А большинство родителей туда просто не заглядывают, предпочитая держаться на освоенной равнине. Эта терра инкогнита - невербальное (бессловесное) общение.

Многие из нас рассматривают воспитание как поучение, прежде всего словесное. И нередко бывают удивлены, что дети неправильно воспринимают, казалось бы, простые и ясные слова. Да и мы сами далеко не всегда понимаем настроение и намерения ребенка, упускаем из виду те едва заметные детали поведения, которые порой красноречивее всяких слов.

Несколько лет назад австралийские психологи исследовали две группы матерей. У одних дети часто капризничали, бывали непослушными. Матери второй группы на своих детей почти не жаловались, потому что те в основном вели себя хорошо. Интересно было выявить ту манеру, в какой общаются со своими детьми те и другие. Оказалось, что матери в первой группе реже смотрели в глаза своим детям, чаще говорили неприязненным тоном, давали указания с большого расстояния (свыше двух метров) и очень редко наклонялись или приседали рядом с ребенком, чтобы поговорить с ним.

Давайте совершим небольшую познавательную прогулку по этой неосвоенной территории. Как знать, может быть, здесь мы найдем ответы на те вопросы, которые казались неразрешимыми.

Начнем с того, о чем уже шла речь в первых строках, -с пространственной близости. Поспешные выводы здесь недопустимы, ибо наше отношение к близости крайне противоречиво. Рассмотрим для примера, как заполняется автобус или поезд метро на первой остановке маршрута. Если пассажиров по крайней мере вдвое меньше, чем мест в салоне, то они, скорее всего, разместятся таким образом, чтобы избежать непосредственного соседства друг с другом. Садиться рядом начнут лишь тогда, когда салон заполнится более чем наполовину. Такое поведение не распространяется на супругов, родителей с детьми или просто знакомых, едущих вместе. Они, естественно, предпочтут разместиться рядом. То есть для них дистанция имеет иное значение.

Из этого простого наблюдения следует очевидный вывод: вокруг каждого из нас существует некое пространство, которое мы стремимся поддерживать в неприкосновенности. Лишь ситуация многолюдья вынуждает нас смириться с нарушением его границ, либо мы сами, сблизившись с человеком в психологическом смысле этого слова, стремимся к близости пространственной - вплоть до дружеского или любовного объятия.

Для ребенка близость с родителями не только естественна, но и крайне желательна. Выходя с мамой из дома, малыш хватается за ее руку. Так он чувствует себя удобно и безопасно. Если же, взятый за руку, он, наоборот, хочет вырваться, то это не может не насторожить. Не исключено, что он отчасти утратил веру в маму как надежную опору.

Правда, с таким выводом не надо спешить в пору возрастного кризиса, который начинается на рубеже трехлетнего возраста. Это вполне нормальное и закономерное явление, выражающееся в повышенном стремлении к самостоятельности. Но и в эту пору ребенок все же не настолько отдаляется от родителей, чтобы можно было вести речь об отчуждении. А вот если он действительно избегает пространственной близости и постоянно стремится уклониться от контакта, тут есть над чем задуматься: отчего ему лучше в стороне, чем рядом?

О подлинно близких отношениях наиболее красноречиво свидетельствуют взаимные прикосновения. С первых дней жизни нежные материнские руки дарят младенцу пока еще неосознанное ощущение уверенности и покоя. А если мать недовольна и раздражена, ее движения становятся резкими, могут даже причинить боль.

В возрасте 3-4 месяцев у ребенка появляется яркая эмоциональная реакция на появление родного человека: при приближении материнского лица малыш улыбается, лепечет и протягивает к нему ручки. Став постарше, ребенок нежно прижимается к тому из близких, кто берет его на руки. Но если его захочет приласкать незнакомец, малыш инстинктивно попытается его оттолкнуть и вырваться.

Так с самого раннего возраста человек сигнализирует окружающим о своем отношении к ним. Интерес и симпатию он выражает мягким касанием или поглаживанием, а рассердившись, может толкнуть или ударить. Этот несложный репертуар сохраняется на протяжении всей жизни, подчеркивая значение слов, а порой и заменяя их.

С возрастом у ребенка все более оформляется стремление к независимости и, в известном смысле, к неприкосновенности. Подростки довольно терпимо относятся к взаимным прикосновениям среди сверстников, но прикосновения взрослых их раздражают. Они воспринимают их как подчеркивание детского статуса и поэтому ревностно охраняют границы своего личного пространства.

Но для ребенка помладше прикосновения выступают как важный знак заботы и близости. Дети школьного возраста также нуждаются в таком общении. Так что не надо бояться поцеловать своего ребенка перед сном, обнять -даже без всякого повода, просто по настроению. Китайцы говорят: «Если хочешь вырастить злую собаку, никогда не гладь щенка». Понятно, что этот рецепт имеет и обратную силу, причем, разумеется, не только для собак.

Большое значение имеют не только прикосновения, но и жесты. Они должны быть точными, усиливающими значение слов или подчеркивающими важность сказанного. Например, указав рукой на одежду, валяющуюся на полу, вы подкрепляете свою просьбу убрать за собой.

Слушая ребенка, проследите, не сложены ли у вас руки на груди, что придает вам отстраняющий, «закрытый» вид. Обычно это означает, что вы не расположены благожелательно воспринять то, что вам говорят. И наоборот, расслабленные, слегка отведенные от туловища руки показывают, что вы открыты для доверительного разговора.

Ладони наших рук хорошо приспособлены для того, чтобы прикрывать лицо. Во многих жестах, направленных на собственное лицо, присутствует желание что-то скрыть. Так, количество жестов «рука - лицо» заметно возрастает при попытках солгать. При этом чаще других встречаются следующие движения: прикрытие рта - возможно, посредством касания носа (жесты маскировки), потягивание за мочку уха (имитация самонаказания), потирание щеки, касание или поглаживание подбородка, бровей или волос (самоуспокаивание посредством символической ласки).