ноосфере Земли;

· экономическая деятельность людей — только средство обеспечения реализации смысла жизни каждым из них: иными словами, человек должен жить и работать во имя некой идеи, получая при этом достойную зарплату, позволяющую ему обеспечить развитие своей семьи, воспитание детей, досуговое общение с другими людьми и т.п., а в случае утраты трудоспособности или достижения пенсионного возраста — быть обеспеченным и доходами, и заботой со стороны его родных и близких.

Но всё описанное выше нереализуемо на экономических принципах буржуазного либерализма в условиях рынка, не управляемого в интересах обеспечения безопасного общественного развития. Поэтому потребность в переходе от самоубийственной для человечества технократической цивилизации, порождённой буржуазным либерализмом на принципах коммерционализации всех видов деятельности без исключения, к цивилизации экотехнологической требует опоры политики государства и общественного самоуправления на альтернативную социолого-экономическую теорию, на основе которой было бы возможно управление хозяйственной системой страны в процессе осуществления концепции ландшафтно-усадебной урбанизации как организационно-экономической основы для жизни общества и развития культуры.

(МВ – вчитаемся. «всё описанное выше нереализуемо на экономических принципах буржуазного либерализма в условиях рынка, не управляемого в интересах обеспечения безопасного общественного развития». А какова альтернатива буржуазному либерализму? То, с чем либерализм всегда яростно борется – государственное регулирование рынка, образования, идеологии, СМИ, науки и пр. «Но это же тоталитаризм!» - воскликнет либерал. Да хоть горшком назови. Вопрос лишь в том, кто задает критерии регулирования, кто его осуществляет и в чьих интересах. И чтобы это регулирование было в интересах народа, критерии должен задавать народ – образованный, нравственно-развитый, граждански-активный народ. И он же должен составлять кадровую базу управленцев в государственном аппарате. И если его зовет долг, то любой представитель народа должен быть готов взять на себя куда большие обязанности, чем «посадить дерево, построить дом, родить сына». Взять на себя ответственность за управление поселением, районом, регионом, страной, человечеством. Только при этих условиях не будет никакого разделения на «толпу» и «элиту». Только при этих условиях единое в своем нравственном развитии человечество сможет преодолеть своекорыстие противостоящих друг другу социальных групп и реально взять на себя ответственность за биосферу и планету в целом).

Родовым поместьям – быть!

В общем-то, главное уже сказано. В рамках ландшафтно-усадебной организации место для Родовых поместий есть. Обрисовано взаимодействие с государством, с наукой, между поселенцами. Конечно, уже сложившиеся поселения создавались по наитию без какого-либо государственного плана, но они могут быть вписаны в него так же, как и прочие имеющиеся поселения, и даже с большим успехом – все же у наших ребят есть заряд на новизну, на поиск, на разведку будущего. Есть необходимая пассионарность. И хотя пока никакого государственного плана развития ландшафтно-усадебной урбанизации еще нет, надо свои поселения развивать так, чтобы они вписались в него, когда он будет. А лучше – чтобы они стали центрами конденсации нового типа расселения и хозяйствования. Правда, для этого надо кое-что изменить и в себе, и в своих поселениях.

Что-то уже меняется само по принципу «Практика – критерий истины». Вот одна из свежих публикаций в интернет. Посмотрите, насколько в ней меньше сектантства и насколько больше здравомыслия и практичности.

28 декабря 2014 г. в 12:39 - (Источник - https://www.facebook.com/groups/tartariaru/permalink/297645707111203/)