Этап третий конструктивное построение объема головы и частей лица.

 

ЭТАП ЧЕТВЕРТЫЙ

Определение больших тональных отношений головы с выявлением ближней формы.

ЭТАП ПЯТЫЙ

Определение связи головы с плечевым поясом. Последовательное завершение работы с обобщением деталей.

 

 

ЭТАП ТРЕТИЙ

Уточнение построения частей лица и объема головы.

 

ЭТАП ЧЕТВЕРТЫЙ

Решение основных тональных

отношений с выявлением

характерных особенностей головы.

ЭТАП ПЯТЫЙ

Дальнейшая тонально-конструктивная проработка головы с последующим обобщением деталей.

 

ЭТАП ТРЕТИЙ

Уточнение построения частей лица и объема головы.

 

ЭТАП ЧЕТВЕРТЫЙ

Последовательное введение тона с выявлением характерных особен­ностей головы пожилой женщины.

ЭТАП ПЯТЫЙ

Моделировка деталей головы с последующим их обобщением.

 

 

ЭТАП ТРЕТИЙ

Конструктивное построение частей лица и формы головы.

 

ЭТАП ЧЕТВЕРТЫЙ

Дальнейший тональный разбор рисунка с уточнением характера.

ЭТАП ПЯТЫЙ

Определение связи головы с плечевым поясом, проработка деталей с последующим обобщением.

 

 

ЭТАП ПЯТЫЙ

Передача характера головы девушки. Проработка деталей с последующим их обобщением.

Заключение

Для художника и знатока искусства, раз­мышляющего о рисунке, подлинное творче­ство начинается с видения, с умения наблю­дать и распознавать прихотливую мозаику художественной формы. Затрагивая содер­жательные аспекты техники рисунка, авторы хотели донести до современного читателя и начинающего рисовальщика именно это: умение правильно видеть натурную и худо­жественную форму, отслеживать закономер­ности пластических отношений внутри эле­ментов рисунка, способность подчинять их главному — что становится основанием са­мостоятельных решений и творческих успе­хов в этой сфере.

Мы не могли рассказать вам обо всем, но постарались выделить то, что составля­ет основы рисунка, его суть и образные возможности. Надеемся, что за «формуль­ными» описаниями наиболее общих зако­номерностей читатель сумеет открыть для себя элементарную «грамматику» рисунка.

Однако никакой учебник, даже самый полный, не может вместить в себя и заме­нить собой постоянный труд рисовальщика, кропотливую каждодневную работу, направ­ляемую и корректируемую опытным на­ставником, длительный процесс трениров­ки изобразительного мышления и общую культуру человека, питающую его творче­ский поиск и тот личностный смысл, кото­рый он вкладывает в процесс рисования.

Наглядный и практический характер рисунка кажется достаточно простым, но только живая форма покажет, насколько сложными и интересными могут быть здесь задачи, требующие как знания основ, так и опыта рисования. Углубленное изучение натуры, шлифовка технических приемов и умелое использование изобразительных средств выразительности рисунка, постоян­ная работа над системой изобразительных

форм и самоконтроль непосредственно в процессе рисования обернутся непре­менным творческим успехом и приведут начинающего рисовальщика на путь само­стоятельного творчества.

Многие вопросы «истории рисунка» и ми­ровые шедевры этого вида искусства, к со­жалению, остались, так сказать, «за кадром» нашей небольшой работы. Но авторы уве­рены, что наш читатель обладает достаточ­ным мужеством и упорством, чтобы по­знакомиться с ними не только по сотням великолепно написанных книг, но и воочию, посещая выдающиеся музейные собрания графики и академического рисунка. Не осве­щены в нашем руководстве и некоторые общие вопросы формообразования, ответы на них читатель найдет в предлагаемой к изу­чению литературе. Мы надеемся, что, если какие-то положения нашего описания зако­нов рисунка окажутся не вполне понятны­ми, читатель сможет уяснить их для себя, работая с предлагаемым иллюстративным материалом, являющимся исключительно авторским, исполненным одной рукой.

И еще одну мысль хочется высказать. Ка­жется, она извиняет любую недоговорен­ность нашей книги. В свое время М. В. Ал­патов напомнил о «совете Аристотеля», данном начинающим художникам: учиться рисовать нужно не для того, чтобы стать художником, а чтобы ценить искусство.

Посредством рисунка он предлагал по­стигать главное, что составляет основу ху­дожественного творчества: чувство пре­красного и умение видеть и соединять изобразительные элементы. Тогда оказы­вается, что в нем лишь половину составля­ют знание, умение и врожденные способ­ности молодого художника, — главным остается видение и соединение видимо­го — вот что важно!

Красота рисунка - его конкретность

«Искусство есть способность человека до ощущения воспринимать явления мира че­рез способ выражения их в знак», — так выразил основную идею художественного семиозиса, порождения эстетических; зна­ков, выдающийся художник XX в. К. Пет-ров-Водкин, обнаживший при этом и сам метод «взятия» художественной формы, и идею пластической выраженности изоб­разительных средств рисунка. Но в данном случае простая, хотя и виртуозно отточен­ная, словесная формулировка и не исчер­пывает, и не обобщает всего, что касается искусства «живописания черным и бе­лым», искусства линейно-ком позиционной структуры и тонального соответствия — рисунка. Язык и рисунок находятся в от­ношениях симметрии и бесконечного до­полнения. Но поскольку о нем приходится говорить, то делать это необходимо не без­лично, а персонально, с указанием автор­ского кода, в пространстве которого этот рисунок и раскрывается «как знак». Имя этого кода — Виталий Павлович Сенин, мо­лодой художник-монументалист, опытный рисовальщик, отыскавший свою «форму­лу рисунка»: конкретность выявления ос­новных пропорций и светотеневой моде­лировки. Для него действительно «красота рисунка» представляет собой характер плас­тической задачи, из решения которой воз­никает пластика геометрического синтак­сиса рисунка. Но кто же он, Виталий Сенин? Здесь не обойтись без небольшой биогра­фической справки. Он родился в 1976 году в Симферополе, окутанном дымкой крым­ских легенд. Очевидно, поэтому отчетли­вость и зрительность его профиля отража­ется в практике рисунка художника наиболее совершенным образом, отзывается элли­нистической точностью и гармонией плас­тических соответствий. У него была хорошая

школа— успешно оконченное художест­венное училище им. Н. Самокиша. Там Виталий Сенин учился в мастерской из­вестных художников Т. П. Солдатенковой,

A. С. Пигарева, заслуженного художника
Украины VI. Н. Шевченко. Блестяще защи­
щенный диплом Высшей художественной
школы Харькова, Академии дизайна и ис­
кусств, степень магистра живописи (при­
чем она получена одновременно и за худо­
жественную реконструкцию средневековой
живописи пещерных храмов Таврии, и за
искусствоведческое обоснование этой ре­
конструкции), выставки, педагогическая
практика, живая работа в области интерьер-
ной росписи и рисунка, подтвердили вер­
ность выбранного пути. Его харьковскими
учителями были Е. П. Егоров, А. В. Вяткин,

B. Н. Носенков и многие другие. Подлин­
ной школой мастерства, создания и интер­
претации художественной формы, а также
школой жизни стало для него творческое
общение с академиком живописи В. Н. Гон-
торовым. С 2003 года Виталий Сенин пре­
подает рисунок на кафедре рисунка ХГАДИ
и не перестает заниматься станковой и мо­
нументальной живописью. Впрочем, уни­
версализм, широта эрудиции, интерес ко
всему, что связано с динамичным смысло-
образованием в сфере художественного
творчества, присущи творческому взгляду
Виталия. Подлинное же своеобразие его
рисунку придают отчетливое ощущение
«построен ноет и» формы, аналитизм ее ли­
нейно-конструктивного решения, ранняя
и проникающая в глубь рисунка тоновая
моделировка и умение вглядываться в на­
туру, находить ее основные пластические
свойства и выражать их в пространстве
листа.

Взгляд Виталия Сенина не просто изоб­ретателен, он умеет выбирать в рисунке,

в художественной форме то, что составля­ет главное — сущность предмета и сопро­вождающего его графического знака. Ри­сунок художника хорошо показывает, что в этой сфере вся аналитическая изобрета­тельность вызвана тонко ощущаемой па­литрой пластических градаций и значимо-стей, а главное — умением воспринять и передать цельность изображения как про­изводного из самого ощущения и видения предмета, ту цельность, которая предска­зана в самом строении его формы. Пласти­чески понимаемый Виталием Семиным тон и свет приобретают вид предметно-про­странственного единства, что отзывается мгновенным очерком главной пластиче­ской идеи. Линия его рисунка обретает смысл лишь в пластическом целом, кото­рому подчинены и мгновенные ощущения явлений жизни, и длительность их выра­жения в графических знаках.

Хочется еще сказать о бережном отно­шении к натуре, виртуозном знании техни­ки и материалов рисунка, умении в «рамку художнического видоискателя» отобрать

наиболее существенное. Но что наиболее ценно: Виталий Сенин приступает к испол­нению рисунка лишь тогда, когда сфор­мирована главная идея вещи, прозрачная в своей содержательной оформленное™ и предсказуемая в отношении пластиче­ского решения рисунка.

Существенным же представляется то, что за каждой проработкой, казалось бы, тривиального учебного задания, за каждым авторским рисунком, в своей выразитель­ности и обобщении целого вышедшим да­леко за рамки академической школы, всегда стоит упорный труд, результаты которого станут очевидными всем, кто соприкоснет­ся с «конкретным рисунком». Под «конк­ретностью», конечно, следует понимать точность и глубину передачи художест­венного образа. Напряженность пласти­ческой формы, смысловая насыщенность и ясность, точность пластического реше­ния — вот что присуще авторскому рисун­ку Виталия Сенина.

Олег Коваль