Екклесиаст: циничная мудрость

 

Книга Екклесиаста – это монолог мудрости, который часто ставит в тупик христиан, особенно если они читают его внимательно. Те же, кто не читает его внимательно, могут просто прийти к выводу, что там содержатся мысли, слишком глубокие, чтобы их нужно было откапывать сейчас. Такие люди обычно пропускают Екклесиаста и переходят к тем частям Библии, которые, как им кажется, быстрее произведут духовный эффект. Даже те, кто внимательно изучает Библию, могут, быть сбиты с толку Екклесиастом, в конце концов, кажется, что у него содержится не так уж много позитивного и вдохновляющего на жизнь, верную Богу. Скорее, большая часть книги словами “Учителя”, кажется, утверждает, что жизнь бессмысленна и нужно наслаждаться жизнью всеми возможными способами, ибо смерть уничтожит все. Цинизм и предельная бессмысленность проходят через книгу Екклесиаста в подобных отрывках.

 

“Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – все суета!” (1,2)

“Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все – суета и томление духа”. (1,4)

“И сказал я в сердце моем: “И меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?” И сказал я в сердце моем, что и это – суета”. (2,15)

“Потому что участь сынов человеческих и участь животных – участь одна; как те умирают, так и умирают и эти,... нет у человека преимущества перед скотом; потому что все – суета!” (3.19)

“Каким пришел он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер”. (5,15)

“Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников и сказал я и это – суета!” (8,14)

“Наслаждайся жизнию с женою…... во все дни суетной жизни... Все, что может рука твоя делать, по силам делай, потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания ни мудрости.” (9,9-10)

“Если человек проживет много лет, то пусть веселится он в продолжение всех их, и пусть помнит о днях темных, которых будет много, все что будет – суета.” (11,8)

В Екклесиасте содержатся такие отрывки, которые не столь же циничны и негативны по отношению к ценности жизни. Но все суть (до самых последних стихов) – в том, что реальность и финальность смерти означают, что жизнь не имеет предельной ценности. В конце концов, если все мы должны когда-то умереть и быть забытыми как и все остальные, какая разница, живем ли мы благородной, продуктивной, благочестивой жизнью, или же эгоистичной, порочной и ничтожной? Смерть, великий уравнитель, все жизни заканчивает одинаково! Это почти та же философия, поддержанная современным экзистенциализмом, и совет Учителя экзистенциален по своему характеру: Наслаждайся жизнью насколько можешь, пока ты жив (8,15; 11,8-10; и т.д.), так как это все, что Бог приготовил тебе – нет ничего другого. Живи хорошо, как можешь, сейчас. После этой жизни, нет смысла. Учитель дает совет по практической жизни, напр., быть осторожными в словах (5,2.3), избегать вредной алчности (5,11-15), быть благочестивыми в юности, если есть польза от этого (12,1-8).

Но этот совет не имеет вечной ценности. Он дается главным образом, чтобы помочь сделать бессмысленную жизнь некоторым образом более приятной и удобной, пока вы еще молоды. Екклесиаст, кажется, отвергает жизнь после жизни (2,16; 9,5), критикует ключевые аспекты ветхозаветной веры (7,16; 5,1) и в основном пропагандирует совершенно другие установки и отношения, чем остальная часть Писания.

Почему же тогда, спросите вы, книга Екклесиаста включена в Библию? Ответ в том, что она там в качестве контраста, фона для всего остального, чему учит Библия. Еккл. 12,13-14 представляет этот контраст и доносит до читателя ортодоксальное предупреждение:

 

“Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог предаст на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо”.

 

Основная же часть книги, все, кроме двух последних стихов, представляет собой блестящий, искусный аргумент в пользу того пути, как смотреть на жизнь, если бы Бог не играл прямой, вмешивающейся роли в жизни и если бы не было жизни после смерти. Так что если вы хотите предписания жизни в деистическом мире (т.е. в мире, где существует Бог, но Он не контактирует с людьми), в котором нет последующей жизни, Екклесиаст дает вам его. Истинная же цель книги, представляющей тот тип “мудрости”, который мог бы представить Соломон, после того, как он отпал от истинной веры (3 Цар. 11,1-13) – показать, что такой взгляд на жизнь оставит вас холодным. Такой взгляд должен оставить вас неудовлетворенным, поскольку это – вряд ли истина. Эта мирская, фаталистская мудрость, которую дает практический (не теоретический) атеизм. Когда Бога низводят до положения, далекого от нас, не связанного с нашей ежедневной жизнью, результатом является Екклесиаст. Книга, таким образом, служит оправданием циничной мудрости – она ведет читателя взглянуть дальше за те ответы, что дает нам “Учитель” Екклесиаста, ибо они лишают мужества. Совет в 12,13 (соблюдать Божии заповеди) предлагает отвернуться от Екклесиаста к остальной части Писания, особенно на Пятикнижие (см. глава 9), где можно отыскать эти заповеди.

Мудрость в Книге Иова

Екклесиаст – не единственное место в Ветхом Завете, где обнаруживается неверный совет, как контраст Божьей истине. Книга Иова содержит все типы неправильных советов и неверных выводов, которые исходят из уст желающих добра “утешителей” Иова: Вилдада, Софара, Елифаза и Елиуя. Когда вы читаете книгу, вы замечаете, что она принимает форму четко структурированного разговора или диалога. Этот диалог имеет очень важную цель: убедительно вложить в головы читающих мысль, что то, что случается в жизни, происходит не всегда потому, что Бог желает того или потому что это справедливо. В некотором смысле Книга Иова имеет цель почти прямо противоположную цели Екклесиаста. Учитель Екклесиаста рисует Бога, как непричастного к каждодневным делам. Утешители Иова, напротив, представляют такую точку зрения, что Бог не только вовлечен, но и постоянно распределяет свои суждения по всем событиям в жизни. Екклесиаст говорит, что неважно, как вы живете, ибо последний уравнитель смерть. Коллеги Иова говорят ему, что то, что происходит с вами в жизни, хорошее или плохое, – это прямой результат того, угодили вы Богу или нет. Они ужасаются, когда Иов протестует, говоря, что не сделал ничего плохого, что заслужило бы такие страдания (болезнь, обнищание, тяжкие утраты, лишение гражданских прав). Их послание говорит о том, что если жизнь человека идет хорошо, это знак того, что он или она поступали хорошо, если же дела идут плохо, значит человек согрешил против Бога, и Он ответил посыланием несчастий. Ученики Иисуса были способны к такой логике (Иоан. 9,1-3), как и многие христиане сегодня. Кажется таким естественным признать, что Бог управляет миром, все, что происходит – дело Его рук в соответствии с его волей. Однако, мы должны помнить, что Писание не учит нас этому. Оно, скорее, учит нас тому, что этот мир – падший, развращенный грехом и находится под влиянием Сатаны (ср. Иоан. 12,31), и что в жизни происходят многие вещи, которых Бог не желает. А именно, страдания – не обязательно результат греха (ср. Рим. 8,18-23).

Иов, благочестивый человек, знал, что не сделал ничего, чтобы заслужить гнев Божий. В своих частых речах (гл. 3, 6-7, 9-10, 12-14, 16-17, 19, 21, 23-24, 26-31) он красноречиво утверждает свою невиновность, а также выражает свое расстройство по поводу тех ужасов, которые ему пришлось претерпеть. Он не может понять, почему с ним произошли такие вещи. Его коллеги ужасаются, услышав такие речи – для них это богохульство. Они упорно пытаются убедить его, что он своими протестами сомневается в Боге. Один за другим они настойчиво убеждают его исповедоваться в своих грехах, какими бы они ни были, и признать, что Бог управляет честным и справедливым миром. Так же упрямо и даже более красноречиво Иов спорит, что жизнь несправедлива, что мир, таков как он есть сейчас – не такой, каким должен быть. Елиуй, последний “утешитель”, появляющийся на сцене, защищает высшее знание и пути Божьи. Это более всего похоже на приемлемый ответ Иову и, кажется, что он готов успокоиться частично удовлетворяющим, частично приводящим в ярость ответом Елиуя, когда внезапно Бог Сам говорит с Иовом и другими (гл. 39-41). Бог одновременно и поправляет Иова, давая ситуацию в перспективе, но и оправдывает его против “мудрости” его коллег (42,7-9). Относительно вопроса, все ли в жизни справедливо или нет, Иов был прав – нет, не все. Что касается размышлений Иова “Почему я?” прав был Бог. Его пути гораздо выше наших путей, и Его позволение страданий не означает, что Он не знает, что делает, или что Его право на это может быть под вопросом.

Это – истинная мудрость в своем наилучшем проявлении. Читатель Книги Иова узнает, что является просто светской мудростью, кажущейся логичной, но самом деле неверной, и что составляет мудрость, кажущейся логичной, но на самом деле неверной, и что составляет мудрость Божью и что создает уверенность в Его господстве и праведности. Итак, диалог и сюжет рассказа сочетаются, чтобы дать наивысший пример ветхозаветной созерцательной мудрости.

 

Мудрость в Притчах

Книга Притчей – это место расположения продиктованной благоразумной мудрости – т.е. правил и предписаний, которыми могут пользоваться люди, чтобы помочь себе жить ответственной и успешной жизнью. По контрасту с Екклесиастом, который использует созерцательный цинизм как фон мудрости, и с Иовом, использующим созерцательную мудрость относительно несправедливости жизни в этом мире, провербиальная (притчевая) мудрость концентрируется в основном на практических взаимоотношениях. В качестве обобщения полезно отметить, что притчи учат тому, что можно назвать “старомодными основными ценностями”. Ни один родитель не хочет, чтобы его ребенок вырос несчастным, разочарованным, одиноким, социально отверженным, в конфликте с законом, аморальным, неумелым или сломленным. Это не эгоистично и не фантастично, что родитель хочет для ребенка определенного уровня успеха в жизни, включая социальное приятие, свободу от нужды и моральную честность. Притчи представляют собой собрание лаконичных советов, составленных только для этого. Конечно, нет гарантии, что жизнь всегда будет хороша для молодого человека. Что говорят притчи, так, это то, что хотя все вещи равны, есть основные отношения и образцы поведения, могущие помочь человеку вырасти в ответственного взрослого.

Притчи постоянно представляют собой яркий контраст между жизнью мудрости и жизнью глупости. Что характеризует жизнь глупости? Глупость характеризуется такими вещами как преступление (1,10-19; 4,14-19), беспечное обещание или обязательство (6,1-5), лень (6,6-11), злобная беспечность (6,12-15) и половая нечистота, которая особенно отвратительна Богу и вредна праведной жизни (2,16-19; 5,3-20; 6,23-25; 7,4-27; 9,13-18; 23,26-28). Кроме того, Притчи побуждают на такие вещи как забота о бедных (22,22.27), уважение глав правительств (23,1-3; 24,21-22), важность наказания детей (22,13-14), умеренность в потреблении алкоголя (23,19-21.29-35) и уважение к родителям (23,22-25).

Специфический религиозный язык редко используется в Притчах, – он присутствует (ср. 1,7; 3,5-12; 15,3.8 – 9,11; 16,1-9; 22,9.23; 24,18.21 и др.), но не доминирует. Не все в жизни должно быть строго религиозным, чтобы быть благочестивым. На самом деле, Притчи могут служить коррекцией чрезвычайной тенденции одухотворять все, как будто что-то неправильно с основным материалом – физическим миром, как будто Бог сказал “это плохо” вместо “Это хорошо”, когда впервые взглянул на дело рук Своих.

 

Употребление и злоупотребление притчами

Следует помнить, что в древнееврейском притчи называются, meshallim (“тропы (риторические фигуры”), “притчи” или “специально придуманные высказывания”). Притча – это краткое и точное выражение истины. Чем короче высказывание, тем менее вероятней, что оно будет в общем точным и в общем применимым. Мы знаем, что длинные, весьма компетентные, тщательные и детальные утверждения факта не только трудны для понимания, но и что большинство людей способны их запомнить. Поэтому притчи сформулированы в броской форме, чтобы их могли запомнить все. На древнееврейском многие притчи имеют некий ритм, звукоповторы, терминологические качества, которые делают их исключительно легко запоминающимися. Взгляните на некоторые пословицы[7], “Семь раз отмерь, один раз отрежь” или “Не зная броду, не суйся в воду”. Повторение односложных слов и ритм и рифма двусложных слов – это элементы, дающие этим пословицам определенную запоминаемость. Их не так легко забыть, как следующие утверждения: “Перед тем, как приступить к действию, рассмотрите все обстоятельства и варианты” и “Для небольших проблем существуют определенные коррективные меры, которые, будучи приняты в начале действия, предупреждают возникновение больших проблем”. Эти последние формулировки более точны, но в них меньше энергии и эффективности, чем в двух хорошо известных пословицах, не говоря уже о том, что их гораздо труднее запомнить. “Не зная броду, не суйся в воду” – лаконичное, общее утверждение; его можно легко понять неправильно, или посчитать, что оно применимо только к прыжкам “в воду”. В нем не говорится, куда или как смотреть, что искать, как скоро прыгать, после того, как осмотришься, и вообще это утверждение не приспособлено для применения буквально, к прыжкам!

То же и с древнееврейскими притчами-пословицами. Их нужно понимать разумно и принимать соответственно. Они ничего не утверждают об истине, но указывают на нее. Буквально, они технически часто неточны. Но как заученные путеводные нити для того, чтобы сформировать определенное поведение, они не имеют равных. Рассмотрите Притчи 6,27-29:

 

27 “ Может ли кто взять себе огонь в пазуху,

чтобы не пригорело платье его?

28 Может ли кто ходить по горящим угольям,

чтобы не обжечь ног своих?

29 То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего своего;

кто прикоснется к ней, не останется без вины”.

 

Кто-то может подумать: “Но эта последняя строка неясна. А что если почтальон случайно дотронется до жены другого человека, разнося почту? Будет ли он наказан? И разве нет таких, которые прелюбодействуют и делают это беззаконно?” Но такие толкования пропускают смысл. Притчи используют образный язык и выражают вещи предположительно, а не детально. Смысл пословицы в том, что прелюбодеяние подобно игре с огнем. Бог проследит за тем, чтобы рано или поздно, в этой жизни или в последующей, прелюбодей был наказан своими же поступками. Слово “прикоснется” в последней строке не нужно понимать буквально (ср. 1 Кор. 7,1; см. гл. 2), если вы не хотите исказить смысл вдохновенного Святым Духом посла­ния. Притча не должна рассматриваться слишком буквально или в слишком общем плане, если ее смысл должен вам помочь. Например, рассмотрите Прит. 9.13-18.

 

“Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая садится у дверей дома своего на стуле, на возвышенных местах города, чтобы звать проходящих дорогою, идущих прямо своими путями: “Кто глуп, обратись сюда”, и скудоумному сказала она, “Воды краденные сладки, и утаенный хлеб при­ят­нее”. И он не знает, что мертвецы там, и что в глубине преисподней зазванные его”.

 

Это тоже лаконичная притча, так как она включает в себя целую аллегорию (историю, указывающую сравнениями) в нескольких стихах. Здесь глупая женщина, противопоставленная мудрой жизни, олицетворенная как проститутка, пытающаяся завлечь прохожих в свой дом. Глупец характеризуется своим стремлением к запретным плодам (ст. 17). Но конечный результат жизни глупца – не долгая жизнь, успех или счастье, а смерть. “Отойди от глупца” – вот послание этой краткой аллегории. “Не подавайся: Проходи мимо этих искушений (выраженных по разному в других притчах), которые глупец считает привлекательными”. Мудрый, благочестивый, моральный человек будет искать жизни, свободной от эгоизма глупца. Притчи, подобные этой, похожи на притчи, рассказываемые Иисусом и другими, в том, что они выражают свою истину символическим образом.

 

Еще один пример, который поможет нам в обсуждении притч:

 

“Предай Господу дела твои, и предприятия твои совершатся” (Прит. 16,3)

 

Вот тот тип притч, которые чаще всего неправильно толкуются. Не осознавая того, что притчи – это неточные утверждения, указывающие на истину образно, человек может воспринять Прит. 16,3 как прямое, четкое обещание Божие, что если посвятить свои планы Богу, то они должны увенчаться успехом. Те, кто считает так, могут разочароваться. Они могут посвятить какой-то совершенно эгоистичный и идиотский план Богу, а затем, когда он увенчался успехом хотя бы на минуту, решить, что Бог благословил его. Поспешный брак, опрометчивое деловое решение, необдуманный выбор профессии – все может быть посвящено Богу, но в конце концов привести к несчастью. Или человек может предоставить Богу осуществлять его заранее неосуществимый план, а затем удивляться, почему Тот не сдержал Своего обещания, почему взял назад Свое Слово. И в том и в другом случае они не могут понять, что притча – это не категорическое, всегда применимое железное обещание, но более общая истина; она учит, что жизни, посвященные Богу и прожитые в соответствии с Божьим определением успеха. Но в соответствии с мирским определением успеха, результат может быть противоположным. История Иова красноречиво напоминает нам об этом.

Если же эти притчи рассматриваются в их собственных терминах и понимаются как особая категория наводящей на размышления истины, каковыми они и являются, они становятся важными и полезными дополнениями к жизни.