Восточный кризис 1875-1878 гг.

К 70-м гг. XIX в. во владениях Османской империи еще значительная часть славян - болгары, македонцы, сербы Боснии и Герцеговины - продолжали оставаться под турецким игом, и вопрос о национальном освобождении был главным вопросом, решения которого добивались эти народы. Наиболее активными участника событий на Балканах в этот период были Турция, Россия, Англия и Австро-Венгрия.

Открытие Суэцкого канала в 1869 г. усилило борьбу среди европейских государств за торговые пути в Средиземноморье, за азиатские и африканские владения Турции, особенно между Англией и Францией. Россия пыталась воспользоваться противоречиями стран Запада для восстановления своего влияния на Балканах. Турция, формально сохраняя суверенитет, постепенно утрачивала свою самостоятельность. Она вступила на путь внешних займов, что привело к усилению ее экономической и политической зависимости от государств Европы. Особенно уверенно чувствовала себя в Турции Англия. Ее политические деятели рассматривали Османскую империю как выгодный рынок сбыта продукции и капиталов, как территорию, имевшую важное политическое и стратегическое значение. Австро-Венгрия, пользуясь поддержкой Германии, постепенно укрепляла свои позиции на Балканах. Германия действовала осторожно: с одной стороны, она поддерживала экспансию Австро-Венгрии на Балканах, с другой - поддерживала славянские народы.

В середине 70-х гг. XIX в. национально-освободительное движение на Балканах вспыхнуло с новой силой. Оно было вызвано усилением экономического, политического гнета турок и социально-экономическим развитием подвластных им народов. Июльское восстание 1875 г. в Герцеговине, антитурецкое выступление в августе того же года в Боснии положили начало мощному освободительному движению балканских народов. Начался восточный кризис.

Стремясь помочь восставшим, но, не желая доводить дело до военного конфликта, Россия предложила Австро-Венгрии совместно потребовать от Турции предоставления восставшим автономии. Австро-Венгрия опасалась распространения национально-освободительного движения на свою территорию, которое грозило ее имперским устоям. Однако удержаться на этой позиции ей не удалось. В Австрии имелись влиятельные элементы, которые рассчитывали иначе решить южнославянский вопрос: они думали включить южнославянские области западной половины Балкан в состав Габсбургского государства, начав с захвата Боснии и Герцоговины. Сторонники этого плана готовы были согласиться на то, чтобы восточную часть Балкан получила Россия. Императору Францу-Иосифу очень хотелось хотя бы чем-нибудь компенсировать себя за потери, понесенные в Италии и Германии. Поэтому он с большим сочувствием прислушивался к голосу аннексионистов. Эти политики энергично поощряли антитурецкое движение в Боснии и Герцеговине.

Россия выступала за поддержку восстания, но, не входя в конфликт с Австро-Венгрией. А. Горчаков решил проводить вмешательство в балканские дела в контакте с Австро-Венгрией. Такая политика соответствовала и принципам соглашения трех императоров. В августе 1875 г. европейские державы предложили турецкому султану свое посредничество в урегулировании отношений между Портой и повстанцами. Причем А. Горчаков настаивал на выполнение Турцией всех обязательств в отношении христианского населения ее областей. Д. Андраши с согласия А. Горчакова подготовил ноту, содержащую проект реформ для Боснии и Герцеговины. Согласно этому проекту предусматривалось предоставление населению полной свободы вероисповедания, упразднение системы откупов, употребление доходов областей на местные нужды, учреждение смешанной комиссии из христиан и мусульман для наблюдения за проведением реформ, обеспечение христианского населения землей.

30 декабря 1875 г. Андраши вручил правительствам всех держав, которые подписали Парижский трактат 1856 г., ноту, излагавшую этот проект реформ в Боснии и Герцеговине. Все державы изъявили свое согласие с предложениями Д. Андраши. 31 января 1876 г. проект Д. Андраши в форме Венского ультиматума был предъявлен Австро-Венгрией, Россией, Германией, Англией, Францией и Италией турецкому правительству. Порта дала свое согласие на введение реформ, предложенных в ноте Д. Андраши. Но повстанцы выдвинули ряд более радикальных требований: немедленное перемирие, передача крестьянам трети земли, гарантия держав в вопросе проведения реформ. Турецкое правительство отклонило эти требования. Так, дипломатическое предприятие Д. Андраши потерпело крушение.

Тогда на сцену снова выступила русская дипломатия. А. Горчаков предложил Андраши и Бисмарку устроить в Берлине свидание трех министров, приурочив его к предстоящему визиту царя. В мае 1876 г. встреча состоялась. Проект А. Горчакова, в отличие от ноты Д. Андраши, требовал не реформ, а автономии отдельных славянских областей Балканского полуострова. Однако Д. Андраши провалил горчаковский план, внеся в него столько поправок, что он потерял свой первоначальный характер. Окончательно согласованное предложение трех правительств, названное Берлинским Меморандумом 1876 г., предусматривало, что, если намеченные в нем шаги не дадут должных результатов, то три императорских двора договорятся о принятии «действенных мер в целях предотвращения дальнейшего развития зла».

Итак, Берлинский меморандум, принятый 13 мая 1876 г. Россией, Австро-Венгрией, Германией и присоединившимися к ним Франции и Италии был передан правительству Турции. Берлинский меморандум требовал от турецкого правительства заключить двухмесячное перемирие с повстанцами, оказать им помощь в восстановлении их жилищ и хозяйств, признать за повстанцами право сохранения оружия. Цель трех императорских дворов заключалась в сохранении целости Османской империи, однако, это обуславливалось облегчением участи христиан, иначе говоря, «улучшенным» статус-кво. Таков был новый дипломатический термин, которым А. Горчаков выразил основную идею Берлинского меморандума.

Франция и Италия высказали согласие с программой трех императоров. Английское правительство в лице Б. Дизраэли, несогласное с Берлинским меморандумом, высказалось против нового вмешательства в турецкие дела и тем самым поддержало борьбу турецкого султана. Кроме того, Англия не желала утверждения России в проливах и усиления ее влияния на Балканах.

Англия видела Балканы в качестве плацдарма, откуда можно угрожать Константинополю. В это же время она приступила к овладению Суэцким каналом и установлению английского господства в восточной части Средиземного моря. С переходом проливов в руки России основным коммуникационным линиям Британской империи мог угрожать русский флот. Поэтому Англия стремилась подчинить своему контролю не только Египет, но и Турцию. В случае конфликта из-за Балкан она могла рассчитывать на Турцию и на Австро-Венгрию. Поэтому для Англии было выгоднее развязать борьбу с Россией не в Средней Азии, где она одна стояла лицом к лицу с Россией, а на Ближнем Востоке. Своим отказом принять Берлинский меморандум Б. Дизраэли завоевал господствующее влияние в турецкой столице, расстроил европейский «концерт» в Константинополе и поощрил Турцию на сопротивление требованию трех императоров.

Почти одновременно с появлением Берлинского меморандума турки жестоким образом подавили восстание в Болгарии. Б. Дизраэли старался как-нибудь затушевать турецкие зверства. Между тем Сербия и Черногория уже готовились к вооруженному вмешательству в пользу славянских повстанцев. Представители России и Австрии в Белграде официально предостерегали против этого. Но 30 июня 1876 г. началась война Сербии и Черногории против Турции. В этих условиях вручение Берлинского меморандума было отсрочено, и вскоре он потерял всякий смысл и более не выдвигался.

В Сербии находилось около 4 тыс. русских добровольцев, в том числе много офицеров. Кроме того, из России шла денежная помощь. Тайно поощряя и повстанцев и сербское правительство, русский царизм рисковал конфликтом с великими державами, к которому Россия не была готова ни в военном, ни в финансовом отношении. Хотя царское правительство опасалось такого конфликта и, тем не менее, вело такую политику.

Сербо-турецкая война усилила опасность общеевропейского взрыва. Если бы победила Турция, России неизбежно должна была вмешаться, и ей пришлось бы столкнуться с Австро-Венгрией. Если бы победила Сербия, это, вероятнее всего, вызвало бы развал Османской империи. В этом случае вряд ли удалось бы предотвратить жестокую схватку великих держав из-за турецкого наследства. Политика российских дипломатов во второй половине 1876 г. пыталась решить нелегкую дипломатическую задачу: оказать поддержку балканским славянам, но при этом не столкнуться с Австро-Венгрией. Сербо-турецкая война поставила правительство России перед необходимостью заручиться соглашением с Австро-Венгрией на случай расширения политического кризиса на Балканах. Решению этой задачи было посвящено свидание Александра II и А. Горчакова с Францем-Иосифом и Д. Андраши в Богемии, в Рейхштадском замке, 8 июля 1876 г.

Русское правительство добилось соглашения с Австро-Венгрией, хотя в Рейхштадте не было подписано ни формальной конвенции, ни даже протокола. Итоги австро-русского сговора по поручению А. Горчакова и Д. Андраши были записаны. Согласно обеим записям, в Рейхштадте было условленно, что обе державы в настоящий момент будут придерживаться «принципа невмешательства». В случае успеха турок обе стороны обязались действовать по взаимной договоренности, потребовать восстановления довоенного положения в Сербии, а также проведения реформ в Боснии и Герцеговине. В случае победы Сербии стороны обязались, что «державы не окажут содействия образованию большого славянского государства». Из-за расхождений в записях русских и австро-венгерских дипломатов Рейхштадское соглашение таило в себе зародыши множества недоразумений и конфликтов.

В это время в Англии были преданы огласке зверства Турции в Болгарии, что вынудило правительство Б. Дизраэли несколько изменить свой внешнеполитический курс. Затруднительное положение английского правительства пришлось для России как нельзя более кстати. Русской дипломатии нужно было спасать Сербию, поскольку уже в августе 1876 г. князь Милан обратился к представителям держав в Белграде с просьбой о посредничестве для прекращения войны. Все державы ответили согласием. В ходе Константинопольской конференции английский посол передал Порте предложение держав предоставить Сербии перемирие сроком на один месяц и немедленно начать переговоры о мире. Турция сообщила о своем согласии. Однако при этом она выдвинула весьма жесткие условия будущего мирного договора. Европейские державы отклонили турецкие требования. Завязавшаяся дискуссия не продвинула вопроса о ликвидации сербо-турецкой войны. А между тем успехи турок заставляли Россию торопиться со спасением Сербии.

Чтобы добиться соглашения с Австро-Венгрией Александр II предпринял дипломатический зондаж с целью выяснения позиции Германии на случай русско-турецкой войны. Обострение «восточного вопроса» пришлось очень кстати для О. Бисмарка. Эти осложнения должны были перессорить Россию с Англией и Австрией. В итоге канцлер рассчитывал лишить Францию тех союзников, которые наметились для нее в 1874-1875 гг. и таким образом, закрепить ее дипломатическую изоляцию. Восточный кризис представлял для О. Бисмарка некоторую опасность, заключавшуюся в возможной русско-австрийской войне. Он очень хотел русско-турецкой, а еще больше - англо-русской войны, но он боялся полного разрыва между обоими своими партнерами по союзу трех императоров

В этих дипломатических переговорах нагляднее, чем где-либо, наметилась та расстановка сил, которая постепенно стала определяться в результате франко-прусской войны: Россия и Франция, с одной стороны, Германия и Австро-Венгрия - с другой. В 1876 г. обе эти группировки еще не нашли своего оформления в каких-либо договорах, однако они уже достаточно отчетливо обозначились на международной арене.

Не сумев договориться об условиях мира на Балканах, державы по инициативе России снова потребовали у Порты, чтобы она немедленно заключила перемирие с Сербией. На это выступление «европейского концерта» турецкая дипломатия ответила своеобразным маневром. Порта не только согласилась предоставить Сербии перемирие, но на срок в 5-6 месяцев. На деле же означало длительную оккупацию сербской территории и затяжку переговоров о мире. Когда Сербия отказалась от столь длительного перемирия, турки возобновили наступление. Сербы потерпели новые поражения. Ввиду этого русское правительство вручило Порте ультиматум с требованием немедленно заключить перемирие сроком на 4 или 6 недель. Для ответа давался 48-часовой срок.

Напуганная Порта поспешила принять предъявленные ей требования. Русскому послу в Константинополе удалось добиться единогласного решения о предъявлении Турции следующих требований: введение автономного устройства в Боснии, Герцеговине и Болгарии и некоторого расширения территорий Черногории и Сербии. Но в день, когда конференция готовилась официально объявить свое решение, турецкий султан провел государственный переворот, и провозгласил конституцию. Труды конференции были объявлены совершенно излишними: ведь конституция уже дарует все необходимые реформы. На этом основании Турция отклонила решения конференции. Конференция была сорвана.

Отказ канцлера Бисмарка заставить Австро-Венгрию стать союзницей России в случае русско-турецкой войны убедил правительство России в необходимости обеспечения нейтралитета Австро-Венгрии. 15 января 1877 г. в Будапеште была подписана секретная конвенция, предусматривавшая, что в случае русско-турецкой войны, Австро-Венгрия будет сохранять благожелательный нейтралитет в отношении России. В обмен ей предоставлялось право оккупировать своими войсками Боснию и Герцеговину. Таким образом, в январе 1877 г. царское правительство заручилось нейтралитетом Австро-Венгрии, а в марте согласием Румынии на пропуск русских войск через ее территорию.

После провала Константинопольской конференции русско-турецкие отношения резко ухудшились. Дело шло к войне. Все же русское правительство предприняло еще одну попытку заставить Турцию пойти на некоторые уступки великим державам. Успех этой дипломатической попытки зависел от позиции английского правительства. В феврале 1877 г. к европейским правительствам со специальной миссией был послан Игнатьев, которому было поручено склонить их к подписанию протокола, который подтверждал бы постановления Константинопольской конференции. 31 марта 1877 г. представители России, Англии, Франции, Австро-Венгрии, Германии и Италии подписали Лондонский протокол. Несмотря на то, что английское правительство подписало этот протокол, оно поощрило Турцию на его отклонение. В ответ 12 апреля 1877 г. Россия объявила войну Турции.