Автор: свящ. Даниил Сысоев

Путь от модернизма к исламу.

 

Вновь сердца христиан потрясла новость: в ислам ушел священник, преподаватель семинарии. Многие спрашивают себя: как такое могло случиться? Почему среди участников Тайной Вечери вновь появился «иуда»? Внимательно читая ответ, данный самим вероотступником, понимаешь, что это не случайное явление, а лишь наиболее яркое проявление той болезни, которая поразила нашу Церковь.

Действительно, как всегда, так и сейчас в Церкви существуют люди, которые, не имея опыта личной встречи с Богом, воспринимают христианство как просто интеллектуальную доктрину, которую они пытаются судить своим слабым умом. Как всегда, так и ныне они стремятся к фальшивой «честности», которая на самом деле оборачивается капитуляцией перед этим миром. Все это было всегда, но лишь сейчас их псевдочестность, не не имеющая мужества усомниться в антихристовых вызовах, а имеющая только «смелость» послушать змеиное шипение сатаны, стала многими восприниматься как добродетель.

К сожалению, часто епископат не исполняет своей апостольской обязанности и не следит за тем, чему учат в духовных школах. Часто в стенах семинарий православных учат тому, что противоречит и откровению Божию, и вере простых христиан. При этом считается будто «нечестным» и «непрогрессивным» будет смиренное обучение изначальной вере. А навязывание, якобы, новых (а на самом деле устаревших еще полвека назад) западных гипотез, уничтожающих сами корни веры — это и мудро, и «честно».

По этим «новым» гипотезам выходит, что уже и Бог — не Творец, и Библия — не слово Бога, и Причастие — не пресуществленное Тело и Кровь Христа. Зато прогрессивно! Начало сему процессу было положено еще до революции, когда академии и семинарии штамповали богоборцев. Еп. Варнава (Беляев) писал, что если хочешь почитать русского богослова, то лучше взять немца — у того все понятней будет, а у русского — та же глупость, да еще обильно разбавленная водой.

Гонения выжгли эту заразу на корню. Все либералы ушли или в обновленцы, или просто в безбожники. А в восстановленных духовных школах стали преподавать по старинке, по православному. Но после окончания преследований потихоньку та же псевдонаучная зараза (столетней давности, сто лет назад и опровергнутая) снова проникла в систему образования.

Именно отсюда возник Сохин, он прямо говорит об этом в своём интервью, которое ниже будет процитировано.

 

Если не пресечь разлив неверия, прикрывающегося «честностью», то подобных примеров будет еще больше.

О ложной «честности»

На самом деле, прав был Г.К. Честертон, сказавший, что только мужественный человек может быть ортодоксом. Ведь истинный православный знает Бога, и с Ним спокойно преодолевает стену сомнений. Он знает все вызовы мира сего, и, опираясь на Откровение как на фундамент, легко находит выход из всех лабиринтов этого мира. Но, к несчастью, многие новообращенные христиане (и вслед за ними и горе-миссионеры) пытаются найти некое добро в фальшивой честности безбожников и именно поэтому легко впускают в свои сердца ложные учения.

Об этой лжечестности хорошо писал другой английский писатель К.С. Льюис в «Расторжении брака»:

"— Неужели ты и впрямь считаешь, что людей карают за их взгляды, даже если мы допустим, для пользы рассуждения, что взгляды эти ошибочны?

— Неужели ты и впрямь считаешь, что нет грехов разума?

— Есть, как не быть. Суеверие, отсталость, умственный застой... Но честно исповедывать свои взгляды — не грех.

— Да, я помню, как мы говорили. Я сам так говорил, пока не стал узким. Тут все дело в том, честно ли ты исповедывал эти взгляды.

— Я? Не то, что честно — смело! Я не боялся ничего. Когда разум, данный мне Богом, не мог больше соглашаться с доктриной Воскресения, я открыто от нее отрекся. Я сказал мою прославленную проповедь. Я рисковал всем.

— Чем ты рисковал? Что из этого могло выйти, кроме того, что вышло? Ты прославился, книги твои раскупили, тебя приглашали повсюду, ты стал епископом.

— Дик, ты ли это! На что ты намекаешь?

— Я не намекаю. Понимаешь, я знаю. Давай говорить прямо. Мы не дошли честно до наших взглядов. Мы просто унюхали определенный тип идей и схватились

за него, потому что он был в моде. Помнишь, еще в колледже мы писали сочинения на верную пятерку. Так и потом. Мы не хотели встать лицом к лицу с единственно важным вопросом: а может, чудеса все-таки есть? Мы не хотели рисковать, боялись недолгой борьбы и теряли веру.

— Если ты имеешь в виду свободные богословские взгляды, я решительно протестую! Неужели ты хочешь сказать, что такие люди, как.

— Я ничего ни о ком не хочу сказать. Я говорю о нас, обо мне и о тебе, ради Бога, вспомни все, как было! Ты ведь знаешь, что мы жульничали. Мы просто боялись, как бы другое учение не показалось правдой. Мы боялись простой веры во спасение,

 

боялись предать дух века сего, боялись насмешек, а больше всего мы боялись настоящих страхов и надежд.

— Конечно, люди молодые часто ошибаются, попадают под дурные влияния, подчиняются моде. Но при чем тут я? Я честно верил в то, что говорил, и честно говорил то, во что верил.

— Да, конечно. Мы разрешили себе плыть по течению, охотно принимали всякую полуосознанную подсказку наших желаний, и, в конце концов, поверили,

что не верим. Так завистник верит любой лжи о лучшем своем друге, пьяница верит, что еще одна рюмка ему не повредит. Они честно верят в том смысле, что именно это подсказывает им душа. Если ты имеешь в виду такую честность, и они честны, и мы. Но ошибки их не становятся от этого невинными».

Вот именно такой «честностью» заболели многие «образованцы от православия». Они не желают придерживаться изначального знания, данного Богом Церкви, и желают быть своими для богоборцев. Именно отсюда возникло то противоречие, которое В. Сохин заметил, говоря о разных уровнях образования:

«Когда человек обучается в духовной семинарии, ему говорят, что Пятикнижие написал Моисей, Послание к евреям — апостол Павел. Когда человек проходит этот уровень и поступает в духовную академию или какое-то другое высшее богословское учебное заведение, ему рассказывают, что Пятикнижие — текст более поздний, а вообще евреи потеряли Тору после Вавилонского плена и потом уже восстанавливали по памяти.

В Библии много противоречий: если в первой главе книги Бытия говорится о том, что сначала Бог сотворил животных, а потом людей, то во второй наоборот: что сначала людей, а потом животных. А Послание апостола Павла к евреям многими святыми отцами не признавалось, и сейчас доказано, что этот текст написал не он. Нам открыто говорили: «Да, это так, но вы ни в коем случае не говорите этого на проповедях, потому что вас прихожане камнями закидают». Это лишь один безобидный пример. Такая политика двойных стандартов присутствует в РПЦ на всех уровнях».

О т.н. «библейской критике»

Может быть, в той Духовной Академии, где учился Сохин, так и говорят, — тогда это

повод для того, чтобы рассмотреть соответствие занимаемой должности ее

научного руководства. Однако те, кто отвергают подлинность Пятикнижия

или текстов Нового Завета, подпадают под уже существующие осуждения Церкви.

И не потому, что Церковь скрывает «тайное знание» от непосвященных,

а потому что нельзя нагло врать и глумиться над словом Бога.

Библейская критика до сих пор за все столетия своего существования не сумела предоставить НИ ОДНОГО археологического свидетельства в свою пользу. Все находки подтверждают традиционную точку зрения и христиан и иудеев, что Тора написана Моисеем, книга Исайи — Исайей, а Даниила — Даниилом.

 

Точно также нет никаких данных опровергающих достоверность Нового Завета. Все священные тексты написаны именно тогда, когда об этом и говорит церковное предание. А именно, Евангелие от Матфея — в 38 г. по Р.Х. (найден отрывок греческого текста, датируемый 60 г. по Р.Х.), Марка — в 40 г. по Р.Х. (отрывки найдены в Кумране датировка 60-тые годы по Р.Х.), Луки — в 45 г. по Р.Х., а Иоанна — около 100 г. по Р.Х. (найден текст 120 г. по Р.Х.). Существуют рукописи II века, засвидетельствовавшие как огромное большинство новозаветных текстов, так и сложившийся канон священных текстов (канон Муратори, священномученик Ириней Лионский, Тертуллиан и др.).

По свидетельству Корана, он — это «книга, подтверждающая истинность того, что было ниспослано до нее» (сура 6, аят 92). Значит, ко времени Мухаммеда Евангелие, на которое ссылается Коран, было аутентичным. Иначе было бы сказано, что Коран «поправляет то, что ниспослано до него». Но этого нет. А весь христианский мир, за исключением очень малых общин гностиков, которые с точки зрения ислама (и Православной Церкви) не могут быть названы иначе, как многобожниками, в VI-VII вв. по Р.Х. признавали именно то Евангелие, которое признаем мы — единое Евангелие Господа Иисуса Христа, переданное через четырех евангелистов.

Все изыскания библейских критиков не представили ни одного сбывшегося предсказания своих построений, так что с точки зрения новой науки (после Ф. Бекона) библейская критика ничем, кроме как шарлатанством названа быть не может. Ссылаться на нее для опровержения христианства — всё равно, что ссылаться на труды академика Фоменко. Поэтому те, кто учил ее основам В. Сохина, сослужили ему дурную службу.

И правильно, если Сохин не учил этому на проповедях. Ведь действительно, нехорошо с амвона учить людей заведомой лжи — могут и яйцами (не скажу камнями) закидать.

О т.н. «противоречиях в Библии»

К вопросу о противоречиях в Библии замечу, что Писание не говорит о том, что животные созданы после человека.

Давайте посмотрим сами тексты. В первой главе книги Бытия написано

про порядок творения животных и человека: «И сказал Бог: да произведет земля

душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных. И создал Бог зверей земных

по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это

хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему (это

одно из первых библейских упоминаний о Триединстве Бога — с. Д.);

да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными,

и над зверями, и над скотом, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

И сотворил Бог человека, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину

сотворил их» (Быт. 1, 24-26). Итак, сначала созданы животные, а потом человек.

А во второй главе рассказывается подробно процесс сотворения человека: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал

 

человек душой живой... И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному, сотворим (новое упоминание о Святой Троице у пророка Моисея — с. Д.) ему помощника, соответственного ему. Господь Бог образовал из земли (не сказано — когда, просто констатируется образ их происхождения — с. Д.) всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку» (Быт. 2, 7, 18-22). Сказано, что Бог создал животных и привел к человеку. Но когда они были созданы, вторая глава Бытия не уточняет, ибо об этом уже было сказано в первой главе. Так что никаких противоречий в богодухновенном Писании пророка Моисея нет. Если бы Владислав Сохин, будучи священником, увлекался не изучением арабского языка, а изучением творений святых отцов, то давно бы узнал об этом.

Что касается предполагаемых противоречий в Новом Завете, то, действительно, до IV века некоторые отцы Церкви хотя и признавали послание к евреям, (ссылка на него есть уже в конце I века по Р.Х. у св. Климента Римского), но сомневались в авторстве ап. Павла. На Востоке согласие установилось к концу II века (на основании предания, видимо, основанного на существовании подлинника, по крайней мере, Тертуллиан говорил, что на рубеже II и III веков подлинники новозаветных текстов хранились в апостольских церквах, именно к ним восходит наш Textus receptus), а на Западе — к IV веку. Сомнения связанны были с необычной формой этого послания, которое по жанру является, как это блестяще показывает в своем исследовании «Апостол Павел» Ристо Сантала, классическим богословским еврейским трактатом — мидрашом.

О мифе, будто текст Ветхого Завета был утерян евреями

Никаких достоверных свидетельств о потере евреями Торы во время Вавилонского плена не существует. Этот миф возникает в позднем иудаизме времен формирования Талмуда, да и тогда подобные сплетни не были восприняты как нечто достоверное. Из самого текста Писания ясно, что пророки эпохи Вавилонского плена (Иеремия, Иезекииль, Даниил, Варух) обладали текстом священного Писания. Причем допленный текст совпадал с послепленным, по крайней мере, настолько, насколько об этом свидетельствуют конкретные цитаты, а также древние письменные памятники.

Так, например, текст «золотого свитка» (600 г. до Р.Х.) точно воспроизводит благословения священников из книги Чисел (6, 24-26), а «жалоба жнеца» (700-тые годы из Мецад-Хашавьяху) — текст из книги Исход (22, 26-27).

В последнем тексте жнец в хозяйстве Хацаар-Ассаме жалуется начальнику на надзирателя, который в наказание за невыполненную норму «забрал одежду раба твоего (жалобщика)», что явилось нарушением Закона: «Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего до захождения солнца возврати ее. Ибо она единственный покров у него; она одеяние тела его: в чем он будет спать? Итак, когда он вопиет

 

ко Мне, Я услышу, ибо Я милосерд» (Исх. 22, 26-27). Таким образом, мы видим, что Закон Моисея был широко известен даже среди самых бедных иудеев. Как же он мог быть забыт во времена вавилонского плена и написан заново Ездрой?

Более того, текст 10 заповедей, найденный в Элефантине (ок. 300 г. до Р.Х.)

и принадлежавший общине евреев, не переселенных в Вавилон, совпадает с тем,

который мы имеем сейчас. Действительность законов Торы в их ритуальной части

подтверждают также находки гранатовых яблок из слоновой кости

(сер. VIII в. до Р.Х.) с надписью «принадлежащее дому Яхве, священное, священники»

(ср. Исх. 28, 34). Две найденные в Иерусалиме серебряные пластины VII в. до Р.Х.

содержат благословение Бога, «сохраняющего завет и милость любящим Его

и соблюдающим Его предписания» (ср. Исх. 20, 6; 34, 6-7), — что также указывает на

Тору.

Я уже не говорю про «Самарянское Пятикнижие» явно не зависимое от реформ Ездры, которое также воспроизводит традиционный текст{31}. Таким образом, реальная наука показывает, что никаких радикальных изменений библейского текста не было в течение всего времени его существования.

С точки же зрения веры Божией подлинность Писания неопровержима. Господь Иисус Христос признавал, что «доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из Закона, пока не исполнится все» (Мф. 5, 18).

Поэтому утверждение Корана, что Иисус послан «в подтверждение истинности того, что ниспослано до Него в Торе» (сура 3, аят 44 (50))», совершенно справедливо. Вопреки современным мусульманам, их «пророк» знал, что Пятикнижие Моисея не было искажено во времена Христа. Напомню, что кумранские находки подтвердили, что Ветхий Завет во времена Господа не имел сколь-нибудь значительных расхождений с нынешнем текстом.

Так, между прочим, считал и Мухаммед, ссылавшийся для подтверждения своих полномочий на Закон и Евангелие (сура 2, аят 130 (136)). Другое дело, что, столкнувшись с реальным текстом Откровения Божия, мусульмане убедились, что их «пророк» страшно напутал. Оказалось, что Библия скорее опровергает, чем подтверждает свидетельство Мухаммеда{32}.

И тогда вместо того, чтобы в соответствии с повелением Бога отвергнуть лжеца, обманутые исламисты решили обвинить в порче само Божье слово. Именно по этому пути пошел и В. Сохин.

А ведь Господь прямо предостерегает от такого поступка: «Не должен ли народ обращаться к своему Богу? Спрашивают ли мертвых о живых? Обращайтесь к Закону и Откровению. Если они не говорят как это слово, то нет в них света», — учит Он через пророка Исайю (8, 19-20). Мухаммед же говорил не так, как Библия, и тогда его последователи обвинили в порче сам Закон и Откровение.

Так же Бог говорит через пророка Моисея (Мусу): «Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, — не бойся его» (Тора. Втор. 18, 22. (сравни также Втор. 13, 1-5)). А именно так и произошло при битве в Ухуде. Мухаммед от имени Бога предсказал победу, но получил сокрушительное поражение

 

и этим явно показал, что он — лжепророк. Странно и глупо делают мусульмане, до сих пор доверяя тому, кто не знал будущего.

Об идее заимствований из язычества

Но продолжим разбор позиции отступника. Удивительно, но он нападает как на наследие язычества, на те истины христианства, которые признает и Коран. Так, Сохин считает заимствованием из буддизма и митраизма рассказ о непорочном зачатии и чудесном рождении Христа, забывая, что оно признается и исламом. В таком случае, строго следуя логике Сохина, получается, что и ислам заражен языческими предрассудками, и потому не является чистым монотеизмом.

Здесь нужно сказать несколько слов о самой идее заимствования христианства из язычества, столь популярной у исламских апологетов (впрочем не только их — достаточно вспомнить «Код Да Винчи»). Приводимые Сохиным примеры «совпадений» между христианством и язычеством (буддизмом и митраизмом) даже в его версии не убедительны.

Уже не приходится говорить о хронологических несоответствиях этих теорий. Рассказы о чудесном рождении Будды появляются не ранее 500 по Р.Х., но и в них нет ни слова о рождении его от девы. Белый слон, входящий в бок его матери — лишь образ последней инкарнации Будды, но не причина ее беременности.

К слову сказать, буддизм может быть самый неудачный предполагаемый источник христианства. Дело в том, что первые упоминания о существовании буддизма в Средиземноморье относятся только к IV веку по Р.Х. Думать, что буддизм мог как-то повлиять на зарождение новой религии за почти полтысячелетия до того, как о нем узнали — домысел из области фантастики.

То же надо сказать и о предполагаемой связи христианства с митраистскими мистериями. Нет никаких данных, указывающих на то, что сами эти мистерии существовали в Римской империи до 90-тых годов I века по Р.Х. При этом расцвет митраизма приходится на III в. по Р.Х., когда он испытал влияние христианства.

Достоверно известно, что к началу II века канон Нового Завета был уже завершен. В нем были все те элементы, которые смущают мусульман: и Троица, и Божественность Христа, и Искупление на Кресте, и Воскресение из мертвых, и Церковь как место освящения человека, и Крещение, и Евхаристия, и иерархия. О каком же заимствовании может идти речь?

Я уже не говорю, о том, что Митра вовсе не Бог Творец, а творение Ахура-Мазды и слуга Апполона, которого, кстати, Апокалипсис называет князем демонов (9, 11), — хорошенький, однако, пример для заимствования!

Митра рожден не от Девы, а от богини, забеременевшей от семени Заратустры, растворенном в священном пруду. Взрослым и обнаженным этот лжебог вышел из скалы и убил быка, что символизировало весеннее обновление жизни. Сам Митра не умирал и не воскресал, так что никакой связи между мифическим полубожком и Евангельским Христом нет, в чём может убедиться любой читатель.

 

Точно также омовение бычьей кровью (впервые упоминаемое в II веке) стало формой личного освящения только к III веку и потому никак не может быть аналогом водного Крещения.

К слову сказать, обсуждая взаимоотношения христианства и язычества, нельзя

забывать о трех веках яростных гонений, когда за отказ поклониться идолам

и отвержения синкретизма, христиан казнили сотнями тысяч. Неужели бывший

преподаватель церковной истории искренно считает, что христианские

мученики, такие как св. Георгий Победоносец или св. Игнатий Богоносец шли

на пытки для того, чтобы исповедать то, во что сами не верили — веру

в единого в Троице Бога Творца? Какое принятие язычества было у апостола

Павла, казненного за веру в Единого Бога и за отказ от поклонения истуканам?

Скорее примером синкретизма может служить ислам. Не говоря уже о массовом употреблении различных амулетов от сглаза и порчи, которые видели все бывавшие на Востоке (а употреблял амулеты и сам Мухаммед, панически боявшийся колдовства), можно вспомнить пятый столп ислама — хадж. Ведь сам ритуал обхода Каабы, жертвоприношения и целования Черного Камня был просто воспринят мусульманами от язычников. Достаточно вспомнить в «жизнеописании посланника Аллаха» Ибн Хишама эпизод с перестройкой Каабы еще во времена идолопоклонства Мухаммеда, когда он участвовал в тех же обрядах, которые сейчас исполняют «правоверные». Единственное, что исчезло — так это поклонение истуканам. Так что если В. Сохин не желает принимать «наросты на чистом единобожии», то должен покинуть ислам.

Об истине Евангелия

Теперь скажем несколько слов о том, как Сохин, (следом за другими исламскими апологетами) критикует Христову веру и при этом занимается подменой понятий.

В. Сохин пишет:

«Так, например, одной из часто приводимых цитат в доказательство «троицы» было место из Первого послания Иоанна: „Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино" (1 Иоан. 5-7). Но сейчас, наверное, не найдешь современного серьезного богослова, который бы признавал достоверность этой цитаты. Это лишь один из примеров, которых на самом деле в тексте Нового Завета множество».

Тут стоит вспомнить, что свят. Киприан Карфагенский (III в.) считал этот стих подлинным («И опять об Отце, Сыне и Святом Духе написано: и сии три едино суть (1 Ин. 5, 7)»{33}). Еще раньше на этот стих ссылался Тертуллиан{34}{35}.

За подробным разбором аргументации в пользу подлинности этого текста отсылаю к митр. Макарию (Булгакову){36}. К сожалению, цитируемый В. Сохиным Б. Мецгер проявил научную недобросовестность. Он не счел себя обязанным анализировать аргументацию его предшественников-оппонентов.

 

Однако, в любом случае непонятно: почему мусульмане акцентируют свое внимание

именно на этом стихе? Ведь чаще православные миссионеры и священники

раскрывают учение о Святой Троице, основываясь на словах Господа Иисуса

при установлении св. Крещения: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца

и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Уж казалось бы, этот текст никак не может быть

заподозрен в искаженности. Он документируется непрерывно во всех

без исключения рукописях Евангелия от Матфея. А первая ссылка на него дана

в Дидахи (7; 1, 3) (ок. 70 г. по Р.Х.).

Но, к нашему удивлению, оказалось, что позже Сохин усомнился в аутентичности и этого текста. Он заявил, что раз апостолы спустя 16 лет после Вознесения решали, как им принимать язычников на апостольском Соборе в Иерусалиме (Деяния 15), то значит, они не знали о повелении Христа проповедать Евангелие всем народам (Мф. 28, 19).

Однако, помимо антиисторичности, такое утверждение — просто глупость, ибо очевидно, что сам вопрос как раз и возник потому, что язычникам уже проповедали, и надо было решить, должны ли они соблюдать все обрядовые тонкости Моисеева Закона, данного одним иудеям, или не должны. Если бы не было исполнения этой Евангельской заповеди (о чем до этого неоднократно говорит книга Деяний, на которую и ссылается Сохин см. 8, 26-40; 10, 1-11, 21; 13, 6 и далее все главы), то, собственно, и спорить было бы не о чем. Иудеи сказали бы: «Иисус послан только к нам (как и говорят сейчас исламисты), так что вопрос с проповедью язычникам надо закрывать. Ведь нет никакого повеления об этой проповеди. Это все самодеятельность».

Но нет, необходимость проповеди язычникам никем не оспаривалась. Вопрос был лишь в том, нужно ли уже крещеным язычникам обрезание или нет. Что же касается самого таинства Крещения, то оно совершалось непрерывно со дня Пятидесятницы и доказывать это — значит, переписывать всю книгу Деяний. Очевидно, что с самого начала по заповеди Иисуса Христа апостолы очищали людей, погружая их в воды Крещения во имя Отца и Сына и Святого Духа. Они знали, что без веры в Триединого Бога и без крещения во имя Его никто (в том числе и мусульмане) не войдет в царство Бога, а будут обречены на бесконечные адские муки.

Уже не приходится говорить, что сама проповедь Господа Иисуса Христа

изобилует ссылками на учение о Троице. Достаточно просто внимательно прочитать

прощальную беседу Христа (Ин. 13-17), чтобы убедиться в неотъемлемости этого

учения от самого христианства, да и самого слова Божия. А, ведь, именно

на прощальную беседу Христа пытался ссылаться Мухаммед, силясь обосновать свое

посланничество.

Если мы поверим мусульманам, будто Иисус не учил иному, нежели Коран, то, боюсь, никаким искажением не объяснишь возникновение новозаветных текстов. Ведь все Евангелие пронизано учением о истинном богосыновстве Иисуса — оно прямо упомянуто 83 раза!

Об этом говорит не только Он Сам («Я и Отец — одно» (Ин. 10, 30); «Я сказал: Я Сын Божий. Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне, а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» (Ин. 10, 36-38)),

 

но и Бог Отец («И се глас с небес, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3, 17); «И был глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (17, 5; Мк. 1, 11; 9, 7; Лк. 3, 22; 9, 35)),

и Дух Святой (Мк. 1, 1), и архангел Гавриил («Он будет велик, и наречется Сыном Всевышнего» (Лк. 1, 32), «раждаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк. 1, 35)),

и другие ангелы (Лк. 2, 11), и пророк Иоанн (Яхья) Креститель («Я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин. 1, 34); «Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божии; ибо не мерою дает Бог Духа. Отец любит Сына и все дал в руку Его. Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а неверующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин. 3, 31-36)).

Так же верили и апостолы: Петр («Ты Христос, Сын Бога Живаго» (Мф. 16, 16)), Нафанаил (Ин. 1, 49), и Иоанн Богослов («Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин. 20, 31)), и Марфа (Ин. 11, 27), и все ученики (Мф. 14, 33), и сотник, охранявший крест (Мк. 15, 39), и даже нечистые духи (Мк. 3, 11; Мк. 5, 7). Так учили и по воскресении Христа все апостолы (см. 1 Петр. 1, 2; все 1 послание Иоанна, послание Иуды (4, 2021, 25)). Я уже не говорю про апостола Павла (Рим. 1, 3-4 и все остальные послания).

О том, что у Бога есть равный Ему Сын, говорили пророки: Давид («Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс. 2, 7; 44, 7-12; 109, 3)) и Соломон (Притчи 8, 22-31), и Исайя («Се, Дева во чреве примет, и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил (Бог с нами)» (7, 14); «Младенец родился нам; Сын дан нам; владычество на раменах Его; и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, князь мира» (9, 6); «Я тот же, Я первый и Я последний. Моя рука основала землю, и Моя десница распростерла небеса; призову их, и они соберутся вместе... Приступите ко Мне, слушайте это; Я и сначала говорил не тайно; с того времени, как это происходит, Я был там, и ныне послал Меня Господь Бог и Дух Его» (48, 12-13, 16)), и Михей (5, 2), и Малахия (3, 1), и многие другие.

Можно поставить мысленный эксперимент и посмотреть, что останется при последовательном проведении требований исламского вероучения от Библии: в результате не будет практически ничего. Так почему же мусульмане требуют от нас признать настолько абсурдный вывод — во имя ничем не подтвержденных претензий человека VII века отказаться от того Слова Божия, которое в практически неизменном виде сохраняется уже не одну тысячу лет?

Пусть лучше сами мусульмане применят свои же требования коррекции Библии

к Мухаммеду. Ведь мусульманский догмат о том, что Мухаммед — последний пророк

Аллаха, основывается всего лишь на одном аяте Корана (сура 33, аят 40),

и мусульмане, однако, считают, что этого достаточно. А ведь из этого догмата

и выводится идея исламского универсализма. Если быть последовательными,

то мусульманские апологеты, которым недостаточно восьмидесяти трёх прямых,

достоверных и ясных указаний Библии на то, что Иисус — Сын Божий и Бог, никак

не должны признавать, что Мухаммед — «последний пророк Аллаха» на основании

одного-единственного аята Корана. Убежденность мусульман граничит с безумной

слепотой.

 

Никакими искажениями невозможно объяснить столь явно провозглашенное Библией учение о Триединстве Бога. Сам текст неповрежденного Писания ясно свидетельствует о том, что Творец мира — это Бог Отец, рождающий из Себя Собственное Слово и изводящий из Себя же Собственного Святого Духа. А тот, кто не верит в это, подлежит вечному гневу Бога.

Об апостоле Павле

В свете приведённых фактов становится очевидно, что напрасно Сохин и остальные мусульманские пропагандисты нападают на апостола Павла: его проповедь ничем не отличается от проповеди всей остальной Библии. Я уж не говорю, что негоже мусульманам, принявшим без проверки видение Мухаммеда, критиковать видения ап. Павла.

Ведь видения Мухаммеда точно совпадают с теми критериями, которые Библия относит к ложным пророкам: утверждение, что предыдущее Писание искажено, отвержение того Бога, Которого проповедали все пророки, начиная от Моисея, неспособность к предсказанию будущего, неспособность сотворить чудо, вопреки слову Иисуса Христа: «Верующий в Меня, дела которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин. 14, 12).

Вопреки измышлениям еп. Кассиана (Безобразова), никто из древних отцов

не считал ап. Павла эпилептиком. Сама картина его болезни никак не напоминает

эпилептического припадка. С физической точки зрения у него были больные глаза

как следствие его ослепления при явлении Христа (Гал. 4, 13-15), а ангелом сатаны,

бодавшим его (2 Кор. 12, 7), отцы Церкви считали его противников, мешавших

проповеди.

Действительно, в посланиях апостола нет ничего, говорящего о каком бы то ни было поражении его сознания. Это и впрямь «слова здравого смысла» (Деян. 26, 25). Все описания видений апостола прямо говорят о том, что в момент их получения он находился в трезвом уме и ясной памяти (чего не бывает при эпилепсии). Подробно описывая дар пророчества, которым он обладал, ап. Павел пишет: «И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение. И духи пророческие послушны пророкам, потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира» (1 Кор. 14, 29-33). Разве это похоже на болезненный припадок, который явно не подвластен сознанию человека? Это у Мухаммеда, которого в научных пособиях по психиатрии упоминают как типичный пример эпилепсии, «нисхождения Корана» вызывали приступ боли и влекли за собой потерю сознания.

Но давайте вернёмся к мусульманским претензиям в отношении апостола Павла, и рассмотрим, справедливы ли они? Кем он был: человеком, исказившим Евангелие, или, напротив, посланником Божьим? Что касается первого, то мы уже показали выше, что о Христе апостол Павел учил согласно с остальными апостолами и евангелистами.

 

Во-первых, сам он считал себя посланником Божиим (см. 2 Кор. 11-12;

Гал. 1, 11, 2, 21). Одного такого утверждения было достаточно мусульманам,

чтобы признать арабского торговца «расуль Аллах», но апостол Павел,

в отличие от Мухаммеда, подтверждал свои слова и чудесами (Павел воскрешал

умерших, изгонял злых духов, исцелял болезни, и карал слепотой волшебника),

и свидетельством других апостолов (Гал. 1, 18-2, 10), и многократным

предсказанием будущего (Деян. 20, 22-23, 29-30 и др. места).

Не случайно апостол Петр включал его послания в состав священного Писания «Долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания» (2 Петр. 3, 15-16).

А ведь мусульмане, опираясь на труды западных безбожников, считали этих двух апостолов чуть ли не врагами{37}.

Мусульмане любят обвинять апостола Павла, даже не трудясь читать его послания. А ведь если бы они поразмыслили над ними, то убедились бы, что даже по их специфическим меркам, апостол Павел — безупречен.

В своей вере он исповедал чистый таухид (единобожие) так, как он передан через пророков и Иисуса Христа: «Нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, — но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им» (1 Кор. 8, 4-6).

Павел верил в Бога Творца и Вседержителя. Не только верил в ангелов,

но и встречался с ними (Деян. 27, 23). Учил он, что «все Писание богодухновенно

и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления

в праведности» (2 Тим. 3, 16). Верил в пророков Божиих (Деян. 24, 14). Учил

о воскресении всех мертвых, наступлении судного дня и будущего воздаяния всем

живущим (Деян. 17, 31; 1 Кор. 15 и многие другие места).

Павел боролся с идолами и запрещал есть посвященное идолам (1 Кор. 10, 14-22). Он обличал безумие язычества (Рим. 1, 18-32) и, обращаясь к язычникам, призывал их, говоря: «Благовествуем вам, чтобы вы обратились от сих ложных к Богу Живому, Который сотворил небо и землю, и море, и все, что в них, Который в прошедших родах попустил всем народам ходить своими путями, хотя и не переставал свидетельствовать о Себе благодеяниями, подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и весельем сердца наши» (Деян. 14, 15-17). Что же ложного и языческого в этом учении? Да и казнили Павла именно за отказ поклониться ложным богам. Так что, как и учил он, так и умер, произнося исповедание веры в Единого Бога, в Его Слово и в Его Духа.

Он и заповедал другим, и сам непрестанно молился Богу (1 Фес. 5, 17), простирая руки к Нему (1 Тим. 2, 8), и поклонялся Ему (Деян. 20, 36). Часто в молитвах Павел проводил целую ночь (Деян. 20, 11).

 

Он всю жизнь работал своими руками, чтобы ничем не пользоваться от обращенных. Напротив, он всегда заботился о бедных христианах и подавал обильную милостыню (Деян. 11, 28-30; 1 Кор. 16, 1-4; 2 Кор. 8, 1-9, 15; Гал. 2, 10).

Апостол Павел любил часто сохранять пост (Деян. 13, 1-2; 2 Кор. 11, 27 и др.) и призывал исследовать писания пророков (2 Тим. 2, 14-17). Желая узнавать волю Господа и поклониться Ему, ап. Павел многократно совершал паломничество (хадж) в Иерусалимский храм (Деян. 21, 17 и др.).

Неудивительно, что даже сами мусульмане ссылаются на авторитет ап. Павла для того, чтобы обосновать свою молитвенную практику. Так в книге «Мусульманская молитвенная практика»{38} Мурат Заргишиев (в предисловии к работе Шамиля Аляутдинова) прямо ссылается на советы апостола о практике молитвы: «Участие тела в совершении молитвы символизирует "молитву теля", восхваление нашей плотью своего Творца. "Прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии," — говорит апостол Павел».

Если ап. Павел с точки зрения мусульман исказил учение Христа, то зачем ссылаться на его писания? Разве грешник (грешит ли он грехом ширк или куфр) может научить правильному богообщению?

В свете всего приведённого выше любой разумный человек может сделать вывод о несостоятельности мусульманских претензий к апостолу Павлу. И после этого неизбежно возникает вопрос: почему же тогда так много нападок обрушиваются именно на святого Павла?

Думаю, ответ очевиден. Как заметил К.С. Льюис, люди, желающие уничтожить веру,

не нападают сразу на Господа. Они сперва низвергают авторитет Его верного слуги,

а уже потом отвергают и Бога. Именно по этому пути пошли и мусульмане:

они не могут сразу отвергнуть Господа Иисуса, а слушаться Его не желают. Поэтому

все, что им не нравится в слове Божием, они приписали апостолу Павлу, и думают,

будто избавились от обвинения в Судный День. Не боятся они ни клеветы,

ни богохульства. Но напрасно — страшное осуждение Бога настигнет извратителей

Откровения.

Апостол Павел пророчески сказал: «Кто благовествует вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал. 1, 8).

 

Прочее

Предатель В. Сохин обвиняет православных христиан в языческих наростах на единобожии, в «системе жречества» (введенной Моисеем и Христом), в сознательном выращивании невежества и суеверий, и даже в телесной грязи. Он утверждает, будто христиане виноваты в том, что многие русские спиваются, а ислам якобы может дать мощный потенциал борьбы с этим пороком.

Не будем отвечать на эти «наезды», помня, что именно мусульмане, хотя и не пьют у всех на виду (на самом деле существует огромная проблема пьянства этнических мусульман, для решения которой у исламской уммы нет лекарства, кроме кнута), но производят (и частично потребляют) 60 % наркотиков планеты. Церковь же — единственная, успешно борющаяся с алкоголизмом и наркоманией сила в России.

Исламисты, конечно, считают, что телесная чистота важна для души, но их города заросли грязью — кто был в Египте или Палестине, прекрасно поймет, о чем идет речь.

Ислам — «религия мира», однако, более 80% терактов в мире совершаются мусульманами.

«В исламе нет суеверий» — ну да, не считая пантеизма в суфизме, боязни сглаза и порчи, культа христианских святых источников и мощей без православной веры, плясок дервишей, бессмысленных обрядов хаджа, когда люди камнями пытаются побить бесплотного сатану.

В исламе, якобы, «личное богообщение» (с безликим Аллахом), но, по жесткому обряду и на арабском языке, который совершенно непонятен для 90% мусульман России.

Пусть охин считает, что ушел назад в единобожие. Он прав: назад он ушел.

Он покинул живое богообщение, которого, впрочем, и не пробовал. Но сделав это,

он нашел только повторение тех азов, которые известны христианам уже много

веков. И даже они были усвоены в искаженной версии аравийского лжепророка.

Но и степень этого усвоения вызывает сомнения: Сохин написал уже четыре работы,

где, обильно хуля Божье слово, ни разу не сказал, что ему нравится в Мухаммеде

(Коран процитирован им лишь два раза).

Теперь настало время передать новому иуде искариоту суд не человеческий, а Божий. Церковь отлучила его от Себя как предателя и отступника, продавшего Спасителя Христа за земные блага. Ведь сам Господь Иисус так сказал об Иуде и подобных ему: «Горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается, лучше было бы этому человеку не родиться» (Мф. 26, 24).

По словам святителя Игнатия: «Когда предается анафеме человек — это значит, что человек тот усвоил себе богохульное учение безвозвратно, лишает им спасения себя и тех ближних, которым сообщает свой образ мыслей... отчуждая от Бога, содержа во вражде к Богу, в хуле на Святого Духа, в общении с сатаной».

Библия говорит, что Сохин и все мусульмане, не поверив в Сына Божия, не увидят жизни, но гнев Божий пребывает на них (Ин. 3, 36). Они, не почитая Сына, не чтят

 

и Отца, пославшего Его (Ин. 5, 23). Если бы Бог был Отцом для них, они любили бы Христа (Ин. 8, 42), но у них другой отец, ибо они не от Бога (Ин. 8, 47). Само неискаженное слово Христа, которое извращает Сохин, будет судить и его, и всех мусульман в Последний День (Ин. 12, 49).

Гнев на их заблуждения и бесконечная жалость к погибающим наполняет нас. Ведь «если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников. Если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет? Мы знаем Того, Кто сказал:у Меня отмщение, Я воздам, говорит Господь. И еще: Господь будет судить народ Свой. Страшно впасть в руки Бога живаго!» (Евр. 10, 2631).

Будем молиться, чтобы всемилостивый Отец, пока не поздно привел и заблудшего священника, и его несчастных новых единоверцев к покаянию. Ведь самая лучшая победа над исламской угрозой — обращение всех мусульман в православное христианство!

 

"Брак с мусульманином" - книга о.Даниила Сысоева и реакция на нее

Сергей Худиев: Добрый вечер, дорогие братья и сестры! Сегодня у нас в студии радио "Радонеж" проходит круглый стол, посвященный книге отца Даниила Сысоева "Брак с мусульманином" и той достаточно живой реакции, которую эта книга вызвала. Сегодня у нас в студии сам автор, отец Даниил Сысоев, известный религиовед Роман Силантьев, писательница Елена Чудинова и я, обозреватель радио "Радонеж" Сергей Худиев. Я думаю, что мы начнем с того, что предоставим слово самому отцу Даниилу, чтобы он рассказал, с какой целью он написал эту книгу. Отец Даниил, что Вас его к этому побудило?

о. Даниил: Действительно тема, заявленная в названии книги, "Брак с мусульманином", очень остро стоит в российском и не только российском - обществе. Эта проблема возникла как результат советского наследия, размывания границ, когда люди, принадлежащие к традиционным православным народам и люди, принадлежащие к традиционным исламским народам, вступают между собой в браки. Эта проблема возникает и тогда, когда наши девушки уезжают за границу и там вступают в брак с представителями народов ислама. Как священник, я столкнулся с тем, что брак между христианином и мусульманином, который, как известно, строго запрещено и Библией, и Церковными соборами, и святыми отцами, приводит к чрезвычайно трагическим последствиям не только в будущей жизни, чего мы больше всего на свете боимся. Он приводит к трагическим последствиям здесь в жизни здешней. Потому что слишком уж различны представления о браке у мусульман и у христиан, слишком противоположны эти религии - христианство и ислам. Безусловно, мы должны понимать, что никакой общности "авраамических религий" не существует. На самом деле идет речь даже о совершенно различных направлениях религиозных мыслей человечества, чтобы его приводящим к совершенно различным системах нравственности, в совершенно различным брачного права, в и даже совершенно различным представлениям о добре и зле, существующим в исламской умме и православной Церкви. И в связи с этим в межрелигиозных браках возникают тяжелейшие конфликты, которые могут привести или к слому личности христианина, или приводят они к разводам в лучшем случае, безусловно. Но счастье в таких браках вряд ли будет.

Эта книга уже вызвала достаточно резкую реакцию, и против нее очень резко выступил сопредседатель Совета муфтиев России, глава духовного правления мусульман азиатской части страны Нафигула Аширов. Нафигула Аширов даже сравнил ее с известными датскими карикатурами. Я хотел бы спросить у Романа Силантьева, кто такой собственно Нафигула Аширов, чем он знаменит.

Роман Силантьев: Нафигула Аширов - это наиболее одиозный исламский лидер России, это, наверное, после Гейдара Джемаля наиболее одиозный. Его заявления носят практически на сто процентов скандальный характер и последние полгода он, так сказать, активизировался в наибольшей степени. Такое ощущение, что он получил грант на борьбу с православием, поскольку регулярно выступает с оскорблениями в адрес святейшего Патриарха и всей русской Православной Церкви. Он так же выступал в поддержку академиков-атеистов и в свое время прославился заявлениями не только антихристианскими, но и антииудейскими, антибуддийскими, когда в 2001 году одобрил разрушение статуи Будды в Бомиане. Он призывал российских мусульман воевать на стороне талибов. Не так давно московская прокуратура вынесла ему предупреждение за апологетику в адрес сочинений террористической организации "Хезбуттахрир". То есть в книгах террористов из "Хезбуттахрира" он ничего плохого не нашел. Личность, не скрывающая своей принадлежности к нетрадиционному исламу и своей искренней враждебности ко всему православию.

С.Х. Насколько Нафигула Аширов представляет российских мусульман, насколько вот широкой поддержкой пользуется его позиция?

Р.С. Из тех трех тысяч семисот мусульманских общин, которые у нас насчитываются, Нафигула Аширов контролирует около 150. Но благодаря своим заявлениям он довольно широко известен - это один из сопредседателей Совета муфтиев России. Поскольку совет Муфтиев не опровергает его заявления, складывается впечатление, что это и их позиция. Но также позволяет делать вывод, что это именно позиция Совета муфтиев России,

С.Х.У нас в студии писательница Елена Чудинова. Как бы Вы прокомментировали это намерение, эту угрозу судебного иска против книги отца Даниила Сысоева?

 

Елена Чудинова: Я удивляюсь тому, как все эти граждане из Мемориала, все эти либералы позволяют господину Аширову так ловко водить себя за нос. То есть он вдел им вот это секулярное колечко в нос, и ведет их туда, куда ему, Нафигуле Аширову благоугодно. Неужели они всерьез верят в то, что экспансивный натиск исламского экстремизма имеет что-то общее с тем, что они признаны защищать - с равноправием, со свободами и со всем остальным. Забавно, не правда ли. Я намерена написать статью вслед нашему разговору в свою, так сказать, основную газету "Наше время", потому что тема-то для разговора очень серьезная. Но еще, господа, хочу обратить внимание на то, что либералы могут изображать из себя сколь им угодно. Они могут верить, что господин Аширов радеет только о гражданском обществе, если им это так нравится считать, пусть считают. Но и мы сами во многом виноваты в том, что происходит сегодня. Когда был карикатурный скандал, мне доводилось, например, слышать такое мнение - вот были оскорблены чувства верующих. Духовные мусульмане и бездуховные европейцы, как мы должны выразить им свое сочувствие. Однако, если человек оскорблен в своих религиозных чувствах, он в рамках нашей цивилизации идет в суд, он взывает к общественному мнению. Но если он в своих религиозных чувствах громит витрины, то он хулиган и враг нашей цивилизации. И поддержка хулиганов, которая звучала с наших экранов, позволяет духовным хулиганам вроде Нафигулы Аширова распоясываться. И вообще, как я замечаю, мы стоим в очень слабой позиции. На днях я видела по телевизору ток-шоу. Кавказская женщина не желает, чтобы ее сын женился на русской. И вся студия ее дружелюбно уговаривает, что обычаи ваши она-то переймет, вот не надо о русских сразу плохо. Вообразите на секунду, что в возникает обратная ситуация - русская женщина не хочет, чтобы ее сын женился на мусульманке, даже не на татарке, даже не на чеченке, а на мусульманке. То есть тут нет национального фактора, а в том случае он был. Какой же поднимется вой! Возможно ли обсуждение такого сюжета по нашему телевидению? Нет, русский, который открыто заявляет, что он против чего-то, он уже сразу изначально преступник. Это кавказскую женщину мы будем уговаривать, как же так, да ведь русские тоже хорошие. А тут православный священник написал книгу по вопросам сугубо религиозным, не затрагивая никого национально. Но в силу того, в какое слабое положение мы постоянно позволяем себя ставить, сразу же он оказывается ошельмован. Ну, а чего мы ждали?

С.Х. Я бы сказал, что нам важно все-таки разделять действительно оскорбление и религиозную полемику. Я никак не могу одобрить датские карикатуры - это была все-таки недостойная, хамская выходка, как бы резко мы не порицали те эксцессы, которые были потом со стороны мусульман. Если, к примеру, Иванов назвал матушку Сидорова непочтенной женщиной, а Сидоров на него кинулся с ножом, то, конечно, Сидоров не прав - нечего с ножом кидаться. Но и называть матушку собеседника непочтенной женщиной тоже не надо. Однако в книге отца Даниила мы находим не религиозное оскорбление, а религиозную полемику. Везде, где взаимодействуют люди разных религиозных убеждений, разных вероисповеданий, такая религиозная полемика неизбежна.

С.Х. К нам в студии присоединился преподаватель Московской Духовной академии Юрий Максимов и я предоставляю ему слово.

Юрий Максимов: Мы должны понимать, что это не просто отдельный инцидент, когда муфтий Аширов делает очередное для него рекламное заявление, это часть определенной компании против православия, которую ведет некоторая часть российских мусульман. По моим наблюдениям она началась где-то года три назад. Рупором этих инициатив был как раз муфтий Нафигула Аширов, хотя не только он. Все помнят эти нашумевшие случаи, например его скандальные высказывания относительно основ православной культуры. Его возмутило то, что они преподаются русским школьникам на Кубе. До этого его возмутил крест в гербе Российской Федерации. Были и другие подобные высказывания. Это определенная линия, выстроенная против Православия, определенные информационные удары. Я, когда готовился к этой беседе, посмотрел некоторые высказывания муфтия Аширова. И меня заинтересовало то, что далеко не все христианские конфессии с его стороны пользуются таким вниманием как православие. Например, он, как я читал, имел очень приятную, милую беседу с каким-то высоким чином российских католиков, после которой заявил, что у мусульман с католиками самые теплые отношения. Вот православные таких слов от муфтия Аширова публично не слышали. Это нужно понимать, что дело не в том, что отец Даниил написал книгу. Дело не в том, что отец Даниил в ней написал, дело в том, что м имеем дело с определенной тенденцией.

о. Даниил: Да, я думаю, здесь дело действительно не только и не столько во мне. Ислам ощущает себя как некая сила. И больше всего ислам боится, на самом деле не каких-то там оскорблений. Он боится честного диалога. Сам этот случай - попытка закрыть рот честному диалогу по межрелигиозным вопросам. Ведь в чем меня обвиняют. Аширов говорит, что его оскорбил факт, что христиане считают Аллаха мысленным Идолом. А как он думал, что как они должны его считать? У нас есть правило

 

собора 1180 года, который совершенно четко говорит, что это нечестивое изобретение человеческого ума, и и по-другому просто и быть не может. Потому что сам Христос говорит - кто не чтит Сына, тот не чтит Отца. Мы не можем поправлять Христа. А дальше Аширова возмутило то, что я утверждаю, что женщина, которая выходит замуж за мусульманина, сама ставит себя в положение животного. Действительно, я убежден, что отношение к женщине в исламе вообще совершенно возмутительное. Коран прямо говорит, что мусульманин имеет право бить свою жену. Уточняется даже, какой толщины должна быть палка для избиения женщины, чтобы не испортить внутренних органов, как это правильно делать и как часто это делать. В каких случаях делать, в каких не делать.

С.Х. По крайней мере, Мухаммад запретил закапывать новорожденных девочек, что было в обычае арабов. В сравнении с нашими представлениями о том, как надлежит обращаться с женщиной, исламские представления производят впечатление достаточно шокирующее. Я хотел бы спросить у Романа Силантьева, что специфического, что отличного от нашей культуры есть в исламском отношении к женщине, что может шокировать и неприятно удивить европейку или русскую женщину, которая окажется в исламской среде.

Р.С. Отношение к женщине в исламе сильно варьируют в зависимости от конкретных мест, где ислам распространялся. Вообще, исламское право всегда строилось на синтезе собственно богословского права - шариата и обычаев, принятых в тех местах - адатах. Где-то, например женщины ходят в глухой парандже, которая закрывает полностью и лицо и фигуру, в некоторых они ограничиваются ношением платков, а даже часто и платки не носят. На примере Боснии можно легко увидеть, как там уживаются разные обычаи, у мусульманина, имеющего несколько жен, одна может у него полный соблюдать аурат, покрытие своего тела. Другая, наоборот, ходить в мини-юбке по улице. Так что это по-разному. Но у нас, как принято, в общем-то, считать по странам Персидского залива, где женщины одеваются в глухую одежду и права их довольно ограничены. Что касается многоженства, то муж-мусульманин имеет право на четырех жен. Реально этим правом пользуется четверть мусульман. То есть только четверть мусульман в мире имеют более одной жены и всего полпроцента имеют четыре жены. Явление многоженства в исламском мире распространено мало. Оно характерно как раз для арабских стран. Ни в Турции, ни в Сирии, ни среди российских мусульман этого практически нет. Явление единичное. У нас в России многоженство распространено где-то среди пяти процентов населения только в Чечне и Ингушетии.

С.Х. Насколько прочно положение женщин в мусульманском браке, насколько высок барьер, который нужно преодолеть для того, чтобы развестись?

Р.С. Женщину мужчина может бросить по любому практически поводу, достаточно ему три раза сказать талак - то есть развод, даже можно sms-ску прислать. Сейчас разрешено это делать заочно. Но при этом, если он брал жену-девственницу, он должен ей выплатить крупный штраф. Поскольку ей уже в таком состоянии будет трудней. Система брачных отношений мусульман резко отличается от христианской, их сложно сравнивать. То есть с одной стороны женщина, конечно, имеет меньше прав, с другой стороны - больше. Ну, в целом, конечно, отношений, с точки зрения, прав она имеет меньше. С другой стороны муж ее обязан полностью содержать. Она имеет право не работать, если муж ее не удовлетворяется сексуально, то она имеет право требовать развода на этом основании выплаты того же штрафа. Есть такие интересные моменты, защищающие права женщин. С другой стороны, если рождаются дети, происходит развод, они всегда остаются у отца, на детей женщины прав не имеют никаких.

У Шиитов (направление внутри Ислама) есть понятие временного брака. Поэтому нет такой проблемы как проституция, все можно законным путем это сделать. Также нет в исламских странах изнасилований, поскольку женщина, которая заявит об изнасиловании, имеет хороший шанс самой сесть за преступление сексуального характера. Также в исламском мире за прелюбодеяние есть серьезные санкции по шариату. Однако они крайне редко применяются. Чтобы человека уличили в прелюбодеянии, надо иметь от двух до четырех свидетелей в зависимости от конкретных законов. Происходит это крайне редко.

С.Х. Елена, вы хотите это прокомментировать.

Е.Ч. Мне хотелось бы возразить Юрию Максимову в его достаточно интересной мысли, что атака ведется на Православие, на католицизм атаки не ведется. Господа, это так и не так. Это в России на католицизм не ведется атаки, на лютеранство не ведется никакой атаки по той простой причине, что

 

не католицизм, не лютеранство не являются условием выживания русского народа. Не забудьте наши оппоненты очень большие практики, господа. Они не мыслят высокими категориями, они мыслят в конкретном русле. Почему Православие, здесь идет заказ на православие, потому что без православия русский народ слаб. А русский народ - это титульный народ. И он в основном занимает в более или менее сплоченном состоянии вот эту нишу, которая им нужна для себя. А если в Италии, например, на что многие надеются, что с Бенедиктом чуть-чуть воспрянет католицизм, чуть-чуть вернется в традиционные берега - хотя я не из оптимистов в этом отношении - то он моментально будет подвергнут такому же заказу на его потеснение, на его дискредитацию, потому что он будет являться условием выживания итальянского народа опять же на такой же конкретной территории, которая нужна другим. (18.32) И вот, господа, вопрос-то в том, что у нас ничего нет, кроме этого континента.

С.Х. Вы упомянули такой противоестественный союз между сторонниками светского государства, причем светского в такой максимально, подходящее слово, советской трактовке, и Нафигуллой Ашировым, когда речь шла о гербе. Действительно, этот союз поражает своей

противоестественностью, потому что ислам не предполагает никакого светского государства. Если церковь может существовать в том государстве, которое есть, и может существовать при самых разных общественных устроениях, то ислам имеет определенный проект того, как должно быть устроено общество в соответствии с требованиями религии. Можно только удивляться такому союзу. Очевидно, что эти "союзники" надеются просто использовать другую сторону для того, чтобы в итоге победить, в итоге добиться своих целей. Я предоставлю слово Юрию Максимову.

Ю.М. Книга отца Даниила, также как и вся его деятельность, это исключительно религиозная деятельность. Книга, которая написана православным священником и для православных христиан. И как в ней самой сказано, по заказу и для нужд одной из епархий Русской Православной Церкви. То есть, это наша христианская литература. Все инициативы, которые отец Даниил публично предпринимает, это исключительно инициативы христианского характера. Не инициативы по социальному ущемлению мусульманского населения. Что же касается его оппонента в данной ситуации, его возмущает деятельность церкви в обществе и его инициатива направленна на минимизацию этой деятельности. На ухудшение жизни именно православных христиан, православной церкви. Это внутренняя книга, наша православная книга для нас, православных христиан, написанная нашим православным священником. Не из своей головы, а по святым отцам, по канонам нашей православной церкви, по нашему Собору. И нам сейчас со вне, из мусульманского мира говорят, что они нам будут теперь диктовать, что мы можем писать в наших православных книгах, а что не можем.

С.Х. С мусульманской стороны никто не воздерживается от религиозной полемики. И я не собираюсь ни на кого в суд подавать, у них есть такое право. Я в свое время читал различные мусульманские материалы. И в этих материалах оспаривается достоверность Священного Писания, возводятся различные обвинения на Церковь, утверждается, что господь наш Иисус Христос и не Сын Божий и не был распят. Высказываются другие подобные вещи, у меня как у христианина могут вызывать самое резкое несогласие. Более того, они могут меня и задевать, и огорчать. Но, тем не менее, я не считаю, что это преступление, за это надо в суд тащить. Если у человека есть религиозные убеждения, не совпадающие с моими, он будет мои убеждения оспаривать, свои защищать. И пытаться ему это запретить, это значит лишать его права открыто исповедовать свою веру. Право на полемику, право на спор с другими убеждениями - это право совершенно неотъемлемое от свободы вероисповедания как таковой. Я считаю, что было бы, конечно, с нашей стороны несправедливо запретить мусульманам оспаривать Евангелие, запретить мусульманам оспаривать учение Церкви. Но было бы еще более странно, если бы кто-то из мусульманских деятелей запретил нам оспаривать учение ислама. Я думаю, что попытка запретить, попытка рассматривать спор с вероучением как какое-то деяние, которое надо преследовать по закону, это признак неуверенности и слабости. Я хотел бы спросить у Романа о том, какая существует в исламе традиция полемики с христианством. И как мусульмане в целом реагируют на полемику с исламом.

Р.С. Нужно сказать, что в мусульманских странах запрещена какая-либо полемика с исламом. И ни в Саудовской Аравии, ни в Египте, ни в Иране трудно себе представить, что кто-то будет публично полемизировать с исламом, говорить о том, что Коран содержит какие-то противоречия или сфальсифицирован. Это считается разновидностью миссионерской деятельности и категорически запрещается.

С.Х. То есть, я уточню, если человек очень вежливо, очень деликатно, без всяких там безобразий, без всяких карикатур очень академическим тоном скажет, вы знаете, я считаю, что это место в Коране

 

противоречит другому месту. С точки зрения тех же саудовских законов, он совершит противоправное деяние, его за это накажут?

Р.С. Конечно. В Пакистане это особенно заметно, если человек усомнится, что Мухаммед был пророком, это уголовно наказуемое деяние.

С.Х. Скажем, возможность появления в какой-то из этих мусульманских стран христианской книги, критикующей ислам исключена?

Р.С. Скажу больше. Запрещено появление книг, которые не соответствуют исламскому вероучению. То есть, ввоз Евангелия в ту же Саудовскую Аравию является уголовно наказуемым деянием. Представить себе, что какую-нибудь антисламскую полемическую литературу туда вести, даже не приходится. Запрещена литература просто излагающая основы христианской веры.

С.Х. То есть в данном случае Нафигулла Аширов пользуется теми правами, которыми ни в коем случае не пользуются христиане в мусульманских странах?

Р.С. Да, в общем-то, легко заметить, что во всех странах с преобладанием мусульманского населения христианская проповедь или запрещена напрямую, или ограничивается очень жесткими запретами. Например, даже в Турции, которая слегка тоже светское государство, ни о какой христианской проповеди речи не идет. При этом во всех странах с преобладающим христианским населением мусульмане пользуются полной свободой миссионерской. Даже в Греции, которая наиболее жестко защищает свою религию большинства, в общем-то, мусульмане делают, что хотят.

С.Х. Можно ли представить себе какую-то зеркальную ситуацию: некий мусульманский деятель пишет книгу "Брак с христианином" и объясняет мусульманам, почему благочестивой мусульманке не стоит выходить замуж за христианина. Попутно полемизирует с христианской религией. И в этой же мусульманской стране встает некий христианский деятель и подает на этого мусульманского автора в суд.

Р.С. Таких случаев мне не известно. Это трудно себе представить. Книги, издающейся в мусульманских странах в наши дни, на порядок более жестко написаны, чем книги даже дореволюционных православных миссионеров об исламе. Уже немалая часть исламских богословов вообще христиан за христиан не считают. Считают, что они отнюдь не те люди, о которых говорится в Коране. Они секта, извратившая саму суть христианства. Поэтому и разговора с ними никакого быть не может.

С.Х. Одно из противоречий, которые бросаются в глаза при чтении Корана, это то, что в разных отрывках Корана там вы сказывается совершенно разное отношение к христианам. Есть два отрывка, где о христианах говорится достаточно позитивно. И есть третий отрывок, где, наоборот, о христианах говорится с резким о суждением и гневом.

Р.С. В Коране есть понятие отмененных айятов (стихов Корана). И проблема в том, что богословы не имеют общей точки зрения на то, какие айяты являются действующими, а какие айяты являются отмененными. Во многом это предмет дискуссии между ваххабитами и традиционными мусульманами. Также нет общей точки зрения хадисов (рассказов о жизни и высказываниях Муххамеда) - какие хадисы имеют иснат, то есть истинное происхождение, а какие являются ложными. Исламское богословие не единое. Это просто совокупность различных богословских школ, которые нередко противоречат друг другу в базовых моментах. И говорить о том, что ислам чему-то учит, можно, есть, конечно, какие-то базовые вещи. Никто из исламских богословов Аллаху сотоварищей не предают, но в более частных деталях, на