Спящий пророк-герой и мученик науки будущего

Его не сожгли на костре. Он умер в обстановке сдержанного, граничащего с недоверием почета. Умер, не думая о своей жизни, чтобы спасти жизнь другим.

Прочитав эту книгу, вы познакомились с великим человеком Америки. В России его не знают. В Америке знают все. Но официально он не причислен к сонму великих, потому что наука и религия молчат, не зная, как относиться к нему.

Вирджиния - его родина. Город Вирджиния-Бич живет его славой. Здесь штаб-квартира Фонда Кейси. Институт Кейси. Исследовательский центр. Госпиталь. Школа массажа: шведского, японского, по Кейси. Архив великого ясновидца со свидетельствами его ясновидении. Библиотека, рассылающая ежегодно в порядке международного книгообмена тысячу книг. Книжный магазин.

В магазине разделы: акупунктура, язык и терапия обнимания, медитация (в том числе для детей), интуиция, сны, спиритизм, цели души, духовное развитие, высшее сознание, характер и привыкание, упрямый ребенок, взаимоотношения, стрессы жизни, скучные лекции как объект научных исследований, одиночество, символы и мифы слов, графология. И то, что есть в других магазинах: йога, искусственный интеллект, жизнь Христа, массаж.

Кейси создал Ассоциацию Исследования и Просвещения, насчитывающую сейчас сто тысяч членов - парапсихологов и просто интересующихся этими и смежными вопросами - со всего мира. Это первая организация, которая задолго до кибернетики пошла по пути интеграции, собрав под своей крышей ученых самых разных специальностей.

Ассоциация издает журнал с трудно переводимым названием Venture Inward (пусть читатель сам возьмет словарь и попытается сделать свой перевод). В журнале можно прочитать о подробностях вашей прошлой жизни, о том, как сохранить здоровье, какой должна быть диета, как искать рудные месторождения, артезианскую воду и археологические памятники. Вам расшифруют ваши сны, расскажут о последних достижениях науки, новых книгах, поделятся заботами таких же, как вы, живущих в разных странах.

Ассоциация организует международные конференции, и на одной из них мой друг и коллега по изучению характера Ромео ди Бенедетто сделал доклад на тему “Парапсихология против наркомании”.

Воспользовавшись предложением написать послесловие к первой книге о Кейси в нашей стране, я не буду комментировать ее содержание, а попытаюсь дать ответ на вопрос: почему все то, что мы называем парапсихологией, экстрасенсорикой, ясновидением и другими расплывчатыми именами, занимает такое неустойчивое и противоречивое положение в нашем интеллектуальном мире?

Человек - животное, решающее проблемы. О том, как решать проблемы, рассказывает наука. Когда нет способов решения проблем, человеку помогает религия. Казалось бы, что эти две системы общественной жизни должны идти рука об руку и жить в дружбе. Такое сотрудничество сейчас декларируется. А дружбе мешает снобизм, высокомерие, чувство собственной непогрешимости, нелюбовь ортодоксальных представителей обеих сторон к критике.

Отсутствие непосредственных контактов и взаимных переходов в культуре Запада стало причиной существования и постепенного расширения “ничейной” территории, которую обе стороны старались не замечать, игнорировали, отрицали и проклинали. Здесь собралось множество разных непонятных явлений: астрология, парапсихология, НЛО, йога, восточная и даже собственная народная медицина.

Но пришло время, когда отмахиваться от этого стало уже неприлично.

Сильно изменилось христианство за свою историю. Оно прошло через отделение от апокрифики, от всего того, что не соответствовало ортодоксальному вероучению, через борьбу с ересями, инквизицию, охоту на ведьм, схоластику. И вот результат: вероучение стало менее мистическим и более логическим. Укрепилось мнение, что время “чудес” прошло.

”Что есть истина?” - спросил Пилат.

Христос не ответил. Христос молчал.

Христианство в своей основе - не логическое, а интуитивное учение. Оно не может, не хочет и не должно ничего доказывать.

В основе раскола церкви лежит не сохранение-изменение или упрощение-усложнение ритуалов, а право возвратиться к истокам, подобно тому как Христос пришел в иудаизм не “утвердить закон” (создать новую религию), “но исполнить” (возвратиться к началу). А истоками было то, что презрительно именовалось мистикой, шаманством, что считалось синонимом язычества, против которого боролось христианство. Так, по иронии судьбы, христианство, считавшее своим главным врагом языческий Рим, пошло за ним в том, что представляет строгую логику, детерминизм.

Воевать сейчас с Аристотелевой логикой приходится не только в лоне церкви, но и в лоне науки. Вся вторая половина XX века прошла в борьбе вероятностно-статистического мироощущения с детерминистическим. Возглавляла эту борьбу кибернетика. И хотя математическая статистика и теория вероятностей восторжествовали и наряду с формальной стала культивироваться неформальная, размытая логика, до полной победы еще далеко.
По-прежнему находятся такие, кто считает, что наука - враг случайности, что заниматься измерениями можно в технике, отчасти в природе, но отнюдь не в обществе.

Детерминизм - черно-белое раскрашивание понятий, желание видеть во всем причинно-следственные связи. Детерминизм принес науке пользу, но еще больше вреда. Это по его вине долго и упорно не признавали существование метеоритов (”камни с неба падать не могут”), пока над Францией (чуть ли не над Академией наук, как утверждают остряки) не выпал метеоритный дождь. Также долго не признавали гипноз. И когда признали, все другое, близкое, сводили к нему, а что нельзя было свести - отрицали. Еще живы и не очень стары те, кто боролся с бессознательным и активно противился публикациям об этом.

Когда в России в предреволюционное время “неприлично” много увлекались спиритизмом, была создана академическая комиссия во главе с Менделеевым. Комиссия беспристрастно изучила это, явление, написала отчет, на который академические власти не отреагировали и похоронили его в архиве.

На одном из международных конгрессов по кибернетике в 1970-х годах, на заседании, посвященном НЛО, отмечалось, что этим явлением интересуются не астрономы, а те, кто случайно оказался причастным к НЛО. На заседании прозвучала реплика: ученые отмахиваются от НЛО под предлогом, что это не их специальность, что это всего лишь проявление массового психоза. Но если это массовый психоз, то надо все бросить и немедленно заняться им. Ах, вы не специалист по психозам, но ведь и психиатр - не специалист по массовым явлениям. Это и есть детерминизм.

Сейчас то же самое происходит с наукой о характере. Психиатры игнорируют характер, поскольку, по их мнению, характер зависит исключительно от социальной среды, а социальная среда - дело социологов. Социологи не занимаются характером, несмотря на то, что все говорят сейчас о важности изучения, например, национального или профессионального характера, ки-вая на психологов. Психологи согласны заниматься характером, но не занимаются.

Когда какая-нибудь “околонаука” начинает мешать науке, та ополчается на нее, пытается теснить, становится агрессивной. Так случилось с медицинской наукой, которая, собственно говоря, наукой и не является. Медицина - род общественной деятельности, основанной немножко на анализе (наука!), немножко на вере (религия!), немножко на интуиции (искусство!).

Дело в том, что, когда ученые приобрели достаточный вес в обществе и науку стали уважать, все, чем занимается и интересуется человечество, было поделено на участки - объекты исследования, названные науками. Одни участки сразу превратились в довольно сильные и полезные науки: создавались добротные теории, которые всегда находили выход в практику. Другие так науками и не стали. Это была практика чистой воды, подкрашенная наукообразием: был социальный заказ, отпускались деньги, защищались диссертации, а практика в теорию так и не превращалась. Подобная участь постигла и медицину.

Медицина вышла из народного врачевания, но как-то быстро забыла об этом. Она бросилась под опеку государства, заставив его принять законы, запрещающие врачевать тем, кто не принадлежит к медицинской корпорации, якобы в интересах здоровья граждан. Этот процесс завершили алхимики, которые, потерпев фиаско в получении золота, быстро переключили свою энергию на изготовление лекарств. Родилась фармакопея. Известно, что алхимики, объединившись с медиками, ходили по улицам средневековых городов и жгли книги о лечении травами.

Так европейская медицина отделилась, противопоставив себя восточной и уничтожив народную медицину. Она увлеклась хирургией и химиотерапией, тонет в ассортименте все новых и новых лекарств и тратит колоссальные усилия на их проверку. В результате прогресс западной медицины относительно восточной был сведен на нет.

Сейчас европейский врач, выписывая рецепт, редко рискует ввести в него более двух компонентов, опасаясь побочных явлений. Тогда как восточный врач смело вводит более десяти компонентов растительного, животного и минерального происхождения, каждый день варьируя их соотношения, так что рецепт как бы представляет собой моментальную фотографию характера больного, извилистым путем идущего к выздоровлению. При этом один компонент рецепта стимулирует работу всего организма, другой - только больного органа, третий подготавливает его к воздействию, четвертый воздействует, пятый устраняет побочные явления и т.д.

У медицины есть еще один грех консерватизма, с которым справился даже такой консерватор, как религия. Речь идет об этике общения. Ведь священник не стращает прихожанина, а увещевает его, сочувствует, помогает. Врач же, надев белый халат, как генеральский мундир, в лучшем случае вежливо снисходит до больного. Он требует безоговорочного выполнения предписаний и видит в больном не союзника в борьбе с болезнью, а предмет врачевания.

Когда время от времени поднимали голову разные экстрасенсы и ясновидящие, врачи дружно старались осрамить их, опорочить, привлечь к ответственности. Чтобы как-то оградиться от их нападок, экстрасенсы стали исповедовать идею мессианства, гордиться бесплатностью своей деятельности - диагностики и врачевания. Но за всякий труд надо платить, а если не платить - труд будет не труд, а хобби в свободное от труда время. Так медики победили, оставив своим противникам право заниматься фокусами в цирке. А если это фокусы, то о каких серьезных вещах может тогда идти речь? Эдгар Кейси вплотную столкнулся с подобным отношением к себе и своей деятельности, испытав всю горечь обид и унижений непризнания.

Любители научной фантастики наверняка заметили, что фантазия авторов обычно ограничена современными им представлениями о мире. Так и ученые, находясь в плену своей науки и любящие все упрощать (тоже клеймо детерминизма!), принимают новое только при условии, что оно не противоречит их теоремам и измеряется их приборами. В телепатии они упорно искали радиоволны и, зарегистрировав биополе, тотчас приписали ему магнитную природу. Это упрощение сродни уверенности Лейбница в том, что прошлое, настоящее и будущее мира можно описать с помощью дифференциальных уравнений.

Но не следует все сваливать на ученых. Не меньший вред приносят энтузиасты от “околонауки”, которые свято верят во все чудесное, придумывают названия новым “наукам”, в действительности далеким от наук. Они готовы на любые эксперименты, но сводят их к безудержной пропаганде, которая легко превращается в антипропаганду, работающую против них из-за создаваемой вокруг нового явления шумихи, из-за напористости и безапелляционности.

Вторая беда энтузиастов - стремление доказывать, что “чудеса” действительно существуют. Они тратят на это доказательство и документирование массу усилий, времени и бумаги, не понимая, что доказательства убеждают только колеблющихся и ничего не значат для тех, кто не хочет, чтобы ему доказывали. Говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, но смотреть можно в упор и не верить глазам своим, обвиняя экспериментаторов в шарлатанстве, а себя - в невнимательности, потере бдительности.

Если прибавить к этому, что среди энтузиастов действительно бывают проходимцы (их не меньше и в хорошо финансируемой науке), шарлатаны, любители “жареного” и, мягко говоря, психически акцентуированные личности,- мы получим довольно верное представление о том, что творится в “околонаучных” областях.

Чтобы “околонаука” стала наукой, надо подходить к ней по-научному: описывать, систематизировать, обобщать, выводить правила, ставить настоящие эксперименты и их подтверждать другими экспериментами. Только после этого появятся какие-то правдоподобные теории и можно будет по-настоящему говорить о науке. Тот, кто занимается этим, должен иметь “жил-ку” ученого, не обязательно быть специалистом в данной области, но обязательно “неузким” специалистом, чтобы свободно объединяться и находить общий язык с другими исследователями.

В качестве примера научного подхода я приведу эксперимент, который поставили мои американские коллеги. Один из участников эксперимента отправился в отпуск в район Карибского бассейна. По условиям эксперимента он должен был следовать не по заранее выбранному маршруту, а “куда глаза глядят”. Раз в сутки, ровно в полдень, он останавливался, где бы он ни находился, оглядывался, внимательно осматривал окружающие его в этот момент предметы и затем их фотографировал.

В это же время другой участник эксперимента сидел в темной комнате лаборатории в очках с бильярдными шарами вместо стекол, представлял себе путешественника и то, на что он в данный момент смотрит, наговаривая свои впечатления на магнитофон.

В результате было сделано несколько вполне научных выводов, пока еще далеких от теории:

1. Свойство приема информации таким способом присуще всем людям, но в разной степени, и это свойство путем тренировки может быть улучшено.

2. Передающий информацию полностью сосредоточивается на том, что он передает, не думая о человеке, который ее принимает. Напротив, принимающий должен знать передающего и думать в это время о нем.

3. Принимающий никогда не принимает изображения движущихся предметов.

4. Принимаемые изображения могут быть перевернуты и иметь иной масштаб.

5. Повторяя за передающим маршрут сканирования (слежения), принимающий может увидеть такое, что передающий не видит и не может видеть с той точки и в тот момент, где он находится.

6. Прием прерывается, как только принимающий начинает рассуждать, что в действительности представляет собой предмет, который он видит, и какую функцию тот выполняет.

Знаменитая (не по сложности, а по риску) хирургическая операция, в результате которой рассекли соединительную ткань (”мозолистое тело”) между двумя полушариями у больного-эпилептика, подтвердила пред-положение о бифункциональной специализации человеческого мозга, о двух типах мышления и двух составляющих в языке межличностного общения.

Оказалось, что правое полушарие (дивергентное мышление, аналоговый язык) - это интуиция, подсознательные процессы, творчество, чувства, сновидения, искусство. Это непосредственный продукт биологического развития. Через правое полушарие человек связан с животным миром и общается с ним.

Левое полушарие - результат чисто человеческого развития: это грамматика, арифметика, формальная логика, языки вычислительного программирования, рациональность и упрощенчество. Это та “вавилонская башня”, по вине которой человечество время от времени слишком много мнит о себе.

Недооценка, игнорирование и отрицание подсознательного, насмешки над толкованием снов, торжество детерминизма есть не что иное, как геноцид против правополушарных личностей - тех новаторов, которые движут общество вперед.

Только учтя все это, наука и религия, взявшись за руки, могут смело входить в разделяющую их область, чтобы оплатить свой долг перед Эдгаром Кейси и другими “диссидентами” от науки.

Кейси не только ставил удивительные медицинские диагнозы. Одинаково ясно представали перед ним события, касающиеся отдельных личностей и целых наций. Он предсказывал людям, кем они станут - юристами, врачами, архитекторами, моряками и морскими пехотинцами, с кем вступят в брак, каких заведут детей, почему разведутся.

Большинство пророчеств пришло ему во сне, но были спонтанные всплески подсознания в состоянии бодрствования. Однажды Кейси буквально выбежал из комнаты, полной молодых людей, живо представив себе, что скоро начнется война, все присутствующие уйдут на фронт и трое из них не вернутся.

Кейси видел во сне войны и мир, депрессию, межнациональные конфликты. Он явно ошибся только два раза, неверно оценив мотивы Гитлера и предсказав скорый демократический исход событий в Китае. Компенсацией этому были даты начала и конца двух мировых войн, битвы на Курской дуге и краха фашизма. Недавно исполнилось еще одно его предсказание, сделанное за несколько месяцев до смерти: распада СССР. И еще он предсказал наступление XXI века под знаком американо-российской дружбы.

Кейси вообще был неравнодушен к России, в чем я сумел убедиться, копаясь в его архиве.

Медленно, но верно слава Кейси растет. Кейси очень переживал, что врачи его не признавали, а те, кто признавал, скрывали признание как первородный грех. Впрочем, такова участь, всех, кто опережает свое время. Кейси - не ученый, но он опередил науку и получил за это опережение невнимание к себе со стороны общества сполна.

Профессор Г. Г. Воробьев,
член Национальной лаборатории характера США