Павлов Николай Устинович 76 лет

2-го Мальжегарского наслега,

Зап. Кангаласского улуса.

16 января 1925 года

 

БОРЬБА ШАМАНСКИХ ДУХОВ

 

Шаман Бюкэс-Джаарын был шаман Джюсэгэй`я. («Белый шаман» - служитель бога – предка и покровителя конного скота). Он совершал камлание в течение 20-ти лет, начиная с пятидесятилетнего возраста. Он умер после борьбы с одним вилюйским шаманом. («Кюрсэн ёлбют»).

У него была старшая сестра, шаманка Курсумар-Бокуйдаан. Однажды она сказала брату:

«Вилюйский шаман Наача – один из сильнейших, он по всей Лене ниже Олекмы уничтожил, пожрал всех шаманов: морда его красная («сымса кытарбыт»), а живот раздулся. Она наверное нас с тобой одолеет. Я, превратившись в хищного волка, попытаюсь схватить его за шерсть загривка, а ты, обратившись в лютого медведя, набросься на его задние ляжки. Если я почувствую, что не в силах совладать с ним, то крикну, чтобы ты спасался бегством. Ты беги, обратившись в жеребца сивой, небесно-голубой масти с белой сиящей полосой по хребту, вверх по тропе к Уордаах Джюсёгёйъю, там прячься и ищи защиту! Что делать мне самой, я найду сама».

Вилюйский шаман действительно прибыл бороться с ними. Поступили так, как было уговорено: женщина шаманка, превратившись в волка, схватила его за загривок, а шаман в образе медведя стал хватать его за сухожилья задней ноги. Вилюйсктй шаман наступал, приняв образ лося. Когда он стряхнул своей гривой, шаманка почувствовала, что не в силах дальше держаться и закричала брату:

 

«Солнце и небо (для меня) меркнут!

Если можешь, спасайся бегством!

(Кюи хаан кыараата!

Куотоох буоллаххына куот!)

 

Шаман тотчас же, превратившись в жеребца, побежал вверх по тропе Джюсэгэй`я. Но на беду в это же самое время один тунгусский шаман, по имени Хатамах, оборотившись медведем, спускался вниз по той же тропе. Этот медведь, заслышав стук капыт бегущего жеребца, от неожиданности вздрогнул и встал на задние лапы. Жеребец в свою очередь, испугавщись медведя, отскочив в сторону, свалился с тропы и угодил вниз в болото, в котором и паук вязнет...

Шаманка, превратившись в ястреба, поднялась и села на край облака. Вилюйский шаман, ища своих противников, стал озираться и поднял глаза наверх. В этот мотент ястреб, сидящий на облаках, осквернил его в оба глаза. От этого шаман лишился зрения.

Затем шаманка попыталась совершить камлание, чтобы извлечь снизу (душу) брата, но тот оттуда сказал ей:

«Не трудись напрасно! Ты не сможешь добраться до меня и не вытащишь, ибо твой голос слышен здесь не громче, чем комариное жужжание.»

Конечно, шаман умер.

 

 

Говоров Михаил Федотович 61 г.,

2-го Ольтекского наслега,

Борогонского улуса.

23 декабря 1924 года.

 

БОРЬБА ШАМАНСКИХ ДУХОВ

(Из сказаний о борогонском шамане Ёлкён Быраайы.)

 

В старину, когда мы ещё были якутами, «былыр саха сагана». На мой вопрос – с какого момента якуты перестали быть таковыми, рассказчик пояснил: «Как говорят старые люди о том времени, когда якуты не изменили веру предков. Точно так же, когда хотят пригласить шамана, иногда употребляют выражение – «сахатыйаары гынныбыт» - «хотим объякутиться». Эти примеры словоупотребления намекают на религиозный смысл имени «саха».) жил один шаман, по имени Ёлкён-Быраайы, предок нашего Ольтекского наслега. По рассказам, он был кровожаден («сиэмэх») и умертвил (съел) многих шаманов. Для этого было вполне достаточно, чтобы он худо подумал о них. Поэтому все шаманы того времени относились к нему враждебно.

Однажды объединились духи («абаасы») девяти шаманов и стали нападать на него. Они принимали разные образы: становились медведями, волками, собаками, иногда боролись с ним в образе быка и т.д. Так как их было много, они стали одолевать того шамана. Поэтому он (т.е. дух шамана) вынужден был обратиться в бегство. Дух его, превратившись в огромную птицу, полетел на Лену и дальше вниз по ней. Злые духи девяти шаманов-противников, тоже превратившись в птицы, погнались за ним.

Передний шаман, направляясь вниз по Лене, вдруг заметил огонь шаманского глаза величиной не меньше полного месяца. В том районе жил один тунгусский шаман, по имени Баахынга, дочь которого была страшной и сильной шаманкой. Звали её Сангаар-Удаган. Тот огонь исходил от её зрения.

Прилетев к этой шаманке, дух Ёлкён-Быраайы обратился к ней со слёзной мольбой:

«Вот за мной по пятам гонятся злые духи девяти шаманов. Спаси, запрячь в широком просторе своём, заткни в узкой щели твоей!»

Удаганка вняла этой просьбе и скрыла его, а тех шаманских бесов, которые гнались за ним, уничтожила (дословно – с‘ела).

Настал момент, когда Ёлкён-Быраайы должен быть отправиться домой. Шаманка говорит ему:

«Я спасла тебя от неминуемой гибели, чем же ты думаешь отблагодарить меня?»

Шаман спросил её самое, чем бы она хотела получить награду.

Та ответила:

«Три раза по девять людей и столько же голов скота определённой масти.»

«А где же, в каком месте я должен приготовить всё это?» - справляется шаман.

Удаганка говорит:

«Я бы хотела сама прибыть в твои края, у меня сильное желание обозреть эти места. Но вот скажи мне, найдётся ли там у вас такое дерево, которое могло бы выдержать мою тяжесть, если я на него сяду?»

«Да, имеется! Между двумя озёрами Харбаджаайы и Батыгыччыма есть высокий мыс, на нём растёт огромное дерево, которое у нас слывёт под именем «Почтенная Листвень». (Ытык-Тиит). Это дерево могло бы выдержать твою тяжесть. Но, однако, ты должна сообщить, когда, к какому времени выедешь, чтобы я приготовил всё нужное?»

«Ну, это очень хорошо, я прибуду к тебе в красное полнолуние девятого месяца!» (Т.е. в январе, на следующий день после полнолуния, когда месяц к началу ущерба, по понятием якутов, всегда показывается на горизонте в виде огромного красного диска. Эта пора считается урочным временем злых духов.)

Условившись так, они разошлись.

К назначенному времени шаман приготовил всё обещанное – три девятки людей и скота излюбленной духами масти. (На вопрос – а как шаман готовил людей, рассказчик говорит: «вне всякого сомнения, те люди, которые предназначались для духа шаманки, умирали», или вернее убивали их духи самого шамана).

В красный ущерб девятого месяца удаганка Сангаар прибыла в назначенное место, а шаман там её встретил. Прилетела птица такой огромной величины, что заслонила собой и солнце и небо. Прилетевши, она одним ударом ноги сломала верхнюю половину почтённой лиственницы и села на толстый обломок дерева. Тут она поела и покушала всё приготовленное – по три девятки и людей и скота. Дарами она осталась довольна и очень рада. Но вот распрощались и птица собралась в обратный путь.

Поднимаясь от дерева, она оттолкнулась от него с такой силой невероятной, что остаток столба вывернулся с корнем. Благодаря этому сила ея взмахов ослабела и она неожиданно снизилась до самой земли. Ея крылья ударились в правый и левый мыс речки, которая тут протекала. Упершись об эти мысы, она отпрянула от земли и полетела дальше. Когда старуха (шаманка-птица) прелетела через озеро Бытыгыччыма, вдруг оторвался ея игольник и упал в озеро. Это самое место, где выпало ея игольник, до сих пор никогда зимою как следует не замерзает, только при очень сильных морозах чуточку покрывается тонкой плёнкой.

Этот рассказ я слышал от своего деда.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

 

Следы астральных мифов