Антропологические воззрения

В своей антропологии К. Леонтьев выступает резким критиком абсолютизации человека, характерной секулярной культуре. В современной Европе, по мнению мыслителя,

«антрополатрия пересилила любовь к Богу и веру в святость Церкви и священные права государства и семьи»^[2].

К. Леонтьев указывает на то, что европейская мысль поклоняется не личности, достигшей особой степени развития, но просто индивидуальности всякой, и всякого человека желает сделать равноправным и счастливым. Такая мораль Леонтьевым отвергается. Ей он противопоставляет иную мораль: Леонтьев утверждает движение к Богочеловеку, путь к которому, по мнению мыслителя, не лежит через эвдемонизм.

Согласно Н. А. Бердяеву, мораль К. Леонтьева — есть

«мораль ценностей, а не мораль человеческого блага. Сверхличная ценность выше личного блага. Достижение высших целей, целей сверхличных и сверхчеловеческих, оправдывает жертвы и страдания истории. Называть это аморализмом есть явное недоразумение. И Ницше не был аморалистом, когда проповедовал мораль любви к дальнему в противоположность морали любви к ближнему. Это — иная мораль»^[3].

Согласно воззрениям мыслителя, большей частью человеческие помыслы социально опасны, а потому свободу человека должно уравновешивать различными политическими и религиозными институтами. В этом Леонтьеву созвучно консервативное человекопонимание, так называемый антропологический пессимизм. Однако леонтьевское охранительство имеет своей особенностью ярко выраженную религиозную окраску

 

Василий Васильевич Розанов (1856 — 1919) оставил после себя большое литературное наследие. К числу наиболее крупных его произведений относятся: “О понимании”; “О писательстве и писателях”; “Литературные очерки”; “Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского”; “Около церковных стен”; “Русская церковь”; “В мире неясного и нерешенного”; “Когда начальство ушло”; “Уединенное”; “Опавшие листья”; “В дворе язычников”; “Сахарна”; “Мимолетное”; “Последние листья”; “Апокалипсис нашего времени”; “Литературные изгнанники”; “Семейный вопрос в России”; “Листва”.

Иногда Розанова причисляют к неославянофилам. Сам же он пишет о себе: “Славянофилом я был только в некоторые поры своей жизни”.

Особенность философии В. В. Розанова заключается в том, что при ответе на два ключевых вопроса философствования, стоявших в его время: “Что происходит (Кто виноват?)? Что делать?”, он игнорирует второй вопрос. Он так объяснял причину этого: “Я пришел в мир, чтобы видеть, а не совершать”.

По мнению мыслителя “Философия — прибежище тишины и тихих душ, спокойных созерцательных и наслаждающихся созерцанием умов”.

Философия Розанова является частью общего русского литературно-философского круга, однако особенности его существования в этом контексте выделяют его фигуру и позволяют говорить о нём как о нетипичном его представителе. Находясь в центре развития российской общественной мысли начала 20 в., Розанов вел активный диалог со многими философами, писателями, поэтами, критиками. Многие из его работ были идейной, содержательной реакцией на отдельные суждения, мысли, работы Бердяева, В. С. Соловьёва, Блока, Мережковского и др. и содержали развернутую критику этих мнений с позиций его собственного мировоззрения. Проблемы, занимавшие мысли Розанова, связаны с морально-этическими, религиозно-идейными оппозициями — метафизика и христианство, эротика и метафизика, православиеи нигилизм, этический нигилизм и апология семьи. В каждой из них Розанов искал пути к снятию противоречий, к такой схеме их взаимодействий, при которой отдельные части оппозиции становятся разными проявлениями одних и тех же проблем в существовании человека^[12].

Интересна одна из интерпретаций философии Розанова, а именно как философии «маленького религиозного человека». Предметом его исследования становятся перипетии «маленького религиозного человека» наедине с религией, такое множество материала, указывающего на серьёзность вопросов веры, на их сложность. Грандиозностью задач, которые ставит перед Розановым религиозная жизнь его эпохи лишь отчасти связана с Церковью. Церковь не поддается критической оценке. Человек остается наедине с самим собой, минуя институты и установления, которые объединяют людей, дают им общие задачи. Когда так ставится вопрос, то проблема рождается сама собой, без дополнительного участия мыслителя. Религия по определению — объединение, собирание вместе и т. д. Однако понятие «индивидуальная религия» приводит к противоречию. Впрочем, если его истолковать таким образом, что в рамках своей индивидуальности религиозный человек ищет свой способ связи и объединения с другими, тогда все встает на нужные места, все приобретает смысл и потенциал для исследования. Именно его использует В. Розанов

Николай Александрович Бердяев (1874 — 1948) — наиболее крупный представитель русской идеалистической философии ХХ в.

Сам Бердяев определял свою философию как “философию субъекта, философию духа, философию свободы, философию дуалистически-плюралистическую, философию творчески-динамическую...”. Противоположность между духом и природой, по Бердяеву, является главной. Дух — это субъект, творчество, природа — неподвижность и пассивная длительность, объект. Главным элементом в этом противопоставлении выступает субъект, вплоть до того, что, по мнению Бердяева, объективный мир не существует сам по себе, но зависит от воли субъекта, является результатом экстериоризации его личного состояния: “Я не верю в прочность так называемого “объективного” мира, мира природы и истории... существует лишь объективация реальности, порожденная известной направленностью духа”. Это не означает того, что Бердяев был солипсистом, утверждал, что окружающий мир — это лишь комплекс элементов, созданных воображением субъекта. Природа, в которой царствует необходимость и подавляется свобода, где личное, особенное поглощено всеобщим, была порождена злом, грехом. Некоторые исследователи считают, что Бердяев — “один из родоначальников философии экзистенциализма. По его мнению, бытие не является первичным, оно — лишь характеристика “существования” — процесса творческой индивидуальной жизни духа.

Одна из важнейших в философии Бердяева — категория свободы. Свобода, по его мнению, не была сотворена Богом. Вслед за немецким философом-мистиком XVII в. Якобом Бёме, Бердяев считает, что ее источник — первичный хаос, ничто. Поэтому Бог не имеет власти над свободой, властвуя лишь над сотворенным миром, бытием. Бердяев принимает принцип теодицеи, утверждает, что вследствие этого Бог не ответственен за зло в мире, он не может предвидеть действия людей, обладающих свободной волей и лишь способствует тому, чтобы воля становилась добром.

Бердяев выделяет два вида свободы: первичная иррациональная свобода, свобода потенциальная, которая обусловливает гордыню духа и вследствие этого его отпадение от Бога, что в результате приводит к рабству личности в мире природы, объективной реальности, в обществе, где человек для того, чтобы успешно сосуществовать с другими его членами, должен следовать моральным нормам, сконструированным обществом, тем самым реальной свободы нет; и “вторая свобода, свобода разумная, свобода в истине и добре... свобода в боге и от Бога полученная”. Дух побеждает природу, вновь обретая единство с Богом, восстанавливается духовная целостность личности.

Понятие личности также является важным для Бердяева, он разделяет понятия “личность” и “человек”, “индивид”. Человек — божье творение, образ и подобие Бога, точка пересечения двух миров — духовного и природного. Личность — это категория “религиозно-духовная”, спиритуалистическая, это творческая способность человека, реализация которой означает движение к Богу. Личность сохраняет общение “с духовным миром” и может проникнуть в “мир свободы” в непосредственном духовном опыте, по природе своей являющемся интуицией.

Человек, согласно Бердяеву, по своей природе существо общественное, история — это способ его жизни, поэтому Бердяев уделяет большое внимание философии истории. В своем развитии человечество прошло несколько этапов понимания истории. Раннее понимание истории было характерно для греческой философии, осознававшей себя в неразрывной связи с обществом и природой и рассматривавшей движение истории как круговорот. Затем, с возникновением принципа историзма в западноевропейской философии Возрождения и особенно Просвещения появляется новое толкование истории как поступательного развития. Ее наивысшее выражение — “экономический материализм” Маркса. На самом же деле, по мнению Бердяева, существует особое духовное бытие истории, и чтобы его понять, необходимо “постигнуть это историческое, как... до глубины мою историю, как до глубины мою судьбу. Я должен поставить себя в историческую судьбу и историческую судьбу в свою собственную человеческую глубину”.

Историю определяют три силы: Бог, судьба и человеческая свобода. Смысл исторического процесса состоит в борьбе добра против иррациональной свободы: в период господства последней реальность начинает возвращаться к первоначальному хаосу, наступает процесс распада, падение веры, утрата людьми объединяющего духовного центра жизни и наступает эпоха революций. Творческие периоды истории приходят на смену после революций, несущих разрушение.

.

Среди философов русского зарубежья творчество Бердяева было самым значимым, он внес самый весомый вклад в развитие онтологии и гносеологии, философской антропологии и этики

 

 

11.Философия о происхождении и сущности человека. Основные отношения человека к самому себе и к другим, к обществу, к культуре, природе. Проблема «Я», образ «Я», внутреннее и внешнее «Я». Основные характеристики человека.

 

 

Философская антропология – это наука о сущности и сущностной структуре человека, в его основных отношениях к природе, обществу, другим людям, самому себе, о его происхождении и закономерностях его существования, об основных категориях его жизни, о его предназначении.

Человек исследуется в контексте множества различных дисциплин: биологии, психологии, этнографии, медицины, социологии, истории, которые в зависимости от своих задач выделяют его отдельные стороны. Однако, реальный человек – это не набор отдельных признаков и компонентов, а живое и целостное единство. Осмысление данного единства и является первоочередной задачей философской антропологией, причем именно ответ на вопрос о человеке как целостном существе и является предпосылкой ответа на вопрос о смысле жизни.

Философская антропология становится фундаментальной и центральной философской дисциплиной тогда, когда человек становится для себя проблемой, когда начинает задумываться над вопросами о смысле собственного существования, своей природе. Безусловно, данные вопросы ставились со времен Античности, однако, в реальности человек не всегда был в центре внимания. Известный философ-экзистенциалист М. Бубер выделял эпохи обустроенности и бездомности. В эпоху обустроенности человек живет во Вселенной как дома, в эпоху бездомности – «как в диком поле, где и колышка для палатки не найти». В философии Античности человек понимался как часть мира, вещь наряду с другими вещами. Человек – это микрокосм, не самая основная часть единого вселенского макрокосма (космоцентризм). В эпоху Средневековья – в рамках распространившегося христианства – человек дуалистичен, состоит из души и тела. Теперь он – борьба двух противоположных сил – Света и Тьмы, Бога и дьявола. Для раннего христианства это было символом бездомности человека, его одиночества. Однако, в процессе развития христианства по сути был создан новый христианский космос – круги Ада, чистилище, Рай. Человек в этой системе – творение Божие, создан и действует в рамках Божественной воли (теоцентризм). Открытия Н. Коперника, Галилео Галилея, Дж. Бруно существенно повлияли на трансформацию традиционных представлений о человеке. На месте единого и понятного миропорядка пришла неизвестная Вселенная. Это определило в эпоху Нового времени поворот к исследованию человека самого по себе и рассмотрение мира сквозь призму человеческих потребностей и интересов (антропоцентризм).

Вопрос о природе человека - это вопрос о его эмпирическом отличии от всех других живых существ, а вопрос о его сущности - это вопрос о тех его глубинных качествах, которые определяют его специфику и внешне проявля­ются в свойственной его природе чертах. Противоречивость природы человека связана с пониманием его как двойственного биосоциального существа. В ходе дискуссий о соотношении биологического и социального в человеке высказывается широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими или натуралистическими, сторонники которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке (расизм, социальный дарвинизм, фрейдизм), и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение.

Человек прежде всего представляет собой живое телесное существо. Это означает, что он представляет собой совокупность родо-видовых признаков, присущих Homo Sapiens. Природно-обусловленными являются внутриутробное развитие рождение, продолжительность жизни, наследственность, влияние инстинктов. Подобно другим биологическим видам человечество имеет устойчивые вариации разновидностей, наиболее крупные из которых принято называть расами.

Вместе с тем, биологическое в человеке находится в постоянной взаимосвязи с социальным и его порождениями. Одной из важнейших характеристик человека является его деятельностная природа. В процессе эволюции человек не только приспосабливался к окружающим условиям, но и с помощью трудовой деятельности преобразовывал ее и восполнял отсутствие тех или иных биологических качеств. В процессе деятельности формировались общественные отношения, совокупность которых и образует общество. Появление общества, его норм, ценностей, зафиксированных в таких понятиях как культура, мораль, государство, закон, меняло самого их творца – человека, превращая его не только в природное, но и в социальное существо. Как социальное существо человек характеризуется такими признаками как несводимость (независимость человека от среды проживания), неопределенность (свобода), неповторимость, невыразимость (невозможность полного понимания). Именно социальность порождает такие человеческие категории как свобода, творчество, любовь, смысл жизни, счастье, вера, смерть.

Проблема антропосоциогенеза. Распредмечивание и опредмечивание. Традиционным уже стало мнение, что выделение человека из животного мира - столь же грандиозный скачок, как и возникновение живого из неживого (И.Т. Фролов). Ведь речь идет об образовании такого рода живых существ, внутри которого с известного момента прекращается процесс видообразования и начинается "творческая эволюция" совершенно особого типа. К вопросу о происхождении человека антропологи и философы подходят с различных и внешне даже противостоящих друг другу позиций. Антропологи озабочены поисками "недостающего звена" в биологической эволюции от обезьяноподобного предка человека к Homo sapiens. Философы стремятся выявить и обрисовать сам "перерыв постепенности" - революционный скачок, который имел место в процессе человеческого становления.

Принято считать, что превращение животных (гоминидов) в людей не могло быть неким мгновенным, одноактным событием. С неизбежностью должен был существовать длительный период становления человека (антропогенеза) и становления общества (социогенеза). Как показывают современные исследования, они представляют собой две неразрывно связанные стороны единого по своей природе процесса - антропосоциогенеза, длившегося в течение 3-3,5 млн. лет. Важнейшая черта антропосоциогенеза - его комплексный характер. Это означает, что различные составляющие антропосоциогенеза развивались синхронно.

Одной из наиболее обоснованных концепций происхождения человека является эволюционная теория Ч. Дарвина. Она включает в себя положение о том, что человек как биологический вид происходит от своих обезьяноподобных пред­ков. Однако ряд разработчиков этой концепции - Геккель, Гексли, Фохт - ещё в конце XIX века сформулировали одно из затруднений, названное проблемой «недостающего звена», то есть морфологически определенной формы, должен­ствующей восполнить пробел между нашими обезьяноподобными предками и современным разумным человеком. Определенным развитием дарвиновской теории является так называемая трудовая теория происхождения человека. Она известна в марксистском варианте (см. Ф. Энгельс «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека»), однако не сводится к нему. Все сторонники этой теории считают, что именно труд, начинающийся с изготовле­ния, а затем и совершенствования орудий труда, создал человека. В ходе трудо­вой деятельности рука стала все более гибкой и свободной. Одновременно раз­вивается мозг, достигается все более тесное сплочение людей и возникает по­требность что-то сказать друг другу. Таким образом, орудийная деятельность, сплочение в общество (вместо стада животных), речь и мышление есть решаю­щие факторы превращения обезьяны в человека. Затем добавляются регулиро­вание брачных отношений, нравственность. Таким образом, дарвинская кон­цепция антропогенеза дополняется теорией социогенеза. Продуктивный характер трудовой деятельности во многом обусловлен ее предметностью. Это означает, что человек поэтапно творит культуру, сохраняя ее в материальным памятниках (опредмечивание), а затем, возобновляясь в новых поколениях – усваивает достигнутый опыт (распредмечивание). Это означает, что человек одновременно является и творцом культуры и ее продуктом. Таким образом, объяснялся механизм культурной преемственности, технический прогресс и постепенное формирование человека. Однако, спустя сто лет после Дарвина недостающее звено так и не было найдено. Это позволило известному ученому-антропологу и философу Тейяру де Шардену предположить, что появление человека произошло не в течении длительного процесса эволюции, а в так называемый «планетарный миг» - тысячу лет. Источниками для этого являются археологические факты – ближайшее соседство уровней грунта, где еще нет следов человека и уровней – показывающих уже вполне развитую технику обработки камня и использование огня. Это означает, что существенные изменения происходили во внутреннем духовном мире человека. Все это позволяет предполагать важное значение «культурных предметов», намного превосходивших в динамизме развитие технических средств.

«Я-концепция» («Я-образ», «Образ Я», англ. one’s self-concept, а также: self-construction, self-identity или self-perspective) — система представлений индивида о самом себе, осознаваемая, рефлексивная часть личности. Эти представления о себе самом в большей или меньшей степени осознаны и обладают относительной устойчивостью. Я-концепция (или образ Я) представляет собой относительно устойчивое, в большей или меньшей степени осознанное и зафиксированное в словесной форме представление человека о самом себе. Эта концепция — результат познания и оценки самого себя через отдельные образы себя в условиях самых разнообразных реальных и фантастических ситуаций, а также через мнения других людей и соотнесения себя с другими.

Я-концепция характеризуется, помимо прочего, адекватностью или неадекватностью: человек может создать такой образ самого себя (и поверить в него), который не соответствует реальности и приводит к конфликтам с ней; напротив, адекватная Я-концепция способствует более успешному приспособлению к миру и другим людям