F.8 Какую роль сыграло государство в создании капитализма?

Если "анархо"-капиталисты утверждают с некоторой правдоподобностью, что "настоящий" капитализм не этатистский или может существовать без государства, должно быть показано, что капитализм развивался естественно, в противоположность вмешательству государства. В реальности, имеет место противоположное. Капитализм родился из государственного вмешательства. Словами Кропоткина, "Государство... и капитализм... развивались бок о бок, взаимно поддерживая и усиливая друг друга". [Anarchism, стр. 181]

Многие писатели говорили об этом. Например, в шедевре Карла Полани "Великая трансформация" мы читаем, что "дорога к свободному рынку была открыта и держалась открытой огромным увеличением непрерывного, централизованно организованного и контролируемого интервенционизма" со стороны государства. [стр. 140]

Эта интервенция приняла многие формы - например, государственная поддержка во время "меркантилизма", что позволило "мануфактурам" (то есть индустрии) выжить и развиться, огораживания общественной земли, и так далее. В дополнение, государственная торговля, вторжение и жестокое завоевание Нового Света и других "примитивных" народов, и разграбление золота, рабов и сырья из-за рубежа также обогатили европейскую экономику, давая развитию капитализма дополнительный импульс. Кропоткин:

"История происхождения капитала уже была рассказана социалистами много раз. Они описали, как он был рожден из войны и грабежа, из рабства и крепостного права, современного мошенничества и эксплуатации. Они показали как капитализм был вскормлен кровью рабочих, и как шаг за шагом он покорил целый мир... Закон... следовал тем же самым фазам что и капитал... они продвигались рука об руку, поддерживая друг друга с помощью страдания человечества". [Op. Cit., стр. 207]

Этот процесс Карл Маркс назвал "первоначальным накоплением капитала" и он был отмечен расширенным насилием государства. Капитализм, как он выразился, "капает с головы до ног, из каждой поры, с кровью и грязью" и "начальная точка развития, которая дала начало трудящемуся и капиталисту, была порабощением рабочего". [Capital, том 1, стр. 926, 875]

Или, если Кропоткин и Маркс кажутся слишком предвзятыми, чтобы быть честными, мы имеем заключение Стюарта Милля, что "социальное устройство современной Европы началось с распределения собственности, которое было результатом не справедливого разделения, или было приобретено промышленностью, но завоевания и насилия". [Principles of Political Economy, стр. 15]

То же самое можно сказать о всех странах. Как таковые, когда сторонники "либертарианского" капитализма говорят, что они против "инициации насилия", они имеют в виду только новые инициации насилия: система, которую они поддерживают, была рождена из многочисленных инициаций насилия в прошлом (более того, она также нуждается во вмешательстве государства, чтобы продолжать функционировать - смотри раздел D.1, чтобы узнать детали).

На самом деле, многие мыслители утверждали, что именно государственная поддержка и принуждение (в частности отделение людей от земли) играло ключевую роль в том, что капитализм развился, а не теория "предыдущих накоплений" сделала это. Как утверждал левый немецкий мыслитель Франц Оппенгеймер (которого Ротбард избирательно цитировал), "концепция первоначального накопления, или оригинальное накопление богатства, в земле и в движимом имуществе, созданных с помощью чисто экономических сил", в то время как "кажется вполне правдоподобной", на самом деле "совершенна ошибочна; это сказка, или классовая теория, используемая, чтобы оправдать привилегии высших классов". [The State, стр. 5-6] Как суммировал индивидуальный анархист Кевин Карсон в части своего замечательного обзора этого исторического процесса:

"Капитализм никогда не был основан средствами свободного рынка. Он всегда устанавливался революцией сверху, навязанный правящим классом с корнями в Старом режиме... до-капиталистическим правящим классом, который был трансформирован капиталистическим способом. В Англии, это была земельная аристократия; во Франции, бюрократия Наполеона III; в Германии Юнкеры; в Японии Мейдзи. В Америке, ближайшее приближение к естественной буржуазной эволюции, индустриализация была проведена меркантилистской аристократией, федеральными судоходными магнатами и лендлордами". ["Primitive Accumulation and the Rise of Capitalism," Studies in Mutualist Political Economy]

Настоящая история капитализма будет обсуждаться в следующих разделах. Иронично видеть правых "либертарианцев" воспевающих похвалы капитализму, который никогда не существовал и побуждают его принятие всеми странами, несмотря на исторические доказательства, что только государственное вмешательство делало капиталистические экономики жизнеспособными - даже в Мекке "свободного предпринимательства", Соединенных Штатах.

Как утверждает Ноам Хомский, "кто кроме лунатика мог противостоять развитию текстильной индустрии в Новой Англии в начале 19 века, когда британское текстильное производство было гораздо эффективнее, что половина индустриального сектора в Новой Англии обанкротилась бы без высоких протекционных тарифов, таким образом положив конец индустриальному развитию в Соединенных Штатах? Или высокие тарифы, которые радикально подорвали экономическую эффективность, чтобы позволить Соединенным Штатам развивать сталь и другие отрасли промышленности? Или крупные искажения рынка, которые создали современную электронику?" [World Orders, Old and New, стр. 168]

Такое влияние на экономику часто осуждается и отвергается правыми "либертарианцами" как меркантилизм. Однако, утверждать, что меркантилизм это не капитализм, не имеет смысла. Без меркантилизма, "правильный" капитализм бы никогда не развился, и любая попытка разъединить социальную систему с ее корнями это антиисторично и посмешище над критической мыслью (особенно потому что "правильный" капитализм превращается в меркантилизм регулярно).

Похожим образом, это иронично, когда "анархо"-капиталисты и другие правые либертарианцы утверждают, что они поддерживают свободу людей выбирать, как им жить.

В конце концов, рабочему классу не давали этот выбор, когда капитализм развивался. Вместо этого, их право выбирать их собственный образ жизни постоянно нарушалось и отвергалось - и это оправдывалось ведущими капиталистическими экономистами того времени. Чтобы достичь этого, государственное насилие имело одну цель, лишить трудящихся доступа к средствам жизни (в частности земли) и сделать их зависимыми от лендлордов и капиталистов, чтобы заработать на жизнь.

"Таким образом, процесс, создающий капиталистическое отношение, не может быть ничем иным, как процессом отделения рабочего от собственности на условия его труда, — процессом, который превращает, с одной стороны, общественные средства производства жизненные средства в капитал, с другой стороны, — непосредственных производителей в наёмных рабочих. Следовательно, так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства." [Marx, Op. Cit., стр. 874-875]

Так что утверждать сейчас, (после того как капитализм был создан) что у нас есть шанс попытаться и жить как мы хотим крайне оскорбительно. Доступные выборы, которые нам доступны не независимы от общества в котором мы живем и решительно определяются прошлым. Утверждать, что мы свободны жить как мы хотим (в согласии с законами капитализма, конечно) это по существу утверждать, что мы можем (в теории) "купить" свободу, которая причитается каждому человеку, у тех кто украл ее у нас. Это игнорирует века государственного насилия, необходимые, чтобы произвести "свободного" рабочего, который делает добровольное соглашение в созданных государством социальных условиях.

История государственного принуждения и интервенции неотделима от истории капитализма: невозможно приветствовать последнее и отвергать первое. На практике капитализм всегда означал интервенцию на рынках, чтобы помочь бизнесу и богатым.

То, что называлось сторонниками капитализма laissez-faire не было ничем таким и представляло политико-экономическую программу специфической фракции капиталистического класса, а не сборник принципов "руки прочь от рынка". Как суммирует индивидуальный анархист Кевин Карсон, "то что ностальгически называлось 'laissez-faire' было на самом деле системой продолжающегося государственного вмешательства чтобы субсидировать накопление, гарантировать привилегии, и соблюдать рабочую дисциплину". [The Iron Fist behind the Invisible Hand (Железный кулак за невидимой рукой)]

Более того, существует определенное нежелание таких сторонников "свободного рынка" (т. е. сторонников капитализма "свободного рынка") различать исторический и существующий несвободный капитализм и другие по-настоящему свободные рыночные экономики, которые как утверждают они желают. Обычно "анархо"-капиталисты указывают на основанную на государстве капиталистическую систему как на доказательство своих взглядов (и даже более сюрреалистически они указывают на докапиталистические системы как на примеры своей идеологии). Должно быть очевидно что они противоречат сами себе.

Другими словами, Ротбард и другие "анархо"-капиталисты относятся к капитализму как если бы он был естественным порядком вещей, а не продуктом веков капиталистического захвата и использования власти государства, чтобы продвигать свои интересы.

Факт, что прошлое использование государственной власти позволило капиталистическим нормам и предположениям стать системой по умолчанию в их кодификации законов собственности и оправданной буржуазной экономикой не делает это естественным. Роль государства в создании капиталистической экономики не может быть проигнорирована так как государство всегда было инструментом в создании и развитии такой системы.

Как сказал_а одна критик_есса правых "либертарианских" идей, Ротбард "полностью игнорирует роль государства в строительстве и сохранении капиталистической экономики на Западе. Имеющий привилегию жить в 20 веке, после того, как битвы, устанавливающие капитализм, были выиграны, Ротбард видит государство только как бремя на плечах рынка и инструмент создания еще большего бремени социализма.

Он манифестирует историческую близорукость, которая позволяет ему представить многие века человеческого опыта в долгую ночь тирании, которая закончилась только с изобретением свободного рынка и его "спонтанным" триумфом над прошлым. Бессмысленно спорить, так как Ротбард считает, что капитализм пришел к успеху без буржуазного государства. Факт в том, что все капиталистические страны полагались на механику правительства, чтобы создать и сохранить политическое и законное окружение, необходимое их экономической системе". Это, конечно, не остановило его от "критики других за неисторичность". [Stephen L. Newman, Liberalism at Wit's End, стр. 77-78, 79]

Таким образом мы имеем ключевое противоречие в "анархо"-капитализме. В то время как они противостоят государственному вмешательству в рынок, они предполагают, что оно не имело настоящего эффекта на то, как развивалось общество за прошедшие века.

По примечательному совпадению, общий эффект от всего этого государственного вмешательства привел к созданию капиталистической экономики, по всем свойствам идентичной той, которая развилась бы, если бы общество развивалось естественно. Кажется странным, что государственное насилие производит ту же самую экономическую систему, что правые "либертарианцы" и австрийские экономисты, логически выводящие концепты из базовых аксиом и предположений.

Еще большее совпадение, эти выводы почти такие, какие хотят слышать те, кто получил выгоду от предыдущего государственного принуждения - а именно, что частная собственность это хорошо, профсоюзы и забастовки это плохо, что государство не должно мешать власти боссов и даже не должно думать о помощи рабочему классу (нанятому или безработному).

В то время как советы и риторика могли измениться, социальная роль экономистов не изменилась. Понадобилось государственное действие, чтобы лишить производителей средств к жизни (в частности земли) и уменьшить зарплату работников, чтобы они постоянно работали и подчинялись. Капиталисты получили много советов от ранних экономистов, как это сделать, что в деталях задокументировал марксистский экономический историк Майкл Перелман.

Как он суммирует, "классическая политическая экономика была озабочена продвижением первоначального накопления, чтобы поощрять капиталистическое развитие, хотя логика первоначального накопления была в прямом противоречии с ценностями laissez-faire, приверженцами которых были классические политические экономисты". [The Invention of Capitalism, стр. 12] Обращение к laissez-faire было возможно, потому что прямая власть государства могла быть большей частью заменена экономической властью, чтобы обеспечить зависимость рабочего класса.

Не нужно говорить, что некоторые правые "либертарианцы" признают, что государство играло некоторую роль в экономической жизни во время появления и развития капитализма. Они противопоставляют "плохих" бизнесменов (которые принимали государственную помощь) и "хороших" (которые не принимали). Ротбард комментирует, что марксисты "не делают различия между буржуазией, которая использовала государство и буржуазией, которая действовала на свободном рынке". [The Ethics of Liberty, стр. 72]

Но такой аргумент это бессмыслица, так как он игнорирует факт, что "свободный рынок" это сеть (и определяется государством посредством прав собственности, которое оно обеспечивает). Это значит что государственная интервенция в одной части экономики будет иметь последствия в других частях, в частности если государственной действие это экспроприация и/или защита продуктивных ресурсов (земли и рабочих мест) или искажение рынка труда в пользу боссов.

Другими словами, индивидуалистический взгляд "анархо"-капитализма ослепляет его сторонников, что они не замечают очевидную коллективную природу эксплуатации и угнетения рабочего класса, которая вытекает из коллективной и взаимосвязанной природы производства и инвестиций в любой настоящей экономике. Государственное вмешательство, поддерживаемое частью капиталистического класса имеет, используя экономический жаргон, позитивные экстерналии для остальной части капиталистического класса.

Они, в общем, получают выгоду как класс, точно так же как рабочий класс страдает коллективно, потому что их выборы ограничены их экономическими и политическими хозяевами (обычно это одни и те же люди). Как таковые, правые либертарианцы не понимают классовую природу государственного вмешательства.

Например, владельцы американской стали и другие компании, которые стали богатыми и большими за протекционистскими стенами очевидно были "плохими" буржуа. Но разве буржуа, которые обеспечивали сталелитейные компании углем, машинами, едой, защитой и так далее также не получили выгоду от действий правительства?

И поставщики роскошных товаров для богатых владельцев сталелитейных компаний, разве они не получили выгоду от государственного вмешательства? Или поставщики товаров для рабочих, которые трудились на сталелитейных заводах, возможные благодаря тарифам, разве они не получили выгоду?

И поставщики поставщиков? Разве пользователи технологий, впервые представленные в индустрии компаниями, защищенными приказами государства тоже не получили прибыль? Разве капиталисты, имеющие большой выбор безземельных работников, не получают выгоду от "земельной монополии", даже если они не поддерживали эту монополиию, как другие капиталисты? Это увеличило количество наемных работников для всех капиталистов и увеличило их власть на рынке труда за счет рабочего класса.

Другими словами, такая политика помогала сохранять капиталистическую рыночную силу, независимо от того, индивидульный ли капиталист вдохновлял политиков проголосовать создать/ сохранять такую политику. И, похожим образом, все американские капиталисты получили выгоду из изменения законов, которые признавали и защищали капиталистические права частной собственности, которые государство привело в жизнь в течение 19 века (смотри раздел B.2.5).

Ротбард, другими словами, игнорирует классовое воровство и кумулятивный эффект кражи продуктивной собственности и продуктов рабочих, которые используют это. Он считал, что "моральное негодование" социализма возникает из-за аргумента "что капиталисты украли собственность, которая справедливо принадлежала рабочим, и поэтому существующее распределение накопленной собственности несправедливо". Он утверждал, что учитывая "эту гипотезу, остальная часть импульсов для марксизма и анархо-синдикализма существует вполне логично".

Однако, "решение" Ротбарда проблемы прошлых насилий кажется (существенно) оправданием существующих прав собственности а не серьезной попыткой понять или исправить прошлые инициации силы, которые сделали наше общество капиталистическим и все еще формируют его сегодня.

Потому что он считает нежелательным возвращение собственности, которая была очевидно украдена и может быть возвращена тем, кто был лишен собственности или их потомкам (например, дать землю обратно крестьянам или фермарам арендаторам). Если это не может быть сделано, то "право на эту собственность принадлежит, справедливо и этично, его текущим владельцам". [Op. Cit., стр. 52, 57]

В лучшем случае, он позволяет национализировать собственность и "гомстединг" рабочими любой корпорации, которая имеет большую часть доходов от государства (это значит, в соответствии с аргументами Ротбарда о конце сталинизма, что они будут иметь акции в компании). Конечный результат его теории это оставить вещи почти такими же, какие они сейчас. Это потому что он не мог понять что эксплуатация рабочего класса была коллективной по натуре и как таковая, просто невозможно переделать ее в индивидуальном порядке.

Возьмем очевидный пример. Если доходы от рабства в южных штатах Америки были использованы, чтобы инвестировать в заводы в Северных штатах (как это и происходило), действительно ли означает раздача земли освобожденным рабам в 1865 году конец несправедливости, которая вытекает из этой ситуации? Конечно, продукты труда рабов были украденной собственностью, так же как и земля, и в результате, любая инвестиция, которая была сделана из труда рабов.

В конце концов, другие инвестиции были основаны на доходах, полученных от рабского труда и "большинство доходов, полученных в северных штатах были получены из излишков, происходящих на южных плантациях". [Perelman, Op. Cit., стр. 246]

В терминах наемных работников Севера, они были косвенно экслуатированы сущестовованием рабства, так как инвестиции, которые делались за счет рабства, позволяли уменьшить их переговорную силу на рынке, и уменьшали их возможность создать собственный бизнес, увеличивая цены. И что насчет инветиций, сгенерированных эксплуатацией этих наемных работников?

Как указывает Марк Лейер, капиталисты и лендлорды "покупают землю и машины, но эти деньги представляют из себя не больше чем экспроприированный труд других". [Bakunin, стр. 111] Если земля должна быть возвращена тем, кто работал на ней, как предлагает Ротбард, почему нельзя возвратить индустриальные империи, которые были созданы на спинах поколений рабов?

И что насчет доходов, сделанных на поколениях зарплатных рабов, которые работали над этими инвестициями? И что насчет инвестиций, которые эти доходы позволили? Однозначно, если земля должна быть дарована тому, кто работал на ней, должны ли инвестиции быть возвращены тем, кто сгенерировал их? И предполагая, что настоящие работники могут справедливо захватить свои рабочие места, что насчет тех, кто был нанят ранее и их потомков? Почему они должны быть исключены от богатств, которые их предки помогали создавать?

Разговор на уровне индивидуумов упускает все это из вида и общий результат это обеспечить, чтобы результату веков принуждения и кражи остались непотревоженными. Потому что рабочий класс как целое был экспроприирован и его труд эксплуатировался. Невозможно определить задействованных людей и их потомков и невозможно отследить, как украденные продукты труда были инвестированы. Таким образом, классовая кража нашей планеты и свободы, так же как и продуктов труда поколений рабочего класса будет продолжаться в безопасности.

Разумеется, некоторые гоударства больше влияют на экономику, чем другие. Корпорации не инвестируют или покупают у поставщиков, базированных в авторитарных режимах, по чистой случайности. Они не случайно оказались здесь, получая выгоду от этатизма и авторитаризма.

Скорее они выбирают государство, чтобы располагаться, основываясь точно на дешевизне труда. Другими словами, они предпочитают располагаться в диктатурах и авторитарных режимах в Центральной Америке и Юго-Восточной Азии, потому что эти режимы больше всего влияют на рынок труда. В то же время они говорят о "свободном рынке" и "экономической свободе", которую эти режимы отрицают для своих подчиненных.

Для Ротбарда это кажется только совпадением или корреляцией а не систематическим явлением. Вся вина лежит в сговоре между бизнесом и государством, вина лежит на определнных капиталистах, а не на капитализме. Другими словами, система чиста, только индивидуумы испорчены.

Но, для анархистов, происхождение современной капиталистической системы лежит не в индивидуальных качествах капиталистов как таковых, но в динамике и эволюции самого капитализма - комплекс взаимодействий между классовым интересом, классовой борьбой, социальной защиты против деструктивных действий рынка, индивидуальных качеств и так далее. Другими словами, утверждения Ротбарда ошибочны - они не понимают капитализм как систему, его динамическую природу и авторитарные социальные отношения, которые он производит и необходимость в государственном вмешательстве.

Поэтому, когда правые предлагают, чтобы "нас" "оставили в покое", становится понятным, кого они имеют в виду под "мы", когда мы рассматриваем, как развивался капитализм.

Ремесленники и крестьяне были "оставлены в покое", чтобы умереть от голода (иногда даже не это, так как работные дома были изобретены, чтобы доставить бездомным радость труда), и рабочий класс индустриального капитализма был "оставлен в покое" без работы, если не уважал правила своих хозяев.

Как незабвенно сказал Маркс "Но, с другой стороны, освобождаемые лишь тогда становятся продавцами самих себя, когда у них отняты все их средства производства и все гарантии существования, обеспеченные старинными феодальными учреждениями. И история этой их экспроприации вписана в летописи человечества пламенеющим языком крови и огня". [Op. Cit., стр. 875]

По другую сторону классового разделения, они хотели быть "оставленными в покое", чтобы применять свою власть над другими, как мы увидим. Этот современный "капитализм" по эффекту, является разновидностью "корпоративного меркантилизма", с государствами предоставляющими условия, чтобы позволить корпорациям процветать (т. е. послабления в налогах, субсидии, бэйлауты, анти-рабочие законы и т. д.) говорит больше об этатистских корнях капитализма, чем идеологически правильное определение капитализма, используемое его сторонниками.

На самом деле, если мы посмотрим на роль государства в создании капитализма, мы испытаем желание переименовать "анархо"-капитализм в "марксистский капитализм".

Потому что, учитывая исторические сведения, может появиться политическая теория, по которой создана "диктатура буржуазии" и это капиталистическое государство отомрет в анархию. Это означает замещение экономических и социальных идей марксизма и замещение прямой противоположностью, но это не значит, что мы должны отказываться от идеи (в конце концов, это то, что "анархо"-капитализм сделал с индивидуальным анархизмом!)

Но мы сомневаемся, что многие "анархо"-капиталисты будут приветствовать такое изменение имени (несмотря на то, что это будет отражать их политику гораздо лучше; в конце концов они не возражают против прошлой инициации силы, только против настоящей и многие думают, что современное государство отомрет под действием сил рынка).

Это предполагается тем фактом, что Ротбард не поддерживал перемены снизу, как способ создания "анархии". Он помог создать так называему Либертарианскую Партию в 1971 году, которая, как марксисты, борется за власть.

С падением сталинизма в 1989 году, Ротбард видел целые экономики, которые могли быть захвачены и он утверждал, что "десоциализация" (то есть денационализация, как ленинисты он перепутал социализм с национализацией) "обязательно включает в себя действия правительства, сдающее свою собственность частным субъектам....

В глубоком смысле, избавление от социалистического государства требует от государства исполнить один финальный, быстрый, великолепный акт саморазрушения, после которого оно исчезнет со сцены". (сравните с Энгельсом "захват средств производства во имя общества это последнее независимое действие государства как государства". [Selected Works, стр. 424])

Он считал, что "капитальные блага созданы Государством" и "философски не принадлежат никому" но не заметил, чей труд был эксплуатирован и обложен налогами, чтобы построить их (разумеется, он отвергал идею акций для всех, потому что это будет "эгалитарная раздача незаслуживающим жителям", предположительно больным, безработным, пенсионерам, матерям, детям, и будущим поколениям). [The Logic of Action II, стр. 213, 212, 209]

Индустриальные заводы будут переданы рабочим, работающим в текущий момент там, но не под их прямым действием и прямой экспроприации. Вместо этого это сделает государство. Это можно понять, потому что предоставленные самим себе, рабочие могли бы действовать не так, как он того хотел.

Таким образом мы видим его защищающим идею передачи индустрии от государственной бюрократии рабочим посредством "частных, оборотных акций" и владение "не передается коллективам или кооперативам рабочих или крестьян целиком, это вызвало бы обратно болезни социализма в децентрализованной и хаотической синдикалистской форме". Его "гомстэдинг" совершается не самими рабочими, а "акции передаются рабочим" государством.

Он также замечает, что это должно быть "приоритетом" для правительства "вернуть всю украденную, конфискованную собственность первоначальным владельцам, или их наследни_кам". Это будет включать в себя "найти первоначальных владельцев земли" - т. е., класс лендлордов чье богатство было основано на эксплуатации крепостных и крестьян. [Op. Cit., стр. 210, 211-212] Таким образом, экспроприированные крестьяне получат свою землю обратно, но не крестьяне, которые работали на земле, принадлежащей феодалам и аристократам и которая была отнята государством.

Таким образом, те кто был освобожден от сталинисткого режима, подвергся бы "либертарианскому" режиму, чтобы обеспечить, чтобы передача собственности происходила экономически правильным путем. Как это происходило, нео-классические экономисты, которые надзирали за процессом, обеспечили, что владение и контроль были переданы напрямую новому правящему классу, а не тратили время на выпуск "акций", которые бы в конечном счете оказались в руках немногих из-за действия рыночных сил (настоящий способ, которым это было сделано, можно было бы считать современной формой "первоначального накопления" так как он обеспечил, чтобы капитальные блага не оставались в руках рабочих).

Но это отвлечение от темы. Факт остается в том, что государственное вмешательство было необходимо, чтобы создать и поддерживать капитализм. Без государственной поддержки сомнительно, что капитализм бы вообще развился. Так что единственный "капитализм" который существовал это продукт государственной поддержки и интервенции, и он характеризовался рынками, которые не были несвободными.

Таким образом, серьезные сторонники по-настоящему свободных рынков (как американские индивидуальные анархисты) были недовольны капитализмом - они справедливо и открыто противостояли ему. Их видение свободного общества противоречило стандартному капиталистическому обществу, факт, который "анархо"-капиталисты оплакивают и считают ошибкой и / или продуктом плохой экономики.

Видимо, общий эффект от всего этого государственного принуждения был нулевым. Это не фундаментально сформировало развитие экономики, как утверждали критики капитализма, и капитализм развивался естественно сам по себе.

Таким образом экономика, отмеченная неравенством богатства и власти, где большая часть населения не имеет земли и ресурсов и где проценты, рента и доходы извлекаются из труда работающих людей развилась бы все равно независимо от государственного принуждения, которым было отмечено появление капитализма и необходимость лендлордов и капиталистов в подчиненном и зависимом рабочем классе, которые вели такую политику просто ускорила процесс к "экономической свободе".

Как бы то ни было, это не более чем совпадение, что государственное принуждение и капитализм так переплетены в истории и в настоящей практике.

В общем, как любые другие апологеты капитализма, правые "либертараинцы" поддерживают систему без учета средств, которые были необходимы, чтобы создать эту систему.

Они имеют тенденцию уравнивать это с любой другой рыночной системой, не понимая, что это специфическая форма рыночной системы где труд сам по себе это товар. Иронично, конечно, что большинство защитников капитализма подчеркивают важность рынков (которые предшествовали капитализму) но недооценивают значение наемного труда (который определяет капитализм) вместе с насилием, которое создало капитализм.

Анархисты и марксисты подчеркивали, что деньги и товары определяют капитализм не больше чем частное владение средствами производства. Важно запомнить, что с социалистической точки зрения, капитализм не идентичен рынку.

Как мы подчеркивали в разделе С.2, анархисты и марксисты утверждают, что там где люди производят для себя, это не капиталистическое производство, т. е. когда рабочий продает товары это не капиталистическое производство. Таким образом, сторонники капитализма не понимают, что государственное принуждение понадобилось, чтобы трансформировать докапиталистические общества ремесленников и крестьян, продающие продукты своего труда, в капиталистическое общество наемных работников, продающих себя боссам, банкирам и лендлордам.

В заключение, нужно подчеркнуть, что этот процесс первоначального накопления не ограничивался частным капитализмом. Государственный капитализм также обращался к таким техникам. Форсированная коллективизация крестьян Сталиным и жестокая индустриализация за пятилетние планы в 1930-ых это самый очевидный пример.

То, для чего потребовались века в Британии, было сконцентрировано в десятилетия в Советском Союзе и других государствах с государственным капитализмом, с соответствующим влиянием на человеческий труд. Однако, мы не будем обсуждать здесь эти акты государственного принуждения, так как мы обеспокоены главным образом с действиями, необходимыми, чтобы создать условия для частного капитализма.

Разумеется, этот раздел не может надеяться описать все формы государственного принуждения по всему миру, которые были использованы, чтобы создать или заставить не желающее население принять капитализм. Все, что мы можем сделать, это предоставить немного информации о жестокой истории капитализма и предоставить достаточно ссылок для тех, кто хочет изучать вопрос дальше.

Первая начальная точка это Часть 8 ("Так называемое первоначальное накопление") тома 1 Капитала Маркса. Эта классическая работа о происхождении капитализма должна быть дополнена более поздними работами, но базовый анализ правилен.

Марксистские писатели расширили анализ Маркса, с Маурисом Доббсом "Изучение развития капитализма" и Дэвидом Макналли "Против рынка", которых стоит прочесть, так же как Майкл Перелман "Изобретение капитализма". Книга Кропоткина "Взаимная помощь" имеет краткое изложение государственных действий по разрушению коммунальных институтов и общественного владения землей, так же как в его книге "Государство: Его историческая роль".

Важное чтение это книга Рудольфа Рокера "Национализм и культура". Книга индивидуального анархиста Кевина Карсона "Изучение мутуалистской политической экономики" предоставляет замечательное краткое изложение (смотри часть 2, "Капитализм и Государство: Прошлое, Настоящее и Будущее"), так же как его эссе "Железный Кулак за Невидимой Рукой".