Замок Торнин королевства Роткалина. 11 страница

Он покачал головой:

– Мы должны поднажать и…

– Мы должны остановиться! Я страдаю. Мои руки связаны двадцать четыре часа. Когда ты в последний раз носил металл на голой коже? Единственная причина, чтобы надевать это бюстье, – в нем выглядишь потрясающе! Но не в походе через дикую местность! Потому что здесь под него забивается песок, который трется о мою грудь. А она и так уже слишком восприимчива, потому что ты чересчур много целовал и сосал ее вчера ночью!

В ту же секунду в его голове вспыхнуло воспоминание об их прошлой ночи, и он с трудом подавил стон. В течение дня он с удовольствием вспоминал те вещи, которые проделывал с ее телом, и с нетерпением планировал, что сделает с ней сегодня.

Больше азарта, чем за все прошлые века? Она была права.

– Демон, ты слушаешь меня? Это не равнозначность, я не причиняла тебе боли и не вредила твоей плоти.

– Ты бессмертна. Ты исцелишься с заходом солнца.

– Только посмотри на них! Они будут розовыми и чувствительными! И, бьюсь об заклад, мое лицо становится все более загорелым.

Это действительно было так, и загар сделал заметными ее веснушки на переносице, от чего она еще меньше походила на злую Чародейку. Черт бы ее побрал. Ее тело более хрупкое, чем у других женщин Ллора. Валькирии или фурии посмеялись бы над экскурсией по этому ландшафту.

– Ты хочешь исправить это? – Он расстегнул ее бюстье, а затем рывком снял его, бросив на землю.

Если он ожидал, что она задохнется от возмущения и будет волнительно заикаться, то он ошибался. Вместо этого она вздохнула, выгибая спину и откидывая голову назад.

Ее груди были розовыми и выглядели чувствительными. Бутоны сосков расцветали на глазах. В его рту скопилась слюна, чтобы лизать и сосать их.

– Ах, даже не думай об этом, демон!

– Ты смеешь злиться на меня? – Злиться из-за самой его потребности в ней? Когда сама разжигает в нем огонь желания.

Сабина рванулась к нему: обнаженная, с волосами, пылающими огнем на солнечных лучах.

– Да, смею! – Она пнула его в голень металлическим наконечником своего ботинка.

Он сжал зубы.

– Сделай это снова, Чародейка, и тебе не понравятся последствия.

– Я начинаю жалеть, что не заказала больше мальчиков для твоего мытья.

Его глаза сначала расширились, затем сузились:

– Ты ноешь для того, чтобы я опять отшлепал тебя, не так ли? Продолжай, и я непременно сделаю это.

– Тебе это понравилось, да? Думаю, причина, по которой ты не хочешь освобождать меня, в том, что ты должен был бы расстаться с этим гневом, и тогда не смог бы использовать меня как сексуальную рабыню каждую ночь. Это настолько хорошо для тебя, что ты не можешь позволить гневу пройти.

Он обхватил ее затылок:

– Возможно, ты и права.

– Конечно! – Ее глаза были голубыми, губы раскрылись при вздохе.

Она выглядела так чертовски сексуально, даже слишком.

Он притянул ее к своей груди. Она приподнялась на цыпочки?

А потом они целовали друг друга, сумасшедше, бешено. Как в ночь, когда он брал ее. Целовать ее дрожащий рот было безумием, наркотиком. Вырывая эти тихие стоны и прерывистое дыхание… Он мог целовать ее вечно. Когда она выгнула спину, он застонал, подняв руку к ее мягкой нежной груди.

У нее заурчал живот. Громко.

Он прервал поцелуй, прислонившись лбом к ее лбу, восстанавливая дыхание.

– Мы остановимся здесь на ночь, сладкая. – Он снял свою тунику, прикрыв ее грудь, словно передником, и связав рукава за спиной. – Похоже, что я должен пойти на охоту для своей женщины.

– Ты не нужен мне, чтобы охотиться. Ты нужен мне, чтобы собирать ягоды.

 

Глава 26

 

– Ты это брось, Сабина! – прокричал Ридстром с плоскогорья, находящегося ниже того места, где сидела Сабина.

Ранее он разбил лагерь на высоком выступе, расположил ее у огня и после просунул ее руки в свою тунику, и, естественно, связал их сзади. Затем он направился к пойманному в силки невинному существу, чтобы разделать его. Хотя он все время держал Сабину в поле зрения, в итоге кое-какие ее действия он успел проглядеть.

– Брось вино! – Он начал взбираться на выступ. – Дьявол, немедленно!

В ответ на это она маневренно обхватила ртом горлышко бутылки и подняла ее, глотнув содержимое.

– Черт возьми, Сабина! – вновь выкрикнул Ридстром, продолжая бежать.

К тому времени, как он достиг лагеря, она уже с удовлетворенным вздохом отбросила опустошенную бутылку и внимательно смотрела на него.

Его голая грудь вздымалась, капельки пота сбегали по его напряженной шее. Ее глаза проследили за одной из таких капелек. Великолепный демон.

И тут она нахмурилась – в руках он держал освежеванную тушку непонятного животного. Не будь этого – и он бы был самым сексуальным зрелищем, которое она когда-либо видела.

– Ты знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы выдернуть пробку? – спросила она, отворачиваясь к плечу, чтобы сдержать недостойную леди отрыжку. – Не ожидаешь же ты, что после этого я не вознагражу себя? Кроме того, я не могу смотреть на ритуал издевательства над животным без вина.

Он присел с другой стороны от огня, нанизывая бедное существо на палочку.

Когда он располагал тушку над огнем, она внимательно рассматривала пейзаж. Ридстром разбил лагерь на большом выступающем утесе. Под ними несколько водопадов спадали в озеро невероятного ярко-зеленого цвета – цвета его глаз. С трех других сторон озеро было окружено скалами, отчего ветер, врываясь внутрь, пускал серебристые круги по водной глади.

Через несколько минут по воздуху распространился запах жареного мяса. После утомительного путешествия она проголодалась, и запах оказался не настолько плох, как она думала. На самом деле он был… аппетитным.

– Хорошо пахнет, не правда ли, Чародейка?

Она вскинула нос:

– Я не буду есть это.

– Ты только посмотри.

Прежде чем она смогла остановить себя, она повиновалась. Ее рот тут же наполнился слюной. Мясо было настолько сочным, что с него стекали капли, шипя на огне. Нет, я более утончена для этого. Я не ем животных!

– Ты прекрасно знаешь, что мой вид не ест мяса.

– Ты будешь – сейчас.

– Сейчас – почему? Потому что ты – босс?

Его пристальный взгляд скользнул по ее животу.

– О-о-о-о, это от того, что ты думаешь, что я, возможно, ношу твоего малыша. Ты будешь заставлять меня есть?

– Не я виновен в сложившей ситуации, помни об этом. – Его тон заставил ее вскинуть брови. – Если твой план сработал и ты беременна демоном, то тебе необходимо есть мясо, чтобы прокормить его.

– Неужели ты даже не думаешь о том, что меня буквально воротит от перспективы съесть то, что я никогда раньше не ела? То, что я считаю отвратительным? Может быть, тебе надо было убедиться в том, что ты сможешь обеспечить меня всем необходимым, прежде чем похищать?

Когда ее живот снова заурчал, он поднялся и схватил пустой пакет.

– Не двигайся, принцесса. Я вернусь кое с чем, что ты могла бы соизволить съесть.

Некоторое время спустя он вернулся с полным пакетом, вывалив содержимое перед ней на одеяло.

Она вскинула бровь при виде разнообразия ягод.

– Мужчина, пытающийся отравить меня. Как… романтично.

– Они не ядовиты. – Он зачерпнул пригоршню и отправил ее к себе в рот.

– Для демонов, но для меня – отрава. Потому что мы не одного и того же вида.

– Ты говоришь так, будто мы происходим с разных планет. Мы не очень-то и различаемся.

– Разве? – Ее глаза пробежались по его рогам.

Он провел рукой по одному рожку, глядя на нее исподлобья. Странно, она, казалось, раздражала его, но не возмущала.

Она кивнула в сторону покрытого грязью корня, лежащего среди ягод.

– Я не кролик, Ридстром. Это что, кора? – Рассмеявшись, она произнесла: – Ты принес мне погрызть кору?

– Откуда я должен знать, что ты будешь есть? Ты отказалась от вполне нормальной пищи.

– Это животное – не еда. Чародеи слишком утончены, чтобы есть других живых существ.

– Ты заботишься о животных больше, чем о некоторых людях.

– Понимаешь, коровы никогда еще не пытались украсть мои силы, а цыплята редко стремились убить меня. Почему они так поступают, я не знаю.

– Есть здесь что-нибудь, что ты могла бы съесть?

– Вот эти ягоды не ядовиты. – Она кивнула, указывая на них. Ридстром взял ягоды и флягу с питьевой водой, чтобы промыть их. Затем возвратился и сел напротив нее.

Он сам кормил ее, а она специально тянула время, жуя. Он был вынужден ждать, поскольку не позволил ей есть самостоятельно.

Но он вроде бы не возражал против того, чтобы она брала с его ладони по одной ягодке. На самом деле казалось, он наслаждался этим.

– Мой новый питомец – травоядное животное, – произнес он с ноткой веселья в хриплом голосе.

Смущенная намеком на улыбку на его лице, она вновь стала пристально оглядываться.

– Здесь прохладнее. Почему мы должны были взбираться так высоко?

– Потому что большинство существ этого не делает.

– Тебе не придется беспокоиться об этом, если ты освободишь меня. Я могу разговаривать с животными.

– Ха-ха-ха.

– Демон, я говорю правду. Я могу говорить с ними, и они понимают меня.

– В любом случае тебе не нужна эта способность. Я защищу тебя от любых угроз.

– Угрозы? – По мере того, как они все дальше заходили в Царство Мрака, она поймала его на том, что он внимательно разглядывает отпечатки чьих-то лап, оставшиеся в глине. Она видела, как он положил руку на рукоять своего меча. – Мы в опасности. Большой. Ты потащил меня в самое опасное место всего королевства – Г.Н.Р. и т. п. И связал меня так, что я не смогу защититься.

– Грызуны Необычного Размера? Я не думаю, что они существуют.

Ее губы растянулись в улыбке – он цитировал «Принцессу-невесту».

– Не удивляйся, – бросил он сердито, – в местном ковене ведьм это кино показывают двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Они пьют каждый раз, когда слышат «Мой любимый Уэстли» или еще что-нибудь в этом роде. Трудно этого не запомнить.

– Ты часто бываешь в том ковене? В гостях у ведьм? – Она могла себе представить, как эти маленькие, владеющие магией наемницы лебезят перед занимающим более высокое положение королем демонов. Сабина не любила ведьм и с опаской к ним относилась.

– Ты говоришь снисходительным тоном. Разве Чародеи не связаны с ведьмами?

– Отдаленно.

Хотя они, возможно, и имели общих предков и одинаково унаследовали любовь к кутежу, и некоторые из их сил были взаимозаменяемы – и пользующимися спросом, – но Чародеи являлись уникальными существами, отличающимися от поклоняющихся земле ведьм.

– Так ответь на вопрос.

– Я был несколько раз, – сказал он. – Как ты могла видеть, когда влазила в мой мозг, мой друг Боуэн женился на Марикете Долгожданной.

Сабина слышала об этой женщине, но не больше, чем каждый в Ллоре. Она была самой могущественной из ведьм, настолько талантливой в управлении зеркалами, что получила звание Королевы Отражений.

Украсть ее силу было бы удачным ходом. Но выступить против сильной ведьмы или могущественного Дома ведьм стало бы ошибкой. Ведьма могла украсть силы Чародейки, если бы убила ее.

– Ах да, я помню Боуэна. Он – тот, к кому ты ревновал.

– Я не ревновал к нему! Я завидовал, что он нашел свою пару.

– Но теперь и ты нашел ее.

– Да, наконец-то.

– Все же ты не освободишь ее?

– Она бы сбежала при первой же возможности. Возможно, вместе с моим ребенком. Оба слишком ценны для меня, чтобы рискнуть потерять.

Должна ли я сказать ему, что не беременна? Это бы только снова рассердило его. Сейчас он впервые с тех пор, как она узнала его, казался расслабленным. Даже в первую ночь до того, как он узнал, кто она, он казался на гране срыва.

Она решила, что пока будет держать это в секрете. Чародеи никогда не были известны как хранители секретов.

Когда он наклонился и поцеловал ее переносицу, она удивленно вскинулась:

– Зачем это?

– Твои веснушки исчезли. Я же говорил, что ты вылечишься после заката.

Его пристальный взгляд медленно опустился к ее груди.

Она действительно исцелилась, и солнце садилось, подводя к концу очередной день. Она смотрела на последние блики света на горизонте. Это означало, что еще на один день меньше до того, как ударит morsus.

Хотя она имела почти две недели в запасе, беспокойство стало одолевать ее.

Вопреки тому, что она сказала демону, Сабина не считала, что Оморт рванет за ними, чтобы срочно вернуть ее. Побег Ридстрома поставил Правус под угрозу перед силами Союза. И к тому же было еще предательство Лотэра.

Фракции станут защищаться с обеих сторон, послав только некоторых, чтобы идти за ней. Если демоны огня и вампиры не смогут быть доступными, чтобы телепортироваться сюда, то только Ланте сможет добраться до нее в Царстве Мрака.

Но, поскольку, как Сабина успела заметить за прошедшие два дня, это было большое царство, шансы Ланте открыть портал именно здесь казались слишком ничтожными.

А если Ридстром все-таки выведет Сабину за равнину?..

Она настолько испугалась, что почти готова была ему рассказать, почему находится в опасности. Но она могла только предположить, как будет объяснять ему, что такое morsus.

«Кстати, я собираюсь резко развернуться и возвратиться к Оморту, к твоему самому ненавистному врагу, потому что я была отравлена. Кем? О, самим Омортом. Как только я найду способ вернуться к своему брату, я собираюсь просить его дать мне еще больше яда, который я приняла. Какое-нибудь доказательство моего отравления? Видимые признаки? Хм, их нет. Нет, пока я не упаду от апокалипсического удара и меня не станет рвать кровью. Никаких внешних опознаваемых признаков до тех пор, пока я не начну умирать. Тогда ты сможешь увидеть покраснения где-нибудь на моем теле. Но к тому времени будет уже слишком поздно».

Демон, вероятно, не поверит ей. И она не могла надеяться на клятву, чтобы он воспринял ее слова за правду.

Возможно, ей не надо было нарушать свою клятву в тот раз, когда она захватила его.

Но откуда я могла бы знать, что мне потом будет необходимо мое честное слово?

Единственное, что она могла сделать, это создать глиняное Соглашение между ними. Но что-то она не видела ни печи, ни духовки, стоявших в Царстве Мрака.

А если точнее, насколько серьезно его недоверие к ней? Она попробовала закинуть удочку…

– Ридстром, если бы я рассказала тебе что-то, что показалось бы полным сумасшествием, и попросила бы тебя поверить мне, мог бы ты, возможно…

– Нет.

– Ты даже не хочешь подумать про…

– Нет.

– Что мне необходимо сделать, чтобы ты доверял мне? Клятва? Какое-то обещание?

– Это придет, Сабина. Я верю. Но со временем.

Со временем, которого я не имею.

Даже если в конечном счете она сможет когда-либо убедить его, то время уже будет упущено. Нет, ее единственной надеждой было попытаться заставить его развязать ее и бежать, чтобы попробовать определить, где находится Ланте, из этого места. Если сестры находились на достаточном расстоянии друг от друга, они могли общаться телепатически.

Что было бы неплохо, так как Сабина вообще не умела ориентироваться в пространстве. Она нахмурилась. Но Ланте тоже этого не умела.

Чародейка мысленно отмахнулась от этих деталей. Они бы как-нибудь выкрутились.

Таким образом, первым шагом было обмануть Ридстрома, чтобы он освободил ее. Это не должно стать проблемой. Сабина волшебница. Она могла бы соблазнить его и заставить следовать ее воле.

Декорации на сцене установлены: звезды лихорадочно ярко блестят рядом с массивной луной. В мелкой ряби, идущей по воде под ними, отражается лунный свет, мерцая, словно изумруд.

Да, я могу быть соблазнительной. Демон не понял бы, что именно поразило его, когда она включит свое очарование.

Как только он съел свой ужин – с преувеличенным удовольствием – и умылся, она выждала немного, комментируя погоду и ночь, а затем произнесла:

– Мои руки болят, Ридстром. – Она для эффекта сжала их в кулаки. – Они так долго были в бездействии.

Когда он оценивающе посмотрел на нее, она попробовала проникнуть в его голову, но он установил защитные барьеры.

– У меня есть сделка для тебя, – предложил он, – если ты ответишь на любые вопросы, которые я задам, я развяжу твои руки на час.

Она едва сдержала улыбку. Это оказалось даже проще, чем она ожидала.

– У тебя есть эта сделка, демон.

 

Глава 27

 

– Это не было частью соглашения! – визжала Чародейка, пока Ридстром шел по направлению к заводи. – Ты ничего не говорил о воде!

Хотя он крепко поддерживал ее под попку руками, она плотно обхватила его талию ногами. Боги, она вписывалась в его ладони так идеально, словно была создана для того, чтобы он всегда ее так держал.

Он направлялся к пологому камню, который ранее заметил сверху. Расположенный в середине заводи, тот имел вокруг себя небольшую отмель, после которой начиналось глубоководье.

– Ни в каком другом месте я не собираюсь тебя развязывать. Здесь ты не сможешь использовать свои иллюзии, чтобы бежать от меня, если только не захочешь самостоятельно плыть назад.

– Плыть! Я же говорила тебе – я не умею плавать! Я не люблю глубокую воду!

– Точно.

Ранее, когда он сообщил ей о своих намерениях, она пыталась бороться с ним, вырываясь, пока он раздевал ее. Но напрасно. Он не собирался отказываться от своей задумки.

Этим утром Ридстром понял, что, чтобы завоевать расположение Чародейки, он должен изменить свою тактику поведения с нею.

Когда он отправился на охоту, он вспоминал, как мечтал о ней снова и снова. И еще он подумал о том, что раз уж Боуэн смог использовать голову, чтобы завоевать свою ведьму, то Ридстром способен сделать не меньшее в отношении Сабины. Он выяснит, как заставить работать влечение между ними.

Но сначала он должен понять ее, чтобы найти правильный способ разжечь ее привязанность к нему. А для этого он должен завоевать ее доверие.

Разгадать ее… это проблема для них… Ридстром столкнулся с этим – и не собирался отступать.

Как только он зашел в воду по грудь, она закричала:

– Возвращайся! Возвращайся! Что, если ты вдруг поскользнешься?!

Она вся тряслась.

– Я не поскользнусь, сладкая. Смотри, мы уже здесь.

Озерцо снова стало мелким. Ближе к каменному островку он поставил ее на ноги, вода доходила ей до колена.

Она огляделась вокруг.

– Ты не можешь понять, насколько ужасным я нахожу все это.

Возможно, настолько же ужасным, каким я нашел свой замок.

– Сядь там. – Он указал на длинную низкую скалу.

Как только она с неохотой подчинилась, он опустился позади нее, развязывая только веревку, связывающую между собой путы вокруг ее запястий. Он положил веревку возле себя, держа ее в пределах досягаемости.

Она тут же вскинула руки над головой, вращая ими в разные стороны.

– Что насчет них? – спросила она, царапая веревкой запястья.

– Они останутся.

– Что? Из-за них у меня ужасно чешется кожа!

– Они – остаются.

Она, казалось, прикусила язык, сдерживая готовый вырваться наружу острый ответ. И вместо этого смиренно произнесла:

– Как хочешь.

Чтобы вознаградить ее за сотрудничество, он начал массировать ей плечи. Она застонала, ее голова наклонилась вперед, отчего волосы соскользнули с шеи. Когда ее бледная кожа открылась, он не смог сдержаться, чтобы не поцеловать ее.

Дыхание Сабины прервалось, и она вздрогнула.

Он разминал ее плечи и руки по всей длине вплоть до самых пальчиков, а затем вернулся к плечам.

– Лучше?

– М-м-м-м? О, да, лучше.

– Значит, настало время для вопросов.

– Тогда – спрашивай.

– Сколько раз ты умирала?

Ее плечи под его ладонями напряглись, но она ответила:

– Больше, чем дюжину.

– Что это за… Как это?

– Самое ужасающее жалкое чувство, какое ты можешь себе представить.

– Расскажи мне об одном из случаев.

– Врекенер поднял меня высоко над деревней, затем бросил вниз. Я лежала на булыжниках с пробитой головой. – Ее тон стал отстраненным. – Ты можешь ощущать, как твоя кровь вытекает из тела. Без крови тело становится холодным, но тогда, когда кровь обтекает вокруг тебя – тогда она становится похожа на теплое одеяло. В течение какого-то времени, по крайней мере.

Он не мог слушать это… что она благодарила за лужу крови.

– Ридстром, – пробормотала она, потому что его руки сжали ее слишком сильно.

Он слегка расслабил ладони.

– Почему они хотели убить тебя настолько жестоко?

– Потому что я убила их лидера. Врекенеры ответственны за многие мои смерти. Включая и ту, когда меня утопили.

– Включая и… – Он встряхнулся. – Когда мы выйдем из равнины, я найду их и сообщу, что ты и твоя сестра находитесь под моей защитой. Любое действие против вас будет расценено как объявление войны моему роду.

Она обернулась, встала перед ним на колени и положила на его колени свои тонкие руки.

– Ты сделал бы это?

– Ты – моя женщина, и я никогда никому не позволю причинить тебе боль. – Он погладил ее по щеке, и она слегка вздрогнула. – Так как твоя сестра помогла сохранить тебе жизнь, я обязан и ей. Это та черноволосая женщина, которая находилась в камере после моего ранения?

– Да, ее зовут Меланте. Она наверняка очень волнуется обо мне.

– Если у повстанцев найдется почтовый голубь, мы пошлем ей весточку, что ты цела и невредима.

Сабина выглядела смущенной, но потом улыбнулась – настоящей, трогающей сердце улыбкой.

В груди у него что-то сжалось.

– Ты не можешь быть еще более красивой.

Она вздохнула, скривив губы:

– Я знаю. Но ты тоже не так уж и потрепан. На самом деле, я думаю, что ты – самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

Он вздохнул:

– Почему ты всегда лжешь?

– Хорошо, ты не самый красивый. Но ты входишь в десятку лучших. Возможно, даже в тройку.

– Пока что я на подиуме.

– Мне нравится твое тело. Ты – очень хорошо вылепленный мужчина. – Она начала прикасаться к нему так, будто видела впервые, проводя мягкими ладонями по его груди, плечам и шее.

Когда она прикоснулась губами к шраму на его лице, она спросила:

– Как ты получил его?

– В сражении на мечах. В молодости я был вспыльчивым. Это то, почему я также сломал свой рог.

– Ты не всегда был такой спокойный и уравновешенный? – Когда он покачал головой, она продолжила вопросы: – А татуировка?

– Это было частью обряда – получить метку в виде изображения животного.

– И шрамы… здесь? – Она провела костяшками пальцев по его члену.

Ее прикосновения разожгли огонь в его крови, но он старался удержать контроль. У него был план, и он приготовился ко всему, чтобы обыграть эту женщину.

Его голос звучал хрипло, когда он отвечал:

– Другая часть ритуала. Все мужчины-демоны, которые достигли определенного возраста, должны пройти через это. Сейчас я осуждаю это.

– Почему?

– Потому что это причиняет адскую боль.

– Мне следовало лучше целовать его.

Вино определенно подействовало на нее.

– Думаю, мне нравится моя Чародейка, когда она пьяна. – Это облегчало ему задачу получить ответы на все вопросы, на такой, например:

– Как вышло, что ты оставалась девственницей до сих пор?

– Я берегла себя для тебя, – легко отозвалась она, но он уже начинал лучше распознавать ее ложь.

– Нет, это не правда.

– Я наложила запрет на свое тело. Это – соглашение Чародеев, гласящее о том, что пока я девственна, никто не может вынудить меня заниматься с ним сексом.

– Имеется в виду Оморт? – рявкнул он, и его рожки начали расти вместе с его гневом.

– Я не хочу говорить о нем сегодня вечером. И мои причины – это личное.

Она пристально посмотрела на его рожки, затем пробежалась пальцем вдоль одного:

– На что это похоже, когда ты начинаешь обращаться в демона?

Он позволил отклониться от темы ее девственности.

– Мне не нравится это.

– Почему? Твое тело наполняется огромной силой…

– И мой мозг полностью отключается. Мною движет только инстинкт, словно я бешенное животное. Я не могу думать. Не могу рассуждать. Мысли мечутся в беспорядке. – Он провел рукой по подбородку. – Я слышу биение своего сердца, стучащего настолько громко, что я не в состоянии разобрать даже разговор поблизости. И все же я могу расслышать шелест листьев почти на полмили вокруг. Это не имеет никакого смысла. И потому действительно очень сложно для меня.

– Потому что ты всего лишь раб обстоятельств?

– Именно так. Ты могла бы говорить мне что-то вполне логичное, но если бы эти слова шли вразрез с моим инстинктом, то мой мозг не принял бы этого. – Он погладил свой шрам, чтобы подчеркнуть свою мысль. – И, Сабина, ты, кажется, держишь меня на краю этого состояния. Это для меня очень неприятно.

– Почему?

– Я взял тебя, но не пометил. Что означает, что в действительности я не утвердил тебя как свою подругу. Демон во мне неудовлетворен.

– Как это было бы, если бы ты пометил меня?

– Если бы я дошел до этого, то полностью бы обратился, что очень редко для нашего рода. Как только я вошел бы в тебя, я бы погрузил в твою шею свои клыки, и ты была бы оглушена.

– Оглушена?

– Некоторые говорят, что это сделано для того, чтобы женщина оставалась на месте, пока мужчина входит в нее.

– О, – произнесла она охрипшим голосом, – и если бы ты это сделал, то ты, вероятно, стал бы более благоразумным?

– Это помогло бы. Но все же я не чувствую связи между нами. Как бы я хотел, чтобы ты ощущала себя свободно со мной, но я знаю, что ты этого не хочешь.

– Что, если я скажу тебе, что решила остаться с тобой? – Она подарила ему один из тех нежных, уговаривающих поцелуев, которые превращали его в дикаря, но он сдержался.

Ридстром понимал, что она задумала. Соблазнить демона до бессмысленного состояния. Чтобы заставить его делать то, что захочет она. Но Сабина не представляла, что именно этих действий он от нее и ожидал.

И ему они нравились.

– Это так по-королевски, Ридстром, удерживать всех и вся против их воли, – произнесла она мягко, – но не меня. Я решила добровольно пойти с тобой.

– Почему именно сейчас?

– Потому, одинокий демон, что ты нуждаешься во мне. И потому, что ты – мой муж.

Он едва заметно поморщился. Не муж. Но я им буду.

– Ты говоришь это только затем, чтобы я не связывал тебя.

– Да, я хочу этого. – Она взяла его руку и потерлась щекой о его ладонь. – Но это не значит, что то, что я говорю – неправда.

Ее слова снова заставили его вспомнить мечту о том, как они разделят их совместную жизнь: будут спать вместе, воспитывать их сына. Но если она сбежит, будучи беременной…

Ридстром не хотел признаваться себе в этом, но одной из причин, по которой он до сих пор держал ее связанной, было то, что он начинал полагать, будто у них возможно будущее. Еще один неразрешенный вопрос.

Поскольку он не мог навсегда оставить ее в этом положении.

– Я хочу остаться с тобой, – пробормотала она в дюйме от его губ.

Она играла с ним. Ридстром знал это. Но тем не менее это не означало, что ему было неприятно это слышать.

– Повтори.

– Я хочу быть с тобой.

– Еще раз.

– Я не хочу с тобой расставаться. Возьми меня в свой дом, в место, в котором ты живешь вне равнины. Я не собираюсь сбегать от тебя. Я хочу остаться с тобой.

Он заглянул ей в глаза, ему было необходимо доверять ей. Но он не мог. Пока еще не мог.

– Я привел тебя сюда по другой причине.

– По какой? – лениво спросила Сабина, глядя на него. Если бы она была их тех женщин, которые восторженно вздыхают, то она бы и это сделала.

Его черные волосы были взъерошены, зеленые глаза пристально смотрели на ее лицо. Его кожа стала влажной и блестела в лунном свете. Такой великолепный мужчина.

И он снова и снова удивлял ее. То, что он пообещал защиту не только ей, но и Ланте, очень тронуло ее. Она была уверена, что он отдаст свою жизнь в случае необходимости выполнить это обещание.

Прискорбно, но от morsus он спасти ее не мог. Во всей вселенной это могли сделать только два человека.

– Ты должна научиться плавать.

– Что? Никогда. Я паникую в воде. В ней я никогда не была спокойной и…

– Тогда сейчас самое лучшее время, чтобы научиться. – Он поднял ее на руки и двинулся в воду.

– Ридстром, нет!

– Доверься мне, Сабина. Все, что мне нужно, чтобы ты сделала, – это всего лишь привыкла к воде. Просто удерживалась на поверхности.

Возможно, если она будет действовать так, будто полностью доверяет ему, он проявит больше любезности?

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Растянись на моих руках.

Ее тело застыло в напряжении, но он легко управлял ею. Вскоре она лежала на его ладонях.

– Расслабься… доверяй мне.

Я не могу.

– Ты можешь, ты уже делаешь это.

– Я… плаваю?

– Я не держу тебя, только страхую. Вот именно, только дыши легче. Хорошая девочка. – Его голос был успокаивающим, его большие руки служили ее якорем. – Расслабься.

Своеобразная тишина водоема окружила ее. Над ней в лунном свете кружились отблески воды. Волосы щекотали ее плечи. Ридстром продолжал ласкать ее спину, и вскоре она действительно расслабилась.