Деньги нацистов в Американском банке 5 страница

Для нацистов было крайне важно перерабатывать сырую нефть в авиационный бензин тут же, на Канарах. И снова Фэриш поспешил на помощь: еще в 1936 году его коллега из «Стандард ойл оф Калифорния» построил там нефтеперерабатывающий завод. Примерно в то же время Тигл возвел точно такой же завод в Гамбурге, ежедневно снабжавший военно-воздушные силы Геринга 15 тыс. тонн бензина.

После начала войны в Европе «Америкэн И. Г.» во избежание ассоциаций с принадлежащим нацистам «И. Г. Фарбен» стала называться «Дженерал анилайн энд филм». Она оказалась под угрозой конфискации американским правительством как собственность противника. Глава гигантской американской телефонной корпорации ИТТ Состенес Бен, друг Тигла и Фэриша, чуть было не купил компанию. Юридически она бы стала американской законной собственностью, а значит, вопрос о конфискации отпал бы сам собой. Однако министр финансов США Генри Моргентау помешал сделке. «Братство» было в панике. Тигл и Фэриш купить ДАФ не решались, поскольку такой шаг окончательно изобличил бы их связь с нацистами.

В 1939 году армия Соединенных Штатов испытывала острую нехватку синтетического каучука. Именно в это время корпорация «Стандард ойл» заключила сделку с гитлеровской Германией, благодаря которой третий рейх получал необходимое количество каучука, что еще больше обострило кризис в США. Контракт не был аннулирован и после Перл-Харбора.

Вскоре после начала второй мировой войны в Европу по указанию Фэриша отправился один из самых предприимчивых вице-президентов «Стандард ойл» Фрэнк А. Говард, входивший одновременно и в совет директоров банка «Чейз нэшнл». Первую остановку он сделал в Лондоне, где сразу по приезде поспешил нанести визит американскому послу в Великобритании Джозефу Кеннеди, страстному поборнику идеи сепаратного мира в Европе. Кеннеди с восторгом отнесся к мысли Говарда встретиться с Фрицем Рингером, представителем фашистской «И. Г. Фарбениндустри». Деловое свидание назначили в Голландии, куда 22 сентября 1939 года и отправился Говард на борту специально выделенного для этого случая бомбардировщика британских ВВС.

В ходе встречи в Гааге, проходившей в помещении голландского отделения «Стандард ойл», Говард и Рингер подробно обговорили совместные планы на будущее. Рингер передал американскому коллеге увесистый пакет немецких патентов, которые в документах «Стандард ойл» были оформлены таким образом, чтобы администрация США не смогла их конфисковать в военное время. Помимо этого, бизнесмены набросали проект соглашения, названного позднее «Гаагским меморандумом», по которому американский и нацистский концерны обязались продолжать деловое сотрудничество «независимо от того, вступят или нет Соединенные Штаты в войну против Германии». В одном из положений этого документа, вернее, в секретном приложении к нему оговаривалось, что сразу по окончании войны патенты и акции, переданные «И. Г. Фарбениндустри» американскому концерну, будут полностью возвращены. Завершив переговоры, Говард вернулся в Лондон, а привезенные им немецкие патенты посол Кеннеди переслал с дипломатической почтой послу США в Париже Уильяму Буллиту,[13]который, не доверяя дипломатической вализе, отправил их со специальным курьером Фэришу в Нью-Йорк.

Еще до вступления США в войну в Германии стал все более ощущаться недостаток горючего. Ее собственные запасы были незначительными. Однако уже много лет Тигл и Фэриш качали румынскую нефть, усеяв вышками район Плоешти, и получали баснословные барыши, продавая ее немцам. Химический гигант «И. Г. Фарбениндустри», для которого нефть была жизненно необходима, финансировал запятнавшую себя кровью «Железную гвардию» румынских фашистов, возглавляемую генералом Ионом Антонеску.[14]Герман Шмиц с согласия «Стандард ойл» через Антонеску осуществлял оперативный контроль за нефтяными разработками в Румынии. За верную службу Антонеску удостоился немыслимых почестей: 5 марта 1941 года Герман Геринг устроил в его честь спектакль Венской оперы в роскошном дворце Бельведер. Двух фашистов, сидящих бок о бок в оперной ложе, чудесные звуки «Мадам Баттерфляй» Пуччини уносили в заоблачные дали. Когда стихли последние аккорды финала, Геринг помог гостю быстро спуститься с небес на землю, тут же перейдя к обсуждению вопроса о возможности использования Германией, как и прежде, румынской нефти, добываемой американским концерном «Стандард ойл», даже если США вступят в войну.

В то время Фэриш вынашивал идею следующей сделки с рейхсмаршалом. Дело в том, что Венгрия, где Тигл поставил буровые еще в 1934 году, уступала в Западной Европе лишь Румынии по нефтяным запасам, к которым могли получить доступ нацисты.

В июле 1941 года Фэриш и Фрэнк Говард обратились в министерство финансов с просьбой о выдаче официального разрешения на продажу венгерского филиала «Стандард ойл» немецкому концерну «И. Г. Фарбениндустри». В письме уточнялись условия сделки: 5,5 млн. долларов немцы заплатят «Стандард ойл» в шведской, швейцарской и латиноамериканской валюте, 13,5 млн. в золоте будут доставлены в Лиссабон, а оттуда переправлены в США и, наконец, на 5 млн. долларов будет выдан вексель, подлежащий оплате через три месяца после окончания войны. Вексель должен был обеспечиваться блокированными в США активами «Дженерал анилайн энд филм». Министерство финансов отказалось санкционировать эту сделку. Тогда Фэриш предложил добиться изменения условий оплаты и получить всю сумму золотом через Лиссабон. Но и этот вариант Моргентау отверг, что вызвало бурю негодования со стороны Фэриша.

Танкеры американского концерна один за другим пересекали океан, перевозя в трюмах нефть для фашистской Германии… Но как мог Фэриш осуществлять перевозки для Геринга и Шмица, если вдоль всего побережья США постоянно курсировали патрульные суда Великобритании, чтобы пресечь любую подобную попытку? В мае 1940 года, например, англичане захватили в территориальных водах Соединенных Штатов танкер под французским флагом, направлявшийся в Касабланку с 16 тыс. тонн нефти «Стандард ойл» в трюмах, предназначенной для гитлеровской Германии. Госсекретарь США Корделл Хэлл потребовал у англичан выдачи судна, и те подчинились, не желая нарушать нормы международного морского права, после чего танкер продолжил свой путь в Африку во главе каравана из шести судов.

Фэриш заключил также договор на поставку авиационного горючего с латиноамериканской авиакомпанией «Л.А.Т.И.», находившейся под контролем нацистов. «Л.А.Т.И.» обеспечивала воздушную линию Рим-Рио-де-Жанейро через Мадрид, Лиссабон и Дакар. Эта линия, которую использовали немецкие шпионы и контрабандисты, нелегально переправлявшие бриллианты, не могла бы существовать без помощи «Стандард ойл», поскольку концерн производил тот высококачественный бензин, благодаря которому воздушные лайнеры легко совершали прыжок через океан длиной 1680 миль.

Молодой сотрудник министерства торговли США Уильям Ла Варре вплотную занялся расследованием сделок «Стандард ойл» с нацистской авиакомпанией. Он выяснил, что она служила для нацистов брешью, пробитой не без труда в британской морской блокаде, поскольку, считаясь бразильской, авиакомпания не подлежала никаким проверкам и оставалась вне подозрений. Ее услугами пользовались нацистские агенты, когда надо было попасть из Германии или Италии в США, сделав лишь пересадку в Бразилии.

«Л. А. Т. И.» перевозила также и грузы. Только в 1942 году ее самолеты взяли на борт 2365 килограммов нацистской пропагандистской литературы, медикаменты для компании «Стерлинг продактс», в основном те, продажа которых была запрещена в США, крупные денежные суммы, тайно переправлявшиеся «Рейхсбанком» в Нью-Йорк для «Нэшнл сити бэнк», а также фотоматериалы, запечатлевшие ужасы войны, которые по указанию Геббельса[15]распространялись среди населения латиноамериканских стран, дабы отпугнуть их от участия в войне против Германии. Перевозились в больших количествах электробытовые товары, золотые и серебряные изделия для продажи в Бразилии. Американские корпорации в Южной Америке в свою очередь отправляли нацистам сотни килограммов бразильской слюды и платины, имевших стратегическое значение для Германии. Полудрагоценные камни, чрезвычайно дешевые в латиноамериканских странах, отправлялись в Германию, обрабатывались в концлагерях в Бельгии и вновь возвращались в Бразилию на продажу.

С целью обеспечить бесперебойную доставку горючего для самолетов «Л. А. Т. И.» Фэриш поставил еще несколько танкеров своей корпорации под панамский флаг. Это обеспечивало им иммунитет, гарантированный одним из видных членов «братства» — заместителем министра военно-морского флота США Джеймсом Форрестолом, одновременно занимавшим пост вице-президента «Дженерал анилайн энд филм». Американская разведка внимательно следила за деятельностью агентов гестапо, абвера и принадлежавшей «И. Г. Фарбениндустри» шпионской сети «Н. В.-7», пользовавшимися самолетами авиакомпании. Еще в начале 1941 года сотрудник госдепартамента Адольф Берли настоятельно рекомендовал Корделлу Хэллу перекрыть этот путь. Хэлл предупредил Фэриша, что вынужден будет ввести контроль за экспортом горюче-смазочных материалов.

Фэриш понял, что его толкают на компромисс, и решил использовать обходной маневр: поставлять горючее «Л. А. Т. И.» и другой латиноамериканской компании, «Кондор», также финансируемой третьим рейхом, не напрямую, как прежде, а через бразильский филиал «Стандард ойл», предварительно заручившись письменным согласием американского посла в Рио-де-Жанейро. Авиакомпании продолжали свои регулярные рейсы. Лишь в конце 1941 года, накануне событий в Перл-Харборе, Берли и Ла Варре сообразили, в чем состоял трюк Фэриша: ведь, заключая сделку через бразильскую компанию, он мог быть спокоен, что не окажется в «черном списке». Механизм, отлаженный Фэришем, работал бесперебойно и довольно долго, пока само бразильское правительство не сочло необходимым закрыть эти авиалинии. К призывам же собственного правительства проявить патриотизм в ответственный для страны момент Фэриш оставался неизменно глух. На первом месте были симпатии к нацизму, которые росли по мере расширения сотрудничества, приносившего сказочные прибыли.

Помощнику госсекретаря Сэмнеру Уэллесу 31 марта 1941 года был представлен подробный доклад о том, что в портах Мексики, Центральной и Южной Америки итальянские и германские торговые суда заправляются американским топливом. Среди компаний, снабжавших горючим противника, значились «Стандард ойл оф Нью-Джерси» и «Стандард ойл оф Калифорниа». Однако факты, содержащиеся в документе, остались без внимания.

5 мая дипломатическая миссия США в Никарагуа сообщила, что местные филиалы «Стандард ойл» финансируют газету «Эпока», активно ведущую пронацистскую пропаганду. Сотрудник американского консульства в Манагуа Джон Муччо заинтересовался этим вопросом и выяснил, что «Стандард ойл», используя свои неограниченные финансовые возможности, распространяет «Эпоку» по всему миру.

17 июля 1941 года комиссия в составе Дина Ачесона, Моргентау, министра юстиции США Фрэнсиса Биддла и министра торговли Джесси Джонса приступила к составлению так называемого «черного списка». Ачесон возглавил эту межведомственную комиссию на уровне членов кабинета. В «черный список» должны были войти компании и корпорации, тесно связанные со странами «оси», сделки с которыми во время войны объявлялись вне закона.

5 января 1942 года на стол Мило Перкинса, исполнявшего обязанности директора управления экономической войны, лег меморандум, составивший позднее основу «черного списка». Поэтому заверения Рокфеллера, также входившего в состав комиссии, о том, что он не подозревал о незаконных сделках «Стандард ойл» в пользу стран «оси» до и после катастрофы в Перл-Харборе, звучат по меньшей мере наивно.

Нельсон Рокфеллер вообще оказался в довольно двусмысленном положении. Как члену комиссии ему предстояло выяснить в ходе расследования, сколько немецких граждан числилось среди служащих латиноамериканских филиалов американских компаний, львиная доля которых являлась собственностью… семейства Рокфеллеров или их партнеров! В отчетных документах управляющих латиноамериканскими филиалами, которые Рокфеллер регулярно получал, содержался исчерпывающий и, главное, правдивый ответ на занимающий комиссию вопрос. Как не сравнить Нельсона Рокфеллера с двуликим Янусом: ведь, с одной стороны, он — поборник интересов администрации, а с другой — страж прибылей своей гигантской монополии. Оказалось, что совместить несовместимое невозможно, особенно во время войны. Стоит ли говорить, что деятельность на общественном поприще служила Рокфеллеру лишь маской, скрывающей истинное лицо финансового воротилы!

В этом отношении интересен следующий факт. «Стандард ойл» арендовал в Каракасе помещение для представительства концерна. В июле 1941 года с ведома Рокфеллера «Стандард ойл» продлил договор об аренде с немецким гражданином Густавом Зингом, давно внесенным в «черный список», объясняя это тем, что аннулировать договор юридически будет крайне сложно. Иначе говоря, координатор межамериканских отношений, член администрации США, распоряжавшийся по своему усмотрению миллионными суммами из госбюджета, не пожелал поступиться мелочной частной выгодой и порвать деловые отношения с откровенным нацистом.

А вот еще одна интересная деталь: сотрудничавший с нацистами в Каракасе врач, за которым ФБР давно установило наблюдение, по-прежнему числился среди медицинского персонала, обслуживающего отделение «Стандард ойл» в Венесуэле.

15 июля 1941 года военная разведка США сообщала, что концерн наладил транспортировку нефти из Арубы[16]на Канарские острова. В донесении, в частности, говорилось:

«Примерно 20 % этих поставок предназначаются для фашистской Германии, причем команды шести судов из тех, которые осуществляют перевозки по этому маршруту, набраны преимущественно из нацистов. Нашему агенту удалось выяснить, что немецкие подводные лодки, постоянно курсирующие в районе Канарских островов, подходят туда именно с целью заправки. Этот же агент обратил внимание на следующее: до сих пор ни один из танкеров концерна «Стандард ойл» не был торпедирован ВМС Германии, в то время как суда других американских компаний, действовавших на иных маршрутах, постигла такая участь».

22 июля 1941 года состоялось совещание представителей министерства финансов США с заместителем госсекретаря Дином Ачесоном по вопросу о поставках нефти в Танжер[17]американскими компаниями, в том числе и концерном «Стандард ойл». Во время войны открытый порт Танжер служил перевалочным пунктом самых разнообразных товаров, предназначавшихся для нацистской Германии. Никаких позитивных решений на совещании принято не было. Обсуждался среди прочих вопрос о берлинской собственности концерна «Стандард ойл», но никто не решился выдвинуть требование о ее ликвидации.

28 октября госсекретарь Корделл Хэлл направил запрос Эдварду Фолею, исполнявшему обязанности министра финансов в отсутствие Моргентау. Хэлл просил разъяснить, может ли компания «Стандард ойл оф Нью-Джерси» через свои филиалы в различных латиноамериканских государствах продавать и транспортировать нефть и нефтепродукты, а также заключать иного рода сделки с лицами, внесенными в «черный список» нацистских приспешников. Далее Хэлл интересовался, может ли бразильский филиал концерна поставлять через Арубу горючее для финансируемой нацистами авиакомпании «Кондор». Фолей ответил, что подобные сделки подпадают под президентский приказ № 8389, даже если они предусмотрены ранее заключенным контрактом, и не могут осуществляться без специального разрешения министра финансов. Иными словами, торговать с нацистами и их пособниками не грех, если на это есть разрешение министра финансов. Такая установка осталась в силе и после вступления США в войну. Как министерство финансов, так и госдепартамент продолжали санкционировать торговлю с врагом концерна «Стандард ойл» и других американских компаний в течение всей войны.

Через три недели после Перл-Харбора, 31 декабря 1941 года, от руководства «Стандард ойл» в госдепартамент на имя советника по правовым вопросам поступило письмо с просьбой разъяснить, какие страны и какие корпорации следует рассматривать как союзников врага. В ответе от 6 января 1942 года говорилось, что госдепартамент «еще не отпечатал список врагов и их союзников». Далее шли строчки, подкупающие неосознанностью содержащейся в них иронии:

«Конгресс Соединенных Штатов Америки объявил, о чем вы, безусловно, знаете, состояние войны между правительствами Германии, Японии и Италии, с одной стороны, и правительством и народом США — с другой». Затем в письме разъяснялось, что президентским указом от 13 декабря 1941 года допускаются сделки, в принципе запрещенные законом о торговле с врагом, если на то получено письменное разрешение министерства финансов.

В январе 1942 года на Фэриша, осуществляющего торговые сделки с нацистской Германией, повел наступление министр внутренних дел США Гарольд Икес, занимавший с начала войны также пост координатора по вопросам национальной обороны и военной политики. Фэриш, уже имевший заклятых врагов в лице Моргентау и Декстера Уайта, приобрел еще более грозного и непреклонного противника — Икеса.

Икеса в шутку называли «старый скандалист». Он был своего рода знаменитостью в Соединенных Штатах. Темноволосый, с колючими глазами, всегда напряженный, как натянутая струна, резкий и крайне бескомпромиссный, Икес обладал нюхом настоящей ищейки на очередной скандал и делал все, чтобы поднять как можно больше шуму вокруг своего имени. Причем страсти кипели, и всеобщее внимание было сосредоточено именно там, где этого желал Икес. Он мертвой хваткой вцеплялся в свои жертвы, которыми становились, как правило, финансовые и политические тузы типа Тигла и Фэриша. Бескомпромиссность и целеустремленность Икеса были вознаграждены. В один прекрасный день Рузвельт вызвал его, чтобы предложить пост министра внутренних дел в своем правительстве. Президент сказал: «Мистер Икес, единство наших с вами взглядов в течение последних, я думаю, двадцати лет убедило меня — на этом посту нужен именно такой человек, как вы».

Доверие президента окупилось невероятной преданностью Икеса. Военные годы он провел, почти не вставая из-за своей видавшей виды пишущей машинки, исправно отстукивающей едкие памфлеты для центральных газет о джентльменах с туго набитой мошной, а также межведомственные записки с нелицеприятными эпитетами в адрес многонациональных космополитических гигантов, таких, как «Стандард ойл». То, что не попадало в официальную переписку или газетную статью, Икес, не стесняясь в выражениях, заносил в свои дневники. Рано утром он вставал и перво-наперво поливал свои обожаемые георгины, затем снимал телефонную трубку и обрушивал поток обвинений на Уолтера Тигла или на еще более ненавистного министра торговли Джесси Джонса. Недавние коллеги-репортеры — в юности Икес работал в чикагской газете — нарекли непримиримого министра внутренних дел «совестью Рузвельта». Однако сам президент не раз приходил в ярость от отсутствия гибкости и излишней прямолинейности своего министра: неподкупность и бескомпромиссность последнего, несомненно, мешали хрупкому контакту, который президент с большим трудом установил с руководством «Стандард ойл». Сделать это было необходимо в интересах национальной обороныэнергетические потребности США в условиях войны резко возросли.

Икес решительно отказывался понимать, зачем президент, чтобы достичь основной цели — увеличить военный и экономический потенциал США, — идет на уступки. Он постоянно устраивал скандалы из-за того, что концерны, принадлежащие или находящиеся под руководством всяких тиглов и фэришей, с избытком снабжали различными нефтепродуктами Германию или Японию. Одновременно, не унимался министр, эти господа занимают руководящие посты в правительственных органах, созданных в начале войны для контроля за распределением горючего, в котором страна испытывает острую нужду! Понятно, что «твердолобость» Икеса делу отнюдь не помогала, зато сильно раздражала, более того, приводила в ярость президента Рузвельта.

22 июня президент попытался раз и навсегда поставить Икеса на место. Письмо Рузвельта своему министру было выдержано в граничащем с грубостью, не терпящем возражения тоне. Поводом послужило введенное «старым скандалистом» ограничение на экспорт бензина. Теперь Икесу предписывалось его отменить и не мешать компании вывозить горючее, если на это предварительно было получено разрешение госдепартамента в лице Корделла Хэлла. Вечером того же дня Икес с горечью записал в своем дневнике признание (позже, правда, вычеркнутое цензурой при подготовке к изданию): в течение последних двух лет президент, не моргнув глазом, одно за другим нарушает данные прежде обещания и все чаще опускается до очевидной лжи. Поэтому, рассуждал Икес, не лучше ли уйти из когорты правящих, где надо лгать, и обрести свободу говорить людям правду? Искушение поступить именно так стало еще сильнее после того, как президент и Корделл Хэлл в своем официальном заявлении, в очередной раз греша против истины, значительно преуменьшили действительный объем экспорта в страны, с которыми США находились в состоянии войны.

На протяжении всего 1941 года министр внутренних дел испытывал все усиливающееся давление со стороны госдепартамента, послушно шедшего на поводу у «Стандард ойл». Еще в июне в госдепартаменте был образован новый отдел, ведавший отношениями со странами Карибского бассейна, а Икеса даже не поставили об этом в известность. Теперь «Стандард ойл» имел возможность практически бесконтрольно поставлять американскую и венесуэльскую нефть в связанные с Германией страны Латинской Америки, откуда она, пройдя через нефтеперерабатывающие заводы Арубы, доставлялась странам «оси».

В начале 1942 года Рузвельт и вовсе отстранил верного министра от вопросов, связанных с поставками нефти, образовав при совете экономической войны, позднее переименованном в управление экономической войны, специальный комитет, на который возложил ответственность за экспорт нефти и нефтепродуктов. Гнев и негодование Икеса не знали границ, когда он обнаружил, что во главе комитета встал преданный Фэришу человек, его правая рука Макс Торнбург, а среди членов комитета оказались Гарри Кольер и сам Фэриш. Торнбург, ловкий и опытный бизнесмен, послушный воле Фэриша, получал теперь 8 тыс. долларов в год от правительства и 13 тыс. от «Стандард ойл».

Возмущенный торжеством сил коррупции в высших эшелонах власти, Икес позвонил вице-президенту Генри Уоллесу и с присущей ему прямотой потребовал объяснить, как Уоллес, возглавлявший совет экономической войны, может мириться с происходящим? А именно: включением в состав комитета Торнбурга, человека не слишком щепетильного, крайне тщеславного, вполне готового поступиться национальными интересами, чтобы сослужить службу хозяевам? Икес заявил, что Торнбург добился назначения, конечно, обманным путем, оказав давление на Рузвельта. «Разве это не свидетельство колоссального влияния «Стандард ойл» на Белый дом?!» — кричал в трубку Икес. Уоллес слушал молча.

Икес не отступал. В течение нескольких месяцев он настойчиво требовал отставки Торнбурга со столь важного поста. Отчаявшись, он во всеуслышание назвал Уоллеса человеком «коварным и беспринципным и с врагами и с друзьями». Ненависть его к Уоллесу теперь была сравнима лишь с ненавистью к Торнбургу. Прямолинейный, честный и не признававший компромиссов, Икес не хотел понимать, почему на пути к победе в войне Рузвельт и Уоллес вынуждены заигрывать с нефтяными монополиями.

В итоге Икес добился лишь того, что Рузвельт вообще запретил ему появляться на заседаниях возглавляемого Торнбургом комитета, куда приглашались представители всех правительственных органов, ведающих вопросами распределения и потребления нефти, и тем более совать нос в решения, которые там принимались. Икес несколько раз вчерне составлял письмо с просьбой об отставке, но потом решил бороться с разъедаемым коррупцией истэблишментом изнутри. Через своих агентов он выяснил, что министра торговли Джесси Джонса и Уильяма Фэриша крепко связывают общие деловые интересы в Техасе. Уже совсем было разочаровавшийся в людях, Икес неожиданно приобретает союзника и единомышленника — Тэрмена Арнольда. Арнольд возглавлял в министерстве юстиции управление по вопросам антитрестовского законодательства.

С Икесом и Моргентау Арнольда роднила ненависть к коррупции. Едва заняв свой пост в министерстве юстиции, он провел неслыханную ревизию в строительной промышленности, подав в суд на 985 нарушителей закона. В итоге судебных разбирательств по этим делам было вынесено 74 обвинительных приговора.

В течение первых недель после событий в Перл-Харборе его старенький «ла салль» образца 1930 года часто видели у дома Икеса в Вашингтоне. Вместе они убедили нерешительного министра юстиции Фрэнсиса Биддла в необходимости начать расследование принятого Фэришем решения о поставках синтетического каучука Германии, что означало прежде всего острый его дефицит в США, грозивший обернуться катастрофой для армии, ВВС и ВМФ. И вот 27 февраля 1942 года Арнольд отправился в логово зверя — штаб-квартиру «Стандард ойл», находившуюся в Нью-Йорке на Рокфеллер-плаза, дом 30, зажав под мышкой пухлую папку с документами. Его сопровождали верные сторонники: глава военно-морского министерства США Франклин Нокс и военный министр Генри Стимсон. Арнольд сразу же перешел в наступление, выложив все обвинения в адрес концерна под напряженными взглядами представителей обеих сторон. Он заявил, в частности, что, продолжая поставлять гитлеровцам дефицитный в самих Соединенных Штатах синтетический каучук, а также заключая с фашистами на выгодных для них условиях патентные соглашения, Тигл и Фэриш действуют в ущерб интересам своей страны. Зажав в углу рта изжеванную сигару, Арнольд бесстрастно заключил: в силу вышеизложенного на «Стандард ойл» накладывается штраф в размере полутора млн. долларов. Компанию обязали патенты «И. Г.

Фарбениндустри», полученные Ф. Говардом в Гааге, направить в управление по охране секвестрованной иностранной собственности.

Фэриш с порога отверг все требования Арнольда. Он подчеркнул ведущую роль руководимого им концерна в снабжении горючим и другими стратегическими материалами армии, военно-воздушных сил, военно-морского флота США. Иначе говоря, он пошел на прямой шантаж и навязал Арнольду оборонительную тактику. Тот, спешно переговорив с Ноксом и Стимсоном, спросил у Фэриша, каковы в таком случае встречные предложения «Стандард ойл» по урегулированию создавшейся ситуации. Инициатива теперь полностью оказалась в руках Фэриша. Поняв, что выиграл поединок, Фэриш холодно заключил:

«Стандард ойл» может выплатить не более 50 тыс. долларов штрафа, причем сумма эта будет распределена между различными компаниями, входящими в концерн, и отдельными членами руководства с таким расчетом, чтобы каждому пришлось платить не более шестисот долларов. Высокомерная и унизительная для Арнольда, Стимсона и Нокса отповедь Фэриша имела целью показать им, насколько истинная власть концерна больше и реальнее той, которой располагала администрация США в их лице. Условия, продиктованные Фэришем, были приняты с оговоркой, что число персональных ответчиков будет снижено до десяти. Фэриш попал в эту десятку и уплатил 1000 долларов штрафа — ровно четверть своей недельной зарплаты — за то, что предал интересы Америки.

Дело «Стандард ойл» слушалось в суде штата Нью-Джерси, в Ньюарке. Предъявленные ранее концерну обвинения в закулисных сделках с противником были сняты в обмен на обещание руководства передать патенты в руки государства на время войны и уплатить скромный штраф. Таким образом, решение суда было призвано успокоить общественное мнение и существенного урона концерну не нанесло. В дневнике Икеса, в записи от 5 апреля 1941 года, есть горькие слова о том, что, когда на всю историю крупных сделок с врагом был пролит свет, стало совершенно ясно, почему среди лиц, чьи имена стали символами богатства и могущества Америки, так много симпатизирующих нацизму и стремящихся к сотрудничеству с ним. Нацистский режим оказался привлекателен прежде всего как деловой партнер, источник баснословных прибылей, поэтому так несложно было найти общий язык с диктаторомроднило стремление к господству. Какая польза была бы для страны, с тоской и безнадежностью констатировал Икес, если бы все эти махинации были тщательно расследованы и преданы широкой гласности.

Арнольд был точно такого же мнения. Несмотря на проигранное сражение на Рокфеллер-плаза, он и Икес изыскали еще одну возможность, чтобы вывести «Стандард ойл» на чистую воду. Их союзником оказался сенатор из Миссури — Гарри Трумэн, возглавлявший комиссию конгресса. Эта комиссия, названная по его имени, должна была разоблачить предательские сделки с противником. Под председательством Гарри Трумэна, или как его прозвали Гарри-дай-им-жару, комиссия провела в марте 1942 года несколько бурных заседаний, на которых рассматривалась противоправная деятельность «Стандард ойл».

26 марта на заседании комиссии выступил Арнольд, настроенный как никогда по-боевому. Он обстоятельно изложил все собранные им факты — а их оказалось более чем достаточно, — свидетельствующие о давних связях концерна с противником. Членам комиссии были представлены неоспоримые доказательства того, что американский концерн и немецкий химический гигант — опора нацистской экономики «И. Г. Фарбениндустри» — поделили между собой мир, как рождественский пирог, на рынки сбыта своей продукции. Арнольд представил комиссии также документы, изобличающие Фэриша, отказавшего канадцам в просьбе передать им необходимую для военной промышленности страны патентную информацию, поскольку Канада находилась в состоянии войны с фашистской Германией. На стол заседаний комиссии Арнольд положил солидную папку с неопровержимыми документами о преступной деятельности все того же Фэриша. Фэриш постоянно уклонялся от выполнения обязательств по ленд-лизу и действовал наперекор американской политике добрососедства в отношении союзной Канады, чтобы угодить Гитлеру. Не упустил Арнольд и вопроса о поставках синтетического каучука, в котором руководство концерна отказало ВМФ США, и о том, что представителю военно-морского министерства за время посещения одного из заводов концерна не разрешили наблюдать за технологическим процессом производства синтетического каучука. Были предъявлены также свидетельства сговора с Японией о продолжении сотрудничества в случае войны или торговой блокады. По окончании заседания 28 марта Трумэна, окруженного журналистами и фоторепортерами, спросили, убедили ли его представленные Арнольдом свидетельства о предательстве государственных интересов? Он ответил утвердительно.