Очерк первый. Откуда есть пошла земля донецкая. (с древнейших времен до ТР. Четв. XIX В. )

 

От Южной Англии, через Радисток, Бат, Кент, Хемниц, Рур, Кладено, Пльзень до Юга России протянулась длинная нить Герцинской горной флексуры, в складках которой зародились сокровища, заложившее основу могущества современного "донецкого лобби". "Всемирные потопы" и великие обледенения, вулканическая активность и разрушительная деятельность ветров — ни один из процессов, сформировавший географический облик планеты, не миновал Донецкого края. Около 300 млн. лет назад, в позднем каменноугольном или раннем пермском периоде, в районе между Азовом и Донцом сформировались залежи каменного угля. Примерно 150 тыс. лет назад на отроги Донецкого Кряжа пришли архантропы, охотники на слонов и пещерных медведей (находки близ городов Артемовска-Бахмута и Макеевки). Неандертальцы (стоянка у села Антоновка Марьинского района) загоняли в этих краях бизонов и мамонтов, сайгу и оленей, лошадей и волков вплоть до начала последнего великого обледенения (около 100 тыс. назад). Человек современного типа (Амвросиевское кострище, стойбище у города Моспино, мастерские у сел Красное и Белая Гора) хозяйствовал в предгорьях Кряжа в эпоху мезолита, неолита, энеолита и раннего бронзового века.

Географически, современный Центральный Донбасс — это каменистая степь, на Северо-востоке обрамленная вековыми соснами и меловыми утесами рек бассейна Северского Донца, а на Юге — теряющаяся в комариных лиманах и протяженных песковых косах мелкого Азовского озера. Зимы здесь теплые (–5,–8 град. в январе), а лето не жаркое (+12–23 град. в июле). В Донбассе, — традиционная для юго–восточного авлакогена Русской равнины, нехватка воды (500 мм. осадков в год). Печенежское, Донецкое, Кураховское, Старобешевское, др. водохранилища, канал "Северский Донецк-Донбасс" (у поселка Райгородок), городские и поселковые пруды, заводские водоотстойники (по — донецки: "моря", "отводы", "ставки", "лизира") были вырыты металлургами, шахтостроителями и энергетиками, по преимуществу, в годы Советской власти. В 1843 г. на берегу мелководной речки Камач екатеринославский лесовод-естествоиспытатель Виктор фон Графф (1820–1867 гг.) насадил в сухой донецкой степи рукотворный Велико-Анадольский лес (145 га). В 1960–1970-е гг. вокруг рудничных поселков выросли акациевые, осиновые, ивововые, рябиновые, пасленовые, тутовые искусственные рощицы ("посадки"). Во вт. пол. XX в., измученные (по- донецки — "заморенные") беспросветной подземной работой, донецкие горняки в массовом порядке разводили на приусадебных участках вишневые, черешневые, яблоневые, сливовые, кизиловые, грушевые, абрикосовые, др. сады, сажали бахчевые, разбивали виноградники. Примерно в это же время на трассе "Мариуполь — Славянск", между Донецком и Макеевкой появился великолепный Ботанический сад (в нем теперь, говорят, находится центральный офис Рината Ахметова). Во вт. пол 1970-х гг. одну половину (в большинстве случаев — освоенных по принципу самозахвата) приусадебных участков (очень по-американски!), засевали картофелем, вторую — кукурузой. Колорадских жуков в Донбассе водилось в изобилии! Мои соседи по шахтерскому поселку Ново-Калиново держали в личном хозяйстве кур, гусей, индюков, коров, свиней, нередко заводили мелкие пасеки. Во всякий летний день в сухих донецких балках можно было обнаружить пару-тройку согбенных фигур в помятом кепи и с черными от угольной пыли очертаниями глаз, мирно присматривающими за привязанными к вбитому колышку бородатыми козами. В 1960–1970-е гг. Донецк называли "городом миллионов роз" (инициатива популярного донецкого руководителя Владимира Дегтярева). Двадцать семь веков, от племен бронзового века: "древнеямников", "катакомбников" и "срубников" — до средневековых половцев, степняки возводили в Донбассе погребальные курганы — земляные насыпи, на пологие горбы которых кипчаки начали водружать известковые изваяния — "каменные “бабы”" (от тюрк.: "бабай", сильный воин; впрочем, в литературе встречаются и другие толкования происхождения этого термина). На рубеже XIX–XX веков сизые курганы укрылись в тени рыжих терриконов (отвалов горных пород).

Тысячелетиями политические судьбы этого края определяла борьба "почвы" ("срубников", антов, Киевской Руси, греков, немцев, сербов, украинцев, русских) и "степи" (с "древнеямниками", "катакомбниками", киммерийцами, скифами, в том числе — и с царскими, сарматами (главным образом, аланами), готами, хуннами-гуннами, хазарами (черными булгарами, аланами, уграми, антами, др.), печенегами, торками, половцами, монголами, крымскими и волжскими татарами, турками, казаками).

***
Исторически Крайний (донецкий) Запад Великой степи населяли индоевропейцы. Начиная с XV в. до н.э. это были племена иранской языковой группы ("срубники", киммерийцы, сарматы, скифы, аланы). В конце IV в.н.э. гуннская конница Атиллы прорубила дорогу в Донецкую степь и Северное Приазовье тюркоязычным этносам: древним болгарам, аварам, хазарам, печенегам, торкам (берендеям), половцам, татарам, ногаям.
В период господства в степи царских скифов в VI–II вв. до н.э. на берегах Азовского моря появились немногочисленные города торговцев из Греции. Повторная (перехлестывающая) волна греческих поселенцев, на этот раз скотоводов и земледельцев, прибыла в Донецкие земли в 1779 году с митрополитом Готфейским и Каффайским Игнатием (Хозановым) из Крыма по жалованной грамоте Екатерины II Алексеевны (они основали поселки: Великая Янисоль, Керменчик, Ласпа, Мангуш, Сартана, Стыла, Чердаклы, современные города — Урзуф, донецкая Ялта, Мариуполь, др.).

В эпоху Великого переселения народов, середине III в. н.э., германцы (готы Германариха) разрушили античный Танаис в устье Дона. Мирные немецкие колонисты — меннониты, а затем, лютеране и католики — завозились в Приазовье и под Екатеринослав в 1788 году и далее — в 1790–1796 гг. и 1804–1810 гг. по проекту графа Румянцева и ордерами князя Потемкина. На рубеже XVII–XIX вв. донецкими немцами был основан поселок Остгейм, ставший в советские годы центром Тельмановского района Донецкой области. В это же время возникли колонии Киршвальд, Тигенгов, Розенгарт, Шенбаум, Кронсдорф, Розенберг, Грунау, Винерау, Рейхенберг, Камленау, Миррау, Кайзердорф, Гетланд, Нейгоф, Ейхвальд, Тигенорт, Тиргарт и др. В годы Гражданской (в 1918 году) и Великой Отечественной войны (в 1941–1945 гг.) нашествия германцев — пруссаков и австрийцев — должны были изменить государственный строй и этнический состав населения края (исторически, со времен покорения Пруссии, германцы на славянских землях вели войны на тотальное уничтожение). Однако германцы, из числа воинственных, надолго в Донецких степях не задерживались. Немцы-крестьяне, потомки беженцев от традиционного (еще со Средних веков) европейского безземелья, отдаленных последствий Реформации и наполеоновских войн рубежа XVIII–XIX вв. проживают на землях Донецкого края и по сию пору.
В первые века европейского Возрождения, в XIII–XIV ст., итальянцы — преимущественно, венецианцы и генуэзцы, — построили на донецких землях несколько торговых факторий, в частности: селение Адомаха в устье Кальмиуса и колонию Тана, будущий Азак-Азов, в устье Дона. В XVII в. генуэзцы держали в Приазовье рыбные и икорные заводы. В 20-х годах XIX века в Мариуполе, на месте бывшей Адомахи, отметились "новые" итальянцы, частью — итализированные славяне из австрийских провинций Адриатического побережья, например, владельцы торговых домов: Станислав Гольяно, и братья Мембели, судостроитель Кавалотти, держатели торговых контор: Радели и Петракокино, др. Но, в общем, мореходы-итальянцы в сухом степном Донбассе не прижились.

Во время Крымской кампании 1854–1855 гг. англо-французская эскадра атаковала приазовские города Таганрог и Мариуполь. Корабельной бомбардировке подверглись также Арабат, Геническ, Бердянск и Ейск. На мелководье в азовских косах союзническую эскадру в полном кавалерийском строю встретили вернувшиеся в мае 1831 года из-за Дуная отчаянные "двойные" (дважды бежавшие от властей) казаки Иосифа Гладкого. В 1849 году эти казаки основали на побережье Азовского моря станицы Новониколаевскую (ныне город Новоазовск), Николаевскую и Покровскую. Среди этих "сорвиголов" был и прадеды макеевского металлурга, а затем — горняка Владислава Егорова и донецкого историка Вадима Задунайского. В кампанию 1854–1855 года вернувшиеся из-за Дуная казаки Гладкого не допустили европейской оккупации Донецкого края. Однако второй поток англичан и французов прихлынул в Донецкие степи в посл. тр. XIX века, в связи промышленным "бумом" XIX — нач. XX в.

В период властвования в прикасписко-приазавских степях Хазарского каганата (в VIII–X вв.) раннесредневековые иудеи, входившие в ближайшее окружение тюркоязычного кагана, подчинили своему влиянию местные аланские (предки осетин), болгарские (тюрские) и угорские (предки венгров) племена. В VII–X вв. хазарские иудеи управляли движением товаров по "Великому шелковому пути" из Китая в Причерноморье и далее — в Южную, Центральную и Северную Европу. Иудеи властвовали в Донецких степях вплоть до разгрома придонского Саркела полками русича Святослава в 965 г. Хазары (аланы и болгары) основали первые поселения в районе современных сел Богородичное, Татьяновка, Сидорово, Маяки, Новоселовка. К кон. XIII и в XV вв. относятся две волны миграции евреев в Речь Посполитую, связанные, с одной стороны, — с началом религиозных гонений в Западной Европе, а с другой — с предоставлением польскими королями, в частности, Болеславом Благочестивым (хартия 16 августа 1264 г.) и Казимиром Великим (привелей 1367 года, подтвержденный в 1456 г.), коммерческих и административных льгот еврейским выходцам из Германии. В XV–XVI вв. К сер. XVII в. еврейские общины (кахалы) монополизировали винную торговлю на Украине, активно занимались откупами налоговых сборов. Как следствие, в ходе крестьянской войны 1648–1653 гг. под предводительством Богдана Хмельницкого по украинским еврейским общинам прошелся каток казацких погромов. В конце XVIII века, в следствии трех разделов Речи Посполитой (1772, 1793 и 1795 гг.), в составе Российской империи оказалось около 700 тыс. польско-немецких евреев (их потомки в Донбассе — Жанна Ковалевская, Зоя Златкина, Циля Мирминштейн, Абрам Беримбаум и др.). Еще 5 тыс. пришли на донецкую землю в 1783 году после передачи Шагин-Гиреем Крымского ханства в подданство Екатерине II Великой (если помните, именно за этот блистательный дипломатический маневр Григорий Потемкин был удостоен титула "князь Таврический"). В 1812 году, в ходе присоединения к России Бесарабии, подданными русского царя стали еще 20 тыс. евреев (и в их числе профессор-историк Мария Молдавская). С присоединением к России Грузии (1801 г.) и Кавказа (1801–1828 гг.), за счет горских, потомков хазарских, евреев, численность южно-российского еврейского населения выросла еще на 10 тыс. чел. В 1791 году, в годы царствования Александра I Павловича (1777–1825 гг.), имперские власти начали вводить "черту оседлости" (пределы дозволенного расселения) евреев, в которую, в ее окончательных границах (1835 г.), вошли и территории Донецкого края. В 1823–1825 гг., как бы извиняясь за средневековый разбой сына неудачника Игоря (?–945 гг.) и святой равноапостольной княгини Ольги (?–969 гг.), пытаясь изменить природу еврейской ментальности, кабинет Александра I Павловича выделил белорусским евреям 30 тыс. десятин (по 15 десятин на душу) в донецком Приазовье. Так возникли донецкие поселки Зеленополье, Хлебодаровское, Иванополье. Однако в пер.тр. XIX в. закрепить еврейских поселенцев на земле, по большому счету, не удалось; Александр I внезапно умер (19 ноября 1825 года) в приазовском городе Таганроге. (Кстати, с 4 по 5 января 1826 года по пути из Приазовья в Санкт-Петербург тело победителя Наполеона Бонапарта покоилось в Свято-Воскресенском храме города Славянска). Во вт.пол. XIX в., на фоне роста еврейского революционного ("сионистского") движения, первые потоки донецких евреев начали переселяться в Палестину. Одновременно, в Донбасс поступила "третья волна" еврейских переселенцев, главным образом, купцов и банкиров (например, И.Уманский, Ф.Фрискович, А.Трипкович, др.), которые к рубежу веков, в значительной мере "освоили" нишу донецкого среднего бизнеса и занимались, в числе прочего, мелкими ремеслами, строительными подрядами, кредитами, розничной, ярмарочной и портовой торговлей, проч. В 1937 году, вследствие советско-китайского конфликта 1929 г. и оккупации Маньчжурии японцами в 1931 г., в Хабаровском крае на реках Бира и Амур, в районе Транссибирской железнодорожной магистрали, решением ВЦИК Михаила Калинина была основана Еврейская Автономная область, Биробиджан. 1948 году, не без содействия Иосифа Джугашвили-Сталина (1925–1928–1953 гг.), на Ближнем Востоке было образовано еврейское государство Израиль. В последние годы правления Никиты Хрущева (1953–1964 гг.) и, особенно, после прихода к власти Михаила Горбачева (1985–1991 гг.) начался массовый отток новороссийских (харьковских и донецких) евреев на Ближний Восток и далее — в Западную Европу, США и Австралию. В этом потоке Донбасс, да и вообще — Восточную Украину покинули Александр Мирминштейн, Александр Шерман, Герман Макаров и многие др. Центральные районы Донецка в этот момент практически опустели, а донецкие квартиры обменивались на подержанные автомобили (свидетельство Ольги Филлиповской).
Цыгане появились в Донецких землях после присоединения к России Молдавии и Валахии. Эти люди весьма неохотно шли и идут на контакт с властями. Потому и поныне проживают в Донбассе в поселках с весьма неблагозвучными названиями: "Нахаловка" (в черте Макеевки), "Кабысдоховка" (описанная Константином Паустовским), "Нагловка", проч. Фамилии цыгане носят, как правило, молдавские или русские: Иванкович, Чеканов. Так что по фамилиям этот этнос выделить из общей донецкой среды не просто. На рынках — скажем, на макеевском "Красном базаре" — цыган избыточно много!
Первые грузины, армяне, азербайджанцы, вайнахи, представители других кавказских этносов появились в Донецком регионе на излете царствования Екатерины II Великой (1762–1796 гг.), а также вместе с включением в состав Российской империи Кавказа и части Закавказья, т.е., при Александре I Павловиче (1801–1825 гг.) в 1801–1828 гг. В пер.чет. XIX в. к России были присоединены — последовательно — Восточная Грузия, Мингрелия, Имеретия, Гурия, Гянжа, Карабах, Ширван, Баку, Нахичевань, Мигры, Сухум-Кале, Западная Грузия, Дагестан, Абхазия, Армения. В конце XIX в в Донбассе начался промышленный "бум". И вот на волне этого "бума" представители кавказских в значительном количестве порядке стали прибывать на металлургические и угольные предприятия Донецкого края. В 1930 гг. "кавказцы", в том числе и высококвалифицированная техническая интеллигенция, составляла значительную часть инженерного состава донецких шахтоуправлений. В 1950–1970 гг. донецкие кавказцы активно смешивались со славянским населением (например, Маркарян-Синицына) и между собой (семья Мздрашвили-Кукуния, Беридзе-Хачкарян).
Потомков представителей переднеазиатских этносов, перемещенных в поддонцовско- приазовские степи в результате походов скифов Ишпакая, Партатуа, Мадия в 70-х гг. VII — нач. VI вв. до н.э., а также в ходе неудачной ответной карательной "экспедиции" персидского царя Дария I в 512 г. до н.э., в современном Донбассе не сохранилось. Память, однако, осталась. О кровавых сражениях VI в.до н.э. повествует уникальная каменная статуя скифа из села Ольховчик, что у города Шахтерск. Небольшие потоки курдов, ассирийцев, а позже — корейцев и вьетнамцев поступали в Донбасс после русско-иранских и русско-турецких кампаний п.п. XIX в., а также вследствие исхода Советской Армии из Ирана в 1946 г., по итогам американо-корейской (1950–1953 гг.), и американо-вьетнамской (1964–1965 гг.) военных кампаний. Всестороннюю помощь ДРВ Советский Союз оказывал до 1975 г.
Социальные катаклизмы и моровые поветрия не раз прерывали естественные процессы заселения Донецкого края. Так, нашествия персов в VI в. до н.э, сарматов в II в до н.э, готов (германцев) в III в.н.э, гуннов в IV в н.э., славян (поход Святослава — 965 года, Ярослава Мудрого — 1036 года; в меньшей степени, Владимира Мономаха — 1103, 1109, 1111, 1116 годов; неудачный поход князя Игоря 1185 года на "донецкого" хана Кончака, описанный в "Слове о полку Игореве"), восстание Кондратия Болотникова 1705–1708 гг., чума 1718–1719 гг., русская революция 1917–1920 (24) гг. и голод 1921–1922 гг., Отечественная война 1941–1945 гг. и "перестройка" 1991 г. вносили страшные опустошения в эти земли. В 1223–1239 гг. асфальтовый каток орд Субедея-багатура и Бату-хана в отчаянном рывке "к последнему морю" прошелся по донецким степям, оставив за собой ужасающие топонимы: балка Скелеватовая, Татарская могила, речка Красная (не от крови ли?), проч. Последовавший затем, в 1380 году разгром Тохтамышем остатков туменов татарского "темника" Мамая, прятавшегося в родных ему донецких балках, после побоища на Куликовом Поле (это было второе, после 31 мая 1223 года, сражение на реке Калке, протекающей, как полагают, в Володарском районе Донецкой области) и, главным образом, второй, 1395 года, поход Тамерлана в Золотую Орду на Тохтамыша (помните картину Василия Верещагина "Апофеоз войны"?) на долгие три с половиной столетия обрекли Донецкую степь на участь безлюдной пустыни.
"Дешт-и-Кипчак" (Половецкая степь) — так называли этот край ученые арабы, следовавшие в XIII веке в обозе монгольских орд в походе в Южную и Западную Европу. "Земля из костей и мертвых голов, разбросанных по траве, подобно навозу" — писал о нем в 1246 году итальянский монах Иоанн де Плано Каприни, следующий по указу Папы Римского в Среднюю Азию и на Восток. "Vasta solitudo" (обширная пустыня) — характеризовал его в 1253 году Вильгельм де Рубрук, посол французского короля к монгольскому хану. "Дикое Поле" — именовали территорию современного Донбасса редкие путешественники — по преимуществу, дипломаты, да беглые казаки, — "прокладывавшие стопы" из Приазовья в бассейны Днепра и Дона (Сигизмунд Гербенштейн, Иосаф Барбаро, Алексей Шафран, Сидор Забабурин).
В конце XIII века в татарской Золотой орде выделились два крупных военно-политических центра: донецко-дунайский — темника Ногая (?–1300 гг.) и сарайский (поволжский) — хана Тохты (1297–1300 гг.). В 1298–1300 гг. Тохта дважды переходил Северский Донец в погоне за татарами Ногая. В 1300 году Тохта восстановил власть золотоордынских чингизидов в поддонцовско — приазовских степях. В период расцвета Золотой Орды при хане Узбеке (1312–1342), донецкие татары приняли ислам. Их основные поселения этого времени — Азак (бывшая Тана и будущий Азов) в устье Дона, приморский поселок Седово близ Новоазовска, поселение близ села Маяки Славянского района. В пер.пол. XV в. Золотая Орда распалась на Сибирское, а затем — Казанское, Крымское, др. ханства. В 1433 г. в степях между Днепром и Доном кочевала Большая орда. В середине XV в. крымчаки вытеснили Большую орду из территорий Донецкого бассейна на Волгу. С тех пор, конкретно: с нач. XIII –сер. XV вв. в Донбассе проживают крымские — в небольших количествах — ногайские и волжские татары. В 1577 году на запад от устья Кальмиуса крымские татары основали укрепленное поселение Белый Сарай (откуда, очевидно, происходит название приазовского заповедника "Белосарайская Коса"). Однако уже в 1584 году татарский Белый Сарай был разрушен, быть может, казаками.
Формально, в европейской дипломатической практике, после татарского нашествия 1239 года и вплоть до возвышения Москвы в начале XIV века, территория современного Донецкого края числилась под опекой Русско-Литовского княжества ("Великого Княжества Литовского"; с 1569 года, после Люблинской унии, — "Речи Посполитой"). Фактически ею не владел никто: здесь пролегал один из отрезков Муравского тракта (от реки Красная и Айдара, притокам Северского Донца — в междуречье Бахмута и Лугани, и далее — к Кальмиусу и реке Молочная), по которому татары, а затем и "ногаи", "большеордынцы", "крымчаки" и казаки переправляли добычу в Азов (генуэзский Танас, татарский Азак в устье Дона), Приазовье и Крым

И именно к этому периоду — XV–XVI вв. — принято относить время зарождения странного этнокультурного образования — южнославянского казачества. В быту, военном деле и гражданском устройстве казаки скрупулезно следовали обычаям тюркоязычных "степняков": по Николаю Гумилеву — "людей длинной воли". Культуру имели самую примитивную, жили разбоем. Однако уже во вт.пол. XV века этнический состав придонцово — днепровского казачества был, по преимуществу, славянским (хотя "московиты" Ивана III, по-прежнему, называли их "разбойными черкасами"). На излете татарского владычества в Донских и Донецких степях, казаки селились по берегам рек. Поэтому, по местам компактного расселения (имеется в виду — на Юге и Юго-востоке славянского мира), среди них было принято выделять казаков "донских" и "запорожских". По образу жизни и характеру занятий "запорожцы" и "донцы" мало отличались друг от друга: и первые, и вторые ходили походами в Приазовье, Причерноморье, на Днепр, Дунай, Вислу, Днестр, Волгу, на Каспий, в пределы Московского государства, позже — на Урал и в Сибирь, объединяясь в войска и рассеваясь по степи, по прихоти военной фортуны. Национальность и донских, и запорожских казаков практически не поддается определению. Вплоть до нач. XVII века к вопросам веры они относились вполне формально. Во всяком случае, — терпимо, впрочем, как и "ранние" чингизиды. Примерно, с кон. XV по сер. XVII вв. казаки составляли едва ли не единственное "коренное" население степного Донецкого края.

В 1603 году большие группы донецких казаков участвовали в походе Лжедмитрия I на Москву. В 1606–1607 гг., по призыву самозванца Михаила Молчанова, в составе войск Ивана Болотникова — Ильи Гончарова ("Илейки Муромца") они с боем взяли царскую резиденцию Василия IV Ивановича Шуйского (1606–1610 гг.) — подмосковное село Коломенское. В 1608 г. донецкие казаки присоединились к войску "Тушинского вора", Лжедмитрия II (убит на охоте 22 декабря 1610 года крещеным татарином Петром Урусовым). В 1611 г., в составе первого русского ополчения (дворянина Прокопия Ляпунова, князя Дмитрия Трубецкого и атамана Ивана Заруцкого), донецкие казаки участвовали в неудачной осаде столицы Московского царства, оккупированной (с 21 сентября 1610 по 26 октября 1612 года) поляками Александра Гонсевского (поляков впустили в город Прокопий Ляпунов с боярами, сместившие 17 июля 1610 г. "выборного самодержца" Василия Шуйского). Весной 1611 года Иван Заруцкий пытался организовать покушение на воеводу второго русского ополчения Дмитрия Пожарского. Весной 1613 года, вместе с царицей Мариной Мнишек и ее сыном от Лжедмитрия II ("Воренком"), он скрывался в Астрахани, в дельте Волги. Однако 24 июня 1614 г. все действующие лица этой трагедии были захвачены на острове Медвежьем, на Яике-Урале и, весной 1615 г., тайно умерщвлены в Москве. 21 февраля 1913 года казаки Дмитрия Трубецкого ворвались на заседание Земского собора и обеспечили избрание Михаила I Федоровича (Романова) на российский престол. В 1637 году "запорожцы" и "донцы" овладели турецкой крепостью Азовом (древними Танаисом и Азаком) в устье Дона и положили ее к стопам "белого царя" Михаила I Федоровича (1613–1645 гг.). Михаил I Федорович, однако, по совету отца, патриарха Филарета-Федора Никитича Романова (ок.1556, 1557–27 февраля 1637 гг.) "казацким государем" стать не пожелал и, заручившись приговором Земского Собора, в 1642 году отказался принять Азов "под высокую государеву руку". В п.пол. XVII в. казаки из Азова были эвакуированы, крепость — возвращена туркам, и снова, "большой" — в том числе, и донецкой — "кровью", взята уже внуком Михаила I Федоровича, Петром I Алексеевичем (1682–1725 гг.). Взята была в тяжелейших осадах 1695 и 1696 гг. В результате политических интриг 1642 года, выход для "чаек" донских и днепровских "промышленников" в Азовское и Черное моря более, чем на полстолетия, до 1696 г., оставался заперт, и в сер.-вт.пол. XV вв. казачья агрессия оказалась направленной отчасти — на Каспий (В Персию-Иран), на Кавказ и в Поволжье, но, главным образом — в Поднепровье и Центральную Россию, Урал и (опираясь на завоевания 1581–1584 гг. казацкого атамана Ермака и, основанные в 1586–1587 гг., русские крепости Тюмень, Тобольск, а также — в 1619, 1628, 1665 гг., соответственно, — Енисейский, Красноярский, Селенгинский острог) в Восточную Сибирь. 1648–1653 гг. "запорожцы" под предводительством Богдана Хмельницкого установили контроль над громадной поднепровской Украиной. Однако, ходить в набеги с татарами и на татар на ослабленные в пер. пол. XVII в. Турцию и Персию и управлять страной, — задачи, все же, разного уровня, и в 1650–1653 гг. казаки Хмельницкого начали отправлять петиции к православному московскому царю с просьбой взять их, а вместе с ними, покоренную ими Украину, в российское подданство. В последние годы царствования Алексея I Михайловича Тишайшего (1645–1676 гг.), в 1669–1671 гг., "донцы" Степана Разина в очередной раз попытались установить контроль над государством российским. 4 июня 1671 года, после жестоких пыток на Лобном месте на Красной площади в центре Москвы (его били кнутом, клали на горящие угли, жгли раскаленным железом, проч.) Степан Разин был четвертован. Последний крупный всплеск казачьего своеволия пришелся первую половину царствования Екатерины II Алексеевны Великой (Софии Фредерики Августы Ангальт-Цербстской, 1762–1794 г.), а именно: на годы крестьянской войны 1773–1775 гг. под предводительством яицкого (уральского) казака Емельяна Пугачева (казнен 10 января 1775 года на Болотной площади в Москве, после чего река Яик царским указом была переименована в Урал). После 1775 года с "южнославянской татарщиной", по большому счету, было покончено: казаки XIX–XX вв. полностью утратили изначальное этнокультурное своеобразие и превратились в одно из привилегированных сословий Российской империи — верных охранителей царского режима.

***
Первые славянские поселения (анты: пеньковская археологическая культура) возникли в Донбассе в V–VII в.н.э. на левом берегу Северского Донца (поселение у села Богородичное Славянского района). Начиная от Киевской Руси IX в. вплоть до возвышения Московского княжества в кон. XIV–XV вв., донецкие славяне селились преимущественно у Торских озер и Северном Поддонцовье. С превращением Москвы в централизованное государство, с началом закрепления крестьян в Великом княжестве Литовском в XV–XVI вв. и в результате Русско-Литовской войны 1500–1503 гг., началась вторая, после Киевской Руси, собственно славянская (не казаческая) колонизация Донецких территорий. Так, к 20–м годам XVI века относится первое письменное упоминание о поселении монахов-отшельников в меловых горах на правом берегу Северского Донца, в районе современного Святогорска. В русских источниках XVI-начала XVII вв. можно обнаружить росписи донецких сторож по Северскому Донцу и Тору, а также сведения об "охочих людях" (сезонных рабочих) на торских солеварнях из Белграда, Оскола, Ельца, Курска, Ливен, Валуек и Воронежа (см., напр.: рассказ валуйчанина Поминко Котельникова о донецких соляных варницах от 1625 года). После сожжения Москвы "крымчаками" Девлет-Гирея в мае 1571 года, воевода Ивана IV Грозного (1530–1584 гг.) князь Михаил Воротынский начал строить в этих краях систему острогов и засек, призванных охранить рубежи земли русской от разгула степной вольницы (Коломацкая, Обишанская, Бакалийская, Изюмская, Святогорская, Бахмутская, Айдарская сторожи). Так в Донбассе появились стрельцы-московиты. Через двадцать лет, возведенный в 1599 году по приказу Бориса Годунова (1598–1605 гг.) в месте впадения реки Оскол в Северский Донец город Царево-Борисов (сожжен татарами), вплоть до начала польской интервенции 1604 года и восстания Ивана Болотникова 1606–1607 гг., исполнял роль координирующего центра южнорусской пограничной линии. Во вт. пол. XVII- пер. дес. XVIII вв., московиты настойчиво (не их ли примеру в п.п. XIX в. следовал генерал А.П.Ермолов в многолетней борьбе за Кавказ?), в 1673, 1679 и 1684 гг. возобновляли в Донбассе строительство оборонных сооружений: Маяцкого острога, Изюмской и Торской оборонительных линий. На донецкие остроги и городки опирались фаворит Софьи I Алексеевны (1682–1689 гг.) князь Василий Голицын в бесславных крымских походах 1687 и 1689 гг. и Петр I Алексеевич Великий (1682–1725 гг.) в тяжелой азовской кампании 1695 — 1696 гг., а также в сражениях с войском короля Шведского Карла XII (1682–1718) на Украине в 1707–1709 гг. На осколках фортификационных сооружений боярина Михаила Воротынского, царского (Алексея I Михайловича) воеводы Бориса Протасова и харьковского полковника Григория Донца-Захаржевского (правление Федора II Алексеевича, 1676–1682 гг.), в годы регентства Софьи I Алексеевны, были основаны современные поселения Маяки (1663 г.), Райгородок (1684 г.) и — чуть позже, при малолетних Иване V и Петре I Алексеевичах, — Бахмут (1702 г., совр. Артемовск).
В вопросе о хронологии генезиса украинского (малороссийского) национального самосознания историки не имеют единого мнения. Тем не менее, ясно, что истоки российской государственности следует искать примерно в сер. XII в., в летописных сказаниях о переходе князя Андрея Боголюбского (1125–1157 гг.), сына Юрия Долгорукого (1125–1157 гг.), в пределы Владимиро-Суздальского княжества. Также понятно, что к сер. XVI в., быть может, вследствие катаклизмов "опричнины" и Смутного времени, Киев и Львов опережали Москву Ивана IV Васильевича Грозного (1533–1584), Михаила I Федоровича (1613–1645 гг.) и Алексея I Михайловича (1645–1676 гг.) в культурном отношении (см., напр., соч. о деятельности митрополита киевского, архимандрита Киево-Печерской Лавры, основателя Киевского братства Петра Могилы, 1596 — 1647, др.). Не случайно, во вт.пол. 1660 гг. именно в Киев и Львов бежали московские первопечатники: дьяк Иван Федоров (ок.1510 – 14 декабря 1583 гг.) и белорусский мастер Петр Мстиславец, в 1563 –1564 гг. основавшие в Москве на ул. Никольской печатный двор и 1 марта 1564 года выпустившие первую русскую печатную книгу "Апостол", (а затем, уже во Львове, — "Часослов" и "Букварь"). В 1649 году, по приглашению царя Алексея I Михайловича и его постельничего Федора Ртищева, из Киева прибыли в Москву иноки Киевского братства Епифаний Славинецкий (нач. XVII в. — 19 ноября 1675 года), иеромонах Арсений Сатановский, Данило Птицкий, Симеон Полоцкий (Самуил Петровский (Пиотровский)-Ситнианович; 1629–25 августа 1680 г.), подготовившие почву церковной реформы патриарха Никона (в миру — Никиты Минова, 1605–1671 гг.) и последующего раскола Русской православной церкви. Во вт. пол. XVII в. именно в Киево — Могилянскую академию, а не в университеты Италии и Германии направлял дьяков московского Тайного приказа на учебу (скажем, Ивана Озерова) воспитатель ("дядька") первенца Алексея Михайловича царевича Алексея, основатель Славяно-греко-латинской академии, что на Воробьевых Горах, Федор Ртищев (1625 — 1673 гг.). В XVII–XVIII вв. выпускниками именно этой, "украинской" Славяно-греко-латинской академии стали выдающиеся российские ученые Михайло Ломоносов, Петр Постников, Степан Крашенинников, Андрей Брянцев, Иван Каргопольский и многие другие. Ученик Симеона Полоцкого Сильвестр Медведев (в миру — Симеон Агафонникович, 1641–1691 гг., казнен, как участник заговора Софьи Алексеевны) пользовался особым расположением князя Василия Голицына (1643–1714 гг.) и царевны-регентши Софьи Алексеевны (1658–1704). Идеологами петровских преобразований пер.чет. XVIII в. были выдающиеся выходцы из Украины Феофан Прокопович (1681–1736 гг.), Стефан Яворский (1658–24 ноября 1722), Арсений Сатановский. В 50-е гг. XVIII ст. из десяти членов российского Священного Синода — девять были выходцами из Малороссии. В конечном счете, к началу XVIII в., вследствие церковной реформы патриарха Никона (интересно, что, после фактического отстранения от власти 1658 г. Никон-Никита даже пытался бежать на Украину!) и обширной реформаторской деятельности Петра I Алексеевича Великого, традиционная московская культура XV-нач. XVIII вв., по существу, оказалась вытесненной в старообрядческие скиты. На смену старомосковской культуре в Северо-Восточную Русь пришла культура украинская (малороссийская). В п.п. XVIII в. на фундаменте малороссийской культурной традиции, периодическими культурными интервенциями из стран Западной Европы, формировалась общенациональная народная культура Российской империи XVIII–XX вв.

Тем временем, крестьянская война 1648–1653 гг. под предводительством Богдана Хмельницкого круто развернула "украины земли русской" к скрывавшемуся за лесными чащобами новому русскому центру — второй "отчине" киевского князя Андрея Боголюбского (ок. 1111–1174 гг.). 8 января 1654 года на Переяславской Раде крестьянская Украина присягнула на верность московской династии Романовых (1613–1917 гг.). В результате, запорожские казаки, в силу своего военного опыта, возглавившие украинское крестьянское движение, неожиданным образом, оказались у кормила огромного земледельческого края. И понятно, что в этой ситуации ни учетом населения, ни демаркацией этнических границ в пустынных донецких землях никто не занимался: до того ли было генеральным писарям, бунчужным гетманам, приказным дьякам и думным боярам, с головой погруженным в политические интриги (Юрий Хмельницкий, Иван Брюховецкий, Демьян Многогрешный, но и русские воеводы — князь Юрий Трубецкой, князь Семен Пожарский, князь Семен Львов, окольничий князь Григорий Ромодановский, окольничий князь Петр Долгорукий, князь Иван Прозоровский, князья Федор и Владимир Волконские, князь Федор Барятинский, князь Семен Звенигородский, боярин Василий Шереметьев, Андрей Бутурлин, Иван Ржевский, Иван Хитрово, Афанасий Ордын-Нащокин, Артамон Матвеев), измены (Иван Выговской, Павел Тетеря, Петр Дорошенко, Иван Мазепа), войны с Речью Посполитой, Королевством Шведским, с Крымским Ханством, Блистательной Портой и, наконец, в увлекательный процесс закрепощения степняками-казаками украинских земледельцев-крестьян? Тем не менее, 30 апреля 1747 года, разрешив частный спор между "донцами" и "запорожцами" о ловле рыбы в Азовском море, Правительственный Сенат Елисаветы I Петровны (1741–1761 гг.) установил административную границу войска Донского и войска Запорожского по реке Кальмиус, на обоих берегах которой во вт.пол. XIX в. расположился поселок Юзовка — современный Донецк. (Последнее обстоятельство в ноябре 1917 года дало основания донскому атаману Алексею Каледину предъявить УНР Михаила Грушевского территориальные претензии на Донбасс. "Большевики", как известно, объявили войну Директории только 5 декабря 1917 года).

К началу царствования Екатерины II Алексеевны Великой (1762–1796 гг.) вечно беспокойное запорожское казачество, в значительной мере, утратило свое боевое значение. К этому времени "кочубеи" и "безбородько" превратились в царедворцев и помещиков, в крайнем случае — однодворцев, а в Донецком крае началось расселение выходцев из Оттоманской и Австрийской империй. В 1764 году Екатерина II приняла отставку последнего гетмана Украины Кириллы Разумовского, а одним из итогов русско-турецких кампаний конца XVIII столетия, а также результатом первого раздела Речи Посполитой в 1772 году явилось окончательное "упразднение" генерал — поручиком Петром Текели последней Запорожской Сечи (4 июня 1775 года). Причем, после последовательных разрушений Чертомлыцкой (в марте 1709 года), Каменской (1709–1711 гг.), Олешковской (1711–1728 гг.) и Новой Сечи (существовала с марта 1734 — по июнь 1775 гг.), запорожские "двойные казаки", не успевшие стать помещиками, большей частью ушли — в пределы Турции (расселились по Березани, Тилигулу, у Хаджибея и Балты, от Аккермана до Бендер, а также в Буджаке и в дунайских гирлах), частью — скрылись в Предкавказье, и даже в Прикаспии. В 1792 году задунайские казаки Захария Чапиги и черноморское воинство "казацкого адмирала" Антона Головатого — осели на территории современного Краснодарского края. После 1775 года небольшими группами казаки рассеялись и по зимникам и юртам в каменных балках донецкой Дикой степи (быть может, так был основан донецкий поселок Землянки — прообраз современного города Макеевки, а также поселки, а в последствии города — Дружковка и Авдеевка). 14 февраля 1775 года на территории современного Донецкого края, в пустынных землях между Северским Донцом, Днепром и Доном, указом Екатерины II Алексеевны была возрождена созданная еще Петром I Алексеевичем в середине декабря 1708 г. (правда, в других границах), южнорусская Азовская губерния — сестра-близнец губернии Новороссийской.

В начале 1783 г. Екатерина Алексеевна упразднила две южные губернии (Азовскую и Новороссийскую), составив из них новое Екатеринославское наместничество с центром в г. Кременчуге. 2 декабря 1796 г. указом Павла I Петровича (1754–1801 гг., убит заговорщиками генерал-губернатора Петербурга графа Петра Палена), как бы в пику административным преобразованиям нелюбимой матери, Вознесенская, Екатеринославская губернии и Таврическая область были объединены в огромную Новороссийскую губернию, а ее центр г. Екатеринослав был переименован в Новороссийск. В октябре 1802 г. наследник Павла I Петровича Александр I Павлович (1777–1825 гг.), "раскассировал" необъятную павловскую Новороссийскую губернию. Ее территория была разделена между — Николаевской (в 1803 г. ее центр из Николаева был переведен в Херсон и название губернии изменилось на Херсонскую), Таврической и Екатеринославской губерниями. Донецкий край входил в Екатеринославскую губернию вплоть до создания Донецкой губернии указом СНК 5 февраля 1919 года.

Начиная с первых Романовых, Москва заселяла донецкие земли, по большей части, в приказном порядке: сторожей и поселенцами. Запорожцы и донцы, особенно после Азовской кампании 1637–1642 гг., расселялись по краю стихийно (правда, так же стихийно и истреблялись голодом, эпидемиями и татарами). После 8 января 1654 года (после Переяславской Рады) волны земледельцев-малороссов прибывали и откатывались из Донецкого бассейна в зависимости от перемещения имперских границ.

В самом начале XVIII века подавление восстания торских солеваров под руководством Кондратия Булавина (1705–1708 гг.), — бунт был спровоцирован неумным разрешением Петром I Алексеевичем спора между донскими и слободскими солепромышленниками (Петр, не вникая в суть дела, велел переписать спорные соляные источники на казну) — а, затем, чумная эпидемия 1718–1719 гг., казалось, навсегда положили конец малоросскому (не казаческому) освоению Донецких земель. Однако, периодически повторяющиеся разрушения Сечи в 1709, 1711, 1728 и 1775 гг., польские восстания 1831, 1863 гг., поход Николая I Павловича (1796–1855 гг.) в поддержку Франца-Иосифа I (1830–1916 гг.) в 1848–1949 гг., создание австрийцами "Головной Русской Рады" и издание "Зори Галицкой" в 1848 году (то есть, собственно, начало кодификации языка, названного в последствии украинским), а также репрессивная деятельность польского наместника Галичины графа Агенара Голуховского во второй половине XIX века (она была направлена на вытеснение потомков древних киевлян-русинов с земель некогда существовавшего Галицкого княжества) возбуждали все новые и новые, правда, не очень крупные, волны мигрантов в степной Донбасс из Центральной и Западной Украины.

Со второй половины XVIII и почти до третьей четверти XIX века заселение Донецкой степи становится царской политикой, и в пустующие земли по берегам Донца и Самары в административном (договорном и указном) порядке направляются потоки беженцев из Австрийской и Оттоманской империй, а также русские помещики, выказавшие готовность заселить пустующие степные территории крепостными крестьянами. (Правда, таких было относительно немного). Так, в 1751–1752 гг. на флангах построенной по указу Анны — Иоанновны (1643–1740 гг.) генералами Добреньи и Алексеем Таракановым Украинской оборонительной линии (1731–1733 гг.), — линия начала сооружаться в преддверии русско-турецкой кампании 1735–1739 гг., в пылу ожесточенной схватки за польский королевский престол 1733 года, но так и не была завершена — в междуречье Бахмута и Лугани, были поселены крупные войсковые команды сербов и хорватов генерала И.Хорвата — Откуртича и полковников И. Шевича и Райко Прерадовича (в русском делопроизводстве — Депрерадовича; их потомки участвовали в битве при Аустерлице, сражениях при Кульме и Фер-Шампенуазе, Бородино, в заговоре Палена против Павла I Петровича, в преследовании Емельяна Пугачева, были губернаторами, членами Государственного совета, дипломатами, иерархами церкви и т.д., и т.п.). Вслед за сербами, укрываясь от австрийской и турецкой агрессии, на территорию Северного Донбасса потянулись македонцы, валахи, молдаване, румыны, болгары (славяне), цыгане, армяне, а еще — в результате разделов Речи Посполитой — поляки и скрывавшиеся в Польше русские старообрядцы. (села Серебряное, Привольное, Желтое, Каменка, Черкасское, Хорошее, Калиновское, Троицкое, Луганское). При чем, с первых дней своего существования донецкая Славяносербия подвергалась мощной ассимиляции русскими (великороссами), украинцами (малороссами) и казаками, так что к рубежу XIX–XX вв. от поселенцев Хорвата, Шевича и Прерадовича в Донбассе остались одни топонимы (город Славянск, Славяногорск, др.) и фамилии (Видович, Попович, Гужва, Мирович, Мосальский, Гнедич, Маркарян, но и Лагуна, и Перепелица, и Середа, др.).

Очевидно, что в такой ситуации крепостное право на Донецких землях — во вновь образованных поселениях мигрантов и переселенцев — не получило, да и не могло получить серьезного развития. В конце XVIII столетия в Донбассе, правда, начался процесс широкой раздачи свободной земли под так называемые "ранговые дачи" лицам, находящимся на государственной службе, что дало известный толчок развитию помещичьего землевладения. Так, большие наделы между Кальмиусом и Миусом получил атаман Войска Донского князь Иловайский (на землях Иловайского в начале 1990 г. батрачила Прасковья Волкова, бабушка автора; В Донбассе и поныне существует город Иловайск). В районе Святогорска земля была подарена князю Григорию Потемкину. 400 тысяч десятин земли по Северскому Донцу, Самаре, Быку, Волчьей были оставлены за царским двором. Стремясь избежать двойного налогообложения за владение пустующими землями и заполучить 10-летние льготы на обзаведение хозяйством, донецкие казаки нередко записывались за знакомыми помещиками из числа казацкой старшины. Так, например, в конце 1780-х гг. на дачах Изюмского полковника Евдокима Шидловского в верховьях Кальмиуса (более 16 тыс. га) казаками из числа его сослуживцев, ушедших на покой, были основаны две слободы: Александровка и Кругловка, в черте которых, со временем, возникли Ворошиловский и Киевский районы города Донецка. Население Александровки и Круглоголовки (согласно переписи 1782 года — 142 мужчины и 82 женщины) по ревизским сказкам числились "за Шидловским", а фактически — оставались лично свободными людьми. В этом смысле, весьма показательно, что накануне реформы 1861 года правительственные переписчики Александра II Освободителя (1818–1881 гг.) в Бахмутском уезде Азовской губернии сумели найти только 27% помещичьих крестьян, а в Мариупольском уезде их не было обнаружено вовсе.
Первоначально, однако, и предпринимательский интерес к заселению Донбасса был не очень велик. На рубеже XVII–XVIII вв. он возник к районам Северного Донбасса и был связан с увеличением масштабов разработки соляных промыслов, разведанных в районе Бахмута и Торских озер местными солеварами и описанных любимцем фельдмаршала Бурхарда Христофа Миниха и императрицы Анны I Иоанновны (1643–1740 гг.), поэтом и адъюнктом Петербуржской Академии наук Готлибом-Фридрихом-Вильгельмом Юнкером. Правда, после заключения Кючук-Кайнарджийского мира между Российской и Оттоманской империями (10 июля 1774 года), России стала доступна более дешевая крымская соль, и в 1782 году генерал-губернатор края светлейший князь Григорий Потемкин Торские соляные промыслы закрыл.

***
Новую, на этот раз фантастическую жизнь исторический Донбасс обрел в литературном XIX веке. В этот период кровавые драмы дикой донецкой степной вольницы начали обрастать поэтическими мифами. "У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том" — эти прекрасные пушкинские строфы были навеяны легендами донецкого Северного Приазовья (Лукоморье — это Приазовье). Невеста-Снегурочка из оперы Николая Римского-Корсакова — также донбассовка, поскольку, согласно либретто, ее приняли в семью старики-берендеи — одно из племен донецкого торческого союза п.п. XI века. Оксана и Андрей — персонажи оперы Семена Гулака-Артемовского "Запорожец за Дунаем" — потомки выходцев из опоэтизированной Новой (1775 года) Запорожской Сечи, разрушенной Петром Текели. Самое подробное из поэтических и самое поэтичное из прозаических описаний Донецкого края, правда, уже XVII–XVIII веков, оставил Николай Гоголь в повести "Тарас Бульба" (читайте путешествие полковника Тараса с сыновьями Андрием и Остапом в Запорожскую Сичь; быть может, Гоголь рассказал в нем о донецкой Хомутовской степи?). "Я видел Соловецкие острова — с Анзерской горы, Заволжье — с откоса в Нижнем, панораму Урала — с Растеса, Заднепровие — с Киево-Печерских высот, волшебные равнины Аварии и Кой-су, целое море Балкан — с орлиного гнезда на Святом Николае, счастливые долины Гирловского султанства — с Дервиш-горы, но если бы теперь мне еще раз пришлось полюбоваться на эту громадную картину с меловых скал Святогорских, я, несомненно, многое забыл бы ради нея" — записал на рубеже XIX–XX вв. владелец донецкого имения "Нескучное" Владимир Немирович-Данченко. Катехизисом казачьей, а потому, отчасти, — донецкой, мифологии Украины XIV–XVIII вв. явилась изданная в 1846 году анонимная "История Руссов" (среди ее авторов числят Григория Полетику). Это сочинение оказало большое влияние на творчество Кондратия Рылеева, Алексея Бестужева-Рюмина, Николая Гоголя, Тараса Шевченко, Михаила Максимовича, Николая Костомарова, Пантелеймона Кулеша, Михаила Драгоманова и многих-многих др. Однако, важно специально подчеркнуть, по мнению исследователей XX века (и, в частности, Николая Ульянова и др.), к подлинной истории Степной Украины "История Руссов" имеет примерно такое же отношение, как "Руслан и Людмила" Александра Пушкина — к древнейшей истории Донецкого края.

***
В первой половине XVII века поддонцовско — приазовские "прерии", по которым столетиями гоняли табуны диких лошадей-тарпанов, были отбиты у приазовских тюрков донскими и запорожскими казаками. С 1637 (взятие Азова) по 1708 год (подавление бунта Булавина) Донбасс был примерно таким, каким в XVIII столетии представлялся европейским путешественникам американский Средний Запад. После создания Азовской губернии в 1775 году край начали заселять многонациональные гоголевские Чичиковы (чем не семья Пойндекстер из "Всадника без головы"?). На рубеже XVIII–XIX вв. на смену поселенцам-латифундистам пришли скотопромышленники-"фермеры" (только в 1793 году в Славянском и Мариупольском уездах насчитывалось 20 коневодческих и 45 животноводческих заводов). И все это время, блестящее будущее региона, его расцвет, подспудно накапливались у соляных, меловых, алебастровых, рудных и угольных залежей междуречья Донца и Кальмиуса, на ярмарках и в торговых конторах Мариуполя, Бердянска и Таганрога.

Донбасс не только задумывался Екатериной II и Григорием Потемкиным как великий исторический эксперимент, подобный покорению Ермаком пустынной татарской Сибири или освоению европейцами краснокожей Северной Америки. Донбасс и был славянскою Америкой. Америкой, с горькой славянской судьбой…

 

ОЧЕРК ВТОРОЙ Донбасс от Хьюза до Ленина

 

История промышленного Донбасса – Донбасса заводов, шахт, портов и городов, а не курганов, табунов и набегов – начала зарождаться в период модернизации российской экономики на рубеже XIX-XX вв. Эта история прорастала, одновременно, в сухих отрогах солнечного Донецкого Кряжа, в промозглых кабинетах петербуржского Зимнего дворца, на скрипучих стапелях соленых лондонских доков и в брызжущих раскаленными искрами плавки цехах сталелитейных заводов Ньюпорта и Рура. А еще - в мельтешащей суете римских, брюссельских, парижских, мюнхенских, берлинских, чуть позже - и петербуржских банковских контор. Родовые схватки новейшей истории Донбасса протекали в горячке роста российского террористического революционного движения, а потому ее протяженное будущее с самого начала выглядело хрупким, призрачным, почти эфемерным.

***
Природа не приспособила Донбасс для проживания человека. Политическая ситуация и общественные настроения вт.пол.XIX – нач. XX вв. – борьба "славянофилов" и "западников", "традиционалистов" и "модернизаторов", самодержавия, "черносотенцев" и "народовольцев", "эсеров", марксистов, "анархо-синдикалистов" и "социал-демократов" - мало способствовали становлению промышленного Донбасса. И все же Донбасс возник. Возник из ничего. Из раскаленного степного воздуха. Из пары пустяков. Из хозяйственного интереса и человеческой активности, подкрепленных, со временем, последовательной государственной политикой. На этих опорах – интересе, активности и государственной политике - и держится история промышленного Донбасса.

***
Еще в 1721-1722 гг. ландратом Никитой Вепрейским и комендантом Бахмута Семеном Чирковым были проведены пробные варки донецкой соли с применением открытого ими в балке Скелеватой, на берегу реки Беленькой, каменного угля. В 1722-1723 гг. в Бахмутской провинции, у Лисьей балки на берегу речки Курдючьей, в районе будущего города Шахты, уже работала экспедиция петербуржской Берг-коллегии, под руководством подьячего Григория Капустина. В 1827 году - горный инженер, а в последствии - томский губернатор, Евграф Ковалевский составил первую геологическую карту Донецкого каменноугольного бассейна, на которую нанес 25 известных ему месторождений минерала, названного в 1980-х гг. Владимиром Высоцким "черным надежным золотом". В 1827-1828 экспедиция горного инженера подполковника А.И. Оливьери обнаружила угольные пласты в районе Старобешево в современной Донецкой области. В 1841 году, по приказу губернатора Бесарабии графа Михаил Воронцова, для организации поставок топлива на паровые корабли азово-черноморской флотилии, инженером А.В. Гурьевым была введена в эксплуатацию первая технически оснащенная донецкая шахта Гурьевская, а затем еще и Михайловская, и Елизаветинская. С этих пор донецкий угольный бассейн, равный по площади всем угольным месторождениям Западной Европы, приобрел мировую известность, а донецких инженеров и геологов начали привлекать на работы и для консультаций в Тулу, на Урал, Западную Сибирь, Амур и Сахалин. В 1858 году на территории современного Енакиево был заложен доменный завод, названный в честь Петра I Великого Петровским. Однако в 1850 гг. наладить плавку чугуна в Донбассе еще не удалось. В 1869 году выходец из Южного Уэльса Джон Хьюз, перекупив у председателя Петербургского Императорского технического общества, потомка казаков, князя Петра Кочубея концессию на чугунное и рельсоизготовительное производство на Юге России, построил на берегу реки Кальмиус, вблизи имения помещицы Смоляниновой, первое крупное металлургическое предприятие, вокруг которого вскоре вырос поселок Юзовка. Через 58 лет, в июне 1917 года указом Временного Правительства поселок Хьюза получил статус города, в 1924 году был переименован в город Сталино, а с 1961 года - известен, как столица донецкого шахтерского края, город Донецк.

А в посл.тр.XIX-нач.XX вв. в северном Петербурге, в многолетних бюрократических склоках российских "традиционалистов": обер-прокурора Священного Синода Константина Победоносцева (1837-1907 гг.), министра внутренних дел Вячеслава фон Плеве (1846-1904 гг., убит эсерами в 1904 году), российских "либералов": министра внутренних дел Петра Святополка-Мирского (1857-1914 гг.), министра внутренних дел Александра Булыгина (1851-1919 гг.) и "модернизаторов": министра финансов Николая Бунге (министр финансов - с 1881 по 1887 гг.), министра финансов Ивана Вышеградского (министр финансов – с 1887 по 1892 гг.), министра финансов, затем – премьер-министра графа Сергея Витте (1849-1915), министра внутренних дел (с 26 апреля 1906 г.), затем (через два месяца) – премьер-министра Российской Империи Петра Столыпина (1862-1911 гг., убит террористом-провокатором в 1911 году), возобладало мнение о неизбежности реформирования экономики государства Российского.
Модернизация экономики России, да и вообще – коренное переустройство российской жизни во вт. пол. XIX в., по большому счету, явилось следствием поражения государя Николая I Павловича (1796-1855 гг.) в Крымской кампании 1853-1856 гг. Катастрофа 1856 года, в свою очередь, была вызвана стадиальной технической отсталостью империи по сравнению с большинством стран Западной Европы и, в частности, была связана, с невозможностью быстрой перегруппировки крупных воинских эшелонов в бескрайних имперских масштабах. "У России две беды: дураки и дороги" - говорил в XIX веке бессмертный классик. Эту фразу приписывают Николаю Гоголю, Николаю Карамзину, Александру Радищеву и даже германскому канцлеру Отто фон Бисмарку. И это понятно: в во вт.пол. XIX в. так думали многие. В том числе, Александр II Николаевич (1818-1881, убит "народовольцами" 1 марта 1881 года), Александр III Александрович (1881-1894 гг.) и – отчасти – Николай II Александрович (1894-1917, расстрелян большевиками 17 июля 1918 года в подвале дома купца Ипатьева, в Екатеринбурге). И поэтому техническое перевооружение Российской империи началось с самого больного, из числа решаемых, вопроса – транспортного. В течение 1860-1870-х гг. министру иностранных дел Александра II Николаевича Горчакову (1798-1883 гг.) путем блестящих дипломатических маневров, не ввязываясь в вооруженные европейские конфликты, удалось добиться отмены наиболее унизительных статей Парижского договора 18 марта 1856 года и восстановить утраченное в Крымской войне 1853-1856 гг. влияние России на Европейском континенте. Эффективная внешняя политика Горчакова создала благоприятные условия для продвижения реформ внутри страны.

Еще в первые годы царствования Александра III Александровича (1881- 1894 гг.) Россия приступила к широкому заключению международных концессий о железнодорожном строительстве. И к началу 1880 гг. строительство железных дорог оказались самым эффективным способом приумножения капиталов в империи Романовых. Еще в 1868-1872 гг. прибыль от строительства 500-600 верст железной дороги составляла от 25 до 30 млн. руб. Не случайно, в конце XIX в. проектированием и строительством железных дорог в Донбассе и Приднестровье занимались такие крупные предприниматели, как Самуил Поляков, Савва Морозов, Александр Поль, Джон Хьюз. В конце XIX в. широкий размах принимает акционирование предприятий. (В 1900 г. в АО объединились 75% всех донецких предприятий). При этом министры финансов Александра III (1881-1894 гг.) и Николая II (1894-1917 гг.) - Николай Бунге, Иван Вышеградский, а затем, и Сергей фон Витте – проводили политику стимулирования притока в страну иностранного капитала. В 1897 году фон Витте организовал успешные финансовую и налоговую реформы, в результате которых российский рубль стал конвертируемым. Конвертируемость рубля в сочетании со стабильностью российской финансовой системы, на фоне катаклизмов мировой системы денежного обращения, сотрясаемой войнами эпохи колониального раздела мира, привлеки на финансовые рынки России многочисленных иностранных инвесторов. Только с 1890 по 1990 гг. ежегодное поступление иностранных инвестиций на финансовые рынки Российской империи увеличивалось с 200 до 900 млн.руб. соответственно. В 1891 году министром Вышеградским был учрежден новый таможенный тариф, облагающий налогом импорт сырья и продукции машиностроения. Повышение таможенных пошлин на импортные товары сделало выгодным для иностранных предпринимателей не ввозить товары в Россию, а изготавливать их внутри страны. В свою очередь, активное строительство железных дорог обусловило необходимость развития чугунолитейного и рельсоизготовительного, а следом за ними – и металлургического, машиностроительного и химического производства. В последнем десятилетии XIX века массовая скупка российским правительством акций частных железных дорог, на фоне благоприятного инвестиционного климата, обусловило перемещение иностранных капиталов из железнодорожного строительства в другие отрасли промышленности. В 1990 г. на лондонской и парижской биржах достаточно было добавить к названию ценной бумаги прилагательные "донецкий" или "днепровский" и ее котировки тут взлетали вверх. Между тем, для плавки руды потребовалось дешевое и качественное топливо, а именно: коксующийся уголь. Вот в этот момент предприниматели и вспомнили об изысканиях русского инженера Григория Капустина (1721 год), о неудачном опыте строительства Луганского металлургического завода под Бахмутом в сер. XYIII в., об угольных шахтах в Лисичанске (построенных еще в Екатеринославском наместничестве после 1783 года), о геологической карте Евграфа Ковалевского (1827 год), о технических разработках харьковского профессора Мевиуса (1867 год), об угольных копях донецких помещиков Рутченко, Карпова, Рыкова, др. (поселки Авдотьино, Алексеевка, Григорьевка, Александровка, Ларино, Любимовка, Ливино, Николаевка), проч. Как следствие, в Донецком бассейне, в котором до 1887 года было только два железоделательных завода, к концу 1890 гг. действовали уже двенадцать, а в 1900 году - семнадцать.

За каких-нибудь 30-40 лет, вследствие гибкой протекционистской политики министров, как сказали бы сегодня – "экономического блока" Александра III Александровича, усилиями предпринимателей из многих стран мира, но в значительно части, - и россиян (прежде всего, конечно, Джона Хьюза, Дарена, барон де Маккара, И.Боннарделя, А.А.Фредерикса, А.А. Нева, Боссе, Генефильда, др., но и И.Л.Уманского, Г.И.Рубинштейна, и Н.С. Авдакова, А.К.Алчевского, П.А.Карпова, И.П. Прохорова, Я.И. Древицкого, братьев Рутченко, семьи Иловайских, Горлова, Ханжонкова, С. Полякова, огромного числа петербургских и московских инженеров и технических специалистов, др.) обширная область от Северского Донца до Приазовья превратилась в крупнейший промышленный центр Европы, иногда называемый "русским Руром".

К 1913 г. в Донбассе добывалось более 1,5 млрд. пудов угля. Удельный вес Донецкого бассейна в каменноугольном промышленности страны возрос до 74%, причем, почти все коксующиеся угли добывались в Донбассе. На металлургических заводах Юга были самые большие в России доменные печи, работавшие с применением горячего доменного дутья. Новая техника и технология - бессемеровские и томасовские конвертеры, мартеновские печи - нашли с самого начала свое применение в сталелитейном производстве, в совершенствовании которого участвовали выдающиеся инженеры тех лет М. Павлов, В. Грум-Гржимайло, М. Курако и др. Рост каменноугольной и металлургической промышленности способствовал развитию металлообрабатывающего производства. Среди металлообрабатывающих предприятий Донбасса выделялись Горловский завод горнорудного оборудования, Дебальцевский механический, Харцызский котельный. Возникли литейно-механические заводы в Константиновке, Горловке, развивалось кирпичное, цементное, коксовое производство, среди которых выделялись два больших цементных завода в Амвросиевке. Всего в Донбассе к 1900 г. существовало до 300 разного рода предприятий и заведений металлообрабатывающей, химической, местной обрабатывающей и пищевкусовой промышленности.
К концу XYIII в. население Донецкого края составляло 250 тыс. чел. К сер. XIX в. в Донбассе уже существовали большинство (около 500) современных населенных пунктов с населением около 400 тыс. чел., главным образом, крестьян. Согласно переписи 1897 года в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии проживало уже 333 478 чел., а в Мариупольском 254 056 чел., по преимуществу, рабочих. В начале XX века крупными промышленными центрами Донецкого края становятся: Горловка - 30 тыс. жителей, Бахмут (Артемовск) - более 30 тыс., Макеевка - 20 тыс., Енакиево -16 тыс., Краматорск -12 тыс., Дружковка - более 13 тыс. Только с 1900 по 1914 численность работного населения Донецкого региона увеличилась вдвое. (Для сравнения - в 1987 г. Донбасс населяло 5314 тыс. чел.). Причем, во тр.чет. XIX в. заселение степного Донбасса происходило не в приказном или протекционистском порядке, как это было в XYII-XYIII вв., на основе предпринимательского интереса, как и в далекой Северной Америке. Так, в 1891-1892 гг. Центральную Россию поразила сильнейшая засуха, начался голод, унесший жизни свыше 600 тыс. чел. и на рубеже XIX-XX вв. в Донецкие степи хлынули потоки почти даровой рабочей силы. Среди российских крестьян (первоначально – отходников: 82,5% рабочих донецких шахт), волнами прибывающих в Донбасс в поисках устойчивых шахтерских заработков, был и один из прадедов автора, Павел Князев.

Исторически Донбасс формировался, как целостный промышленно-хозяйственный комплекс, основанный на замкнутых производственных циклах: от криворожской руды и никопольского марганца, по Константиновской и Донецкой каменноугольным железным дорогам, через рутченковский кокс к юзовскому металлу и далее – в мариупольский порт и горловский (никитовский) и славянско-святогорский транспортный узел. К концу XIX века правления 19 донецких АО находились в Брюсселе, Париже, Лондоне и Берлине, но из 11 металлургических заводов всего 5 действовали на основании иностранных уставов. Финансовые потоки промышленного Донбасса рубежа веков проходили, главным образом, через римские, брюссельские и немецкие банки. Но и через учрежденные после 1860 года Государственный, "Азово-Донской", "Северный", "Петербуржский международный" и "Земельный" банки. Деловой Донбасс возник из миротворческой, но твердой внешней политики князя Александра Горчакова, взвешенных экономических реформ графа Сергея фон Витте, колоссальных международных инвестиций (в 1900 г. 74% иностранных капиталов, вложенных в российскую угольную промышленность действовали в Донбассе), жесточайшей эксплуатации трудовых резервов и природных ресурсов Донецкого края и всей России, и интернациональной экономической - промышленной и финансовой - активности англичан (валлийцев), французов, бельгийцев, американцев, германцев, евреев, русских и украинцев (наследников казаков).

С первых дней своего существования промышленный Донецкий бассейн выделялся из других регионов Юга России интернациональным населением (местные славяне, казаки, греки, немцы, молдаване, армяне, румыны, отчасти - татары и евреи и, совсем мало, - цыгане круто перемешались с выходцами из всех пределов Российской империи), его высокой плотностью (в XIX-XX вв. в разные времена на 26,5 тыс. км. Донецкого экономического района проживали от 2,1 до 5,3 млн.чел.), значительной урбанизацией (по переписи 1793 года доля городского населения Донецкого края составляла 1%, а в 1990 году до 95% жителей региона расселились в заводских поселках, развившихся со временем в крупные города) и высокой концентрацией производства (на рубеже XIX-XX вв., в различные периоды - от 200 до 800 промышленных предприятий), жесткими технологическими и организационными требованиями к труду и быту, не самыми благоприятными географическими, а потому – и технологическими (энергетическими) условиями (в Донбассе мало воды и Углегорская, Старобешевская, Кураховская, Славянская, проч. ГРЕС были построены уже в годы советской власти), а также сравнительно молодой (с самого конца XIX века) культурной традицией.
Древнейший и средневековый ирано-тюрский Донбасс, пролистнув страницу Донбасса казачьего - Донбасса "донцов"-"запорожцев", - к началу Новейшего времени превратился в Донбасс интернациональный, так и не успев стать украинским.

В конце XIX века Донбасс представлял собой то, к чему Америка стремилась в его начале.
С первых десятилетий своего существования, Донбасс претендовал на особую роль в политических и экономических коллизиях Юга России. Эта установка была заложена