Осторожно! Оглянитесь! Темные акулы на поле. Мы победим, а вы сдадитесь. 3 страница

Почему?

Он не мог действительно быть таким жестоким только потому, что Хлоя опрокинула стакан в субботу ночью. Он должен был знать, что я не была впечатлена выходками Хлои и что я, конечно же, не хотела навлечь на него неприятности с кем-либо. Почему он был настолько слепым? И упрямым? Черт возьми!

Тони прикрепил свои рисунки на доске большими, круглыми магнитами.

Мои мысли были выбиты из калии, и у меня отвисла челюсть, когда я посмотрела на них. Он не запечатлел ребёнка с боку как я, но маленький человечек как будто полз к зрителю, что хотелось протянуть руку и взять его. Его соперником был безжалостный рыцарь на чёрном коне. Рыцарь пришпоривал коня с ненасытным выражением.

Но был третий чертеж, от которого у меня действительно перехватило дыхание. Я не знаю, кто эта женщина, но она могла бы быть прекрасной бабушкой кому угодно. На ее лице отображались шрамы долгой, трудной, но счастливой жизни, и даже если ее губы были тонкими и прямыми, вся ее жизнь, ее счастье, ее трудности — это все просвечивалось в ее глазах.

Это было прекрасно.

Я хранила молчание, в то время как некоторые прокомментировали точные темно-серые штрихи и точное использование света и тени. Никто не растоптал уверенность Тони, как он это сделал с моей. Я опустила лицо, чтобы он не заметил мой трепет, когда он захватил свои картины и вернулся на свое место.

Оставшуюся часть урока я сосредоточилась, на том что нам говорила мисс Джексон, поэтому я не испытывала желания размышлять о последнем жестоком поступке Тони против меня. Но, откровенно говоря, мое сердце кровоточило. Если бы любой другой человек сказал дерьмо, вроде этого, о моем рисунке, то я не думала бы дважды об этом. Но увидев, большой талант этого парня, это что-то значило. Возможно, он был прав. Возможно, я испортила проект с антигероем. Придётся прилагать ещё больше усилий для проектов, чтобы не дать ему ни малейшего шанса достать меня когда-либо снова. Все в порядке, проблема решена.

После МВЭ как только все собрали свои вещи мисс Джексон подозвала мне к своему столу.

— Есть цели, которые я хочу, чтобы каждый из моих студентов выполнил в конце этого семестра. Так как Вы уже пропустили несколько месяцев, Вы должны догнать, по крайней мере, самые важные проекты. Приблизительно пять законченных обрабатываемых деталей. Как вы думаете, вы сможете справиться с этим в течение нескольких недель?

— Гм, конечно. — Я шагнула в сторону, чтобы группа детей прошла позади меня. — Что я должна сделать?

Она кратко улыбнулась, затем крикнула через плечо:

— Тони! Пожалуйста, подожди минутку.

Дрожь, вызванная его именем, усилилась внутри меня, когда я обернулась и увидела, что он идёт к нам, сжимая губы.

— Что случилось? — Он пробежался беглым взглядом по мне сверху вниз, затем вернулся к нашему учителю.

Инстинктивно я сделала небольшой шаг в сторону от него и пригвоздила глаза на мисс Джексон с возрастающим ужасом.

— Не могли бы вы дать Мисс Саммерс заметки об основных проектах и объяснить, что она должна сделать? — Спросила его мисс Джексон.

— Черт возьми, нет! — Тони поднял глаза к потолку и неправдоподобно рассмеялся. Я хотела сделать то же самое на ее нелепое предложение.

Мисс Джексон подняла брови.

— Простите?

— Давай, Керри. Это такая избитая фраза. Ты делаешь это только потому, что злишься из-за моей честности ранее.

— Это не было честным, это было ненужным. И это не причина того, почему я хочу, чтобы вы помогли мисс Саммерс.

Несмотря на странность этого диалога, все, что я могла думать, было, ничего себе, он позволяет себе называть ее Керри и не быть отчитанным.

— Нет? Тогда почему? — Проворчал он.

— Потому что ты мой лучший ученик, и нет никого более квалифицированного, чем ты, чтобы помочь ей. — Она улыбнулась, и я подумала, что там был намек на издевательство. Но этого не могло быть. Не между учителем и учеником. И она должна прекратить это прямо в эту минуту. Я не хочу получать помощь от этого парня с чем-либо.

— Меня не волнует, — отрезал он. — Я не хочу давать ей мои записи.

Мисс Джексон вздохнула.

— Прекрасно. Тогда позови Джереми обратно. Я попрошу его поделиться своими записями с мисс Саммерс.

Да. Давайте Джереми. Я бы предпочла его записи.

Но Тони не ушел. Он скрестил руки на груди и отклонился на несколько сантиметров назад.

— Серьезно? Вы хотите поставить ее в пару с Джерри? Парень не может изобразить фигурку с туалетной двери.

Меня не волнует. Позови его!

— Он почти также хорош, как ты, — возразила мисс Джексон.

— Ни в коем случае. — Тони издал лающий смех. — Я не могу поверить, что ты прибегнешь к его помощи.

Ничего себе, она на самом деле задела его гордость? Мне пришлось прикусить улыбку, хотя ситуация не была забавной.

— К сожалению, ты не даешь мне выбора.

— Она даже не будет в состоянии расшифровать его записи. Ты когда-нибудь смотрела на них?

Мисс Джексон улыбнулась, но не Тони. Она улыбнулась мне. Что-то забавное происходило в ее голове, план, о котором знала только она и, судя по ее улыбке, она работала. Я бы желала, чтобы это было не так.

Тони зарычав, бросил свой рюкзак между ног, наклонился, сорвал желтый стикер для записей со стопки на столе и нацарапал что-то на нем. Он протянул мне записку, выглядя ещё более раздраженным, чем обычно.

— У меня сегодня футбольная тренировка, но я буду дома после четырёх. Ты придёшь. Получишь мои заметки. И уйдёшь. Я уверен, что ты умная девочка и сможешь понять, что с ними делать самостоятельно.

Я должна была сказать ему, что он мог сделать со своим очаровательным предложением, но, совершенно ошарашенная, я просто смотрела на маленькую желтую записку в моей руке.

Тони перекинул свой рюкзак через плечо и кинул учителю жесткий взгляд.

— Ваша психология отстойное дерьмо.

— Я тоже тебя люблю, дорогой племянник, — проворковала она ему в след, когда он выходил в дверь.

 

 

Глава 4

 

О, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, у меня было свидание с самым большим идиотом в городе!

Я закатила глаза. Этого не будет. Я ему не нравлюсь, он не хочет иметь ничего общего со мной, и это чувство совершенно взаимно. Я смяла записку с адресом Тони и кинула её в стену за моей кроватью, затем вернулась к своей домашней работе. Он мог ждать до посинения. Меня не будет возле его дома. Не после его такого «О-так-приветствую» приглашения.

Было 15:20 после полудня, когда я закончила делать алгебру и поднялась из-за стола, чтобы выпить чего-нибудь. Маленький смятый листок для записей валялся под дверью прямо у меня на пути. С раздраженным ворчанием я пнула его в сторону. Но когда я вернулась из ванной со стаканом воды, он снова привлёк всё моё внимание. Сдаваясь, я наклонилась, чтобы поднять его.

Глубокий вздох вырвался из меня. Тони был гением, на основе того, что я видела сегодня. Одаренным. И я действительно хотела увидеть его заметки. На самом деле, если я хотела догнать класс, я нуждалась в них. Поэтому, возможно, я могла бы съездить к нему домой, забрать заметки и уйти, прежде чем он получил бы шанс открыть свой ​​чертов рот и снова стать противным.

Или это, или поговорить с Джереми, который не мог нарисовать человечка из палочек. Прости Джереми, но я не могу рисковать испортить что-то из-за негодных заметок. Но перспектива получения помощи от Энтони-придурок-Митчелл переворачивала мои внутренности. Я запустила руку в свои волосы и упала обратно в своё рабочее кресло. Могла ли моя первая неделя в Гровер Бич быть ещё сложнее?

Вероятно, нет.

К 15:50 я приняла решение, потом передумала, затем снова вернулась к прежнему. Мне нужны были заметки, так что я закалила свои нервы для боёв с Тони. Но потом я поняла, что столкнулась с другой проблемой. Придётся просить машину Хлои, потому что, во-первых, я понятия не имела, где находится дом Тони, поэтому мне была нужна навигационная система, и, во-вторых, это могло находиться очень далеко. Я пересекла коридор в комнату Хлои и расправила плечи, но прежде чем постучать я заколебалась.

Она скажет «нет», я знала это. Её раздражающее отношение было для меня неожиданностью, но одну вещь я определенно знала о моей кузине. Если она разозлится, то будет обозлённой несколько недель.

Может быть, если бы я извинилась...

Я втянул воздух через сжатые зубы. Это она была идиоткой, не я. И это заставило мои пальцы ног сжиматься в ботинках так, что захотелось отступить. Но четыре месяца в ее доме — я должна преодолеть свое раздражение и просто всегда ей улыбаться. Я могла сделать это. «Я могу сделать это. Я могу сделать это...» Я постучала в её дверь.

Нет ответа.

Знала ли она, что это я? Я почесала голову, затем снова постучала.

— Хлоя, я могу войти?

Нет ответа.

Я опустила взгляд на носки своих ботинок.

— Слушай, я сожалею о субботней ночи. Можем ли мы, может быть... э... просто забыть об этом?

Нет ответа. Да, этого можно было ожидать после первых двух отвержений. Я повернула ручку и открыла дверь.

— Хлоя?

Ее не было в комнате. Я оглянулась, а затем зашла в комнату, оглядываясь. Все выглядело так же, как в субботу утром, когда я приехала: прежняя, будто идеальная копия спальни в доме Барби. Никакой одежды, валяющейся на светло-сером паркете, никакого домашнего задания, рассыпанного на столе. Наверное, я была единственным неопрятным человеком в этом доме.

Белая мебель из древесины и фиолетовый ангорский ковер заставили меня захотеть принести куклу и начать играть в чаепитие в Стране чудес, как мы делали раньше, когда были младше, и мы с семьей приезжали в гости. Хлоя всегда хотела быть Алисой. Это меня устраивало. А я всегда предпочитала быть Безумным Шляпником

Помимо постельного белья, которое теперь было мягким и синим, а не с Золушкой на фланели, ничего не изменилось в этой комнате. Обшитая деревянными панелями мансарда подобранными в тон паркета, я провела пальцами по одной полосе, когда шла к открытому окну. Комната Хлои выходила на улицу, так что, раздвинув чистые занавески в стороны, я высунулась, смотря вниз. Её машины не было. Чёрт. Теперь у меня была серьёзная проблема.

Мне бы лучше найти тетю Памелу и попросить ее машину, прежде чем она решит поехать в магазин за едой или еще что-нибудь.

Выбежав из комнаты, так как я нашла её, я вприпрыжку сбежала вниз по лестнице и вошла в кухню, где моя тётя мелко нарезала овощи и бросала их в кастрюлю. Не собираясь уходить в ближайшее время. Я расслабилась и с беспечным выражением сказала:

— Привет Пэм.

Она оторвалась от приготовления пищи и вытерла руки о передник.

— Эй, Сэмми. В чем дело?

— Могу ли я одолжить твою машину на некоторое время? Я должна взять некоторый материал для исследования у одноклассника, а Хлоя ушла, поэтому я не могу одолжить ее.

— Конечно. — Она повторно закрепила свой толстый конский хвост медового цвета и пошла со мной в прихожую, где она дала мне ключи. — Так как прошёл твой первый день? Тебе понравились твои учителя? Уже завела новых друзей?

О, она имела в виду кроме Клана Хлои, который путешествовал по коридорам только стаей?

— Да, я встретила некоторых действительно хороших ребят. Знаешь что? Они предложили мне присоединиться к их команде поддержки. — Я криво усмехнулась, но потом поморщилась, задаваясь вопросом, была ли это действительно хорошая идея, в конце концов.

— Но это здорово. Ты любишь танцевать, — сказала Пэм.

— Да, увидим. Я проверю это завтра. Спасибо за ключи. — Я махнула ей рукой, затем выбежал в гараж, залезла в черный Вольво и выехала, как только широкая подъемная дверь была полностью открыта.

Я вбила адрес Тони в навигационную систему, затем снова смяла записку в кулаке и запихнула её в свой карман. Оказалось, что он жил в противоположной стороне города, примерно в двух милях от дома моей тети, и в районе фото с картинки. Я остановилась перед его дверью. Его дом был окрашен в белый цвет и имел низкий заборчик. Небольшой двор начинался с передней части дома, наверное, заканчиваясь садом сзади. Это походило в значительной степени на любой другой дом на этой улице, кроме цвета и дизайна дверей и окон. Значительно меньше, чем особняк моих тети и дяди, он был прекрасен. Я хмыкнула. Слишком хорош для такого придурка как он.

Часы на приборной панели показывали 4:15. Что, если я еще слишком рано? Я за озиралась по сторонам, но не увидела, чтобы он где-то шёл. Он уже, должно быть, был внутри, я просто искала причину не выходить. Я посидела в машине ещё пару минут, глядя в замешательстве в боковое окно. Действительно ли оценки по МВЭ стоили того, чтобы приехать сюда и стоять перед господином Плохие Манеры? К сожалению, я должна была ответить на это с плаксивым да.

Сделав несколько глубоких вздохов, я заставила свои пальцы отцепиться от руля и вышла из машины. Три ступени вели к парадной двери. Я позвонила в звонок и стала ждать, когда появиться силуэт в узорных стеклах двери. Появилась тень и несколько секунд спустя дверь распахнулась. Высокая женщина с кудрями до плеч светлыми как у Тони поприветствовала меня с улыбкой:

— Привет.

— Хм, привет. Я Саманта Саммерс. Энтони домой? — Сжав руки, я понял, что они практически вспотели, и это заставило меня заскрежетать зубами. Как я могла позволить глупому парню превратить меня в комок нервов?

Мисисс Митчелл кивнула и закричала через плечо:

— Тони! Твой друг уже здесь.

Друг? Ни в коем случае.

— Черные волосы? — Пришёл ответ откуда-то изнутри.

Его мать приподняла брови в озадаченном выражении и посмотрела на меня.

— Да. — Она пожала плечами, как бы извиняясь.

Я улыбнулась. Это не ее вина, что ее сын был ослом.

— Дай ей стопку заметок! Это в комоде под стойкой!

Он что не намерен подойти к двери? Меня это устраивает. Я тихонько вздохнула, и почувствовала, как некоторые мышцы грудной клетки расслабились.

Миссис Митчелл, однако, была потрясена поведением сына и попыталась объяснить смущённым, но сочувствующим голосом:

— Он просто пришел домой с тренировки. И еще не принял душ и, вероятно, не хочет выходить весь потный. Мальчики, ты знаешь.

Она поморщилась, и я оценила ее попытку оправдать грубое поведение сына, она понятия не имела, что происходит.

Дверь осталась широко открытой, когда она вернулась к широкому деревянному комоду, чтобы взять для меня заметки, и я мельком увидела внутреннюю часть. Длинная прихожая была разделена и открывалась на несколько комнат по обе стороны. Мне понравились плитки для пола. Они были светло-кремовыми с синей плиткой каждая.

Мой пристальный взгляд метнулся на белокурую женщину, когда она снова закричала:

— Есть два стопки, Тони! Какая?

— Левая, нет, кажется, правая. А, чёрт...

У меня перехватило дыхание, когда он внезапно появился из двери в дальнем конце прихожей. На нём были бутсы и белые шорты с двумя синими полосками с обеих сторон. И всё. Ничего больше. Святое дерьмо! Мои глаза были устремлены на его рельефные грудные мышцы и пресс, которые блестели от пота, в то время как он вытер лицо ярко синей майкой.

Его мама улыбнулась мне, когда он дошел до нас, и оставила нас в покое. Нет! Я хотела закричать ей вслед, но она ушла, не имея ни малейшего представления о моем замирающем сердце.

В тот момент, когда Тони предстал передо мной, я забыла, как говорить. Как ни странно, единственное, на чём я могла сосредоточиться это шесть кубиков его пресса и идеальный живот под ними. Черт возьми, я вызывала жалость! Я подняла глаза к его лицу, только на секунду.

Тони бросил мне раздраженный взгляд. Затем он натянул потную майку через голову и прикрыл раздражающе идеальное тело от моего взгляда.

— Держи, себя под контролем, Саммерс, — проворчал он.

Да хорошо, я работаю над этим.

Он схватил одну из стопок из верхней части комода, положил её в широкую папку и протянул мне, не приглашая меня войти.

— Это основные проекты. Подробное описание прикреплено к каждому эскизу.

Я, молча, взяла у него папку, заставляя мои мысли сосредоточиться на том, что он сказал вместо его тела. Его влажные от пота волосы прилипали ко лбу и вились на макушке. Наряду с разгорячёнными красными щеками, это заставило его выглядеть намного моложе и красивее, чем он был на самом деле.

— Я уверен, ты поймешь, что делать, — отрезал он, скрестив руки на груди. — Если нет, то ты можешь попросить мою тетю о помощи.

Ах, какое разрешение.

— Да, спасибо. — Это вышло плоским, мое разочарование от его произнесенной грубости.

— Просто попытайся не пролить лак для ногтей на мои заметки, ладно?

Простите? Я обидчиво нахмурила брови.

— Я не крашу лаком ногти.

— Да, не имеет значения. — Он ухватился за край двери, и я знала, что через секунду он захлопнет ее прямо перед моим носом.

— Энтони, подожди. Пожалуйста. — Я не знаю, что толкнуло меня заговорить, но в то же время я расправила плечи и вдохнула поглубже, в надежде прибавить дополнительные полдюйма высоты к моему росту.

К моему удивлению он остановился и выгнул одну бровь.

О, Боже, что же мне теперь делать? Я прикусила внутреннюю сторону щеки, затем пробормотала:

— Почему ты так раздражен на меня? Разве я что-то сделала, чтобы тебя обидеть? — Да, очень тонко, Сэм. Мне захотелось прихлопнуть себя, — даже если я действительно хотела узнать.

Его вторая бровь поднялась вверх.

Черт возьми, я загнала себя в тупик. Но я должна была сказать что-то, поэтому сказала первое, что пришло на ум:

— Слушай, я знаю, ты думаешь, что я получила удовольствие, от того что Хлоя высмеяла тебя в ту ночь. Но это не так. — Я пожала плечами. — Я не могу перестать быть ее кузиной, но не понимаю, почему это такая проблема для тебя. Во всяком случае, ты отомстил мне, когда раскритиковал меня на уроке МВЭ ​​сегодня.

Пока он еще молчал, надежда мелькнула на моем лице.

— Так что... Я бы сказала, что мы квиты?

Вялая и холодная улыбка подкралась к его губам.

— Верно, — и он захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Ах... да. Теперь мой день точно дерьмовый.

Перестав пялиться на его тень, исчезнувшую за узорчатым стеклом, я потопала со двора, села в машину и рванула домой.

— Проклятый идиот! — Ударив кулаком по рулю, я даже не была уверена, кого проклинала — Тони или себя. Я сделала из себя такую дуру, пытаясь быть дружелюбной. А он был таким идиотом. Я стиснула зубы и еще сильнее нажала на педаль газа. «Не допускай попадания лака для ногтей на них, Саммерс. Не испачкай их пудрой, Саммерс. Пожалуйста, не клади их в стирку» Правильно, потому что это было именно то, что я обычно делала с позаимствованными заметками. Мудак.

Я ударила по тормозам перед пешеходным переходом, чтобы два дошкольника и их бабушка перешли, и выкрикнула свое разочарование на Тони на крышу автомобиля.

— Я тебя ненавижу!

Дети смотрели на меня с недоумением через лобовое стекло, когда старушка быстрее повела их через улицу. Я резко неровно вдохнула через нос, затем поехала дальше.

Вернувшись в гараж моего дяди, я схватила заметки с пассажирского сиденья и вошла внутрь. Бросив их на стол в своей комнате, я упала на кровать и попыталась убить себя и своем горе, надавив подушкой на лицо. Я сдалась после десяти секунд, бросила подушку в угол и посмотрела в потолок.

Почему, ну почему, я должна была столкнуться с этим ужасным парнем в мою первую ночью в городе?

Я села и глазами пробежалась по комнате, пока взгляд не наткнулся на папку Тони. Это был темно-красный картон с разными рисунками на нем. В основном это были причудливые узоры и лица со злыми глазами. Карандашные линии выполнены аккуратно, даже на тех набросках, которые он, очевидно, делал не особо стараясь. Рисовал машинально, слушая учителя — я часто точно также делала со своими папками.

Я встала и перетащила вращающееся кресло на колесиках из угла комнаты к своему столу, села и открыла папку. Внутри находилось пять эскизов: один выполненный углем и четыре карандашом. На каждой картинке заметки, написанные повсеместно. Хотя от красоты его рисунков у меня и перехватило дыхание, но сейчас почерк Тони, привлекал мое внимание больше. При более пристальном рассмотрении я поняла порядок в хаотически сделанных записях. Почерк достаточно мальчишеский, но талант художника просматривался прямо в стильных завитках и пикантных петельках в его G и J. Я провела по ним пальцем, оторвав руки от записей, я закрыла ими лицо. Я, должно быть полностью сошла с ума. Это всего лишь почерк, черт возьми.

Из своего собственного портфеля я достала большой лист бумаги, прочитала инструкции Тони, а затем начала рисовать контур человеческого тела. Задача в том, чтобы одеть человека в одежду в стиле 1960-х годов.

Я была на полпути, почти дорисовав брюки клеш, когда слабое освещение в моей комнате действительно начало действовать мне на нервы. Большое окно было не в силах помочь, когда солнце уже ползет на запад, а моя комната расположена в противоположном направлении на восточной стороне. В столовой, с другой стороны, свет должно быть, поярче. Я упаковала свои вещи и понесла все вниз, где Пэм завершала разливать в аккуратные тарелочки шоколадный мусс, который мы получим на десерт, без всяких сомнений.

— Эй, Сэмми, — сказала она и поставила миски в холодильник. — Ты получила то, что тебе было нужно?

Я подняла две папки по искусству.

— Вот они. Вы не возражаете, если я разложу свои вещи на обеденном столе на некоторое время? Я не умею рисовать при плохим освещении, а эти проекты очень важны. Я уйду еще до обеда.

— Не волнуйся, милая. До него все равно еще больше часа, пока твой дядя не придет домой.

Я разложила свои рисуночные принадлежности на широком столе со стеклянной столешницей и принялась за работу. Человек хиппи без определенного лица на моей картинке получил тёмную платформу и футболку с цветочным узором. Я наслаждалась этим рисунком, потрясающие тени в идеальной одежде, потирая пальцем определенные части, растирая грани. Просто для удовольствия, я изобразила женщину с длинными косами, обрамляющими ее лицо с обеих сторон и тонкий обруч вокруг её головы.

— Рукава должны быть немного шире у запястья. Они, на самом деле, выглядели, как брюки клеш, — сказала моя тетя, когда наклонилась надо мной и изучала мою картину.

— Не слишком ли ты молода, чтобы быть частью этой причудливой эпохи? — Я дразнила ее, но сделала изменения, которые она предложила.

— У меня была тетя, выходившая прямо из того времени. Когда я проводила ночи в ее доме, она часто показывала мне смешные фотоальбомы ее и ее мужа. — Морщины от улыбки пролегли вокруг ее глаз. — Я так смеялась от их безумных нарядов, что иногда она боялась, что я задохнусь.

Дерьмо, я знала, как это звучит. Когда у моей тети начинался один из ее смеховых припадков, она была как пылесос, и было невозможно не смеяться с ней, только из-за этого звука. Тетя Памела всегда была моим любимым родственником, хотя она была связана с нами только узами брака. Дядя Джек и мой отец выглядели одинаково, но в остальном братья имели мало общего. В то время как мой отец был теплым и заботливым, казалось, что Джек был в первую очередь заинтересован в престиже и только, во-вторых, в семье. Постоянно занятой адвокат. Он был хорошим парнем, с этим все в порядке, но после семнадцати лет знакомства с ним, он даже в полтора раза не был ближе ко мне, чем была Пэм, с тех пор, как дала мне чучело кролика Роджера на Рождество, когда мне было четыре года.

Пэм поставила стул рядом со мной и села, облокотившись на стол. Она указала на подол правой штанины на моем рисунке.

— Знаешь, если ты добавишь небольшую складку здесь и большую здесь, брюки будут выглядеть намного шире и более правдоподобнее.

Я попыталась сделать то, что она сказала, и, черт возьми, она была права. Но это было не удивительно. Пэм сама была художницей, делая красивые полотна акварелью и маслом. Коридор и гостиная были оклеены ее удивительными абстрактными картинами людей, пейзажей и зданий. В то время как мои родители сделали все, чтобы поддержать мой ​​талант, тетя Памела действительно понимала, что рисование значит для меня.

— Не возражаешь, если я поставлю свой мольберт и краски около тебя на некоторое время? Цыпленок может жариться без моей помощи. — Она улыбнулась, когда я кивнула.

Очень приятно находиться рядом с ней в течение следующих сорока минут. Пэм забавная, отзывчивая, и всегда приятная в общении. Еще она просмотрела рисунки Тони, и ее впечатлил его большой талант. Ее пристальный взгляд упал на одну подпись, претендующую на утонченный вкус, которая выделилась в нижнем правом углу на каждом рисунке. Она хмурилась.

— И Т это …

— Тотальный придурок, — пробормотала я прежде, чем поняла, что говорю.

Пэм рассмеялась, и я прикусила нижнюю губу. Затем добавила:

— Ну, его зовут Энтони Митчелл, поэтому я думаю, Т это Тони.

— Я вижу. — Она перестала смеяться. — Просто, где я слышала это имя раньше? — Ее лоб увеличился с хмурым взглядом, и она склонила голову, пытаясь соединить данные. — Он высокий и белокурый с голубыми, голубыми глазами?

И с убийственным ртом, предназначенным действовать мне на нервы.

— Да, это он.

— Я думаю, Хлоя встречалась с ним несколько раз прошлым летом. Он очень хороший мальчик.

Я обернулась к ней полностью.

— Хороший? Ха! Это не та сторона, с которой я его знаю.

Пэм почесала лоб.

— В самом деле? Хлоя не говорила ни о ком больше, только об этом парне в течение нескольких недель. Она была так счастлива, когда он, наконец, пригласил ее на свидание. К сожалению, это не продлилось слишком долго. Хлоя плакала днями, когда все закончилось.

— На самом деле? — Как странно. Это как-то расходилось с сюжетом Сьюзен и девушек, рассказавших мне о Тони и Хлоей. Если она бросила его, то почему плакала? И что заставило ее бросить его? Он был мудаком, когда спал с ней? Мне казалось, он был мудаком двадцать четыре часа семь дней в неделю, так что я с легкостью поверю в это.

Я отогнала эту мысль в сторону. Это в любом случае была не моя забота.

Несколько минут спустя Хлоя вошла в кухню с отцом, и они оба остановились на мгновение, уставившись на нас. Пэм и я немного дурачились и так сильно смеялись из-за ее неуместного мазка, который теперь превращал парня на ее картине, который очевидно напоминал дядю Джека, в рогоносца, готового к действию.

— Привет, дорогой, — сказала Пэм, когда Джек подошел, чтобы поцеловать ее в щеку. — К сожалению, мы не слышали, как ты вошел.

— Я заметил. — Он уперся руками в бедра, изучая живопись. — Это — я? И это пририсовали намеренно?

Мы втроем снова рассмеялись, но не Хлоя. Она остановилась у входа в столовую и хмуро смотрела на меня, когда я съела последний кусок своего любимого белого шоколада.

— Привет, Хлоя. — Попыталась я дружелюбным голосом с примирительными нотками.

Она просто фыркнула, а затем провела своими длинными пальцами по своим косичкам.

— Мама, где Роза? Я умираю с голоду.

— Я дала ей выходной, милая. Сегодня день рождения ее сына, и она хотела провести его с ним, — ответила Пэм.

— Отлично. Поэтому у меня должна быть содовая на ужин? — Пробормотала Хлоя.

Памела выкрутилась из рук мужа с гордым сиянием.

— Ужин почти готов. Сегодня готовила я.

— Ты? — Выпалили мой дядя и Хлоя.

Я не знала, что такого особенного в этом, но я и не жила в этом доме достаточно долго, чтобы знать все правила внутреннего распорядка.

— Да. Я, — сказала Пэм через плечо, когда шла к духовке. Я почувствовала ее раздражение. — Я готовила перед тем, как Роза пришла к нам, и никто из вас никогда не жаловался.

Джек положил руку на плечи дочери. Он посмотрел на мою тетю и сказал:

— Н​е было никакой необходимости для тебя, чтобы пачкать руки, Пэм. Мы можем выйти на обед.

Памела вытащила вкусно цыпленка, пахнущего пармезаном, из духовки и положила его на мраморную столешницу.

— Не большое дело. На самом деле, я всегда любила готовить. Я действительно с нетерпением ждала, чтобы сделать это сегодня. — Ее плечи немного опустились. — Пожалуйста, не портите это для меня сейчас. Давайте просто есть. — Ее теплая улыбка вновь появилась, когда она посмотрела на меня. — Могу ли я попросить тебя очистить стол, Сэмми?

Я вскочила со своего места.

— Конечно. — С этой глупой происходившей драмой, мой зад застыл на стуле, карандаш все еще сжимался между пальцев. У нас не было Розы в Каире, или там, где мы жили в прошлом. Моя мама всегда готовила для нас. Я находила это совершенно нормальным, встретить Пэм на кухне сегодня. Очевидно, что в этом доме такого не было.

Я упаковала свои и Тони эскизы и бросилась наверх, затем вымыла руки и вернулась вниз к красиво оформленному обеденному столу. Я скользнула в кресло напротив моей двоюродной сестры и протянула свою тарелку, когда Пэм раздавала еду.

Все молчали. Неужели готовка для Пэм представляла большую проблему, чем я думала. По крайней мере, казалось, что им нравится ее еда, потому что Джек и Хлоя уплетали так, будто другой такой возможности больше не предвидится.

— Это, — сказала я около куска, указывая своей вилкой на вторую порцию курицы на моей тарелке, — сказочно вкусно, Пэм.

Она посмотрела на меня краем глаза, и ее губы изогнулись в счастливой улыбке.