Глава IV. Война Жёлтого императора с Чи-ю

Жёлтый император и слово «хуан-ди» - император. Столица правителя в горах Куньлунь. Сад в облаках. Зрячая плоть. Огненная мышь и ткань, которую стирают в пламени. Очаровательная богиня Уло. Сян-ван находит жемчужину, потерянную Жёлтым императором. Дочь Чжэнь Мана крадёт жемчужину. Сокровище превращается в тройное жемчужное дерево.

Прежде мы уже говорили, что Хуан-ди был великим духом, появившимся в мире несколько позднее Янь-ди. Слово хуан-ди, записанное в древних книгах, соответствует хуан-тянь шан-ди (августейший верховный владыка неба). Иероглиф ди мы встречаем в «Книге песен», «Книге исторических преданий» и «Книге перемен», а также в надписях на костях и бронзовых колоколах и треножниках в значении «верховный владыка». Хуан в свою очередь является определением к ди и подчёркивает блеск и величие императора. Например, в одном стихотворении «Книги песен», в разделе «Большие оды» сказано: «Хуан - это шан-ди». В разделе «Малые оды» говорится: «был Хуан-шан-ди». В «Гимнах царства Лу» сказано: «Хуан хуан хоуди» (августейшая императрица). Все эти эпитеты подчёркивают идею необычайного величия Шан-ди. В древности правители княжеств никогда не называли себя ди - императорами. Только в чжоускую эпоху появляется титул вам (князь); начиная с Вэнь-вана, У-вана и вплоть до последнего Нань-вана, погибшего под ударами государства Цинь, все правители были ванами. В конце периода Борющихся царств многие своевольные удельные князья, не удовлетворяясь титулом вана, стали бесцеремонно называть себя ди - императорами. Правитель княжества Цинь стал императором Запада, правитель Чжао - императором Центра, а правитель Янь - императором Севера. Впоследствии Цинь Шихуан, объединив весь Китай и стараясь сделать свой титул более пышным, присвоил себе наименование хуан-ди (августейший император). Последующие поколения восприняли его, и он стал титулом земных правителей.

Прежде чем говорить о Жёлтом императоре, следует сказать о том, что он самым тесным образом был связан с горами Куньлунь.

Рассказывают, что на горах Куньлунь стоял величественный и прекрасный дворец Хуан-ди и он приходил туда развлечься. Во дворце всеми делами ведал небесный дух по имени Лу-у, очень свирепый с виду: у него было лицо человека, туловище и когтистые лапы тигра и девять хвостов. Одновременно он ещё управлял на небе пределами, опоясанными девятью стенами, и был хранителем сокровищ в парке духов. А за дворцовой утварью и одеждой присматривали красные фениксы. Хуан-ди в свободное от служебных забот время частенько с удовольствием спускался в эти места.

Если он находился в приподнятом настроении, то мог отсюда отправиться на северо-восток, к горе у реки Акаций - Хуацзяичжишань, расположенной за четыреста ли от дворца. Здесь были знаменитые висячие сады - сюанъпу (Пинпу или Юаньпу). Это был самый большой парк Хуан-ди на земле. Он был расположен очень высоко, как будто висел в облаках, и отсюда получил своё название. Стоило Жёлтому императору подняться немного вверх, как он тотчас оказывался в своём небесном дворце, но об этом читатель уже знает из истории императора Фу-си. Ведал этим парком небесный дух по имени Ин-чжао - конь с человечьим лицом и крыльями на полосатой, как у тигра, спине. Этот дух часто летал по небу, кружа над четырьмя морями, и громко рычал. Если оттуда смотреть на юг, то ночью видны снежные шапки Куньлуньских гор, блестящие и сверкающие, и очертания прекрасного величественного дворца небесного владыки на фоне ослепительного блеска; на западе - большое озеро Цзи, окружённое со всех сторон густыми зелёными деревьями, серебристый блеск его воды сливался небом. Это было место, где обитала душа Хоу-цзи, предка народа чжоу. На севере возвышались величавые скалистые гори Чжупишань, в которых жили Хуай-гуй и Лу-лунь, над их вершинами беспрерывно кружили могучие ястребы и коршуны. На востоке виднелись обрывистые зубчатые горы Хэнь-шань высотою около четырёх чжанов, там собирались духи Юцюнгуй, жившие на их склонах. Кроме того, Хэньшань был обиталищем коршунов и ястребов.

Предание рассказывает, что на этой горе жила огромная птица, по-видимому, хищная, у которой как-то родилось четверо птенцов. Когда они подросли и покрылись густым оперением, а крылья их окрепли, они собрались разлететься к четырём морям. Мать понимала, что их дом - обширные степи и небо, и, не пытаясь их удержать в своём гнезде, лишь жалобно кричала, провожая каждого из своих любимых детей, улетавших в разные стороны. Её жалобный плач сотрясал землю, как будто это "был плач многих матерей, провожавших своих любимых детей в далёкий путь. Кругом было так красиво! Прямо под висячими садами из-под земли бил родник. Вода в нём была такая чистая - ни соринки не найдёшь, и холодная - до костей пробирала. Называли его Яошуй - Яшмовые воды, он тёк прямо в Яшмовый пруд - Яочи, что поблизости от гор Куньлунь. Яшмовые воды охранял безымянный небесный дух, похожий на быка, с восемью ногами, двумя головами и конским хвостом; голос его напоминал звуки горна, и там, где его видели, начиналась война.

Вершину Куньлунь окружала со всех сторон яшмовая ограда. С каждой стороны было по девять колодцев и по девять ворот, внутри - императорский дворец среди скал, окружённый пятью стенами с двенадцатью башнями. На самом высоком месте рос рисовый колос высотою четыре чжана, а в обхвате пять мер; на запад от него росли - жемчужное дерево, яшмовое дерево, жили там феникс и птица луань, головы которых обвивали змеи, а ногами они попирали других змей, с их грудей свешивались красные змеи. На восток от колоса росли дерево шатан и дерево лангань. На дереве лангань вырастала прекрасная яшма, похожая на жемчуг, необычайной ценности, которая служила пищей этим птицам. Жёлтый император специально послал трёхглавого и шестиглазого бога Ли-чжу, чтобы он поселился на дереве фучан рядом с деревом лангань и охранял его. Ли-чжу лежал на дереве, и три его головы по очереди засыпали и просыпались. Глаза его светились ярким светом и могли видеть каждую пушинку в осеннее время. Днём и ночью он зорко следил за малейшим движением около дерева лангань, и будь то человек, озарённый небесным талантом, и он не осмелился бы пальцем дотронуться до него. К югу от громадного рисового колоса росло тёмно-красное дерево, здесь жили орёл и ядовитая змея, шестиглавый дракон и невиданное чудо шижоу - «зрячая плоть». На север от него росли бирюзовое дерево, яшмовое, жемчужное, чёрного нефрита. На них зрели жемчуг и красивая яшма, а на дереве узорного нефрита рос разноцветный пятнистый нефрит. Там же росло дерево бессмертия. Вкусивший его плоды становился бессмертным. На деревьях жили фениксы и птица луань, на головах которых были щиты. А из земли бил родник с чистой и прозрачной водой, прозванный Лицюань - Сладкий источник, вокруг него росли причудливые деревья и цветы. Он славился так же, как и Яшмовый пруд Куньлуня. Расскажем теперь и о самой удивительном - шижоу.

Шижоу часто упоминается в «Книге гор и морей». Всегда, когда речь заходит о знаменитых горах и водах или о могилах известных правителей древности, рассказывается и об этом чудище. Что же это такое? Оказывается, это было живое существо, совершенно лишённое костей и конечностей, представлявшее собой только комок мяса, несколько напоминавший печень быка, но с парой маленьких глаз. Это странное существо люди считали самой прекрасной пищей, так как, согласно преданию, его мясо нельзя было съесть до конца; съешь кусок, а на этом месте вырастает новый и шижоу приобретает прежнюю форму. Для великих предков, покоившихся в земле, оно служило вечно неистощающейся пищей, будет она - не придётся думать, чем наполнить желудок. Об этом всегда мечтали путешественники, ведь тогда не надо было бы тащить с собой столько провианта. О подобных существах мы встречаем записи и в других книгах. Так, рассказывают, что в области Юсе была корова шаогэню (шао по-китайски значит «немного», гэ — «резать», ню — «корова»). Если от неё отрезать несколько цзиней мяса, то пройдёт день - и мясо снова нарастёт. Всё её тело было чёрного цвета, рога тонкие и длинные - около четырёх с лишним чи. По крайней мере через каждые десять дней нужно было отрезать у неё мясо, иначе она могла умереть. По преданию, в стране юэчжи (юэчжи жили на территории современной Средней Азии) разводили также овец с особенно толстым и жирным хвостом, который весил около десяти цзиней, люди отрезали этот хвост, чтобы готовить из него пищу. И самое интересное, что через некоторое время у них вновь вырастал такой же хвост.

Сейчас мы на время оставим этих удивительных животных и вернёмся к Куньлуню. Это был действительно необычайно высокий хребет, не имевший себе равных. Горы громоздились одна над другой и напоминали крепостные стены, которых было девять. Их высота от подножия горы до вершины, как рассказывают, достигала одиннадцати тысяч ста четырнадцати шагов двух чи шести цуней. Внизу у подножия хребта протекала глубокая река Жошуй - Слабая вода. Хребет кольцом опоясывали огненные горы, на них росли деревья, которые никогда не сгорали до конца. День и ночь горели они, налетал ураган, но не мог раздуть огонь сильнее; дождь лил как из ведра, но не мог его погасить. Это мощное пламя испускало сплошной сияющий блеск, освещая стоявший на вершине гор Куньлунь необычайно величественный прекрасный дворец Хуан-ди. В этом большом пламени жила мышь величиной поболее быка, а весом в тысячу цзиней, и каждая шерстинка длиною в два чи на её шкуре была тонка, как шелковая нить. У этой мыши, жившей среди огня, тело было красное, а когда она выходила из пламени, то становилась белой, как снег. Как только она отделялась от огня, она немедленно обливала себя водой и умирала, и тогда её шерсть стригли, пряли нить и ткали материю, а потом шили из неё одежду. Её никогда не надо было стирать, а если она пачкалась, то нужно было бросить её в огонь, и она становилась чистой, как новая, и люди её называли хохуань-бу - «ткань, которую стирают в огне». Во дворце на Куньлуне были огромные ворота, обращенные на восток; они назывались Кайминмэнь - Ворота рассвета, потому что они встречали лучи восходящего солнца. Перед ними находился зверь-дух по имени Кайминшоу, с таким же крупным туловищем, как у тигра, с восемью головами, каждая из которых имела человечье лицо. Он стоял с грозным видом на скале перед воротами, охраняя этот дворец - «обитель всех духов».

Среди дворцов, посещаемых Хуан-ди, кроме этого, был ещё дворец на горе Циньяо (сейчас - в уезде Синьаньсянь провинции Хэнань). Эта гора была сравнительно невелика, и на ней, скрытый от всех, стоял дворец Жёлтого императора; управлял им дух по имени Уло. У него было человечье лицо, тело пятнистое, как у барса, тонкая поясница, белые зубы, в уши продеты золотые серьги, а голос его был мелодичен, как звон нефритовых подвесок - «цзин-дон!» На вид он был неплох. И на память нам сразу приходит горный бес из «Девяти напевов» Цюй Юаня. Согласно «Книге гор и морей», эта местность особенно привлекала женщин, так как в её окрестностях водилась птица с зелёным туловищем, светло-красными глазами и красным хвостом, напоминавшая дикую утку; женщина, отведавшая её мяса, могла рассчитывать на рождение ребенка. Там же росла трава сюньцао с гранёным стеблем, цвела она жёлтыми цветами и приносила красные ягоды; тот, кто отведывал эти ягоды, становился очень красивым. И можно предположить, что Улошэнь был очаровательной женщиной-духом, напоминавшим горного беса. В «Девяти напевах» есть несколько строчек, описывающих внешность и нрав этой красавицы. Мне кажется, что это можно отнести и к духу Уло горы Циньяо.

В далёких горах Востока
Живёт прекрасная дева,

Одетая в листья смоковниц,
С поясом из повилики.

Очи её лукавы,
Прелестна её улыбка,

Ласково её сердце
И красота чудесна.

В запряжке - красные барсы,
За нею - следуют лисы,

В магнолиях - колесница,
Флаг - из веток корицы.

Вся в цветах ароматных
И ароматных травах -

Она их подарит людям,
Милым её сердцу.
(Она поёт.)

«В глухой бамбуковой чаще
Живу я, не видя неба.

Дорога ко мне опасна,
И прихожу я поздно,

И одиноко ночью
Стою на горной вершине.

Внизу подо мною тучи
И облака клубятся,

Туманы и днём и ночью,-
Темно впереди и пусто.

И вдруг налетает ветер,
И ливень шумит во мраке...

Я ради тебя осталась,
Забыла домой вернуться.

Кончается год. Кто знает,
Останусь ли я красивой?

Собрать чудесные травы
Хочу я в горах Востока,

Где громоздятся камни
И пуэрарии вьются.

Я недовольна тобою,
Вернуться домой забыла.

Найдёшь ли ты, милый, время,
Чтобы меня вспомнить?»

По другим записям, этот горный дух - богиня, насылающая иней. С таким толкованием «Книги гор и морей» не все согласны, но это объяснение появилось очень давно, и вряд ли оно было беспочвенным.

Неподалёку от Куньлуньских гор, на горе Мишань, была мягкая белая яшма, из которой фонтанчиком выбивалась наружу мягкая, как воск, белая и блестящая паста. Ею-то и питался каждый день Жёлтый император.

Остатками пасты поливали даньму - киноварное дерево, и раз в пять лет на нём распускались разноцветные благоухающие цветы, а потом созревали ароматные плоды - все разные на вкус. Хуан-ди перенёс прекрасные яшмы с горы Мишань и посадил их на солнечном склоне горы Чжуншань, и там тоже выросло много отборных, твёрдых и тонких, блестящих и, плотных, сверкающих всеми цветами прекрасных яшм. И тогда боги и бесы, земные и небесные, стали лакомиться ими.

Если людям удавалось добыть кусочек этой красивой яшмы, они вырезали из неё украшения и носили их на поясе. Говорили, что они могут защитить от наваждений и бесовских чар.

Жёлтый император любил путешествовать по Куньлуню. Однажды, когда, приехав туда с Красной реки - Чишуй, он уже возвращался обратно, по неосторожности он уронил свою самую любимую чёрную и блестящую жемчужину где-то поблизости от Красной реки. Обеспокоенный, он послал умнейшего из небесных богов по имени Чжи отыскать драгоценность. Тот обыскал всё, но не нашёл и следа жемчужины, вернулся с пустыми руками и доложил Желтому императору о неудаче. Тогда Хуан-ди послал бога Ли-чжу, что лежал на дереве фучан и стерёг яшмовое дерево лангань. Хоть и было у него три головы и шесть глаз, каждый из которых излучал удивительный свет, но и он не нашёл жемчужины. Нечего было делать Жёлтому императору, послал он тогда на поиски самого сильного из богов по имени Чи-гоу. Чи-гоу обыскал всё вокруг и, потеряв надежду, вернулся обратно - негде ему было применить свою силу в таком тонком деле. Послал Жёлтый император, наконец, бога Сян-вана, известного в царстве духов своей беспечностью и рассеянностью.

Сян-ван беззаботно полетел к берегу Красной реки, бросил беглый взгляд своими растерянными глазами - ха! - как говорится: «Один износил железные туфли, да ничего не нашёл, другой сразу добыл, не приложив сил», - чёрная, сверкающая жемчужина преспокойно лежала в густой траве. Сян-ван подобрал её, беспечно полетел обратно и вернул драгоценность Жёлтому императору.

Увидел Хуан-ди, что беспечный и рассеянный Сян-ван сразу отыскал жемчужину, и, не сдержавшись, воскликнул:

- Ай! Никто не мог отыскать, а Сян-ван отправился и тотчас нашёл. Поистине удивительно!

И Жёлтый император поручил беречь своё самое дорогое сокровище способному и удачливому Сян-вану.

«Способный и удачливый» Сян-ван взял жемчужину, бросил её беззаботно в свой просторный рукав и каждый день, как и прежде, неторопливо летал и без дела «носился на востоке и болтался на западе». Но об этом узнала одна из дочерей Чжэнь Мэн-ши, придумала хитрость и выкрала жемчужину. Раздосадованный император учинил расследование и послал богов схватить и привести девушку. А она, испугавшись, наказания, проглотила жемчужину, прыгнула в реку Миньчуань (теперь это Миньцзян, что в провинции Сычуань) и превратилась в чудище с телом дракона и лошадиной головой, которое назвали Цисян - Удивительная внешность. С этих пор она стала богиней реки Миньчуань. Рассказывают, что когда великий Юй боролся с потопом и наводнениями и строил дамбы, то начал с реки Миньчуань и она помогала ему.

По другой версии, Жёлтый император так и не нашёл своей чёрной жемчужины, оброненной на берегу Красной реки, но зато там выросло блестящее, сверкающее дерево, немного похожее на кипарис с жемчужинами вместо листьев. По обеим сторонам от главного ствола выросло ещё по стволу,- издали как будто хвост кометы, а прозвали это дерево саньчжушу - тройное жемчужное дерево.

Верховные правители пяти стран света. Гу и Цип-у замышляют убить Бао-цзяна. Наказание Вэя - сановника Эр-фу. Божества Шэнь-ту и Лэй-юй. «Дух, бродящий по ночам». Зверь байцзэ. знающий все дела духов и бесов неба и земли. Потомки Жёлтого императора. Жёлтый император на горе Ситайшанъ собирает добрых и злых духов Поднебесной. Цзиньский князь Пин-гун слушает музыку.

Хуан-ди был не только верховным владыкой, но, как говорят, и верховным правителем Центра. У каждой страны света - Востока, Запада, Юга и Севера - также были свои верховные правители. В первой и второй главах книги мы уже кратко рассказали об этих четырёх правителях. Сейчас мы снова вернёмся к ним. Верховным владыкой Востока был Тай-хао, а его помощником - дух дерева Гоу-ман, который держал в руках циркуль, он ведал вёснами. Верховным владыкой Юга был Янь-ди, а его помощником - дух огня Чжу-жун, державший в руках коромысло весов. Этот управлял летом. Верховным владыкой Запада был Шао-хао, а помогал ему дух металла Жу-шоу, державший в руках плотничий угольник и управлявший осенним временем. Владыкой Севера был Чжуань-сюй, его помощником - дух воды Сюань-мин, т.е. тот же Юй-цян, дух моря и ветра, в руках он держал гири и управлял зимами. Что же до самого Хуан-ди, то он жил в центре небесного дворца, где его помощником был бог земли Хоу-ту, который держал в руках верёвку и управлял всеми частями света. По картинам, изображающим царство богов, видно, как совершенно было управление вселенной, можно сказать, прекрасно, без единого изъяна, в точном соответствии с идеалом.

Прежде чем стать божеством Центра, Хуан-ди боролся и одержал победу над богами четырёх стран света. В утерянном сочинении автора III в. н.э. Цзян Цзи (цитируется по «Императорскому обозрению годов Тай-пин», цз. 79) говорится:

«Вначале Хуан-ди, заботясь о жизни народа, не любил войны, но боги (букв.: императоры), титуловавшиеся цветами стран света, совместно строили против него козни, так что пограничные города жили в постоянной тревоге и жители их не расставались с кольчугами. Вздохнул Хуан-ди: „Когда государь в опасности, народ неспокоен; когда властитель теряет государство и у подданных новый хозяин, причина бед заключается не в чём ином, как в попустительстве разбойникам. Ныне я поставлен править народом, но четыре разбойника противятся, то и дело собирают войска". Тогда он поднял своё войско, чтобы уничтожить четырёх богов-императоров».

Хотя этот рассказ и похож на историческую запись, на самом деле он лишь миф, приобретший историческую окраску. Выражение «пять богов» появилось уже в периоды Вёсен и Осеней и Борющихся царств (например, в «Вёснах и Осенях Янь-цзы» и у Цюй Юаня). Под пятью императорами там, конечно, имелись в виду не императоры-люди, а верховные правители пяти стран света. Число пять отражает, очевидно, новый порядок во вселенной, установленный Хуан-ди после разгрома четырёх богов. В приведенной выше фразе Цзян Цзи «титуловавшиеся цветами стран света» из-под исторического покрова проглядывает подлинный облик мифа. Ведь все боги, включая Хуан-ди, действительно имели в своём имени тот или иной цвет: правитель Центра Хуан-ди именовался «Жёлтым», Востока Тай-хао - «Синим», южный правитель Янь-ди - «Красным», правитель Запада Шао-хао - «Белым», Чжуань-сюй, правитель Севера,- «Чёрным». Во всех этих именах сказалось, конечно, эстетическое восприятие древними стран света, а не какие-либо исторические факты. Так что у Цзян Цзи записано по сути дела древнее предание. В книге Сунь-цзы (ранее приписывалась Сунь У, жившему в период Вёсен и Осеней, ныне доказано, что написана Сунь Бинем в период Борющихся царств) говорится, что «именно благодаря разделению армии на четыре части Хуан-ди победил четырёх богов» (гл. «Син цзюнь»). Это наиболее раннее упоминание данного мифа. Однако, к сожалению, Сунь-цзы говорит об этом лишь в связи со своей стратегией «четырёх армий» и не приводит никаких подробностей.

Обликом Хуан-ди был весьма необычен,- по преданию, у него было четыре лица, это было очень удобно для него как для верховного правителя Центра, так как он мог одновременно наблюдать за всеми четырьмя странами света. Всякое событие, где бы оно ни происходило, не могло укрыться от его глаз, и он был самым справедливым судьей всех своевольных духов, по вине которых возникали ссоры, часто переходившие в кровопролития. Например, сын Чжу-луна, духа горы Чжуншань, с человечьим лицом и туловищем дракона по имени Гу, и другой дух, Цинь-пэй, тайно убили на юго-востоке Куньлуня духа Бао-цзяна или Цзу-цзяна. Когда об этом стало известно Хуан-ди, он страшно разгневался и немедленно направил посланца на землю, чтобы убить их в Яояе на восточном склоне горы Чжуншань и отомстить за бедного Бао-цзяна. Однако эти два злодея не утихомирились: Цинь-пэй превратился в большую птицу-рыболова с твёрдым красным клювом и белой головой, с когтями тигра и чёрными узорами на спине, напоминавшую орла, голос её был подобен крику утреннего лебедя. Когда она появлялась, начиналась жестокая война. Гу также превратился в птицу цзюнь, напоминавшую рогатую сову с прямым, твёрдым клювом, с красными когтями и белой головой, с жёлтыми узорами на спине, кричала она почти так же, как большая птица-рыболов; в том месте, где она появлялась, наступала жестокая засуха.

Ещё можно рассказать о божестве Эр-фу со змеиным телом и человечьим лицом. У него был слуга по имени Вэй. Был он злым и подстрекал своего господина тайно убить Я-юя. Хуан-ди, узнав об этом, немедленно приказал схватить негодяя, доставить связанным на гору Шушушань на западе, надеть на его правую ногу колодку, скрутить руки, а самого привязать к большому дереву на вершине горы. Так он был наказан за преступление. По другой версии, только спустя несколько тысячелетий он был освобожден из каменной темницы людьмих. Что же до невинно убитого Я-юя, то Хуан-ди пожалел его и приказал перенести его останки на гору Куньлунь и велел шаманам У-пэну, У-цзи, У-яну, У-ли, У-фаню и У-сяну дать ему лекарство бессмертия, чтобы вернуть ему жизнь. В конце концов его оживили, однако он убежал, бросился в пучину реки Жошуй у подножия Куньлуня и, совершенно изменив свои нрав, превратился в удивительное существо, которое поедало людей. О нём мы ещё поговорим в главе «История стрелка И и его жены Чан-э».

Величественный и всеми почитаемый Хуан-ди был высшим правителем в царстве богов. Все подчинялись его приказаниям, считаясь с его властью. Он не только распоряжался царством богов, но и управлял царством бесов, царём которого был подчинённый ему Хоу-ту. Хуан-ди заставил двух братьев, Шэнь-ту и Юй-лэя, взять под своё покровительство бесов, бесцельно бродивших в мире людей. Эти два брата жили на горе Персиковой столицы - Таодушань, что около Восточного моря. Здесь росло огромное персиковое дерево. Ветви его кроны отбрасывали тень на целых три тысячи ли. На верхушке этого дерева сидел золотой петух. Когда первый солнечный луч попадал на него и он слышал крик яшмового петуха, жившего на дереве фусан, он также начинал петь вместе с ним. В это время духи Шэнь-ту и Юй-лэй стояли с воинственным видом среди ветвей с северо-восточной стороны в преддверии обители бесов и наблюдали за тем, как самые различные бесы возвращались из мира людей (говорят, что они выходят только вечером и, не дожидаясь первого крика петухов, убегают обратно). Если среди бесов появлялся особенно жестокий и коварный, безрассудно обижавший добрых людей, то эти два брата с ним не церемонились и, связав его камышовой верёвкой, отправляли связанного на съедение огромному тигру, жившему на горе. Таким образом, жестокий бес, немного побродив по земле, не осмеливался совершать что-либо безрассудное. Поэтому, когда человеку исполнялось тридцать лет, его близкие вырезали из персикового дерева фигурки этих двух святых, символизировавшие духов Шэнь-ту и Юй-лэя, которые держали в руках травяную веревку. Изображения ставились по обе стороны ворот, а на самих воротах рисовали огромного тигра, который должен был охранять дом от бесовского наваждения. Иногда для упрощения на воротах рисовали этих двух братьев или же, ещё проще, писали только их имена, и говорят, что это оказывало то же действие. Так они превратились в традиционных народных духов - стражей дверей. Были ещё духи ворот, которые изображались в виде полководцев, державших в руках оружие: один именовался Цинь-цзюнь - цинский полководец, а другой Ху-шуай - главнокомандующий Ху. По преданию, танский император Тай-цзун во время болезни увидел чёрта и очень перепугался, поэтому он позвал двух полководцев Цинь Шу-бао и Ху Цзин-дэ и заставил их охранять вход в свою спальню.

Впоследствии эти два полководца стали духами дверей в аристократических домах. Они не имеют ничего общего с народными духами Шэнь-ту и Юй-лэем.

На богов дверей Шэнь-ту и Юй-лэя были несколько похожи ещё шестнадцать богов с Южной равнины. У всех у них были маленькие лица, красные плечи, руки перекручены одна с другой. Они несли ночную охрану Жёлтого императора. Они, наверное, ходили дозором и следили, не совершает ли ночью кто-либо из дьяволов и бесов дурных дел, и оберегали сладкий сон старого Жёлтого императора в одном из его дворцов. Днём они уходили на покой, а ночью появлялись вновь. Люди называли их еюшэнь - «духи, бродящие ночью». И если ночью на равнине кто-нибудь натыкался на их цепь, то все знали, что это духи несут свою службу, и никто не удивлялся этому.

Однажды Жёлтый император отправился путешествовать к горам Хэншань, что к востоку от Куньлуня. И вдруг на берегу моря встретил духа-зверя по прозвищу Байцзэ, который был необычайно умён и умел говорить по-человечьи. Ему были ведомы все духи небесные и бесы земные. Он знал наперечёт всех оборотней (в которых превратились неприкаянные, бродячие души), живущих среди гор, лесов, озёр и рек. Он мог, не перепутав, назвать, какие оборотни, духи и чудовища живут на какой горе, какие оборотни и драконы водятся в воде, какие шутки творит нечистая сила на дорогах и что за бесы и духи-волки водятся на могилах. Жёлтому императору стало грустно и обидно, что он, правитель вселенной, не изучил всего так подробно, как Бай-цзэ. И тогда он повелел нарисовать карту, изобразить на ней всех духов, которых назвал Бай-цзэ, а сбоку сделать подписи и объяснения. Всего получилось одиннадцать тысяч пятьсот двадцать названий. С тех пор Жёлтому императору стало очень удобно управлять всеми оборотнями и бесами.

У Хуан-ди, так же как и у других небесных императоров, было множество детей и внуков. Одни стали богами, а другие сошли в мир людей и дали начало новым народам. Например, бог моря Юй-го был сыном Жёлтого императора, его сын Юй-цзин (он же Юй-цян) был тоже морским божеством. Один из них управлял Восточным морем, а другой - Северным. Укравший с неба волшебную землю, чтобы упорядочить для людей воды, великий бог Гунь был внучатым племянником Хуан-ди, Чжуань-сюй - правнуком Хуан-ди, Чжун и Ли были внуками Жёлтого императора в пятом поколении, собачьи жуны, северные ди, народ мяо и народ мао - все эти далёкие народы были потомками Хуан-ди, так что Жёлтый император был общим предком людей и богов, и это объясняет, почему он рисуется в мифах столь великим.

Великий Хуан-ди, рассказывает легенда, встретился с богами и духами Поднебесной на Великой западной горе - Ситай-шань. Он восседал на драгоценной колеснице, запряжённой слонами, шестёрка четырехлапых драконов со змеиными телами летела следом. Птица Бифан, похожая на аиста, с человечьим лицом и белым клювом, с красными пятнами на синем оперении, с одной ногой, умевшая кричать только «бифан-бифан», правила колесницей. (Всюду, где она появлялась, вспыхивал таинственный огонь.) Чи-ю со стаей волков и тигров прокладывал ему путь. Позади них повелитель дождей и хозяин ветров сметали с дороги пыль. Хозяина ветров звали Фэйлянь, у него была птичья голова с парой рогов, тело оленя со змеиным хвостом и пятнами, как у барса.

Имя повелителя дождей было Пин-хао, иногда его звали и Пин-и, он походил на шелкопряда. Вот такой маленький, а достаточно было одного его знака, чтобы небо покрылось тяжёлыми тучами и в мгновение ока полил проливной дождь, как из опрокинутого таза.

Все остальные духи и божества также следовали за колесницей Жёлтого императора. У некоторых из них были птичьи тела и драконьи головы, у других тело коня с человечьим лицом, у третьих человечье лицо, но змеиное туловище, у четвёртых тело походило на восьминогую свинью со змеиным хвостом... удивительные чудовища, и все разные. Фениксы плясали в небе, а крылатые змеи припадали к земле. Можно представить себе, какое это было величественное зрелище!

Возрадовался Жёлтый император и сочинил музыку, получившую название цинцзяо. Она была печальной, волнующей и поистине могла «тронуть небо и землю, взволновать богов и бесов».

Цзиньский князь Пин-гун, живший в период Вёсен и Осеней, очень любил музыку. Когда он устроил пир на башне Шии в честь навестившего его вэйского князя Лин-гуна, то услышал, как музыкант Ши-цзюань, сопровождавший его гостя, заиграл печальную мелодию - циншан. Она не понравилась ему, и он спросил своего музыканта Ши-куана:

- Неужели циншан действительно самая печальная музыка?

- Цинчжи ещё печальнее,- ответил музыкант.

Пин-гун приказал сыграть её. Ши-куан взял цитру и заиграл, и тотчас с юга прилетели шестнадцать пурпурных аистов, выстроились на башнях городских ворот, вытянули шеи, расправили крылья и стали петь и танцевать в такт музыке. Все гости были очень довольны, а больше всех князь Пин-гун. Он поднял кубок с вином за здоровье Ши-куана и спросил у него:

- Это и есть самая печальная мелодия?

- Всё-таки она не сравнится с цинцзяо.

Тогда князь велел Ши-куану сыграть цинцзяо. Тот объяснил, что эта музыка исполнялась, когда Жёлтый император встретился с духами и богами на горе Ситайшань, и её нельзя играть просто так - можно навлечь беду. Князь настаивал, и музыканту оставалось только подчиниться. Он снова взял цитру и заиграл. Только он тронул струны, как на северо-западе появились тучи и обложили всё небо. Ударил он второй раз - налетел страшный ветер и принёс с собой дождь, крупный, словно град. Он снёс с домов черепицу, а занавеси и полог на башне изорвал в клочья, опрокинул на пол блюда с закусками и котёл супом с пиршественного стола и даже приплюснул их. Испуганные гости разбежались в разные стороны. Пин-гун со страху забрался в угол галереи и дрожал не переставая. После этого в царстве Цзинь три года стояла страшная засуха, а сам Пин-гун тяжело заболел и слёг.- Разве можно было простым смертным слушать эту небесную музыку?

Различные легенды о Чи-ю. Чи-ю изгоняет Яньди и поднимает народ мяо против Жёлтого императора. Войска Чи-ю и Жёлтого императора стоят друг против друга. Жёлтый император прорывается сквозь большой туман Злые духи и демоны боятся услышать стенания дракона. Боевые заслуги духа засухи и Ин-луна. Люди прогоняют духа засухи. Удивительный боевой барабан.

Огромным событием в эпоху Хуан-ди была война с Чи-ю. Разве это не о нём шла речь выше? Разве не он, ведя за собой стаи волков и тигров, прокладывал Хуан-ди дорогу к горе Тай-шань? Почему же он вдруг затеял войну с Хуан-ди?

Согласно моим недавним разысканиям, очень возможно, что «Чи-ю пошёл войной на Хуан-ди» («Книга гор и морей», разд. «Дахуан бэй цзин») с целью отомстить за Янь-ди. Борьба между Хуан-ди и Янь-ди - одна из самых больших войн в китайской мифологии, не меньшая по значению, чем воспетая Гомером Троянская. Так, в Гуй цзан говорится: «Некогда бог Хуан сражался с богом Янь на равнине Чжолу. Перед боем он обратился за прорицанием к гадалке Сянь, та ответила: „Поистине есть на нём вина!"» В «Вёснах и Осенях Люя»: «Оружие известно с давних пор, Хуан-ди же приходилось прибегнуть к воде и огню».- В Хуайнань-цзы: «Хуан-ди удалось схватить Янь-ди благодаря пожару». В «Добродетелях пяти божеств»: «Хуан-ди обучил медведей, леопардов, барсов и титров для битвы с Янь-ди на равнине Бань-цюань; лишь после трёх сражений смог он осуществить свои намерения». Следовательно, записи предания об этой войне появлялись со времён Борющихся царств вплоть до династий Цинь и Хань. «Новая история» сообщает даже о том, что битва Хуан-ди с Янь-ди была настолько жестокой, что «в потоках крови плыли палицы». После того как Янь-ди был разбит и отступил с войском на юг, появился «его потомок» Чи-ю (Дуньцзя кайшань ту в издании «Фрагменты из утерянных книг, собранных Юйханьшаньфан»). Чи-ю выступил под именем Янь-ди (об этом сообщает «Древнейшая история» в «Биографии Чи-ю») с тем, чтобы отомстить за него. «История Чжоу» в гл. «Чанмай» рассказывает: «Чи-ю изгнал Красного императора (он же Янь-ди), начал бой на берегу Чжолу, но оказался в безвыходном положении». Сообщение о том, что Чи-ю изгнал Янь-ди - явная ошибка, очевидно, вызванная тем, что он принял имя последнего. Куа-фу, который сражался бок о бок с Чи-ю и был позднее убит Ин-луном, был потомком Янь-ди («Книга гор и морей», разд. «Хайнэй цзин»: «Янь-ди родил Янь-цзюя, Янь-цзюй родил Цзе-бина, Цэе-бин родил Си-ци, Си-ци родил Чжу-юна, Чжу-юн родил Гун-гуна, Гун-гун родил Хоу-ту»; там же, разд. «Дахуан бэй цзин»: «Хоу-ту родил Синя, Синь родил Куа-фу»). Син-янь, который, по словам «Хайвай си цзина», «боролся с Хуан-ди из-за власти над духами и продолжал плясать, держа в руках щит и копьё», даже после того, как ему отрубили голову, был приближенным Янь-ди. Гун-гун, который боролся с правнуком Хуан-ди Чжуань-сюем «из-за власти над богами и в гневе ударился о гору Бучжоу» (Хуай-нань-цзы, гл. «Тянь вэнь»), также был потомком Янь-ди. Итак, все эти персонажи, связанные с Янь-ди, один за другим поднимались на борьбу с Хуан-ди или его потомками; нетрудно видеть, что они сражались не ради удовлетворения собственного честолюбия, а во имя одной общей цели - вернуть территории и власть, утраченные одной из групп богов. Очень возможно поэтому, что борьба между Чи-ю и Хуан-ди является продолжением и даже важнейшим этапом борьбы между Хуан-ди и Янь-ди. В этом смысле и следует истолковывать текст настоящего и следующего разделов.

В глазах некоторых людей Чи-ю - это злое небесное божество, в действительности же это название племени храбрых великанов.

Это племя жило на юге, и люди его считались потомками императора Янь-ди. В древних книгах говорится: «У Чи-ю было восемьдесят один или семьдесят два брата, каждый из них был страшен и необычен, имел медную голову, железный лоб, звериное тело, коровьи копыта, четыре глаза и шесть рук, умел говорить по-человечьи», рассказывают также, что на голове у Чи-ю рос крепкий и острый рог, а когда волосы за ушами вставали торчком, они напоминали мечи и трезубцы, некоторые считают, что у Чи-ю было восемь рук и восемь ног,- всюду говорится по-разному. В общем можно сказать, что Чи-ю относился к необычному племени, стоявшему где-то между богами и людьми, которые, судя по легендам, ближе всего к волам, но можно поверить и тому, что это потомки Янь-ди с человечьим телом и головой вола.

Удивителен не только внешний вид Чи-ю, ещё удивительнее то, чем он питался. Его обычной пищей были песок, камни и куски железа. Он был искусен в изготовлении различного оружия: остроконечных копий, прочных и острых трезубцев, гигантских топоров, крепких щитов, легких луков и стрел. Все это он делал своими руками. Кроме того, он был наделён божественной силой, намного превосходившей силы людей, и об этом стоит сказать сразу. По-видимому, обладая исключительными способностями и большой выносливостью, он не мог оставаться смирным и сдержанным, и у него зародилась дерзкая мысль отобрать престол у пользующегося уважением верховного императора и самому сесть на престол. Когда Жёлтый император собрал на горе Ситайшань добрых и злых духов Поднебесной, Чи-ю тоже явился, чтобы проявить покорность, но как знать, не было ли у него мысли выявить силы противника. Он поглядел, вернулся, прикинул разок и подумал, что хотя у Хуан-ди и немало сил, но ведь дело не в том, чтоб собрать больше. А если в самом деле взяться за оружие, то ещё неизвестно, кто победит.

Перед тем как начать борьбу за престол Хуан-ди, он решил сперва отобрать престол своего предка Янь-ди, укрепить своё могущество, а там видно будет. И действительно, он поднял своих братьев, у которых давно уже чесались руки, и, ведя за собой толпы призраков и злых духов гор, рек, деревьев и скал, внезапно напал на старого бога. Бог солнца Янь-ди обладал божественной силой и имел под руками военачаяьника-бога, но, во-первых, он не был готов к отпору - ведь Чи-ю напал так внезапно и нагло, а во-вторых, гуманный Янь-ди боялся, что война принесет людям беду, и поэтому уступил Юг Чи-ю и бежал на север в Чжолу. Так легко, без труда, южный престол оказался в руках Чи-ю. Завладев им, Чи-ю, будучи потомком Янь-ди, «исправляя имена и говоря о покорности», сам именовал себя Янь-ди. Замыслы этого самозванного Янь-ди были велики и обширны, он не успокоился на ничтожном положении правителя одной части неба, его конечной целью по-прежнему было отобрать престол главного верховного владыки - Жёлтого императора. Мы уже говорили выше, что живший на юге народ мяо был потомком Жёлтого императора и славился своей храбростью, и Чи-ю, чтобы пополнить свои войска и привести в исполнение свои рискованные планы, как раз и остановился на этом народе. Всяческими способами подстрекал он народ мяо пойти вместе с ним против Жёлтого императора и в конце концов добился того, что этот отважный, искусный в войне народ пошёл за ним.

Понимая, что время благоприятствует ему, Чи-ю повёл своё войско: медноголовых и железноголовых братьев, храбрый и воинственный народ мяо, злых духов гор, рек, деревьев и скал и всякую нечисть, и, сокрушая всё на своем пути, подошёл к знаменитому древнему полю брани - Чжолу (в современном уезде Чжолу провинции Хэбэй).

А бежавший туда Янь-ди, видя, что Чи-ю с юга пришёл воевать на север, вынужден был собрать своё войско и сразиться с ним в Чжолу. Но Янь-ди не мог противостоять силе Чи-ю и послал гонца к Жёлтому императору с просьбой о помощи. Хуан-ди жил в это время безмятежно во дворцах и садах Куньлуня. Вдруг он услышал, что Чи-ю двинул большое войско и напал на Чжолу, куда бежал его брат Янь-ди. Чжолу было подвластно Жёлтому императору, поэтому всем стало ясно, что Чи-ю хочет отвоевать у верховного владыки его трон. Можно себе представить, как испугался и разгневался Жёлтый император. В древних книгах говорится: «Сперва речами о гуманности и долге он пытался урезонить Чи-ю, но упрямый Чи-ю не поддался на это, и ему ничего не оставалось делать, как начать с ним войну».

Не было другой войны, равной этой по жестокости. В войске Чи-ю, как мы уже говорили выше, было около восьмидесяти его медноголовых братьев с железными лбами, народ мяо, злые духи рек, гор, деревьев и скал и прочие оборотни и черти. В войске Жёлтого императора, кроме богов и злых духов всех четырёх сторон, были всякие звери: простые медведи и бледно-жёлтые с головой, похожей на лошадиную, сычуаньские медведи, барсы, хищные звери сю, похожие на леопардов, ягуары и тигры; возможно, что на его стороне были и некоторые народы на земле. Действительно, собрались, что называется, достойные противники, никто не думал уступать другому. А так как Чи-ю назвался именем Янь-ди, то некоторые люди считали, что идёт война не между Жёлтым императором и Чи-ю, а между Хуан-ди и Янь-ди. Получилась сплошная путаница.

Когда началась битва, то стало ясно, что преимущество на стороне Чи-ю. Правда, у Хуан-ди была огромная армия диких зверей, которая стремительно нападала на неприятельские позиции, на его стороне были добрые и злые духи всех четырёх сторон и некоторые народы, но он не мог быть настоящим противником Чи-ю, и его войско потерпело подряд несколько поражений. Обстановка стала довольно сложной.

Однажды, когда враги сошлись в поле в жестокой схватке, Чи-ю, окружив войско Хуан-ди, каким-то неизвестным колдовством напустил такой густой туман на небо и землю, что нельзя было разобрать, где север, где юг, где восток, где запад. В этом безбрежном белом тумане медноголовые и железнолобые воины Чи-ю и он сам с рогом на голове выглядели ещё более страшными. Они то возникали из тумана, то исчезали, то появлялись, то словно тонули; натыкаясь на людей - рубили их, а тех, кого видели, - убивали насмерть. В войске Хуан-ди жалобно ржали кони, кричали люди, попрятались тигры и бежали волки.

- Вперёд! На врага! - громко закричал Жёлтый император, стоя на боевой колеснице и воинственно размахивая мечом.

- Вперёд! На врага! - вторили ему добрые и злые духи всех четырёх сторон, и крики их сливались в единый мощный клич.

Рычали тигры и медведи, все хотели поскорее вырваться из окружения страшного, опасного тумана.

Вперёд! Вперёд! Однако они бились очень долго, кидаясь то туда, то сюда, но по-прежнему оставались в плену безбрежного белого тумана.

Добрые и злые духи четырёх сторон не могли ничего поделать, не знал выхода и Хуан-ди; это был словно не туман, а огромное покрывало из белого полотна, накрывшее и небо, и всю землю.

Как раз когда Жёлтый император в унынии хмурил брови, один из его сановников по имени Фэн-хоу, маленький, необычайно умный старик, сидел на боевой колеснице, слегка прикрыв глаза, и, казалось, дремал. Когда Хуан-ди спросил у него, почему он спокойно дремлет в самое напряжённое время битвы, Фэн-хоу вдруг открыл глаза и чётко произнёс:

- Разве я сплю? - Я придумываю выход!

И действительно, этот маленький старик думал, как вырваться из тумана. Почему ковш Большой Медведицы всегда показывает на север независимо от времени и всяких изменений? Вот если бы изобрести такую штуку, чтобы куда бы ты ни повернулся, на восток или на запад, она всегда указывала бы одно направление. А раз будет известно одно направление, то можно будет определить и остальные три,- разве это не будет решением? Думал он, думал - и вдруг придумал замечательный выход. Он напряг все свои необыкновенные силы и способности и смастерил «колесницу, указывающую на юг». Впереди на колеснице стоял маленький железный человечек с рукой, протянутой как раз на юг. Благодаря этому Жёлтый император и смог вывести свои войска из сплошного тумана.

Как мы уже рассказывали выше, в войске Чи-ю были призраки, а злые духи гор, рек, деревьев и скал и всякие оборотни и черти - вся эта нечисть могла издавать удивительные звуки, завораживавшие людей. Слыша эти звуки, люди становились беспомощными и глупыми, теряли разум, шли туда, куда манили их эти звуки, и становились жертвой оборотней и злых духов. Духов можно было разделить примерно на три вида: призраки чимэй с человечьим лицом, звериным телом и четырьмя ногами; духи шэньхуэй - также с человечьим лицом, звериным телом, но только с одной рукой и одной ногой, испускающие звуки, подобные зевоте; ещё одни - злые духи гор, рек, деревьев и скал - напоминали трёхлетних детей с красно-чёрным телом, длинными ушами, красными глазами, чёрными, как воронье крыло, блестящими длинными волосами: они любили, подражая человеческой речи, заманивать людей. Все три вида злых духов были вредными, и войска Хуан-ди проплутали из-за них так долго, что это пагубно отразилось на ходе битвы. Только потом Жёлтый император откуда-то узнал, что хотя все эти призраки и злые духи и любят заманивать людей удивительными звуками, но сами они больше всего боятся рёва дракона. Тогда он приказал воинам взять сигнальные бычьи и бараньи рога и дуть в них так, чтобы раздались звуки, напоминающие рёв дракона. Звуки эхом пронеслись над полем, тут оборотни и черти из войска Чи-ю задрожали, похолодели, словно опьянели или их одурманили, и не могли уже проявлять своё волшебство и чары. Войска Хуан-ди ринулись вперёд и одержали крохотную победу.

У Хуан-ди и в самом деле был волшебный дракон по имени Ин-лун, у которого от рождения были два крыла и который жил на южном склоне горы Сюнлитуцюшань и был искусен в управлении водами и дождём. «Чи-ю может напускать большой туман, а мой Ин-лун может послать сильный ливень, а ведь ливень страшнее большого тумана! К тому же явится Ин-лун, и все призраки и злые духи совсем уж не смогут творить свои козни». И Хуан-ди послал человека призвать на помощь Ин-луна на поле брани.

Ин-лун, как только прилетел, сразу же вступил в бой с Чи-ю. Он расправил свои крылья, взлетел ввысь и разложил на подставке дождевые тучи. Кто мог знать, что он плохо установил подставку, а Чи-ю давно уже пригласил духа ветра Фэн-бо и хозяина дождя Юй-ши, чтобы они первыми показали свою силу. И вот уже поднялся свирепый небывалый ветер и дождь, казалось, что борются между собой два шамана. Ин-луну уже совсем негде было проявить свой талант. Бешеный ветер и ливень обрушились на войско Хуан-ди, воины не могли даже устоять на ногах и разбежались в разные стороны.

Жёлтый император наблюдал за битвой с вершины небольшой горы. Он видел, что Ин-лун не в состоянии помочь делу и что все его надежды напрасны, и призвал на помощь свою дочь, которая следовала за армией.

Дочь Хуан-ди звали Ба, она жила в беседке Гун-гуна на горе Сикуныпань, часто надевала тёмную одежду, была вовсе не красивой и, как говорят, даже плешивой. Но в теле у неё было полно сильного жара, пожалуй даже более сильного, чем в современных печах, где плавят чугун. Только появилась она на поле брани, так и сказать удивительно, в тот же миг и ветер, и ливень прекратились, даже следов их не было видно, а в небе прямо над головой засветило яркое, горячее солнце и стало ещё жарче, чем было до дождя. Увидев это, братья Чи-ю пришли в ужас, а дракон Ин-лун, улучив момент, бросился вперёд и стал крушить врагов. Так были перебиты несколько братьев Чи-ю и часть народа мяо.

Однако бедная дочь неба Ба, оказав отцу услугу, быть может, из-за того, что потратила слишком много сил или под влиянием колдовства, не могла уже подняться на небо, а навсегда осталась жить на земле. Там, где она поселилась, на тысячу ли были лишь лёгкие облака и не выпадало ни капли дождя. Люди, страдавшие от такой засухи, ненавидели её и прозвали ее Ханьба - Демон засухи. Люди постоянно изобретали хитрости, чтобы выгнать её. Так и скиталась она повсюду, преследуемая людьми, нигде не встречая радушного приема. Позже внук первопредка рода Чжоу - Хоу-цзи (бога пяти злаков, о котором речь пойдёт в следующей главе) по имени Шу-цзюнь рассказал Хуан-ди, что Ханьба нигде не встречает хорошего приёма, и тогда Жёлтый император повелел ей поселиться к северу от Красной воды - Чишуй и приказал жить вечно на одном месте и не носиться повсюду. Но Ханьба уже привыкла скитаться среди людей и не могла усидеть на одном месте. Она часто тайком убегала, «носилась на востоке и металась на западе», и люди снова страдали от засухи, которую она приносила с собой. Но для людей уже было много легче, что у неё есть определённое место. Прежде чем выгнать её, они тщательно прорывали каналы, рвы и арыки, а потом обращались к ней с молитвой: «Богиня! Уходи к себе домой на север от Красной воды». Говорят, после таких заклинаний постепенно ей самой стало совестно, она вернулась в свой старый дом и так и умерла там.

Чи-ю обладал способностью летать по небу и проходить по самым опасным горным хребтам. Хотя он и потерял нескольких братьев и часть народа мяо, однако у него осталось ещё много воинов, он не пал духом, а его мощь по-прежнему возрастала. А Жёлтый император печалился о том, что у него нет возможности расправиться со злыми мятежниками и что его воины после долгой битвы упали духом.

Наконец он придумал хороший выход - сделать необычный боевой барабан из особого материала, чтобы поднять дух своих воинов и победить врагов.

Оказывается, на горе Люпошань в Восточном море жил дикий зверь, которого звали Куй, он походил на быка, но без рогов, тело его было пепельно-синего цвета, у него была только одна нога. Он мог свободно ходить по морю, и каждый раз, когда он выходил в море, непременно тотчас же поднимался сильный ветер, начинал хлестать ливень. Глаза его излучали сверкающий свет, подобно солнцу или луне. Когда он разевал пасть, то раздавался рёв, подобный ударам грома. Это одноногое животное жители страны Юэ называли ещё шаньцао. Говорили, что у него человечье лицо, тело обезьяны и он умеет говорить человечьим языком. По-видимому, это получилось из-за разной передачи мифа. На своё несчастье, он приглянулся Хуан-ди, тот послал за ним человека. Со зверя содрали шкуру, высушили её и натянули на барабан.

Теперь, когда появился барабан, не хватало только палочек. Тут Жёлтый император вспомнил о боге грома Лэй-шэне, который жил в Лэйцзэ - Громовом болоте. Лэй-шэнь, которого называли ещё Лэй-шоу - Громовый зверь, был чудовищем с телом дракона и головой человека. Частенько безо всякой печали, забавляясь, он хлопал себя по животу, и каждый хлопок разносился по небу раскатом грома. Некогда мать Фу-си, урождённая Хуа-дань, наступила на его след и родила Фу-си, так что Лэй-шэнь считался на небе одним из известных богов. Однако Хуан-ди нужно было победить врагов, и он послал людей схватить бога грома и без лишних разговоров убил его. Затем вытащил из него самую большую кость и сделал из неё палочку для барабана.

Теперь был барабан, была и палочка. Когда Хуан-ди ударил костью Лэй-шэня по барабану из кожи Куя, раздался грохот ещё сильнее грома; говорят, его можно было услышать даже за пятьсот ли. Притащили этот барабан на боевые позиции, ударили девять раз подряд - и в самом деле загудели горы, откликнулись им долины, изменился цвет земли и неба, воспрянули духом воины Хуан-ди, а Чи-ю и его воины перепугались насмерть. От страха не мог больше Чи-ю ни летать, ни ходить. Под оглушительные удары барабана воины Жёлтого императора стали теснить войско Чи-ю и одержали огромную победу. Было схвачено и перебито немало братьев Чи-ю и людей мяо.

На этот раз поражение Чи-ю было очень тяжёлым. На поверку оказалось, что и коней, и воинов не осталось и половины.

Если не сдаться, то погибнут все. Воины заволновались. Сдаваться - позорно, никто не захотел сдаться. Кто-то предложил призвать на помощь с севера племя великанов Куа-фу. Этот совет понравился большинству, и тотчас же был послан человек на север.

Стражи подземного царства «Куа-фу догоняет солнце». Следы, оставшиеся после смерти Куа-фу. Сюань-нюй передаёт военное искусство Жёлтому императору. Жёлтый император убивает Чи-ю. Кленовый лес, солёное озеро и могила Чи-ю. «Бой быков» - Чи-ю и Таоте. Скорбь детей верховного владыки.

Люди из племени Куа-фу были потомками великого бога Хоу-ту, правителя подземного царства Юду. Оно находилось в местности Бэйхай, и жили там чёрные птицы, чёрные змеи, чёрные барсы, чёрные тигры и чёрные лисицы с пушистыми-препушистыми хвостами. Была там и большая чёрная гора, на которой жили чёрные люди. Это и было чёрное царство, которое за это прозвали Юду (Ю - по-китайски «тёмный, мрачный», ду - «столица».). Городские ворота в Юду сторожил знаменитый трёхглазый великан Ту-бо с головой тигра. Он изгибал своё огромное, как у вола, тело, потрясал блестящими, крепкими и острыми рогами, выпускал толстые, окровавленные пальцы и гонялся за бедными, жалобно стонущими духами, которые убегали и прятались от него.

У него был страшный вид! Можно себе представить, какова была мощь самого бога подземного царства.

Племя Куа-фу жило на горе Чэндуцзайтянь в большой пустыне на севере. Все люди из этого племени были огромного роста и величайшей силы, из ушей у них свешивались по две жёлтых змеи«в руках они сжимали ещё двух. Но сами они были добрыми и миролюбивыми. Был среди них один человек, который совершил на первый взгляд немного глупое, но «удивившее небо и тронувшее землю» дело.

Однажды этот смельчак из племени Куа-фу вдруг загорелся великим желанием пуститься вдогонку за солнцем, посостязаться с ним в беге. И действительно, он помчался по равнине большими шагами, словно ветер понёсся вдогонку за склоняющимся к западу солнцем. В мгновение ока он пробежал тысячу ли и в конце концов настиг солнце в Юйгуге, т.е. в Юйюане.

Гора Яньцы, о которой некогда вздыхал великий поэт Цюй Юань, как раз и есть то место, где садится солнце.

Огненно-красный шар был перед ним. Куа-фу уже попал в его лучи, радостно расправил богатырские плечи, думая схватить солнце. Но он целый день бежал и сильно устал, да и солнце жгло его так, что на сердце стало жарко и во рту пересохло. Лёг он тогда на землю и стал пить воду из Хуанхэ и реки Вэй-шуй,- в один миг пересохли обе реки, а жажда всё не проходила. Побежал он дальше на север, чтобы выпить воду Великого озера Дацзе. Озеро, называвшееся ещё Ханьхай - Широкое море, находилось к северу от Яньмэньшань - Гор гусиных ворот - и имело в окружности тысячу ли. Туда слетались птицы высиживать птенцов и менять оперение и там били родники, из которых великан, преследовавший солнце, мог утолить жажду. Но он умер на полпути, так и не добравшись до Великого озера. Словно гора, упал он на землю, и грохот падения разнёсся по равнине и потряс горы и реки. Перед смертью он бросил палку, которую держал в руке, и она превратилась вдруг в густую зелёную рощу свежих персиков, которыми смогли бы утолять жажду те, кто вслед за ним пустился бы догонять солнце.

Куа-фу умер, но память о нём осталась в мире людей в названии горы Куафушань. Говорят, что она находится в уезде Хуаньмин провинции Хунань и зовётся ещё Чэнцзяшань - Гора-подставка. А её восточные склоны доходят до уезда Персикового источника Таоюаньсянь. На вершине горы лежат три огромных камня, словно три рта в иероглифе пин. Как передают в народе, на них Куа-фу ставил большущий котел дэн, чтобы вскипятить воду, когда он, состязаясь в беге с солнцем, захотел пить. Конечно, это прибавлено добрым народом, ведь Куа-фу бежал на север, чтобы утолить жажду водой из Хань-хая,- не мог же он повернуть обратно на юг, да и где у него было время кипятить в котле воду для питья? Разве мог он в действительности найти такой огромный котёл, который бы вместил воду Ханьхая? Это предание не имеет реальной основы. Более старое предание помещает гору Куафушань между Шэнь-си и Хэнанью, и это выглядит более правдоподобно.

Комментатор «Книги гор и морей» Хао И-син пишет, что гора Куафушань называлась ещё Циньшань и находится на юго-востоке уезда Линьбаосянь провинции Хэнань и соединяется с горой Тайхуашань провинции Шэньси. Северный склон горы покрыт лесом в несколько сот ли в окружности, там почти сплошь растут персиковые деревья, усыпанные плодами, поэтому-то и лес получил название персикового. В древности там находилась знаменитая крепость персикового леса. Когда чжоуский князь У-ван разгромил Чжоу Синя и в Поднебесной установился мир, в этом месте он отпустил ненужных коров и лошадей, поэтому здесь много диких животных. Хотя эти кони, потомки славных скакунов, закаленных в сотнях битв на полях брани, одичали и стали непослушными, они сохранили остатки покорности своих героических предков. Рассказывают, что во времена чжоуского Му-вана знаменитый кучер Цзао-фу отыскал там драгоценных коней Хуа-лю, Лю-эр, Дао-ли и других и преподнёс их в дар любившему путешествовать князю. Му-ван велел запрячь восемь скакунов в свою колесницу и отправился по Поднебесной. Проехав десять тысяч ли, он добрался до западной окраины гор Куньлунь и встретился с царицей фей Си-ван-му, которая жила там в горной пещере в окружении птиц и зверей. Но об этом мы расскажем ниже.

А ещё говорят, что люди Чи-ю отправились к племени Куа-фу просить помощи. Часть людей Куа-фу не проявила интереса к войне, а другая решила, что это подходящий случай заступиться за слабого, и втянулась в водоворот битвы.

Получив помощь, Чи-ю воспрянул духом, словно хвороста подложили в костёр, словно у тигра выросли крылья. Снова стал он меряться силами с войском Жёлтого императора.

Когда в бой вступили люди из племени Куа-фу, пришлось призадуматься Жёлтому императору, да только так и не приходило ему в голову ничего подходящего. На счастье, появилась женщина с человечьей головой и туловищем птицы по имени Сюань-нюй. Это была фея, познавшая на небесах истинный путь. Она научила Хуан-ди военному искусству, и с этих пор он стал располагать войска так, что их нельзя было окружить. В то же время он раздобыл красную, как огонь, медь с горы Кунъушань и выковал из неё меч, который сразу позеленел, но испускал лучи и был прозрачный, как кристалл, и резал яшму, словно глину. Узнал Жёлтый император законы войны, получил чудесное оружие, и вмиг приободрилось его войско.

Хоть и храбры были Чи-ю и Куа-фу, но ведь у них была только сила, они не могли противостоять хитрым планам Хуан-ди и в конце концов были разбиты. В самом последнем бою остатки отрядов Чи-ю и Куа-фу были окружены воинами Жёлтого императора. В это время на поле брани показал свою волшебную силу Ин-лун: он парил в небе и со страшным криком «га-га» кидался на воинов Чи-ю и Куа-фу, которые не могли спастись от него бегством, и убивал их. Воины Хуан-ди окружили врага и схватили живым медноголового и железнолобого Чи-ю, про которого говорили, что его «сила вырывала горы, а дух окутывал всю землю».

Жаль только, что Ин-лун, как и дух засухи Ба, соприкоснулся с нечистью и уже не мог вновь подняться на небо. Его хозяин позабыл о нём и о своей дочери. И ему пришлось поселиться на юге среди гор и болот, и поэтому-то там до сих nop много дождей. А в других местах, где поселилась дева засухи, не было дождей, потому что в небесном дворце не стало Ин-луна, управлявшего дождями. И только потом люди придумали выход: каждый раз, когда начиналась засуха, люди собирались вместе, наряжались Ин-луном и танцевали. Говорят, что в конце концов часто выпадали большие дожди.

Жёлтый император не мог простить Чи-ю, воплощение десяти зол, и тотчас же казнил его в Чжолу. Все боялись, что он убежит во время казни, и не осмелились снять с его рук и ног колодки. Их сняли, только когда он умер, и окровавленные бросили в голой степи. А они тотчас же превратились в кленовый лес с кроваво-красными листьями. Это - следы крови на его кандалах. Они и по сей день жалуются на несправедливость. Так гласит легенда.

По другой версии, Чи-ю отступал, терпя поражение, и в конце концов дошёл до Цзечжоу и только там был схвачен Жёлтым императором. Ему отрубили голову и бросили её в одну сторону, а тело - в другую. Поэтому то место и называется Цзе - «разделять», а в нынешней провинции Шаньси и сейчас есть уезд Цзесянь. Поблизости от него есть солёное озеро в окружности около ста двадцати ли, тоже называемое Цзе, вода в нём красноватого цвета, и в народе говорят, что это кровь казнённого Чи-ю. Тело его и голову, чтобы из них не возродилась нечистая сила, перевезли в Шаньдун и похоронили в разных местах - в уезде Шоучжансянь и Цзюйесянь - и насыпали два могильных кургана. В уезде Шоучжансянь зарыли, по-видимому, голову Чи-ю, и холм там высотой семь чжанов. В древности жители этих мест каждый год в десятом месяце приносили жертву Чи-ю. Рассказывают, что в это время из могилы Чи-ю выбивалась струйка красноватого тумана и поднималась прямо к облакам, словно красный флаг повисал над могилой. Люди так и называли его «флагом Чи-ю». И все знали: герой, потерпевший поражение, не может смириться с позором, его гнев не утих и дух обиды поднимается в небо.

В уезде Цзюйесянь зарыто тело Чи-ю, и эту могилу называют «курганом плеча и бедра». Величины она такой же, как первая, только ничего удивительного на ней не происходит.

Рассказывают ещё, что при династии Цзинь кто-то откопал в Цзечжоу останки огромного скелета, крепкие, словно медь или железо, и все решили, что это кости Чи-ю. Говорят ещё, что кто-то нашёл зуб Чи-ю величиной эдак вершка в два, такой крепкий, что как его только ни колотили, так и не смогли разбить.

Игры с боданием, созданные в эпоху Хань, позднее были дополнены ещё играми Чи-ю: люди по-двое, по-трое надевали на головы бычьи рога и начинали бодать друг друга, по-видимому, представляя бой Чи-ю с врагами.

По преданию, удивительное чудовище, изображённое на жертвенном сосуде эпохи Инь-Чжоу, и есть Чи-ю. У этого животного страшная, отвратительная голова и нет туловища, справа и слева к голове прилеплено по крылу, издали напоминающему ухо. Люди назвали его Таоте - ненасытное чудовище. Именно из-за этой прожорливости у него в конце концов и осталась только одна обрубленная людоедская голова. Точно так же в некоторых книгах высмеиваются люди, про которых говорят: «Ел человека, да не съел, сам раньше погиб». Так вот произошло и с Чи-ю. Жёлтый император отрубил ему голову, а позднейшие правители изобразили её на треножнике, чтобы устрашить непокорных и строптивых сановников и князей. Кусочки мяса, прилепленные на манер ушей, по-видимому, изображали крылья, некогда выросшие у него за спиной. Благодаря им он «перелетал через пустоту и переносился через пропасти», являя своё могущество.

В некоторых других книгах рассказывается, что Таоте был волосатый человек, живший в пустынных землях Юго-Запада, со свиным рылом, жадный и злой. Он любил копить деньги и ни за что не соглашался тратить их, не любил трудиться да ещё воровал зерно - плоды человеческого труда. Он обманывал слабых, но боялся сильных, увидев толпу людей, быстро прятался, встретив одинокого человека, нападал на него. Хотя по облику он и не похож на чудовище Таоте, но по своему характеру он напоминает его и, видимо, является одним из перевоплощений известного злодея Чи-ю, выведенного на страницах официальных историй.

Хуан-ди победил Чи-ю, поотрубал головы его воинству, но и этого было ему мало. Чтобы дать выход гневу, накопившемуся в его сердце, он решил истребить и народ мяо, поднявший мятеж и пошедший за Чи-ю. Но народ нельзя уничтожить. Воистину, как описывали древние поэты, когда видишь в степи высохшую и пожелтевшую осеннюю траву, то не смотри, что она сухая и жёлтая,- ведь даже степной огонь не может спалить её до конца, и стоит только подуть весеннему ветру, как в мгновение ока всё вновь зазеленеет. Народ, когда он полон стремления к жизни, так же крепок! Поэтому, когда вместо Жёлтого императора верховным небесным правителем стал Чжуань-сюй, сила южных мяо вновь возродилась, и он, боясь, что мяо вновь поколеблют его трон, послал великого бога Чжуна и бога Ли перерезать дороги, а сам считал, что теперь он сможет спать без забот на высокой подушке. Однако впоследствии сыны верховного императора, спустившиеся в мир людей и получившие название «сынов неба», беспокоились дни и ночи о том, как им противостоять этому храброму и непокорному южному народу,- то ли растрогать добродетелью, то ли послать войска и подавить силой.

Спокойствие или смуты на земле часто влияют и на мир богов. В такой критический момент небесный император не мог не вмешаться сам и послал небесное воинство и полководцев помочь южным мяо. Люди мяо, как и другие народы, считались потомками богов, а Жёлтый император, усмиряя мятеж Чи-ю, невольно зашёл слишком далеко в своей жестокости и поэтому навеки породил ненависть, глубокую, как море. И многие драгоценные страницы истории были потрачены на то, чтобы описать эту кровавую борьбу. Хорошо, что сегодня, когда «пропел петух и наступил рассвет», все эти мрачные воспоминания навсегда уже стали далёким прошлым.

Победная мелодия «ган-гу». Богиня-шелкопряд преподносит шёлк. Сказка о лошади-шелкопряде. Вклад Жёлтого императора и Лэй-цзу в развитие шелководства. Сказание о Волопасе и Ткачихе. История почтительного сына Дун Юна и небесной феи.

После того как Жёлтый император казнил Чи-ю, он сочинил в честь победы в войне «Мелодию барабана ган-гу» в десяти частях, которые назвались «Испугаться раскатов грома и землетрясения», «Содрогание при виде свирепого тигра», «Рёв Куя», «Борьба орла с коршуном» и т.п. По этим названиям видно, какой воинственной и мужественной была эта музыка, а ведь её исполняли во время пиров под специально сделанный боль