Неудобство ясного мышления 14 страница

Джордж (подчеркнуто). Только попробуй, Марта, увидишь, чем это кончится.

Марта (с надеждой). Это угроза, Джордж? Хм?

Джордж. Это угроза, Марта.

Марта (будто бы плюет на него). Смотри, все получишь сполна.

Джордж. Будь осторожней, Марта... От тебя живого места не останется.

Марта. Ты же не мужчина... у тебя кишка тонка.

Джордж. Война? Тотальная?

Марта. Тотальная. (Молчание. У них точно свалилась тяжесть с плеч. Оба чувствуют подъем.) [стр. 1591

Опять Джордж бросил вызов Марте, которая не должна его отклонить и начинает этот раунд так, как и любой другой; не существует иного реального начала этих раундов. Она фронтально контратакует, и он увенчивает ее атаку вызовом, который она не сможет отклонить. Так что он начинает новый раунд той же старой игры, даже с более высокими ставками, остав-

-185-

ГЛАВА 5. ПЬЕСА «КТО БОИТСЯ ВИРДЖИНИЮ ВУЛЬШ?.

Джордж. Молодец, девочка! Так вот в игру эту будем играть до смертного часа.

Марта. До твоего!

Джордж. Это как сказать! А вот и ребятишки пожаловали. Так что приготовься.

Марта (она расхаживает по гостиной, подражая повадкам боксеров). Я готова [стр. 186—187].

Появляются Ник и Хани, и начинается изгнание беса.

Таким образом, они играют в то, что будет детально описано в 7.2 как «игра без конца», в которой анализ правил приводит к парадоксальной неразрешимости проблем внутри системы.

5.44. Ограничение в коммуникации

В 4.42 было отмечено, что каждый обмен сообщений в коммуникационной последовательности сужает количество возможных последующих шагов. Объединенная природа игры Джорджа и Марты, их общий миф и их симметрия иллюстрирует стабилизирующее ограничение, которое было названо правилами взаимоотношений.

Примеры ограничений в возникающих взаимоотношениях представляют обмены между Джорджом и Ником. Последний, по своему начальному поведению и собственному протесту, не хочет быть связан с Джорджем и Мартой или их ссорами. Все же, как в вышеприведенном примере (5.411), он все больше и больше втягивается, даже отсутствуя. В начале второго действия, теперь осторожный Ник опять наталкивается на такое же усиление от простого разговора до приступа гнева:

Джордж. [...] Ведь нас тут частенько подкидывает на

ухабах.

Ник (хладнокровно). Да... действительно. Джордж. Вы сами видели. Ник. Я стараюсь не... Джордж. Впутываться. Хм? Правильно? Ник. Да... правильно. Джордж. Ну еще бы!

-186-

ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

ляя их освобожденными, даже ликующими, но не умудренными или различными. Нет ничего, чтобы отличить их метакоммуникацию от их обычной коммуникации; комментарий, призыв, ультиматум по поводу их игры не являются исключениями из правил игры и, следовательно, не могут быть приняты или, в некотором смысле, даже услышаны другим. В конце, когда Марта покорно умоляет и занимает полностью ведомую позицию и неоднократно призывает Джорджа остановиться, результат неумолимо такой же:

М арта (нежно протягивает к нему руки). Прошу тебя, Джордж, не надо никаких игр, я...

Джордж (сильно хлопает ее по протянутой рук). Не смей меня трогать! Прибереги свои лапы для студентиков! (Марта чуть слышно, испуганно вскрикивает.) (Хватает ее за волосы, оттягивает ей голову назад). Теперь послушай меня, Марта. Вечер удался на славу...и ночку ты себе тоже устроила неплохую. Так что же? Насосалась крови, и хватит? Нет, мы на этом пс остановимся, я тебе такое разыграю, что все сегодняшние номера покажутся светлым пасхальным праздником. Ну-ка, взбодрись немножко. {Свободной рукой легонько шлепает ее по щеке.) Больше жизни, детка. (Снова шлепок.)

Марта (отбиваясь от него). Перестань!

Джордж (шлепок). Ну, соберись с духом. (Снова шлепок.) Мне нужно, чтобы ты держалась на ногах и действовала, радость моя. Я намерен тебя поколотить, так что будь готова дать мне сдачи. (Снова шлепок, делает шаг назад, отпускает ее, она встает.)

Марта. Хорошо, Джордж. Что ты хочешь?

Джордж. Хочу боя на равных, детка. Только и всего.

Марта. Ладно, будет бой.

Джордж. Хочу, чтобы ты рассвирепела.

Марта. Я и так свирепая.

Джордж. Будешь еще свирепее.

Марта. Не беспокойся, буду!

-187-

ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

Ник. Как-то... неловко.

Джордж (насмешливо). Вот оно что.

Ник. Да. Так. Именно.

Джордж (передразнивает его). Да. Так. Именно. (Потом громко, но самому себе.) ОТВРАТИТЕЛЬНО!

Ник. Послушайте! Я ничего такого не сказал...

Джордж. ОТВРАТИТЕЛЬНО! (Не громко, но подчеркивая каждое слово.) Вы думаете, мне приятны... как бы это сказать... эти высмеивания, эти нападки в присутствии (презрительный жест в его сторону)...в вашем присутствии? Думаете, мне это нравится?

Ник (холодно, неприязненно). Да нет... Думаю, что совсем не нравится.

Джордж. Ах, вот что вы думаете? Хм?

Ник (враждебно). Да... Думаю. Думаю, что не нравится.

Джордж (притворяясьрастроганным). Ваше сочувствие обезоруживает меня... ваше... ваше сострадание исторгает из меня слезы! Крупные, соленые, ненаучные слезы!

Ник (в высшей степени пренебрежительно). Я од-

ного не понимаю, почему вы заставляете посторонних людей принимать участие в таких сценах.

Джордж. Я заставляю?

Ник. Если вам и вашей... жене приятно кидаться друг на друга, как дикие...

Джордж. Мне? Это МНЕ приятно?

Ник. Как дикие звери, то почему бы вам не заниматься этим, когда у вас никого...

Джордж (сквозь ярость у него пробивается смех). Ах, ты самовлюбленный петух...

Ник (с откровенной угрозой). Вы прекратите это... мистер! (Молчание.) Поосторожнее! [стр. 122— 123].

В этой последовательности саркастическая атака Джорджа на недостаток участия Ника толкает последнего к пренебрежительному равнодушию. Но это приводит в бешенство Джорджа, который, хотя возможно ища симпатии, заканчивает тем, что оскорбляет Ника,

-188-

ГЛАВА 5. ПЬЕСА -КТО EOI/1TCR ВИРДЖИНИЮ ВУЛЬФ?»

пока последний не начинает угрожать ему. Со стороны Ника попытка не общаться в конце концов приводит к сильному вовлечению в игру, в то время как попытка Джорджа усилить позицию Ника в их с Мартой игре заканчивается демонстрацией того, каким он (Джордж) может быть, когда его доводят до бешенства. Будущий паттерн установлен.

5.45. Выводы

Теперь должно быть попятно, что описание даже очень простой, искусственной системы семьи требует значительной объемной проработки. Что же касается вариаций содержания нескольких правил взаимоотношений, то они бесчисленны и часто сильно детализированы. (Реминисценцией этой проблемы является интерпретация Фрейда сна Ирмы (50), в котором сон на полстранички вырос на девять страниц интерпретации.) Нижеследующее — общее резюме интсракци-онной системы Джорджа и Марты.

5.451. Стабильность. Как уже говорилось, система стабильна благодаря се переменным, если они остаются внутри определенных границ, что справедливо в отношении диадной системы Джорджа и Марты. «Стабильность» кажется менее всего подходящим понятием для описания их командных комнатных игр, но проблема основывается на подразумеваемых переменных. Их разговоры — подвижные, шумные и шокирующие; сдержанность и приличие быстро забываются, и создастся впечатление, что что-то происходит. На самом деле, очень сложно в любой момент предположить, что случится позже. Однако крайне легко описать кок это произойдет. Что касается переменных, которые здесь определяют стабильность, то ими являются не содержание, а взаимоотношения, и в понятиях паттерна их взаимоотношений пара демонстрирует крайне узкий круг поведения*.

На основе клинических наблюдений и некоторых экспериментальных данных (61) мы утверждаем, что патогенные семьи

-189-

ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

5.452. Калибрование. Этой областью поведения явля
ется калибрование, «окружение» их системы. Симмет
рия их поведения определяет качество и высокую сен-
зитивность «нижнего предела» этого круга, т. е. редко
можно заметить несимметричное поведение. «Верхний
предел», как уже было сказано, характеризуется их
определенным стилем, негативной обратной связью в
комплиментарности. Миф о сыне требует от обоих ус
тановить предел того, как долго они могут нападать
друг на друга, и придает силу достаточно стабильной
симметрии — до тех пор, пока, конечно, различие
между сыном-мифом и другим поведением не исчез
нет, и эта область перестанет быть ни неприкосновен
ной, ни гомеостатической. Они ограничены даже внутри
области симметричного поведения: их симметрия по
чти исключительна, так что если говорить о потлаке*,
то в их играх скорее возможно описанное уничтоже
ние, чем накопление или завершение.

5.453.Рекалибрование. С эскалацией, которая приводит
к уничтожению сына, для нас система драматически за
вершается в то время, как система Джорджа и Марты —
может быть рекалибрована, ее шаг-функция изменена.
Они эскалицировали почти без ограничений, пока их
ограничения не были разрушены. Если о сыне миф не
будет продолжен, тогда, как угверждает Феррейра, по
требуется новый порядок интеракции. Джордж и Марта
открыто выражают свой страх и беззащитность, смешан
ные с надеждой относительно своего будущего.

по сравнению с нормальными обычно демонстрировали более вынужденные паттерны интеракции. Это заметно противоречит традиционным социологическим взглядам на разрушенные семьи как хаотические и неорганизованные; но существует различие свойственные уровню анализа и определению переменных. Крайняя жестокость во взаимоотношениях внутри семьи может казаться — и возможно даже считаться — хаосом в системе семья—общество. " Ритуал некоего северо-западного индейского племени, в котором вожди состязаются в уничтожении собственности, симметрично сжигая свое имущество.

-190-

J лава б ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

6.1. ПРИРОДА ПАРАДОКСА

Парадокс занимает человеческие умы последние две тысячи лет и продолжает это делать в настоящее время. Некоторые из наиболее важных достижений этого века в области логики, математики и эпистемологии непосредственно связаны с парадоксом, особенно развитие метаматематики или теории доказательств, теории логических типов, рядов, исчисления и т. п. Кое-кто может и вспомнить классические парадоксы из школьной программы, хотя, возможно, забавные странные случаи из школьной жизни вспоминаются чаще. Однако цель этой и последующих глав заключается в том, чтобы показать, что в природе парадокса имеется нечто, что непосредственно прагматично и существенно важно для нас всех, т. к. парадокс не только может определить интеракцию, воздействовать на наше поведение и нашу психику (6.4), но он также бросает вызов нашей вере в логичность и, следовательно, в конечную значимость нашего мира (8.5 и 8.63). Более того, в разделе 7.4 мы попытаемся показать, что осторожный парадокс, в духе максимы Гиппократа «Подобное исцеляется подобным», имеет значительный терапевтический эффект; а в разделе 7.6 коснемся роли парадокса в некоторых наиболее значительных достижениях человеческого ума. Мы надеемся, что из этого введения к парадоксу понятно, что рассмотрение концепции парадокса имеет несомненную важность и никоим образом не является бегством в башню из слоновой кости, хотя сначала нам придется изучить его логический фундамент.

6.11. Определение

Парадокс может быть определен как опровержение, за которым следует правильное заключение. Это

-191-

ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

определение разрешает нам тут же исключить все те формы фальшивых парадоксов, которые основаны на утаивании ошибки в рассуждениях или на некотором софизме, преднамеренно встроенном в аргументацию*. Однако уже здесь определение парадокса становится неточным, т. к. разделение парадоксов на реальные и фальшивые достаточно относительно. Не исключено, что закономерные предпосылки сегодняшнего дня станут ошибочными или заблуждениями завтра. Так, например, парадокс Зенона об Ахиллесе и черепахе, которую он не мог догнать, был несомненно «истинным» парадоксом, пока не было открыто, что бесконечно сходящийся ряд (в этом случае постоянно уменьшающееся расстояние между Ахиллесом и черепахой) имеет определенный предел. После того как это открытие было сделано, ранее правдоподобное предположение оказалось заблуждением, и парадокс прекратил существование. По этому поводу процитируем Квина (Quine):

«Ревизия концептуальной схемы не так уж редко встречается. В небольшой степени она совершается при каждом научном достижении. Но в большей степени при научных революциях Коперника, при переходе от механики Ньютона к теории относительности Эйнштейна. Можно надеяться даже преуспеть со временем, используя самые значительные научные достижения, и найти новые закономерности природы. Было время, когда доктрина о вращении Земли вокруг Солнца на-

" Типичный пример такого рода парадокса — это история о шести мужчинах, каждый из которых хочет отдельную комнату, в то время как у хозяина гостиницы их только пять. Он «решает» проблему, помещая первого мужчину в комнату номер один и просит другого мужчину побыть там с первым. Несколько минут спустя третий мужчина разметался в комнате номер два, четвертый — в комнате номер три, пятый в комнате номер четыре. Проделав нес это, хозяин возвращался в комнату номер один, и перемещал шестого джентльмена, который его там ожидал, в комнату номер пять. Вот так! Ошибка таится в том, что второй и шестой мужчины представлены как одно лицо.

-192-

ГЛАВА G. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

зывалась «парадоксом Коперника» даже людьми, которые приняли ее. И, возможно, придет время, когда известные выражения без полных имен или подобной защиты будут так же бессмысленны, как их показывает антиномия» (120, р. 88—89).

6.12. Три типа парадокса

«Антиномия», выражение, содержащее в последнем предложении приведенной выше цитаты, требует объяснения. «Антиномия» иногда используется в том же значении, что и «парадокс», но большинство авторов предпочитают ограничить свое использование парадоксов, возникающих в формализованных системах, таких, как логические и математические. (Читатель может удивиться — где же могут возникнуть парадоксы? В этой и следующих главах будет показано, что они легко возникают в семантике и в прагматике, а в восьмой главе обсуждается, как и где они возникают в опыте человеческого существования.) Антиномия, согласно Квину (120, р. 85) «порождает самопротиворечие, вызванное принятыми способами размышления». Стегмюллер (Stegmuller) (147, стр. 24) более специфичен и определяет антиномию как утверждение, сочетающее противоречие и доказательство. Таким образом, если у пас есть утверждение Sj и второе утверждение — отрицательное первому —Sj (что обозначает «не Sj», или «Sj — ложь»), тогда оба утверждения могут образовать третье утверждение: S_k, где S_k — Sj & —Sj. Итак, благодаря этому мы получили формальное противоречие, т. с. нечто может быть само и несамо, т. е. как правдой, так и ложью. Кроме того, продолжает Стегмюллер, если с помощью метода дедукции можно показать, что как Sj и его отрицание —Sj возможны, то возможно и S_k — и, следовательно, возникает антиномия. Таким образом, каждая антиномия — это логическое противоречие, хотя, как мы увидим ниже, не каждое логическое противоречие является антиномией.

7 Првгадтяка чммютшгак коммуникаций

-193-

ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

Далее перейдем ко второму классу парадоксов, которые отличаются от антиномий только в одном важном аспекте: они не встречаются в логических или математических системах — поэтому они не основаны на таких терминах, как формальный класс и число, — но скорее возникают из некоторых скрытых нссовпа-дениий на уровне структуры мысли и языка*.

Вторую группу часто относят к семантическим антиномиям или парадоксальным определениям.

И, наконец, существует третья группа парадоксов, которая исследована меньше всего. Они представляют значительный интерес для нашего изучения, поскольку возникают при поведенческих интеракциях, в которых они определяют поведение. Будем называть эту группу прагматическими парадоксами и позднее увидим, что они могут быть разделены на парадоксальные предписания и парадоксальные предсказания.

В общем, имеется три типа парадоксов:

(1) логико-математические парадоксы (антиномии);

(2) парадоксальные определения (семантические
антиномии);

' В этом мы следуем Рамсею (Ramsey) {121, стр. 20), который предложил следующую классификацию: Группа Л:

(1) Класс из всех классов, которые не являются членами

самих себя.

(2) Отношение между двумя отношениями, когда одно не

содержится н другом.

(3) Противоречие самого большого порядкового числитель-

ного (противоречие Бурали Форта) (Burali Forte): Группа Б:

(4)«Я лгу».

(5)Наименьшее порядковое числительное, поименованное

не меньше чем в 19 слогах.

(6)Наименьшее неопределимое порядковое числительное.

(7) Противоречие Ричарда (Richards),

Противоречие Вейла (Weyle) о разнороднойлогике. (Необходимо заметить, что Рамсей предпочитает выраже ние «противоречия в теории агрегатов», а не «парадокс».) Все эти парадоксы описаны вработе Бошснского (Bochenski) (29).

-194-

ГЛАВА 6. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

(3) прагматические парадоксы (парадоксальные предписания и парадоксальные предсказания), которые очевидно соответствуют структуре теории человеческой коммуникации, а именно трем основным областям этой теории: первый тип — логическому синтаксису, второй — семантике, а третий — прагматике. Далее мы представим примеры каждого из типов и попытаемся показать, как мало известны прагматические парадоксы, которые, так сказать, вырастают из двух других типов.

6.2. ЛОГИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЕ ПАРАДОКСЫ

Наиболее известный парадокс этой группы можно представить как «класс из всех классов, которые не являются членами самих себя». Он основывается на следующих предпосылках. Класс А -- это общность всех объектов, обладающих определенными свойствами. Таким образом, все коты прошлого, настоящего и будущего составляют класс котов. Установив этот класс, все другие объекты в мире могут быть отнесены к классу «не котов», т. к. вес эти объекты в общем имеют одно определенное свойство: они — не коты. Теперь любое утверждение, означающее, что объекты принадлежат к обоим этим классам, будут просто противоречием, т. к. ничто не может быть котом и не котом одновременно. Здесь не происходит ничего необычного: существование этого противоречия просто доказывает, что нарушен основной закон логики.

Теперь оставим котов и не котов и, поднявшись повыше на один логический уровень, посмотрим, что из себя представляют сами классы. Например, очевидно, что класс всех концепций является концепцией сам по себе, в то время как класс котов сам по себе не является котом. Таким образом, мир на втором уровне снова разделен на два класса: те, которые являются членами самих себя, и те, которые не являются членами. Снова любое утверждение, означающее, что один

-195-

ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

из этих классов является членом самого себя, а другой — нет, будет равнозначно простому противоречию, которое разрешается без дальнейшей суеты.

Однако, если аналогичную процедуру повторить на следующем, более высоком, уровне, возникнет новая трудность. Все, что мы должны сделать, — это объединить классы, которые являются членами самих себя, в один класс. Назовем его класс М, а все классы, которые не являются членами самих себя, — класс N. Если теперь мы проверим, является ли класс N или нет членом самого себя, мы непосредственно придем к известному парадоксу Рассела. Позвольте вам напомнить, что деление мира на самочленные и несамочленные классы истощено; по определению здесь не может быть никаких исключений. Это разделение должно быть применимо и к классу М, и к классу N. Таким образом, если класс N является членом самого себя, то в то же время он не является членом самого себя, т. к. класс N — класс классов, которые не являются членами самих себя. С другой стороны, если N не является членом самого себя, тогда он удовлетворяет условию самочленства: он является членом самого себя, именно потому, что он не является членом самого себя, т. к. несамочленство есть необходимое ограничение всех классов, составляющих N. Это уже не просто противоречие, но истинная антиномия, потому что парадоксальный результат основан на жесткой логической дедукции, а не на нарушении законов логики. Если не имеется где-то скрытой ошибки во всем понятии класса и членства, то логическое заключение неизбежно: N является членом самого себя, если и только если он не является членом самого себя, и наоборот.

Фактически имеется заблуждение, возведенное в степень. Оно было сделано Расселом во введении к его теории логических типов. Очень кратко эта теория постулирует фундаментальный принцип, который Рассел (164) предлагает определить следующим образом: все то, что включает все из коллекции, должно не быть

-196-

ГЛАВА В. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

одним из коллекции. Другими словами, парадокс Рассела является следствием смешения логических типов или уровней. Класс есть более высокий тип, чем его члены, и, чтобы постулировать такое, мы должны перейти от одного уровня к другому в иерархии типов. Следовательно, утверждение, которое мы сделали, что класс всех концепций является концепцией сам по себе, не является ложным, но оно —- бессмысленно, в чем мы вскоре убедимся. Эта отличительная особенность важна, т. к., если утверждение просто фальшиво, тогда его отрицание должно быть истиной, которой, как очевидно, в данном случае нет.

6.3. ПАРАДОКСАЛЬНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Этот пример класса всех концепций обеспечивает подходящий мост, но которому мы можем перейти от логических к семантическим парадоксам (парадоксальным определениям или семантическим антиномиям). Как мы уже видели, «концепция» более низкого уровня (члена) и «концепция» следующего более высокого уровня (класса) не идентичны. Одно и то же имя — «концепция» -используется для обеих, при этом создастся лингвистическая иллюзия идентичности. Чтобы избежать этой ловушки, маркер логического типа — подписи в формализованных системах, цитирование отмечаются кавычками (в более общем употреблении) -~ должен быть использован всякий раз, когда имеется вероятность возникновения неясности с уровнями. Тогда нет сомнений в том, что в нашем примере концепция 1 и концепция 2 не идентичны и что идея самочленства класса должна быть отброшена. Более того, становится очевидным, что в этих случаях именно противоречивость языка, а не логика является корнем зла.

Возможно, одной из наиболее известных из всех семантических антиномий является та, в которой человек говорит о себе: «Я являюсь лжецом». Переходя от утверждения к его логическому заключению, мы

-197-

ПРАГМАТИКА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

снова находим, что это является истиной, только если это не ложь; другими словами, человек лжив, только если он говорит правду, и, наоборот, правдив, когда лжет. В этом случае, для того чтобы устранить антиномию, нельзя использовать теорию логических типов, т. к. слова или комбинации слов не имеют логической иерархии. И Бертран Рассел опять первым нашел решение этой проблемы. В последнем абзаце своего введения K^Tractatus Logico-Philosophicus» Виттген-штсйна (Wittgenstein), он пишет, почти между прочим, «что каждый язык, как утверждает мистер Виттгенш-тейн, имеет структуру, о которой внутри языка ничего не может быть сказано, но что может быть другой язык, структурно связанный с первым и имеющий новую структуру, и что у этой иерархии языков может и не быть предела» (133, стр. 23). Это предположение было развито, главным образом, Карнапом (Сагпар) и Тарс-ки (Tarski) и сейчас оно известно как теория уровней языка. По аналогии с теорией логических типов, эта теория защищает от путаницы с уровнями. Она постулирует, что на самом низшем уровне языков делаются утверждения об объектах. Это — область языка как объекта. Однако в тот момент, когда мы желаем сказать нечто об этом языке, мы должны использовать метаязык и метаметаязык, если мы хотим говорить об этом метаязыке, и т. д.

Используя эту концепцию уровней языка, в семантической антиномии лгуна, можно видеть, что его заявление, хотя и состоит только из трех слов, содержит два утверждения. Одно из них находится на объективном уровне, другое — на метауровне и утверждает нечто о том, что находится па объективном уровне, а именно то, что это неправда. В то же самое время, почти как в трюке фокусника, из этого следует, что это утверждение на метаязыке само по себе одно из утверждений, относительно которого сделано метаут-верждение, т. е. само по себе утверждение является объектом языка. В теории уровней языка, этот тип реф-