Международные соглашения о защите иностранных инвестиций.

 

 

Совершенно очевидно, что в настоящий момент ситуация в сфере правового регулирования иностранных инвестиций такова, что невозможно игнорировать усиление внимания к международно-правовому аспекту этой проблемы. Конституция РФ закрепила положение о том, что принципы и нормы международного права и международные договоры России являются неотъемлемой частью её правовой системы, имеют прямое действие и подлежат применению государственными органами. Закон "Об иностранных инвестициях в РСФСР" закрепляет приоритет международного права в РФ. В статье 5 говориться, что "если международным договором, действующим на территории РСФСР, установлены иные правила, чем те, которые содержатся в законодательных актах РСФСР, применяются правила международного договора".

Многие недостатки российского Закона об иностранных инвестициях могут быть компенсированы за счёт положений международных договоров, направленных на поощрение и защиту иностранных инвестиций. Россия участвует более чем в десяти таких соглашениях как правопреемник СССР. Специально в отношении соглашений о защите иностранных инвестиций МИД РФ в декабре 1991 года подписал ноту, в соответствии с которой Россия принимает на себя права и обязанности по международным договорам, заключённым СССР (см. Приложение №1).

В отношении инвесторов из стран, с которыми заключены двусторонние договоры о взаимной защите инвестиций, будут применяться положения о режиме инвестиций установленные этими соглашениями.

Гарантируя предоставление иностранным инвесторам благоприятного режима, государство обязуется обеспечивать в отношении их капиталовложений и связанной с ними деятельности справедливый и равноправный режим. В соответствующей норме соглашений выражается стремление государства поощрять иностранные инвестиции, а также благожелательно и недискриминационно относиться к иностранным инвесторам в части их прав на владение, управление, распоряжение и ликвидацию капиталовложений. Данное обязательство содержится в тех положениях соглашений, где речь идет о предоставлении иностранным инвесторам режима наибольшего благоприятствования или национального режима.

О режиме наибольшего благоприятствования говориться в большинстве соглашений (с Великобританией, ФРГ, Швейцарией, Испанией, Канадой, Францией, Бельгией, Нидерландами, Италией, Австрией, Турцией, Кореей, Китаем, Финляндией).

В то же время Советский Союз в ряде заключенных соглашений (с Францией, Канадой, Испанией, Бельгией, Нидерландами и др.) обязался в дополнение к режиму наибольшего благоприятствования предоставлять иностранным инвесторам "по мере возможности" и в соответствии с действующим законодательством" также национальный режим.

О национальном режиме прямо говорится в соглашениях с США и Великобританией.

В соглашении с республикой Кореей стороны взаимно предоставляют инвестору возможность выбора указанных выше двух режимов, оставляют в то же время "за собой право устанавливать или сохранять в соответствии со своим действующим законодательством ограниченные изъятия из национального режима" (ст.3 Соглашения от 14 декабря 1990 г.)

Сложнее формулировки по этому вопросу в Договоре с США. В нем под национальным понимается режим, который по крайней мере является таким же благоприятным, как лучший из наиболее благоприятных режимов, предоставляемых стороной государственным предприятиям, другим компаниям или гражданам этой стороны в аналогичных обстоятельствах (ст.1). Анализируя Договор, можно прийти к выводу, что национальный режим предоставляется взаимно с определенными изъятиями. Кроме того, предусмотрено, что российским инвестициям будет предоставляться в любом штате США такой режим, который предоставляется капиталовложениям граждан США, проживающим в других штатах.

Возможность предоставления национального режима не исключает введения ограничений для иностранного инвестора заниматься определенными видами деятельности. Кроме того для некоторых видов деятельности может быть установлен разрешительный порядок. Изъятия могут вводиться в целях обеспечения национальной безопасности, общественного порядка. В соответствии с международной практикой осуществление некоторых видов деятельности может объявляться государственной монополией и тогда иностранные инвесторы не вправе будут ими заниматься. В этой связи можно привести пример из законодатель- ной практики России. Во исполнение Указа Президента РФ от 11 июня 1993 г. "О восстановлении государственной монополии на производство, хранение, оптовую и розничную продажу алкогольной продукции" Правительство РФ приняло 22 апреля 1994 г. соответствующее постановление. В нем было предусмотрено, что государственная монополия будет осуществляться посредством системы мер, которые распространяются на предприятия, осуществляющие соответствующие виды хозяйственной деятельности, независимо от форм собственности и ведомственной принадлежности, включая созданные на территории РФ предприятия с иностранными инвестициями.

В то же время национальный режим не исключает создание в определенных случаях льготного режима, установление отраслей и видов производства, приоритетных для привлечения иностранного капитала. В этих областях иностранные инвесторы могут получать дополнительные льготы.

Особенностью соглашений о защите иностранных инвестиций является то, что они обеспечивают регулирование не только отношений между государствами - участниками соглашения, но также и отношений с иностранным частным инвестором одного из государств - стороны в соглашении в рамках национальной системы права. Наличие такого неоднородного субъектного состава может послужить основанием для того, чтобы при разрешении спора между государством и частным инвестором применялись общие принципы и нормы международного права.

Эта позиция находит подтверждение в том, что отсылка к нормам и принципам международного права, как правило, содержится в той части соглашений, которая касается порядка разрешения инвестиционных споров. Здесь предусматривается рассмотрение дел в международном арбитраже, который принимает решения исходя как из положений двустороннего соглашения, так и руководствуясь нормами международного права. В настоящий момент проблема применения норм международного права в рамках национальной системы права является предметом дискуссий, и поэтому её изучение требует тщательного анализа при участии специалистов международного права.

Не менее значимым при рассмотрении вопроса об участии России в международных соглашениях по иностранным инвестициям является определение понятий "национализация" и "экспроприация", которые в таких соглашениях носят собирательное значение, так как под этими мерами подразумевается не только сам акт национализации, но также и любые иные акты, результатом которых являются принудительное изъятие, отчуждение инвестиций, а также действия государства, которые могут рассматриваться как фактически осуществлённая национализация или экспроприация.(Например, замораживание счетов, запрет перевода инвестиций в иностранной валюте за рубеж и т.д.). Международные соглашения запрещают совершение подобных действий. В соответствии с ними национализация инвестиций признаётся сторонами законной, то есть не рассматривается как нарушение норм и принципов международного права, только если она осуществляется в общественных интересах, в соответствии с установленным законодательством порядком и на недискриминационной основе. Последнее означает, что в качестве основания для принятия меры к иностранному инвестору не рассматривается его национальность или государственная принадлежность, если речь идёт о юридическом лице. При этом признание актов национализации законными может касаться как актов индивидуального действия национализация имущества конкретного инвестора, так и актов, принятых в порядке реструктуризации экономики, - национализация целых отраслей экономики или категорий предприятий, например, банков.

Международные соглашения, в случае проведения такого рода национализации, обязывают договаривающееся государство выплатить сумму компенсации, причем сделать это быстро и адекватно. В соглашениях также предусматривается порядок выплаты и порядок расчёта суммы компенсации.

Однако, рассмотрев защиту иностранных инвестиций в нашей стране на государственном, глобальном уровне, нельзя не обратиться к обычной практике разрешения споров, связанных с инвестированием иностранного капитала.

На современном этапе развития и становления, как правовой системы новой России в целом, так и отраслевого законодательства, а в нашем случае это законодательство об иностранных инвестициях, огромное значение имеет изучение практики арбитражных судов, рассматривающих споры предприятий связанных с иностранными инвестициями.

Лидирующую роль в России при разрешении подобного рода споров играет Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) при Торгово-промышленной плате РФ, который по количеству дел, поступающих на его рассмотрение, прочно входит в ряд ведущих арбитражных центров в мире.

Правовой основой деятельности МКАС служит Закон РФ о Международном коммерческом арбитраже от 7 июля 1993 года, а 8 декабря 1994 года был утверждён новый Регламент МКАС (с Приложением), который вступил в силу с 1 мая 1995 года.

Особенностями нового Регламента явились гибкость арбитражной процедуры и предоставление сторонам широких возможностей по самостоятельному выбору арбитров для разрешения спора. Стороны вправе избирать арбитрами любых лиц, обладающих необходимой квалификацией, в том числе и иностранных граждан. Все усилия арбитражного суда должны сводиться к повышению эффективности арбитражного разбирательства, недопущению необоснованного затягивания дела и чёткости при защите прав сторон, участвующих в споре.

Круг проблем, возникающих в ходе рассмотрения арбитражным судом того или иного дела, чрезвычайно многообразен, но попытаться рассмотреть самые распространённые из них необходимо в целях дальнейшего совершенствования правовой базы в сфере регулирования иностранных капиталовложений.

Очень часто на рассмотрение арбитража попадают споры, касающиеся объёма арбитражной оговорки.

Показательным здесь можно считать дело N248/1991 г. Учредитель, вышедший из совместного предприятия, предъявил к последнему требования об уплате денежной компенсации за внесённый вклад, а также причитающейся доли прибыли. В обоснование компетенции Арбитражного суда истец ссылался на положении учредительного договора о праве каждого из учредителей обратиться в данный орган по любым спорным вопросам, связанным с этим договором.

Ответчик оспаривал компетенцию арбитража по мотиву отсутствия в учредительных или иных документах совместного предприятия предписаний, оговаривающих передачу на рассмотрение в Арбитражный суд споров между каким-либо из учредителей и совместным предприятием.

Истец, в свою очередь, полагал, что, поскольку его требование возникло в связи с передачей его доли участия в совместном предприятии третьему лицу, оно непосредственно относится к вопросам, связанным с учредительным договором, и попадает под компетенцию Арбитражного суда.

В решении арбитраж, сославшись на свой Регламент, указал, что наличие письменного соглашения о передаче споров на разрешение Арбитражного суда может рассматриваться как основание компетенции суда при том условии, что спор возник между сторонами, заключившими такое соглашение. Придя к выводу, что сторонами в данном споре являются один из учредителей и само совместное предприятие, арбитры отметили, что приведённая выше арбитражная оговорка охватывает лишь споры учредителей совместного предприятия между собой и не касается вопроса о разрешении споров между учредителями и совместным предприятием. Таким образом, арбитраж пришёл к выводу, что данный спор не попадает под его компетенцию.

Решения арбитров по сходного рода делам показывают, что на практике крайне важным является чёткое определение в арбитражном соглашении круга лиц, на которых оно распространяется, а также наличие согласия этих лиц на передачу споров в коммерческий арбитраж, в частности согласия самого СП как самостоятельного субъекта права на рассмотрение в арбитражном порядке соответствующих споров между ним и его участниками.

Вопрос о компетенции Арбитражного суда, хотя и в несколько ином ракурсе, возникал в деле N177/1993 г. Иностранная фирма, считая себя участником совместного предприятия, предъявила к последнему иск о возврате денежной суммы, переведённой в качестве взноса в его уставной фонд.

В ходе разбирательства было выяснено, что истец намеревался войти в совместное предприятие вместо другой иностранной фирмы. Однако, предусмотренные законом действия, необходимые для оформления замены участника совместного предприятия, в том числе внесение изменений в учредительные документы и их последующая регистрация в установленном законом порядке, не осуществлялись.

Поскольку было установлено, что истец не является стороной учредительного договора, по мнению арбитров, содержащаяся в этом договоре арбитражная оговорка, предусматривающая юрисдикцию Арбитражного суда при Торгово-промышленной палате СССР, на истца не распространяется. В итоге арбитраж признал себя некомпетентным рассматривать данный спор.

В деле N364/1993 г. возник вопрос о действительности сделки, заключённой совместным предприятием до его регистрации. Арбитраж установил, что на момент заключения договора аренды, из-за которого возник спор, совместное предприятие (арендатор) зарегистрировано не было и правомочиями юридического лица не обладало. Арбитражный суд счёл, что сделка была совершена с нарушением требований закона и является недействительной. Действующее законодательство не допускает деятельности предприятия до его регистрации, и данное дело служит наглядной иллюстрацией возможных неблагоприятных последствий при несоблюдении запрета на деятельность незарегистрированных предприятий.

В практике МКАС при ТПП РФ возникал вопрос о том, вправе ли выбывший из предприятия с иностранными инвестициями участник претендовать на возврат имущества, внесённого им в качестве вклада в уставный фонд, либо ему полагается только соответствующая денежная компенсация за него.

В деле №351/1993г. истец, вышедший из совместного предприятия, требовал от последнего, как ответчика, возврата здания, являвшегося взносом истца в уставный фонд. В возражениях ответчика указывалось, что он стал собственником переданного имущества, как это установлено российским законодательством и уставом совместного предприятия. Устав не содержал положений о возврате участнику имущества, внесённого в качестве его доли в уставный фонд в натуре, а оговаривалась обязанность выплатить выбывающему участнику балансовую стоимость имущества на момент выбытия. В решении единоличного арбитра отмечалось, что согласно действующему российскому законодательству юридические лица в соответствии с их уставами являются собственниками внесённого их участниками имущества. И так как возврат имущества в натуре не предусмотрен, истцу было отказано в иске.

Также на рассмотрение арбитража довольно часто поступают дела, связанные с деятельностью филиалов и представительств иностранных юридических лиц. Так, в делах NN 185/1992, 243/1992г.г. вставал вопрос об ответственности совместных предприятий (ответчиков) по сделкам, заключенным их филиалами и представительствами. В обоих случаях арбитраж признал такую ответственность, поскольку речь шла о действиях, совершённых структурными подразделениями ответчиков. Последним не удалось доказать, что руководители этих подразделений вышли за пределы предоставленных им полномочий, что самим предприятиям не было известно о факте подписания таких договоров и ходе их выполнения или что ими не совершались действия, свидетельствующие об одобрении указанных сделок.

Разумеется в этом кратком обзоре арбитражной практики можно лишь приблизительно очертить круг возникающих при рассмотрении того или иного дела правовых проблем, но знакомство с деятельностью арбитража в области, затрагивающей деятельность предприятий, связанных с иностранными инвестициями, является одной из важнейших составляющих при изучении данной темы[1].