Русское языкознание в 20-40-х гг. 20 в. Теория частей речи и типологическая концепция И.И. Мещанинова. Значение работ Е.Д. Поливанова для развития лингвистики.

Иван Иванович Мещанинов (1883-1976) принадлежал к поколению А.М.Пешковского и Л.В.Щербы, однако выдвинулся как языковед к 1930-м гг. Не имел пециального лингвистического образования. Главные работы: «Общее языкознание» 1940, «Члены предложения и части речи» 1945 и «Глагол» 1949. Уходит от идей Марра о стадиальности в синтаксисе. Может считаться одним из основателей синтаксической типологии. Развивал идеи, выдвинутые немецким исследователем кавказских языков А.Дирром (1867-1930).

Мещанинов стремился учитывать материалы многих языков, расширял базу: кавказские, тюркские, монгольские. Приходит к заключению, что синтаксический строй может быть другим, что например, номинативный строй языка – лишь типологическая особенность некоторых языков мира.

В книге «Общее языкознание» автор сводит свою задачу к рассмотрению на разнообразном материале проблемы «двух основных единиц речи» - слова и предложения, подчеркивая, что они между собой неразрывно связаны. В связи с этим выделяются два основных раздела лингвистики: лексика и синтаксис (наряду с фонетикой). Лексика изучает форму и содержание слова, включая в себя семантику и словообразование. Синтаксис изучает форму и содержание предложения, включая в себя синтаксическое словоизменение. При таком подходе морфология как особая область не выделяется.

В центре внимания типологический построений – синтаксические конструкции, прежде всего способы обозначения субъекта и предиката. Не придавал особого значения различиям между флективными, агглютинативными и изолирующими языками: во всех языках есть предложения, которые состоят из слов, а различия строя сводятся в основном к технике оформления синтаксических отношений, не затрагивая семантику.

Более существенным он считал выделение инкорпорирующих языков. Инкорпоративный комплекс – одновременно и слово и предложение, он не может быть отнесен к какой-либо части речи. Согласно Мещанинову, в ходе исторического развития инкорпоративные комплексы распадаются на слова, обратного же процесса не происходит. Выделяются последовательно инкорпорирующие языки, где возможны комплексы, охватывающие все предложение (чукотский), и частично инкорпорирующие языки, где предложение как минимум двучленно, состоя из подлежащего и сказуемого, каждое из которых может быть инкорпоративным комплексом (нивхский). В языках последнего типа части речи почти не отличаются от членов предложений.

В книге «Члены предложения и части речи» продолжил изучение проблемы слова и предложения в разных языках, почти совсем отказавшись от стадиальных схем. В центре внимания – соотношение лексики и синтаксиса, прежде всего соотношение синтаксических классов – членов предложения с лексическими классами – частями речи. ЧР – лексические группировки, характеризуемые по семантике и по формальной стороне. То есть ЧР обязательно должны иметь какие-то формальные (морфологические) признаки, по которым можно было бы судить об основной синтаксической функции слова. Такая функция может быть не единственной: существительное специализированы на роли подлежащего, но могут быть дополнениями и определениями. Сами эти признаки (граммат.категории, обладающие той или иной семантикой), не универсальны и в разных языках могут быть различны.

Сравнение систем ЧР, как и сравнение типичных для тех или иных языков способов выражения синтаксических отношений, дает основание для классификации языков, которую строил Мещанинов.

В книге «Глагол» он специально остановился на типологии признаков, выделяющих в языках мира эту важнейшую ЧР. Одна из основных тем книги – вопрос о выражении в языках мира традиционно выделявшихся в лингвистике глагольных категорий: лица, числа, времени, вида, наклонения, залога. Вывод: кроме залога, все не универсальны. Опроверг теорию, восходящую к Аристотелю о том, что глагол – класс слов, выражающий идею времени. Могут быть языки без категории времени, без категории наклонения и т.д., что не означает, что соответствующие значения не могут быть выражены в том же языке лексически. Все основные книги Мещанинова сыграли роль в освобождении отечественной лингвистики от строгого следования европейским схемам.

Евгений Дмитриевич Поливанов (1891 – 1938).

Окончив в 1908 г.Александровскую гимназию в Риге, поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета (славяно-русское отделение), а через год – в Восточную практическую академию на японский ее разряд. Был учеником И.А.Бодуэна де Куртенэ. Школа, пройденная у него и к Л.В.Щербы, оказалась очень важной для его востоковедческой будущности.

Стал магистрантом, становится приват-доцентом восточного факультета по японскому языку. В эти годы появляются первые печатные труды - по акцентуации японского языка. Первый установил наличие музыкального ударения в японском языке, первым серьезно занялся японской диалектологией. Он собрал множество акцентированных текстов и произвел целый ряд инструментальных записей японской речи. Ему принадлежит ряд важных работ по исторической фонетике японского языка. Он много занимался родственными связями японского языка, выдвинув гипотезу о его смешанном характере (малайско-полинезийский и алтайский компоненты) и предвосхитив этим многие более поздние работы японских и европейских авторов. Он был автором практической русской транскрипции японских текстов.

Для китаеведения Поливанов вел понятие «слогофонема», в дальнейшем развитое А.А.Драгуновым, а также оригинальная грамматическая трактовка китайского языка (в частности, «бином»); занимался вопросами русской транскрипции китайского языка.

В начале 1921 года переезжает в Москву и получает командировку в Ташкент, где создает Русский букварь для узбекских школ, Серия букварей для киргизских школ, Учебник узбекского языка для русских. Предпринимает гигантскую работу по изучению говоров узбекского языка после напечатанной в 1922 г. Работы «Звуковой состав ташкентского диалекта».

Блестящее знание всех диалектов Узбекистана привели Поливанова к выводу о том, что

в основе узбекского литературного языка должен лечь иранизованный (несингармонический) городской диалект Ташкента, Самарканда и Ферганы.

Самый главный труд жизни – создание новых алфавитов для языков народов СССР. Первым народом, для которого после революции была создана письменность на научной основе, были якуты (букварь С.А.Новгородова и Поливанова). В 1922 г. Появился латинский алфавит дл азербайджанского языка. В 1930-31 гг Узбекский научный исследовательский институт культурного строительства переезжает в Ташкент, где Поливанов ведет большую педагогическую и редакционную работу: он читает корректуры журнала «Научная мысль», дает консультации по составлению учебников и консультации по туземно-еврейскому языку (т.е. далекту бухарских евреев), методике преподавания русского и родных языков и т.д.

В конце 1934 г. Поливанов переезжает во Фрунзе, где работает в Киргизскои институте культурного строительства и преподает в пединституте. Здесь основной круг его занятий – киргизский и дунганский языки.

20. Л.В. Щерба и его лингвистическая концепция

Учение о фонеме, выдвинутое И. А. Бодуэном де Куртенэ, было успешно развито академиком Л. В. Щербой (1880—1944), создавшим свою оригинальную лингвистическую концепцию. Окончив в 1898 г. киевскую гимназию, Щерба поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета, где увлекается лекциями Бодуэна де Куртенэ, оказавшего большое влияние на формирование его лингвистических взглядов. В 1906—1909 гг. Щерба командируется в Германию и Северную Италию. Собранные во время этой командировки материалы он оформляет в виде двух диссертаций — магистерской «Русские гласные в качественном и количественном отношении» (1912) и докторской «Восточнолужицкое наречие» (1915).

Щерба так определил круг своих лингвистических интересов: теория языка вообще, фонетика, лексикология и отчасти синтаксис. В области фонетики он прежде всего известен как фонолог, как один из основоположников теории фонемы.

С позиций общего языкознания Щерба рассматривал все вопросы языка: проблемы системы языка, фонетики и фонологии, роли сравнительно-исторического языкознания, задач синтаксиса.

Различая речевую деятельность (т. е. процессы говорения и понимания), языковой материал (т. е. совокупность всего говоримого и понимаемого в определенной конкретной обстановке в ту или другую эпоху жизни данной общественной группы) и систему языка, он видел основную задачу лингвистики в изучении системы языка.

Свои взгляды на понимание языка как системы Щерба излагает в статье «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» (1931).

В языковой системе он видит некую социальную данность, нечто единое и общеобязательное для всех членов данной общественной группы в условиях ее жизни. В языковую систему входят слова, образующие в каждом языке свою очень сложную систему, а также схемы или правила построения различных языковых единств.

В языке Щерба выделяет речь, к ней относятся процессы говорения и понимания. Все подлинно индивидуальное, считает он, не вытекающее из языковой системы, не заложенное в ней потенциально.

Языковую систему, т. е. словарь и грамматику данного языка, по мнению Щербы, следует выводить из соответствующих текстов, т. е. из соответствующего языкового материала. Продолжая линию Бодуэиа де Куртенэ, он подчеркивает принципиальную важность исследования современных живых языков и говоров. Только при изучении живых языков лингвист может выработать точные методы создания грамматик и словарей, отражающих действительное состояние языка.

Сравнительно-исторической грамматике старого типа Щерба противопоставляет сравнительное изучение структуры, или строя, различных языков. При сравнительно-типологическом подходе к изучению языка он считает традиционную классификацию языков (на агглютинативные, флективные, изолирующие и инкорпорирующие) преградой для создания языковых описаний, адекватных действительности.

Щерба первоначально придерживался взглядов Бодуэна де Куртенэ, который, давая несколько определений фонемы, основывал их на психологическом понимании сущности фонемы как представления звука, постоянно существующего в нашей психике.

Щерба, пользуясь психологическими терминами, строит теорию фонемы на семант ической основе. Фонема - кратчайшее общее фонетическое представление данного языка, которое способно ассоциироваться со смысловыми представлениями и дифференцировать слова, а также может быть выделено из речи без искажения фонетического состава слова.

Подчеркивая в первую очередь связь фонемы со значением, Щерба стремился объединить определения фонемы и оттенка (варианта) фонемы. В «Фонетике французского языка» Щерба определяет фонему как звуковой тип, способный дифференцировать слова и их формы, а оттенок фонемы — как реально произносимые различные звуки, являющиеся тем частным, в котором реализуется фонема (общее).

В определение сущности фонемы Щерба считает необходимым ввести элемент противопоставления («все фонемы каждого данного языка образуют единую систему противоположностей, где каждый член определяется серией различных противоположений как отдельных фонем, так и их групп».

Он полагает, что нет четкой границы между фонемами и оттенками (вариантами) фонем, что существуют фонемы более самостоятельные и менее самостоятельные, а некоторые оттенки близки к тому, чтобы стать фонемами, и наоборот.

В фонологической концепции Пражской школы функциональной лингвистики четко разделяется фонетика и фонология. Щерба исходит из того, что язык и речь существуют как два аспекта одного явления, которое практически неразделимо. Следовательно, фонетика невозможна без фонологии, ибо установление фонологических противопоставлении основывается на произносительных навыках.