Схема масонских лож второго порядка 3 страница

То, что рассказал седоголовый о нейтрализации Сталиным германской ядерной программы, в шок меня не повергло. К сенсациям старого я стал уже привыкать и выслушал его спокойно. Но от того, что я услышал от ведуна потом, меня опять сразило.

— Ответь мне вот на какой вопрос, юноша — вдруг обратился ко мне хранитель. — С кем боролся всю свою жизнь Иосиф Виссарионович, будучи главою нашего правительства?

— С иудеями — сионистами и масонами, — не задерживаясь, выпалил я.

— Но ведь среди них встречались хищники — и русские, и поляки, и латыши, и литовцы и т.д.?

— Тогда получается, что с дегенератами, — посмотрел я на старого.

— «Неприкасаемых», в основном психопатов и извращенцев евреев при Сталине расстреливали. Охищенных шудр — холопов, различного рода насильников, мародёров и предателей садили в лагеря. В основном их держали на лесоповале, строительстве каналов и на золоте. Как ты думаешь, какая здесь прослеживается традиция?

— Получается, что орианская. Так как каждый ворюга, холоп с хищной психикой, имел шанс что-то понять и подняться до уровня сословия тружеников. Дело было только в его желании...

— Ты верно приметил, — кивнул головою «знахарь», — Сталин придерживался именно Орианской традиции. Это сейчас наш Андропов зарвавшихся дегенератов-диссидентов выпроваживает на Запад. И малину! Чтобы они «с пеной у рта» кричали на радио «Свобода» и на других волнах, как у нас здесь плохо. Какая здесь традиция? — засмеялся старый.

— Получается, что атлантическая — пожал я плечами.

— Видишь, никуда мы и не ушли, всё в мире повторяется. Только на другом уровне, отрок. А теперь — ещё одни вопрос: тебе нравятся фильмы 30-х годов?

— Конечно нравятся. Там одни люди что стоют!

— Вот ты сказал — люди, — прервал меня ведун. — О них у нас и пойдёт речь. Первое, что было во внутренней политике Сталина — катарсис — очищение от различного рода дегенератов, от психопатов и людей с приземлённой материализованной психикой. — Только такие могут стать предателями. Так?

Я согласился.

— Вторым великим делом Иосифа Виссарионовича было воспитание. А точнее создание из неграмотного запуганного и забитого населения бывшей российской империи, граждан первого высшего сословия. Сословия вайшья или тружеников.

— Получается, что Сталин взял курс на построение в России ведического общества?

— Как ты сам понимаешь, по Орианскому образцу... потому в Сталинских фильмах и показаны люди высшего порядка. — Ответил мне седоголовый.

— Неужели все, что ты мне сейчас рассказал, правда? — искренне удивился я.

— А какой резон мне сочинять? Вспомни людей сталинской эпохи?

— Да я их не так много знаю.

— Поверь, знаешь! Они, что привязаны к деньгам, или вещам? Да, они любят жизнь, саму жизнь и свою землю — Родину, но не деньги и вещи. У них совсем другие ценности. Деньги для людей сталинской эпохи всего лишь средство, но не цель. Цель у них иная. Как в песне Пахмутовой и Добронравого: «Жила бы страна Родная и нету других забот». Так я говорю, или нет?

— На мой взгляд, ты прав. Просто я никак не мог понять, почему в Сталинское время были совсем другие люди. Намного чище, благороднее и умнее нас... Но у меня как всегда к тебе вопрос: что со вторым сословием? С управленцами или воинами? И с первым — хранителями? Пытался Иосиф Виссарионович найти в нашем обществе себе подобных?

— Ни витязей, ни жрецов не ищут, Юра. Эти два высших сословия в готовом виде не рождаются. Не рождаются даже вайшья — труженики. И тех, и других, и третьих надо воспитывать. Но если для тружеников достаточно осознать жизненные ориентиры, то для управленцев необходимо создать условия пробуждения космических сфер сознания. Ядро высшей любви и согласия и ядро распределения и взаимодействия.

— Центр Лады и Стребога? — спросил я.

— Да эти два высших центра. Конечно, с выдающимися людьми из своего окружения Сталин работал и в этом направлении. Но таких людей было очень мало. Первым, кто мог подняться на высокую ступень сознания, был Киров, вторым, конечно же, Жданов. Поэтому их обоих и убрали. Для С.Т. появление в руководстве СССР людей с высшим ведическим посвящением означало гибель не только их планов относительно России, но и всей их сатанинской пирамиды. Они не знали, что делать с одним Сталиным, а тут еще двое или трое ему подобных! Естественно такого допустить было нельзя. Успей Иосиф Виссарионович создать с СССР корпус настоящих управленцев, одного или двух личностей высшего посвящения и Советский Союз подмял бы под себя всю планету. Причём, без войны и насилия. Народы запада и востока сами бы пришли под его царственную руку. И в этом было бы их спасение.

— А как же с религией? — спросил я. — Сталин, насколько я помню, в СССР в 1941 году сё возродил. Возродил не ведическую концепцию, а христианскую.

— И правильно делал. Потому церковь при нём и была подчинена государству. Именно она христианская церковь, очищенная от ветхозаветной заразы и должна была, по его замыслу, стать базисом нового космического мировоззрения. Дело в том, что Иисус никогда не был христианином и никакого христианства он не создавал. И ты это знаешь. Он являлся, всего лишь, ведическим жрецом, который попытался вернуть оставшихся иудеев к утраченной ими истине. И его учение в своей чистоте — ведическое. Все это могло бы произойти, Юра. Но С.Т. посредством евреев и масонов неплохо подстраховались. Сталину так и не удалось обрести соратников. А из тех, которые с ним рядом были: Молотов, Маленков, Булганин, Жуков и т.д. В лучшем случае, по духовному уровню — труженики. А то и ещё хуже. Например, мародёр Е.К. Жуков, который умудрился из Германии себе урвать семь вагонов барахла... Сам же Сталин не имел ничего. Два кителя. Один рабочий, другой парадный. Пара валенок, подшитых своими руками, и несколько на смену рубашек... Когда его хоронили, то не знали во что и одеть.

— Действительно, волхвам ничего не надо, кроме истины, — вздохнул я.

Помнишь по Пушкину: «Волхвы не боятся великих владык и княжеский дар им не нужен», — улыбнулся хранитель. — Кстати отрок, знаешь с какой целью папа Гонорий III отправил в ставку Чингисхана-Тимчака специальный корпус тамплиеров?

— Я где-то читал, что для организации похода на непокорную, не принимающую католицизм Русь... — припомнил я.

— Это так. Ватикан силой Артании или Сибирской Руси намеривался сокрушить отказавшиеся от принятия католицизма русские княжества. Так сказать добить чужими руками язычников и воцариться на всей Европе... Но был и ещё тайный план у папства. Крестить в католицизм заодно и самих татар. Для этого и проникли тамплиеры в ставку к Чингисхану-Тимчаку. Но приехали они не для убеждения последнего, а для того чтобы найти в Артании и вырезать высокопосвящённых хранителей и жрецов. И такая акция им удалась бестиям. Правда, за подлость и вероломство им всем посносили головы, а внук Тимчака — Бата наголову разбил объединённые силы Запада в Австрии и Германии. Еще немного и его тумены могли овладеть Италией и Францией. Германии же мог нанести смертельный удар верный союзник орды новгородский князь Александр Невский. Он в 1242 году одновременно с наступлением татар на Европу разбил наголову на льду Чудского озера и рыцарей Риги и псов-тевтонов. И как говорят немецкие хроники, на Западе после борьбы с русскими и татарами войск почти не осталось. Но помешали одновременному наступлению татар и русских на Европу события, произошедшие в ставке кагана. Внезапно умер дядя Баты — великий хан или император Эгей. По китайской транскрипции — Удэгей. Как потом выяснилось, его отравили ставленники Ватикана... Как видишь технология у них во все времена одна и та же. Проникнуть поближе к власти и ею управлять. А если манипулировать не удаётся, то её неподкупную и враждебную по их замыслу надо уничтожить. Потеряв своих высокопосвященных и управленцев-витязей, орда, или Артания, утратила и жизненные ориентиры. Правда католицизм, как папские легаты ни старались, она отвергла. Зато со временем склонилась, на востоке к буддизму, на Западе и юге к исламу... Большая часть ордынцев на Яике, Волге, Дону и Кубани со временем перешла в православие Сергея Радонежского... Вот кратко я тебе рассказал о гибели Сибирской Руси. О её растворении в тюрском массиве. Для чего я тебе это поведал. Чтобы ты понял масштаб тайной иудо-масонской войне против человечества. И чтобы тебе стала понятна трагедия Сталина, когда он один за одним терял самых верных своих соратников. Иосифа Виссарионовича обвиняют, что он не смог подобрать себе приемника. Ему этого не дали сделать... Вот почему он решил недовольных советских евреев отправить на Шпицберген.

— А масонов к стенке, — добавил я.

— Да, к стенке, — согласился со мною старый. Мне хочется ещё несколько слов тебе сказать о Сталине. О его желании дать образование своему народу, сделать его духовно богаче, чтобы каждая личность имела возможность раскрыть свой творческий потенциал и этим как можно плодотворнее служить своему народу. В 30-е годы по всей стране строятся тысячи школ. Во многих городах университеты и вузы. Чего стоит наш Московский университет имени Ломоносова. Когда он был построен? В сталинскую эпоху. Сколько институтов и техникумов появилось в городах Сибири? А наша система профтехобразования? Ничего похожего в мире до сих пор так и не придумано. Но и этого Иосифу Виссарионовичу было мало: на XIX съезде партии он высказал мысль, что каждый советский человек со временем должен иметь высшее образование. А лучше всего два высших. И чтобы у него была возможность попробовать себя в разных направлениях. А для того, чтобы люди могли без отрыва от производства учиться, надо сократить рабочий день до пяти часов... О гражданском подвиге этого человека можно говорить бесконечно, Юра. Он того стоит, со временем ты многое и сам о нём узнаешь. А сейчас я думаю тебе пора. Иначе ты засветло до Кондинского не доберешься.

— Постой у меня к тебе ещё пара вопросов. Иначе спать не буду, взмолился я.

«Знахарь», улыбнувшись одними глазами, кивнул. — Давай, если они из разряда лёгких.

— Первый вопрос вот какой: я давно тебя хотел спросить: откуда ты знаешь, что имя Чингисхана было Тимчак.

— Из старинных сибирских песен и легенд.

— Кто такие челдоны?

— Русские сибиряки, которые жили в Сибири задолго до прихода Ермака. Слово «челдон» переводится, как «люди рек» дословно — живущие у воды и разъезжающие на челнах... Слово «дон» означает воду или реку. Ты это должен знать. А «чёл» — начальное от слова чёлн или лодка. Если же оно произносится как «чел» — то означает — человека. Это тоже правильно. И потом ты должен знать нашу русскую традицию — наши предки всегда предпочитали жить по берегам рек. Тимчак же, имя скифское. По-сибирски, вернее по-тюрски — Тимуджин. «Ти-мир» на языке тюрок — железо, «джин» — могучий маг, чародей и человек одновременно...

Видя на моём лице некоторое недоверие, он добавил:

— Помнишь имена — Саймак. Спартак, Сартак? Окончания на -ак были у скифов. Отсюда русские фамилии Копчак, Колчак, Тучак и другие.

— Так выходит знаменитый Спартак тоже был нашего корня?

— Нашего, отрок. Скорее всего, какой-то родственник царей Пантикопея. Там была целая династия спартакидов.

— Хорошо, кивнул я. — У меня второй вопрос вот какой: не пойму, то ты называешь русов Сибири то русскими, то татарами...

— Вот ты о чём? — засмеялся хранитель. — Они были и русскими и татарами. И ты у меня точно такой татарин!

— Я татарин?

— Да ты, потому что живёшь в Сибири или в Тартарии. Сибирь в средние века называлась европейцами Великой Тартарией или Татарией, от слова тартар. Масонские авторы превратили тартар в подземелье, в мир тьмы и хаоса. На самом же деле тартар — Бездонный космос. Слово татарин или тартарин означает то же, что и слово «русса», смысл космический. Только «русса» указывает на приход из космических далей на Землю. Мы с тобой этот термин уже разбирали... А тартар просто указывает на космические глубины. Ну как удовлетворен.

— Получается, что в среде сибирских русов очень долго жила память и об Ориане и о далёком космическом прошлом?

— Вплоть до XVIII века. Только после того как Петр I искоренил остатки сибирской Руси — Артании, прошлое стало забываться.

— Грустные вещи ты мне напоследок рассказываешь, — сказал я, подымаясь со своего места.

— Не взыщи, ты сам спросил, — беря в руки мой рюкзак, грустно улыбнулся ведун.

Через несколько минут мы молча подошли к лодке, я бросил в нее поклажу и повернулся к старому. Он стоял серьезный, и как мне показалось несколько торжественный. И вдруг мои руки сами поднялись и обняли «знахаря».

— Полно, хлопец, полно, а то я расплачусь, — шептал он мне. — Береги себя! То, что ты услышал немного. Но тебе на год для размышлений хватит. Жду тебя в августе...

— А если я смогу приехать раньше? — спросил я

— Буду ждать тебя каждый день, но боюсь, что можешь засветиться. Пока ты, как следует, не защищен.

Я вскочил в лодку и оттолкнул от берега. Мотор завёлся сразу же. Махнув старику рукой, я дал газ и, набирая скорость, помчался на подаренной мне лодке к Кондинскому. У поворота я снова оглянулся. Старый, стоя на яру, смотрел на удаляющуюся лодку...

Глава 27

 

УЧАСТКОВЫЙ

 

Старый был прав: я опоздал. Солнце клонилось к западу, ещё немного и оно, нырнув за Уральский хребет погрузит в сумрак его восточные склоны. И тогда на реке будет совсем плохо. Она превратится в тёмный, движущийся в сторону Иртыша, окруженный вековой тайгою каньон. Пока опустившееся светило своими низкими лучами пробивало кроны деревьев, было ещё светло.

— Хоть бы успеть! — вертелось в голове. — Неужели придётся шарашиться по реке ночью? В темноте налететь на топляк, да ещё на скорости, дело нешуточное. Можно сыграть и на прокорм рыбам... Но солнце, чувствуя мои тревоги, как будто остановилось. И проходил уже пятый поворот, а оно всё продолжало и продолжало светить... Пошёл поворот шестой, седьмой и вдруг я увидел впереди непонятно откуда взявшуюся «казанку». В лодке сидело два человека. Очевидно запоздавшие рыбаки или охотники. Увидев мою «амурку» на «казанке» притормозили. И когда я их догнал, махнули рукой, чтобы я следовал за ними. Я быстро пристроился в кильватер к дюральке и мы вместе выехали в сумрак надвигающейся ночи. Мчащиеся впереди, дорогу, по видимому, хорошо знали, и мне следовать за ними было одно удовольствие. на чёрной как дёготь глади реки бурун от мотора «казанки» был хорошо виден. Скорость же у нас была одинаковая... Наконец, примерно через полчаса засветились огни Кондинского! Наконец-то! — обрадовался я. Теперь осталось найти место, где пристать. Не успел я подумать, куда приткнуть свою лодку, как вдруг из темноты нарисовался силуэт притормозившей «казанки» и две сильные руки схватили за борта моей лодки.

— Сейчас всё будет хорошо, хлопец — раздался добродушный бас одного из «Сусаниных». — По лодке видим от старика едешь, значит, наш человек. Сейчас вместе пристанем.

И действительно через минуту обе лодки и моя, и «казанка» мягко коснулись берега.

— Прикалывай свою поближе к моей и не бойся моторы у нас не воруют.

— Всё будет в порядке, — услышал я молодой голос второго парня.

— Куда тебя проводить? — пробасил первый.

— Мне к Белых Сергею Борисовичу, — сказал я нерешительно. — В Кондинском бываю часто, но честное слово, где он живёт, не знаю.

— Можно и ко мне — раздался знакомый бас. — Как я понимаю, лодка остаётся на мое попечительство? Угнать ее к старому или оставить у себя? — обладатель бархатного баса, местный участковый, который каким-то чудом оказался моим попутчиком, сразу «взял быка за рога».

— Старик сказал, чтобы лодка осталась у вас до моего приезда.

— Добро — так и будет! Ну а теперь хлопец, пойдем ко мне, в гостиницу я тебя не пущу. Будем пить чай. Да и ухой я тебя накормлю отменной.

С этими словами Сергей Борисович взял из «казанки» свой рюкзак и, попрощавшись с рыбаком- товарищем, стал по еле заметной тропинке подыматься к яру. Я молча следовал за ним. Надо же, как интересно — вертелось в голове — «На ловца и зверь бежит». Встреча с участковым на реке тоже ведь не случайность. Ну и старик! Интересно, есть на свете что-нибудь такое, чего бы он не знал. Или не умел? Я был у «знахаря» — пасечника всего три дня. И как будто заново родился. А сколько узнал?! Он же считает, что показал мне всего лишь дорогу. Самое элементарное на уровне детского сада... Что мы с ним разобрали: тайну имён, и родовых кличек — фамилий. Чем отличается рок от судьбы... Старик галопом по Европе рассказал о древних погибших цивилизациях. О том, что на нашей планете миллионы лет действует неведомая человечеству, но крайне враждебная ему сила. И что у этой силы среди людей есть союзники и союзники могущественные. Рассказал ведун и о трагической гибели предыдущих цивилизаций... О противостоянии Орианы и Атлантиды... Плюс ко всему, о условиях появления на Земле различных человеческих рас. Что же самое главное из всего того, что он мне рассказал? Уж конечно не появление на Земле евреев или их хозяев — недобитков из предыдущей эпохи. Тогда что? И тут только, подходя к дому участкового меня осенило: да старый ничего мне и не рассказывал такого, чего бы у меня не было в моём бессознательном. Иначе бы я шарахнулся от него, как от чумы. Всё, что он сделал, так это освободил мою бессознательную родовую память от кодов. От той программы, которую в меня вложило наше больное материалистическое общество. О чём бы ведун не рассказывал, его слова тут же включали в моём сознании определённые образы. Причём не редко эти самые, красочные и до конца непонятные картины обгоняли в моём сознании мысли и слова старого, которыми он пытался разбудить мое сознание. Оказывается бессознательное торопилось. Торопилось посредством образов, звуков и даже запахов донести до моего сознания то, что в нём было заложено. Но почему это произошло? — Мелькнуло в голове. — Оказывается все дело в намерении. Свое намерение понять, что в мире происходит, я включил давным-давно. И именно оно привело меня к старому! И он старик, явился всего лишь пусковым механизмом моего намерения. Тем необходимым звуком, без которого бессознательное просто не могло обойтись. Так вот он скрытый механизм познания истинного: всего лишь намерение что-то понять. Страстное желание постичь доселе непостижимое! Как все оказывается просто! «Да желающий слышать — услышит!». Мои мысли внезапно прервал голос провожатого:

— Вот мы уже и пришли. Давай заходи не стесняйся. Как звать-то тебя?

Я назвал своё имя.

— Меня ты знаешь, как кличут. Так что будем считать, что мы познакомились окончательно.

Местный участковый жил в типовом поселковом двухквартирнике на краю посёлка. Нас встретила его миловидная с умными глазами, и обворожительной улыбкой жена. В квартире было уютно, пахло стряпнёю и жаренным. Вскоре и она, и хозяин, наконец-то я его разглядел — мужчина лет тридцати пяти, высокий с красивыми русскими усами и мудрыми не по годам глазами, усадили меня за стол и предложили местные яства. Это у них называлось просто попить чаю...

— Удивительный наш старик — начал разговор участковый. — Ты знаешь, сколько он помнит сказок и различных преданий? Тысячи! Я как-то у него жил с неделю. И он каждый вечер мне рассказывал. И всё новое и новое. Уезжать не хотелось. И лечит почти все болезни. Но лечит тоже интересно. На некоторых посмотрит и говорит: лечить я тебя не буду, хотя вылечить смогу. За тобой пришёл «посланник»... Чтобы его отозвали — меняйся. Становись другим, тогда и разговаривать будем... С другими же особенно детьми ведёт себя иначе. Сразу же берётся за лечение. Смотришь неделя, вторая и человек здоров.

— А давно он приехал сюда на Конду? — спросил я участкового. — Давно, когда мой отец только что окончил пушно-меховой техникум и приехал на Конду в качестве нового охотоведа. Эдак лет сорок назад.

— Ничего себе! — подумал я.

— Давненько. Сначала он поселился в устье Конды, но потом перебрался туда, где живет сейчас. Сам себе построил дом и все хозпостройки, потом развёл пасеку. А он что тебе это разве не рассказывал? — поинтересовался Сергей Борисович.

— У нас сразу же разговор пошёл о другом, — сказал я — До него самого не дошло, потому я и спрашиваю.

— О другом, — посмотрел на меня участковый. — Значит, он с тобой не так как со всеми. Вот оно что? И лодку тебе подарил. Не иначе ты у него в учениках? Если так, то никому ни слова. Понял? И что знаком с нашим дедом... Ни в Ханты-Мансийске, нигде. Стариком начали интересоваться. Не знаю кто, но это так. Ты меня понимаешь?

Я, видя встревоженный вид участкового, кивнул.

— Старик безобидный. От него ничего кроме пользы, но кому-то он мешает. И вот ещё что, когда снова к нему поедешь — сразу же ко мне. С аэродрома прямиком. И к нему поедешь на моей лодке. Так будет лучше. Я этих «барбосов» и из милиции, и из КГБ знаю. В посёлке могут оказаться их люди... Тебя к нему, кто отвозил?

Я назвал имя.

— Это свой парень, — облегчённо вздохнул участковый. — Но и он в следующий раз не должен тебя видеть... Старик приехал к нам откуда-то с востока. То ли с Амура, то ли с Алдана. Я его не спрашивал. Очевидно, там за ним присматривали. И вот, через столько лет, опять...

После слов участкового на минуту за столом воцарилось молчание. Жены Сергея Борисовича рядом с нами уже не было, она ушла в соседнюю комнату, очевидно, готовить мне постель. Поэтому Сергей Борисович говорил со мною напрямую открыто...

— А почему вы меня не боитесь? Может я и есть подставная утка? — невольно спросил я его.

— Во-первых, не «вы», а «ты» — улыбнулся инспектор, — во-вторых, от старого не укрыться. Он бы чужому человеку лодку с мотором не подарил. А теперь, Георгий, давай-ка спать. «Утро вечера мудренее». Ты вон уже клюёшь. Я знаю, у старика не поспишь. Он и сам спит не более четырёх часов в сутки и другим не даёт... Завтра до твоего вертолёта я тебя довезу в своей служебке.

— У меня ещё вещи в гостинице.

— Заедем и за вещами, — успокоил меня Сергей Борисович. Всё успеем. Не беспокойся.

Но я уснул не сразу. Приятно удивил местный участковый. Несмотря на то, что мы говорили с ним совсем немного, по всему было видно, что я встретился с человеком незаурядным. Этот глубокий и мудрый взгляд. Ничего милицейского — ни хвастовства, ни снобизма! Такое впечатление, что я встретился не с участковым инспектором милиции, а неизвестно за какие грехи определённым на службу в охранку преподавателем ВУЗа. Старик явно доверял Сергею Борисовичу. Инспектор, судя по тому, как он себя со мною держал, верил не только «знахарю», но и тем людям, с которыми знался старый. С такими мыслями я и заснул. Рано утром меня разбудил голос Сергея Борисовича;

— Вставай, Георгий, иначе проспишь все царство небесное.

— Что это ещё за царство? — пробурчал я, еле раскрывая глаза.

— Такая у меня поговорка, — засмеялся участковый. — Давай умывайся и пойдём завтракать.

Я быстро поднялся и, наскоро умывшись, подошёл к столу.

— Знаешь, наш старый из челдонов — за завтраком как бы невзначай обронил Сергей Борисович. — Поэтому он и знает много. Челдоны ведь христианство так и не приняли. Как ни старалась власть охристианить челдона, все оказалось тщетным... Некоторые из них даже кресты носят, но когда спросишь, что это такое на шее, они говорят, что знак солнца. У челдонов богом — Солнце, а Иисус просто человек, который говорил людям правду. Как-то мы со старым ездили на лодке вверх по Таре. Пасечник искал среди болот и лесов один маленький ведический поселок. В этом поселке челдоны- идолопоклонники жили незаметно и тихо вплоть до 1972 года. Называлась деревушка Рождественкой. Мы нашли их поселок, но людей там уже не застали. Власти нас опередили. По приказу сверху было сожжено капище вестийцев. Бульдозером сравняли их могилы-курганы, но обратить в рабство упрямцев так и не получилось. Все они ушли в бесконечные леса и болота Васюгаиа. Как мы выяснили позднее, исчезло 70 с лишним человек...

— А почему ты назвал русских солнцепоклонников вестийцами? Что это за слово?

— Я думал, ты знаешь? — покосился на меня инспектор. — Есть книга такая древнерусская, написана она огненными знаками, их еще называют молниями Перуна или рунами. По древнерусски ее кличут Вестой — книгой знания о мироздании и человеке... Это главная книга ведических русских. Вот почему их и называют вестийцами.

— Христиан — библиистами, язычников — вестийцами? — переспросил я.

— Не язычников, а ведических.

— А разве это не одно и то же? — задал я снова вопрос.

— Жаль, что старый тебе не объяснил разницу, — погрустнел Сергей Борисович. — Придется мне тебя со всем этим знакомить. Понимаешь, Юра, ведическое мировоззрение религиозным не является. Это не вера в Создателя, а конкретное его знание. Оно вселенское представление об источнике всего сущего, не требует ни ритуалов, ни жертв, тем более человеческих. Язычество же совсем другое: здесь требование не знаний о творце, а слепой веры. Фактически это фанатичная вера в оторванных друг от друга, порою даже враждебных друг другу богов. Все формы язычества вышли не из солнечного представления о Создателе миропонимания. Язычество играет ту же роль, что и протестантизм в ортодоксальном христианстве. Ну что, уяснил?

— Я вспомнил. Старый мне нечто подобное рассказывал, просто до меня не все дошло, — промямлил я Сергею Борисовичу.

— Мы ездили на Тару не столько для того, чтобы кого-то там из челдонов найти, сколько чтобы разобраться, что сделали ушедшие со своими книгами, — продолжил рассказ участковый. — Кое от кого узнали, что уцелевшие книги ведические русские унесли с собой. По предположению старого, у них была и огненная «Веста». Ни много, ни мало — 50 томов. Таких же внушительных как библия, а то и потолще!

— Откуда ты знаешь, сколько у нее томов? — усомнился я.

— Земля слухом полнится, — улыбнулся милиционер вставая. — Знаешь, для чего я тебе рассказал про наше путешествие со старым и про уцелевшие книги? Для того, чтобы ты всегда о них помнил. Мало ли что? Может так случиться, что до тебя дойдут слухи о «потерянных». Скорее всего они ушли на какой-то из притоков Васюгана или Демьянки... Ну что, пойдем на твой вертолет — перевел разговор на другую тему участковый.

— Еще одна задача, — подумал я, подымаясь из-за стола. — Интересно, кто этот милиционер? Тоже посвященный? Сколько их здесь развелось! Очевидно, не зря меня послал знахарь именно к нему и ни к кому другому — решил я в тот момент.

Когда мы приехали на газике Сергея Борисовича па маленький поселковый аэродром, там уже собрались все, с кем я должен был лететь. Через минуту в небе раздался гул вертолета.

— Нy, что до встречи, — протянул мне спою сильную руку Сергей Борисович. — Помни, если меня не будет дома, заберешь мою «казанку». Наташа знает. Я ее предупредил. Тебе светиться нельзя... С этими словами он направился к своей машине.

 

Глава 28

ТРЕТИЙ РАССКАЗ ЗНАХАРЯ. УПРАВЛЕНИЕ ЗДОРОВЬЕМ.

ТАЙНА ТАМПЛИЕРОВ. ЭГРЕГОРЫ

 

Мне же предстояло по работе небольшое турне. Сначала в заповедник Кондо-Сосьвенский, потом в Печёро-Иличский, через месяц в Ханты-Мансийск. Когда я, наконец, оказался в своей квартире в Сургуте, прошло не меньше месяца. Все это время я раздумывал над тем, что услышал от знахаря и от участкового. То, чем загрузил меня старый, в голове до сих пор не укладывалось. Да и Сергей Борисович задал задачу. Надо же книги древних! Неужели они, эти книги на самом деле кем-то хранятся? И эти кто-то до сих пор следуют традиции предков! Ну и ну! Чтобы что-то для себя уяснить и кое в чем разобраться, после работы я засел за печатные издания. О своей диссертации думал изредка урывками. Мне хотелось на основании традиционного знания проверить, не напутал ли что старый? Может все, с чем он меня познакомил, всего лишь навязанная его точка зрения не более? Я жадно пожирал доступные мне тогда книги по мировой истории, психологии, климатологии и т.д., причем от корки до корки мифологию древних греков, мифические предания Индии. Ирана, Тибета, Китая, но мне было мало. Я стал искать мифы древних славян, но к своему удивлению нашел всего ничего. Очень мало и, в основном, христианской эпохи. Из всего этого у меня сложилось такое впечатление, что либо полная мифология славян еще не написана, либо она просто скрыта. И тогда я попросился у своего начальства якобы для работы над своей диссертацией в командировку в Томск. Мне захотелось увидеть книги академиков Пидопличко, Поршнева, познакомиться с полным собранием Платона, его средневекового последователя Прокла, найти книги Климова, Дебеца, Герасимова и, конечно же, попробовать поискать первые издания трехтомника Афанасьева «Поэтическое воззрение славян на природу». Попав в Томск, я полный радужных надежд, сразу же направился в библиотеку ТГУ. Каково же было моё удивление, когда после запроса книг Пидопличко, мне мягко отказали. Оказывается, для знакомства с трудами ученого гляциолога требуется специальное разрешение. Про полное собрание Платона и Прокла заявили, что спрашиваю сам, не зная что. Ни тот, ни другой философ полностью не переведены даже на английский... Вот те раз! — подумал я. Выходит, старый с Пидопличко был прав! Работы ученого гляциолога кого-то наверху не устраивают. Интересно кого? Наверняка не кремлевских из «дома престарелых». Они о Пидопличко и слыхом не слыхивали... Ну что же, попросил тогда Афанасьева «Поэтическое воззрение славян на природу» в «научке» оказалось только в читальном зале. Когда я перелистал первый том, то захотелось плакать: безжалостно вырезаны десятки страниц!