Северус дьявольски усмехнулся.

— Я там уже был. — Про себя он поблагодарил Гермиону за её непреклонность, с которой она загнала его туда. Так как с того момента, как он покинул тюрьму настроение его заметно повысилось. До этого он понятия не имел, как вести себя с Люциусом. Мысль о барьере и о том, что роли их сменились, успокаивали его. Теперь же он знал, что Люциус больше не мог упиваться мыслью, что разрушил его. Это было его пыткой. Такой, которая защищала его от себя самого и к тому же удовлетворяла.

— Не ожидал, — признался Албус и одобрительно кивнул. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — ответил Северус, и, наверное, впервые за двадцать лет, он не вложил в этот ответ насмешку или сарказм, которые так хорошо знал Албус.

Возможно, это стало причиной того, что Албус так довольно заулыбался.

— Ваш переезд не затянется надолго.

Северус встал и поправил мантию.

— Переезд да, но многое придётся перестроить.

— Это точно.

Оба обменялись такими взглядами, что всё, что стояло до этого между ними исчезло навсегда. Всё стало неважным в новой жизни Северуса. Впервые ему в голову пришла мысль, что Албус правильно сделал, заперев его с Гермионой в одном доме.

— — -

Полчаса спустя Северус бегал по комнате, которую он делил с Гермионой в штаб-квартире Ордена. На кровати стояла сумка, в которую он скидывал всё, что они позавчера принесли сюда. Дверь в комнату была открыта, поэтому его не удивило, когда через некоторое время кто-то вошёл и остановился в дверях.

— Что ты делаешь? — Это была Джинни.

Северус коротко взглянул на неё.

— Я собираю вещи.

— Это я вижу, — фыркнула девушка и прошла в комнату. — Ты хочешь съехать?

— Не только я. Гермиона тоже. Мы возвращаемся в дом.

— Ты серьёзно?!

— Я когда-нибудь врал?

Она склонила голову на бок и задумалась.

— Не припомню. Если конечно не брать во внимание твою шпионскую деятельность.

Он пожал плечами.

— Я спросил Гермиону, не против ли она, и она согласилась. Мы провели там так много времени...

— Это ваш дом, — закончила Джинни тихо.

— Да, — ответил Северус, помедлив. Этот разговор становился слишком личным. К тому же его удивляло, что он мог говорить с Джинни на такие темы. Вообще-то они придерживались определённой дистанции. Сейчас она куда-то исчезла.

— Тебе помочь? — Великодушно предложила, наконец, Джинни.

— Укладывать вещи? Только через мой труп. Но я бы хотел кое-что изменить в доме. Возможно, там я найду тебе применение.

Она поморщилась.

— Дай угадаю. Мне уже стоит жалеть, что я предложила помощь?

Северус усмехнулся.

— Определённо.

— — -

Северус доверил Джинерве освобождать комнаты в доме. На полках остались книги и другие вещи, которые они не взяли с собой, и так они не могли ничего перестраивать. Когда он появился в доме, можно было уже начинать.

Надеюсь, ты была внимательна на занятиях Минервы, — сказал Северус, осматривая спальню Гермионы.

— После Хогвартся я продолжила учиться волшебству в университете, — ответила она, нахмурившись.

— И почему забросила?

— Потому что после смерти Гарри я много пропустила, и мне не позволили продолжать. — Она пожала плечами. — Но у Фреда и Джоржа в магазине мне тоже нравиться.

Северус предпочёл ничего на это не отвечать. Он помнил, что Джинерва была способной ученицей. Он бы даже сказал, что она могла добиться тех же успехов, что и Гермиона. Только Джинни скрывала свои таланты. Она знала, на что была способна, и ждала, что кто-то их обнаружит. Он не был уверен, что было лучше. Тогда он был рад, что она не нервирует его ни единым вопросом.

— Теперь у тебя появиться шанс показать, чему ты научилась. Эту комнату нужно превратить в детскую. Мебель здесь, дай волю фантазии.

— Правда? — Она усмехнулась.

— Никаких условий. В конце концов, это не моя комната. Я возьму на себя спальню. Взглянув на неё последний раз, он вышел из будущей детской и направился по коридору.

Странно было снова оказаться здесь. Да ещё и вместе с Джинни. Вероятно, ему ещё придётся долго привыкать, что покой последних месяцев сюда больше не вернётся.

Для начала же он настроился на то, чтобы переделать комнату в соответствии со своими представлениями. Кровать увеличилась вдвое и передвинулась к окну (при том, что вся мешающая мебель, покачиваясь, парила в воздухе над его головой, ожидая своей участи). Шкафы были украшены резьбой, дерево потемнело, став под стать кровати. У стен появились полки, ночной столик раздвоился, а стол превратился в комод и встал на место, занимаемое прежде кроватью.

Северус тяжело вздохнул и принялся за стены. Он остановился на песочном цвете. В сочетании с тёмной мебелью получалась приятная для глаз комбинация, хотя он и был уверен, что Гермиона возьмётся всё переделывать, как только явиться сюда. Постельное бельё было белоснежным и придавало спальне вид первозданной невинности.