Основополагающие концепции 1 страница

Адлерианская психотерапия

(Глава из книги «Современная психотерапия»)

Г. Мосак

Адлерианская психология (Индивидуальная психология) - теория личности и терапевтическая система, разработанная Альфредом Адлером, рассматривает личность холистически как наделённую творчеством, ответственностью, стремящуюся к воображаемым (fictional) целям в пределах своей области феноменологического опыта. В индивидуальной психологии утверждается, что иногда из-за чувства неполноценности стиль жизни бывает саморазрушительным. Индивид с “психопатологией” скорее утратил уверенность в себе, а не болен, и терапевтическая задача состоит в том, чтобы приободрить такого человека, активизировать его социальные интересы, и посредством взаимоотношений, анализа и методов действий (action methods) развить новый стиль жизни.

Основополагающие концепции

Адлерианская психология основана на определенных предположениях и постулатах, которые значительно отличаются от того, что было заложено открытиями Фрейда. При этом на протяжении всей своей жизни Адлер признавал за Фрейдом первенство в разработке динамической психологии. Постоянно упоминалось, что именно Фрейду он обязан объяснением того, что симптомы имеют свой определенный смысл и за достижение понимания важной роли сновидений. Еще одним пунктом согласия по-прежнему считается влияние раннего детства на развитие личности. Однако Фрейд делал акцент на роли психосексуального развития и эдипова комплекса, тогда как Адлер в центре внимания ставил последствия восприятия детьми своей семейной группы и их борьбу за значимое место в ней.

Основные предположения Адлера могут быть выражены следующим образом:

1. Любое поведение происходит в социальном контексте. Человек рождается в некотором окружении и вступает в обоюдные отношения с ним. Часто цитируемое утверждение гештальт-психолога Курта Левина, что “поведение является функцией от личности и от окружения” содержит в себе удивительное сходство с утверждением Адлера о том, что человека нельзя изучать изолированно (1929).

2. Естественным следствием этой первой аксиомы является то, что индивидуальная психология – это межличностная психология. Первостепенным является то, каким образом индивиды взаимодействуют с другими, деля с ними “земную кору” (Adler, 1958). Адлер Придавал важное значение развитию восприятия себя частью большего социального целого, чувства социальной вовлеченности, желания внести свой вклад в общественную жизнь на общее благо. Эти действия позднее были объединены в термине социальный интерес (Adler, 1964b).

3. Психология Адлера отказывается от редукционизма и отдает предпочтение холизму. Ян Сматс (Jan Smuts, 1961), который ввел концепцию “холизма”, и Адлер состояли в переписке, которая, к сожалению, не была опубликована. В своих исследованиях адлерианцы основное внимание уделяют изучению личности в целом, образу ее действий на протяжении жизни, и гораздо меньшее значение придают частичным функциям. Это приводит к тому, что такие противоположности как “сознательное” и “бессознательное”, “сознание” и “тело”, “приближение” и “избегание”, “амбивалентность” и “конфликт” теряют свое значение, за исключением субъективного переживания личности в целом. То есть, люди ведут себя так, как будто сознательная часть психики действует в одном направлении, тогда как бессознательная часть действует в другом. С точки зрения внешнего наблюдателя все частичные функции представляют собой функции, подчиненные целям и стилю жизни индивида.

4. И сознательное и бессознательное служат индивиду, использующему их для осуществления личных целей. Адлер (1963а) трактует бессознательное скорее как прилагательное, чем как существительное, избегая, таким образом, материализации (reifying) этого понятия. Вместе с Отто Ранком Адлер считает, что человек знает больше, чем понимает. “Конфликт” определяется как “шаг вперед и шаг назад”, вследствие чего индивид находится в точке “застывшего центра”. Хотя он ощущает себя, раздираемым мучительными конфликтами, неспособным к действию, в действительности, эти антагонистические чувства, мысли и ценности создает он сам, потому что не готов двигаться в направлении решения своих проблем. (Mosak & LeFevre, 1976).

5. Чтобы понять индивида необходимо понимание его когнитивной организации и стиля жизни. Последняя концепция связана с убеждением, что развитие личности начинается на ранних этапах жизни, чтобы помочь ему организовать опыт, а также понимать, предсказывать и контролировать собственные переживания. Убеждения - это выводы, полученные в результате восприятий. Именно они в последующем определяют предпочтительный способ восприятия. Соответственно, стиль жизни не является ни правильным, ни неправильным, нормальным или аномальным, а просто “очками”, через которые личность видит свою жизнь. Поэтому главным средством понимания личности является скорее субъективность, а не так называемая объективная оценка. Как писал Адлер (1958): “Мы должны уметь видеть его глазами и слышать его ушами”.

6. Поведение может меняться на протяжении всей жизни человека в соответствии, как с непосредственными требованиями ситуации, так и с долгосрочными целями, присущими его стилю жизни. Стиль жизни остается относительно постоянным на протяжении жизни, убеждения же под влиянием психотерапии могут измениться. Хотя определение психотерапии обычно подразумевает то, что происходит в пределах кабинета, более широкий взгляд на психотерапию мог бы включить тот факт, что жизнь сама по себе может и часто бывает психотерапевтичной.

7. Согласно концепции Адлера, не причины принуждают человека. То есть, человека определяют не наследственность и окружение. “И то и другое дают только каркас и те воздействия, на которые реагирует индивид в соответствие с его творческой способностью (styled creative power)” (Ansbacher & Ansbacher, 1956). Люди идут к целям, которые они сами выбрали. Целям, которые дадут им место в этом мире, обеспечат им безопасность и сохранят самоуважение. Жизнь является динамичным стремлением. “Жизнь человеческой души - это не “существование”, а “становление”” (Adler, 1963а).

8. Центральное стремление человеческого существования описывалось различным образом: как завершенность (Adler, 1958), совершенство (Adler, 1964а), превосходство (Adler, 1926), самореализация (Horney, 1951), самоактуализация (Goldstein, 1939), компетентность (White, 1957) и власть (mastery) (Adler, 1926). Важное значение при этом имеет то направление, которое принимают данные стремления. Если стремления направлены на увеличение торжества личности, то Адлер рассматривал их как социально бесполезные и, в крайних случаях, как проявления психических проблем. С другой стороны, если стремления направлены на преодоление жизненных проблем, то индивид стремится к самореализации, к укреплению дружественности и превращению мира в лучшее место для жизни.

9. На протяжении жизни индивид сталкивается с альтернативами. Поскольку последователи Адлера не были детерминистами, или же были слабыми детерминистами, то они считали, что человек способен принимать творческие, избирательные и самостоятельные решения, а также выбирать те цели, которых он хочет добиться. Он может выбрать цели полезные, несущие вклад в общество, а может посвятить себя бесполезной стороне жизни. Он может выбрать быть целенаправленным или может, как это делают невротики, заботиться о себе и о своем превосходстве, оберегая себя свое чувство личной значимости от угроз.

10. Свобода выбора (McArthur, 1958) вводит в психологию понятия ценности и смысла. Эти понятия подверглись анафеме, когда Адлер ввел их в своей книге “Что должна означать для тебя жизнь” (1931). Но пожалуй самое важное значение для адлерианцев представляет термин социальный интерес (Ansbacher, 1968). И хотя Адлер утверждает, что социальный интерес - это врожденное (или, по крайней мере, потенциальное) свойство человека, тем не менее, принятие этого критерия не является абсолютно необходимым. Люди обладают способностью к сосуществованию и взаимодействию с другими. “Железная логика социальной жизни” (Adler, 1959) требует это от нас. Даже при тяжелой психопатологии не происходит полного исчезновения социального интереса. Даже психотик сохраняет некоторую общность с “нормальными” людьми.

Как заметил Рабби Акива две тысячи лет назад: “Самый великий принцип жизни – любить своего ближнего как самого себя”. Если мы относимся к себе как к дружественным человеческим существам с братскими чувствами, то мы – общественно созидательные люди, заинтересованные в общественном благополучии и, по прагматичному определению Адлером “нормальности”, является психически здоровыми (Dreikurs, 1969; Shoben, 1957).

Чувства невротика проистекает из убеждения, что жизнь и люди враждебны, а он неполноценен, в результате от отстраняется от прямого решения проблем и пытается достичь личного превосходства при помощи средств, защищающих его самооценку: сверхкомпенсации, надев маску, путем отказа, стремлением браться только за те задачи, где исход обещает быть успешным. Адлер сказал, что невротик своими действиями демонстрирует “колеблющееся отношение” к жизни (1964а). Хотя невротик был описан как личность “да, но…” (Adler, 1934), тем не менее, в других случаях он описывается как личность “если только…” (Adler, 1964а). “Если только у меня не было бы этих симптомов, то я бы …” Последнее дало логическое обоснование для “Вопроса”, - средства, которое Адлер использовал для дифференциального диагноза, а так же для понимания избегания индивидом цели.

11. Так как последователей Адлера интересует скорее процесс, диагностической терминологии уделяется мало внимания. Часто существует проблема дифференциального диагноза между функциональным и органическим нарушением. Поскольку любое поведение целенаправленно, то психогенный симптом будет иметь психологическую цель, а органический симптом будет иметь соматическую цель. Адлерианец задал бы “Вопрос” (Adler, 1964а; Dreikurs, 1958, 1962) так: “Если бы у меня была волшебная палочка или волшебная таблетка, которая могла сразу устранить ваш симптом, что изменилось бы в вашей жизни?” Если пациент отвечает: “Я бы гораздо чаще выходил на светские встречи” или “Я бы написал книгу”, - то, скорее всего, симптом имеет психогенную природу. Если пациент отвечает: “У меня бы не было этой мучительной боли”, - то симптом, скорее всего, органический.

Врач направил женщину к адлерианскому терапевту, по причине ее жалоб на чувство падения. Он считал, что это был истерический симптом. Она сказала терапевту, что этот симптом впервые проявился после разрыва ее помолвки с женихом. Ей был задан “Вопрос”. Пациентка сказала: “Если мне стало бы лучше, то у меня исчезли бы эти ощущения падения”. После этого терапевт попросил врача заново обследовать пациентку. Были проведены дополнительные обследования, все они дали отрицательный результат. Врач хотел выписать ее из больницы и вернуть ее к психотерапевту, но тот настоял на продолжении обследования. Несколько дней спустя терапевт позвонил по телефону и спросил: “Как Вы узнали, что у моей пациентки болезнь фон Реклингаузена?” Терапевт не только не знал, что у нее была болезнь фон Реклингаузена, он не знал, в чем заключается эта болезнь. Тем не менее, пациентку избавили от психотерапии и она получила то медицинское лечение, в котором нуждалась.

12. Жизнь бросает нам вызов в виде жизненных задач. Адлер явно назвал три из них, упоминал еще, не давая им специального названия (Dreikurs & Mosak, 1966). Первоначальными тремя задачами были задачи, связанные с обществом, работой и полом. Первую мы уже упоминали. Вторая: поскольку мы представлены двумя полами, то мы также должны научиться, как к этому факту относиться. Мы должны определить наши половые роли, частично на основе культурных определений и стереотипов, и приучить себя к общению с другим, а не противоположным, полом. Другие люди другого пола не представляют собой врагов. Они наши друзья, с которыми мы должны научиться работать вместе. И третья, поскольку ни одна личность не может претендовать на самодостаточность, то мы взаимозависимы. Каждый из нас зависим от труда других людей. В свою очередь, они зависимы от нашего вклада. Таким образом, работа становится необходимой для человеческого выживания. Кооперативный индивид с готовностью принимает на себя эту роль, и активно принимает участие в деятельности человечества.

Четвертая (Dreikurs & Mosak, 1967) и пятая (Mosak & Dreikurs, 1967) уже описаны. Хотя Адлер упоминал духовную задачу, он так никогда и не дал ей специального названия (Jahn & Adler, 1964). Однако, каждый из нас должен иметь дело с проблемой определения природы вселенной, существования и Бога, определить свое отношение к этим понятиям. Вильям Джеймс (1890) провел различие между собой как субъектом и собой как объектом. Он считал, что для психического здоровья необходимо, чтобы существовали хорошие взаимоотношения между “Я”-субъектом и “Я”-объектом как и между “Я” и другими людьми.

13. Поскольку жизнь постоянно создает проблемы, чтобы ее прожить требуется мужество (Neuer, 1936). Мужество не является некой способностью, которой кто-либо или обладает или нет. Также мужество не является синонимом отваги, подобной падению на гранату, чтобы спасти своих соратников от смерти или ран. Мужество относится к готовности подвергнуться рискованным действиям, когда последствия или неизвестны или могут оказаться неблагоприятными. Любой способен к мужественному поведению при условии, что человек желает. Эта готовность зависит от многих переменных, внешних и внутренних, таких как жизненные убеждения, степень социального интереса, оценка степени риска, и то, ориентирован ли человек на задачу или на престиж. Поскольку жизнь предоставляет слабые гарантии, то вся жизнь требует принятия риска. Если бы мы были совершенны, всемогущи, всеведущими, то потребовалось бы очень мало мужества, чтобы жить. Вопрос, на который каждый из нас должен ответить, именно в том, есть ли у нас мужество жить, несмотря на знание о нашем несовершенстве (Lazarsfeld, 1966).

14. Жизнь не имеет изначально присущего смысла. Мы придаем смысл жизни, каждый из нас на свой собственный манер. Это мы провозглашаем, что она имеет смысл, бессмысленна, выносим вердикт абсурдности, считаем ее тюрьмой (оправдание подростком действий в свое удовольствие – “Я не просил, чтобы меня родили”), юдолью слез, подготовкой к следующему миру и т.п. Дрейкурс (1957, 1971) утверждал, что смысл жизни неотъемлем от действий для других, от вклада в общественную жизнь и социальные изменения. Виктор Франкл (1963) полагает, что смысл жизни заключается в любви, выражая психологическую вариацию популярной в пятидесятых годах песни, в которой припев звучал следующим образом: “Самая величайшая вещь, которой ты когда-либо научишься, - это любить и быть любимым в ответ”. Наше поведение определяется тем значением, которое мы приписываем жизни. Мы будем вести себя так, как если бы жизнь действительно соответствовала нашим ощущениям, и поэтому, определенные ее значения будут иметь больший практический смысл, чем другие. Оптимисты будут иметь жизнь возможностей и надежд, использовать свои шансы, и не будут обескуражены неудачей или неблагоприятным исходом. Они смогут провести различие между неудачей и тем, чтобы быть неудачником. Пессимисты будут избегать любой риск, которые несет с собой жизнь. Они будут отказываться от попыток, а если они все же решатся, то будут саботировать свои усилия, и скорее всего лишь подтвердят сложившиеся ранее пессимистические предчувствия (Krausz, 1935).

Другие системы

Часто студенты спрашивают: “Вы, адлерианцы, тоже верите в секс?”. Вопрос не всегда задается шутливо. Фрейд наделял секс главным мотивом поведения. Адлер же относился к сексу как к одной из нескольких задач, которую индивидууму требуется решить. Фрейд использует эзотерический жаргон, а Адлер предпочитает язык здравого смысла. Это отражено в одной истории о том, как один психиатр выговаривал после лекции Адлеру, очерняя его подход критикой: “Вы говорите только простые истины”, на что Адлер отвечал “Я бы хотел, чтобы больше психиатров так поступало”^*. Различия между Фрейдом и Адлером можно представить в следующем виде.

Фрейд	Адлер
1. Объективный	1. Субъективный
2. Физиологическое основание теории	2. Социальная психология
3. Подчеркивает каузальность	3. Подчеркивает телеологию.
4. Редукционистский. Индивид разделен на “части”, которые антагонистичны друг другу, например, ид-эго-суперэго, Эрос против Танатоса, сознательное против бессознательного.	4. Холистический. Личность неделима. Она представляет собой единство и все “части” (память, эмоции, поведение) находятся на службе всей личности.
5. Предметом изучения является внутриличностная или интрапсихическая область.	5. Человека можно понять только межличностно, в социальном отношении, по поведению и взаимодействию с окружением.
6. Установление интрапсихической гармонии составляет идеальную цель психотерапии. “Там, где находилось ид, должно стать эго”.	6. Развитие личности, самореализация, усиление социального интереса представляют идеальные цели для индивидуума.
7. В своей основе человек “плохой”. Цивилизация пытается его приручить, за что он платит огромную цену. Посредством терапии возможна сублимация инстинктивных требований.	7. Человек ни “плохой”, ни “хороший”. Но как творческое, принимающее решения человеческое существо, он может выбрать быть ли ему “хорошим” или “плохим” или и тем и другим одновременно, в зависимости от его стиля жизни и от его оценки непосредственной ситуации, ее положительных исходов. Посредством терапии человек может выбрать самоактуализацию.
8. Человек – жертва как своей инстинктивной жизни, так и цивилизации.	8. Человек имеет возможность выбора, возможность формировать свою внутреннюю и внешнюю среду. Хотя он и не совершенный господин своей судьбы и не всегда может предопределить события в будущем, но он всегда имеет возможность выбора в том, как относиться к жизненным стимулам.
9. Описание Фрейдом развития ребенка ретроспективно и основано не на непосредственном наблюдении детей, а на материале свободных ассоциаций взрослого.	9. Дети исследовались непосредственно в семьях, в школах и образовательных центрах.
10.Акцент на эдиповой ситуации и ее разрешении.	10. Акцент на семейной констелляции.
11. Люди – враги. Они наши соперники, и мы должны защитить себя от них. Теодор Райк (1948) цитирует Нестроя: “Если случай сведет двух волков вместе… ни один из них не почувствует никакого беспокойства, поскольку другой – волк; однако, два человеческих существа никогда не встретятся в лесу, чтобы при этом не пришла в голову мысль: “Этот человек может оказаться грабителем” (стр. 477).	11. Другие люди – наши ближние, братские человеческие существа. Мы все равноправны Люди наши соратники и сотрудники в жизни.
12. Женщины чувствуют неполноценность из-за зависти к пенису. Женщины неполноценны. “Анатомия это - судьба”.	12. Женщины чувствуют неполноценность потому, что в нашей культурной среде женщины недооценены. Мужчины имеют привилегии, права, предпочтительный статус, хотя при текущем бурном культурном развитии эти роли переоцениваются.
13. Невроз имеет сексуальную этиологию.	13. Невроз – неудача в обучении, продукт искаженных восприятий.
14. Невроз – это цена, которую мы платим за цивилизацию.	14. Невроз – это цена, которую мы платим за недостаток цивилизации.

Более пространное сравнение концепций человека Фрейда и Адлера можно найти в статьях Х.В. фон Зассена (1967) и Отто Хинрихьсена (1913).

Адлер и неофрейдисты

Как-то Адлер провозгласил, что он более заинтересован в том, чтобы выжила его теория, а не в том, чтобы в памяти людей сохранилась связь созданной им теории с его именем. Его желание явно было исполнено. При обсуждении влияния Адлера на современную психологическую теорию и практику, Генри Элленбергер (1970) высказал свое мнение: “Не так легко найти другого такого автора, как Адлера, у которого было столько всего позаимствовано без упоминания его имени”. Многие неофрейдисты приписывают Адлеру влияние на свои работы. В своей последней книге, Карен Хорни (1951) писала о “невротической амбиции”, “потребности совершенства” и “категории власти”. “Все стремления к славе в общем случае заключают в себе достижение большего знания, мудрости, достоинства или силы, которые присущи человеческой сущности; все они направлены на абсолют, безграничное, бесконечное”. Те, кто знаком с трудами Адлера о невротическом стремлении к совершенству, подобию бога, сразу же будут поражены сходством точек зрения.

Хорни (1951) отказывается от пессимизма Фрейда, от “его неверия в человеческую доброту и личностный рост”, предпочитая точку зрения Адлера, что человек может расти и может “стать вполне приличным человеческим существом” и что человеческие возможности “ухудшаются, если отношения с другими, а, следовательно, и отношение к самому себе, нарушены, и продолжают быть таковыми”.

Другие также заметили сходство между теориями Хорни и Адлера; обозреватель одной из книг Хорни написал, что Карен Хорни всего лишь написала новую книгу Альфреда Адлера (Farau, 1953).

Теории Эриха Фромма также выражают взгляды, сходные с взглядами Адлера. Человек Фромма - это человек осуществляющий выбор. Отношение матери при воспитании ребенка имеет первостепенное значение. Жизнь воспитывает чувства бессилия и тревоги. Патрик Мюллау (1955) указывает, что:

“Согласно Фромму, единственным адекватным решением является построение взаимоотношений с человеком и природой, главным образом с любовью и продуктивным трудом, что укрепляет личность в целом, поддерживает ее чувство уникальности, и в то же время, дает чувство принадлежности, чувство единства и общности судьбы с человечеством.”

Хотя Гарри Салливан в большей степени, чем Адлер, уделял внимание психологии развития ребенка, тем не менее, “человек” Салливана на протяжении жизни действует сходным образом с человеком Адлера. Так, например, Салливан (1954) говорит о “действиях безопасности” (security operations) личности, прямой перевод “Sicherungen” Адлера и Лене Греднера (1930). Его дихотомия “хорошего меня” и “плохого меня” сходна с тем, что описано адлерианцами.

Было отмечено так много совпадений между Адлером и неофрейдистами, что Гарднер Мерфи (1947) подвел итог: “Если такой способ аргументации правилен, то невроз должен быть главной характеристикой человека при индустриализме, пункт, вызывающий недоверие у многих последователей Фрейда, и в особенности, у того ответвления школы Фрейда (Хорни и ее сторонники), которое большей частью училась у Адлера” (стр. 569). Сводка таких сходств есть в “ Индивидуальной психологии Альфреда Адлера ” Хайнца и Ровены Ансбахер (1956), а также в статье Вальтера Джеймса (1947). Фриц Вительс (1939) предложил, что неофрейдистов будет гораздо правильнее называть “неоадлерианцами”, а исследование Хайнца Ансбахера (1952) наводит на мысль, что многие традиционные последователи Фрейда согласились бы с ним.

Адлер и Роджерс

Хотя терапии Адлера и Карла Роджерса диаметрально противоположны, их теории имеют много общего. Обе они феноменологические, холистические и ориентированные на цель. Оба подчеркивают способность к творчеству и изменению. В качестве иллюстрации приведем следующие постулаты Роджерса (1951):

1. Организм реагирует как организованное целое на феноменологическую область…

2. Наиболее выигрышная точка для понимания поведения - исходить из внутренней точки зрения индивида на самого себя.

3. Организм реагирует на окружение в зависимости от того, как он переживает и воспринимает…

4. У организма одна основная тенденция и стремление – актуализировать, поддерживать и обогащать себя.

Большая часть из ранних исследований, проведенных в рамках клиент-центрированной терапии, использовали в качестве критерия измерения расхождение между Я-концепцией и Я-идеалом. Адлерианцы описали бы расхождение между Я-идеалом и Я концепцией как меру чувства неполноценности.

Адлер и Эллис

В этих двух когнитивных теориях много общего. То, что Адлер называет “базисными ошибками”, Альберт Эллис называет иррациональные убеждения или установки. Они оба придерживаются мнения, что эмоции, в действительности являются формой мышления, что люди создают или контролируют свои эмоции, контролируя свое мышление. Поэтому человек является не жертвой своих эмоций, а их создателем. Сходен их подход к психотерапии, они (1) принимают сходную уважительную позицию по отношению к мотивации бессознательного, (2) бросают вызов иррациональным идеям пацента (базисным ошибкам или интернализированным суждениям), (3) подвергают пациента контрпропаганде, (4) настаивают на действии и (5) постоянно поощряют пациентов принять ответственность за направление своих жизней в более позитивные русла. Последняя фраза, по всей видимости, отражает основное разногласие между Адлером и Эллисом. На вопрос “Что является “позитивным?” - у них разные ответы.

Эллис утверждает (1957):

“Там, где Адлер пишет, что: “Все мои усилия направлены на увеличение социального интереса пациента”, - рациональный терапевт предпочел бы сказать: “Большая часть моих усилий направлена на увеличение у пациента интереса к самому себе”. Он предполагает, что если индивидуум обладает рациональным интересом к самому себе, то из этого и биологически и логически следует, что он так же будет стремиться обладать высокой степенью социального интереса.

Адлер и другие системы

Многими авторами были отмечено большое количество точек совпадения и расхождения между Адлером и мыслителями-экзистенциалистами (Birnbaum, 1961; Farau, 1964; Frankl, 1970). Филис Боттом написал в 1939 году, что “Адлер был первым основателем экзистенциальной психологии”. Поскольку экзистенциальная психология является не школой, а точкой зрения, то сложно провести сравнение, но заинтересованный читатель может открыть для себя в статье под редакцией Ансбахера (1959) линии преемственности между Адлером и современной экзистенциальной мыслью.

Не вызывает сомнений признание Адлера одним из самых ранних гуманистических психологов. Эллис оказывает дань уважения Адлеру как “одному из первых гуманистических психологов”. Абрахам Маслоу (1962, 1970) опубликовал пять статей в адлерианских журналах на протяжении 35 лет. Как мы уже видели, при слабом понимании вклада Адлера, многие из его идей были позаимствованы гуманистическими психологами. От “Модели человека как соединение частичных функций”, которую поставил под сомнение Джеймс Бьюдженталь (1963), адлерианцы отказались почти полвека назад. Бьюдженталь предполагает: “Основополагающим для нового гуманистического движения в психологии является концепция человека, которая заключается в представлении о том, что человек - процесс, который заменяет сумму его частичных функций”. Мы можем сравнить это предположение с предположением Дрейкурса (1960а): “Целое представляет собой большее, чем общая сумма его частей; поэтому оно не может быть объяснено каким-либо количеством качеств, и может быть понято только как неделимое целое в движении к цели”. Среди других признают свой долг перед Адлером Виктор Франкл и Ролло Мей высоко оценили вклад Адлера. Франкл (1970) писал: “То, что он [Адлер] … достиг и совершил, не менее значимо, чем переворот Коперника…Помимо этого, в значительной степени Адлера можно считать экзистенциальным мыслителем и предшественником экзистенциального психиатрического движения”; Мей пишет следующее:

“…Я ценю Адлера все больше и больше…Мысли Адлера, о которых я узнал, когда мы вместе с ним обучались летом 1932 и 1933 в Вене, косвенным образом привели меня в психологию, и оказывали большое влияние на появившиеся позднее труды Салливана и Вильяма Алансона Уайта, и других”.

Альберт Эллис (1970, 1971) отмечал близость своей рационально-эмотивной психологии с индивидуальной психологией Адлера. Абрахам Маслоу писал: “Я год за годом убеждаюсь в правильности идей Адлера. По мере накопления фактов, его образ человека находит все большее подтверждение. Я должен сказать, что в одном отношении время еще не коснулось его. Я имею в виду его акцентирование идеи холизма”.

История

Предшественники

Настойчивость Адлера в том, что нельзя изучать людей в изоляции, а только в их социальном контексте, до этого было выражено Аристотелем, который относился к человеку как к zoon politicon, к политическому животному (Adler, 1959). Он относил свое описание типов личностей к юмористической теории Гиппократа, но после 1927 уже более не упоминал о нем. Как указывают и Элленбергер (1970) и Х. Н. Симпсон (1966), у Адлера проявляется сходство с философией стоицизма. Другие комментаторы указали на сходство трудов Адлера с философией Канта, особенно в отношении категорического императива, частной логики и преодоления (overcoming). Адлер и Ницше часто подвергались сравнению. Во многих работах отмечалось сходство в использовании концепции стремления к власти. Однако, Адлер говорил об этом в смысле нормального стремления к компетенции, тогда как Ницше упоминал эту концепцию, имея ввиду то, что Адлер назвал бы “бесполезной стороной жизни”. Ницше выделял понятие Ьbermensch (сверхчеловек), а Адлер говорил о равенстве. Более того, Адлер выделял социальное чувство, понятие совершенно чуждое философии Ницше.