Сыск как древнейшее «изобретение».

Истоки уголовного сыска восходят к рабовладельческому строю, когда впервые была внедрена негласная розыскная работа. В России возникнове­ние сыска датируется XV веком. Первоначально его применяли при рассле­довании дел, связанных с разбоем и грабежами. В XIX веке в России, как и в большинстве европейских держав, уголовный розыск становится професси­ональным, а применение тайных способов и методов правомерным.

Розыскная деятельность первоначально возникла как ответвление от раз­ведывательной, проводимой для выяснения военных планов противника.

Острая необходимость бороться и с внутренними врагами привела к тому, что отдельные формы и методы разведки стали все чаще использо­ваться в борьбе с преступностью. В последующем они видоизменялись применительно к существующим условиям и приобрели специфические черты. Была выработана особая тактика, характерная для ведения борьбы только с внутренними врагами государства. Некоторые приемы стали ши­роко использоваться для борьбы с уголовными преступниками.

В истории России это можно проследить по указам Ивана Грозного и Петра I, создавших специальные розыскные учреждения (приказы). По­зднее многолетняя борьба с революционным движением привела к тому, что политический сыск России стал одним из лучших в мире. Заметим, что произошло это на заре научно-технической революции.

Истории известны прецеденты, когда на государственном уровне пред­принимались попытки «свертывания» оперативно-розыскной деятельно­сти. Как правило, через определенное время возникали социальные ка­таклизмы — возникала потребность восстановления утраченных позиций.

Когда-то президент США Ф. Рузвельт публично назвал оперативно-розыскную деятельность «копанием в чужом белье» и высказал мнение, что все проблемы должны решаться исключительно «по-джентельменски», т.е. гласно. Однако после вооруженного нападения японцев в 40-х годах на Пирл-Харбор, когда Америка понесла ощутимые людские и финансовые потери, президент вынужден был круто изменить свою точку зрения.

В России подобная ситуация возникла после заявления Н.С. Хрущева, о том что преступность при коммунизме будет искоренена полностью и пора уже многие функции борьбы с этим «пережитком капитализма» по­степенно передавать «общественности». От повсеместного упразднения оперативные подразделения «спас» резкий рост преступлений (в течение года после этого заявления). Так у государства возникла очередная потреб­ность серьезного совершенствования института оперативно-розыскной работы (ОРД).

Являясь самостоятельным направлением в борьбе с преступностью, ОРД все же носит вспомогательный характер, обусловленный подчиненностью ее целей задачам уголовного судопроизводства. Разведывательно-поисковая направленность оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) нацелена в первую очередь на поиск неизвестных фактов и явлений, но­сящих криминальный характер. Иногда важная информация о них может быть получена только от самих преступников или их окружения, что как известно, и предопределяет разведывательный и конспиративный харак­тер большинства действий оперативных подразделений.

Федеральным законодательством правоохранительным органам пре­доставлено право использовать при проведении ОРМ видео- и аудиоза­пись, фото- и киносъемку, информацирнно-поисковые системы, а также другие технические средства, не причиняющие вреда жизни и здоровью людей, окружающей среде. Они могут использоваться как гласно, так и негласно.

Вопросы организации и тактики их применения регулируются ведом­ственными и межведомственными нормативными актами, составляющи­ми служебную тайну. Это создает определенные трудности, большинство из которых связано с использованием полученных результатов в уголов­ном судопроизводстве.

Диапазон технических средств, используемый в целях раскрытия и рас­следования преступлений довольно широк. Сюда входят приборы быто­вого назначения (магнитофоны, фотоаппараты, видеокамеры и др.), а так­же специально изготовленные устройства, нередко имеющие уникальные технические характеристики. Одним из условий позволяющим законно проводить оперативно-технические мероприятия, связанные с ограниче­нием конституционных прав граждан, является наличие достоверной ин­формации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности страны.

Развитие и распространение применения современных технических средств в деятельности оперативных подразделений объективно предпо­лагает совершенствование методов их использования и совершенствова­ния законодательной базы. В частности, сейчас, анализируя положения закона, сложно получить однозначный ответ на вопрос: требуется ли су­дебное решение на использование технических средств, находящихся за пределами жилища граждан, но позволяющих фиксировать содержание их разговоров? Требуется л и согласие заинтересованных лиц на примене­ние технических средств при гласном обследовании помещений, транс­порта, местности и в других подобных случаях? Эти и другие современ­ные проблемы оперативно розыскной деятельности, имеют исторические корни и представляют определенный интерес.

Техническое оснащение

Опыт уголовного сыска передавался через поколения как повторение оп­равдавших себя на практике навыков, приемов и традиций. Все они основаны на знаниях человеческой натуры, законов преступного мира, а также на профессиональной интуиции и нестандартных оперативных решениях.

Острая потребность в техническом оснащении сыскной работы воз­никла сразу после известных политических событий 1905 года, перерос­ших в массовые беспорядки. В эти годы, преступность реально стала уг­рожать общественному спокойствию. В 1908 году в России принимается закон о сыскных отделениях, организуются специальные курсы по подго­товке их руководителей. Постелен но борьба с преступностью с использо­ванием средств и методов оперативно-розыскной деятельности приобре­тает ярко выраженный характер противостояния двух сторон. Решающее значение при этом имеют как личные качества сыщика, так и его техни­ческая оснащенность.

В советский период многие технические средства не внедрялись в опе­ративно-розыскную деятельность из-за различных бюрократических пре­град и ведомственной волокиты. Это обеспечивало техническое превос­ходство преступников и их сообщников перед правоохранительными орга­нами. Однажды входе расследования хищения государственных денежных средств в особо крупных размерах в одном из следственных изоляторов Москвы была получена оперативная информация о том, что адвокат, ра­зумеется, небескорыстно, на свидания с подзащитным проносит мобиль­ный телефон. Таким образом, обвиняемый, находясь за решеткой, мог длительное время общаться с сообщниками, торговаться со свидетелями и препятствовать расследованию совершенных преступлений. Как выясни­лось, оперативники следственного изолятора просто-напросто не распо­лагали техническими возможностями для того, чтобы проверить эту ин­формацию и контролировать телефонные переговоры подследственного.

В подобных случаях впоследствии возникают проблемы с потерпев­шими, свидетелями, обвиняемыми, которые без видимых на то причин отказываются в суде от ранее данных показаний. Нередко он и ссылаются на то, что, на предварительном следствии, сотрудники правоохранитель­ных органов вынудили их давать показания посредством физического или психического насилия. Чаще всего — это результат запугивания, подкупа

или шантажа. В таких случаях использование технических средств, для фиксации показаний приобретает важное значение. Ознакомившись с звуко- или видеозаписью следственных действий, суд может убедиться в отсутствии фактов принуждения на предварительном следствии.

Накопленный в отдельных оперативных подразделениях опыт исполь­зования технических средств долгие годы имел ограниченное распрост­ранение. Всесторонний критический анализ использования специальной техники в деятельности правоохранительных органов соответственно не производился. Это негативно отражалось на организации и практичес­ком осуществлении сыскной работы и повлекло создание «заинтересо­ванными лицами» целой системы упреждающих мер по ее компромета­ции. Так, преступники, задержанные с поличным, нередко использовали сведения, доказывающие «провокационный» характер оперативно-розыс­кной деятельности. В специальной литературе 70-х годов приводятся при­меры, когда взяточники заблаговременно готовили аргументы для снятия с себя возможного обвинения. Для этого, на всякий случай, задним чис­лом писались жалобы прокурору о «незаконных» действиях оперативни­ков, «постоянно подслушивающих телефонные переговоры и помечаю­щих купюры, переданные в качестве возврата долга».

И сейчас преступниками заранее учитывается вероятная фиксация их действий при помощи технических средств: отслеживается персональный состав оперативников и участников следственных действий, организуют­ся поиски агентов внедренных в преступную среду. Делается это для того, чтобы иметь возможность поставить под сомнение доводы обвинения. По­этому постоянно существует необходимость принятия неординарных организационных, тактических и технических решений.

В ныне действующем Законе РФ «Об оперативно-розыскной деятельнос­ти», предпринята четвертая за российскую историю законодательная попытка регламентировать порядок внедрения в преступную среду штатных сотрудни­ков правоохранительных органов. Первые три оказались неудачными.

Во многих зарубежных странах этому вопросу уделялось самое при­стальное внимание. Например, в США, только за период с 1924 по 1934 годы было принято 14 законов, касающихся оперативно-розыскной дея­тельности Федерального бюро расследований. Верховный суд США сфор­мулировал принципы, известные под названием «привилегии информа­торов», в соответствии с которыми полиции было предоставлено право не раскрывать их личность. Информаторы получили право в исключитель­ных случаях выступать в суде в качестве свидетелей. Правительство при этом гарантировало их защиту и неразглашение личных данных.

Для получения оперативной информации в развитых странах сейчас запрещено применять технические средства, психотропные, химические и другие вещества, которые угнетают волю или вредят здоровью человека. Ограничения прав человека допускаемые во время проведения оперативно- розыскных мероприятий носят временный характер и могут осуще­ствляться лишь с санкции прокурора. Закон запрещает привлекать к вы­полнению заданий оперативных подразделений священнослужителей, ме­дицинских работников и адвокатов, в случаях, когда лицо, от которого они должны получить информацию является их пациентом, клиентом, прихожанином.