Илигде обитают сказочные принцессы. 4 страница

В.: Да?..

П.: Одним словом, он в своем университетском городе организовал не просто несколько человек для ругани правительства, но создал и подчинил себе достаточно разветвленную организацию с филиалами в разных городах, и в столицах тоже. Конспирация, все как положено: шнурки якобы завязывали, чтобы посмотреть, нет ли слежки, и так далее. КГБ, однако, не дремало, молодцов повязали. О. С. как организатору дали больше остальных — семь лет. Для 1970 года еще немного. Тем более, человеку, который на суде цитировал Ленина целыми страницами… Он, правда, не досидел до конца, выпустили.

В.: Почему?

П.: По бумагам формулировка всегда бывает одна и та же: в связи с осознанием… исправлением… ударный труд… и так далее. Но на практике, как пишет Солженицын, за всю историю ГУЛАГа не было ни одного случая амнистии политического без того, чтобы он не согласился на сотрудничество с органами… Но сейчас я не про это. Психологический тип — умение организовывать, подчинять, но в оригинальной форме — конспиративной. Так поступал, пока был атеистом; потом, став христианином, устроился работать в секте (как бы в подполье!), а когда настали времена свободы слова, и усилиями газетчиков к всем и всяческим сектам привыкли, и О. С. из-за этого утратил возможность чувствовать себя исключительным, он организовал ячейку внутри (!) адвентизма! Словом, все осталось на своих местах — он во главе подпольщиков. На этот раз — православных. В православной стране!

В.: А зачем это ему?

П.: Не знаю. Но можно пофантазировать. Для эксгибициониста в его манипуляциях с собственными половыми органами важны не столько сами органы, сколько реакция женщины — ее ужас. Абсолютное подчинение, умерщвление более глубокое, чем ее восторг перед ним как преподавателем. Предположим, он вытаскивает свое “хозяйство” в тамбуре какой-нибудь электрички и показывает его видавшей виды тетке. Та не испугается и, кто знает, может быть, посмеется. Или, наоборот, предложит ее проводить домой. Реакция же семнадцатилетней студентки, да, тем более, духовной семинарии, которая верит, что как люди учат, так и живут, будет совершенно иная. Ужас при виде манипуляций магистра богословия со своим половым органом будет, видимо, максимально возможным. А это и есть истинная цель гурмана! Ради такого удовольствия можно годами притворяться. Когда к сектам привычки не было, удовольствие можно было получить сходное. В особенности, в каком-нибудь маленьком заштатном православном городке скажи, что ты сектант, — так улица немедленно опустеет. А тем более, можешь себе представить реакцию какой-нибудь студентки, когда ей предлагали вступить в антиправительственную марксистскую организацию! И это в 70-м году!

В.: Представляю. Кошмар.

П.: А у него, небось, на штанах мокрое пятно появлялось. Иным словами, эксгибиционизм этого преподавателя христианской философии явно не вдруг сформировался. Это еще прежде юности зародилось… Да… На чем мы остановились?.. А! О кружке по изучению отцов православия и католицизма. В итоге, спустя два года этот гражданин объявляет о присоединении к Православной церкви. Дескать, все годы, которые получал зарплату в адвентизме, он, цитирую, “как бы имел в виду, что он православный”. Что, вообще говоря, справедливо: достаточно посмотреть на стилистику его книги, лингвистику и явно авторитарное мышление… Словом, перешел, и его с распростертыми объятьями приняли. Само собой событие: не просто какая-то бабулька перебежала в очередной раз, а магистр богословия, преподаватель семинарии! Да еще четырех студентов увел за собой, которые твердят, что обвинения в эксгибиционизме — навет на учителя … Но и до “обращения” он пользовался большой популярностью и вне церкви: лекции читать приглашали разве что не во все высшие учебные заведения. Удивительно! Сектанта — и приглашали!

В.: Не менее удивительно, что ему удалось создать марксистскую подпольную организацию в марксистской стране.

П.: Приятно слышать! Конечно. Все это не удивительно, а закономерно. Важно не что говорится, а кто говорит. И люди никогда не ошибаются, выбирая созвучный им дух. Я на первой же странице опусов этого О. С. сломался и больше читать не мог. Но с точки “старших братьев” это наилучшее, что есть в российской адвентистской церкви. Естественно, что если им нравятся тексты О. С. или тот диалект, на котором при переводе извратили ту книгу об основах адвентистского вероучения, то вполне естественно, что им не нравится Толстой, не нравятся другие здоровые люди, и совершенно нет ничего стеснительного в том, чтобы прервать публикацию моей повести на середине. Этот О. С. отнюдь не случайная личность, и вовсе не “вдруг” сошедший с ума, чем, наверное, оправдывают странные результаты своей работы члены той комиссии. Это сейчас студенты говорят, что ничего интересного в лекциях О. С. не было: всякий раз, в сущности, сводилось к одному и тому же, дескать, скукота. Сейчас они просто не позволят себе вспомнить, как все в восторге закатывали глаза, сладко произнося: “ересиарх”… Да, кстати о студентах! Именно эта искренность забывания, именно эта неспособность вспомнить свои недавние слова и убеждения есть, как замечено историками, та черта, которая отличала гитлеровских гауляйтеров. Именно за это их нравственное свойство Гитлер и его ближайшее окружение прощали гауляйтерам любые преступления. “Любые” — это я увлекся. Слишком сильно сказано. Им, разумеется, не прощали неверность руководству, даже малейшую, не прощали вплоть до чисток, а вот за хищения в каких бы то ни было размерах разве что легко журили: не попадайтесь, дескать. Точно такие же порядки и в семинарии, где преподают О. С., “красный помидор” и другие. Когда два студента богословского факультета, изготовив липовые документы, по ним продали чужой дом, а полученные деньги — как я слыхал — пропили по европейским пивнухам, их, когда они, обезденежив, вернулись в семинарию доучиваться на пасторов, как и перед тем О. С., тоже простили. Более того, ограбленных покупателей — тоже членов Церкви, между прочим! — руководство семинарии отфутболивало всеми силами, с той энергичностью, с которой обычно действуют подельщики в бандах. Но покупателям управу все-таки найти удалось. Ох, и противно же пересказывать гнусные подробности “покаяния” этих двоих! Не буду! О. С., хотя бы, вопреки троим свидетелям отпирался до конца. А преподавательский коллектив вел себя так же, как и в случае с эксгибиционистом О. С. Дескать, да, мы учим и проповедуем, что покаяния сплошь и рядом иудины, истинные же редки и непременно индивидуальны. Но в вашем случае, дорогие наши липачи-семинаристы, будущие вы наши ненаглядные богословы, мы готовы верить в повальное ваше покаяние. А потому мы повально готовы верить в повальное ваше покаяние, что наш педагогический опыт показывает, что именно из таких липачей и вырастают пастыри, любимые стадами баранов. Именно тех баранов, которые нас устраивают. И которых мы устраиваем. Которые приходят нами восхищаться и рвутся нас содержать, и при этом веруют, что они творят Божье дело, а не соучаствуют в осквернении святыни. Хорошие бараны. Да и стадо растущее. В особенности, после визитов заокеанских принюхивающихся стадионных зазывал. Таким баранам внуши: “Не судите, не судимы будете,” — они и будут это бессчетно повторять только в нужные нам моменты и только в нужном нам смысле. Тем не только не мешая нам в достижении наших целей, но, напротив, нас ограждая.

В.: Стокгольмский синдром.

П.: Точно. А промежуточное звено — соответствующего типа пасторы. Которых и подбирают самые “духовные” пастыри пастырей: “красный помидор”, онанирующий эксгибиционист и им угодные. Но у “красных” бывают и “проколы”. Редко-редко кто-то из студентов-богословов все-таки начинает мыслить. Представляешь?! Самостоятельно! И тогда в семинарии начинаются чистки. С удалением неугодных. Но вычищают, разумеется, не воров и не эксгибиционистов.

В.: Система гауляйтеров. Гитлеровских.

П.: Да. Один к одному. Чистки для одних, покрывание других. Во имя, разумеется, высоких целей. Гитлеровцы тоже, между прочим, строили новый мир. Более нравственный. Чистый. С копрофилом во главе. А этот копрофил тоже написал своеобразное “Церковное руководство” — “Майн кампф”. Для народа написал. Руководство, которое сам выполнять не собирался. Но гауляйтеры прилежно изучали. Как добросовестные семинаристы “Церковное руководство” изучают — с тем, чтобы, выучив, красть. И забывать. Как в той самой семинарии студенты, когда потребовалось, разом забыли, как закатывали глаза, сладко произнося: “ересиарх”, “совесть Церкви”… Никаких ошибок нет — все целостно! Это только может показаться, что воришка-иудей, адвентист-кэгэбист и православный эксгибиционист разного типа люди. По словесам они точно разные. Но не по базовому свойству своего характера. Одна и та же публика в адвентистских общинах умилялась от исходящего от них всех “Духа Святого”, визжа на редких несогласных. Всех их троих с удовольствием принимает и так называемая неверующая публика. И для православных с иудеями они совершенно органичны. Как вообще для любого носителя авторитарного мышления. Потому что все это суть авторитарные секты, и совершенно неважно, что некоторые из них по приказу того или иного императора разрослись до размеров государственных религий. Так что все целостно. И вопли той старшей дьякониссы, что от воришки-иудея Дух Святой исходит; и брезгливо-принюхивающееся выражение американского адвентистского евангелиста, который не ошибается, выбирая себе помощников, и так результативен; и результаты работы комиссии “старших братьев” по выявлению “духовных” авторов; и проворовавшийся пастор Жорик; и студенты эти; и то, что сместили начавшего что-то соображать пресвитера, еще ребенком изобретшего психокатарсис; и то, что меня поперек всех и всяческих правил отлучили; и весь этот гнусно-канцеляритный стиль церковных изданий, язык начальников и подхалимов, который “старшим братьям” единственно и приемлем; и смысл статей, в которых поносят Толстого, но дают трибуну людям целительского мышления; и что “Церковное руководство” — всего лишь бумажка, которую так же не соблюдают, как нацисты когда-то “Майн кампф”… Все целостно! А смена обличий с иерархо-адвентистской на православную или иудейскую, или обратно — это не изменение. Ох, уж эта братия! Казалось бы, коммунистическая Империя рухнула, произошло то, на что не смели надеяться даже в самых смелых мечтах, объявили свободу — поступай по совести! Вмешательство госбезопасности в дела деноминаций прекратилось. Казалось бы, агенты КГБ должны теперь уйти и на их место должны встать другие. Психологически другие. Но вместо этого из-за океана толпой ломанулись вместо лучших из лучших — признанные из признанных. Все это называлось помощью русским в познании Христа. И начались эти стадионные кампании, на которых царил Л. Ф. и тот, который выбрал его в помощники и немедленно снюхался и с остальными такими же. Собранные в толпы люди послушно вставали, когда проповедник распоряжался встать, и садились, когда сесть позволяли, совершать крещение отправлялись гурьбой, принимая за Дух Святой поселившийся в них голос, не послушаться которого невозможно. Естественно, что усилиями принюхивающихся проповедников численность Церкви по местам выросла в десятки раз. Как же мне было стыдно тебя в это сообщество в первый раз вести! Тем более, при всех твоих экстрасенсорных способностях и умении самостоятельно сделать вывод. Но вести пришлось, потому как больше некуда…

В.: Но ведь и там есть люди. С которыми ты, например, дружишь.

П.: Естественно. Даже с тех же кампаний. Некоторые же воспринимали евангелистов только на логическом уровне, а здесь все было правильно… Но сколько людей способны воспринимать только логический уровень? Один из тысячи? А остальные 999?.. Да… Ну а дальше, после евангельской кампании все развивалось закономерно. Больше половины проявивших столь “горячее” религиозное рвение на стадионе после отъезда принюхивавшегося проповедника, не получая более пьянящего некрополя нужной интенсивности, богослужения посещать перестали и вернулись к прежней жизни. Однако, “загорелись” вновь после того, как через год нюхач приехал вновь, все они вдруг нашли время прийти и с одинаковой специфической интонацией в голосе заговорили об обновлении духовной жизни. После отъезда опять разошлись. Через год с приездом евангелиста цикл повторился вновь. В точности. Вторая половина, с более устойчивыми кодировками, проявляла себя не менее закономерным образом. В частности, предпочитали одних служителей Церкви другим. В большем фаворе, разумеется, оказались те, рядом с которыми их семейные больше болели и раньше умирали. Не выдерживали, так сказать, напора проповеди Евангелия. А топтали тех, которые, напротив, некрофилам не нравились… Словом, жизнь просчитывается, и, как это ни грустно, ох, как просчитывается… Но просчитать другого легче, чем себя. “Вникай в себя и в учение”, — завещал апостол Павел Тимофею. Я понимаю, что это, наверное, самое в жизни интересное. Но как себя познать? Субъективно мы всегда оцениваем себя на “отлично”. Как же в себя вникнуть? Только один путь и остается: оценить тех, кому нравишься, а кому — нет. “По плодам узнаете их”. И себя самого тоже. “Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты”. Ты — моя, мы вместе, всем моим церковным друзьям, которых я уважаю и которые не унизятся до лукавства, ты понравилась. Иерархии же ты не понравилась, она тебе тоже. Мне кажется, что если бы мы с тобой поменялись местами, то эти агенты, ряженые в протестантизме, и тебя, точно так же, как и меня, отлучили бы, отлучили бы, а я бы не ужился с этими под иконами целителями. Да, плоды наши с тобой одинаковые… И один из них тот, что пасшиеся в КГБ князья Церкви и их детки на дух меня не переносят. И прекрасно. Эти духовные и буквальные детки кэгэбистов для меня своеобразные дочки офицеров. И те, и другие узнают во мне папаш, только дочки офицеров, которые убеждены, что садо-мазо — это прекрасно, хотят замуж, а детки князей, на уровне логики зная, что садо-мазо “Бог не велит”, реагируют иначе.

В.: Вот, значит, какой путь постижения…

П.: А как иначе? Другого пути нет. Отсюда естественно, что ради самопознания приходится постигать других. А это значит, приходится срывать маски. Скажем, меня отторгает церковная иерархия. Я им чужд. А почему? Волны какого поля циркулируют внутри данного сообщества? Сами-то они говорят, что истинные, Богом посланные, Его представители на земле, а раз так, то что они коллективом порешат, то и истина. А усомнишься в их святости, так они тут же: не судите, да не судимы будете…

В.: Сами-то суждение навязывают, внушают, хотя бы, о своем посланничестве — а чем это не суждение? — а начинаешь мыслить от них самостоятельно…

П.: Так тут же: не судите и не судимы будете! Вырвали фразу из контекста, а там…

В.: Там, наверное, речь о духе суждений, об основании к размышлению, о цели…

П.: Ты у меня просто природный богослов! Вторая Елена Уайт! Счастье мое! Конечно, ты права… Так вот, о суждениях… Для самопознания чрезвычайно важно, чтобы мне было интересно познавать тех, кто оказался со мной в соприкосновении.

В.: Иными словами — ближнего.

П.: Да. Сорвал маску, а под ней или воришка-иудей, или адвентист-кэгэбист, или православный эксгибиционист. Те, кому эти господа были органичны, отвергли счастье. С хорошим человеком сблизился — тоже счастье.

В.: Милый…

П.: А осознание, что ты — зеркало, — большое в жизни подспорье. Помнишь, я тебе рассказывал, как я в Азии в одну банду попал, а потом в другую? Помнишь, что оптовик наркоты меня тоже за оптовика принял?

В.: Помню.

П.: Самое ценное, что за своего принимают профессионалы. Остается только поддакивать и можно учиться. Путешествовать по всем социальным слоям. Это же бесценно. Да и безопасно. Убийца, профессионал я имею в виду, принимает меня за опасного, меня, как убийцу боится — а я в безопасности. Если же бандит — трус, то и меня за труса принимает. Но стоит мне сохранить присутствие духа — он пугается того, что я, как ожидалось, не бегу, и бежит сам. Я опять в безопасности. Можно путешествовать по самым рискованным местам.

В.: Опасная философия. Очень! Аж страшно становится.

П.: Ничего опасного. Проверено практикой. Из самых-самых ситуаций выпутывался? Выпутывался. Настолько рискованных, что совершенно спокойно мог оказаться главным действующим лицом на своих же собственных похоронах.

В.: Очень опасная философия. Лучше ничего такого мне не говори.

П.: Если такая опасная, то что же ты так сладко улыбаешься?

В.: Я улыбаюсь?

П.: Ну а кто же? Я что ли?

В.: Да, ты-то как раз и улыбаешься.

П.: А почему бы и нет? Ведь для писателя это же необозримые возможности! Женщины, оказавшиеся рядом, непроизвольно расслабляются и исповедуют все, даже самое тайное. Мудрые — так те сами на контакт идут. Как тот пастор, который по соседям ходил с интимными подробностями из жизни КГБ. А гад, как бы ни научился собою владеть, все равно проговаривается, давая оценку, как ему кажется, меня.

В.: Ты что, опять собрался куда-то ехать?

П.: Да куда ж я от тебя, такой милой, денусь? Пришпиленный к юбке. Хотя…

В.: Езжай. Я с самого начала, как только с тобой познакомилась, знала, что будет какая-то поездка. Куда-то ты должен уехать. Расставание серьезное.

П.: Ну и замечательно. Ты же понимаешь…

В.: Понимаю. Я как раз и есть та самая — понимающая. Знаешь что это такое?

П.: Что?

В.: Это как на эстраде. Была такая юмореска. Чем дура отличается от умной. Умная приходит в отдел учета и распределения жилплощади, жить ей негде, а ей говорят: понимаете, есть сейчас еще более нуждающиеся, они нуждаются больше вас, их надо раньше поселить. Умная говорит: понимаю, и уходит ни с чем. А дура требует, требует, ничего понимать не хочет, и получает квартиру. Дурой быть выгодно.

В.: Ты огорчаешься, что ты такая? Как есть?

П.: Нет. Я привыкла. Поэтому у меня собственности — только каморка. Пустая.

В.: И я не огорчаюсь. Наоборот, счастлив. А что с дурой делать — ни порассуждать, ни поговорить, ни, тем более, помолиться. Да и в сексе — ноль, как бы рьяно ноги ни задирала.

В.: Велик и могуча русский языка… Писатель.

П.: Зато выразился ясно и определенно. Скажи, а это ты сама придумала термин “человек-зеркало” или у кого-нибудь подхватила?

В.: Сама.

П.: Ты — чудо! А еще прибедняешься. Насчет своих умственных способностей. А знаешь, мне кажется, что Христос, как и мы, был зеркалом. Вернее, разумеется, мы, как Он. Вспомнить, хотя бы, как Его преследовали начальники и священники. Да, национал-священники — это всегда явление мрачное. Не случайно древние пророки — тот же Исаия, Иеремия — в первую очередь обличали князей и священников. Естественно — подавляющие. Со всеми рогами и копытами в виде груза мусора прошлого и сжигающих страстей. На практике народ идет именно за ними, и только за ними. Какая уж там Истина! Естественно, столкнись такой с человеком-зеркалом, будь даже он, как Христос, от политики далек, все равно разглядит в нем человека, рвущегося на престол. Человека, в условиях Римской Империи для народа опасного. Фарисеи, как некрофилы-государственники, сами себя обрекли на то, чтобы разглядеть в Христе узурпатора. И разглядели. А разглядев, первосвященник неизбежно должен был проговориться: дескать, лучше, чтобы один человек погиб, но нации было бы лучше. Что евангелистами и записано. Мне объяснение, что начальники распяли Христа только за то, что Он — Истина, всегда казались неотчетливым. Оно, конечно, так, Истину всегда распинают, и такое впечатление, что только за то, что Истина, но это так, если смотреть с о-очень большого расстояния. Если же сблизи, то неясно. Монстры какие-то эти священники. А они честно, во всяком случае, на логическом уровне, боролись со злом. Но только на логическом… На подсознательном же…

В.: Распяли.

П.: Да, распяли… По той же схеме и народ ко Христу относился. В глубине души они были едины в желании скинуть оккупантов, римлян, причем эта страсть была явно болезненная, поскольку по тем временам быть в составе достаточно стабильной империи, которая была терпима в национальном и религиозном отношении, было выгодно с точек зрения и военной, и экономической, и культурной и, наверное, с каких-то еще. Естественно, что одержимые страстью собственной государственности, страстью противопоставления себя прочему миру, оказавшись пространственно рядом со Христом-зеркалом, они совершенно определенно чувствовали, что Он пришел организовать восстание против Рима. Если бы они так не чувствовали, то за Ним бы не ходили часами и днями, а относились бы к Нему как к аттракциону: занятно, интересно, ново, но через десять минут становится скучно. Если бы их действительно интересовала Истина, хотя бы в самой глубине души, то они не отошли бы вовсе, как Андрей Первозванный или Иоанн-богослов. Но Истина их не интересовала, и Христу приходилось часами доказывать, что Он — не они, что Он — это Он, что Он — Я Есмь. Удавалось это Ему с большим трудом. Естественно: ведь Он же неубедителен! Так что Его популярность непременно была кратковременной, следствием недоразумения, отсутствием подавления, Его зеркальности, ввиду чего каждый националист принимал Его за себе подобного. Потому и льнул… Две тысячи лет прошло, а что изменилось? Чуть менее человек подавляет, чуть больше у него площадь зеркала — так он уже не в силах доказать, что он не верблюд. Размечтаются о нем, а потом, наконец, догадавшись, что ошиблись, быстренько разбегаются. Как от меня дочки офицеров. Всегда одно и то же: разобравшись, что я ни в садо, ни в мазо играю вяло, разочаровывались и уходили.

В.: Со своими офицерами они же тоже, случается, разводятся.

П.: Разводятся. Причин множество. Садо-мазо все-таки требует смены партнеров. По темпераменту не сошлись. Встретился некрофил еще более яркий. В другом месте предлагают платить больше. Но это с офицерами. Я-то не офицер. И если эти офицерские дочки меня интересуют, то только с точки зрения самопознания: как это меня характеризует? Почему именно эта категория дам так активно свои объяснения в любви на уши мне натягивает?

В.: Велик и могуча…

П.: Так точнее мысль передается. В особенности уровень эмоционального отношения. Потому что это все не любовь, а ля-ля, и именно натягивают.

В.: Никак не привыкну к твоему языка.

П.: Ничего, привыкнешь. Я же к офицерским дочкам привык.

В.: И мне, похоже, тоже надо привыкать. Помню, в церковь пришли, только я в сторону загляделась, сразу же эта Зося притерлась и…

П.: Ого-го-го! Поздравляю! Велик и могуча. Сразу чувствуется живость мысли. С вами, мадам, весьма интересно разговаривать. Весьма!

В.: А как так случилось, что ты обратил внимание, что именно офицерские?..

П.: Очень просто: составил список…

В.: Все ясно. Пушкин. Александр Сергеевич. Он тоже, помнится, составил список…

П.: И не он один. Очень может статься, что всякий умеющий писать мужчина составляет список. Только каждый, видимо, с разными целями. Одни собой полюбоваться. А другие — себя понять. Самопознание можно начинать с любого края, и эротический из них не самый скучный. Я список осо-обенный составил. Там было все, что был в состоянии вспомнить: рост, дата рождения, имя (сложнее всего вспомнить), образование, специальность, род деятельности отца и так далее. И вот тогда-то и выяснилось, что разными дамы только казались. Они были: Весы, старшие сестры и офицерские дочки. Старшие сестры — это вопрос достаточно для меня открытый. Офицерские дочки — это ненависть. Ведь любовь, по Ленину, это предпочтение одного перед многими. Ко “многим” равнодушие, интересен же самый ненавистный. Например, для Джульетты — Ромео. Некая неизбежность судьбы, которую мне надо перешагнуть. Как ненависть церковной иерархии. А Весы… Весы — это притяжение.

Глава семнадцатая.

ЖИВ ГОСПОДЬ!

Сейчас мы, перевоплотившись на время в сваху (поэтому да простит читатель некоторую профессиональную циничность речи, свойственную лицам этой древней профессии!), попытаемся подсчитать статистическую вероятность существования идеальной невесты для нашего П. Да-да, это та самая, давно обещанная глава!

Итак, приступаем.

Он и Она должны соответствовать друг другу. Духовное родство душ, безусловно, важнее всего остального, но сомнительно, что кто-нибудь не согласится, что и физиологическая совместимость — благословение. Причем очень приятное. С этого-то приятного мы и начнем.

Существует несколько подходов к наблюдению, изучению, описанию и анализу психофизиологических различий людей и один из них носит название астрологии. При множестве несовершенств и изъянов, присущих философии правоверных астрологов, превративших эту область знания, как целое, в нечто совершенно неприемлемое, существуют факты, которые опровергнуть невозможно. Один из таких фактов — определенное биоритмическое сходство людей, рожденных в одно время. И, действительно, было бы, пожалуй, уж очень странно, если бы зародившееся и развивающееся при одинаковых условиях не имело ничего между собой общего. И наоборот, было бы странно, если бы зародившееся в разных условиях и в разных же условиях развивавшееся, ничем друг от друга не отличалось. Отсюда, люди, рожденные в одно время года (в ныне распространенной терминологии — под одним знаком Зодиака) имеют между собой нечто сходное.

Люди предпочитают одно другому — это очевидно. Следовательно, наряду со многими другими причинами взаимного предпочтения двоих, существует и взаимное притяжение принадлежащих к определенным парам знаков Зодиака. Наш Психотерапевт — Водолей, и как бы он ни расходился с баснословными описаниями характеров, вернее, темпераментов, приводимых даже в солидных изданиях по астрологии, совершенно точно, что абсолютное большинство женщин, желавших его общества, как о том и говорится в астрологических руководствах, родились под знаком Весов. Большинство — это не статистические 8 % (1/12), а все 90 %. Эти Весы были очень разные, друг на друга не похожие, но непременно — Весы. После Весов чаще других у нашего протеже, уже Водолея, но еще не Психотерапевта, были дамы из других знаков воздушного тригона — Водолейки и Близнецы, но это все было совершенное “не то”. Чистота эксперимента обеспечивалась тем, что в процессе перебора вариантов наш протеже с астрологией знаком не был. Как и всякий, живший при коммунистическом режиме.

Итак — Весы. Это 1/12 часть женщин.

Хорошим свахам и ученым издавна известно, что тот брак более благополучен, в котором женщина относится к мужу, как к мужчине, т. е. его мнение в спорных вопросах для нее приоритетно. В науке считается, что это доверие естественней всего достижимо — в силу ассоциативности женского мышления — в том и только том случае, когда муж напоминает отца.

Научная психология полагает, что если у мужа профессия такая же, как была у отца супруги, то это уже хорошо и, как следует из статистики, способствует стабильности семьи, а вероятность того, что у женщины возникнет ощущение “счастья”, увеличивается. Речь, действительно, может идти лишь о вероятности, потому что на выбор профессии часто влияют внешние обстоятельства: скажем, человек получил 25 лет сталинских лагерей, вышел, учиться поздно, и он вынужден работать землекопом, полученной в лагере специальности, ему чуждой, жениться же еще хочется. Женщина, как и хотела, выйдет замуж за землекопа, но возникнут трения, потому что в душе он доцент кафедры филологии. Обращаем внимание, что речь сейчас идет о реально случающихся выборах, а не про редчайшие случаи встреч половинок. Нам чисто интуитивно кажется, что предназначенная для того землекопа свыше половинка будет той же, что и до заключения его в лагере. (Пока мы не рассматриваем вопрос, сможет ли он ее найти и как вообще это можно сделать.) Отсюда следует, что есть нечто более важное, чем род занятий, которым человек зарабатывает на жизнь, и это — его духовно-ритмо-биологические свойства. Они, собственно, и являются предметом изучения как научной психологии, так и феноменологической астрологии, поскольку ритмо-биологические свойства определяются условиями рождения, в том числе и временем рождения. Итак, корректней говорить не столько об определенном роде занятий, сколько о склонности к определенному роду занятий; склонности, возможно, не реализовавшейся.

Психотерапевт наш — Водолей и Петух (родился в год Петуха), следовательно, отец невесты также должен быть Водолеем и Петухом. Вероятность этого совпадения — 1/12x1/12 = 1/144. То есть, только у одной из 144 женщин отец одновременно и Водолей, и Петух. Желательно, чтобы совпадал еще и день месяца. Большая степень совпадения биологических свойств случается, когда совпадает число магическое. (Да не пугает это слово читателя! Слово “магия” — столь в наше время многозначное, что может обозначать все что угодно! В данном контексте оно всего лишь указывает на существование ритма с периодичностью не только в 12 месяцев или 12 лет, но и в 9 суток. Отсюда, люди, родившиеся 2, 11, и 20 февраля схожи между собой более, чем родившиеся в том же месяце, но в другие дни.)

У нашего Психотерапевта магическое число — 2. Вероятность совпадения знака, года, да еще и магического числа нашего протеже со знаком, годом и магическим числом отца предполагаемой невесты: 1/144x1/9 = 1/1.296. Если же полученное число помножить на значение вероятности, что сама невеста — Весы, то есть на 1/12, то получится: 1/1.296x1/12 = 1/15.552.