Так гласит глава шестьдесят третья в Адипарве великой Махабхараты. 1 страница

Глава 64

Вайшампаяна сказал:

Затем царь в сопровождении сильного войска, убив тысячи животных и зверей, вошел в другой лес с намерением поохотиться. Одаренный необычайной силой, испытывая голод и жажду, он приблизился к опушке леса и один вступил в большую пустыню. Царь пересек ее и вошел в другой огромный лес, полный обителей (отшельников), рождающий радость в сердце и весьма приятный для взора. В лесу веял прохладный ветерок. Он был полон цветущих и приятно-тенистых деревьев с широко простертыми ветвями; он был обширен, с прекрасными лугами и равнинами, над которыми реяли пчелы; он оглашался сладкозвучными птицами и был полон чудной красоты. И не было в том лесу ни одного дерева без цветов и плодов, или же с колючками, или даже не усеянного пчелами. И в тот чудесный лес, оглашаемый птицами, красиво убранный цветами и полный деревьев, распустившихся цветами всех времен года, с прекрасными полянами и услаждавший душу, вошел

могучий стрелок из лука. Там цветущие деревья, колеблемые ветром, непрерывно проливали пестрый дождь цветов. Оглашаемые сладкозвучными птицами и одетые различными цветами, они словно касались небес. В их ветвях, гнувшихся под тяжестью цветов, издавали сладостное щебетание птицы и жужжали пчелы.

Увидев там многочисленные места, украшенные множеством цветов, усеянные беседками из ползучих растений и увеличивавшие радость сердца, тот могущественный царь возрадовался. А лес красовался подобными знамени Индры деревьями, которые переплетались ветвями и были усеяны цветами. Приятный, прохладный и благоухающий ветерок, носящий цветочную пыльцу, приятно дул в лесу, обвевая деревья, словно желая наслаждаться (с ними). Так царь увидел лес, полный таких красот, расположенный на берегу реки и прекрасный как водруженное знамя. Озирая тот лес, полный ликующих птиц, он увидел прекрасную обитель, лучшую из лучших, услаждающую сердце. Она была окружена различными деревьями и полна отшельников — яти и валакхильев. Там в многочисленных сосудах пылал священный огонь. Она была одета покровом цветов и красовалась большими и высокими деревьями. Видя вблизи, о царь, святую реку Малини,⁹ с приятными водами, усеянную разнообразными птицами, среди чудесной лесной пустыни, и видя там кротких хищников и животных, он исполнился радости. И в ту восхитительную обитель, подобную миру богов, вошел славный, необыкновенный воин.

И он увидел реку, с обителью на ней, с непорочными водами, журчавшую подобно матери всех существ и несущую цветочно-белую пену. На ее берегах водились чакраваки, а в ней были расположены жилища киннаров и обитали обезьяны и мед-веди. Она оглашалась священным чтением вед, была украшена островками и посещалась возбужденными слонами, тиграми и могучими змеями. Увидев реку, сочетавшуюся с обителью и (самую) обитель, тот царь решился тогда войти в нее. И он направился в тот великий лес, украшенный рекою Малини с прелестными берегами, оглашенный обезумевшими от восторга павлинами, словно это была святыня Нары и Нараяны, украшенная Гангой. И когда он достиг его, по красоте подобного лесу Читраратхи, тот владыка мужей, желая увидеть великого и неописуемого по величию отшельника Канву¹⁰ из рода Кашьяпы, одаренного великими добродетелями и бога-того подвигами, остановил на опушке леса войско, состоявшее из колесниц, коней и множества пехотинцев, и обратился к нему так: «Я пойду посмотреть на святого отшельника и подвижника из рода Кашьяпы. Вы же должны находиться здесь до моего возвращения».

Войдя в тот лес, подобный Нандане, царь, владыка людей, забыл голод и жажду и испытал большую радость. Удалил знаки царского достоинства, тот владыка мужей в сопровождении советников и домашнего жреца вошел в чудесную обитель. Желая увидеть там бессмертного мудреца, совершившего множество аскетических подвигов, наблюдая обитель, подобную миру Брахмы, оглашавшуюся жужжанием пчел и наполненную стаями различных птиц, тот тигр среди людей услышал здесь священные гимны, произносимые лучшими из знатоков Ригведы согласно правилам чтения при торжественных богослужениях. И та обитель блистала (брахманами), сведущими в науке жертвоприношений и в ведангах, а также исполнявшими священные обряды. Их дух был неизмерим, они отличались глубоким смирением. А те, кто были искусны в Атхарваведе ^п и считались знатоками торжественных жертвоприношений, произносили Самхиту¹² согласно установленным правилам интонации. Обитель эту оглашали и другие брахманы, распевавшие (гимны) с соблюдением правил точного произношения, словно это был велико-славный мир Брахмы. Он услышал звуки, издаваемые знатоками жертвоприношений и обрядов и опытными в правилах крамы,¹³ искушенными в науке логики и в ведах, искусными в подборе и сочетании различных слов, знатоками особых обрядов и пре-

данными добродетели и спасению (души). Он (услышал слова), произносившиеся теми, кто достиг высокого искусства высказывать суждения, делать опровержения и выводить правильные заключения, а также выдающимися из локаятиков.¹⁴ Там всюду сокрушитель вражеских героев увидел величайших и искусных брахманов, обуздавших свои страсти и исполнявших суровые обеты, занятых совершением молитв и возлияний. Увидев чудесные сидения, утопавшие в цветах, расставленные с трудом (из-за их тяжести), владыка земли пришел в изумление. При виде богослужений, совершавшихся брахманами в храмах, тот лучший из царей подумал, что сам он находится в мире Брахмы. И, глядя на эту святую обитель, лучшую из лучших, охраняемую подвигами Кашьяпы и укрепленную добродетелями других подвижников, он не мог насытиться созерцанием ее. И тот губитель врагов в сопровождении советников и домашнего жреца вошел в уединенную обитель Кашьяпы, благодатную и восхитительную, окруженную со всех сторон мудрецами и благочестивыми подвижниками, исполнявшими великие обеты.

Так гласит глава шестьдесят четвертая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 65

Вайшампаяна сказал:

Тогда, оставив своих советников и направляясь один, могучерукий, он не увидел в той обители мудреца, сурового в обетах. И, не находя того мудреца и видя, что та обитель пуста, он сказал громко, словно оглашая лес: «Кто здесь?» Услышав этот голос его, из обители вышла тогда девушка, прекрасная как сама богиня красоты, облаченная в одежду отшельницы. Лишь только черноокая увидела царя Духшанту, она быстро поклонилась ему и сказала: «Привет тебе!» Оказав ему должное внимание приглашением сесть, водой для омовения ног и по-

четным литьем, о царь, она спросила владыку мужей о его здоровье и благополучии. И, почтив его должным образом и спросив о здоровье, она сказала тогда, как бы улыбаясь: «Что я должна сделать для тебя?».

Тогда царь, принятый ею как надлежит с почетом, сказал той сладкоречивой деве, безупречно сложенной, взглянув на нее: «Я пришел сюда, чтобы поклониться славному мудрецу Канве. Куда ушел блаженный, о милая, скажи мне о том, о прелестная!».

Шакунтала¹⁵ сказала:

Мой славный отец ушел из обители, чтобы принести плодов. Подожди минутку, ты увидишь его, когда он вернется сюда.

Вайшампаяна сказал:

Не видя того мудреца и услышав сказанное ею, царь, властитель земли, взглянув на нее, красивобедрую, прекрасную и мило-улыбающуюся, блистающую прелестью, покаянием и смирением, одаренную красотой и юностью, так ей сказал: «Кто ты и чья ты будешь, о прекраснобедрая, и зачем ты пришла в лес? Одаренная такой красотой и добродетелями, откуда ты пришла, красавица? Одним лишь своим появлением ты, милая, похитила сердце мое. Я желаю знать о тебе; расскажи мне о себе, о прелестная».

Услышав то, что было так сказано в обители царем, дева, улыбаясь, сказала такие сладкозвучные слова: «О Духшанта, я считаюсь дочерью знаменитого отшельника Канвы, знающего закон, твердого и славного».

Духшанта сказал:

О славная, ведь блаженный, чтимый в мире, — девственен. Скорее Дхарма отступит от своего пути, но суровый в обете (отшельник) не отступит. Каким же образом ты, красавица,

оказалась его дочерью? У меня тут большое сомнение, и ты должна рассеять его.

Шакунтала сказала:

Слушай же, о царь, как было на самом деле, о том, как я попала сюда, как это случилось некогда и почему я — дочь отшельника. Некий мудрец, (как-то) явившись сюда, осведомился о моем рождении. Выслушай, о царь, что сообщил ему блаженный.

Как-то давно Вишвамитра,¹⁶ совершая великий аскетический подвиг, очень сильно обеспокоил Шакру, владыку богов, который подумал: «Обладая блистательной мощью, он, пожалуй, сбросит меня с моего места силою своего подвига». Перепуганный Индра, обратившись поэтому к Менаке,¹⁷ сказал ей так: «Ты, о Менака, отличаешься среди апсар дивными достоинствами, окажи мне услугу, о прекрасная! Послушай, что я тебе скажу. Этот Вишвамитра, великий аскет, подобный Солнцу, предавшись суровому умерщвлению плоти, приводит в трепет мое сердце. О Менака, тебе дается такое поручение: Вишвамитра — муж с твердой душою и неприступный для всех, о красивая в талии, занят совершением сурового аскетического подвига. Как бы он не сбросил меня с моего места. Пойди к нему и соблазни его и создай помеху для его подвига, а для меня высочайшее благо. Соблазнив его красотой и молодостью, нежностью и жестами, улыбкой и речами, о прекраснобедрая, отврати его от подвига».

Менака сказала:

Тот господин наделен великой силой, всегда занят суровым покаянием и гневен, ты его сам знаешь, владыка! Даже ты содрогнешься перед силою, покаянием и гневом великого душой, почему же я не должна ужасаться его? Это тот, кто разлучил славного Васиштху с (его) любимыми сыновьями. Это тот, кто прежде родился кшатрием и сделался (потом) брахманом силою (подвижничества). Это тот, кто для омовений сотворил священную реку, непроходимую из-за глубоких вод, реку, которую люди знают в мире под названием Каушики.¹⁸ Там некогда в тяжелые времена поддерживал супругу этого великодушного (аскета) справедливый царственный мудрец Матанга,¹⁹ предавшийся (затем) охоте. По прошествии голода могущественный отшельник, вернувшись в обитель, дал имя той реке Пара.²⁰ С радостной душой он сам совершил там жертвоприношение Матанге, и ты, о владыка богов, из страха перед ним явился, чтобы испить сомы. Это тот, кто в страшном гневе сотворил созвездия с обилием звезд, кто создал звезды начиная с Шраваны.²¹ Я очень боюсь того, кто совершил эти деяния. Научи меня так, о владыка, чтобы он в гневе не сжег меня. Своей силой он может сжечь миры, своей ногой он может привести в трепет землю, он может швырнуть великую гору Меру и заставить ее быстро вертеться. Такого (отшельника), обладающего аскетической силой, подобного пылающему огню и смирившего свои страсти, как может коснуться дева, подобная мне! Того, чьи уста подобны пылающему огню, у кого зрачки глаз подобны солнцу и луне, язык чей подобен богу смерти, как может коснуться (дева), подобная мне! И Яма, и Сома, и великие риши, и садхьи, вишвы ²² и валакхильи, — даже они все трепещут перед его могуществом. Как же может не трепетать перед ним (дева), подобная мне?

После того, как ты так приказал мне, о владыка богов, как я могу не пойти к аскету! Подумай, о царь богов, о том, как защитить меня, чтобы я, под твоей защитой, могла пойти к нему ради тебя. Пусть Марута, когда я буду играть там, раскроет мою одежду и пусть Манматха ²³ будет по твоей милости, о бог, моим помощником в этом деле. И пусть благовонный ветерок в лесу обвевает того отшельника в то время, когда я буду соблазнять его.

И сказав «хорошо», когда все было предусмотрено, она отправилась тогда в обитель Каушики.

Так гласит глава шестьдесят пятая в Адипарве великой Махабхараты.

Шакунтала сказала:

Когда же так сказала она, Шакра дал повеление богу ветра. Тогда в установленное время Менака отправилась туда вместе с Ваю. И вот прекраснобедрая в страхе увидела в обители Вишвамитру, который сжег свои грехи умерщвлением плоти и был занят совершением подвигов. Приветствовав его, она стала затем играть вблизи отшельника, а Марута сорвал с нее одежду, подобную луне. А красавица та торопливо бросилась на землю, чтобы поймать одежду, как бы стыдливо смеясь перед Марутой. И лучший из отшельников увидел тогда Менаку, которая стремилась (поймать) одежду, смущенную и обнаженную, одаренную неописуемой красой и юностью. Увидя ее красоту и достоинства, тот бык среди брахманов, подпавший под власть любви, возымел желание сочетаться с нею, и он позвал ее. Безупречная она также изъявила желание. И оба они провели очень долгое время в лесу, наслаждаясь вволю, как будто это был лишь один единственный день! И отшельник родил от Менаки Шакунталу в прекрасной долине Хималая у реки Малини. И, оставив новорожденное дитя у реки Малини, Менака, сделав свое дело, поспешно отправилась в общество Индры.

«Увидев ребенка (продолжал Канва), лежащего в безлюдном лесу, полном львов и тигров, птицы окружили его со всех сторон. И ту малютку в лесу не смели тронуть кровожадные хищники. Дочку Менаки охраняли птицы. Однажды я ушел, чтобы совершить омовение, и увидел ее, лежавшую в густом безлюдном лесу, окруженную птицами. Я принес ее домой и назвал своей дочерью. Творец тела, спаситель жизни и тот, чьей пищей кормятся, — все трое, последовательно упомянутые в установлениях закона, считаются отцами. И так как она в безлюдном лесу была окружена птицами, то мною тогда было дано ей имя Шакунтала («Окруженная птицами»). Таким

образом, брахман, считай Шакунталу моей дочерью. А безупречная Шакунтала считает отцом меня».

Это то, что было рассказано великому риши о моем рождении, когда он спросил о том. Ты же, о властитель людей, считай меня дочерью Канвы. Не зная своего отца, я считаю отцом именно Канву. Таким образом, о царь, тебе рассказано все случившееся, как было услышано мною.

Так гласит глава шестьдесят шестая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 67

Духшанта сказал:

О прекрасная, ты — точно царевна, ибо так ясно говоришь! Будь моей женою, о прекраснобедрая! Скажи, что я должен сделать для тебя? Венок золотой, одежды, серьги из золота, лучезарные камни драгоценные и жемчуг из различных городов, о прелестная, я преподнесу тебе сегодня, а также шкуры, монеты золотые и многое другое. Пусть сегодня же все мое царство будет твоим, будь моей женой, о прекрасная! Вступи со мною в брак по обряду гандхарвов, о робкая красавица, ибо лучшим из браков, округлобедрая, считается гандхарвийский.

Шакунтала сказала:

О царь, мой отец ушел отсюда из обители за плодами. Подожди минутку, он выдаст меня за тебя.

Духшанта сказал:

О прекраснобедрая, я хочу, чтобы ты отдалась мне. Знай, о безупречная, что я нахожусь здесь ради тебя и что сердце мое заключено в тебе. (Человек) сам себе друг, и поведение его зависит от него самого. Ты должна сама отдать себя в соответствии с законом. Всего законом различаются восемь видов брака: брахманский ²⁴ и божеский,²⁵ браки, свойственные древним риши ²⁶ и Праджапати,²⁷ браки, заключенные по способу асуров ²⁸ и гандхарвов,²⁹ а также ракшасов,³⁰ и восьмой — по способу пишачей.³¹ Как сказал некогда Ману,³² сын самосущего, об их установлениях, знай, что первые четыре подходят для брахмана. Знай также, о безупречная, что шесть видов, (упомянутых в последовательном порядке), предназначаются для кшатрия. Для царей допускается даже брак по способу ракшасов, а брак по способу асуров считается (подходящим) для вайшьев и шудр. Из первых пяти три считаются (для кшатрия) законными, а два — незаконными. Браки же по способу пишачей и асуров никогда не должны допускаться. Таково предписание религии; должно следовать этому закону. Оба вида брака — по способу гандхарвов и ракшасов — дозволены для кшатрия, не сомневайся же. Если эти оба вида будут применены каждый отдельно или смешанно, то тут не должно быть сомнения. Ты, красавица, любящая, принадлежишь мне, любящему. Ты должна быть моей супругой, согласно браку по способу гандхарвов.

Шакунтала сказала:

Если таков путь закона и если я сама себе госпожа, то выслушай, о лучший из потомков Пуру, мое условие перед выходом замуж, о господин! Обещай мне по правде то, что я скажу тебе втайне. Сын, который родится у меня, пусть будет после тебя наследником престола. О великий царь, говорю тебе правду: если это будет так, о Духшанта, то да совершится мой союз с тобою!

Вайшампаяна сказал:

«Да будет так, — сказал ей царь, не рассуждая. — Я увезу тебя в свою столицу, о дева с ясной улыбкой, ибо ты достойна этого, о прекраснобедрая, говорю тебе правду». Сказав так, царственный мудрец взял ее как надлежит за руку и сочетался браком. И, уходя (оттуда), он неоднократно говорил ей, заверяя ее: «Я пошлю за тобой войско, состоящее из четырех родов,

с ним я привезу тебя в мой дворец, о дева с ясной улыбкой!».

Так обещав ей, тот царь, о Джанамеджая, уехал, размышляя в душе о Кашьяпе: «Что будет делать блаженный, занятый покаянием, когда услышит об этом?». С такими мыслями он вернулся в свою столицу.

Вскоре после того как он уехал, Канва вернулся в свою обитель. Но Шакунтала от стыда не вышла к нему навстречу. Канва же, великий праведник, обладая дивным знанием, знал (обо всем, что случилось) с нею. Обрадованный, он сказал ей, видя все божественным оком: «Соединение с мужем, которое сегодня без моего ведома совершено тобою, зачавшею от царя, не нарушает закона. Ибо для кшатрия брак по способу гандхарвов считается наилучшим, и влюбленной с влюбленным он может быть совершен тайно, без всяких обрядов. Духшанта, любящий тебя, избранный тобой в супруги, о Шакунтала, — лучший среди мужей; он справедлив и великодушен. У тебя (родится сын, который будет великодушным и могущественным в мире и будет владеть всей этой землею до самых границ океана. И войско того славного царя-самодержца, когда он пойдет на врага, будет всегда непобедимо».

И когда он кончил, Шакунтала, омыв ноги отшельника, сказала ему, взяв с него ношу и собрав плоды: «Духшанта, лучший из мужей, избран мною в супруги; к нему вместе с советниками благоволи проявить свою благосклонность».

Канва сказал:

Ради тебя, красавица, я буду благосклонен к нему. Получи же от меня дар, какой ты считаешь желательным для него.

Вайшампаяна сказал:

Тогда Шакунтала, желая блага Духшанте, избрала дар: чтобы потомки Пуру были высоко добродетельны и не лишались бы царства.

Так гласит глава шестьдесят седьмая в Ад-парве великой Махабхараты.

Вайшампаяна сказал:

Когда Духшанта уехал, дав такое обещание Шакунтале, прекраснобедрая родила сына, наделенного неизмеримой силой. И когда сыну Духшанты исполнилось три года, он обладал блеском, подобным пылающему огню, и был одарен красотою, благородством и другими достоинствами, о Джанамеджая! Канва, лучший среди добродетельных, велел устроить для него церемонию по случаю рождения и другие обряды, когда он, умный, стал подрастать. Юный с белыми острыми зубами, с телом, как у льва, с руками, отмеченными чакрой,³³ и с высоким челом прелестный тот мальчик, отличавшийся большой силой, стал быстро расти, подобно отпрыску богов. Еще шестилетним мальчиком, могучий, он привязывал к деревьям, (которые росли) вокруг обители Канвы, тигров, львов и вепрей, слонов и буйволов. Он гонял их, то сидя верхом, то укрощая, то играя с ними. Тогда те, кто населяли обитель Канвы, нарекли ему имя: «Пусть он зовется Сарвадаманой, ибо он укрощает всех». И тот мальчик получил имя Сарвадамана, так как он был одарен отвагой, доблестью и силой.

Наблюдая того мальчика и его нечеловеческие деяния, отшельник сказал Шакунтале: «Время помазать его наследником престола». И Канва, узнав его силу, сказал ученикам (своим): «Сегодня же быстро доставьте вместе с сыном Шакун-талу, отмеченную всеми счастливыми знаками, из этой обители ее супругу. Не подобает женщине долгое житье у (своих) родственников, ибо оно пагубно для славы, образа жизни и нравственности. Поэтому отведите ее немедленно». Сказав «хорошо», все они, наделенные неизмеримой силой, отправились в город, носящий имя слона, поместив впереди Шакун-талу вместе с ее сыном. И вот, сияющая, она вместе со своим лотосоглазым сыном, подобным отпрыску бессмертных, пришла к Духшанте из знакомого ему леса. И, явившись к царю, она,

хотя и знакомая, была представлена ему вместе с сыном, который обладал блеском восходящего солнца.

Шакунтала, почтив, как надлежало (царя), сказала ему: «Этот сын, о царь, тобою должен быть помазан наследником престола. Ведь он, подобный бессмертным, родился у меня от тебя, поэтому поступи так, как было условлено, о лучший из мужей! Вспомни, великий, о том соглашении в обители Канвы, которое было тогда заключено тобою в то время, когда мы сошлись».

А царь, когда выслушал это слово ее, сказал тогда, хотя и помнил: «Я не помню, чья ты, о негодная отшельница. Я не помню, (чтобы у меня была) связь с тобою согласно закону, любви и пользе. Ступай себе или оставайся, или делай все, что хочешь!».

Когда было так сказано, прекраснобедрая благородная женщина, как бы устыдившись, осталась неподвижной как столб, словно от горя лишилась сознания. С глазами, красными от волнения и гнева, со вздрагивающими губами она искоса посмотрела на царя, как бы сжигая его укоряющим взглядом. Скрывая выражение своего лица, взволнованная гневом, она сдержала тогда огонь, накопленный своими подвигами. Подумав с минутку, она, исполненная горя и негодования, сказала в гневе слово супругу, глядя на него: «Зная (обо всем), о великий царь, как ты можешь говорить без основания „не знаю", точно какой-нибудь простой человек. Твое сердце знает: правда это или неправда, ибо ты свидетель, о прекрасный! Не унижай же себя. Разве не совершает греха тот вор, который обкрадывает себя и сам представляет себя иначе, чем он на самом деле есть. Ты думаешь: „Я здесь один!", но ты не знаешь древнего муни, живущего в (твоем) сердце, который будет знать о (твоем) греховном деянии; в присутствии его ты совершаешь грех. Кто, совершив зло, думает „никто не знает меня", того ведают и боги, и тот, кто живет внутри человека. Солнце и Месяц, Ветер и Огонь, Небо и Земля, Вода, Сердце и Яма, День и Ночь, обе Зари и Дхарма знают о поступках человека.

Яма, сын Солнца, прощает грехи тому, кем доволен обитающий в сердце, ясновидец (Нараяна), свидетель (всех) деяний. А человека коварного, отличающегося дурными деяниями, которым не доволен (Нараяна), Яма мучает за грехи. Кто, презирая самого себя, представляет себя иначе, чья душа также бесчувственна, к тому боги (расположены) не лучше. Не презирай же меня, верную своему супругу, думая, что я пришла к тебе своевольно. Ты сам не чтишь меня, свою супругу, стоящую (пред тобою), которая достойна почетного приема. Зачем же в общество ты пренебрегаешь мною, точно простою, я ведь плачу об этом не в пустыне, — разве ты не слышишь меня? Если ты не скажешь ни слова мне в ответ на мои просьбы, тогда, о Духшанта, твоя голова сейчас же лопнет на сто частей. Так как супруг, войдя в жену, рождается от нее вновь, то древние мудрецы называли жену словом „джая" («родительница»). То потомство, которое рождается от мужчины, сходящегося с супругой, спасает беспрерывно давно усопших предков. А так как сын спасает отца от ада, носящего название Пут, то он самим самосущим назван Путра («Спаситель от Пута»). Та — подлинная супруга, которая искусна в хозяйстве, та — подлинная супруга, которая имеет потомство; та — подлинная жена, чья жизнь принадлежит супругу, та — истинная жена, которая верна мужу. Жена—половина мужа, наилучший его друг. Жена — основа трех ценностей (закона, пользы и любви), она друг тому, кому предстоит умереть. Имеющие жен могут совершать религиозные обряды; те, у кого есть жена, ведут хозяйство, те, кто имеет жен, веселятся; те, кто с женами, исполнены счастья.

Сладкоречивые, они бывают подругами в минуты одиночества, отцами — при религиозных обрядах и бывают матерями страдающего. Даже в лесах (жена) составляет покой для супруга, находящегося в пути. Тот, кто с женой, заслуживает доверия, поэтому жена — наилучший путь. И в случаях бедствий, когда муж скончался и даже отправляется (для нового рождения), жена, которая предана своему супругу, неизменно сопровождает его туда. Жена, отправившаяся туда раньше, ожидает (своего) мужа после (его) смерти, а если раньше умер супруг, то добрая жена следует за ним. По этой причине, о царь, (людям) ниспосылается брак, ибо муж обретает жену в этом мире и в другом. „Сын родился от самого себя", — так сказано мудрыми. Поэтому муж пусть смотрит на жену, имеющую сына, как на (свою) мать. Смотря на сына, рожденного от жены, будто на свое лицо в зеркале, родитель испытывает радость, подобно тому как (испытывает ее) добродетельный (человек), достигнувший неба. Мужья, снедаемые сердечными муками, или изнуренные болезнями, испытывают удовольствие среди своих жен, подобно тому как страждущие от жары (находят его) в воде. Мудрый, если он даже очень разгневан, не должен, говорить неприятное своим супругам, видя удовольствие, радость и добродетели, исходящие от них. Жены — это вечное, неизменное, святое поле собственного рождения (супруга). Даже у отшельников какая сила может произвести потомство без жены? Что может быть милее, когда сын, покрытый пылью и прахом, возвратившись (домой) пешком, обнимает отца? Зачем же ты сам презираешь этого сына, который явился (к тебе) и жадно смотрит (на тебя) мрачным взглядом? Муравьи охраняют свои яйца, не уничтожают их, — как же ты, будучи знатоком закона, можешь не содержать своего сына? Прикосновение платья или жен или воды не так приятно, как приятно прикосновение сына-младенца, заключенного в объятиях. Брахман — лучший из двуногих, корова — лучшая из четвероногих, учитель — лучший из почтеннейших, сын же — лучший из осязаемых. Пусть же этот сын, прекрасный видом, обняв, коснется тебя — в мире нет прикосновения более приятного, чем прикосновение сына.

После того как исполнилось три года (со времени нашей встречи), о губитель врагов, я родила этого мальчика, о царь царей, способного рассеять твою печаль. В то время, когда я рожала его, о потомок Пуру, голос с неба вещал мне: „Он совершит сто жертвоприношений коня". Разве не правда, что

мужчины, отправившиеся в другую деревню, посадив из любви на колени (чужих) сыновей и целуя их лицо, испытывают радость! Тебе также известно, что дваждырожденные произносят мантры из вед при церемониях, посвященных рождению сыновей. Ты родился из (моего) тела, ты происходишь от (моего) сердца, ты — это я в образе сына, — живи же сто лет! Питание мое зависит от тебя, а также и продолжение потомства, поэтому живи, мой сын, очень счастливо сто лет! Этот сын родился От твоего тела как второй муж от мужа. Смотри же на моего сына как на второго себя в прозрачном озере. Подобно тому как жертвенный огонь зажигается от огня главы семьи, так и этот (младенец) родился от тебя; это ты, будучи единым, раздвоился. Во время охоты, когда ты, завлеченный антилопой, преследовал ее, я, тогда еще дева, была обретена тобою, о царь, в обители (моего) отца.

Урваши, Пурвачитти и Сахаджанья, Менака, Вишвачи и Гхритачи — это шесть апсар, лучшие из лучших. Из них лучшая апсара, по имени Менака, происшедшая от Брахмы, родила меня от Вишвамитры, спустившись с неба на землю. Та апсара Менака родила меня на хребте Хималая и, оставив меня, словно это был чужой ребенок, недобрая удалилась прочь. Неужели я совершила недоброе дело в прежнем своем рождении, что я еще ребенком была покинута родными, а теперь и тобою! Отвергнутая тобою я, пожалуй, вернусь в обитель, но этого ребенка, родившегося от тебя самого, ты не должен покинуть».

Духшанта сказал:

Я не знаю сына, родившегося у тебя, о Шакунтала! Женщины неправдоречивы, кто поверит твоим словам? Твоя мать — безжалостная и распутная Менака, которой была ты брошена на хребте Хималая, подобно негодным жертвенным остаткам. И лишенный сострадания твой отец, Вишвамитра, происходящий из утробы кшатриев, жаждавший брахманства, поддался влиянию страсти. (Но все же) Менака — лучшая среди апсар, а твой отец — лучший среди великих мудрецов; почему же ты, их отпрыск, должна говорить как блудница? И ты не стыдишься говорить такие невероятные слова, особенно при мне? Ступай же, о коварная отшельница! Где тот великий мудрец, вечно суровый, где та апсара Менака и где ты сама, несчастная, носящая облик отшельницы! А этот твой сын, высокий ростом, необыкновенно сильный, каким образом мог он вырасти в короткое время, подобно стволу (дерева) шала? ³⁴ Ты родилась из презренной утробы, ты говоришь со мною как распутница, ведь ты рождена Менакой случайно в порыве страсти. Все, что говоришь ты, неведомо мне, о отшельница, я не знаю тебя, ступай куда хочешь!

Так гласит глава шестьдесят восьмая в Адипарве великой Махабхараты.

 

Г л а в а 69

 

Шакуятала сказала:

О царь, ты видишь недостатки других величиной с горчичное семя, но, глядя, не замечаешь своих (недостатков) величиной с плод бильва. Менака (первая) среди богов, а боги (следуют) за Менакой. Мое ведь рождение, о Духшанта, превосходит твое рождение. Ты ходишь по земле, о царь, я же двигаюсь по воздуху. Заметь же, что разница между нами такая же, как между (горой) Меру и горчичным семенем. Я достигаю жилищ великого Индры и Куберы,³⁰ Ямы и Варуны; гляди же на мою силу, о царь! Правдивы и те слова, которые я скажу тебе, о безупречный; услышав их ради примера, а не из ненависти, ты благоволи простить (меня). Безобразный человек до тех пор, пока не увидит свое лицо в зеркале, считает себя красивейшим по сравнению с другими. Зато, когда он видит свое безобразное лицо в зеркале, тогда он узнает в нем себя, но не другого человека. Одаренный совершенной красотою никого не презирает, говорящий же чересчур дурные слова становится оскорбителем. Ведь глупец, услышав хорошие и дурные речи во время беседы мужей, воспринимает дурные речи, подобно тому, как свинья предпочитает грязь. Разумный же, услышав во время беседы мужей хорошие и дурные речи, воспринимает достойные слова, подобно тому как лебедь отделяет молоко от воды.³⁶ Как праведник мучится, порицая других, так дурной человек бывает доволен, наговаривая на других. Подобно тому как честные, оказывая почтение старшим, испытывают удовлетворение, так тупоумный, понося честного человека, бывает доволен. Добрые живут счастливо, не ведая недостатков; дурные живут счастливо, разыскивая недостатки. Добрые, даже когда их порицают враги, разговаривают с подобными врагами. Поэтому в мире нет ничего другого, более смешного, чем когда сам негодяй называет честного человека негодяем.