Глава 16. Ловушка для Ринара. 1 страница

 

Холод был просто невыносимым, лошади замёрзли, пятьдесят воинов Лангре во главе с Сароном выглядели неважно, но Ринар всё равно торопился, выслеживая беглецов. Когда обнаружилось, что Идрис со свитой бежал и прихватил с собой не только Майера, но и Гилнора, Ринар так взбесился, что приказал повесить стражников, которые охраняли ворота. То же самое он решил сделать с сыном Аллисона, как только тот попадёт к нему в руки.

Отряд достиг леса к полуночи, а ещё через два часа им удалось напасть на след амирцев - он привёл Лангре в небольшую лощину, но то, что он там увидел, повергло в ужас.

Солдаты рассредоточились по округе, выискивая погибших и отвязывая от деревьев продрогших лошадей.

- Пятнадцать трупов, - заключил Сарон, когда всех мертвецов притащили к костру. - Майера и Гилнора среди них нет.

Ринар облегчённо вздохнул и прикрыл ладонью глаза - он сидел на корточках над телом Идриса, и напряжённо восстанавливал в уме картину происшедшего.

Идрис неожиданно захрипел.

- Он жив! - воскликнул Сарон и, обернувшись к воинам, заорал во всё горло: - Одеяло! Тащите одеяло!

Ринар был удивлён - пожалуй, впервые за последние триста лет. Выжить с таким ранением даже вампирам было в диковинку. Лангре быстро снял с пояса фляжку с кровью, и осторожно приподняв принца за плечи, влил ему в рот спасительной влаги.

- Пей... Ну же. Ты мне нужен сейчас... Давай же, пей.

Принца укутали в одеяло и бережно перенесли на раскиданные по земле плащи. Идрис был плох. Очень плох.

К Ринару подбежал стражник и поспешил доложить:

- Следы уводят на северо-запад. Отряд большой, на лошадях. Тут до границы недалеко, а навоз уже остыл, и снегом припорошило. Часа четыре назад напали на амирцев, не меньше.

- Дьявол, - Ринар стал мрачнее тучи, задумчиво глядя на восходящую Луну.

- Не догоним уже, - словно прочитав его мысли, прошептал Сарон. - Я уверен, что они живы.

- Надеюсь. Отдавай приказ - мы отправляемся. Идриса я возьму с собой - у меня лошадь сильная. Когда сможет сидеть сам, поедет на одной из своих.

Сарон кивнул.

- По коням! И шевелитесь уже!

 

***

 

Очнулся Дориан уже ночью и на лошади. Глаза его были завязаны, а руки крепко стянуты верёвками за спиной от запястий до локтей, притом сам он был привязан к седлу, видимо, для того чтобы случайно не упал. Такое положение вещей амирца совершенно не устраивало, поскольку то, что их с Гилнором пощадили и таким странным образом проявляли заботу, было плохим знаком. Особенно если вспомнить тот момент, что Лиор не пощадил принца Амир...

С трудом отметая болезненные размышления об Идрисе, Майер переключил свои мысли на Гилнора, тревожась из-за того, что не смог увидеть, что стало с ним после того, как их взяли в плен. До собственной жизни Майеру уже довольно-таки давно не было никакого дела - этому очень хорошо поспособствовал Лангре Ринар - и сейчас амирец испытывал к владыке Кеальстона что-то вроде благодарности хотя бы за то, что может мыслить трезво, не думая лишний раз о собственной шкуре. В данный момент важнее всего было сохранить жизнь наследнику Киленс, или хотя бы продержаться до того, когда Лангре поймет, где Гилнор, а остальное было уже не так важно, в конце концов, это именно из-за Дориана мальчик оказался во всём... этом, а по своим счетам рано или поздно придётся платить. Успокоив себя мыслью о том, что раз уж Лир оставил юношу в живых, то он ему явно нужен, Дориан попытался определить хотя бы направление, в котором они двигались. Отряд, несомненно, скакал на север - в земли Лиор, но куда именно - вампир так и не смог определить, разобрав лишь только то, что ехали они по неровной, возможно даже горной дороге, но это, к сожалению, абсолютно никакой нужной информации не давало. Ругая себя "на чём свет стоит" за то, что не догадался просмотреть эти земли на карте, Майер с горечью признавал, что совершенно не предполагал когда-либо сюда вернуться, но как всегда - жизнь всё решила за него.

Они ехали долго, периодически останавливаясь на короткие остановки и, очевидно, меняя уставших лошадей. Руки амирца всё это время оставались связанными, повязку с глаз никто даже и не думал снимать, поэтому уже через некоторое время он перестал различать место их нахождения. Казалось, они всегда скакали навстречу холоду и ветру, в опущённых капюшонах и длинных плащах, как будто из мира исчезло всё кроме них, а этот небольшой отряд так и затерялся во времени и пространстве.

Копыта звонко застучали по отделанному камню, и блондина будто выдернуло из спячки, заставляя вновь жить и прислушиваться ко всему происходящему.

- Привезли? - раздался хриплый, будто простуженный голос.

- А ты сомневался, Дик? - голос Лира был ехидным, но чувствовалось, что ему нелегко дался этот путь.

- Немного, - кашляющий смех и звук открывающихся железных ворот. - В темницу их. Отдай ребятам у входа - их закинут куда надо, а сам быстрее к Эствуду - он рвёт и мечет!

- Непременно! - голос рыжего вампира затих в отдалении, и сразу же послышались другие, совершенно незнакомые голоса, которых было так много, что уставшее сознание Дориана уже плохо разбирало слова, тратя все силы лишь на поддержание вменяемого состояния.

Его резко выдернули из седла, ставя на ноги, но силы покинули уставшее тело, и вампир медленно осел на землю, едва сдерживая подступившую к горлу тошноту и адскую головную боль. Кто-то, громко выругавшись, снова поставил его на ноги, но уже не отпустил, а толкнул, ведя перед собой и придерживая за ворот. Долгий путь в неизвестном направлении закончился звуком скрипящей металлической двери и почти ирреальным чувством свободных рук.

Не успев обрадоваться долгожданной свободе, приветствуя даже чертовски сильную ломоту в плечах, Майер почувствовал сильный толчок в спину и, не удержав равновесия, почти рухнул на ледяной камень. Сразу же скрип двери повторился, затем раздались удаляющиеся шаги, и вампир понял, что остался один. Пролежав в одном положении достаточно долго, он начал попытки подняться лишь тогда, когда почувствовал, что ломота в руках уступает место судорогам, а затем сильной боли. Приняв с восьмой попытки сидячее положение, он дрожащими пальцами кое-как стянул со своих глаз повязку, внутренне мучаясь вопросом, что сделали с Гилнором, как дверь снова распахнулась, и рядом с ним бросили кого-то в тёмном плаще. Трясущимися, как после тяжёлой болезни руками Дориану удалось перевернуть тело на спину, и едва амирец взглянул на сокамерника, как на душе стало почти спокойно и странно светло. Не выдержав собственных эмоций, Майер вжался лицом в грудь Гилнора, с трудом переводя дыхание и, наконец, чувствуя хоть каплю надежды.

- Я в порядке, - прошептал дрожащим голосом юноша. - А ты? Ты не ранен, Дориан?

Гилнор с трудом сел и обнял Майера за шею, крепко прижавшись к нему. Руки тряслись то ли от нервов, то ли от холода, да и сам он дрожал и никак не мог согреться.

Услышав голос юноши, и почувствовав его объятия, амирец ещё крепче прижал Гилнора к себе, не желая отпускать.

Камера была без окон и освещалась парой факелов, сухая, с одной узкой постелью, столом и парой стульев. Крыс здесь не водилось, а значит, что и щелей, через которые можно было сбежать - тоже. "Плохо дело".

- Нет... почти, жив, - удивился Дориан собственному, такому незнакомому хриплому и почти чужому голосу. - Не волнуйся...

Лихорадочно проводя по телу юноши ещё плохо чувствующими что-либо руками, блондин удостоверился в его словах, но на всякий случай уточнил:

- Клинком нигде не задели?

- Плечо. Но это просто царапина. Уже затянулась. - Гилнор уткнулся лицом в шею Майера: - Я так за тебя испугался... Дориан, мне жаль, что Идрис... - юноша так и не смог договорить, чувствуя, как подступают слёзы. Он сегодня увидел настоящий бой и, наконец-то понял, что значит - быть воином. Он убил, и сам смотрел в глаза смерти, но самым плохим оказалось не это, а чувство вины за то, что не смог защитить других, за то, что он сам жив - было отчего-то стыдно и хотелось выть. Но даже сейчас он не мог плакать - он должен быть сильным, потому что есть Дориан, потому что ради него он перегрызёт горло врагам одними зубами. Ради своего любимого он будет сильным и будет бороться.

- Тише, - Майер быстро приложил палец к губам Гилнора, пресекая ненужные слова. - Идриса уже не вернёшь, теперь придётся думать только о себе, - Амирец сам не поверил собственным словам, но сейчас вспоминать о погибшем принце было слишком тяжело. Не смотря ни на что, Аллисон младший всегда был Дориану другом, порой вытаскивая своего нерадивого любовника из таких склок и передряг, что никто не позавидует. Но ничего не поделаешь, жизненные потери бывают страшными.

- Дай я посмотрю плечо, - едва слышно произнёс Майер, не желая больше думать о битве прошлого дня. Затуманенным взглядом, осмотрев место их пребывания, вампир рассудил, что на постели всё же будет удобнее, и с трудом поднявшись сам, помог встать Гилнору.

- Ничего важного за время поездки не слышал? - тихо спросил блондин, желая всё же перевести разговор на другую тему. - Может быть какие-то отрывки, отдельные слова?

Усадив юношу на узкую постель, амирец медленно расстегнул его одежду, стараясь не причинить дополнительной боли, и стал внимательно осматривать рану на плече.

- Нет, - Гилнор поморщился - ощущения были немного болезненными, вероятно, клинки были смазаны ядом, чтобы раны хуже заживали. - Они всю дорогу молчали, а когда я пытался выпутаться из верёвок, просто поили какой-то дрянью. От неё голова раскалывается. Одно ясно: мы в замке Эствуда.

- Да уж... чтоб этот Эствуд вместе со своим замком провалился, - хмыкнул Дориан, мягко надавливая на рану, чтобы пошла кровь, и тут же предупреждая: - Не дёргайся, так заживёт лучше и быстрее.

Не зная, стоит ли спрашивать разрешения прикоснуться у Гилнора, после всего что было, Майер после короткого раздумья наплевал на собственные сомнения, понимая, что самочувствие юноши дороже, и осторожно припал губами к ране, зализывая и способствуя быстрой регенерации тканей.

- Ага, - Гилнор немного повёл плечом, но после взял себя в руки. Задумчиво глядя на лицо Дориана, он временами сжимал зубы до скрежета, а пальцы - в кулаки. - Я вот думаю, зачем мы ему?

- Тот же самый вопрос, - невесело улыбнулся Майер, не отстраняясь от плеча. - Но вариантов у меня много... И ни один из них не подходит идеально: месть за неожиданную смену приоритетов, демонстрирование собственных сил, а может просто ему известно куда больше чем нам.

- У меня плохие подозрения, Дориан. У них с Лангре какие-то секреты ещё с тех пор, когда я был ребёнком. Эствуд же был тогда там... в той битве, где погиб Алан. Они сейчас враждуют с Ринаром, но возможно, что нас выдадут ему, как плату за мирное соглашение. Впрочем, - юноша осторожно прикоснулся к руке Майера, дав понять, что достаточно - рана затянулась, и кровь больше не сочилась из неё. - Я бы ещё понял, когда речь бы шла только о тебе. Ринар от тебя просто так не отстанет. Но зачем Эствуду я? Я же просто слуга.

- Поверь, ты для Лангре гораздо ценнее меня, - непроизвольно вырвалось у Майера, и он тут же прикусил свой не в меру длинный язык. Один запрет Ринара он уже нарушил и понёс за это слишком сильное наказание, намного страшнее, чем любые побои и издевательства владыки Кеальстона.

Отодвинувшись от Гилнора, вампир быстро застегнул его одежду и, прислонившись спиной к холодной каменной стене, прикрыл глаза.

- Ну да, - Гилнор нахмурился и чуть ближе пододвинулся к учителю. Хотелось прикоснуться губами к тёплой бледной коже рук, но момент был неподходящим. - Я не думаю, что он будет беспокоиться обо мне только из-за того, что я брат Алана. Ринару и так до меня дела никогда не было. Я вообще сомневаюсь, что кто-нибудь в замке Чёрной Луны заметил моё отсутствие.

Автоматически обняв придвинувшееся к нему тёплое тело, Дориан уже не смог разомкнуть рук, прижимая юношу сильнее и согревая его своим теплом. В голове, не смотря на почти смертельную усталость и какую-то апатию, вилось множество мыслей и ещё больше уже весьма поднадоевших вопросов, ответы на которые никак не желали находиться. Тихий тон Гилнора вынуждал рассказать юноше правду хотя бы для того, чтобы будущий наследник раз и навсегда понял свою цену. Наказание Ринара Майера уже совершенно не волновало - он попросту не верил, что после всего случившегося останется в живых, а если и выберется от Эствуда, его прикончит Лангре... у владыки Кеальстона будет много причин для этого, так почему бы не добавить ещё одну?

- Твой Лорд вряд ли проигнорировал пропажу своего наследника, да и обитатели замка, думаю, вместе с ним, - просто сказал блондин мальчику, не открывая глаз. "Пусть лучше задаёт вопросы, так легче..."

Гилнор не выказал ни капли удивления - он просто подумал, что Дориан шутит. Голова уже покоилась на плече блондина, а руки обнимали Майера за талию. Даже ради этого интимного нежного объятия стоило попасть в тюрьму.

- Я не знал, что у тебя такое потрясающее чувство юмора, Дориан.

Не выдержав, Майер приоткрыл глаза, смотря на Гилнора и пытаясь определить, что за эмоцию вызвали в нём его слова, было очень похоже, что простое чувство недоверия и ничего больше.

- Да, я его у Лангре позаимствовал, - улыбнулся он, - потому что фактически передаю тебе смысл его инструкций перед самым началом твоего обучения.

Гилнор отстранился от Майера и серьёзно посмотрел ему в глаза.

- Что ты этим хочешь сказать?

Юноша действительно не понимал. Он наследник Ринара? Как такое может быть? И главное - почему?

- Только то, что сказал, - вздохнул вампир. - Ты не простой слуга, Гилнор... Ты обязан выжить.

- Бред какой-то, - Гилнор обхватил голову руками и попытался мыслить трезво. - Лангре сказал тебе, что я его наследник в день, когда ты стал моим учителем? Ладно... У меня нет оснований не верить тебе, Дориан, но... Зачем Ринару все это нужно? Почему я? Я ведь ему никто. Я вообще из другого клана. Нет, я - человек. Я не могу быть принцем Киленс. Просто не могу. Бред какой-то...

- Тем не менее, он выбрал тебя в качестве своего приемника, - ладонь осторожно погладила юношу по спине, - его мотивов я не знаю, да и знать не должен, но он тебя не бросит.

Блондин тихо вздохнул, поняв, что завидует Гилнору потому, что у него есть тот, кто не оставит в трудную минуту, а у него самого такого нет... уже нет.

Гилнор мотнул головой, отрицая сам факт того, что его и Ринара что-то связывает.

- А мне без разницы. Лангре придётся поискать себе другого наследника, потому что я не вернусь в Кеальстон, даже если мы выберемся из этой чёртовой тюрьмы. Дориан, - юноша обернулся и медленно приблизился губами к виску блондина, - ты только постарайся выжить, ладно? Это единственное, чего я хочу на самом деле. Я больше ничего не прошу у судьбы.

Ладонь осторожно заскользила по груди амирца. Гилнор боялся потерять Дориана так сильно, что не смог удержаться от этих ласк. Юному вампиру было не важно, кому Дориан отдаст своё сердце - он просто хотел быть рядом, знать, что Майер жив, что с ним всё в порядке, что он свободен и счастлив.

- Я не брошу тебя ни за что...

"Гилнор отказывается от титула?.." - блондин удивлённо взглянул на юношу, но так и не смог ничего произнести, со словами желтоглазого вампира впитывая простую истину - Гилнор по-прежнему любит и готов простить что угодно, лишь бы быть рядом. Несколько месяцев назад Дориан Майер всё бы отдал за такое чувство, но теперь его приоритеты сильно поменялись, и он больше не имел права поступать по воле эмоций без контроля разума.

Осторожно перехватив движение ладони Гилнора по своему телу, амирец некоторое время смотрел в как будто потускневшие в подземелье солнечные глаза, а затем просто притянул к себе юношу, укладывая его к себе на грудь и обнимая обеими руками.

- Я не оставлю тебя пока на то будет моя воля, знай это, - раздался в полной тишине камеры сбивчивый шёпот, - но я ни за что не выкуплю свою жизнь ценой твоей. Постарайся понять и принять, как и то, что ты дорог Лангре и он действительно тот, с кем ты будешь в безопасности. Не спеши отказываться от тех шансов, что даёт проведение, второго может не представиться.

Гилнор покорно лежал на груди учителя, но сейчас его разум кипел от непонимания - было такое чувство, что Дориан нарочно отталкивает его от себя, словно говоря "мы не можем быть вместе и не должны". Почему? Плохо так думать, но Идрис мёртв, Лангре далеко - и хвала Дьяволу! Почему же тогда? Ответ был очевиден, но юноша не хотел понимать: Майер не любит его и не хочет пытаться что-то вернуть. Боится? Не желает обнадеживать? Наигрался? Вряд ли. Он просто честен, а в его сердце есть любовь к Гилнору, но как к другу.

"Чего же тебе не хватает, Дориан?"

- Неужели ты мне не позволишь самому выбирать, как поступать? Почему ты защищаешь Ринара? После того, что он с тобой сделал... - голос был совсем тихим и усталым. Перед глазами медленно затуманивалась стена камеры и одежды Майера, по виску заскользили капли. - Идрис уговаривал меня бежать, утверждая, что Лангре представляет опасность для меня, но ты сейчас говоришь обратное. Разве не ты просил Идриса поговорить со мной?

- Ты волен выбирать свой путь сам, - Майер как будто со стороны слышал собственный голос, плохо различая слова и интонации, - я лишь дал тебе совет, один из многих, а вот поступить в соответствии с ним или же со своим собственным - решать никому иному, как тебе.

Согретую телом Гилнора грудь Дориана немного покалывало от отступающего холода, но лишь шевельнувшись, блондин понял от чего этот жар. Пальцы Майера скользнули в волосы юноши, осторожно приподнимая с себя его голову и с тревогой заглядывая в лицо.

- Я не защищаю Ринара, - глухо проговорил он, подавляя убрать катящиеся по щекам слезинки губами, - я защищаю тебя. И я пообещал себе не оставлять тебя, но в данный момент я не могу должным образом обеспечить твою безопасность, и в том, что мы здесь, вина моя и только моя, я не хочу, чтобы тебе было больно.

- Нет, твоей вины в этом нет. Ты не можешь защитить меня от боли, так же, как и я не могу дать тебе то, что тебе нужно. А я хотел бы...

Гилнор осторожно потянулся губами к губам Дориана, но в этот момент щёлкнул тюремный замок и из-за двери послышались тяжёлые шаги. В камеру вошёл Люциус Эствуд в сопровождении трёх охранников.

- Обнимаетесь? - он усмехнулся тому, как Гилнор отпрянул от Майера и исподлобья зло уставился на него. - Ну, здравствуйте, Господин Дориан Майер. Я же говорил Вам, что наша встреча состоится очень скоро. Надеюсь, ваш путь был не слишком утомительным?

Блондин, даже не шевельнувшись с момента появления Эствуда, напряжённо наблюдал за лиорцами, совершенно не предполагая чего от них ждать. Отпускать от себя Гилнора не хотелось, но прижми Майер сейчас наследника Киленс к себе, и с надеждой на запудривание мозгов можно было бы попрощаться.

- Да Вы - провидец, - усмехнулся амирец, стараясь держать свои эмоции под контролем. - Могли бы выслать официальное приглашение - уверяю Вас, я бы не отказался.

- Я люблю сюрпризы, знаете ли, - невозмутимо приветливо ответил Эствуд, усаживаясь на специально принесённый стражником табурет. Широко расставив ноги и опираясь на правое колено рукой, Люциус перевёл внимательный взгляд с Майера на Гилнора и обратно. - Я слышал, что у Вас, Дориан, отношения с Лангре не заладились. Право смешно: он Вас так сильно любит, а Вы его ненавидите. Мне даже жаль Ринара - попался в капкан без единого шанса на благополучный исход.

- Интересное видение ситуации, - неприятно улыбнулся Майер, - мы разошлись с ним исключительно в художественных взглядах: он видел меня шлюхой, а я видел себя свободным. Мне наплевать на то, в каком капкане он сейчас находится, - не справился блондин с чувствами, на секунду забыв о том, что здесь находится Гилнор, - поверьте, для меня, чем скорее он захлопнется, тем лучше. У Вас есть ко мне ещё какие-либо вопросы или же перейдёте сразу к делу? - притворно вежливая улыбка скользнула на ровные губы посла.

Эствуд расхохотался:

- Невероятно! Узнаю старину Ринара - вот уж скрывать свои истинные эмоции он всегда умел за тысячей причин и масок. Шлюхой - говоришь? - Люциус утёр с глаз проступившие слёзы. - Насмешил, спасибо. Давно мне так весело не было. Должно быть, Лангре просто спятил окончательно, раз из-за тебя развязал войну с моим кланом, а сейчас уже наверняка топчется с большим отрядом у моих границ, рискуя троном и своей собственной жизнью, только затем, чтобы вытащить вас двоих отсюда. Ну что ж, раз дело обстоит так, то скажу прямо: я намереваюсь обменять вас на его земли. Мне право будет жаль передавать вас ему, но раз уж он сошёл с ума - грех этим не воспользоваться.

Гилнор хмуро поджал губы, что придавало ему вид обиженного ребенка, но благоразумно молчал, предпочитая слушать, а не болтать лишнего.

Амирец прекрасно понимал, что на хорошее рассчитывать глупо, но возвращаться обратно к Ринару ему совершенно не хотелось. С каждым словом Люциуса во взгляде Майера вспыхивало всё больше и больше презрения напополам с ненавистью. Удержать под контролем свои порывы броситься на Эствуда помогло лишь беспокойство за судьбу Гилнора, для которого возвращение к Лангре было бы наилучшим выходом. Дориан не хотел думать о том, что станет с мальчиком без должного покровителя, а потому ограничился лишь злыми, почти шипящими словами:

- Не много ли Вы хотите - Кеальстон за двух пленников? Неужели вы всерьёз решили, что Ринар пойдёт на это?!

Он сам не верил в то, что говорил, ведь глава Киленс пойдёт на всё ради Гилнора... в память об Алане.

- Я давно знаю Лангре, - Эствуд стал серьёзен, - и все его слабые местечки, и прошлые ошибки. Я его насквозь вижу. Уж не знаю, чем Вы его околдовали, господин Майер, но уверяю Вас, Ринар пойдёт на эту сделку, даже не торгуясь. Знаете почему? - Люциус криво усмехнулся и потёр пальцем кончик носа. - Впрочем, вряд ли, судя по отношению. Вы думаете, что он не способен любить, а напрасно. Способен, и так, как многим не снилось. Он отдаст мне земли Кеальстона, не сомневайтесь, а возможно, он заплатит за ваше освобождение гораздо б о льшую цену. Боюсь, я не устою перед искушением проверить, рискнёт ли он собственной жизнью, ради Вас, Господин посол. Что-то мне подсказывает, что "да". Но раз Вы так его ненавидите, то я без зазрения совести воткну ему в грудь осиновый кол.

- Если он это сделает...

"...то не из-за меня", - едва не проговорился Дориан, тут же прикусывай язык.

-...то и в самом деле в его груди осиновому колу самое место... Тем более, что таким образом, надолго я в его руках не окажусь... И надо же, - притворно изумлённо хмыкнул он, - впервые чей-то план устраивает меня целиком и полностью.

Что-то в этом разговоре настораживало Майера, появилось неприятное ощущения недоговоренности, а так уже упущения чего-то важного, просто необходимого для понимания, но утомлённое сознание блондина отказывалось что-либо переосмысливать или анализировать.

- Я восхищён Вами, Господин Майер, - Эствуд поднялся с места и направился к двери. - Надеюсь, ваше пребывание здесь будет не слишком утомительным. Ах да, - Люциус обернулся - его лицо озарила лучезарная улыбка, - если Ринар не согласиться на сделку, я убью вас обоих. Приятно было поболтать, - с этими словами хозяин замка Серых Волков и его охрана покинули тюрьму, оставив пленников в гордом одиночестве.

В отличие от Эствуда, Дориан состоявшимся только что разговором доволен не был. Амирец понимал, что Лангре вряд ли оставит своего наследника в беде, но после всего произошедшего, зная его совершенно нелогичный характер, Майер уже ни в чём не был уверен. Он ни капли не верил словам Люциуса о любви владыки Кеальстона - тот если и мог когда-то любить, то давно разучился... Если он и рискнёт своей жизнью, то только ради Гилнора, как единственного, что у него осталось после смерти любовника.

- Ну вот... наша судьба опять в руках Ринара, - тихо проговорил блондин, глядя на юношу, - он тебя вытащит отсюда, я уверен, - ложь из уст Дориана уже стала привычкой.

- Ты думаешь, Эствуд врёт? Ну, на счет того, что Ринар любит тебя, - задумчиво проговорил юноша, глядя на дверь. - Зачем ему врать?

 

***

 

Походный шатёр прекрасно спасал он зимнего слепящего Солнца, но не от холода. К рассвету отряд Лангре достиг полей на границе с Лиор - до леса было две с лишним мили, и ехать дальше становилось попросту опасно. Потому вампиры Киленс быстро разбили лагерь там, где пришлось. Раненого Идриса поместили в один шатёр с Ринаром и Сароном. Последний сейчас крепко спал, завернувшись у входа в тёплое одеяло.

Лангре за последние сутки не отходил от принца - его раны заживали медленно, не смотря на то, что вампира вдоволь поили лучшей кровью.

Приоткрыв глаза, Аллисон младший испытал чувство, сходное с головокружением, а потому быстро вернулся в спасительную темноту. События последнего времени слились в одну линию: первый разговор с Гилнором, побег, бессмысленный бой в лощине, какие-то смутно знакомые лица перед затуманенным взором, голоса... Состояние было как после долгого летнего сна - шевелиться не хотелось, потому что затёкшие мышцы на каждое движение отзывались ломотой и болью. В голове была непонятная тяжесть, а горло пересохло так, что возможности говорить просто не было. Неожиданно в памяти всплыло испуганное лицо Гилнора и напряжённое бледное лицо Майера. Поддаваясь быстрому рефлексу, Идрис выпрямился и, преодолевая боль, поднялся с постели. Перед глазами мелькнула какая-то ткань - и всё опять погрузилось во тьму.

Тёплая кровь полилась по губам, смешиваясь с прохладой глиняного стакана, а знакомый мягкий голос произнёс:

- С возвращением. Пей, полегчает.

- Благодарю, - едва слышно прошептал Идрис, с трудом глотая терпкий нектар и, наконец, точно узнавая обладателя голоса. - Они с тобой? - единственное, что сейчас имело значение.

- Нет. Скорее всего - в плену... Оба. Ты знаешь, кто на вас напал?

Надежда угасла, так и не появившись.

- Пограничный отряд Лиор... с твоим вампиром в качестве наводчика, - прохрипел принц и отстранил стакан с кровью. - Кто-нибудь ещё выжил?

Хмурый Ринар отставил стакан в сторону и вытер руки краем плаща.

- Больше никого, - сухо ответил он. - Вот, значит как, Лир привёл Эствуда поохотиться на мои земли. Неразумно и рискованно. - Лангре достал из кармана кожаные тёплые перчатки и натянул их на руки. - Какого чёрта вы устроили побег, м? Приключений захотелось, или жить надоело?

Немного восстановив силы, Идрис приподнялся на постели и сел, опираясь на руки. Голова болела нещадно, но картинка перед глазами расплывалась уже не так сильно.

- Ты не желал отпускать Майера, - кривая улыбка без малейшего признака злобы, - это основная причина.

Несмотря на прошлые отношения с Лангре, Аллисон понимал, что жизнью обязан ему, а принц Амир не любил оставаться в долгу. Его небольшой отряд погиб, чтобы вернуться в родные земли ему понадобится если не помощь, то хотя бы - не противостояние. Но сейчас мысли об этом прошли вскользь - он не мог допустить того, чтобы Майер и Гилнор остались у Эствуда.

- У меня много союзников, - сказал он, замутнёнными глазами смотря на Ринара, - но для того, чтобы подтянуть их к границам Лиор понадобится время...

- У нас нет времени, - жёстко отрезал владыка Киленс, пристально глядя в глаза собеседника. Говорил он не громко, помня о спящем Жаке: - Я знаю, чего добивается Эствуд, и я намерен дать ему это. Так уж вышло, что самым безопасным местом для вас с Майером был мой замок - это раз. Дарственная на Дориана недействительна - и таковой она стала ещё до вашего побега - это два. А третье - это то, что я вскоре перестану быть главой клана. Я освобожу Майера и Гилнора, но мне понадобится твоя помощь и поддержка, Идрис.

Заявление Лангре об их безопасности в собственном замке могло бы вызвать улыбку и спор с напоминанием покушения на самого хозяина замка, но принц слишком хорошо расставлял собственные приоритеты. "Значит, Дориан был свободен, но зачем тогда ты отстаивал своё право на него?" Аллисон нечасто что-либо не понимал, и одно осознание этого безмерно раздражало наследника Амир. Решив спросить об этом позже, или же оставить всё как есть, он быстро подбирал варианты развития событий, начиная с полного вооружённого конфликта и заканчивая дипломатическими переговорами.

- Я готов оказать любую посильную помощь и в любое время, - ответил он твёрдо. - Только... не хочешь же ты сказать, что Эствуд потребует твоё смещение с должности?

- Хуже, он потребует уйти, а приемником назначить его, - Лангре вздохнул и отвёл взгляд. От Эствуда он ожидал чего-то в этом роде, но не мог даже предположить, что всё случится так скоро. Мысли о Гилноре и беспокойство о Майере за последние сутки совсем извели его - он осунулся, под глазами залегли тёмные тени, губы казались безжизненными и отдавали мертвенной синевой. Состояние Ринара можно было определить, как усталость, но те, кто знал истинную причину происходящего, понимали: всё дело в Дориане Майере.

- Я хочу проучить Эствуда и не потерять земель. Если ты всё сделаешь так, как я тебя попрошу, то всё получится. Сарон и Майер единственные, кто знает о том, что у меня существует наследник. Если завещание огласить до того, как Эствуд объявит себя владыкой двух кланов: Киленс и Лиор, то даже моя подпись на бумаге не будет иметь никакой законности. Жак доставит принца в замок, но первому понадобится серьёзная поддержка. Я могу рассчитывать на тебя и на то, что ты безоговорочно доверишься моему плану?