Основная фигня по данному вопросу

ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ

КОНСПЕКТ ЛЕКЦИЙ

(ПРОФЕССОРА ГОРБАЧЁВА О.В.)

 

 

ОСНОВНАЯ ФИГНЯ ПО ДАННОМУ ВОПРОСУ

Изучение источников в середине – конце XIX в. проходило в контексте ПОЗИТИВИЗМА. Были сформулированы принципы внешней и внутренней критики источника. Источниковедение сравнивалось с другими науками, говорили, что оно не отличается от других наук.

 

В начале ХХ в. позитивизм обрёл кризисные черты, ведь с любым источником работает человек – один освещает факты так, а другой – по-другому. Появляется идея «о неустранимости личности из источникопознания». И тут источниковедение даёт трещину! Ведь истину стали критиковать.

А потом ещё страшнее – общество наконец поняло своим куриным умом, что (оказывается!) источники писали люди (нет, блядь, моржи с альфа-центавры). Если источники писали люди, значит, по их мнению, факты, содержащиеся в источниках не всегда верны: два человека, которые явились свидетелями одного и того же события напишут об этом по-разному.

Таким образом, появляется принцип двойного субъективизма – субъективность на этапе написания и субъективность на этапе прочтения.

 

Но не только кризис позитивизма был страшным моментом для источниковедения. Научное знание становится не таким прочным и фундаментальным как прежде – прежде всего из-за появления теории относительности.

 

В это же время появляется НЕОКАНТИАНСТВО, которое пытается найти место истории среди других наук. Неокантианцы делят науки на два типа: НОМОТЕТИЧЕСКИЕ и ИДЕОГРАФИЧЕСКИЕ. История попала во второй список, ведь история и источник тесно связаны.

 

А.С. Лаппо-Данилевский (неокантианец) в своей «Методологии истории» описывает источники (им отдана вся вторая глава книги). Ему же принадлежит новое определение источника:

 

ИСТОЧНИК – это реальный продукт человеческой психики (материальное выражение нематериального)

 

Таким образом, источник без человека не существует.

 

А.С. Лаппо-Данилевский формирует принцип «чужой одушевлённости». С помощью него историк узнаёт факты, которые недоступны обычному восприятию.

У А.С. Лаппо-Данилевского источник и факт тесно взаимосвязаны. Источник – это реальный объект, который изучается не для себя, а для того, чтобы через него изучить другой объект – исторический факт.

А.С. Лаппо-Данилевский попытался классифицировать источники на:

1) остатки культуры (остаток исторического факта, напр.: язык, обломок меча на Бородинском поле);

2) исторические предания (рассказ о событии, прошедший через человеческую психику).

Кроме того, А.С. Лаппо-Данилевский формулирует учение о исторической интерпретации источника. По теории позитивизма, факты есть факты независимо от того, что мы о них думаем. Но А.С. Лаппо-Данилевский говорит, что интерпретация имеет самостоятельное значение. Интерпретировать можно по-разному, ведь всегда имеет место субъективность.

 

Попытки повысить статус истории не привёл к каким-либо серьёзным переменам.

 

Чуть позже появляется понятие МАССОВЫЙ ИСТОЧНИК. Если говорить в общих чертах, то историк обязан рассмотреть все документы касательно своей проблемы, но мы понимаем, что это утопия – и с этим нужно смириться.

 

Раньше источники делили по направлениям. В школе анналов был совершенно другой подход к документам – там говорят, что источник, не кончается, не иссякает. Историк, по их мнению, должен правильно задать вопрос источнику, а если источник массовый, то, задав к ним вопрос, можно разглядеть нечто большее. И анналы в этом преуспели.

 

В 40-50-х гг. был очень силён интерес к структурной истории – к истории больших процессов. Я думаю, это связано со II Мировой войной.

 

В начале 60-х гг. компьютеры становятся доступны и историкам. Историю теперь можно было «подсчитать». Введение компьютеров в историографию стало причиной нового поворота в источниковедении: историки принимают теорию информации – эта теория даёт хорошую возможность обрабатывать очень большое количество источникого материала. Историк, таким образом, должен был быть и программистом.

 

В 70-80-х гг. сформировался интерес к уникальным (мельчайшим) событиям, что получилось название «МИКРОИСТОРИЯ». Она повествует об обычных людях, о мелких событиях – смысл был в том, чтобы оставить за историей статус науки, а «микроисторию», грубо говоря, «подсчитывать», придираясь к мелким деталям.

 

Позже начался ПОСТМОДЕРНИЗМ, который вообще не делает источник обязательным к рассмотрению, беря в расчёт только мысли автора. Но позже постмодернизмом наигрались и отказались от этой тупейшей идеи, ведь историк не может без источников. Если историк не работает с источником и высказывает только свои бредовые мысли это нехорошо.

 

Это что касается общего развития источниковедения в ХХ в.

А что же происходит в России в ХХ в?

Стоит сказать, что приход к власти большевиков очень многое изменил, но в 20-е гг. тон в исторической науке и источниковедении задавали представители старой школы.

Стоит отметить, что с появлением партии появляются и партийные источники, которые сразу же «закрыли под замок». Кроме того, история в школах не преподавалась, а об последних источниках умалчивали, но зато появилась куча дореволюционных и «белых» революционных источников, что являлось дебилизмом. В этом случае историки оказались в щекотливой ситуации – те люди, которые не имели возможность тесно работать с источниками нового времени уходили в ранние эпохи или во всеобщую историю, что было безопасней.

 

Достаточно большой вклад в развитие источниковедения в 20-е гг. внёс М.Н. Покровский. Почти все историки, и М.Н. Покровский, были против взглядов А.С. Лаппо-Данилевского, так как они были позитивистами. От историков того времени совершенно не требовалось теоретизировать что-то. Историк не мог быть теоретиком – это наказуемо. Поэтому историки становятся тупыми машинами по собиранию фактов.

К теоретическим проблемам источниковедения в СССР стали обращаться только в 50-ых гг. – после смерти Сталина. Тогда начинает формироваться историческая наука.

В хрущёвские годы были опубликованы множество документов раннего советского периода. Однако когда историки стали высказывать пожелание относиться к советским источникам с критических позиций, им заткнули пасти. Партийные документы оставались только в юрисдикции партии, становясь некоей священной коровой.

 

В 60-ых гг. развивается дискуссия относительно содержания и методов источниковедения. Позиция партийных историков была такой: изучать партийные документы можно и нужно, но нет никакой необходимости делать это в полном объёме. А гражданские историки возражали и говорили, что без всеобъемлюющего изучения документов нихрена не добиться. Получается, происходило выборочное изучение источников.

 

Говоря о последующем развитии источниковедения в нашей стране, стоит сказать и о И.Д. Ковальченко. Именно он предлагает нормальную процедуру работы с «массовыми» источниками. Он, кстати, и решает проблемы выборки (какое кол-во из массива нужно изучить, чтобы получить реальное представление о факте). И.Д. Ковальченко также выделяет несколько аспектов изучения информации. И вообще он писал книги и был золотым мужиком.