Теория когнитивного диссонанса

Л. Фестингер

 

С именем величайшего социального психолога Л. Фестингера берет отсчет новый виток научного интереса к проблемам социальной психологии. Его остроумные эксперименты изменили облик психологии. И самое главное его достояние - теория когнитивного диссонанса.

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Предисловие редакции 6

Предисловие 10

Глава 1. Введение в теорию диссонанса 15

Глава 2. Введение в теорию принятия решения 53

Глава 3. Психологические эффекты и последствия при-

нятия решения: эмпирические данные 72

Глава 4. Феномен вынужденного согласия 119

Глава 5. Психологические эффекты и последствия вы-

нужденного согласия: эмпирические данные 134

Глава 6. Введение в теорию добровольного и вынужден-

ного восприятия информации 162

Глава 7. Психологические эффекты и последствия доб-

ровольного и вынужденного восприятия инфор-

мации: эмпирические данные 178

Глава 8. Функции и роль социальной поддержки 223

Глава 9. Социальная поддержка и феномены психологи-

ческого влияния: эмпирические данные 246

Глава 10. Феномены массовидных социально-психологи-

ческих явлений: эмпирические данные 271

Глава 11. Резюме и перспективы 296

 

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКЦИИ

 

Перефразируя известное высказывание о политике, позвольте проявить смелость и охарактеризовать жизнь в наше бурное время словами: если ты не оказываешь влияния на кого-то или что-то, то ты сам уже находишься под их влиянием.

 

Тема психологии влияния вошла в нашу обыденную жизнь на волне экономических преобразований, политических баталий, конкуренции товаров, услуг, рабочей силы. Нейтральное словосочетание <межличностное общение и взаимодействие> в парадигме капиталистического <брать (побольше) и давать (а этого, пожалуй, поменьше)> приобрело остроту и денежный эквивалент. Эта тенденция, - а точнее - новое положение вещей потребовало и своего отреагирования в печатном слове. И оно его получило: в литературе художественной (почти Пелевинское <если вы не чувствуете когнитивного диссонанса, то вам и не следует знать, что это такое>) и научной: здесь к вашим услугам <классика> жанра психологии социального влияния - П. Эк-ман, Р. Чалдини, С. Милграм. И вот, наконец, Леон Фестингер с его <Теорией когнитивного диссонанса>, работой, которую можно назвать новаторской дважды:

 

 

таковой она стала в конце пятидесятых годов на Западе, такой она, несомненно, станет сейчас для большинства русскоязычных читателей. Особенно для научной и прагматично настроенной интеллигенции и студенчества. Почему? Давайте по порядку.

 

К началу пятидесятых годов профессор психологии Л. Фестингер (1919-1989) был достаточно известной в социальной психологии фигурой, автором хорошо зарекомендовавшей себя теории социальных сравнений. Теория объясняла, каким образом человек оценивает сам себя в условиях отсутствия какого-либо объективного социального стандарта. То, что касалось сравнения умений и навыков своих и выбранного в качестве <эталона> человека, складывалось в достаточно верную оценку. Меньшая ясность, если не полный туман, характеризовала результаты сравнения установок, ценностей и верований людей - того, что позже сам Фестингер обозначил термином <познание>.

 

Следует сказать, что в области исследования коммуникаций и социального влияния в границах от изучения средств массовой информации до анализа межличностных взаимоотношений к этому времени был накоплен огромный фактический материал, никем не проработанный на теоретическом уровне. Ни одна из существовавших социально-психологических концепций, включая концепцию социальных сравнений, не могла претендовать на роль общего теоретического знаменателя. Таковым стала, заложив историческую веху развития социальной психологии, теория когнитивного диссонанса, в полном объеме сформулированная Фестингером в 1957 году. С этого времени берет отсчет новый виток научного интереса к проблемам мотивации, принятия решений, общения, потери и сохранения индивидуальности в группе, самоанализа и самооценки субъекта, социально-психологических массовидных явлений и процессов.

 

 

Плод пятилетних теоретических и экспериментальных изысканий, теория когнитивного диссонанса исторически и - отчасти - содержательно связана с гештальтпси-хологией: в 1945 году Л. Фестингер был коллегой К. Левина по работе в Массачусетском технологическом институте. В теории Фестингера явно слышны мотивы на темы научных взглядов Левина на конфликт, принятие решений и изменений, следующих из них. Однако оригинальность теории Фестингера неоспорима.

 

Основные положения теории когнитивного диссонанса могут быть уложены в несколько строк, и в то же время всеобщий характер применимости теории способствовал появлению моря литературы с экспериментальными данными на эту тему. Оживляя социальную психологию, сочетая познание и мотивацию, теория Фестингера представляет собой когнитивный анализ, спектр и объем решаемых задач которого сравним с таковыми, например, в транзактном анализе, психоанализе, анализе изменения установок или коммуникационных переменных.

 

По Фестингеру, когнитивные элементы познания человека могут быть взаимосвязанными или невзаимос-вязанными, соответствовать (быть консонантными) или находиться в противоречии (быть диссонантными). Таким образом, когнитивный диссонанс имеет место, когда человек располагает двумя взаимосвязанными элементами, противоречащими друг другу, порождая в субъекте желание уменьшить или - в идеале - устранить диссонанс. Степень когнитивного диссонанса зависит от отношения диссонанса к консонансу и важности каждого из противоречивых когнитивных элементов. Есть два способа избавления от когнитивного диссонанса. Это можно сделать за счет уменьшения числа или значимости диссонантных элементов или увеличения числа и значимости консонантных. Второй способ состоит в том, чтобы изменить один из диссонантных элементов и привести его таким образом к согласованности.

 

 

Главный практический вывод, вытекающий из конспективного изложения теории Фестингера, состоит в том, что любой психологический элемент субъекта может быть изменен: подвергая сомнению то, что человек думает о самом себе, можно вызвать изменения в его поведении, а меняя поведение, человек движется в направлении изменения самомнения. Подвергая себя самоконтролю и самоанализу, работая над самооценкой, субъект развивается, личностно растет, распространяя свое влияние. В противном случае - он отдает свою душевную работу другим, становясь не только жертвой, но и орудием чужого влияния. Именно об этом говорят результаты великолепно выстроенных - совершеннейший слепок объективных социальных ситуаций - экспериментов Леона Фестингера и его коллег.

 

Кстати, об экспериментах. Их легкость, самостоятельная <умность>, допустимая этикой лукавость -это все то, что всегда (в пересказе преподавателей) восхищало студентов-психологов. Запретному времени - запретный плод? И это тоже, несомненно. Но сейчас, имея возможность самим, без посредников наблюдать течение мысли автора, самым скромным исследовательским шагом будет попытка повтора его экспериментальных шедевров (верный диплом), а наиболее целесообразным - использовать модели Фестингера для <ощупывания> реальной жизни. А это - готовые схемы финансового, товарного, политического, интеллектуального маркетинга с их фокус-и псевдофокус-группами, изучением и - делаем голос торжественным - формированием общественного мнения и вкуса: мечта и цель здорового обитателя общества потребления. Иметь или быть? Влиять или находиться под влиянием? Одиночка или общественный человек? Каждый решит эти проблемы по-своему, если за него не успеют их решить другие. Они-то читали Стенли Милграма, Пола Экмана и Леона Фестингера - давно, тихо, по-английски.

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

Это предисловие посвящено истории возникновения идей, составляющих суть лежащей перед вами книги. Выбранная мной хронологическая форма - наилучший способ отдать должное незаменимой помощи, оказанной мне коллегами в ходе работы, а также объяснить связь содержания этой книги с идеями, которые вызвали ее к жизни.

 

Поздней осенью 1951 года Бернард Берелсон, директор Центра изучения поведения при Фонде Форда, спросил меня, насколько я заинтересован в том, чтобы сделать <прогностический анализ> исследовательских возможностей в области коммуникации и социального влияния. В этой сфере был накоплен огромный фактический материал, до сих пор никем не проработанный на теоретическом уровне. Границы подобных исследований простираются от изучения средств массовой коммуникации до анализа межличностных взаимоотношений. Это была бы работа несомненной ценности, подчеркнул Берелсон, если бы накопленный фактический материал мог быть как-то обобщен, с тем чтобы определить направление дальнейших исследований.

 

Идея теоретического обобщения различных психологических феноменов привлекательна для любого ис-10

 

следователя, хотя каждому было ясно, что, даже если наша попытка окажется успешной, нельзя надеяться на то, что анализ объяснит абсолютно все установленные факты в этой области. План, обещавший привести к интересным выводам, состоял в том, чтобы, начав с анализа какой-либо узко специализированной проблемы в области коммуникаций и социального влияния, прийти в результате к формулированию неких общих гипотез. В случае успеха выработанные гипотезы можно было бы предложить для объяснения и других феноменов, тем самым расширяя и модифицируя теорию. Нельзя до бесконечности заниматься только сопоставлением данных различных исследований, если это не способствует прогрессу. Осознав тупиковость одного направления, необходимо переключить свое внимание на другие факты.

 

 

В нашу аналитическую группу, финансируемую из средств, предоставленных Центром изучения поведения при Фонде Форда, вошли Мэй Бродбек, Дон Мар-тиндал, Джек Брем и Элвин Бодерман. Свою деятельность группа начала с изучения проблемы распространения слухов.

 

Рутинная работа по сбору и анализу огромного количества библиографического материала на тему распространения слухов, по отделению фактов от домыслов и от недоказанных предположений составляла наименьшую и наиболее простую часть данного исследования. Гораздо сложнее было осмыслить собранный материал, чтобы на этой основе сформулировать теоретические гипотезы, позволяющие проанализировать фактический материал в более или менее систематизированной форме. Однако обработка эмпирического материала не привела к сколько-нибудь ощутимому прогрессу.

 

Первая догадка, по-настоящему вдохновившая нас, возникла в ходе обсуждения исследования Прасада,

 

 

посвященного изучению явления распространения слухов после землетрясения в Индии в 1934 году (это исследование подробно описано в главе 10).

 

Из множества фактов, приведенных Прасадом, нас заинтересовал прежде всего один, а именно: после произошедших подземных толчков среди людей стала распространяться широкая волна слухов о том, что вскоре должны случиться еще более сильные толчки, которые принесут значительно большие разрушения. Конечно же, убеждение в том, что должны наступить ужасающие бедствия, - это не самый приятный род убеждений, и нас удивило, почему такие провоцирующие беспокойство слухи получили такое широкое распространение. После долгих дискуссий мы пришли к заключению, что волна слухов, предвещавших приход еще больших бедствий, была скорее оправдывающей беспокойство, нежели вызывающей беспокойство. Другими словами, для людей, сильно напуганных землетрясением, слухи выполняли роль источника информации о возможной угрозе. Подобная информация была призвана оправдать то состояние, в котором эти люди уже пребывали.

 

Этот факт стал исходным пунктом, отталкиваясь от которого в ходе многочисленных дискуссий, мы попытались развить и сформулировать идею, приведшую нас к созданию концепции диссонанса и гипотезы, касающейся его уменьшения. Как только эта концепция была сформулирована, возможности ее применения стали очевидными. Вслед за этим ясно выстроился план наших дальнейших исследований. В течение некоторого периода времени мы еще пытались придерживаться направления прогностического анализа, однако широта перспектив, открывшаяся в рамках концепции диссонанса, с научной точки зрения все более и более привлекала нас.

 

 

Развитие теории когнитивного диссонанса происходило, конечно, иным путем, нежели это представлено в книге. В двух первых главах рассматриваются достаточно простые вопросы, а последующие главы посвящены более сложным проблемам.

 

Первым явлением, которое мы пытались объяснить в рамках теории диссонанса, были феномены как произвольного, так и непроизвольного процесса поиска информации. Мы столкнулись с этим явлением еще в ходе работы над проблемами коммуникации, и, по нашему мнению, оно непосредственно связано с описанием механизма распространения слухов. Но если люди пытаются найти информацию, соответствующую тому состоянию, которое они испытывают, то совершенно очевидно, что процесс поиска не будет ограничен только рамками распространения слухов, но скорее будет являться частью общего процесса поиска информации. Исследовательские возможности, которые раскрывала концепция диссонанса, очень скоро вывели нас за рамки первоначально определенной темы коммуникации и социального влияния. Оказалось, что гораздо эффективнее следовать направлению, задаваемому новой многообещающей теорией, чем упорно придерживаться первоначально определенного плана исследований.

 

Другим обстоятельством, благоприятным для развития теории диссонанса, было то, что мы не только занимались поиском соответствующих данных в научной литературе, но и вели собственные исследования, призванные оценить потенциал новой теории. Это стало возможным благодаря финансовой поддержке Лаборатории исследований социальных отношений при Миннесотском университете, а также персональным исследовательским грантам от Фонда Форда. Имена ученых, оказавших нам помощь в проведении исследова-13

 

ний, не упомянуты в предисловии - все необходимые ссылки будут даны в соответствующих главах.

 

Существует множество научных данных, полученных в ходе различных исследований, которые не только делают теорию диссонанса доступной для понимания, но и подчеркивают актуальность и перспективность ее дальнейшего развития.

 

В заключение я хотел бы высказать благодарность своим коллегам, оказавшим помощь в написании и окончательной редакции этой книги, а именно: Юдсо-ну Милсу, Роберту С. Сирсу, Эрнсту Р. Хилгарду, Гер-берту Мак-Клоски, Даниэлю Миллеру, Джеймсу Коле-ману, Мартину Липсету, Раймонду Бауэру, Джеку Бре-му и Мэю Бродбеку. Многие из них были сотрудниками Центра исследований поведения при Фонде Форда в то время, когда большая часть этой книги и была написана.

 

Леон Фестингер Пало-Альто, Калифорния

 

14 Глава 1 ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ ДИССОНАНСА

 

Давно замечено, что любой человек стремится к сохранению достигнутой им внутренней гармонии. Его взгляды и установки имеют свойство объединяться в систему, характеризующуюся согласованностью входящих в нее элементов. Конечно, не трудно найти исключения из этого правила. Так, некий человек может полагать, что чернокожие американцы ничем не хуже белых сограждан, однако этот же человек предпочел бы, чтобы они не жили с ним в ближайшем соседстве. Или другой пример: некто может считать, что дети должны вести себя тихо и скромно, однако он же испытывает явную гордость, когда его любимое чадо энергично привлекает внимание взрослых гостей. Подобные факты несоответствия между убеждениями и актуальным поведением (а оно порой может принимать достаточно драматичные формы) представляют научный интерес главным образом потому, что они резко контрастируют с распространенным мнением о тенденции к внутренней согласованности между когнитивными элементами. Тем не менее - и это достаточно твердо установленный самыми разными исследованиями факт - связанные между собой установки человека стремятся именно к согласованности.

 

 

Существует согласованность так же между тем, что человек знает и чему он верит, и тем, что он делает.

 

Например, человек, убежденный в том, что университетское образование - это образец наиболее качественного образования, будет всячески побуждать своих детей поступать в университет. Ребенок, который знает, что вслед за проступком неминуемо последует наказание, будет стараться не совершать его или по крайней мере попытается скрыть содеянное. Все это настолько очевидно, что мы принимаем примеры такого поведения как должное. Наше внимание прежде всего привлекают различного рода исключения из последовательного в целом поведения. Человек может сознавать вред курения для своего здоровья, но продолжать курить; многие люди совершают преступления, полностью отдавая себе отчет в том, что вероятность наказания за эти преступления весьма высока.

 

Принимая стремление индивида к внутренней согласованности как данность, что же можно сказать о подобного рода исключениях? Очень редко случаи несогласованности признаются самим субъектом как противоречия в его системе знаний. Гораздо чаще индивид предпринимает более или менее успешные попытки каким-либо образом рационализировать подобное противоречие. Так, человек, который продолжает курить, зная, что это вредно для его здоровья, может рационализировать свое поведение несколькими способами. Он может считать, что удовольствие, которое получает от курения, слишком велико, чтобы его лишиться, или что изменения здоровья курильщика не столь фатальны, как утверждают врачи, ибо он все еще жив и здоров. И, наконец, если он бросит курить, то может прибавить в весе, а это тоже плохо для здоровья. Таким образом, привычку к курению он вполне успешно согласует со своими убеждениями. Однако люди не всегда столь ус-16

 

пешны в попытках рационализации своего поведения; по той или иной причине попытки обеспечить согласованность могут быть неудачными. Здесь-то и возникает противоречие в системе знаний, что неизбежно ведет к появлению психологического дискомфорта.

 

Итак, мы подошли к тому, чтобы сформулировать основные положения теории, анализу которой будет посвящена данная книга. Однако, прежде чем сделать это, я хотел бы уточнить некоторые термины. Прежде всего, давайте заменим слово несоответствие термином меньшей логической коннотации, а именно: термином диссонанс.

 

Аналогичным образом вместо слова соответствие я буду употреблять более нейтральный термин консонанс. Формальное определение этих понятий будет дано ниже. Итак, основные гипотезы я хочу сформулировать следующим образом.

 

1. Возникновение диссонанса, порождающего психологический дискомфорт, будет мотивировать индивида к попытке уменьшить степень диссонанса и по возможности достичь консонанса.

 

2. В случае возникновения диссонанса, помимо стремления к его уменьшению, индивид будет активно избегать ситуаций и информации, которые могут вести к его возрастанию.

 

Прежде чем перейти к подробному анализу теории диссонанса, необходимо разъяснить природу диссонанса как психологического феномена, характер концепции, с ним связанной, а также возможности ее применения и развития. Сформулированные выше основные гипотезы являются хорошей отправной точкой для этого. Их трактовка имеет предельно общее значение, поэтому термин диссонанс можно свободно заменить на иное понятие сходного характера, например, на голод, фрустрацию или неравновесие. При этом сами гипотезы будут полностью сохранять свой смысл.

 

 

Я предполагаю, что диссонанс, то есть существование противоречивых отношений между отдельными элементами в системе знаний, сам по себе является мотивирующим фактором. Когнитивный диссонанс может пониматься как условие, приводящее к действиям, направленным на его уменьшение (например, голод вызывает активность, направленную на его утоление). Это - совершенно иной вид мотивации, чем тот, с которым привыкли иметь дело психологи. Но, как мы увидим далее, это чрезвычайно сильный побудительный фактор.

 

Под термином знание я буду понимать любое мнение или убеждение индивида относительно окружающего мира, самого себя, своего собственного поведения.

 

Теперь, прежде чем перейти к анализу теории, скажу несколько слов о самой книге.

 

Главная ее тема - это анализ самых различных ситуаций, связанных с возникновением когнитивного диссонанса и попытками его уменьшить. Если бы некий автор задался целью написать книгу о роли голода как мотива особого поведения человека, то его монография по своему характеру была бы похожа на мою книгу. Подобная воображаемая работа могла бы содержать главы, анализирующие последствия самых разных попыток уменьшить голод начиная с годовалого младенца, вскармливаемого молоком, и заканчивая описанием поведения взрослого человека во время официального банкета. Данная книга также описывает и изучает разнообразные ситуации, касающиеся как вопросов принятия решения отдельным индивидом, так и феноменов поведения малых и больших групп людей. Поскольку стремление к уменьшению диссонанса - это базовый процесс, свойственный человеку, не удивительно, что проявления этого процесса могут наблюдаться в таком широком диапазоне.

 

 

Возникновение и устойчивость диссонанса

 

Когда и почему возникает диссонанс? Почему люди совершают поступки, которые не соответствуют их мыслям, которые противоречат убеждениям, входящим в их систему ценностей? Ответ на этот вопрос может быть найден при анализе двух наиболее типичных ситуаций, в которых возникает хотя бы сиюминутный диссонанс со знанием, мнением или представлением человека относительно собственного поведения.

 

Во-первых, это ситуации, когда человек становится очевидцем непредсказуемых событий или когда ему становится известна какая-либо новая информация.

 

Так, например, некий субъект планирует поездку на пикник в полной уверенности, что погода будет теплой и солнечной. Однако перед самым его выездом может начаться дождь. Так, знание о том, что идет дождь, будет противоречить его планам съездить за город.

 

Или другой пример. Представьте себе, что человек, совершенно уверенный в неэффективности автоматической коробки передач, случайно наталкивается на статью с убедительным описанием ее преимуществ. И снова в системе знаний индивида пусть на короткое мгновение, но возникнет диссонанс.

 

Даже в отсутствие новых, непредвиденных событий или информации диссонанс, несомненно, является феноменом каждодневным. Очень мало на свете вещей полностью черных или полностью белых. Очень мало в жизни ситуаций настолько очевидных, чтобы мнения о них не были бы до некоторой степени смесью противоречий. Так, некий американский фермер-республиканец может быть не согласен с позицией его партии по поводу цен на сельскохозяйственную продукцию. Человек, покупающий новый автомобиль, может

 

 

отдать предпочтение экономичности одной модели и в то же время с вожделением смотреть на дизайн другой. Предприниматель, желающий выгодно вложить свободные денежные средства, хорошо знает, что результат его капиталовложения зависит от экономических условий, находящихся вне пределов его личного контроля. В любой ситуации, которая требует от человека сформулировать свое мнение или сделать какой-либо выбор, неизбежно создается диссонанс между осознанием предпринимаемого действия и теми известными субъекту мнениями, которые свидетельствуют в пользу иного варианта развития событий. Спектр ситуаций, в которых диссонанс является почти неизбежным, довольно широк, но наша задача состоит в том, чтобы исследовать обстоятельства, при которых диссонанс, однажды возникнув, сохраняется какое-то время, то есть ответить на вопрос, при каких условиях диссонанс перестает быть мимолетным явлением. Для этого рассмотрим различные возможные способы, с помощью которых диссонанс может быть уменьшен. А в качестве примера используем случай с заядлым курильщиком, который однажды столкнулся с информацией о вреде курения.

 

Возможно, он прочитал об этом в газете или журнале, услышал от друзей или от врача. Это новое знание будет, конечно, противоречить тому факту, что он продолжает курить. Если гипотеза о стремлении уменьшить диссонанс верна, то каким в этом случае будет поведение нашего воображаемого курильщика?

 

Во-первых, он может изменить свое поведение, то есть бросить курить, и тогда его представление о своем новом поведении будет согласовано со знанием того, что курение вредно для здоровья.

 

Во-вторых, он может попытаться изменить свое знание относительно эффектов курения, что звучит доста-20

 

точно странно, но зато хорошо отражает суть происходящего. Он может просто перестать признавать то, что курение наносит ему вред, или же он может попытаться найти информацию, свидетельствующую о некоей пользе курения, тем самым уменьшая значимость информации о его негативных последствиях. Если этот индивид сумеет изменить свою систему знаний каким-либо из этих способов, он может уменьшить или даже полностью устранить диссонанс между тем, что он делает, и тем, что он знает.

 

Достаточно очевидно, что курильщик из приведенного выше примера может столкнуться с трудностями в попытке изменить свое поведение либо свое знание. И именно это является причиной того, что диссонанс, однажды возникнув, может достаточно долго сохраняться. Нет никаких гарантий того, что человек будет в состоянии уменьшить или устранить возникший диссонанс. Гипотетический курильщик может обнаружить, что процесс отказа от курения слишком болезнен для него, чтобы он мог это выдержать. Он может попытаться найти конкретные факты или мнения других людей о том, что курение не приносит такого уж большого вреда, однако эти поиски могут закончиться и неудачей. Тем самым, этот индивид окажется в таком положении, когда он будет продолжать курить, вместе с тем хорошо сознавая, что курение вредно. Если же подобная ситуация вызывает у индивида дискомфорт, то его усилия, направленные на уменьшение существующего диссонанса, не прекратятся.

 

Есть определенные области познания, где существование диссонанса - самая обычная вещь.

 

Это может происходить, когда два или более устоявшихся убеждения, оба являющиеся релевантными к данному вопросу, будут противоречивыми. Другими словами, поведение, связанное с ними, не может не

 

 

противоречить по крайней мере одному из этих устоявшихся убеждений. Мирдал в приложении к своей классической книге демонстрирует это совершенно отчетливо, рассматривая примеры поведения по отношению к афроамериканцам. Обсуждая одновременное существование взглядов относительно человека вообще, афроамериканцев вообще, специфических групп афроамериканцев и так далее, Мирдал пишет:

 

<Человек или группа, чьи несоответствия в оценках будут публично обнаружены, будет испытывать необходимость уменьшения этого несоответствия... Потребность в логической непротиворечивости внутри иерархии моральных оценок... в уменьшении степени его интенсивности в настоящее время является довольно новым явлением. Предыдущие поколения, жившие в условиях меньшей мобильности, меньшей интеллектуальной коммуникации и меньшего публичного обсуждения проблем, испытывали в гораздо меньшей степени оценочные конфликты>.

 

Хотя я не совсем согласен с Мирдалом в оценке важности роли публичного обсуждения для возникновения диссонанса, мне кажется, что это очень хорошая иллюстрация причин, вызывающих сильный диссонанс в подобных ситуациях.

 

Понятия, представленные до сих пор, не являются новыми; многие из них уже были изучены и сформулированы. Уместно в этой связи упомянуть два исследования, формулировки которых наиболее близки моим собственным. Хайдер в пока еще не изданной рукописи обсуждает взаимосвязи, складывающиеся между людьми и между чувствами. Он пишет:

 

<Подводя итоги нашего обсуждения сбалансированных, или гармоничных, состояний, мы можем сказать, что эти состояния характеризуются двумя или несколькими связями, которые соответствуют друг другу.

 

 

Если сбалансированное состояние отсутствует, то возникает стремление к его установлению.

 

В связи с этим обстоятельством появляется тенденция изменить затронутые чувства, либо же отношение между соответствующими единицами будет сбалансировано посредством когнитивной реорганизации или перемены образа действий. Если изменение невозможно, то состояние дисбаланса вызовет напряженность; сбалансированные состояния будут более предпочтительны, нежели состояния несбалансированные>.

 

Если заменить слово сбалансированный на слово консонантный и слово дисбаланс на слово диссонанс, приведенное выше утверждение Хайдера можно рассматривать как описание того же самого процесса, обсуждением которого мы до сих пор занимались.

 

Осгуд и Танненбаум недавно опубликовали статью, в которой они также сформулировали идеи, касающиеся изменений системы взглядов и отношений. Рассматривая <принцип конгруэнтности>, как это называется в их работе, они пишут:

 

<Изменения в оценке всегда происходят в направлении увеличения конгруэнтности с существующей системой ориентиров>.

 

Тот особенный вид конгруэнтности, или когнитивного диссонанса, который они анализируют в своей статье, возникает в том случае, когда некий человек или иной источник информации поддерживает мнение, которое индивид не считает заслуживающим внимания. Далее авторы показывают, что при таких обстоятельствах возникает ярко выраженная тенденция изменить либо оценку данного мнения, либо оценку источника информации в том направлении, которое уменьшило бы диссонанс. Таким образом, если источник информации был оценен положительно, а мнение оценено отрицательно, индивид может изменить свое от-23

 

ношение как к источнику информации, так и к самой проблеме. Из данных, приведенных в статье, становится ясно, что результат в каждом конкретном случае зависит от того, что изначально было более твердо закреплено в сознании человека: оценка источника информации или оценка проблемы. Если человек оценивает источник информации как высоконадежный, то изменение мнения является более вероятным, и наоборот. Авторы достаточно точно предсказали направление, а иногда и степень изменений в оценке, тщательно определяя изначальные установки по отношению к источнику информации до того, как диссонанс будет инициирован, а затем так же тщательно измеряя степень податливости каждой из этих установок к изменениям.

 

Важным здесь является то, что приведенное исследование демонстрирует наличие у индивида как стремления к установлению консонантных отношений в системе знаний, так и стремления к уменьшению диссонанса. Многие исследователи отмечали этот факт, хотя очень немногие из них сформулировали его так конкретно и так сжато, как Осгуд и Танненбаум. Задача этой книги состоит в том, чтобы сформулировать теорию диссонанса в максимально точной и по возможности общеприменимой форме, показать возможности ее применения для анализа широкого спектра ситуаций и представить эмпирические данные, релевантные к данной теории.

 

Определения понятий: диссонанс и консонанс

 

Оставшаяся часть этой главы будет посвящена более формальному представлению теории диссонанса. Я буду стараться формулировать положения этой теории

 

 

в максимально точных и однозначных терминах. Но так как идеи, которые лежат в основе этой теории, до сих пор еще далеки от окончательного определения, некоторые неясности будут неизбежны.

 

Термины диссонанс и консонанс определяют тот тип отношений, которые существуют между парами <элементов>. Следовательно, прежде чем мы определим характер этих отношений, необходимо точно определить сами элементы.

 

Эти элементы относятся к тому, что индивид знает относительно самого себя, относительно своего поведения и относительно своего окружения. Эти элементы, следовательно, являются знаниями. Некоторые из них относятся к знанию самого себя: что данный индивид делает, что он чувствует, каковы его потребности и желания, что он вообще представляет собой и т. п. Другие элементы знания касаются мира, в котором он живет: что доставляет данному индивиду удовольствие, а что - страдания, что является несущественным, а что - важным и т. д.

 

Термин знание использовался до сих пор в очень широком смысле и включал в себя явления, обычно не связываемые со значением этого слова, - например, мнения. Человек формирует какое-либо мнение только в том случае, если полагает, что оно истинно и, таким образом, чисто психологически не отличается от <знания>, как такового. То же самое можно сказать относительно убеждений, ценностей или установок, которые служат достижению определенных целей. Это ни в коем случае не означает, что между этими разнородными терминами и явлениями нет никаких важных различий. Некоторые из таких различий будут приведены ниже. Но для целей формального определения все эти явления - суть <элементы знания>, и между парами этих элементов могут существовать отношения консонанса и диссонанса.

 

 

Существуют и другие связанные с формальным определением вопросы, на которые хотелось бы получить ответ. Например, следует ли под термином элемент познания понимать только один элемент или это группа элементов? Является ли знание о том, что <зима в Миннеаполисе очень холодная>, элементом или его нужно рассматривать как систему элементов, составленную из более специфических знаний? На этот вопрос в настоящее время нет определенного ответа. Однако, как будет показано ниже, это может представлять собой вопрос, который для наших целей вообще не нуждается в ответе.

 

Другой важный вопрос, касающийся когнитивных элементов, - это то, как они формируются и что определяет их содержание. На этой стадии анализа мы хотели бы подчеркнуть один из наиболее важных факторов, определяющих содержание когнитивных элементов, а именно: фактор объективной реальности. Данные элементы знания являются отражением неких реалий. В общем и целом они формируют индивидивную карту действительности. Эта реальность может быть физической, социальной или психологической, но в любом случае знание более или менее точно отображает ее. Все это, конечно, ничуть не удивительно. Очень маловероятно, что организм мог бы жить и оставаться в живых, если бы элементы знания не были в значительной степени правдивой картиной действительности. Ведь когда какой-либо человек пребывает в состоянии оторванности от реальности, это становится очень заметным.

 

Другими словами, элементы знания соответствуют по большей части тому, что человек фактически делает или чувствует, и тому, что реально существует в его окружении. В случае мнений, убеждений и ценностей реальность может состоять в том, что думают или делают другие; в иных случаях действительным может быть то, с чем человек сталкивается на опыте, или то, что другие сообщают ему.

 

 

Позволю себе уточнить: люди часто имеют когнитивные элементы, которые заметно отклоняются от действительности, по крайней мере от того, какой ее видят другие. Таким образом, главная идея наших рассуждений состоит в том, что реальность, которая воздействует на индивида, будет оказывать давление в направлении приведения когнитивных элементов в соответствие с этой реальностью. Это не означает, однако, что существующие когнитивные элементы будут всегда соответствовать действительности. На самом деле один из существенных аспектов применимости теории диссонанса состоит в возможности понять те ситуации, когда когнитивные элементы противоречат реальности. Это означает, что, если когнитивные элементы не соответствуют определенной реальности, воздействующей на индивида, некоторое давление на индивида должно существовать. И мы должны, следовательно, быть способны заметить проявления этого давления. Подобное гипотетическое отношение между когнитивными элементами и действительностью важно с точки зрения возможностей измерения степени диссонанса. При обсуждении эмпирических данных мы еще вернемся к этому вопросу.

 

Теперь можно перейти к обсуждению тех отношений, которые могут существовать между парами элементов. Имеются три разновидности таких отношений, а именно: нерелевантные отношения, диссонанс и консонанс. Именно в такой последовательности мы их и обсудим.

 

Нерелевантные отношения

 

Два элемента могут просто не иметь ничего общего между собой. Иными словами, при таких обстоятельствах, когда один когнитивный элемент нигде не пере-27

 

секается с другим элементом, эти два элемента являются нейтральными, или нерелевантными, по отношению друг к другу.

 

Например, давайте представим себе человека, который знает, что письмо из Нью-Йорка в Париж, отправленное с регулярной морской почтой, может идти 2 недели и что сухой, горячий июль очень хорош для получения богатого урожая зерна в штате Айова. Эти два элемента знания не имеют ничего общего между собой, т. е. они нерелевантны по отношению друг к другу. Конечно, о подобных нерелевантных отношениях трудно сказать что-либо определенное, за исключением того, что они существуют. В центре нашего внимания будут находиться только те пары элементов, между которыми возникают отношения консонанса или диссонанса.

 

Во многих случаях, однако, очень трудно решить, являются ли два элемента нерелевантными. Зачастую это просто невозможно определить, не принимая во внимание знаний данного индивида. Иногда может случиться так, что вследствие характера актуального поведения данного человека ранее нерелевантные элементы могут стать релевантными по отношению друг к другу. Это могло бы произойти даже в вышеупомянутом примере. Если человек, живущий в Париже, торговал бы зерном в Соединенных Штатах, он, безусловно, захотел бы узнать прогноз погоды в штате Айова, хотя информация о сроках доставки почты из Нью-Йорка в Париж все же останется для него незначимой.

 

Прежде чем мы перейдем к определению и обсуждению отношений консонанса и диссонанса, которые существуют между релевантными элементами, полезно было бы подчеркнуть еще раз специальный характер тех когнитивных элементов, которые имеют отношение к поведению индивида. Такой <поведенческий>

 

 

когнитивный элемент, будучи релевантным к каждому из двух нерелевантных когнитивных элементов, может делать их фактически релевантными по отношению друг к другу.

 

Релевантные отношения: диссонанс и консонанс

 

К этому моменту читатель, вероятно, уже составил себе представление о характере явления диссонанса. Два элемента являются диссонантными по отношению друг к другу, если по той или иной причине они не соответствуют один другому.

 

Сейчас мы можем перейти к тому, чтобы сделать попытку более формального концептуального определения.

 

Давайте рассмотрим два элемента, которые существуют в знании человека и релевантны по отношению друг к другу. Теория диссонанса игнорирует существование всех других когнитивных элементов, которые являются релевантными к любому из двух анализируемых элементов, и рассматривает только эти два элемента отдельно. Два элемента, взятые по отдельности, находятся в диссонантном отношении, если отрицание одного элемента следует из другого. Можно сказать, что X и Y находятся в диссонантном отношении, если не X следует из Y. Так, например, если человек знает, что в его окружении находятся только друзья, но тем не менее испытывает опасения или неуверенность, это означает, что между этими двумя когнитивными элементами существует диссонантное отношение. Или другой пример: человек, имея крупные долги, приобретает новый автомобиль; в этом случае соответствующие когнитивные элементы будут диссонантными по

 

 

отношению друг к другу. Диссонанс может существовать вследствие приобретенного опыта или ожиданий, либо по причине того, что считается приличествующим или принятым, либо по любой из множества других причин.

 

Побуждения и желания также могут быть факторами, определяющими, являются ли два элемента диссо-нантными или нет. Например, человек, играя на деньги в карты, может продолжать играть и проигрывать, зная, что его партнеры являются профессиональными игроками. Это последнее знание было бы диссонант-ным с осознанием его собственного поведения, а именно того, что он продолжает играть. Но для того чтобы в данном примере определить эти элементы как диссо-нантные, необходимо принять с достаточной степенью вероятности, что данный индивид стремится выиграть. Если же по некоей странной причине этот человек хочет проиграть, то это отношение было бы консонантным.

 

Приведу ряд примеров, где диссонанс между двумя когнитивными элементами возникает по разным причинам.

 

1. Диссонанс может возникнуть по причине логической несовместимости. Если индивид полагает, что в ближайшем будущем человек высадится на Марс, но при этом считает, что люди до сих пор не в состоянии сделать космический корабль, пригодный для этой цели, то эти два знания являются диссонантными по отношению друг к другу. Отрицание содержания одного элемента следует из содержания другого элемента на основании элементарной логики.

 

2. Диссонанс может возникнуть по причине культурных обычаев. Если человек на официальном банкете берет рукой ножку цыпленка, знание того, что он делает, является диссонантным по

 

 

отношению к знанию, определяющему правила формального этикета во время официального банкета. Диссонанс возникает по той простой причине, что именно данная культура определяет, что прилично, а что нет. В другой культуре эти два элемента могут и не быть диссонантными.

 

3. Диссонанс может возникать тогда, когда одно конкретное мнение входит в состав более общего мнения. Так, если человек - демократ, но на данных президентских выборах голосует за республиканского кандидата, когнитивные элементы, соответствующие этим двум наборам мнений, являются диссонантными по отношению друг к другу, потому что фраза <быть демократом> включает в себя, по определению, необходимость поддержания кандидатов демократической партии.

 

4. Диссонанс может возникать на основе прошлого опыта. Если человек попадает под дождь и, однако, надеется остаться сухим (не имея при себе зонта), то эти два знания будут диссонантными по отношению друг к другу, поскольку он знает из прошлого опыта, что нельзя остаться сухим, стоя под дождем. Если бы можно было представить себе человека, который никогда не попадал под дождь, то указанные знания не были бы диссонантными.

 

Этих примеров достаточно для того, чтобы проиллюстрировать, как концептуальное определение диссонанса может использоваться эмпирически, чтобы решить, являются ли два когнитивных элемента диссо-нантными или консонантными. Конечно, ясно, что в любой из этих ситуаций могут существовать другие элементы знания, которые могут быть в консонантном отношении с любым из двух элементов в рассматриваемой паре. Тем не менее отношение между двумя элементами является диссонантным, если, игнорируя все остальные элементы, один из элементов пары ведет к отрицанию значения другого.

 

 

Определение отношений консонанса и нерелевант-ности следует из определения отношений диссонанса. Если в паре элементов один из них приводит к подтверждению значения другого элемента, то отношение между ними является консонантным. Если ни отрицание, ни подтверждение значения второго элемента пары не следует из первого элемента, то отношение между ними является нерелевантным.

 

Концептуальные определения диссонанса и консонанса не предоставляют, однако, достаточного базиса для создания валидного инструмента для измерения степени диссонанса. Если мы стремимся к тому, чтобы подтвердить теорию диссонанса эмпирическими данными, необходимо прежде всего обеспечить безошибочную идентификацию явлений диссонанса и консонанса. Безнадежно пытаться получить полный список всех когнитивных элементов, и, даже если такой перечень был бы доступен, в некоторых случаях будет трудно или просто невозможно определить априори, какой из трех возможных типов связей имеет место в данном конкретном случае. Гораздо чаще, однако, априорное определение диссонанса является ясным и четким. (Не забудем также, что два когнитивных элемента могут быть диссонантными для человека, живущего в одной культурной среде, но не для человека, живущего в другой, или же для человека с одним прошлым опытом, но не для человека с опытом иным.) Мы вернемся к рассмотрению этой серьезной проблемы измерения более подробно в тех главах, где будут обсуждаться эмпирические данные.

 

Степень диссонанса

 

Все диссонантные отношения, конечно, имеют разную силу и интенсивность. Необходимо уметь отличать степень возникающего диссонанса и быть способным

 

 

определить, что же его детерминирует и насколько сильным будет данное диссонантное отношение. Сначала мы кратко обсудим некоторые возможные детерминанты силы диссонанса, возникающего между двумя элементами, а затем обратимся к рассмотрению интенсивности диссонанса, который может существовать между двумя системами элементов.

 

Один очевидный фактор, определяющий степень диссонанса, - это характеристики тех элементов, между которыми возникает диссонантное отношение. Если два элемента являются диссонантными по отношению друг к другу, то степень диссонанса будет прямо пропорциональна важности данных когнитивных элементов. Чем более значимы элементы для индивида, тем больше будет степень диссонантного отношения между ними. Так, например, если человек дает десять центов нищему, хотя и видит, что этот нищий вряд ли по-настоящему нуждается в деньгах, диссонанс, возникающий между этими двумя элементами, довольно слаб. Ни один из этих двух когнитивных элементов не является достаточно важным для данного индивида. Намного больший диссонанс возникает, например, если студент не стремится подготовиться к очень важному экзамену, хоть и знает, что уровень его знаний является, несомненно, неадекватным для успешной сдачи экзамена. В этом случае элементы, которые являются дис-сонантными по отношению друг к другу, гораздо более важны для данного индивида, и, соответственно, степень диссонанса будет значительно большей.

 

Достаточно уверенно можно предположить, что в жизни очень редко можно встретить какую-либо систему когнитивных элементов, в которой диссонанс полностью отсутствует. Почти для любого действия, которое человек мог бы предпринять, или любого чувства, которое он мог бы испытывать, почти наверняка най-33

 

дется по крайней мере один когнитивный элемент, находящийся в диссонантном отношении с этим <поведенческим> элементом.

 

Даже совершенно тривиальные знания, как, например, осознание необходимости воскресной прогулки, весьма вероятно, будут иметь некоторые элементы, диссонирующие с этим знанием. Человек, вышедший на прогулку, может сознавать, что дома его ждут какие-либо неотложные дела, или, например, во время прогулки он замечает, что собирается дождь, и так далее. Короче говоря, существует так много других когнитивных элементов, релевантных по отношению к любому данному элементу, что наличие некоторой степени диссонанса - самое обычное дело.

 

Давайте рассмотрим теперь ситуацию самого общего рода, в которой может возникнуть диссонанс или консонанс. Принимая на время в рабочих целях то, что все элементы, релевантные по отношению к рассматриваемому когнитивному элементу, одинаково важны, мы можем сформулировать общую гипотезу. Степень диссонанса между данным конкретным элементом и всеми остальными элементами когнитивной системы индивида будет прямо зависеть от количества тех релевантных элементов, которые являются диссонант-ными по отношению к рассматриваемому элементу. Таким образом, если подавляющее большинство релевантных элементов являются консонантными по отношению к, скажем, поведенческому элементу когнитивной системы, то степень диссонанса с этим поведенческим элементом будет небольшой. Если же доля элементов, консонантных по отношению к данному поведенческому элементу будет гораздо меньшей, нежели доля элементов, находящихся в диссонантном отношении с данным элементом, то степень диссонанса будет значительно выше. Конечно, степень общего диссо-34

 

нанса будет также зависеть от важности или ценности тех релевантных элементов, которые имеют консонантные или диссонантные отношения с рассматриваемым элементом.

 

Вышеприведенное правило можно легко обобщить и использовать для оценки степени диссонанса, который может существовать между двумя системами когнитивных элементов. Эта величина зависит от характера преобладающего типа отношений (диссонантного или консонантного) и, безусловно, от значимости конкретных элементов.

 

Степень возникающего диссонанса - очень важная переменная при определении интенсивности стремления к уменьшению диссонанса. Поскольку мы неоднократно будем иметь дело с определением степени диссонанса при рассмотрении эмпирических данных, весьма полезным было бы теперь подвести итоги нашего анализа, касающегося определения этой степени. Итак:

 

1. Если два когнитивных элемента релевантны по отношению друг к другу, то характер отношения между ними является либодиссонантным, либо консонантным.

 

2. Степень диссонанса (или консонанса) увеличивается вместе с увеличением важности или значения входящих в данную когнитивную систему элементов.

 

3. Степень диссонанса, существующего между двумя системами когнитивных элементов, напрямую зависит от взвешенной пропорции тех релевантных отношений между двумя системами, которые являются диссонантными. Термин взвешенная пропорция используется здесь потому, что каждое релевантное отношение было бы оценено в зависимости от важности элементов, включенных в данное отношение.

 

 

Уменьшение диссонанса

 

Существование диссонанса порождает стремление к тому, чтобы уменьшить, а если это возможно, то и полностью устранить диссонанс. Интенсивность этого стремления зависит от степени диссонанса. Другими словами, диссонанс действует ровно таким же образом, как мотив, потребность или напряженность. Наличие диссонанса приводит к действиям, направленным на его уменьшение, точно так же, как, например, чувство голода ведет к действиям, направленным на то, чтобы устранить его. Чем больше степень диссонанса, тем больше будет интенсивность действия, направленного на уменьшение диссонанса, и тем сильнее будет выражена склонность к избеганию любых ситуаций, которые могли бы увеличить степень диссонанса.

 

Чтобы конкретизировать наши рассуждения относительно того, каким образом может проявиться стремление к уменьшению диссонанса, необходимо проанализировать возможные способы, с помощью которых возникший диссонанс можно уменьшить или устранить. В общем смысле, если диссонанс возникает между двумя элементами, то этот диссонанс может быть устранен посредством изменения одного из этих элементов. Существенным является то, каким образом эти изменения могли бы быть осуществлены. Существует множество возможных способов, с помощью которых этого можно достичь, что зависит от типа когнитивных элементов, вовлеченных в данное отношение, и от общего когнитивного содержания данной ситуации.

 

Изменение поведенческих когнитивных элементов

 

Когда диссонанс возникает между когнитивным элементом, относящимся к знанию относительно окружающей среды, и поведенческим когнитивным эле-36

 

ментом, то он может быть устранен только посредством изменения поведенческого элемента таким образом, чтобы он стал консонантным с элементом среды. Самый простой и легкий способ добиться этого состоит в том, чтобы изменить действие или чувство, которое этот поведенческий элемент представляет. Принимая, что знание является отражением реальности, полагаем, что если поведение индивида изменяется, то когнитивный элемент (или элементы), соответствующий этому поведению, меняется аналогичным образом. Этот способ уменьшения или устранения диссонанса является очень распространенным. Наши поведение и чувства часто изменяются в соответствии с полученной новой информацией. Если человек выехал за город на пикник и заметил, что начинается дождь, он вполне может просто вернуться домой. Существует достаточно много людей, бесповоротно отказавшихся от табака, как только они узнали, что это очень вредно для здоровья.

 

Однако далеко не всегда бывает возможным устранить диссонанс или даже существенно его уменьшить, только изменяя соответствующее действие или чувство. Трудности, связанные с изменением поведения, могут быть слишком велики, либо же, например, само это изменение, совершенное с целью устранения некоего диссонанса, может, в свою очередь, породить целое множество новых противоречий. Эти вопросы ниже будут рассмотрены более подробно.

 

Изменение когнитивных элементов окружающей среды

 

Точно так же как можно изменить поведенческие когнитивные элементы, изменяя поведение, которое они отражают, иногда возможно изменить когнитивные эле-37

 

менты среды посредством изменения соответствующей им ситуации. Конечно, этот процесс является более трудным, чем изменение поведения, по той простой причине, что для этого нужно иметь достаточную степень контроля над окружающей средой, что встречается достаточно редко.

 

Изменить среду с целью уменьшения диссонанса гораздо проще в том случае, когда диссонанс связан с социальным окружением, чем тогда, когда он связан с физической средой. Чтобы проиллюстрировать это различие, приведу такой пример. Представьте себе человека, расхаживающего по гостиной своего дома взад и вперед. По какой-то неведомой причине он всегда перешагивает определенный участок пола. Когнитивный элемент, соответствующий этой привычке, несомненно, диссонирует с его знанием о том, что этот участок пола такой же ровный, крепкий, как и другие участки, и вообще ничем не отличается от остального пола. Если однажды вечером, когда его жены не будет дома, он проделает дыру в этом участке пола, он полностью устранит диссонанс. Знание о том, что в полу есть дыра, будет абсолютно совместимо с тем, что он все время перешагивает то место, где она находится. Иначе говоря, он изменит когнитивный элемент, действенно изменяя среду, чтобы устранить диссонанс.

 

Всякий раз, когда человек в состоянии осуществлять достаточный контроль над окружением, может использоваться этот метод уменьшения диссонанса. Например, если индивид враждебно настроен по отношению к другим людям, он может окружить себя людьми, провоцирующими враждебность. Его установки по отношению к людям, с которыми он находится в контакте, являются, следовательно, консонантными когнитивным элементам, определяющим его враждебное

 

 

поведение. Однако возможности манипулирования окружением достаточно ограничены, поэтому другие способы уменьшения диссонанса являются гораздо более распространенными.

 

Если изменяется когнитивный элемент, а некая реалия, которую он представляет в сознании индивида, остается неизменной, то должны использоваться средства игнорирования или противодействия реальной ситуации. В ряде случаев это практически невозможно (за исключением особых критических ситуаций). Если человек попадает под дождь и промокает с головы до ног, он почти наверняка будет сознавать, что идет проливной дождь, независимо от того, насколько сильным будет его психологическое стремление игнорировать этот факт.

 

В других случаях относительно легко изменить когнитивный элемент, но реальность при этом останется той же самой. Например, человек может изменить свое мнение о неком политическом деятеле, даже если его поведение и политическая ситуация остаются неизменными. Обычно для того, чтобы это могло произойти, человеку бывает достаточно найти людей, которые согласятся с ним и будут поддерживать его новое мнение. Вообще, для формирования представления о социальной реальности необходимы одобрение и поддержка со стороны других людей. Это один из основных способов, с помощью которого знание может быть изменено. Легко заметить, что в случаях, когда бывает необходима подобная социальная поддержка, наличие диссонанса и, как следствие, стремление изменить когнитивный элемент приводят к различным социальным процессам. Это будет подробно рассмотрено в главах 8-10, которые посвящены анализу проявлений стремления к уменьшению диссонанса в больших и малых группах.

 

 

Добавление новых когнитивных элементов

 

Итак, мы установили, что для полного устранения диссонанса необходимо изменение определенных когнитивных элементов. Понятно, что это не всегда возможно. Но даже если полностью устранить диссонанс нельзя, всегда можно его уменьшить, добавляя новые когнитивные элементы в систему знаний индивида.

 

Например, если существует диссонанс между когнитивными элементами, касающимися вреда курения и отказа бросить курить, то общий диссонанс можно уменьшить добавлением новых когнитивных элементов, согласующихся с фактом курения. Тогда при наличии подобного диссонанса от человека можно ожидать активного поиска новой информации, которая могла бы уменьшить общий диссонанс. При этом он будет избегать той информации, которая могла бы увеличить существующий диссонанс. Легко догадаться, что данный индивид получит удовлетворение от чтения любого материала, ставящего под сомнение вред курения. В то же время он критично воспримет любую информацию, подтверждающую негативное воздействие никотина на организм.

 

Возможности добавления в систему знаний новых элементов, уменьшающих существующий диссонанс, очень велики. Наш курильщик, к примеру, может обратиться к данным статистики несчастных случаев в автомобильных катастрофах. Сделав вывод, что вред курения не идет ни в какое сравнение с опасностью, которой он подвергается, садясь за руль, индивид несколько уменьшает диссонанс за счет снижения важности когнитивных элементов, вступающих в противоречие.

 

Приведенное выше суждение указывает на возможность уменьшения диссонанса путем изменения пропорции диссонантных и консонантных отношений,

 

 

касающихся породившего их элемента. Другой возможный способ состоит в добавлении в данную когнитивную систему нового элемента, который в определенном смысле <примиряет> два элемента, находящиеся в диссонантном отношении друг к другу. Чтобы проиллюстрировать это, приведу пример одного исследования. Спиро в своей статье описывает определенные аспекты системы верований ифалуков, одного из первобытных племен. Помня о нашей задаче, рассмотрим следующие пункты этой системы:

 

1. У ифалуков существует твердая вера в то, что все люди -изначально добры. То есть доброта является присущим каждому человеку качеством.

 

2. В ходе своего взросления подростки этого племени проходят через период, когда по той или иной причине их поведению свойственны проявления открытой агрессии, враждебности и стремления к разрушению.

 

Очевидно, что вера в то, что все люди добры, резко противоречит характеру поведения подростков. Уменьшить этот диссонанс можно с помощью множества способов. Один из них состоит в том, чтобы изменить свою веру в сущность человеческой природы либо же трансформировать ее таким образом, чтобы она распространялась только на взрослых людей. Другой возможный способ - это изменение содержания идеи доброты таким образом, чтобы проявления агрессии подростков могли считаться нормальным явлением.

 

Однако способ уменьшения диссонанса у ифалу-ков был иным. В систему верований был включен элемент, который уменьшил степень диссонанса, примирив приведенную выше убежденность в человеческой доброте и факты проявления враждебности у подростков. Первобытные ифалуки, помимо веры в доброе начало человека, были убеждены в существовании злых

 

 

духов, которые вселяются в людей и заставляют их совершать плохие поступки.

 

В результате включения этого элемента в систему верований знание относительно агрессивного поведения подростков больше не противоречило вере в то, что все люди являются добрыми. Это не дети ведут себя агрессивно, все дело в злых духах, вселившихся в них. С точки зрения психологии это весьма эффективный способ уменьшения диссонанса, поскольку он связан с изменением системы верований. Менее эффективные способы просто-напросто не были столь широко приняты и распространены.

 

Прежде чем двигаться дальше, я хочу еще раз подчеркнуть, что наличие стремления или даже деятельность, направленная на уменьшение диссонанса, вовсе не гарантируют, что это произойдет. Человек может оказаться не в состоянии найти социальную поддержку, необходимую для изменения когнитивного элемента, или новые элементы, снижающие степень диссонанса. Вполне вероятна и такая ситуация, при которой стремление уменьшить диссонанс фактически может привести к его увеличению. Это зависит от того, с чем сталкивается человек в тот момент, когда он пытается уменьшить диссонанс.

 

Если эти попытки оказываются неудачными, то, как правило, возникает чувство психологического дискомфорта. И чем более ощутим диссонанс, тем более отчетливо и открыто этот дискомфорт проявляется.

 

Сопротивление уменьшению диссонанса

 

Прежде чем говорить об уменьшении (либо полном устранении диссонанса) изменением одного или нескольких когнитивных элементов, необходимо рассмот-42

 

реть вопрос о сопротивлении изменению этих когнитивных элементов. Будет ли возможным изменение какого-либо элемента, и если да, то какого именно, зависит от величины сопротивляемости когнитивных элементов. Разумеется, если бы никакие когнитивные элементы системы знаний индивида не оказывали сопротивления изменению, то не было бы и оснований для возникновения диссонанса. Мог бы возникнуть кратковременный диссонанс, но если когнитивные элементы данной системы не сопротивляются изменениям, то диссонанс будет немедленно устранен. Рассмотрим главные источники сопротивления уменьшению диссонанса.

 

Они различны для двух классов когнитивных элементов. Говоря о двух классах этих элементов, я имею в виду то обстоятельство, что выбор способа уменьшения диссонанса зависит от того, относится ли нуждающийся в замене когнитивный элемент к числу поведенческих или же это элемент, отражающий влияние окружа