Мустьерский город.

Ю. Колосов. Под общей редакцией члена-корреспондента Академии наук УССР С.И. Бибикова. Симферополь. Издательство "Таврия" 1977 г.

Белая Скала.

Введение.

 

Историю можно рассматривать с двух сторон, ее можно разделить на историю природы и историю людей. Однако обе эти стороны неразрывно связаны.

 

К. Маркс и Ф. Энгельс, "Немецкая идеология".

 

 

Севернее Белогорска возвышается заметная издалека скальная громада Ак-Кая, или, как ее теперь нередко называют, - Белая скала. Высота скалы над долиной реки Биюк-Карасу (Большой Карасевки) более ста метров. Если подойти поближе, станет ясно, что обрывистая стена исполина имеет не белый, а кремовый оттенок. Начинаешь замечать и множество гротов и пещер. Их темные зевы таинственны: воображение рисует длинные тоннели, уходящие в мрак неведомых подземелий. Однако чаще всего эти творения матушки-природы оказываются совсем небольшими полостями.

 

Под слегка нависающим "карнизом" Белой скалы тянутся затейливые рельефные узоры, похожие на диковинные соты. Иногда их так и именуют - соты выветривания. Это так называемые корразии - результат бомбардировки обрывистых скал песчинками горных пород, переносимыми ветром.

 

Господствующие здесь западные ветры образовали в известняках не только мелкие ячеистые формы, но и круглые "окна", всевозможные ниши, гроты, а также стройные вертикальные "колонны", подпирающие самый верхний ярус - "крышу" Белой скалы. "Крыша" на всем километровом протяжении скалы как бы отчерчена горизонтальным "поясом выветривания" шириной около метра, сложенным из нуммулитовых известняков и песчанистых мергелей.

 

Подножие скалы прикрывают мощные конусы щебенчатых и мергелистых осыпей, изрезанных эрозионными рытвинами и бороздами. Издали они напоминают гигантских осьминогов, протянувших белые щупальца в сторону зеленой чащи пойменных садов. К северу от углового уступа Белой скалы на осыпях начинают встречаться огромные глыбы нуммулитовых известняков, а у самого поворота в балку Красную глыбы образуют хаотический навал, затрудняющий движение по склону.

 

Таков несколько упрощенный геологический разрез Белой скалы - ее западная стена.

 

Аналогичная картина наблюдается и в самой балке Красной, которая клином врезается в западный массив скалы на расстояние около 500 м. Приустьевая часть балки в поперечном профиле имеет вид римской цифры V. В связи с тем, что тальвег - наиболее пониженная часть балки - прижат к правому ее борту, левый борт примерно вдвое длиннее. Довольно крутые склоны, особенно левый, покрывает травянистая растительность, состоящая по преимуществу из разнотравно-злаковых видов, а в верхней части, вдоль обрывов, тянутся древесно-кустарниковые заросли из дикой яблони, низкорослого дуба, вяза, клена, боярышника, шиповника, кизила, лещины, терна, скумпии, барбариса... Нередко деревья и кустарники обвиты ломоносом и задрапированы плющом. На самом плато Белой скалы и вокруг верховьев балки, на карбонатных почвах, произрастают лугово-степные травы.

 

В конце апреля - начале мая левый склон балки покрывается ковром зеленой травы, над которым горят ярко-красные шапочки диких пионов. Старожилы считают, что названием своим балка обязана именно этим цветам.

 

Склоны балки венчает довольно высокий (10-15 м.) обрывистый скальный барьер, сложенный известняками. Подстилающие их песчанистые мергели здесь на поверхность не выходят, так как их покрывает мощная толща делювиальных, т.е. наносного происхождения, суглинков, насыщенная разной величины обломками и щебнем известняка. Это и есть тот массив почвенных напластований, участки которого на протяжении нескольких лет исследовались археологами.

 

В скальных бортах балки Красной, как и в западной стене массива Ак-Каи, чернеют разнообразные по форме и величине пещеры. Следует отметить, что пещеры эти находятся на разных стадиях развития и различны по происхождению, но, поскольку это вопрос узкоспециальный, его касаться не будем. Наибольший интерес в данном случае представляют те пустоты, которые связаны со стоянками палеолитического времени.

 

Таков замечательный природно-геоморфологический комплекс, таящий в себе одну из наиболее древних страниц истории человека.

 

Перед тем как приступить к рассказу об исследовании целой группы палеолитических памятников, найденных в этом районе, попытаемся окинуть взглядом проблему в целом. Проблему, в разработку которой входят и археологические раскопки у Белой скалы.

 

Начнем с краткого описания наиболее изученных памятников этого времени, т.е. древнекаменного века, расположенных в центральной и западной частях полуострова. Именно на их материалах строилась до сих пор вся характеристика крымского палеолита, именно они получили широкую, мировую известность. Нельзя поэтому не сказать, хотя бы вкратце, о первоисследователях - ученых, с именами которых связаны открытия наиболее значительных палеолитических местонахождений Крыма.

 

Первым в этом ряду стоит имя русского естествоиспытателя К. С. Мережковского. Он открыл в 1879-1880 гг. первые в России памятники мустьерской эпохи - Волчий грот на реке Бештерек (между Феодосийским шоссе и селом Мазанка) и Кобази на реке Альме (невдалеке от села Малиновка, тогда - Кобази). В те же годы он открывает и исследует стоянки позднего палеолита - Сюрень I подле деревни Биюк-Сюрень (нынешнее село Танковое) и Качинский навес на реке Каче, близ деревни Кош-Дегермен (ныне село Предущельное). Таким образом, за два года полевых работ К. С. Мережковскому удалось установить на крымском материале, что и земля России богата памятниками, не уступающими по своей ценности для науки западноевропейским.

 

Исследование крымского палеолита, прерванное на долгие годы, возобновилось лишь в советское время. Начало новому этапу работ положил видный ученый - археолог и антрополог - Г. А. Бонч-Осмоловский. В 1924 г. он открывает и исследует палеолитическую стоянку в гроте Киик-Коба (верховья реки Зуи), затем раскапывает Шайтан-Кобу (долина реки Бодрак), продолжает исследование Сюрени I и разведку других памятников. В результате наука обогатилась рядом ценнейших статей и трехтомной серией монографий "Палеолит Крыма". Говоря словами С.Н. Бибикова, ученика Г.А. Бонч-Осмоловского, ученый "своими блестящими исследованиями открыл новую страницу в изучении первобытной истории Крыма".

 

Еще одна замечательная стоянка мустьерского времени исследовалась в 1928 г. крымским археологом Н. Л. Эрнстом. В гроте Чокурча на восточной окраине Симферополя им было добыто большое количество кремневого и остеологического (костного) материала. Однако чокурчинские материалы постигла печальная участь: они почти полностью погибли в годы Великой Отечественной войны. Сейчас о Чокурче можно судить только по статьям Н.Л. Эрнста да по небольшим подборкам находок, уцелевших в музеях Симферополя и Одессы. Хочется надеяться, что как бы компенсацией за утраченный материал послужит недавно обнаруженная новая мустьерская стоянка - Чокурча II.

 

В конце тридцатых годов О.Н. Бадер продолжил работы Мережковского в Волчьем гроте. Ему удалось выделить три культурных горизонта: два мустьерского времени и один позднепалеолитического. Этому памятнику исследователь посвятил несколько статей.

 

Новым значительным открытием ознаменовался 1952 г., когда А.А. Формозовым была раскопана палеолитическая стоянка Староселье (ныне в городской черте Бахчисарая). Тогда же, в 50-е годы, ученый исследовал уже упоминавшуюся нами мустьерскую стоянку Кобази и навес того же времени в Холодной балке на реке Булганак (неподалеку от Симферополя). Эти работы нашли отражение в монографии А.А. Формозова и ряде статей, посвященных палеолиту Крыма.

 

Таковы основные вехи истории исследований по крымскому палеолиту, начатых почти сто лет назад и продолжающихся в наши дни Крымской палеолитической экспедицией Института археологии АН УССР.

 

У колыбели племен.

 

В науке не раз случалось, что какому-либо открытию предшествовало его предвидение.

 

Подобное бывает и в археологии: возможность нахождения стоянок палеолитического времени у Ак-Кая отмечалась автором на страницах крымского географического журнала. А спустя семь лет, в 1964 г., геолог В.Ф. Петрунь, проводя разведку, нашел следы палеолитического поселения. На правом склоне балки Красной им было собрано несколько десятков кремневых орудий и несколько сотен заготовок. По характеру обработки кремня местонахождение датировалось эпохой мустье. Поскольку в дальнейшем речь будет идти об этом времени, кратко расскажем о том, что оно из себя представляет.

 

Мустье является одним из древнейших этапов исторического развития человечества. Для мустьерского времени характерен первобытно-общинный строй - первая общественно-экономическая формация, которой были присущи общественная собственность на средства производства и коллективное потребление присваиваемых обществом продуктов.

 

Эпоха мустье охватывает период времени от сотого до тридцать пятого тысячелетия, считая от рубежа нашей эры. Это сравнительно небольшой отрезок времени, если начало возникновения человечества исчислять двумя с половиной миллионами лет (возможно и больше).

 

 

В мустьерскую эпоху вступил палеоантроп - человек, или, как говорят ученые, ископаемый гоминид, достаточно высоко поднявшийся по долгой и сложной генеалогической лестнице исторического развития. К этому времени иной стала и вся природная обстановка: ландшафт, климат, растительный и животный мир. Во многом происшедшие изменения зависели от оледенений, или гляциалов, которые сменялись промежутками потеплений - интергляциалами. На мустьерскую эпоху, т.е. на жизнь палеоантропов, падают так называемый рисс-вюрмский интергляциал и первая половина вюрмского гляциала. Климат установился тогда суровый, континентальный. И хотя вюрмское (применительно к нашей территории - валдайское) оледенение не захватило территорию современной Украины, холодное дыхание ледника ощущалось даже в Крыму. Об этом свидетельствуют (на ряде мустьерских стоянок Крыма) находки характерных представителей арктической фауны: песца, северного оленя, зайца-беляка, белой куропатки, полярного жаворонка. О ландшафте сухих травянистых степей северной части Крыма говорят многочисленные находки костей сайги, лошади, мамонта.

 

Такова, по-видимому, природная обстановка, окружавшая на крымской земле человека мустьерского времени - неандертальца. От холода, сырости и опасных хищников неандертальцам приходилось, конечно, искать естественные убежища. В предгорном и горном Крыму такими убежищами являлись природные пустоты.

 

Обжитые пещеры.

 

О некоторых пещерах, служивших жильем палеоантропам, мы уже говорили. Волчий грот был первым в Крыму, обследованным археологами. Шли годы... Небольшая коллекция кремня и кости из Волчьего грота была утеряна, полевая документация отсутствовала. В 1924 г. Г.А. Бонч-Осмоловский (после более чем 30-летнего перерыва) решил возобновить изучение стоянки. Однако пробные его раскопки ничего существенного не дали, и снова Волчий грот более десяти лет не привлекал внимания археологов. Лишь в 1937-1939 гг. О.Н. Бадеру удалось обнаружить культурный слой, который оказался не в самом гроте, а перед ним - на площадке, хорошо защищенной скалами, обступившими ее с трех сторон. В процессе двухлетних полевых работ была исследована примерно половина площади, заключенной скальным полуцирком и открыта многослойная стоянка. На внутренней ее стороне, т.е. в жилище, выявлены скопления костей животных, преимущественно мамонта, особенно значительные в шестом слое (отсчет сверху вниз), а также следы очагов в виде костного и древесного угля. Изучение основного мустьерского (седьмого) слоя позволило предположить наличие "мастерской", где велась обработка кремня. На такую мысль наводят скопления кремневых орудий и осколков в двух местах раскопа.

 

Археологическая коллекция из Волчьего грота невелика. В верхнем слое, который датировался исследователем как позднепалеолитический, кремни единичны. Наиболее богат находками основной мустьерский слой. Орудия и кремневые отщепы из этого слоя имеют небольшие размеры. Есть тут и кости животных со следами обработки.

 

Особо должны быть выделены вещи из верхних "горизонтов" восьмого слоя, которые отличаются архаическим обликом и крупными размерами. Фауна этого слоя представлена костями мамонта, сайги, лошади, осла, дикого быка, благородного оленя, песца и других видов животных. В шестом же слое, кроме названных животных, фигурируют северный олень, шерстистый носорог, дикий кабан, пещерная гиена.

 

Великая Отечественная война прервала исследование стоянки. И только спустя 30 лет сын исследователя Н.О. Бадер продолжил раскопки. В 1968 г. он заложил на площадке раскоп и произвел несколько зондажей на ее периферии.

 

Позднепалеолитический слой тут не был обнаружен; в верхних ярусах культурных отложений найдено всего несколько тонких ножевидных пластинок. Гораздо больше материала снова дал более ранний, мустьерский слой. В числе находок - бивни, конечности, зубы, ребра и челюсти мамонтов, а также десятки орудий - небольших остроконечников и скребел.

 

Осенью 1924 г. Г.А. Бонч-Осмоловский проводил археологические разведки близ деревни Тау-Кипчак, расположенной у истоков реки Зуи. Пробираясь сквозь густые заросли леса вдоль обрыва, исследователь неожиданно набрел на широкий и открытый грот. Заложив небольшой разведочный шурф, археолог сразу же обнаружил кремневые изделия и обломки ископаемых костей - остатки древней культуры первобытного человека.

 

Немногие из местных старожилов знали этот замаскированный зарослями грот. Примечательно, что одно из его названий, теперь забытое Киикин-Кобасы, что в переводе с крымскотатарского означает "пещера дикаря". Остается неясным, когда и как было дано столь точное имя гроту. Догадался ли кто-нибудь, что хранят его напластования?

 

Отметив "любопытное, но, разумеется, случайное значение" этого названия, Г.А. Бонч-Осмоловский остановился на другом, легче произносимом варианте - Киик-Коба ("дикая пещера").

 

Грот Киик-Коба находится на правом склоне долины реки Зуи, на высоте 120 м. над ее тальвегом. Весь крутой склон от подножия горы до ее скального обрыва зарос лесом. В 75 м. от грота вниз по склону находится родник. Грот представляет собой высокую и довольно вместительную нишу глубиной (от края навеса) 9 м.; ширина ее 11 и наибольшая высота 9 м. Мощность культурных напластований в гроте была неравномерной. У стен она не превышала 20-30 см., а на склоне достигала местами 1,5 м. На площадке перед гротом лежали большие плиты и огромный кусок скалы от обрушившейся части свода и нависавшего над входом "козырька".

 

Культурных слоев в гроте два. Нижний дал большое количество кремня (около 13 тысяч экземпляров, в том числе свыше тысячи орудий), но мало кости и древесного угля. Отличительной особенностью кремневого инвентаря являются небольшие размеры орудий. Техника изготовления их стояла на низком уровне: приемы раскалывания кремня еще не выработались. Г. А. Бонч-Осмоловский эту "технику" назвал аморфной. Вторичная обработка заготовок также носила несовершенный характер: как правило, ретушь грубая, прерывистая, плохо оформляющая лезвие орудия. Лишь на небольшом их количестве прослеживается ретушь правильная, хорошо заостряющая рабочий край. По количеству на первом месте - прямые скребла с режущим рабочим краем, зa ними - скребла выпуклые. Типичных остроконечников мало, многочисленны орудия неопределенной формы, ещё больше осколков со следами ретуши.

 

Судя по костным остаткам, обитатели стоянки питались мясом бизона, сайги, гигантского благородного оленя, шерстистого носорога, лошади, осла, гиены пещерной и других животных.

 

Верхний культурный слой Киик-Кобы по многим признакам отличен от нижнего, и площадь заселения на его уровне несколько меньше. Кремень здесь по цвету более однороден. 69 процентов орудий изготовлено из коричневого полупрозрачного кремня, какого нет в нижнем слое. В орудиях заметна более совершенная техника раскалывания. Вместо бесформенных грубых и массивных сколов мы видим тонкие, почти одинаковые отщепы. Заметную роль играют в верхнем слое пластины, составляющие 19 процентов кремня.

 

Обитатели Киик-Кобы хорошо знали двустороннюю обработку орудий. Так, из 713 экземпляров их, принадлежавших верхнему слою, двухсторонне обработанных 99.

 

С помощью ретуши древний мастер полностью изменял форму отщепа, придавая заготовке заданные очертания. Ретушь на орудиях многообразна и разделяется по своему характеру на несколько видов. Сами же орудия из Киик-Кобы ее исследователь разделил на такие основные типы: остроконечники, скребла, ручные рубильца, резцы, неопределенные формы, осколки со следами ретуши. После скребел основное место занимают остроконечники различных форм, однако ни один из них не предназначался для вставления его пятки в рукоятку или древко. И скребла, и остроконечники невелики по размерам; длина и тех и других не превышает нескольких сантиметров (соответственно 5,6 и 7,0 см.).

 

В Киик-Кобе обнаружены и кости животных, использованные в производственных целях. В верхнем слое - даже своего рода костяные изделия. Примером может служить небольшой обломок шила из трубчатой кости с заполированным острием. Некоторые кости носят следы обработки кремневыми орудиями. Многочисленны костяные ретушеры - приспособления для ретуширования кремневых орудий.

 

По костям животных из верхнего слоя удалось определить состав местной фауны эпохи мустье. Вот некоторые ее представители: мамонт, бизон, муфлон, сайга, благородный и северный олени, лошадь, осел, дикий кабан, шерстистый носорог, лисица, песец. А судя по зольным остаткам (в обоих слоях), кииккобинцы использовали в качестве топлива такие древесные породы, как можжевельник, крушина; остались под вопросом клен и ива. В гроте было обнаружено погребение неандертальца, однако подробнее об этом далее. Обратимся теперь к другому памятнику мустьерской эпохи - пещере Шайтан-Коба, расположенной на юго-восточной окраине села Скалистого Бахчисарайского района. Памятник открыт С.Н. Бибиковым, которого в 1928 г. направил в археологическую разведку его учитель Г.А. Бонч-Осмоловский.

 

В 1929-1930 гг. Г.А. Бонч-Осмоловский при участии своего ученика полностью раскопал напластования в гроте и проследил их на склоне - в траншее, пробитой ими в сторону дороги.

 

Шайтан-Коба находится на правом берегу речки Бодрак (притока реки Качи), возвышаясь над ней на 21 м. Сам грот невелик: площадь его менее 28 м.2; глубина не превышает 4 м., наибольшая ширина у входа - 7 м. и высота около 2 м. Внимательное изучение "интерьера" показало, что в древности напластования внутри грота были более мощными. Такое заключение основано на том, что на высоте около метра от пола оказался известняковый натек, в котором найдены кремни, обработанные рукой древнего человека. Г.Л.Бонч-Осмоловский считал, что часть напластований вычищена в средневековое время, когда вблизи грота существовал "пещерный город" Бакла.

 

Толщина культурного слоя Шайтан-Кобы не превышала 30 см., причем археологические материалы распределялись неравномерно: в верхнем ярусе напластований они количественно преобладали. Здесь, примерно в 10 см. от современной поверхности, удалось обнаружить очаг размерами 0,5x0,25 м., вокруг которого концентрировалось наибольшее количество кремневых орудий и обломков костей ископаемых животных. Скопления культурных остатков были установлены и на других участках стоянки, особенно на площадке непосредственно у входа в грот.

 

Благодаря тому, что при раскопках использовалась методика постепенного снятия тонких слоев, к собранному "по горизонтам" материалу удалось применить статистико-типологический метод французских археологов Франсуа Борда и Мориса Бургона. На массовом материале из Шайтан-Кобы (найдено около 25 тысяч кремневых изделий) автор данной книги высчитал процентное отношение определенных типов и групп орудий или их заготовок к общему количеству заготовок. А это, в свою очередь дало возможность более объективно и полно выявить не только количественные технические и типологические показатели, но и изучить техническую специфику всей каменной "индустрии" данного памятника.

 

Ее характеризует так называемая леваллуазская техника раскалывания кремня. Техника леваллуа (по названию местности близ Парижа, где найдены заготовки и орудия определенного типа) существовала на протяжении всей мустьерской эпохи и позже. С ее помощью древний мастер мог получать отщепы и пластины одного "стандарта", что резко повысило производительность труда "Появление новой техники, - пишет В.П. Любин, - явилось актом всемирно-исторического значения, крупнейшим техническим достижением эпохи нижнего палеолита, под знаком которого происходил дальнейший технический прогресс не только во второй половине нижнего палеолита, но и в палеолите верхнем".

 

Метод Борда - Бургона позволил установить на стоянке наличие двух культурно-исторических "горизонтов". Материал из них, прослеженный во времени, свидетельствует о постепенном развитии кремневых орудий как в типологическом, так и в техническом отношении.

 

Каменные орудия шайтанкобинцев изготовлены преимущественно из мелового кремня серых оттенков. Из орудий, подвергшихся вторичной обработке ретушью, наиболее многочисленны разнообразные типы скребел и ножей. На втором месте стоят острия, а затем орудия зубчатые, выемчатые, остроконечники и т.д. Наибольшее количество кремневого материала (ядрищ, заготовок, орудий) было добыто в выкопанной на склоне перед гротом траншее.

 

Собранные в Шайтан-Кобе кости животных говорят о преобладании двух видов - сайги и дикого осла. Остальные - мамонт, бизон, олень благородный, лошадь, северный олень, песец - представлены костями единичных особей. Обнаружены также кости птиц: серой куропатки, дикого голубя, галки, белобрюхого и обычного стрижей, сороки.

 

В заключение познакомим читателя со стоянкой в Староселье - на южной окраине Бахчисарая. Стоянка-навес - находится в балке Канлы-Дере ("кровавое ущелье"), одной из многочисленных узких и коротких балок левого берега речки Чурук-Су. Хоть и велик этот навес, имеющий вид двух сомкнутых ниш (площадь около 600 м.2), его не видно с дороги, поскольку он прячется за небольшим поворотом балки.

 

Старосельский навес, обращенный на запад, хорошо защищен стенами ущелья от холодных северных и восточных ветров. Слева от устья балки расположен источник, почти рядом, всего в 200 м., - речка Чурук-Су. Все эти благоприятные условия, несомненно, были учтены обитавшей здесь первобытной общиной.

 

За пять лет работ археолог А.А. Формозов исследовал более 250 м.2 площади этой стоянки. В результате было выявлено два культурных слоя, разделенных обвалом известняковых плит. Оба слоя содержали культурные остатки мустьерского времени, заключенные в почти четырехметровой толще щебнистых напластований.

 

Исследователь отмечает, что количество и состав находок в слоях (или "горизонтах") различны. Первый (сверху) оказался сравнительно беден, а материал его рассредоточен был по всей площади навеса; материал второго, весьма обильный, в определенных местах образовывал целые скопления. Кроме костей животных и кремневых изделий, в обоих горизонтах зафиксированы остатки размытых кострищ в виде так называемых зольных пятен. В первом горизонте таких "пятен" обнаружено два, во втором - тринадцать.

 

Беспорядочная рассеянность материала в одних местах и скопления его в других объясняются тем, что потоки дождевой воды, низвергавшиеся с плато у южной стороны навеса, размывали под ним грунт. Поэтому кость и кремень могли быть перенесены водой с высоких участков на более низкие.

 

Размыв напластований стоянки происходил и в период жизни на ней мустьерцев. Когда сели затопляли площадку навеса, человек на время покидал его, а затем снова возвращался. Об этом свидетельствуют прослойки "стерильного", намытого водой гравия. Судя по всему, лишь исключительно удобное местоположение навеса (о чем мы уже говорили) заставляло старосельцев мириться с такого рода неудобствами.

 

В послемустьерское время накопление селевых отложений под навесом прекратилось, ибо стал глубже тальвег и вода уже не могла проникать на площадку навеса. В настоящее время вода в балке появляется только после снежной зимы или сильных ливней.

 

Значительная часть орудий, добытых при раскопках, изготовлена из черного кремня, который всегда был у старосельцев под рукой. Есть, однако, орудия - и их немало - из значительно лучшего по качеству, кремня серых оттенков. Последний и теперь в виде естественных кремневых россыпей встречается в 7 км. к востоку от Староселья - в районе села Прохладного (б. Мангуш). А около 5 процентов всей кремневой коллекции приходится на кремень табачно-желтого цвета, месторождения которого известны в галечниках реки Качи.

 

Наряду с разнообразными типами нуклеусов*, на стоянке выявлено 734 орудия, в том числе 87 с двусторонней обработкой. Наиболее многочисленной группой орудий (до 70 процентов) являются скребла и скребла-ножи. Немало и остроконечников разных типов - односторонних и двусторонних, симметричных, асимметричных ("клювовидных"). Обращают на себя внимание двусторонне обработанные листовидные наконечники копий и наконечники - тоже листовидные - односторонней обработки. В небольшом количестве обнаружены резцы, скребки, отщепы с подтеской на брюшке.

 

информация* Нуклеус (от лат. nucleus - ядро) - ядрище, кусок кремня или камня др. породы, от которого отбивались или отжимались отщепы или ножевидные пластины для изготовления каменных орудий..

 

При просмотре костей животных удалось выявить более двух сотен со следами работы. Это кости с повреждениями, нанесенными при разделке туш животных, и многочисленные "наковаленки".

 

Обильным оказался и костный материал Староселья (80 ящиков). В Зоологическом институте АН СССР обработано около 60 000 костей. Судя по ним, преобладающим объектом охоты старосельцев был дикий осел (287 особей).

 

Интересна стоянка не только культурными остатками, но останками самого человека - погребением ребенка. Однако о нем, как и о найденном археологами в Киик-Кобе, речь пойдет в специальном разделе.

 

 

 

Предшественники Прометея.

 

Прежде чем селиться в пещерах, люди должны были изгнать их обитателей - пещерных медведей, гиен.

 

В заселении пещер неандертальцам помогал огонь. Этой грозной силой первобытные люди овладели задолго до мустьерской эпохи. Отдельные, порой незначительные по толщине, кострища и очаги, найденные в домустьерских и раннемустьерских слоях многочисленных стоянок Старого Света, - вот доказательства освоения человеком огня, которыми располагают археологи. С помощью искусственно добытого пламени неандертальцы могли не только изгонять из пещер зверей и защищаться от них, но и охотиться на стадных животных, обогреваться у костра, поджаривать дичь, освещать темные своды пещер и т.д. Вообще с момента открытия огня вся жизнь человечества была связана с очагами. Разжигать их оно никогда уже больше не переставало.

 

Об этом важном открытии Ф. Энгельс писал: "добывание огня трением впервые доставило человеку господство над определенной силой природы и тем окончательно отделило человека от животного царства".

 

Как именно впервые добыл человек огонь? Длительным трением дерева о дерево, ударом кремня о кремень или кремня о случайно найденный пирит? Древнегреческий миф о похищении Прометеем - ради блага людей - небесного пламени уходит корнями в глубочайшую древность и, быть может, напоминает об использовании человеком огня, вспыхнувшего после удара молнии... Никаких предметных следов искусственного добывания огня та далекая эпоха нам не оставила.

 

Но вернемся к жилищам мустьерцев. Там, где не было пещер, мустьерские стоянки располагались на склонах балок, впадающих в речные долины. Не однажды было зафиксировано археологами сооружение первобытного юртообразного жилища, построенного из обтянутых шкурами жердей или костей крупных животных, преимущественно мамонтов. Реконструкция подобного жилища на мустьерской стоянке Молодово I (Черновицкая область) опирается на находку крупных костей и бивней мамонтов, расположенных в виде овального кольца.

 

Таким образом, уже в мустьерское, а не в позднепалеолитическое, время (как ранее считалось) возникло примитивное строительство.

 

Признаки строительных сооружений прослеживаются и на пещерных стоянках Крыма. Сейчас большинство исследователей считает, что крупное скопление костей мамонтов, обнаруженное в гроте Чокурча, являлось не чем иным, как остатками искусственного жилища.

 

Интересные данные были получены в последние годы при изучении чертежей мустьерской стоянки в гроте Киик-Коба. Оказалось, что в восточной ее части культурный слой четко обрывался по прямой линии. Наиболее вероятно, что в этом месте в древности стоял глухой заслон, защищавший жилую часть грота от резких юго-восточных ветров.

 

Сооружали жилища и заслоны не только из костей животных и дерева, но и с помощью камня. Ведь камень самый благодарный строительный материал, к тому же в горных районах Крыма он встречается на каждом шагу. Камня так много, что его обилие на пещерных стоянках и вокруг них препятствует выявлению каменных искусственных сооружений. Их распознавание затруднительно потому, что древнейшие строители никакого связующего раствора не знали, камень на камень укладывали насухо и без обработки. Попробуй тут разберись: где каменный завал естественного происхождения, а где связанный с деятельностью человека!..

 

Легче распознаются остатки каменных вымосток или барьеров, прикрывавших входные отверстия больших гротов и навесов. Совершенно очевидно, что при сооружении таких загородей мустьерцы могли использовать и естественные нагромождения скальных глыб, заполняя промежутки между ними навалом или кладкой из более мелких камней.

 

Приведем пример. На мустьерской стоянке Волчий грот был выявлен мощный каменный навал, вытянувшийся параллельно стенке скального амфитеатра. Культурный слой доходил только до навала, не распространяясь далее. Выяснилось, что мустьерцы Волчьего грота использовали это естественное нагромождение в качестве ограды.

 

Скажем, забегая вперед, что и у Белой скалы на трех стоянках тоже обнаружены большие скопления камней. Однако в двух случаях разбросанность камней, преимущественно на склонах, пока что не позволяет усматривать в них какие-либо сооружения. Только на одной стоянке (Заскальная V) на небольшом участке удалось проследить ряд довольно крупных камней, поставленных на ребро и примыкавших друг к другу в слегка наклонном положении. Линия камней, отстоявшая от задней стенки грота на 5 м., достигала в длину около 3 м. Допустимо предположить, что эти камни и есть остатки "стены", некогда огораживавшей вход в пещеру. Прояснится этот вопрос лишь тогда, когда будет раскопана вся площадь стоянки.

 

Говоря о жилищах и их неотъемлемых атрибутах - очагах, отметим, что топливом служили наверняка не только дерево, редкое для этих мест, но и травянистая растительность, а также помет и кости животных. Свежие, насыщенные "органикой" кости, сгорая, дают длительный и хороший жар. Костный уголь в качестве остатков топлива на ряде мустьерских стоянок преобладал. Этот факт можно объяснить тем, что травянистое топливо выгорало почти без остатка.

 

Отметим, что предположение о недостатке древесного топлива опирается на фактические данные, полученные в результате анализа пыльцы растений из верхнего мустьерского культурного слоя грота Киик-Коба. Анализ показал резкое преобладание травянистых растений (87,5 процента) над пыльцой древесных (12,5). Среди последних преобладали береза (56,7) и сосна (21,7 процента).

 

На всех этапах мустье основным видом хозяйства была охота на животных. Она дополнялась собирательством диких плодов и ягод, грибов, кореньев, разнообразных трав. Этнографические примеры из жизни отсталых племен подсказывают нам, что люди эпохи мустье не брезговали никакой "живностью". Можно себе представить, как, ожидая мужчин с охоты, женщины и дети ловили вблизи своего жилья ящериц, мышей, откапывали червей, собирали улиток, жуков и тут же жадно поедали всю эту "снедь". Только удачная охота на крупных животных могла на какое-то время насытить людей. Но ведь не каждый же раз охотники возвращались с добычей.

 

В древнекаменном веке человек большую часть своей жизни находился в полуголодном состоянии. "Что первобытный человек получал необходимое, как свободный подарок природы, - писал В.И. Ленин, - это глупая побасенка. Никакого золотого века позади нас не было и первобытный человек был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой".

 

Находки на мустьерских стоянках изделий из кости - примитивных проколок и шильев - свидетельствуют о том что неандертальцы уже научились изготовлять одежду из шкур убитых животных.

 

Строя жилища, охотясь на животных, обрабатывая их шкуры, первобытный человек не мог обойтись без каменных орудий труда и охоты. Далекий предок неандертальца, живший полтора-два миллиона лет назад, был первым, кто несколькими сколами заострил поднятую гальку, тем самым изготовив первое в мире орудие труда. "Труд создал самого человека", - писал Ф. Энгельс.

 

По-видимому, с момента возникновения орудий каменных широко применялись и деревянные. Однако последние почти никогда не сохраняются. Из каменных наиболее часто встречаются кремневые изделия, ибо среди минеральных образований кремень по распространенности не имеет себе равных. Первобытный человек давно подметил необыкновенные свойства этого минерала: кремень тверд, при ударе в любом нужном направлении хорошо раскалывается на тонкие и острые отщепы и пластины. Там, где кремня нет, его заменяли сходными с ним камнями: роговиком, халцедоном, яшмой, обсидианом или же применяли менее твердые минералы, но также имеющие свойство раскалываться: кварцит, кремнистый известняк и т.п.

 

В мустьерскую эпоху совершенствуется техника обработки кремня, значительно увеличивается набор типов орудий. Благодаря разнообразным приемам вторичной обработки древний мастер изготовлял прекрасные орудия труда и охоты, по изяществу и красоте порой не уступающие лучшим образцам позднепалеолитического времени. Наиболее распространены в эпоху мустье нож, скребло, остроконечник.

 

Размеры орудий были самыми разнообразными - от нескольких сантиметров (микроорудия) до 15 и более сантиметров в длину (макроорудия). Ими можно было резать, скоблить прокалывать и т.п. При Ленинградском отделении Института археологии АН СССР есть специальная лаборатория, в которой исследуются орудия эпохи камня и по следам употребления устанавливается их функциональное назначение.

 

В последнее десятилетие с помощью статистико-типологического метода удается классифицировать памятники по типам кремневых орудий. Это открывает возможность выделить различные мустьерские культуры. В Крыму сейчас их можно различить две: кииккобинскую и аккайскую, или белогорскую.

 

Одним из наиболее трудных вопросов остается реконструкция самого палеолитического общества. Ясно ведь: чем отдаленнее от нас эпоха, тем меньше данных для ее изучения. Не всегда могут помочь и этнографические параллели, так как ни одно из отсталых современных племен не находится на уровне мустьерской эпохи.

 

И все же, несмотря на трудности, за последние 15-20 лет сделано немало. Еще недавно считалось, что мустьерцы вели бродячий образ жизни, не знали обряда погребения, не строили долговременных искусственных жилищ. Новые материалы заставляют пересмотреть эти положения.

 

Сегодня можно считать доказанным, что мустьерцы жили оседло. На стоянках под открытым небом они строили долговременные жилища; живя в пещерах, перед входами в них сооружали каменные заслоны, а иногда вымащивали площадки галькой или известняковыми плитами. Появился у них, как увидим далее, и обряд захоронения умерших, что свидетельствует о зарождении идеологических представлений. Можно говорить и о том, что в эпоху мустье возникает первое разделение труда - между мужчиной и женщиной.

 

Какая социальная общность соответствует мустьерской культуре? С культурой позднего палеолита связывают племенную организацию первобытного общества, иными словами - родовой строй. Что касается мустье, то это была еще более ранняя ступень развития - тогда лишь начинало складываться племенное устройство.

 

 

 

 

 

Ключ к проблеме.

 

Для археолога находка каменных орудий всегда связана с надеждой открытия стоянки. Но это, как правило, только начало долгих, кропотливых и порой тщетных поисков. Ведь предстоит перейти от собирания кремня с поверхности к другому этапу - трудоемкому и, пожалуй, самому волнующему - шурфовке в районе собранных находок. Можно заложить много шурфов, а культурного слоя так и не найти.

 

Дело в том, что палеолитические стоянки чаще всего находятся или на очень большой глубине, в мощных толщах лессовых напластований (на открытых пространствах Восточной Европы), или же встречаются (например, в Крыму) в пещерах гор и предгорий, т.е. в известняках, гипсах, доломитах, мергелях. В горных условиях очень трудно установить первоначальное местозалегание той или иной находки, так как склоны балок, на которых обычно располагались палеолитические стоянки, покрыты зачастую мощными шлейфами оползней. Копать же, не установив, откуда взялся кремень, всегда рискованно, так как можно перелопатить сотни кубометров пустой породы и ничего не обнаружить.

 

Открытие палеолитической стоянки в пещере тоже связано со своими специфическими трудностями. Во всех пещерах, как правило, наблюдаются обвалы крупных камней, а то и блоков: "пробиться" через них - проблема не из легких. Необходимы безграничная настойчивость и адское терпение. Известны случаи, когда исследователь, столкнувшись с подобными препятствиями, прекращал углубление шурфа за несколько сантиметров от культурного слоя. Приходил другой археолог и открывал то, к чему стремился, но чего так и не достиг его нетерпеливый предшественник.

 

Пещерные раскопки часто затруднительны из-за отсутствия дневного света, тесноты подземной камеры, невозможности удалить накопленную землю, постоянной сырости и других неблагоприятных условий.

 

Как уже знает читатель, в случае с Белой скалой обработанный кремень оказался в средней части балки Красной. Казалось бы, район поисков стоянки сужается, поскольку средняя часть балки занимает участок протяженностью около 100 метров. При тщательном же осмотре оказалось, что обработанный кремень встречается по всему правому склону и даже за его пределами.

 

Итак, вместо ста метров - тысяча! И на этом километровом отрезке - многочисленные навесы, гроты, пещеры, замаскированные густой зеленью кустарников и мелких колючих деревьев. Не в одном, а в нескольких такого рода укрытиях, если судить по подъемному материалу, могли обитать палеолитические люди.

 

Так рассуждали мы, основываясь на привычном, глубоко укоренившемся представлении о том, что все палеолитические стоянки Крыма находятся в пещерах. Вспомним знаменитые Киик-Кобу или Шайтан-Кобу, Староселье, Волчий грот, навес в Холодной балке!

 

Каково же было наше разочарование, когда мы ни в одной из прошурфованных пещер Ак-Кая не обнаружили культурных отложений палеолитического времени! Где же они, эти стоянки? Рассчитывали найти несколько, а не нашли ни одной! Было над чем задуматься. Пришлось отложить кирки и лопаты, еще раз изучить местность.

 

Попробуем мысленно "уйти" в далекое прошлое, представить себе аккайский ландшафт 50 тысяч лет назад, сопоставить его с современной природной обстановкой. Иными словами, проследить, как изменялась местность на протяжении длительного времени.

 

При внимательном изучении правого склона балки Красной и северо-западного склона Белой скалы, особенно под вечер, когда косые лучи заходящего солнца подчеркивают неровности рельефа, у подножия скалистой стены выделяются своего рода валообразные насыпи. Они постепенно расширяются книзу и переходят в почти ровную поверхность склона. По ним хаотически разбросаны обомшелые скальные глыбы и камни. Одни - величиной с кулак, другие - диаметром до десяти и более метров. Камни-великаны весят много тонн, сдвинуть их с места невозможно даже мощнейшей современной техникой.

 

При взгляде па каменный хаос иные полагали, что налицо оторвавшиеся части козырьков и сводов природных полостей. Однако находились и противники такой гипотезы: "А может быть, это выходы коренных пород?"

 

Решился спор ударом молотка. Разумеется, геологического - по камню. Достаточно было отбить по образцу от всех сомнительных пород, чтобы стало понятно, что все они обломочного происхождения. Об этом свидетельствовала характерная для них фауна - нуммулиты. Коренные же породы тут, как мы уже знаем, состоят из песчаников и мергелей, подстилающих нуммулитовые известняки.

 

Итак, склон усеян продуктами обрушения козырьков и сводов некогда существовавших в балке гротов и навесов. На протяжении десятков тысяч лет шел беспрерывный процесс рождения и отмирания пещерных полостей. Процесс этот в различные периоды ускорялся землетрясениями и тектоническими подвижками. Одни глыбы полностью "вросли" в землю, другие наполовину, третьи слегка занесены почвами. Чем глубже в грунт "ушла" глыба, тем она старше, тем давнее произошел обвал.

 

На валообразных насыпях - от подножия обрывистой скалы до самого тальвега балки - встречаются образцы обработанного кремня. Учитывая все эти данные, т.е. валообразные насыпи, обломки на них и археологические находки, можно предположительно выделить такие участки, где могут оказаться более обильные следы проживания человека палеолитического времени. Таких (пока условных) палеолитических местонахождений по всему правому склону балки Красной, а также за ее поворотом, вплоть до окончания скального барьера Ак-Кая, было насчитано тринадцать.

 

Отныне места будущих раскопок известны: все они - вилообразные насыпи. Копать, конечно, целесообразней в их центре, у самого подножия обрывистых скал. Каждый участок, под которым есть подобная насыпь, является не чем иным, как задней стеной существовавшего в древности навеса или грота.

 

Для начала мы выбрали наиболее крупную, сегментовидную в сечении насыпь, расположенную почти в середине балки. Ей дано и название - Заскальная, номер пятый. В центре ее, непосредственно у подножия скальной стены, заложили шурф и на глубине больше одного метра, к великой нашей радости, обнаружили культурный слой, насыщенный обработанным кремнем: отщепы, тончайшие кремневые чешуйки, большие, едва обколотые желваки, орудия, а также разбитые и обгорелые кости животных, костный уголь.

 

На месте этого праха и тлена, спрессованного тысячелетиями, жили некогда далекие наши предки - аборигены Белой скалы.

 

Время разрушило мустьерские "квартиры" - естественные гроты и навесы, и ныне стоянки оказались под открытым небом. Забегая вперед, скажем, что и на других валообразных насыпях - Ак-Кая III, Заскальные III, VI, IX - в последующие годы найдены мустьерские стоянки. И не только в балке Красной и у Белой скалы. Примерно в трех километрах к западу от них, у Желтой скалы (Сары-Кая), выявлены четыре пункта палеолитического времени, а на юго-западной окраине села Пролом, что на реке Кучук-Карасу, - еще один замечательный памятник мустьерской эпохи, известный ныне под названием грот Пролом.

 

Теперь можно надеяться, что подобранным у Белой скалы "ключом" в будущем удастся открыть еще не одну палеолитическую стоянку в различных местах горного и предгорного Крыма.

 

В заключение ответим на вопрос: почему отсутствует палеолитический культурный слой в гротах и пещерах Белой скалы? Ответ прост: пещеры слишком молоды. Во времена неандертальцев подавляющее их большинство находилось в зачаточном состоянии.

 

 

 

Мустьерский "город".

 

После того как был нащупан культурный слой, на стоянке Заскальной V начались раскопки.

 

Раскоп площадью 12 м.2 мы "прирезали" к разведочному шурфу с тем, чтобы, копая вширь, не терять из виду простирание культурного слоя. Сначала были сняты верхние, натуральные накопления грунта, не содержавшие никаких вещей, а затем расчищен многослойный пласт, насыщенный археологическими находками.

 

Культурные отложения скрывал светло-желтый детритовый песок, состоящий из мелких, не превышающих 1 мм. в диаметре, обломков раковин фораминифер. Такой песок можно встретить на правом склоне балки Красной - там, где есть или некогда существовали пещеры. Карбонатный детрит является продуктом разрушения их стен и сводов, которое было связано, по-видимому, с вюрмским оледенением.

 

Климат в то время, как уже знает читатель, изменился. Холодные ночи сменялись довольно теплыми днями. В результате резких температурных колебаний происходил интенсивный процесс шелушения пещерных камер и их дно в течение тысячелетий покрывалось мелким детритом и щебенкой. Такой же песок прослеживается на дне современных гротов и навесов балки Красной, но в них мощность его незначительна. На стоянке же Заскальной V толща песка превышала четыре метра.

 

Сколь долго продолжался этот процесс? Является ли мощность подобных сложений показателем его длительности?

 

Сейчас можно говорить с уверенностью лишь о том, что в разных пещерах продолжительность накопления детрита будет различной. Причин много - в первую очередь возраст самой пещеры, состав породы, в которой она образовалась, ориентация входного отверстия по странам света и ряд других.

 

Например, в гроте Киик-Коба оказалось в среднем всего полтора метра отложений, в которых заключено два разновременных культурных слоя. Оба они накопились в течение примерно 100 тысяч лет. Иная картина на стоянке Старосельской: здесь в четырехметровой толще аналогичных напластований культурный слой намного моложе. А на Заскальной V при той же толщине отложений зафиксировано шесть культурных слоев мустьерского времени. Они залегают почти горизонтально, один над другим, последовательно отражая ход времени и этапы жизни первобытных общин.

 

Таким образом, под сводами каждого обжитого грота слои накапливались один над другим, как бы этаж за этажом. Шесть раз заселяли и столько же раз покидали свой грот древние охотники Заскальной V. Какой же продолжительности были перерывы между каждым очередным заселением и как долго оно длилось? На эти вопросы могут ответить лишь данные анализа костного угля, взятого из каждого культурного слоя.

 

Правда, сравнивая мощность культурных слоев, их большую или меньшую насыщенность археологическими находками, учитывая наличие или отсутствие в них очагов, можно тоже извлечь определенную и весьма любопытную информацию, что мы и попытаемся сделать.

 

Рассмотрим культурные наслоения поочередно - сверху вниз, в той ретроспективной последовательности, в которой неизбежно ведутся археологические рас копки.

 

В первом (верхнем) слое, залегавшем на глубине в среднем 1,5 м. от современной поверхности, найден разнообразный материал: кремневые орудия и отходы производства - отщепы и чешуйки, расколотые кости животных, редкие, рассеянные по всей площади частицы костного угля. Количество находок и мощность слоя возрастают у восточного края раскопа. Возможно, вскрыта пока лишь окраина поселения, а в будущем удастся попасть и на центральный его участок. Если же догадка наша не подтвердится, то поселение первого (т.е. наиболее позднего) слоя придется считать кратковременной стоянкой древних охотников.

 

Более интересную картину являет собой второй культурный "горизонт". Он залегал на глубине в среднем 2,7 м. от современной поверхности. Когда же была тщательно зачищена древняя поверхность, по которой ходил мустьерский человек, глазам археологов приоткрылась и часть его жилья.

 

В северо-западном углу раскопа зафиксировано скопление костей мамонта. Здесь найдено четыре больших куска бивней, целые и обломанные конечности, часть лопатки. Рядом оказался овальной формы камень, а вокруг огромное количество отходов кремневого производства - осколков, мелких чешуек. Много обнаружено законченных кремневых орудий, а также заготовок - отщепов и пластин. Невдалеке лежало еще два камня, а возле них два обломка бивней мамонта и кости других зверей. Одним словом, крупные и мелкие обломки костей животных, равно как и кремень, устилали площадь раскопа настолько густо, что некуда было поставить ногу. Посреди раскопа, ближе к северной его стороне, у скалы, открыты остатки большого очага, окруженного овальными камнями, которые, быть может, служили обитателям стоянки своего рода стульями.

 

Третий культурный слой, как и предыдущие, содержал множество кремня, костей животных, костного угля. Однако еще более мощным (до 0,5 м.) и богатым оказался четвертый культурный слой. Он четко выделяется своим бурым оттенком на светло-желтом фоне детрита. Темная окраска объясняется наличием огромной массы костного угля. Примечателен и другой факт. Предварительные подсчеты показали, что только в четырехсантиметровой толще слоя на площади в один квадратный метр содержалось 700 экземпляров кремня. Такого обилия кремневого материала на мустьерских стоянках Крыма еще не встречалось!

 

Как и во втором культурном слое, здесь выявлено скопление крупных костей животных, сконцентрированных на южном участке, ближе к склону балки. Три крупных обломка бивней мамонта лежали близко друг к другу, как бы окаймляя очажное потемнение, из которого извлечено много обуглившихся костей животных, мелких сколов кремня. В центре полукруга из бивней находился камень, а рядом несколько плохо сохранившихся костей мамонта. Под четвертым слоем осталось еще три неизученных, которые предстоит исследовать в будущем.

 

Не менее интересная картина ожидала нас на другой стоянке - Заскальной VI, расположенной на том же правом склоне балки Красной, в 70 м. от описанного выше грота.

 

Здесь, как и на Заскальной V, в древности существовал большой навес или грот, в котором жили мустьерцы. Навес полностью разрушился, однако на сей раз не понадобилось искать доказательств разрушения, а тем самым и существования древнего навеса: часть его козырька рухнула на стоянку и местами выступает на поверхность.

 

Как и в первом случае, раскопки начались с середины валообразной насыпи, с таким же, как и на пятой стоянке, составом отложений, только менее мощных.

 

У самого обрыва на площади 4 м.2 был "выбран" первый культурный слой, содержавший характерные для мустьерского времени кремневые орудия: остроконечники, скребла, ножи.

 

Второй "горизонт" превзошел все ожидания. Обвалившийся козырек навеса законсервировал все так, как было десятки тысяч лет назад. Коллекция наша пополнилась множеством кремневых орудий и отходов их производства, костями животных - мамонта, осла, лошади, сайги. Трудно, да и едва ли нужно все перечислять. Из орудий отметим такой специфический тип, как, например, ножи двусторонней обработки с площадками для упора пальца руки.

 

На северном участке раскопа, вблизи края очажного пятна, обнаружена интересная бытовая деталь: неглубокая воронкообразная ямка, в которой одно на другом лежали восемь двусторонне обработанных орудий - ножей, остроконечников, скребел. Этот запас - своеобразный "клад" древнекаменного века - был спрятан подальше от входа, у задней стенки навеса.

 

В третьем культурном слое, кроме остатков очага и множества кремней и костей животных, оказалась находка крайне редкая - костные останки самого неандертальца. Рядом с обломками его нижней челюсти и других костей (подробности ниже) лежали и кости животных: крупной дикой лошади, мамонта, осла, сайги, а также разнообразный набор кремневых орудий, нуклеусов, отщепов. Большую ценность представляет целый наконечник копья из серого, покрытого беловатой патиной, кремня.

 

На расстоянии приблизительно 1 м. от фрагмента челюсти неандертальца экспедиции удалось открыть потревоженное детское погребение. Еще глубже залегали три этажа культурных слоев, а затем скалистое дно разрушившегося навеса.

 

Из слоев этих наиболее выразителен четвертый. Состав фауны здесь примерно тот же, что и в вышележащих: мамонт, крупный вид лошади, сайга, северный олень, носорог. Что же касается кремневых заготовок и орудий, то и цвет их и техника обработки иные. Преобладающее количество кремня имеет патину с пепельным или дымчатым оттенком; орудия в основном изготовлены в технике односторонней обработки.

 

Из других мустьерских местонахождений Белой скалы, подвергшихся частичному исследованию, назовем Заскальную III, Ак-Кая III, Заскальную IX и Красную балку. Остановимся коротко на последних двух.

 

Заскальная IX находится в самом верховье балки Красной, у подножия невысокой вертикально обрывающейся скалы. В отличие от вышеописанных памятников, давших обильный подъемный материал, который способствовал поиску палеолитических местонахождений, близ этой стоянки подъемный материал отсутствовал. Только после того, как внимательно был просмотрен каждый метр склона, в густой траве удалось найти одну, величиной с ноготь мизинца, кремневую чешуйку. Этот крохотный кремешек - своего рода "индикатор" - побудил нас заложить выше места его нахождения разведочный раскоп.

 

Раскоп оправдал наши надежды. Уже с глубины одного метра от современной поверхности в желтом суглинке стали встречаться расколотые кости животных, обработанный кремень. Особенно интересные находки, датируемые мустьерским временем, встретились на глубине свыше одного метра. Здесь были обнаружены кремневые изделия, в том числе два уникальных довольно архаического облика. Это крупные, массивные рубиловидные кремни с площадками для упора руки, характерными для всех орудий из мустьерских стоянок района Белой скалы.

 

С нахождением стоянки Заскальной IX весь правый склон балки Красной и продолжение его за поворотом тальвега заполнилось мустьерскими памятниками. Казалось, места для новых стоянок в балке больше нет. Однако в 1974 г. нас ожидал сюрприз.

 

Ежегодно на протяжении пяти лет Крымская палеолитическая экспедиция разбивала палаточный лагерь на одной из надпойменных террас балки. На свободном от растительности участке крутого склона изредка встречались нам кремневые изделия мустьерского времени. Вначале они воспринимались как переотложения с заскальненских стоянок: по технике обработки, цвету кремень был таким же. Однако случайно, при подправке ступенек, появился на свет кремень вместе с костями ископаемых животных. Так возникло "подозрение" о существовании и здесь еще одного палеолитического местонахождения.

 

На самом мысу террасы был заложен шурф площадью в 4 м.2 И вот с глубины около 3 м. от современной поверхности стал поступать поначалу обработанный человеческой рукой кремень, затем кости животных, главным образом мамонтов и лошадей, и снова обработанный кремень, одним словом, археологический материал, относящийся к новому палеолитическому местонахождению. Оставалось выяснить его площадь. Такую трудоемкую работу могла оперативно одолеть только современная землеройная техника.

 

Надо сказать, что при исследовании палеолитических местонахождений археологи не часто обращаются к механизмам. Применяются землеройные машины, как правило, лишь тогда, когда исследователь знает, на какой глубине залегает культурный слой, и уверен, что в вышележащих напластованиях археологические материалы отсутствуют. Это и показал наш разведочный раскоп.

 

Часть палаток была убрана, а намеченная для исследования площадь (свыше 400 м.2) разбита на метровые квадраты. Привычную тишину балки Красной нарушил натужный рокот бульдозера. Нож его осторожно срезал грунт и ссовывал его в овраг. К вечеру, когда крыша кабины бульдозера исчезла в глубине траншеи, можно было начинать зачистку: до археологического слоя оставалось не более одного метра.

 

Начались раскопки. Вскоре лопата наткнулась на первую кость мамонта, а через неделю на всей площади были зачищены многочисленные кости животных, известняковый камень, кремневые изделия. Бросалось в глаза обилие костей мамонтов - конечностей, тазовых, бивней. По определению палеозоолога Е.И. Даниловой, в раскопе лежало около сотни костей, принадлежавших 9 особям разных животных - мамонта, лошади, быка. Интересно отметить, что 44 процента составляли молодые животные и детеныши.

 

Кремневых изделий в раскопе оказалось свыше сотни. Среди них есть крупные заготовки, большие и малые отщепы, чешуйки. Целых и сломанных орудий найдено около трех десятков, некоторые - двусторонней обработки. Предварительный анализ кремневого инвентаря местонахождения, получившего название "Красная балка", показал, что по технике обработки он близок кремню верхних культурных слоев стоянок Заскальных V и VI.

 

В дальнейшем мустьерское местонахождение Красная балка исследовалось на сравнительно небольшой площади - около 6 м.2 И снова обильный костный материал, целый "костеносный горизонт". Кости принадлежали 15 особям животных - лошади, мамонта, сайгака, осла, быка. И опять обилие молодняка и детенышей - 45 процентов общего количества особей. Еще глубже были обнаружены признаки третьего "костеносного горизонта", но в связи с окончанием полевого сезона раскопки пришлось прервать.

 

Таким образом, впервые в Крыму раскопано местонахождение мустьерского времени под открытым небом. Пока осторожности ради будем говорить только о местонахождении, ибо для характеристики его как стоянки необходимо наличие одного или нескольких очагов. Хочется надеяться, что очаги будут найдены. Пока исследована примерно двадцатая часть предполагаемой площади местонахождения, притом, по-видимому, на его периферии.

 

В связи с открытием нового местонахождения возникает вопрос о месте его среди многочисленных стоянок, расположенных в той же балке, но под существовавшими некогда гротами и навесами. Сейчас можно только предполагать: либо перед нами временный лагерь, где охотники разделывали туши убитых животных (преимущественно мамонтов), либо стоянка, возникшая позже, когда все прочие (времени верхних культурных слоев Заскальных V и VI) уже не имели над собой больших, защищавших от непогоды скальных козырьков.

 

Мы кратко описали несколько мустьерских памятников Белой скалы. Уже этих данных достаточно, как нам кажется, чтобы на основании раскопочного материала говорить о большом скоплении отдельных поселений мустьерского времени, по масштабам не имеющем себе равных в Крыму. Белая скала оказалась своеобразным "кустом" стоянок, которые можно сравнить разве что с такими позднепалеолитическими "центрами", как Костенки под Воронежем и Пушкари на Черниговщине.

 

Чем же объяснить такое "пристрастие" мустьерцев к Белой скале? Почему именно здесь неоднократно обосновывались они на постоянное или долговременное жительство?

 

Подобный вопрос - часть проблемы возникновения племенной организации в мустьерскую эпоху. Наличие большого числа одновременных и длительных стоянок на территории радиусом всего в 3 км. предполагает существование большого коллектива древних охотников. А. такой коллектив мог иметь по тем временам только одно общественное устройство - племенное, пусть даже на стадии формирования. Обычно принято говорить лишь об оседлости мустьерцев, связанной с постоянным пользованием огнем и строительством долговременных жилищ. Материалами раскопок это доказано, однако для более широких выводов археологических фактов явно недостаточно. Группа же мустьерских стоянок у Белой скалы - одно из пока немногочисленных, но важных косвенных доказательств в пользу родоплеменной организации общества эпохи мустье.

 

Вернемся, однако, к более конкретным вопросам. Скопление мустьерских памятников в районе Белой скалы, неоднократное и долговременное заселение их объясняется, несомненно, благоприятными природными условиями этой части Крыма. Во-первых, близостью к просторам крымских степей, т.е. тем основным охотничьим угодьям, в которых водились в изобилии стадные животные. Во-вторых, наличием природных убежищ - многочисленных пещер, гротов и навесов. Наконец, в-третьих, богатыми месторождениями кремня - необходимого сырья для изготовления орудий труда и охоты. Но и это не все.

 

С вершины Белой скалы, да и с "крыш" мустьерских жилищ вся прилегающая местность просматривалась вкруговую на многие десятки километров. Это давало возможность мустьерским охотникам наблюдать за передвижением стад травоядных по степи и к водопоям. А сами обрывистые стены Ак-Кая и балки Красной являлись прекрасными естественными "ловушками" для животных во время загонной охоты.

 

За пять лет работы в балке нами замечено, что, как