Польские земли в XVI–XVII вв.

К началу XVI в. в восточной части европейского континента стало складываться одно из самых крупных государств Нового времени. Процесс консолидации польских земель в одно территориальное образование ничем не отличался от аналогичных процессов национально-государственного строительства в странах северо-западной Европы. Стремясь ликвидировать последствия феодальной раздробленности, польские короли покупали, отвоевывали или наследовали интересовавшие их земли. Уже к середине XV в. в результате успешного участия в Тринадцатилетней войне (1454–1466) Польша вернула себе большую часть Восточного Поморья (Пруссию) с такими важными в военном и торговом деле городами, как Гданьск, Эльблонг и Торунь. Помимо контроля над нижним течением Вислы, являвшейся одной из главных торговых артерий страны, королевство получило выход в Балтийское море, а заодно обезопасило себя от притеснений со стороны Тевтонского ордена. Попытка магистра ордена Альбрехта Бранденбургского вернуть утраченные позиции привела к новой войне (1512–1521) и окончательному закату ордена. Пруссия была реорганизована в светское герцогство с вассальной зависимостью от польской короны. Параллельно были выкуплены два пограничных силезских княжества, Освенцимское (1456) и Заторское (1496). После того как прервалась линия династии Пястов в 1526 г. под власть польской короны перешла Варшава со всеми окрестными территориями и ряд мазовецких земель.

Династическая уния, связывавшая Польшу с Великим княжеством Литовским еще в XIV в., втянула королевство в длительный конфликт с Московским государством. Неудачи литовских князей в столкновениях с русским царем Иваном IV ускорили пересмотр действовавших обязательств Литвы с Польшей. 1 июля 1569 г. был подписан акт новой унии. Впредь королевство Польша и Великое княжество Литовское считались единой страной. Новое государственное образование объединяло свыше 8 млн человек и охватывало территорию более 800 тыс. км^2^. «Государство обоих народов» в обиходе скоро получило более лаконичный термин – Rzecpospolita (республика), а в русской транскрипции – Речь Посполитая. Несмотря на примерно равное представительство вступивших в союз субъектов, перевес в определении курса внутренней и внешней политики оказался на стороне польского дворянства.

В результате успешных военных действий и заключенной унии, под властью польско-литовской короны помимо собственных оказались территории Украины, включая Галицию, Белоруссия, часть западных русских земель и Лифляндия. В вассальной зависимости от Речи Посполитой находились Пруссия и Курляндия.

В рамках объединенного государства создавалась единая система административно-территориального деления, единая, на основе польской, монетная система, общий сейм. Государства отказывались от проведения самостоятельной внешней политики, но сохраняли собственную администрацию, казну, войско и суд.

Столь быстрый территориальный рост, базировавшийся в основном на военных победах, и включение пестрого национального состава в границы одного государства внесло в дальнейшее государственное развитие массу специфических черт, по совокупности не характерных ни для одной страны в Европе.

Начало возвышения Польши совпало с кардинальными изменениями геополитической, демографической и экономической ситуации на континенте. Традиционно польские земли представляли собой аграрный потенциал Европы. Обилие рек, плодородные почвы и умеренный континентальный климат уже к середине XIII в. способствовали серьезным агротехническим успехам. Введение удобрений, боронование, замена двухпольного севооборота трехпольным, привели к стабильной высокой урожайности зерновых культур, достигшей к началу Нового времени величины сам – 3–4, а к концу XVI в. сам – 5–6. Увеличившиеся товарные возможности стимулировали распашку пустошей, корчевку лесов под зерновые и огородные культуры. Особенно бурно эти процессы протекали в Силезии, Великой и Малой Польше.

Распространение товарообменных операций ускорил рост городов – центров локальной и экспортной торговли. К середине XVI в. численность проживающих в Гданьске горожан достигла 50 тыс., Кракова – 30 тыс., Торуня, Люблина, Варшавы – 10 тыс. человек. Эти города стали сборным товарным пунктом для всех окрестных мест.

Быстрому экономическому подъему способствовал ряд обстоятельств, так или иначе затронувших все европейские страны. Нашествие османских войск Селима I и Сулеймана I Великолепного на Балканы способствовали ликвидации старинных морских путей соединявших азиатские и европейские рынки (Великий шелковый путь, караванные пути от Персидского залива до Адриатики, речной путь по Дунаю и т. п.). Распространение власти османов на Египет и Алжир, вплоть до Марокко, захват острова Родос, сопровождавшийся разгромом венецианских и испано-португальских эскадр, поставили под контроль Османской империи большую часть средиземноморского бассейна. Особенно негативное влияние на экономическую ситуацию в Европе оказали турецкие захваты богатейших венгерских сельскохозяйственных угодий, и распространение вассальной зависимости на аграрные Трансильванию, Молдавию и Валахию.

Появление мощного противника христианского мира совпало с рядом обстоятельств, обостривших продовольственную проблему в европейских странах. Во-первых, обозначившийся после эпидемии «черной смерти» демографический рост привел к началу XVI в. не только к восстановлению, но и заметному превышению численности населения во всех без исключения государствах. По некоторым подсчетам оно составило в Нидерландах почти 1 млн, в Англии и Уэльсе около 4 млн, во Франции и Германии около 15 млн в каждой. Собственно в польских землях количество жителей также увеличилось до 1,5 млн человек, уступая по плотности населения только Англии, Франции и Нидерландам (25, 27, 30 человек на км^2^ соответственно).

Вторым немаловажным обстоятельством изменения экономической конъюнктуры стало открытие земель в Новом Свете. Безудержный ввоз драгоценных металлов (золота и серебра) привел к инфляционной конъюнктуре в экономике, что в свою очередь вызвало рост цен на товары первой необходимости, особенно на продовольственные припасы. Средний индекс роста цен за период 1500–1650 гг. составил на товары зернового хозяйства 800 %, мясомолочные – 400 %. (Для сравнения: товары промышленного производства подорожали на 300 %.)

«Ножницы» цен и возросший спрос на хлеб стали не только мощным стимулом для развития аграрного сектора, но и привели к целому ряду отрицательных последствий. Индекс урожайности оставшийся неизменным, при улучшении экспортной конъюнктуры вынудил крупных землевладельцев идти по пути усиления феодальной эксплуатации зависимых крестьян. В польских землях оброчно-денежную систему повинностей повсеместно стали заменять барщинным трудом. Первым, кто увидел выгоду организации барщинно-фольварочных хозяйств, был Сецеховский монастырь, переведший 8 из 24 деревень на фольварк. Его примеру последовали Звежинецкий (8 из 33) и Тынцевский (28 из 74) монастыри, и Краковское епископство (49 из 225).

Сеймовая Конституция 1496 г. резко ускорила процесс распространения фольварочной системы в рамках всей страны и превращения крестьян (кметов) в крепостных. В соответствии с конституцией лишь один крестьянин от деревни имел право легального ухода от своего хозяина. Также лишь один из крестьянских сыновей мог уйти на учебу в город. Единственный сын был обязан остаться с родителями. Параллельно кметам запретили впредь владеть земскими (шляхетскими) землями. В том же году дворяне добились признания исключительного права на производство зерна и спиртных напитков (основных статей вывоза) и ликвидацию каких-либо пошлин с экспортного товара. В 1518 г. сеймик Вилюньской земли предписал кметам отрабатывать барщину один день в неделю с каждого ланового хозяйства. Торуньский и Быдгощский сеймы (1519 и 1520) распространили подобную практику – еженедельную барщину – на все земли королевства: монастырские, дворянские и коронные.

Процесс ускоренного превращения крестьян-общинников в крепостных совпал с началом изменения погодных условий в Европе. На смену благоприятного столетнего климатического периода пришли неурожаи, ранние заморозки, многочисленные болезни сельскохозяйственных культур, особенно участившиеся со второй половины XVI в. Не последнюю роль в распространении барщины сказалась и порча монеты. В польском гроше середины XVI в. насчитывалось едва половина необходимого по номиналу серебра. В 1543 г. свободный переход от одного помещика к другому был окончательно ликвидирован. Варшавская конференция 1573 г. закрепила за помещиком судебную, исполнительную и законодательную юрисдикцию в отношении крестьян.

Аналогичные процессы проходили и на землях Великого княжества Литовского. С 1557 г. на всей территории княжества, включая великокняжеские и частновладельческие земли Белоруссии, проводилась реформа в соответствии с «Уставом на волоки». Целью реформы было создание новых податных наделов – волоков, и унификация в них всех феодальных повинностей. После Люблинской унии закрепощение крестьян ускорилось. Распространение в княжеских владениях польского административного деления на воеводства и поветы, усилили концентрацию земель в руках магнатов и шляхты. Начался процесс обезземеливания и стратификации всего сельского населения на тягловых (лановых, полулановых) крестьян, обладающих земельным наделом и безземельных (каморников, халупников). Только на Волыни за 20 лет (60-80-е годы XVI в.) площадь крестьянской земли сократилась на 50–60 %. Четверть всех крестьянских хозяйств в Киевском воеводстве составляли малоземельные (загродники). К началу XVII в. на Брацлавщине и Надднепровье были ликвидированы слободы (хутора). К концу века количество необходимых дней отработки увеличилось в среднем до 4–5, в украинских землях до 6, а в Галиции вводилась каждодневная барщина. Положения статута 1588 г. юридически оформили крепостную зависимость крестьян восточной части Речи Посполитой.

Распространение барщины привело к значительному бегству крестьян с насиженных мест. Появилось большое число нищих, каморников и гультяев (беглых от барщины в пограничные казачьи районы). Попытки коронных властей захватить земли пограничных поселений вызвали серьезный узел социальных противоречий. Стремясь не допустить развала барщинных хозяйств, вызванных оттоком непосредственных производителей, государство обнародовало целый комплекс постановлений о поимке и наказании беглых крестьян. С 1503 по 1596 г. польский сейм принял 24, а в XVII в. еще 40 таких постановлений.

Восстания против фольварочной системы начались, когда указ о потере свободы и прикреплении к земле был обнародован. В 1543 г. крестьяне, принадлежавшие монастырю Св. Духа деревни Квороджа отказались работать на фольварке раз в неделю и убили управляющего шляхтича Яна Сциборского. В конце столетия прокатилась волна крестьянских выступлений в Мазовии, Нейштадте и Подляшье. Наиболее значительные восстания крестьян вспыхнули в 1631 г. под руководством солтыса С. Лентовского в Малой Польше на территории Ново-таргского старостата, и в 1651 г. в Подгалье. Восстание в Подгалье создало угрозу восстания в Кракове и захвата бывшей столицы королевства. Руководитель восстания мелкий шляхтич Костка Наперский повел своих крестьян к границе с Венгрией, где захватил старинный замок Чорштын. Восставшие надеялись на помощь трансильванского князя Дьёрдя Ракоци и слабостью королевских войск, увязших в войне с Б. Хмельницким. Рассылая по окрестным деревням грамоты, К. Наперский призывал крестьян к физическому уничтожению шляхты. Все эти восстания были подавлены местной шляхтой при участии коронных войск.

Известны крестьянские выступления в Волынском воеводстве (1563, 1582, 1588) и на Волынском Полесье (1567). Казацкая вольница выступила против притязаний магнатов на их земли в 1591–1593 гг. во главе с гетманом Кшистофом Коссинским. К восставшим казакам присоединилось крестьянство Киевского, Подольского и Волынского воеводств. Потребовалась вмешательство польских войск во главе с коронным гетманом К. Острожским, чтобы подавить это восстание. В бою под Черкассами Коссинский был убит. Не успело затихнуть одно восстание, как началось новое. Организатором стал атаман не реестровых казаков Северин Наливайко. (Реестровыми считались части, призываемые под королевские знамена и получающие за это плату.) Военные действия охватили часть белорусских поветов (Могилев, Бобруйск, Слуцк), затем перекинулись на Волынь. Восставшим удалось захватить Брацлав и Винницу. С 1594 по 1596 г. казаки оказывали ожесточенное сопротивление войскам гетмана Станислава Жолкевского, посланного на подавление мятежа. Генеральное сражение произошло в урочище Солоница. Казаки были полностью уничтожены, сам атаман Наливайко был отправлен в Варшаву и публично казнен в 1597 г.

Обострение социального конфликта в восточных землях Речи Посполитой, населенной белорусским и украинским народом накладывалось на элементы национальной несправедливости и религиозных различий. Здесь следует учесть следующее обстоятельство. Начало Нового времени совпало с процессом формирования единых национальных государств в Европе и, как следствие, привело к началу этнического самоопределения, связанного с поиском исторических корней. В соответствии со средневековой схоластикой и средневековым миропониманием считалось, что сотворение мира имеет датированное начало и каждый народ, имел конкретного первопредка. Поскольку процесс этногенеза в Восточной Европе сопровождался политической борьбой между Чехией и Польшей за право распоряжаться во всем славянском мире, на свет появилась теория сарматского происхождения поляков. Начиная с Яна Длугоша немалое число польских мыслителей пытались доказать на основе библейских преданий и греко-римских источников польское право на гегемонию в Восточной Европе. Трактат Мацея Меховского «Трактат о двух Сарматиях», «Польша» Бернарда Вановского, «О происхождении и истории поляков» Вармийского епископа Мартина Кромера, публикации Мартина Бельского, Матвея Стрыйковского и других авторов обосновывали древность рода поляков. После Люблинской унии относительное право считаться прямыми потомками первых людей получили также литовцы. Однако все белорусы, украинцы, как впрочем, и польские кметы (потомки «неблагодарного» сына Ноя Хама) считались людьми неполноценными, стадом, требующим жесткой руки в управлении. На все это накладывались противоречия между католиками и православными.

Проявление сарматской ксенофобии привело к нарастанию в недрах восточнославянских народов мощного национально-патриотического подъема, приведшего, в конце концов, к выходу этих земель из-под власти Речи Посполитой. Первые серьезные попытки национального освобождения от политики крепостничества и ополячивания начались на Украине: в 1630 г. под руководством Тараса Федоровича, в 1637 г. под руководством Павлюка и в 1638 г. под руководством Остряницы. Они стали прологом большой национально-освободительной войны под руководством Богдана Хмельницкого.

В апреле – мае 1648 г. с разгрома польских войск под Желтыми Водами и Корсунем началась освободительная война украинского казачества. Война началась с крупного политического успеха: был взят в плен великий коронный гетман М. Потоцкий. Посланные на подавление восстания войска во главе с магнатом Иеремией Вишневецким («Яремой», чьим именем пугали крестьянских детей) были летом 1648 г. наголову разбиты. В сентябре военные действия перекинулись в Западную Украину, где был осажден Львов, и в Белоруссию, где центрами национальной борьбы стали Пинск, Брест, Мозырь и Бобруйск. Для координации совместных действий против польско-литовских войск Хмельницкий отправил в Белоруссию казачьи отряды И. Голоты, С. Подбайло и М. Кречевского. На борьбу с повстанцами была брошена 60-тысячная армия во главе с литовским гетманом Янушем Радзивиллом. К середине 1651 г. с большим трудом белорусское крыло национально-освободительного движения было разгромлено.

Ухудшение положения восставших на Украине (поражение в трехдневной битве под Берестечком в 1651 г.) вынудило Хмельницкого усилить призывы о помощи со стороны старинного врага Польши – России. 11 октября 1653 г. Земский собор, созванный в Москве, вынес решение принять в состав России «гетмана Богдана Хмельницкого и все войско Запорожское с городами их и землями». 18 января 1654 г. Украинская рада, собравшаяся в Переяславле, подтвердила акт объединения русского и украинского народа. Последовавшая затем война Речи Посполитой с Россией (1654–1667) с целью вернуть утраченное, закончилась потерей Смоленщины, Левобережной Украины и Киева. «Вечный мир» 1686 г. закрепил потерю политического и военного превосходства Речи Посполитой на Востоке Европы.

Помимо социально-экономических потрясений, вызванных национально освободительными движениями и анти-феодальными выступлениями, в результате бурной территориальной экспансии Речь Посполитая оказалась втянутой в серьезный конфессиональный конфликт.

Реформационные учения стали проникать в Польское королевство через несколько лет после известного выступления М. Лютера в 1517 г. Требования дешевой церкви, запрет на продажу индульгенций и другие нововведения нашли отклик, прежде всего, в среде городского плебейства северо-востока страны (Гданьск, Торунь и др.). С конца 30-х годов XVI в. на берегах Вислы появились кальвинистские проповедники. Мелкое шляхество именно в кальвинизме увидело возможность потеснить церковь в таких важных для себя делах как судебная юрисдикция епископата над дворянскими землями, налогообложение в пользу клириков и пр. Кроме того, тезис Кальвина о независимости представительных учреждений от королевской или папской власти соответствовал требованиям местного дворянства, шедшего по пути экзекуции королевских полномочий.

Суровые королевские эдикты против еретиков не уменьшили размах распространения новых учений. Наиболее ярким направлением радикальной реформации в середине – второй половине XVI в. стало движение «Польских братьев» (ариане, анти-тринитарии, т. е. отрицающие триединство). Религиозная община выступала против распространения крепостничества, сословных различий и частной собственности. Идеологи этого крыла Марцин Чехович, Гжегож Павел ратовали за экономическое равенство, общность имущества и необходимость личного труда верующего. В 1568 г. ариане провели синод, где эти требования были выражены в общем документе. Однако реализовать свои взгляды на практике попытались лишь некоторые общины. Напротив, в 1564 г. для борьбы с распространением реформационных учений корона санкционировала допуск радикальных католических организаций на территорию страны. По предложению кардинала Станислава Гозий иезуиты получили государственное признание и право открывать свои коллегии в королевстве. В следующем году король и сейм признали решения Триденсткого собора, что означало переход к политике наступления католической реакции в стране.

После смерти Стефана Батория элекционный сейм возвел на престол Сигизмунда III (1587–1632), сына шведского короля Юхана III. Магнатская верхушка увидела в этом возможность уладить многие разногласия, возникшие в Балтийском вопросе. Не случайно Станислав Радзивилл следующим образом оценил короля: «Он похож на книгу, в которой ничего не написано». В сложившейся династической комбинации творцы конрреформации также увидели возможность превращения Польши в основной форпост католицизма на Востоке. Сложилась, так называемая, испанская дорога: Мадрид – Рим – Краков. При польском дворе появились иезуитские нунции: Германик де Маласпин и Бартоломей Повзинский. Следом за иезуитами в Речь Посполитую направились представители других католических орденов.

После Люблинской унии были предприняты попытки распространить католичество на земли Великого княжества Литовского, населенного преимущественно православными. В 1579 г. был открыт старейший в Восточной Европе университет в Вильно для подготовки бакалавров, лиценциатов и докторов богословия. В Несвиже, Полоцке и других городах открывались новиции – образовательные учреждения низшей ступени. Наступление католицизма встретило серьезное сопротивление со стороны местных жителей. В крупных городах создавались православные братства, ставившие своей задачей защиту православных ценностей и соборности. Как один из вариантов разрешения религиозного кризиса стало создание униатской церкви. Автором теоретического обоснования унии был ректор иезуитской академии в Вильно, выдающийся публицист Петр Скарга. С его подачи епископы Кирилл Луцкий (Терлецкий) и Ипатий Брестский (Поцей) получили одобрение Сигизмунда III на поездку в Рим, где присягнули на верность Папе Римскому. В 1596 г. решениями Брестского собора было положено начало существования униатской церкви. Политическое, по сути, решение конфессионального вопроса, не только не принесло успокоения на восточные земли Речи Посполитой, но способствовало началу собственно религиозного противостояния. Дело в том, что объединение под эгидой Вселенской церкви, привело к усилению католической догматики в ритуальной и обрядовой части, к разрыву с Константинопольской и Московской церквями. Кроме того, начался процесс захвата земельной собственности, принадлежавшей православной церкви и местного православного дворянства. Подобная практика, нарушая ранее достигнутые соглашения (законы 1563 и 1568 гг. об уравнении католической и православной шляхты), способствовала росту анти-католических настроений.

В 1615 г. в Киеве возникло православное церковное братство, объединившее горожан, духовенство и часть украинской мелкопоместной шляхты. В братство вступил со всем войском казацкий гетман П. Конашевич-Сагайдачный. В 1623 г. в Витебске произошло крупное восстание под лозунгами защиты православия. Местного архиепископа-униата Иосифата Кунцевича убили. Папа Урбан VIII потребовал от польских магнатов мести за убийство и призвал к походу против православных.

Натиск католических и униатских священников в конечном итоге способствовал консолидации всего православного люда. Священнослужители, крестьяне и мелкопоместное дворянство стали опорой освободительных войск Б. Хмельницкого.

Превращение Речи Посполитой в оплот реакционного католицизма втянул страну в длительный военный конфликт сначала на два (против Швеции и России), а затем на три фронта. С 1655 г. за политический суверенитет стало бороться герцогство Пруссия. В результате этого конфликта государство потеряло ряд своих территорий, подверглись разорению крестьянские хозяйства, пострадали города и ремесла.

Полный паралич политической королевской власти, особенно проявившийся в XVII в., ухудшил положение страны. Начиная с Мельницкого привилея (1501) и Радомской сеймовой конституции (1505), шляхта и магнаты шли по пути экзекуции королевских прав. Дворянству удалось добиться признания за сеймом исключительного права издания законов, судебной юрисдикции, а Генриховы артикулы (1573) окончательно закрепили за дворянством право выбирать короля. Трон стал предметом интриг и закулисной борьбы группировок, блокировавших любые разумные инициативы короны. В частности сейм отверг дважды (1514, 1527) предложение короны заменить «посполитое рушенье» (дворянскую конницу) регулярной армией.

Агрессивная внешняя политика вынудила корону распродавать свои имения. Если к началу Нового времени 10 % всех сел королевства входили в королевский домен, к концу XVIII в. все они были переданы в руки магнатов. Только один Ян Замойский приобрел у короны 11 городов и более 200 деревень и получил право на пожизненную аренду еще 12 городов и 612 деревень. В 70-х годах XVIII в. Станислову Любомирскому принадлежал 31 город и 738 сел, чья площадь превышала 27 тыс. км^2^. У Щенских-Потоцких общая площадь земельных владений составляла 17 тыс. км^2^. Подобными состояниями владели Радзивиллы, Сапеги и др. Напротив появилось большое число загродовой шляхты. Как говорили современники: «если собака сядет на загрод, ее хвост достанет до соседа».

Военные расходы на фоне распространения барщины сказались на экономической стагнации местных промыслов, привели к упадку общегосударственного и локальных рынков и соответственно к обнищанию городов. По статистике в Великом Княжестве Литовском к середине XVI в. насчитывалось до 300 городов и местечек. (Местечком считалось поселение до 150 домов.) Из них в Волынском воеводстве насчитывалось 68 городов, в Подолье – 37. Через Киев и Чернигов развивалась традиционная торговля с восточными землями – Россией. Ввозили шелка, ковры, кожи, пеньку, лен, вывозили сырье и полуфабрикаты. Развитие торговых отношений с Россией активизировали и местные рынки. В Каменец-Подольском насчитывалось 80 торговых домов, в Ковеле – 111, обслуживавших такую торговлю.

В западных землях лидирующие позиции занимал Гданьск – главный морской порт в торговле со странами Западной Европы, в Прибалтике – Рига. Каждый город обладал собственным правом – привилеем, в том числе правом не выдавать беглых, ставших ремесленниками (Рижский статут 1582 и Тартуский – 1588). В среднем со второй половины XVI в. ежегодно через Гданьск вывозилось по 60–80 тыс. ласт (120–160 тыс. тонн), в начале XVII в. до 100 тыс. ласт (200 тыс. тонн) зерна ежегодно. В 1618 г. зафиксирован рекорд 250 тыс. тонн зерна. Доход Риги от транзитной торговли в начале XVII в. составлял около 80 тыс. талеров. Широко были известны Краковская, Люблинская, Познанская, Торуньская, Киевская ярмарки.

К середине XVII в. большая часть городов Великой Польши и Литвы приходит в упадок. Ряд обстоятельств замедлял развитие городов. Традиционно бюргерство в крупных городах было инородное – немецкое из ганзейского союза. Оно осталось верным интересам своего союза, а не Речи Посполитой. Города в государственном строительстве перестали участвовать. Уже к началу XVI в. приезды городских депутатов на сеймы стали единичными. Только Краков имел политическую значимость, но после переноса столицы в Варшаву (1611) она угасла. В соответствии с законом 1496 г. о запрете приобретать в собственность фольварки, города утратили возможность открывать мануфактурное производство в деревне, а дворянство закрепило за собой выгодную торговлю хлебом и спиртными напитками. Все это перепрофилировало городской патрициат на ведение в основном транзитных торговых операций с иностранными державами. Однако было бы неверным считать только засилье немецкого капитала тормозом на пути урбанизации и промышленной модернизации страны. Там, где господствовали польские бюргеры, проходили аналогичные процессы. Развиваясь на экспортной торговле зерном, бюргерство оставляло себе до 1/3 дохода с продаж в качестве комиссионного сбора. Учитывая объемы экспортно-импортных операций (к концу XVI в. экспорт вырос в 10 раз), развивать ремесла было крайне невыгодно. Все необходимое города получали из-за границы: шелк, посуду, ювелирные изделия.

Еще одним обстоятельством упадка городского хозяйства следует признать серьезную внутреннюю конкуренцию, создавшуюся в результате развития в крупных магнатских имениях собственных мастерских. В итоге так и не сложилось слоя национальной буржуазии, способной стать опорой королевской власти, не возникало.

Военные неудачи, особенно вторжение шведских войск в середине XVII в. нанесли непоправимый вред хозяйству страны, способствовали пауперизации сельского и городского населения. Если в 1616 г. в великопольских королевских имениях на загродников и каморников приходилось всего 19 % хозяйств, то к 1661 г. доля безземельных и малоземельных составила 34 %. В особенно пострадавшей королевской Пруссии 1/3 всех деревень обезлюдела. Разорившиеся мелкие шляхтичи составляли клиентелу в крупных магнатских домах, крестьяне уходили в города, пополняя ряды городских оборванцев.

К концу XVII в. на улицах Домберга (Вышгорода) насчитывалось несколько тысяч профессиональных нищих, 70 % составляли женщины, 20–27 % мужчины и 3-10 % дети. В Варшаве, существовавшая с конца XVI в. нищенствующая прослойка, преобразовалась в своего рода объединение профессиональных попрошаек – «Братство убогих», с собственной внутренней иерархией: мастер, подмастерье, ученик.

Взаимосвязь процесса разорения всех слоев населения и неуклонного падения авторитета Польши как самостоятельного субъекта европейской политики легко проследить на примере деградации королевских вооруженных сил. Традиционно войска Речи Посполитой формировались из дворянской конницы и наемных солдат (пехотинцев и пушкарей). К середине XVI в. доходов короны хватало на наем 4 тыс. иностранных солдат, в 70-х годах XVII в. – на 18 тыс., и к 20-м годам XVIII в. – на 24 тыс. При Стефане Батории страна могла выставить до 60 тыс. наемников, что, в общем, и обеспечивало успешное решение внешнеполитических конфликтов. Вторая половина войска состояла из буйного и слабоуправляемого дворянского конного ополчения, достигавшего в отдельные годы численности 150 тыс. сабель. Отдельной строкой военных расходов содержались реестровые казачьи части, набираемые по куреням. Сокращение доходов короны и разорение мелкопоместной шляхты внесли серьезные изменения в численность и состав армии. В начале XVIII в. королевство располагало 30 тыс. солдат, 6 из которых были дворянскими ополченцами. Не имея возможности оплатить службу реестровым казакам (в соответствии со Зборовским статутом 1649 г. число реестровых составляло 40 тыс.), корона потеряла возможность распоряжаться мобильными частями легкой кавалерии. Общий долг войску по окончании войны с Турцией (1683–1699) составил 33 млн злотых.

Специфическим итогом государственного строительства и развития в XVI–XVII вв. стало постепенное превращение единого многонационального государства в конфедерацию феодальных вотчин, по преимуществу магнатских. Не случайно, что за владельцами закрепился термин «крулевята» – маленькие короли.