Африканская» история одного индуса.

[Заниматься юридической практикой оказалось трудно, т.к. законы прочел, а как их применять не знал. В Лондоне не изучал ни индийского, ни мусульманского права]

По возвращении в Индию решил «реформу» в питании, брат воссоздал дома британскую атмосферу. «Я завершил европеизацию своих близких введением для них европейской одежды». В Индии начались поиски работы, сначала работа в Верховном Суде, но там ничему не научился. От знакомых поступило предложение: у торгового дома в Парбандаре крупный процесс на 40 тыс.ф.ст.

В апреле 1893 года отправился, а в мае прибыл в Наталь(провинция Наталь, портовый город Дурбан). С первых минут пребывания понял, что к индийцам относятся мягко говоря не очень. Не разрешали ездить в поездах 1 и 2 классом, останавливаться в гостиницах. Через какое-то время Ганди при поддержке торговцев созывает собрание индийской общины Претонии. На повестку дня поставлена проблема положения индийцев. Это было первое публичное выступление. Предложил создать ассоциацию, от имени которой можно делать представления властям относительно притеснений.

Через год процесс закончился, за день до отправки увидел в газете заметку о законопроекте, по которому индийцы лишались права избирать депутатов в парламент Наталя. На приеме по случаю отъезда Ганди им самим был поставлен этот вопрос, светский вечер т.о. превратился в «рабочую комиссию». Были составлены петиции, дошли даже до лондонского «TIMES» и до «TIMES of India». Против выступления Ганди протестовало общество адвокатов, не желая его принимать, но для первого это было хорошей рекламой в Южной Африке. С мая 1894г стал существовать Конгресс Наталя. В задачу его входило- пропаганда. С этой целью Ганди пишет две брошюры «Обращение ко всем британцам в Южной Африке» и «Избирательное право индийцев. Воззвание».вплывает новая проблема- законтрактованные рабочие. К Ганди обращается рабочий Баласундарама, которого жестоко избил хозяин. С него сняли побои, обратились в суд, но цель Ганди- не посадить хозяина, а добиться перевода рабочего к другому владельцу. Все было решено успешно. В 1896году уезжает в Индию на полгода, назад возвращается с женой и детьми.Ганди был уверен тогда, что расовая дискриминация в Южной Африке и в самой Индии противоречит британской конституции, к которой, по его словам, он относился, наверное, с большей лояльностью, чем сами англичане. В ту пору он хотя и считал систему британского управления колониями несовершенной, но относился к ней терпимо и все ее недостатки считал явлением временным. Ганди выступал на собраниях и митингах в Индии, рассказывая о бедственном положении южноафриканских индийцев, и планировал еще некоторое время побыть на родине, когда получил от друзей из Дурбана телеграмму: «Парламент начинает работу в январе. Возвращайтесь скорее». Надо было ехать, чтобы на месте продолжать кампанию за отмену несправедливых законов в отношении индийцев. Так Ганди вместе со своей семьей оказался на пароходе «Курлянд». С ним плыли в Южную Африку жена Кастурбай и два сына – девяти и пяти лет, а также десятилетний сын его сестры.

Мохандас считал тогда, что быть цивилизованным – значит во всем подражать европейцам: носить их одежду, освоить их манеры, этикет. На нем был английский костюм – тройка, манишка с накрахмаленным стоячим воротничком, аккуратно завязанный и тщательно подобранный по цвету галстук.. Кастурбай и мысли не допускала, чтобы сменить сари на европейское платье. По настоянию Мохандаса она лишь заменила гуджаратское сари на сари бомбейских парсов, которое больше походило на европейскую одежду.

Белое население Дурбана каждый день собиралось на митинги и требовало отправки «Курлянда» и «Надери» обратно в Индию. Самый влиятельный член правительства Наталя Гарри Эскомб возглавил эту не истовую кампанию. Расисты угрожали сбросить «цветных» в море. Главным объектом их негодования оказался Ганди. Они обвиняли его в том, что он во время пребывания в Индии позволил себе неодобрительно высказываться о белых в Натале и что он привез два парохода с колонистами, чтобы наводнить Наталь индийцами. Жизнь Ганди и его семьи была в опасности, но он вел себя спокойно не чувствовал? за собой вины. Обвинения не соответствовал истинному положению вещей: он никого не оскорблял и числа белого населения Наталя и никого из индийцев» агитировал ехать в Южную Африку.Власти наложили на корабли длительный карантин, хотя основания для этого не было. Только через 23 дня пребывания кораблей на рейде было получено разрешение войти в гавань и высадить пассажиров на берег. Когда Ганди сошел на берег на него налетела толпа и чуть не растерзала. Случай о попытке линчевать Ганди получил широкую огласку. Дело грозило разрастись в большой скандал. Известие об этом факте дошло до Лондона. Там забеспокоились, остерегаясь дальнейшего осложнения обстановки. Министр колоний Великобритании Джозеф Чемберлен, вошедший в 1895 году в консервативное правительство Солсбери, считавшийся идеологом английского империализма, – и тот счел разумным направить телеграмму правительству Наталя с распоряжением привлечь к ответственности лиц, участвовавших в избиении Ганди. Ганди ответил, что не собирается возбуждать дела, поскольку не видит в этом проку. «...Я считаю, что осуждать следует не тех, кто нападал на меня, – заявил он Эскомбу. – Им сказали, будто я распространял в Индии неверные сведения относительно белых в Натале и оклеветал их. Они поверили этим сообщениям, и неудивительно, что пришли в бешенство. Осуждать надо их руководителей и, прошу прощения, вас».

В 1899 году началась англо-бурская война. Ее развязала Англия против буров – потомков голландских колонистов в Южной Африке, которые создали здесь две независимые республики: Трансвааль и Оранжевую. Формальным предлогом для войны Англия объявила защиту интересов английских поселенцев. В действительности же бурские республики стали объектом империалистического соперничества между Англией и Германией. Английские монополии ставили целью подчинить себе всю Южную Африку, захватить источники сырья и богатейшие золотые прииски. В. И. Ленин назвал англо-бурскую войну в числе главных исторических вех, ознаменовавших эпоху империализма*.

С началом войны Ганди переживает острую внутреннюю борьбу. Война велась между европейцами – бурами и англичанами за преобладание в Африке. Война, как средство разрешения международных проблем, противоречила убеждениям Ганди. Его личные симпатии оставались на стороне защищавшихся буров, но в то же время как британский подданный он считал недобросовестным уклоняться от выполнения долга перед своим правительством. Тем более, что южноафриканские индийцы все еще надеялись получить от этого правительства равные права с европейцами. «А права влекут за собой и обязанности перед государством», – рассуждал Ганди. К тому же, как полагал он тогда, Индия может стать независимой только в рамках Британской империи и при ее содействии. Итак, он решает занять вполне определенную и активную позицию в войне на стороне Англии и тем самым продемонстрировать перед Лондоном политическую и гражданскую лояльность членов индийской общины к верховной власти.Ганди формирует санитарный отряд, состоящий из трехсот свободных индийцев и восьмисот законтрактованных рабочих.Несмотря на большие потери, отказавшись от личного оружия, санитары отряда во главе со своим командиром под пулями и артиллерийским огнем выносят с поля боя раненых солдат и офицеров.Ганди проявляет себя стойким и решительным командиром, действующим в экстремальных условиях, когда от человека требуется подлинный героизм и бесстрашие. Он удостаивается золотой медали за храбрость и отвагу.Англо-бурская война завершилась подписанием в Претории 31 мая 1902 г. мирного договора. Англия добилась для своих монополий свободы действий в Южной Африке.. Освободившись от военных обязанностей, Ганди принимает решение вернуться на родину и посвятить себя там общественно-политической деятельности. Друзья из индийской общины в Натале берут с него слово вернуться в Южную Африку, если они будут нуждаться в его помощи.Прощание было трогательным. Индийцы Наталя буквально засыпают Ганди щедрыми подарками, среди которых дорогие изделия из золота, серебра, бриллиантов. Все это могло бы составить целое состояние. Но от всего отказывается.

В Индии Мохандас Ганди впервые присутствует на сессии Индийского национального конгресса. Сессия Конгресса созывалась один раз в год на три дня. Остальное время Конгресс практически бездействовал. Работа сессии произвела на Ганди удручающее впечатление. Делегаты произносили длинные расплывчатые речи, принимали бесчисленные резолюции. Среди участников Конгресса чувствовалась разобщенность по национальному, социальному и религиозному принципам. Заседания велись на непонятном для простых людей английском языке.Ганди встречается с руководителями ИНК – Локаманьей Тилаком, Энни Безант, долго живет в доме Гокхале... На лидера южноафриканских индийцев теперь все чаще обращают внимание видные государственные деятели, представители колониальной администрации. Его приглашают на приемы, устраиваемые английскими вельможами, самим вице-королем.

Как раз тогда, когда Ганди намерен был обосноваться в Бомбее и уже арендовал помещение для своей адвокатской конторы, он неожиданно получил из Южной Африки телеграмму следующего содержания: «Ожидается приезд Чемберлена. Пожалуйста, возвращайтесь немедленно». В Дурбан Ганди прибыл вовремя и заблаговременно успел составить петицию для вручения ее имперскому министру колоний Джозефу Чемберлену.

В Южной Африке Чемберлену, по воспоминаниям Ганди, европейцы устроили пышную встречу. Он получил от помирившихся теперь англичан и буров «подарок» в 35 миллионов фунтов стерлингов – по тем временам сумму баснословную. Поэтому вряд ли можно было ожидать от него теплого приема индийской делегации во главе с Мохандасом Ганди.Это был типичный образец колониальной дипломатии по-английски: широким жестом преподносить «дырки от бубликов». Беседа с министром произвела на Ганди тяжелое впечатление. Он понял, что теперь придется начинать все сначала. Чемберлен, по словам Ганди, напоминал индийцам о праве сильного, который всегда прав, иначе говоря, о праве владеющего мечом.

С 1904 года Ганди начинает выпускать еженедельную газету «Индиан опиньон» («Индийское мнение»). Под впечатлением прочитанной им книги английского писателя Джона Раскина «Последнему, что и первому», в которой автор настаивает вести исключительно трудовую жизнь земледельца или ремесленника, Ганди переводит издание газеты в сельскую местность. Он покупает под Дурбаном в местечке Феникс земельный участок и организует колонию, обитатели которой вместе с работой по изданию газеты обрабатывают землю и тем самым зарабатывают себе на скромное пропитание.

В 1906 году в Натале вспыхнуло антиколониальное восстание местных племен – зулусов. Ганди вновь организует индийский санитарный отряд. «Зулусский «мятеж», – писал он, – обогатил меня новым жизненным опытом и дал пищу для размышлений. Бурская война раскрыла для меня ужасы войны далеко не так ярко, как «мятеж». Это, собственно, была не война, а охота за людьми». Сочувствие Ганди было целиком на стороне зулусов, и он был доволен тем, что его работа заключалась в уходе за ранеными зулусами.

В том же году, 22 августа, в правительственной газете Трансвааля был опубликован проект так называемого «черного закона». Согласно закону, каждый проживающий в Трансваале индиец – мужчина, женщина и даже ребенок, начиная с 8-летнего возраста, – должен зарегистрироваться в полиции, сообщить сведения о своем общественном положении, оставить отпечатки пальцев и получить особое регистрационное удостоверение. Отсутствие такого удостоверения влекло за собой арест и депортацию.

В Йоханнесбурге в помещении театра «Империал» состоялся митинг представителей индийской общины. Зал кипел страстями. Собравшиеся выкрикивали угрозы прибегнуть к оружию. «Черный закон» предусматривал меры, унижавшие достоинство индийских женщин. Любой полицейский мог вторгнуться в их жилище и удостовериться в «законности» их пребывания в Трансваале.Для индийских мусульман и индусов, ревностно оберегающих достоинство своих жен и дочерей, такая мера была просто невыносима. Многие из индийцев заявляли, что они без колебания пристрелят на месте любого, кто посмеет запятнать честь их жен и дочерей.Поднявшись на трибуну, Ганди предложил принять резолюцию о неподчинении «черному закону», если он будет принят. Он сказал, что предложенная им резолюция не рассчитана на то, чтобы произвести впечатление на мировое общественное мнение. Индийцы сами в состоянии постоять за себя. Смысл резолюции заключается в том, что каждый, кто поклянется не подчиняться «черному закону», должен решить для себя, хватит ли у него внутренних сил сдержать эту клятву, несмотря ни на какие гонения, потерю работы, тюремное заключение, избиения, пытки, голод и даже смерть. Борьба, по словам Ганди, может продолжаться долго, возможно, годы. «Но я смело и с полной уверенностью заявляю, что если даже небольшая часть людей сохранит верность своему слову, наша борьба может завершиться только одним – победой». Ганди предупреждает премьер-министра Трансвааля генерала Бота, что в случае введения в силу «черного закона» индийская община объявит кампанию гражданского неповиновения и ненасильственного несотрудничества – сатьяграху. Власти рассылают индийцам официальные повестки с требованием явиться в полицию для регистрации или покинуть Трансвааль. 11 января 1908 г. Ганди организует перед зданием магистрата в Йоханнесбурге шествие протеста, участники которого отказываются подчиниться предписанию властей. События развивались таким образом, что Ганди оказался под арестом. В тюрьме Ганди, оторванный от повседневных дел, имеет возможность уйти от суеты жизни и погрузиться в заманчивую глубину раздумий, тем более в одиночной камере. Выйдя из заключения, Ганди снова едет в Англию, где находится с июля по ноябрь 1909 года. Уже прибывшие сюда Бота и Смэтс ведут с английским правительством активные переговоры о создании единого государства на юге Африки – Южно-Африканского Союза.

Ганди понимал, что создание такого государства может лишь укрепить позиции расистов и увековечить господство европейцев в Африке. Он пытается помешать миссии Бота – Смэтса. Наносит визиты английским министрам, стремится склонить на свою сторону членов парламента, редакторов газет, создать благожелательное для индийцев общественное мнение в Англии. Но, конечно же, дипломатические возможности Бота и Смэтса в Лондоне несравненно превосходят все усилия, предпринимаемые Ганди. Английским колонизаторам, правда, небезынтересно выслушать исповедь индийского лидера о настроении масс и узнать о его политических намерениях. Они на словах не прочь посочувствовать ему и даже что-нибудь неопределенное пообещать: ну, скажем, попробовать убедить Бота и Смэтса в большей мере считаться с интересами индийцев. В итоге же всех бесед Ганди английский министр колоний лорд Крю письменно уведомил его, что «м-р Смэтс посчитал невозможным принять требования азиатов о том, чтобы они были уравнены с европейцами. По совету Ганди горняки Наталя начали забастовку. В послании рабочим Ганди призывает их бастовать до тех пор, пока они не добьются удовлетворения своих требований. Забастовочное движение с каждым днем ширилось. В нем уже участвовало 20 тысяч горняков. Оно быстро распространялось по городам и провинциям Южной Африки. В мирных протестах принимали участие тысячи индийских женщин. Правительство применило против бастующих оружие – несколько горняков были расстреляны на месте. Тюрьмы не вмещали заключенных. 6 ноября 1913 г. он начинает знаменитый мирный поход протеста из Наталя в Трансвааль. Эта акция была новым серьезным вызовом правительству: перемещение индийцев между провинциями было запрещено законом и нарушение его каралось тюремным заключением с последующей депортацией. Число участников марша росло с каждым днем. Посланные на границу Трансвааля войска и полиция применить оружие не решились. Правительство оказалось в замешательстве, не зная, что предпринять. В течение четырех дней похода Ганди арестовывался три раза, и каждый раз власти, опасаясь еще больших волнений, отпускали его.

Мировое общественное мнение было на стороне Ганди и его движения. Массовая кампания героического неповиновения в Южной Африке неожиданно приобрела международное значение. События в Африке будили сознание индийского народа-великана. Забеспокоился Лондон. Английское правительство не хотело, чтобы дух неповиновения властям распространился на саму Индию и другие британские колонии. В Лондоне понимали, что в канун готовящейся большой войны надо было во что бы то ни стало умиротворить «непротивленцев», успокоить свои тылы.

Переговоры продолжались четыре недели. 30 июня 1914 г. между Ганди и Смэтсом было подписано соглашение. Оно предусматривало аннулирование подушного налога на индийцев и отмену наиболее оскорби тельных для них расистских законов. Разумеется, это был всего-навсего компромисс: апартеид остался официальной политикой Южно-Африканского Союза. В знак завершения переговоров Ганди, никогда не терявший чувства юмора, передал Смэтсу подарок со смыслом – сандалии, сделанные им самим на ферме Толстого: образец обуви, в которую были обуты большинство участников похода Наталь – Трансвааль.

В 1915 г Ганди с семьей возвратился в Индию.