Последняя фраза А.Я. Авреха весьма двусмысленна, и если не является 21 страница

Неприменим принцип презумпции невиновности и в отношении любых иных декларируемых мафиями преступлений• Мафия всегда виновата в пара­зитизме на обществе.

***

В итоге убийство было признано ритуальным, но Бейлис и К0 были оп­равданы за недоказанностью обвинения. Национальные правящие классы — интеллигенция — встретили такое решение суда с удовлетворением "побе­дой прогрессивной общественности", чем и подписали себе смертный при­говор. Широкие народные массы отнеслись безразлично к "делу Бейлиса",а социал-демократия смогла даже вывести рабочих на демонстрации в защиту Бейлиса. Несмотря на значительный процент выходцев из иудейских кругов в руководстве социал-демократии, за ними шли и на эти демонстрации с полным доверием. Глобальный наиудейский предиктор пришел к выводу, что "образованное российское общество" не видит в своем большинстве смер­тельной опасности для себя в иудейской экспансии, пребывает в состояние достаточного жидовосхищения и к организованному отражению "культурной" агрессии неспособно, а народ относится к "еврейскому вопросу" в своей массе терпимо или даже с сочувствием. Отсюда следовал вывод о возможно­сти и целесообразности уничтожения и изгнания из Страны большей части представителей национальных правящих классов — интеллигенции. Было подтверждено решение о проведении в жизнь сценария революций 1917 года: тест на жидовосхишение прошел успешно.

***

 

Комментарий;

1x Есть и современный тест на жидовосхищение. Из числа пришедших почтить память академика А.Д.Сахарова рабочих было около 0,2%. "Родина" * 2, 1990, на стр. 35-37 приводит результаты социологических исследова­ний. На вопрос анкеты: За кого из перечисленных политических деятелей вы отдали бы свой голос, окажись их имена в избирательном бюллетене -приведены следующие данные: Ленин - 59$; Нетр 1 - 34$; Пуков – 26%; Киров - 25%; Бухарин – 11%; Столыпин – 10%; Декабристы - 6%; Сталин-2%; Свердлов, Троицкий, Николай II/ Два убийцы и жертва - такое объедине­ние могли сделать только "наши" социОЛУХИ/.

События 1917г. и гражданской войны оценивают:

57,2$ — то была трагическая ошибка, рожденная непониманием людей; 18..5$ — раскол и братоубийство спровоцировали чуждые нам антинациональные силы.

Белых: 29.2% — оценивают как патриотов, отстаивавших национальное достоинство и честь; 60,7% — как людей, вынужденных защищать себя, близких, свой мир.

Красных: 37,3% — считают патриотами, мечтавшими о лучшем будущем для народа; 36,7% - людьми честными, но обозленными, темными; 3,7% — героями, защитниками обездоленных.

Подчеркнутые цифры говорят о недостаточном жидовосхищении. 59% за Ленина — доверие к социализму как обществу социальной справедливости. 2% за Сталина — низкий уровень историко-философской культуры опрошен­ных.

 

17.06.90 § 6«Плюрализм мнений в политике есть безвластье:

вариант 1917 г.

Концептуальное безвластье - основное содержание периода с марта по ноябрь/нового стиля/ 1917 г. Речь, естественно, идет о внутренней рос­сийской концептуальной власти, которая была сметена вместе с когда-то самодержавной монархией; зато внешняя концептуальная власть в этот пе­риод готовилась к обретению полновластия в бывшей империи*

Главная причина этого безвластья. на наш взгляд, в том, что "отец отечества" Петр 1 провел "свои" реформы так, что культура правящего класса России перестала иметь корни в культуре производительно трудя­щихся классов - народа. Это явление в эпоху капитализма неизвестно Англии, Франции, Германии и Западу в целом. Оно характерно для Австро-Венгрии, где неавстрийское дворянство и буржуазия рядились под немцев. Но особенно пышно оно расцвело в России. В войну 1812 г. известен слу­чай гибели представителей высшего комсостава Русской армии по причине того, что, проезжая верхом мимо русской же засады, они болтали между собой по-французски. Эпизод трагический, но курьезный. И такое могло случиться только в России.

С переходом к капитализму и расширением правящей элиты за счет ка­питалистов, вышедших из крестьянства и других социальных слоев произ­водительно трудящегося населения, народная культура потихонечку стала пролагать себе дорогу на верх социальной пирамиды российского общества но в начале XX века этот процесс не зашел еще настолько далеко, чтобы правящий класс /бюрократия в основном - дворянство/ империи стал:, по­нимать образ мыслей народа и его стремления. Российская "интеллиген­ция" до самой революции так и не поняла, чего "мужик" хочет, чем он жи­вет,

В ист.67 И.А.Солоневич приводит интересный пример - к чему привод; попытки изучать Русский народный характер не по его делам, а на основе классической русской литературы, порожденной российскими правящими классами, их интеллигенцией:

***

Комментарий:

1х Прекрасный образчик такого анализа приводит в своем дневнике

Морис Палеолог /ист.74, стр.407/: "

"Болезнь воли распространена в России эпидимически: вся русская литература доказывает это. Русские неспособны к упорному усилию. Война 1812 года была сравнительно непродолжительна. Нынешняя война своей про­должительностью и жестокостью превосходит выносливость национального характера. /.../

 

Наконец, огромное протяжение страны делает из каждой губернии центр сепаратизма и из каждого города очаг анархии; слабый авторитет, какой еще остается у Временного правительства, совершенно этим парализуется".

Это пишет посол Франции, которая дважды в этом веке была спасена Россией; ж будто в 1812 г. Наполеон ушел из России по собственной воле напряг бы свой национальный характер, пересидел бы в Кремле до этак го­да 1815...

Да и простое соотношение площади территорий мононациональной Фран­ции и многонациональной России говорит кое о чем, ускользнувшем от про­ницательного посла*

единственное оправдание этому - Палеолог записал в дневник всё сие

1 апреля 1917 г.

***

" В медовые месяцы моего пребывания в Германии - перед самой войной и в несколько менее медовые - перед самой советско-германской войной, мне приходилось вести очень свирепые дискуссии с германскими экспертами по русским делам. Оглядываясь на эти дискуссии теперь, я должен сказать честно: я делал все, что мог. И меня били, как хотели - цитатами, ста­тистикой, литературой и философией. И один из очередных профессоров в конце спора иронически развел руками и сказал:

- Мы, следовательно, стоим перед такой дилеммой: или поверить всей
русской литературе - и художественной, и политической, или поверить
герру Золоневичу. Позвольте нам все-таки предположить, что вся эта русская литература не наполнена одним только вздором.

Я сказал:

Ну что ж, - подождем конца войны. И профессор сказал:

Конечно, подождем конца войны.

Мы подождали.

Гитлеры и Сталины являются законными наследниками и последствиями Горьких и Розенбергов: " в начале бе слово", и только потом пришел раз­бой. Вначале бе словоблудие, ж только потом пришли Соловки и Дахау. Вначале была философия Первого, Второго и Третьего Рейха - и только потом взвилось над Берлином красное знамя России, лишенной нордической опеки?

Л.Я.Солоневич пишет: "Дело русского крестьянина - дело маленькое, иногда и нищее. Но это есть дело. Оно требует знания людей и ве­щей, коров и климата, оно требует самостоятельных решений и оно не до­пускает никаких дедуктивных методов, никакой философ и и. Любая отсебятина - и корова подохла, урожай погиб и мужик голодает. Это Бер­дяевы могут менять вехи, убеждения, богов и издателей. Мужик этого не может. Бердяевская ошибка в предвидении означает ничего - по крайней

мере, в рассуждении гонорара /выделено мной: -авт./ Мужицкая ошибка в предвидении означает голод. П о 9 то и у мужик вынужден быть умнее Бердяевых. Поэтому же капитан промышленности вынужден быть умнёе фило­софов. Оба этих деловых человека вынуждены быть честнее филосо­фов, историков, социологов и прочих: они сталкиваются с миром реальных вещей и реальных отношений| /выделено мной: - авт./ - как сталкиваются с ними представители точных наук, и каждая ошибка состоит из потерь или разорения".

***

Комментарий:

1х В этом месте И.Л.Солоневич неправ. Бердяевская ошибка в предви­дении в сочетаний со всей совокупностью ошибок в предвидении, сделанных интеллигенцией, означает в итоге крушение государства. Точно так же и дело мужика не допускает не философии вообще, а. философской отсебятины, о чем Солоневич пишет далее.

***

Взгляды П.Л.Солоневича на роль российской интеллигенции и породнен­ной ею литературы /и художественной, и научной/ в крушении империи и последующих событиях наиболее близки к нашей точке зрения.

Из школьного курса мы знаем, что эталонный экземпляр дореволюцион­ного интеллигента - А.П.Чехов. В своем творческом наследии А.П.Чехов показал люмпен производительно- трудящихся классов и люмпен элиты, к которому отчасти принадлежал и он сам. А.М.Горький поднялся из народного люмпена в среду интеллигентского люмпена. Но оба "интеллигента* - не антисемиты и чтимы всеми русофобами потому, что показали исключительно грязь России.

Если "злоумышленник" Антоши Чехонте - обобщенный тип российского мужика, то кто, в рекордные и по нынешним временам сроки, построил Транссибирскую магистраль? И не надо грязь горьковского " На дне" до­ставать, смакуя, обнюхивать, как вонючий деликатесный сыр, и разливать по всей России. Деликатесный сыр тем и хорош, что его мало. - Это было. Но было и другое: то, что создало самое обширное государство, которое не смогли сломать более чем за 1000 лет.

В школе мы в силу сионо-нацистского гнета впитывали образ предрево­люционной России, созданный талантливым люмпеном правящих классов, пред­ставляющий нам ШШЩ производительно трудящихся классов. И мы подсозна­тельно обобщаем этот образ на всю Страну.

Кроме "злоумышленника" была и другая Россия, о которой писал, напри­мер, Павел Иванович Мельников /Мелъников- Печерский/ /1818-1883/, но его Книги "В лесах", "На горах" вне школьного курса. [ Изучается творчество его современника Ивана Сергеевича Тургенева 13. ос. so

/1818-1883/, прожившего изрядную часть жизни за границей; большинству его героев в России дела тоже не находилось, а Базарова он вынужден был даже "убить" /так учит учебник/, поскольку тоже не знал, чем его занять а 8ИШИ«Такое преподавание создает крайне кривобокое и непра­вильное представление о жизни России в XIX- начале XX века.

Литература критического реализма - высшее достижение русской пись­менной культуры. Ев социальная значимость - в отсутствии героя. которо­му следует подражать. Она ставила красные семафоры на тупиковых путях развития; этим она открывала читателю свободу творчества собственной судьбы, а не волокла его за локомотивом авторитета "положительного ге­роя" по единой для всех дороге, что стал делать "соцреализм", якобы выросший из нее. Тем не менее советское литературоведение ищет "поло­жительного героя" и в ней, и если это не созерцатель Обломов, то лите­ратуроведение находит его в "деятельных" - Базарове, или Рудине. "Положи­тельный герой" - созидатель - остался в жизни; он почти не описан ни художественной, ни историко-философской русской литературой XIX - на­чала XX веков. 19.06.90

И.Л.Солоневич говорит и главное о российской предреволюционной ин­теллигенции: "Русская литература выросла в пору глубочайшего социально­го конфликта - правящий слой ушел от народа и народ ушел от правящего слоя. Правящим слоем не был Николай Второй, ни даже его министры - пра­вящим слоем была русская интеллигенция /главным образом дворянская: -авт./. Именно она была и бюрократией, и революцией в одно и то же вре­мя. Правящим слоем был один граф Толстой - помещик и писатель, правя­щим слоем был и другой граф Толстой - помещик и министр. Один князь Кропоткин был лидером анархизма,.другой князь был губернатором. Один Маклаков был лидером парламентской оппозиции, другой - министром внут­ренних дел. Весь русский правящий слой делился по линии четвертого из­мерения. Каждый русский интеллигент служил правительству, получал деньги от правительства и был в оппозиции к правительству. В его груди жи­ли по меньшей мере "две души", иногда и все двадцать. Л все тянули в разные стороны".

Приводит он и следующую оценку:

"Проф. Ключевский скорбно издевается над российским дворянином, ко­торый ни одного русского явления не мог назвать соответствующим ему словом - и в голове которого образовался "круг понятий, не соответствующий ни иностранной, ни русской действительности". - Этот круг поня­тий, не соответствующий никакой действительности, и сгубил империю.

И.Л.Солоневич из белорусских крестьян/черта оседлости/, видимо, поэтому столь многозначно окончание- его статьи. Был он в концентрацион­ном лагере на строительстве Беломоро- Балтийского канала; в 1934 г. бе­жал оттуда вместе с сыном за границу.

 

Комментарий:

1х "Вот это и есть -... доминанта, определяющая черта национально­го характера, по-видимому, неистребимая даже и веками. Почти такую же резкую причину демонстрирует и история еврейского народа: еще и царь Соло­мон был комиссионером между Тиром, Сидоном, Египтом и Месопотамией -так с тех пор еврейский народ и остался народом-комиссионером, сближаю­щим другие нации / и РАЗДЕЛЯЮЩИМ: - авт./, облюбовавшим торговлю, биржу, прессу, всякое посредничество. Палестинские террористы / в те времена - евреи: - авт,/ переживали повторение саддукеев и Рим­ской империи, а спокойное и богобоязненное еврейское население ругало Йргун-Цво-Леуми, как оно раньше ругало Маккавеев. Думаю, что Иудея вре­мен Эттли немного отличается от Иудеи времен Тита?

***

Его исследование вопроса от советских отличается цельностью взгля­да: советские исследования признают общественный раскол, стену непони­мания между интеллигенцией и народом, бывшие в дореволюционном обществе но в то же время, противореча себе же, они настаивают на том, что русс­кая литература той поры /и художественная, и научная/ в целом правильно отражала жизнь российского общества. /Этот факт говорит о продолжении общественного раскола и непонимания до наших дней/. Если бы советские исследования были правы з вопросе об отображении жизни в литературе, то не было бы непонимания и недоверия между народными массами и правящими классами, создавшими эту литературу. И тогда бюрократия, на ней вырос­шая, смогла бы сохранить государственное управление, проводя преобра­зования в обществе, не дожидаясь активизации толпы.

Литература российской интеллигенции правильно отражала только ИЗО­ЛИРОВАННЫЕ от исторического процесса ЧАСТНОСТИ российской жизни и Мира, но не могла отобразить их как целостность, потому что не видела глобального исторического процесса.

***

Комментарий:

lx M.Е. Салтыков-Щедрин в ист.19 о такого рода стабильном управле­нии писал: "Как и всякое выражение истинно плодотворной деятельности, управление его не было ни громко, ни блестяще, не отличалось ни внешни­ми завоеваниями, ни внутренними потрясениями, но оно отвечало потребностям минуты и вполне достигло тех скромных целей, которые предположило себе"./Выделено мной; - авт./. Но российская "интеллигенция" не предпо­лагала себе, а только была недовольна, хотя каждый "интеллигент" был недоволен по-своему: это называется плюрализм мнений. О таком образе мыслей общества Михаил Евграфович тоже написал в ист.7: "И остался русс­кий человек ни причем, и не на ком ему свое сердце сорвать. В результате

- всеобщая, адская скука, находящая себе выражение в небывалом обилии бесформенных общих фраз. Ничего, кроме азбуки, в самом пошлом значении этого слова. Меандр проводит мысль, что надо жить в ожидании дальней­ших разъяснений. Агафон возражает, что жить в ожидании разъяснений не штука, а вот штука - прожить без всяких разъяснений. А бедный дворянин Никанор идет еще дальше и лезет из кожи, что в таком обширном государ­стве, как Россия, не должно быть и речи не только о "разъяснениях",но даже о "неразъяснениях", и что всякому верному сыну отечества надлежит жить да поживать, да детей наживать". - Как видите, очень современно, только имена поменять. Сказано и о "разъяснениях! " Упивались "передовы­ми статьями ".С.-Петербургских ведомостей" / в наши дни "Огонек","Мос­ковские Новости"- /или масонские?/- "Аргументы и факты": - авт./,в ко­торых доказывалось, что нет ничего легче, как отрицать и глумиться над прогрессом, и что, напротив того, нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений"./Ист.7/.

Как видите, сейчас все то же, что и 100 лет назад. "Интеллигенция" по-прежнему не хочет отождествлять народные интересы со своими и пред­полагать себе их, т.е. нести БРЕМЯ предиктора и КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ВЛАСТИ, а вдет "дальнейших разъяснений" об обретении ею "общечеловеческих цен­ностей". В 1917 дождалась. Видать, понравилось: хочет еще.

***

 

Выделенное в " *** " можно не читать: это "Белиберда".

Живет в нашем Отечестве довольно многочисленный род Белибердаевых. Почти все они происходят от Никиты Петровича Белибердаева, отец которо­го, скромный бомбардир Петр Михайлов, вступил в незаконную связь с не­кой девицей из рода Ничегопулоса Яепонимапулоса, набравшегося мудрости в святых местах бывшей Византии, Хоть чин у Петра Михайлова небольшой, да связи при дворе знатные имелись и потому получил Никита Петрович потомственное дворянство. Был Никита /Аникей?/ Петрович весьма плодовит и вскоре - в какой департамент не зайдешь - везде встретишь Белибердаева. В Сенат зайдешь - Белибердаев; в Синод зайдешь - Белибердаев; даже роту, идущую с "усмирения" старове­ров, - и ту ведет Белибердаев. Развелось Белибердаевых на Руси великое множество.

А когда вышел указ "о вольности дворянства", то некоторые Белибердаевы почли за благо по своим имениям сидеть, да Вольтера почитывать, а между чтением мужика к работе принуждать, потому как "мужик" на Руси испокон веков ленив был и без понукания не хотел работать. Мужик же, со своей стороны, в накладе не оставался и по явности своей особо усердных Белибердаевых время от времени изрядно поколачивал.

А в начале века XIX нужда заставила Белибердаева с мужиком сходить до Парижа. Мужик из Парижа вернулся работать, а Белибердаев по прото­ренной дороге начал туда чуть ли не каждый год ездить. Ездит Белиберда­ев по Европе и видит, что везде "мужик" не в пример лучше российского живет. А потому как Белибердаев был человек добрый, то стал он о мужике тужить; как бы этак его облагодетельствовать, но чтоб и самому при этом в накладе не остаться.

Я вот как приедет Белибердаев в Лоддон или Париж, так на весь мир о русском мужике тужить и начинает. Да так громко тужит, что аж до Рос­сии звон доходит. А там, в России, тоже Белибердаев сидит, звон этот слушает и яри этом соображает: "То ли кто, не поглядев в святцы, да бух­нул в колокол, то ли в самом деле чего-то не так?" И сделать бы чего-то надо; безделье в Обломовке душу-то совсем истомило. А начать делать бо­язно, со времен Петра 1 знает Белибердаев твердо, что Россия - сивола­пая, неумытая, бестолковая. Так что сидит Белибердаев, а мужик работает: и себя, и Белибердаева, да еще и Европу хлебом кормит, А Белибердаев ест, да тужит: как мужику плохо, надо бы его облагодетельствовать. Да вот беда: на свой ум Белибердаев никогда не полагается, а ищет совета с человеком заведомо умным, конечно, если хорошо искать заВЕДОМО умного, то найти можно. Так познакомился Белибердаев с Белибердевичем, выходцем из городка Белибердичева. Белибердевич действительно был заВЕДОМО умный,

поскольку родственников у него во всем мире понасеяно и все толк в обще­человеческих ценностях понимающие. И понял тут Белибердаев, что коли Россия сбилась с исторического пути Европы и сотни лет блуждает по ази­атским дорогам в поисках ЦЕННОСТЕЙ человеческих, то общечеловеческие ценности и есть главное, чему служить надо истово и беззаветно. И ска­зал Белибердаев: "Верую в общечеловеческие ценности" - и стали они с той поры с Белибердевичем товарищами. Стал Белибердаев просвещенным, а лучшие Белибердаевы, которые самые первые просветились, т.е. обновились. даже посвящения удостоились и, напялив фартук, стали умные слова произ­носить про "общечеловеческие ценности": хором, под руководством дириже­ра-мастера. Случилось это еще во времена матушки-Екатерины, и стали зваться посвященные Белибердаевы Лопухиными. Лопух, сами знаете, символ мудрости на Руси.

Жили на Руси и Староверовы. Были они ретроградами, как со слов ба­тюшки своего знал еще основатель рода - Никита Петрович. По этому, ради прогресса, Белибердаевы поначалу силой пытались Староверовых от ретро­градства отучить. Но Староверовы упорны были. До того крутые, что и сжигались сами, только бы Белибердаев их от ретроградства не отвадил. И бьются Белибердаевы, ан сделать ничего не могут: Староверовы по окра­инам империи расползаются да богатеют в ретроградстве своем.

А как Белибердаевы по вольности дворянства жить стали, так дело сов­сем плохо пошло: мужик-то, сами знаете, на Руси ленивый, и хоть кормит Белибердаева, да беднеет Белибердаев. Он и балы устраивает, и театры за­ведет, и гостей со всей Европы собирает, а все равно беднеет... И сов­сем бы плохо дело пошло, да тут цивилизация подоспела. Как только Бели­бердаевы поняли, что главное в жизни - общечеловеческие ценности, то полегче стало. Перестал Белибердаев военной силой отваживать Староверо­ва от ретроградства, а начал иначе делать: как только Староверов двумя пальцами перекреститься соберется, то Белибердаев к нему: "Нельзя! Рет­роградство! Давай ценности... Сам знаешь, какие: общечеловеческие". Государственный Белибердаев и говорит Белибердаеву из Синода: "Старове­рову- ретрограду послаблений никаких! А то нам с тобой придется без обще­человеческих ценностей жить." Ну тот, тоже не дурак, понимает, что без общечеловеческих ценностей только мужик з России живет и по серости сво­ей чего-то другого от жизни хочет. Толкует мужик, презирая общечелове­ческие ценности, что государство богатеет, когда простой продукт имеет, а потому не нужно золота ему... Но это, сами понимаете, от серости му­жицкой. Поэтому Староверову послаблений - ни-ни!

На этой почве появилась у Белибердаевых наследственная мания: цареубийство. Стоило государю Петру Федоровичу замыслить прекратить раскол и освободить крестьян, как Белибердаевы его придушили. Не понравилось

 

Павлу Петровичу масонство - табакеркой по черепу, потому как масонство стоит на общечеловеческих ценностях и за них любому человеку голову отвернет.

Ну и товарищ Белибердевич Белибердаева из нужды выручал, общечелове­ческими ценностями оделял, но говорил при этом; "Чтобы было по справед­ливости, за то, что я ими не пользуюсь, пока они у тебя, ты мне чуть больше их взад верни!" А потому как Белибердаев всегда был за справед­ливость, то он так и делал. Сами понимаете: чуть больше, чуть меньше -разница-то небольшая. Поэтому у Белибердевича общечеловеческих ценнос­тей было всегда больше, чем у Белибердаева: "Бог велел*. А когда обще­человеческие ценности в жизни человека - главное, то он понимать начи­нает, что у кого их больше, тот и умнее. Поэтому, чтобы по недостатку ума своего в конец свое хозяйство не развалить /мужик-то от работы все отлынивает/, Белибердаевы стали Белибардевичей приглашать управлять дворянскими имениями. Тут уж мужик совсем ленив сделался, а Белиберда­евы еще пуще прежнего разоряться стали. Ну а Бедибердевичи свое глав­ное дело делали: ценности собирали, общечеловеческие.

Все Белибердаевы жизнь рассматривали, как калейдоскоп. И каждый Бе­либердаев всю свою жизнь любовался понравившейся стекляшкой в калейдос­копе. Увидит стекляшку с надписью "либерализм" и сразу: "Ах, ах! Как мило!" И так до гробовой доски. Увидет "прогресс" или "цивилизация" и то же- до гробовой доски смакует. А уж как слово "демократия" прочтёт, так весь.дрожит от возбуждения, руками начинает размахивать и произно­сить что-то бессвязное. А товарищ Белибердевич обращал внимание Белибердаева на особо примечательные стекляшки. Отдельные, особо привлека­тельные стекляшки Белибердаев и Белибердевич привозили из-за границы и засыпали в Российский калейдоскоп, время от времени демонстрируя его мужику. Но калейдоскоп почему-то мужику не нравился, и он, несмотря на свою вековечную лень, норовил отвернуться от него к великому огорчению Белибердаева и смущению Белибердевича.

Вообще Белибердаев любил и сам изготовить какую-нибудь стекляшку для калейдоскопа. А когда привозил стекляшку из-за рубежа, то, не желая отставать от тульского Левши, подковывал её на свой манер. В Европе Белибердаевским стекляшкам радовались, очень хвалили и были уверены, что в таком виде Российский калейдоскоп русскому мужику близок и понятен.

В этом они ошибались. Мужик и Староверов отдельными стекляшками не интересовались. Они предпочитали мозаику. Возьмут стекляшку, посмотрят, вставят в мозаику, коли подходит, то "Слава Богу!"; ну, а не подходит, то пусть дальше з калейдоскопе у Белибердаева мельтешит; авось, потом пригодится. Мужику и Староверову некогд!с8ыло самим делать серьезные стекляшки для мозаики: работать надо было - кормить и себя, и Белибер­даева - вот они и брали готовые из калейдоскопа. Белибердаев этому радовался,

так как видел в этом плоды просвещения.

Но у Белибердаева и в мыслях не было, что хоть калейдоскоп и кру­тится сам по себе, но равви Рабинович внимательно следит за процессом, подбрасывает в калейдоскоп новые стекляшки и изымает те, кото­рые нарушают желаемую картинку. У равви же была "волшебная" мозаика, очень старая, еще египетская. Это была самая большая мозаика, самая детальная, потому как равви только тем и занимался, что складывал мо­заику.

Равви Рабинович и Белибердевич всегда жили только общечеловечески­ми ценностями. Равви по мозаике смотрел, где их брать/мозаика-то -"волшебная"/, а Белибердевич брал ценности там, где указывал Рабинович. Так они и жили душа в душу. Но поскольку равви Рабинович был несколько "богоизбранное" просто "богоизбранного" Белибердевича, то он и наказывал последнего погромами, когда тот делал что-то не так, как хотел бы равви Рабинович. Для этого некоторой части "мужи­ков", тоже охочих до общечеловеческих ценностей, их давали и получался погром. После погрома Белибердевичи находили горячее сочувствие у Бе либердаевых. Поэтому Белибердевичи никогда не задумывались о том, что, может, они не "богоизбранные", а "богом" обиженные.

Вообще-то мужик не был ленив. Он работал, но Белибердаевы опекали мужика и навязывали ему в работу всяческую белиберду. Мужик белиберды не терпел, а Белибердаев видел в этом лень и серость мужицкую. Белибердаев думал, что он содержал мужика, lio на самом деле мужик, по доброте своей, держал Белибердаева на своих плечах, пока тот пытался поймать журавля в небе. Вообще же Белибердаев обязан был складывать мозаику лучше, чем мужик, и лучше, чем равви Рабинович. Но именно этому Никита Петрович Белибердаев в Голландиях и не мог выучиться, так как этому учатся не за границей, а дома. И потому у Белибердаевых боязнь мозаики стала болезнью чуть ли не наследственной. Медицина давно уже заметила, что неспособность в определенном возрасте сложить мозаику сочетается с восторженным глядением в калейдоскоп и является свидетельством идио­тизма.

Мужик же надеялся, что у Белибердаева это пройдет и Белибердаев сложит мозаику лучше, чем волшебная мозаика, доставшаяся равви Рабино­вичу по наследству от верховного жреца Египта. Мужик и кормил Белибер­даева ради того, чтобы Белибердаев собирал Знание, складывал мозаику и объяснял мужику то, же о чем самому мужику за работой подумать просто некогда, а не приставал к мужику со всякой белибердой. А как мужик увидел, что Белибердаев неизлечим от калейдоскопического идиотизма и -корми Белибердаева, не корми, а ему, мужику, жить лучше не стано­вится, то понял мужик, что Белибердаев ему не нужен.

 

Да и равви Рабинович полагал, что и ему Белибердаев тоже уже не нужен, потому как мужика сильно объедает, вследствие чего Белибердевич передает ему от мужика продукта и ценностей меньше, чем нужно рав­ви Рабиновичу. А Рабиновичу все равно, кому про калейдоскоп рассказы­вать: лишь бы кормили вволю, правильно понимали главенство общечелове­ческих ценностей и не интересовались мозаикой• В предвкушении кормежки равви Рабинович даже велел, чтобы Белибердевич сказал мужику, что все беды его от Белибердаева, а то Знание, что Белибердаев не собрал для мужика, уже собрал Белибердевич и даст мужику сразу, как только они вместе со Староверовым избавятся от Белибердаева, который вообще меша­ет всем: притесняет мужика; шарит по карданам у Староверова; и из за­висти к уму Белибердевича не дает своему товарищу "полной свободы".

Так на каком-то этапе равви Рабинович устранил Белибердаева руками мужика, Староверова и Белибердевича. Потом так же исчез и Староверов.

й ладно бы Белибердаева не предупреждали. Предупреждали. Вот и Ф.М.Достоевский предупреждал. Но когда Белибердаев и Белибердевич смот­рели калейдоскоп, Белибердевич сказал ему, что Достоевский - антисемит ничего не понимает в общечеловеческих ценностях, но это извинительно, так как жизнь у Федора Михайловича была тяжелая и нервы расшатаны.По­этому всем надо смотреть в калейдоскоп и не обращать внимание на то, что больному человеку на ум придет. Поскольку Белибердаев всегда вос­хищался Белибердевичем, то восхитился он наглости мысли последнего и на этот раз.