Я ушла за отцом. Не беспокойся.

Перевод: Kuromiya Ren

 

Моему вай гуну, что научил меня важности ведения дневника и рассказывал мне прекрасные сказки.

Моей вай по, которую я не встречала лично, что чьи тонкие пальцы унаследовала.

Мне вас не хватает.

 

 

ПРОЛОГ

В королевстве Ксиа, во дворце Аромата Мечты, девятнадцать лет назад

Евнухи говорили, что окна были под потолком, чтобы обеспечить наложницам уединение, но Джин Лянь знала, что это было и напоминанием, что они в ловушке. Стены их комнат были толще, чем стволы деревьев во дворе. Никто не выжил бы, упав вниз. Впрочем, никто из наложниц и не пытался сбежать из дворца и от своих обязанностей перед императором.

Джин Лянь отодвинула от себя тарелку с рисовой кашей и маринованными огурцами. Аппетита не было, выпуклый живот болел. Ее верная служанка, Хон Ю, подхватила ее под локти и повела к кровати. Девушка раздвинула шелковые занавески, чтобы проветрить комнату. Но ночь была жаркой и безветренной.

Джин Лянь было неудобно среди пышных подушек и натянувшихся простыней. Она повернулась на бок и вцепилась в расшитое золотом покрывало потной рукой. Хон Ю, сдвинув в тревоге брови, быстро махала на нее веером. Джин Лянь попыталась улыбнуться, но у нее не получилось.

Вместо этого она сосредоточилась на дыхании, как и советовал придворный лекарь Ву. Хон Ю предлагала холодный жасминовый чай, вытирала ее лоб прохладным полотенцем, что пахло мятой и огурцом. Запах помог Джин Лянь расслабиться, а потом ее живот скрутил новый приступ боли.

Она схватила руку девушки.

- Прошу, позови Хей По…

Не в силах продолжать, Джин Лянь зажмурилась от боли.

Она потеряла счет времени. Она слышала только свое прерывающееся дыхание.

Холодные руки прижались к ее пылающему животу.

- Он хорошо лежит, вот-вот появится на свет, госпожа. – сказала Хей По. – Он решил прибыть раньше.

«На четыре недели».

Джин Лянь не открывала глаза. Она и без этого узнала голос своей старой няни. Ее дыхание ускорилось, но она смогла произнести:

- Вы сказали «он».

- Только догадка, ребенок. Скоро начнутся схватки.

Хей По махнула Хон Ю.

- Девочка, готовь воду, как я тебя учила, - служанка суетилась, боясь, что ребенок вот-вот появится.

Давление становилось невыносимым. Джин Лянь слышала свои стоны и крики, она не контролировала себя. Она вела себя неприлично. Не как леди. Она должна была стыдиться.

Но мысли задавила боль.

Хей По гладила ее руку.

- Боль – пропуск в этот мир для твоего ребенка. Просто дыши и тужься.

Слова гудели в голове.

Джин Лянь не знала, сколько времени прошло. Боль накатывала волнами.

- Пора, - сказала Хей По.

Хон Ю стояла позади нее. Когда она успела вернуться?

- Тужься, как только почувствуешь боль, Сяо Лянь, - сказала Хей По. Джин Лянь услышала свое детское прозвище, это удивило ее и успокоило.

Она тужилась. Она чувствовала движение ребенка. Он двигался. Рождался. И ее окатило облегчение.

Плач заполнил комнату. Сердце Джин Лянь тут же заболело.

- Девочка или мальчик? – все же смогла спросить она.

Ее грудь вздымалась, она разглядывала лицо Хей По.

- Что? Что-то не так?

- Нет, он прекрасен.

Мальчик.

Его волосы были светло-каштановыми, мерцая золотым в свете ламп. В ее ушах шумела кровь. Он открыл глазки, словно ощутил ее взгляд. Его глаза были золотыми с прожилками цвета темного зеленого чая.

Он был смешанной крови, крови из Ксии и иностранной.

Не сын императора.

«Что же мы наделали?»

Джин Лянь всхлипнула, обняв сына. Она не могла заплакать. Господин Чжун проверял ее каждый день, ожидая рождение императорского сына. У него везде были шпионы. Ей нужно действовать быстро, если она хочет, чтобы ребенок выжил.

- Хей По, оставайтесь в моих покоях. Никто не знал, что ребенок родится так рано. Никто не мог знать.

Седая женщина кивнула. Ее лицо ничего не выражало. Джин Лянь знала, что она верна ей. Хей По могли убить за такую помощь. Но эта женщина была с ней с детства. Кому еще доверять, как не любимой Хей По?

- Хон Ю, найди господина Вэня.

Несмотря на юный возраст, Хон Ю знала достаточно об интригах во дворце, чтобы осознавать опасность. Могла ли Джин Лянь доверить жизнь сына ей? Свою жизнь? У нее не было выбора.

Служанка направилась к двери.

- Нет. Не туда.

Джин Лянь надавила на один из лотосов на изголовье. Скрытая дверь неподалеку открылась.

- Сюда. Иди прямо через три проема, а потом поверни направо. И ты попадешь в комнату господина Вэня. Постучи один раз, выдержи паузу, постучи еще три раза в дверь. И не забудь фонарь.

Дверь закрылась за Хон Ю с шумом.

Личико ребенка скривилось. Он собирался заплакать снова, словно чувствуя тревогу матери. Она прижала его к груди. Он прижал розовую головку к ее груди. Он нашел сосок и принялся причмокивать им.

Горячие слезы стекали по ее щекам. Джин Лянь понимала, что держит его в последний раз, гладит его щечки, вдыхает сладкий аромат. Если они вообще переживут эту ночь.

 

 

Примечания:

Вай гун – дедушка;

Вай по – бабушка.

 

Глава первая:

На коленях Аи Линг лежала тяжелая книга, она полностью закрывала ее ноги. Она сжала колени, боясь, что том упадет на землю. Обложка его была ярко-красной, а золотистые иероглифы складывались в название «Книга создания». Она не хотела открывать ее.

- Взгляни, - мать склонила голову. Ее черные волосы ниспадали на плечи волнами, от нее исходил тонкий аромат гардении. Аи Линг редко видела мать с распущенными волосами. Она была прекрасной.

Аи Линг раскрыла книгу на случайной странице. И покраснела, увидев обнаженных мужчину и женщину, чьи тела переплелись. Рядом черными чернилами значилось: «Танец журавлей».

- Матушка… - она не могла взглянуть в глаза матери.

- Смотри, Аи Линг. Эта книга полезна, тут все, что тебе нужно, чтобы ты могла ублажить мужа в постели.

Мать положила ладонь на ее руку. Аи Линг всегда нравились тонкие пальцы матери, они были созданы для игры на лютне и вышивки.

- Скоро придет время свадьбы. С начала твоих месячных прошло около года, - мать листала страницы, и перед глазами Аи Линг мелькало все больше обнаженных фигур. – Здесь говорится о лучших днях, лучших позах…

- Но ты родила меня в двадцать четыре! – Аи Линг хотела закрыть книгу, хотя картинки ее привлекали. Она видела розовые губы женщин, очертания их грудей.

- Я поздно вышла замуж, милая, - мать погладила ее волосы, заправив прядь за ухо. – Но мы с твоим отцом пытались. И потеряли одного ребенка, а потом у нас появилась ты. Тот ребенок родился мертвым.

У нее мог быть старший брат. В светло-карих глазах матери мерцала печаль.

- Я не знала, - прошептала Аи Линг.

- Зато теперь ты знаешь, как дорога нам, - она коснулась щеки Аи Линг. – Возьми книгу. Прочитай ее. Я буду приходить к тебе по вечерам, будем говорить, - матушка встала и отошла от кровати, пожелав ей приятных снов.

Аи Линг так и сидела с книгой на коленях. Ее вес был несравним с весом мыслей. Через миг она встала, положила книгу на письменный стол и, потушив лампу, юркнула в кровать.

Уснуть легко не получилось. Когда она все же задремала, то беспокойно металась, видя странные улыбки и пустоту в глазах.

Аи Линг сжала шелковую подушку в паланкине. Отец заказал его для особого случая. Она подозревала это, когда мать дала ей «Книгу создания» в прошлом месяце, но она не ожидала, что помолвка будет так скоро. И ее отдадут, обменяют, она сможет видеть родителей в лучшем случае раз в год, если это разрешит свекровь.

Она сжалась. Ей не хотелось ожидать в одиночестве, пока ее представят.

Как может выглядеть ее суженый? С ее удачей, он будет едва доставать ей до подбородка.

Хотя уже был десятый месяц, погода была теплой. Она обмахивалась, желая, чтобы формальности закончились, и она могла выйти отсюда. Она услышала приглушенные крики. Аи Линг приподняла край занавески и выглянула, увидев неподалеку сапожника рядом с его прилавком. Мать оттащила сына от паланкина, пообещав сладости, если он будет хорошо себя вести. Аи Линг несли по главной улице, занавеска скрывала ее, погружая все вокруг в красноватый свет.

Вскоре паланкин остановился. Она не была готова. Она нервно коснулась пальцами волос, куда мама вплела нефритовый гребень среди завитков волос. Стоит ей выйти замуж, как она уже не сможет ходить с распущенными волосами. Она сжала руки в кулаки, пытаясь придать себе смелость.

- Прибыла госпожа Вэнь! – прокричал низкий голос.

Аи Линг упала духом. Они наняли специального человека для церемонии? Богиня милосердия, помоги.

Занавески убрали в стороны, впуская солнечный свет. Она моргнула несколько раз и увидела родителей с, как она предполагала, господином и леди Вонг, рядом с которыми был ее суженым, Ляо Кангом.

Церемониймейстер, пухлый мужчина со стянутыми в узел волосами и круглыми розовыми щеками, низко поклонился с удивительной грацией и вытянул одну руку. Она приняла ее и ступила на дорогу. Никого не было, она не осмелилась посмотреть, но, видимо, улицу очистили намеренно.

Она прошла мимо родителей к леди Вонг, ее будущей свекрови, как и требовал протокол.

Изящная женщина подняла одну руку, зашуршав рукавом лавандового цвета. Аи Линг взяла ее за руку и преклонила голову.

«Неплохая на вид. И бедра хорошие»

Она вздрогнула, словно кто-то ее ударил. Но она успела взять себя в руки. Аи Линг удивленно подняла голову, кровь застыла, но никто, похоже, не слышал слов леди Вонг.

Та оценивающе смотрела на нее. Аи Линг было неуютно. Женщина скользила по ней взглядом.

«Слишком высокая».

Она услышала это так, словно та говорила вслух, но губы леди Вонг были сжатыми. Ее будущая свекровь как-то попала в ее голову, Аи Линг поспешила отпустить ее руку. Давление ослабло. Она слышала мысли женщины?

Она пыталась подавить дрожь, а Ляо Канг шагнул к ней, вытянув руку. Он был высоким и худым с большими глазами и бледным лицом.

Увидит ли он ее волосы расплетенными? Она вспомнила «Книгу создания». Жар подступил к щекам Аи Линг. Она взяла его за руку, позволив отвести ее в ресторан.

* * *

Трехэтажный ресторан выходил во двор, полный фруктовых деревьев и орхидей. Ляо Канг вел ее к столу с шестью стульями. Он отступил от нее, они ждали, пока придут родители. Первыми сели мужчины, а напротив них устроились их жены.

Пухлый мужчина стоял за их столом, сообщая имена обеих семей и помолвленных, желая им счастья, успехов и семь сыновей. Казалось, он говорил целый час. Только после этого Аи Линг и Ляо Канг смогли сесть. На тарелках тут же появилось первое блюдо, нарезка языка, свиные уши, соленая речная рыба, маринованные яйца. В горле Аи Линг пересохло. Она потягивала холодный чай, притворяясь, что она ест.

После смеха и разговоров воцарилась тишина, и заговорила леди Вонг:

- Мы хотим убедиться, что Аи Линг станет хорошей парой для нашего Ляо Канга. Он умный и ранимый мальчик.

Аи Линг едва подавила улыбку. Она взглянула на Ляо Канга, но он накалывал на серебряную палочку для еды мясной шарик.

- Мне тревожно из-за репутации вашей семьи, господин Вэнь, - вежливый тон леди Вонг не вязался с жестокостью слов. – Мой муж многое рассказал мне, когда мы рассматривали кандидатуру Аи Линг, - она украдкой взглянула на мужа. – Вас изгнали со двора императора?

Господин Вонг опустил бокал вина на стол. Она чувствовала кипящий гнев и посмотрела на отца. Но он не реагировал.

- Я хорошо служил императору, леди Вонг. Долгие годы, - женщина фыркнула. Господин Вонг предупреждающе поднял руку.

- Дорогая, они помолвлены. Мы почти семья. Мы с господином Вэнем давно знаем друг друга, лучшей пары нашему сыну не найти.

Она громко вздохнула.

- Решение за Ляо Кангом, - сказала леди Вонг.

Слуга поменял блюда, поклонился и ушел.

- Прекрасная еда. Знать бы рецепты, - ее мама наконец-то сказала, когда повисла неудобная тишина.

- Блюда нашего повара лучше, - отозвалась леди Вонг, вдернув носик.

- Ты прошел долгий путь от рисовой каши, Лао Вонг, - сказал отец Аи Линг, похлопав друга по спине. Но господин Вонг смотрел на еду со странной улыбкой.

Не глядя в глаза ее отца, господин Вонг подозвал слугу.

- Еще вина!

Ляо Канг не проронил ни слова.

А его мама выжидающе смотрела на него. Он выпил стакан молока и отложил в сторону синюю салфетку, взяв мать за руку и выведя ее из ресторана.

Аи Линг вспыхнула, потом остыла. Избраннице давали вещь из золота – браслет или кольцо. А салфетка указывала на обратное. Она не сомневалась, что публичный отказ был подстроен.

Она склонила голову, господин Вонг пробормотал извинения и сказал, что все уладит.

Но Аи Линг все понимала. Ее семья была не так хороша. Она была не так хороша. Стыд смешался с гневом. Она участвовала в этом, чтобы угодить родителям, последовать традициям, но получилось только хуже. Пойдут сплетни о том, что ее не взяли.

Она плелась домой за родителями в тишине, не разговаривая с ними. Пышный наряд только ухудшал настроение. Она вытащила из волос нефритовый гребень и бросила его на дорогу, как ее суженый отбросил ее. Но, если подумать, хотела ли она этой свадьбы?

С той помолвки прошло пять месяцев.

Начинался третий месяц. Во дворе виднелись цветы сливовых деревьев, их нежные розовые лепестки пахли, как чай. Аи Линг придвинулась к маленьким цветам. Она любила их аромат, они были признаком весны.

Отец пытался еще дважды организовать помолвку, но безуспешно. Она теперь никогда не выйдет замуж, разве что за сапожника или мясника, их семьи не претендовали на титулы.

Позор и растерянность ранили ее. Ее родители хотели для нее лучшего, хорошей семьи, хорошей жизни. Вместо этого она останется одна.

«Я вообще не готова к свадьбе», - подумала она. Теперь она станет старой девой?

Она слышала, что слуга принесла завтрак. Ее мама просыпалась первой, но она не видела ее в главном зале, не слышала ее голос на кухне. Наверное, она еще спала.

Она почувствовала кого-то и обернулась. Перед ней был ее отец, одетый в королевские синие одежды. Аи Линг видела в его темных глазах что-то незнакомое.

- Что случилось, отец?

- Аи Линг, я должен кое-что тебе сказать, - он потер одной рукой лицо. Ей не понравился его тон. И его взгляд. Там была тревога? Смирение? Она не знала, и это ее беспокоило. Обычно Аи Линг легко угадывала настроение отца. – Мне предстоит визит во дворец, - сказал он. – Меня не будет два месяца.

Это было неожиданно. Отец не уходил дольше, чем на пару дней, как и так далеко.

- Возьми меня с собой! – она понимала, что это невозможно, но все равно сказала. Ее отец когда-то был известным во дворце, но сейчас она была простой девушкой, что могла по пальцам посчитать, сколько раз она была за городом.

- Ты нужна маме, - его улыбка была теплой. – Не бросай ее. Ей будет сложно без меня.

Она бы рассмеялась, но ситуация была серьезной.

- Но зачем ты уезжаешь? Почему так надолго?

- Сложные вопросы, дочь. Я расскажу, когда вернусь, - он приблизился, вытащив что-то из мешочка на поясе. – У меня кое-что для тебя есть. Подарок для любимой дочери, - Аи Линг улыбнулась. Она была единственным ребенком.

Он раскрыл ладонь, показывая кусочек зеленого нефрита. Подвеска покоилась на золотой тонкой нити.

- Отец! Это прекрасно, - обычно отец дарил книги, бумагу и кисти для каллиграфии.

- Надень ее, - он помог застегнуть цепочку на шее. Аи Линг поймала подвеску рукой.

- Дух, - пробормотала она, узнав слово, вырезанное на камне. Подвеска была овальной, испещренной рисунком, словно подушечка пальца, на обеих сторонах был иероглиф.

- Давным-давно мне дал его монах. Я еще не встретил тогда твою маму, - он поймал кусочек нефрита пальцами. – Я помог ему перевести книгу с религиозными текстами, а он дал пожить в храме.

Он погладил иероглиф.

- Напоследок он дал мне это. Сказал, чтобы я передал кулон дочери, если мне придется ее оставить надолго, - уголки его рта дернулись в улыбке. – Но я сказал ему тогда, что у меня нет дочери, он лишь помахал мне.

Отец погладил плечо Аи Линг.

- Монах был мудрым, он многое видел, - Аи Линг заглянула в его глаза и поняла, что видела в них и раньше грусть.

Она сморгнула туман слез.

- Мы будем скучать, - она обняла его, он замер. Она последний раз обнимала его маленькой девочкой. Он обхватил ее сильными руками, но вскоре отпустил.

- У нас возникли сложности с помолвкой, - сказал отец. Аи Линг опустила взгляд, не желая, чтобы они расстались на такой ноте. Он поднял ее голову за подбородок. – Но, честно говоря, я не расстроен. Они не видят, какую драгоценность я им предлагаю. Люди думают, я избаловал тебя. Возможно. Но я не стал бы известным при дворе, если бы слушал чужие пересуды.

Он погладил ее щеку.

- Ты особая, Аи Линг. И всегда была особенной для меня. Помни это.

Ее мама прибыла к завтраку поздно, ее волосы были заплетены, как и всегда. Но глаза были красными, заплаканными, хотя она и смогла улыбнуться дочери.

Тем же утром отец уехал.

 

 

Глава вторая:

Без отца жизнь шла медленнее. Больше не было уроков, обсуждений поэзии, истории или философии. Больше не было терпеливого учителя, что показывал ей, с какой силой ударять бамбуком, или как нежно расписывать орхидеями бумагу. Каждый день Аи Линг переписывала любимые абзацы из классических произведений, чтобы улучшать навыки каллиграфии. Часто она сидела во дворе, вдохновляясь цветущими пионами, птицами, что подбирали рассыпанные семена перед ней, и рисовала, не переставая думать об отце.

Весна уступила место лету. Дни стали длиннее.

Отца не было уже три месяца, а писем от него они не получали. На самом деле, в этом не было ничего удивительного, ведь редкий гонец соглашался доставить весточку в их далекий городок. Но ее мама беспокоилась, хотя Аи Линг пыталась ее успокоить, скрывая свои тревоги. Но шла седьмая луна, а ее мама уже не знала, как долго они протянут на семейные сбережения, потому отпустила их двух служанок. Мей Чжи и А Цзяо в последний день улыбались, изображая радость.

- Мы вернемся, как только прибудет господин Вэнь, - сказала Мей Чжи. Две женщины были частью семьи. Аи Линг видела, что мама вытирает слезы, пока готовит ужин в тот день.

Без слуг Аи Линг с матерью сами ходили на базар за свежими продуктами и другими вещами. После нескольких походов она отправилась туда сама со списком покупок, пока мама оставалась дома и наводила там порядок.

Первый поход Аи Линг в одиночку был быстрым. Она спешила купить все, что написано на тонком листке рисовой бумаги. Но шли недели, и она становилась смелее. Она разглядывала родной городок – улочки, где с прилавков доносился запах жареной рыбы, старушек с согнутыми спинами, что продавали вышитые туфли.

Аи Линг поняла, что ей нравится такая независимость, свобода.

Она разглядывала красивые тапочки, расшитые бабочками, летним утром, когда кто-то потянул ее за косу и погладил ладонью ее спину. Она подпрыгнула, но это оказался господин Хуан, что стоял сзади и слишком близко. Торговец улыбался, но лишь краем рта.

- Твоя одинокая коса привлекла меня, Аи Линг. Гуляешь одна?

Она отступила. Господин Хуан был успешным торговцем, но жестоким человеком. Аи Линг знала слухи о нем. Ему было около пятидесяти, все три его жены не смогли дать ему сына. У него было три дочери – две от первой жены, одна от второй, но ничего, кроме слез и угроз самоубийства, от третьей. Последней его жене было семнадцать, одного возраста с Аи Линг.

- Матушка доверяет мне покупки, - Аи Линг вскинула голову. – А у вас с этим, конечно, справляются слуги? – его ухмылка стала шире. Ветерок донес до ее носа запах ликера и табака. Она боролась с желанием отступить еще на два шага, особенно, когда он склонился к ней.

- Ах, да. Как я груб. Я слышал, что ваших слуг пришлось уволить. Когда же твой отец вернется из Дворца, Аи Линг?

Она прикусила щеку изнутри, разозлившись. Нельзя проявлять неуважение с старшим, как бы они себя ни вели. Она только покачала головой.

- Смело с его стороны вернуться во Дворец, ведь двадцать лет назад он едва избежал казни, - не унимался он.

Отца почти казнили? Ее лицо побледнело.

- Ты не знала? – господин Хуан протянул руку. Жестокая ухмылка испортила его попытку показать сочувствие. От его прикосновения у Аи Линг закружилась голова, ее тошнило.

«Я был бы не против увидеть ее в своей спальне».

Она услышала это так, словно он сказал вслух, послышался щелчок, и она словно упала внутри себя. Она поежилась. Торговец взял ее за запястье, а она потянула руку, отступая назад.

- Не трогайте меня, - холодно процедила она.

Глаза его тут же сузились. Он откинул голову и рассмеялся. Она развернулась и побежала, не разбирая дороги.

Дни перетекали в другие дни. Мать и дочь были поглощены ежедневными делами, и Аи Линг обнаружила, что привыкла к отсутствию отца. Это ей не понравилось.

Вечерами после ужина они вытаскивали стулья во двор и вышивали или шили в свете фонаря. Аи Линг это сравнилось больше всего, ведь к тому моменту день уже был позади, может, приближая к возвращению отца.

Серебряная луна сияла в ночи, и она спросила маму о ее помолвке. Ее матушка улыбнулась, глядя на вышивку. Ее пальцы порхали над изящными лотосами и стрекозой рядом с ними. Аи Линг готовила себе новую ночную рубашку. Она выбрала светло-зеленый хлопок, прекрасно подходящий лету.

Они сидели среди лиловых георгин и ярко-оранжевых, что высадила Аи Линг. Она хлопала от радости, когда раскрылся первый бутон, показывая прекрасный цвет.

- Она не была организована, - сказала ее мама.

Это Аи Линг знала, но без подробностей.

- Твой отец только покинул двор императора.

- Скандал, - сказала Аи Линг.

Ее мама склонила голову и продолжила рассказ.

- Ему было тридцать, он был неженатым, не желая брать себе придворную женщину. Покинув двор, он прибыл в мой город в поисках работы. Он хотел наняться в семьи, чтобы учить детей, - ее мама замолчала, меняя нитку на изумрудную для стрекозы.

- А что случилось при дворе? Отец не рассказывал? – Аи Линг нахмурилась, сшивая ночную сорочку. Она должна знать.

- Такое лучше спросить у твоего отца, - отозвалась мама.

Аи Линг не ответила. Матушка была права.

- Моя мать умерла, родив меня, а вскоре и отец из-за болезни, - матушка склонилась еще ближе к вышивке. – Меня растили бабушка и дедушка. Но я росла и знала о смерти родителей, - она замолчала и подняла голову, взглянув на луну. Аи Линг чувствовала ее печаль, смешавшуюся с тонким запахом жасмина.

- Мою мать называли ужасной женой, ведь она умерла при родах, еще и юного мужа забрала с собой. Я росла, веря, что причиной такого несчастья была я. Никто меня не переубеждал.

Сверчки заиграли знакомую песню, ее мама потягивала холодный чай. Аи Линг быстро поднялась и снова наполнила ее чашку.

- В двадцать один год я оставалась одна, никто и не хотел взять меня в жены. Меня не рассматривали сыновья, которым нужны были хорошие невесты, были кандидатуры намного лучше меня.

Аи Линг представила ее маму. Несчастная девушка, которую никто не выбирал. Сердце сжалось.

Не честно. Все это нечестно.

- Я была второй мамой для множества племянниц и племянников. И была с ними в тот день, когда твой отец пришел просить о работе, я показывала ему детей. Он был добр с ними. Я знала, что из него выйдет хороший отец, - ее мама улыбнулась, фонарь бросал мягкие тени на ее лицо.

- Через три месяца он попросил у дедушки моей руки.

- А до этого?

Ее мама рассмеялась, серебряные края вышивки задрожали.

- Это дело лишь мое и твоего отца.

- Вы влюбились, - сказала Аи Линг почти осуждающе.

- Да. Все было так необычно. Я думала, мы оба – изгои, я – несчастная сирота и он – учитель, изгнанный со двора. Дедушка не соглашался, ведь беспокоился обо мне. Но я поговорила с ним. И через шесть месяцев мы сыграли свадьбу, я покинула семью. И уже была беременна.

- И вы переехали в Ан Нан?

- В этот дом.

- А семья отца? – краешком рта говорила Аи Линг, зажав губами булавку.

- Мы сначала остановились здесь, а потом отправились к ним. Но никто не ответил на стук в дверь, хотя мы слышали шепот внутри.

Аи Линг ошеломленно подняла голову.

- Да. Семья Вэнь отказалась от твоего отца, поверив слухам со двора. Это разбило ему сердце. Он больше об этом не говорил, - сказала ее мама.

Ее доброго отца изгнала семья?

Потому она росла, не пересекаясь с родственниками. Потому мама просила ее молчать, стоило ей спросить про них. Как можно было поверить слухам? Разве они не знали своего сына?

- И ты родила меня? – спросила Аи Линг.

Ее матушка заполняла серебряной нитью крылья стрекозы. Ее лицо смягчилось.

- Да. Когда мы потеряли первого ребенка, я винила себя, помня о проклятии несчастья. Но нам подарили тебя.

- А еще детей ты хотела?

- Конечно. Ты была для нас радостью. Отец возил тебя завернутой в шелка, чтобы скрывать ото всех. До сих пор эти шелка есть где-то в шкафу.

- Мило! – воскликнула Аи Линг и поморщилась, забыв о булавке между губами.

- И мы пытались, но безуспешно. Два года прошло, и я начала уговаривать твоего отца найти вторую жену. Знаешь, что он сказал? – она придвинулась ближе, словно рассказывала секрет. – Он сказал: «Зачем мне другая женщина в доме? У меня их уже много».

Они рассмеялись, от этого сверчки притихли.

Матушка промокнула глаза.

- Он шутил, конечно. И всегда целовал меня после этого, - она улыбнулась и отложила вышивку. – Хватит на сегодня. Я устала, - она потерла глаза тонкими пальцами.

Аи Линг пожелала маме хороших снов, но осталась во дворе, глядя на небо. Ее кот, Таро, появился из-за куста жасмина, прыгнув на тропинку и свернувшись у ее ног.

Она погладила его, ощутив его урчание до того, как он его произнес. Она представляла родителей в молодости, изгоев, что нашли друг друга. Она не могла увидеть себя в похожей ситуации, не веря, что вообще полюбит.

 

Аи Линг открыла тяжелую дверь ворот и увидела господина Хуана, гладящего длинную седую бороду. Она чуть не закричала. После их последней встречи она весь вечер провела в своей комнате, не в силах есть или говорить. Аи Линг сослалась на месячные, что, впрочем, и не было ложью.

- Твоя мать дома? – спросил господин Хуан без улыбки.

Она прижалась рукой к деревянной двери, чтобы унять дрожь. И прочистила горло перед тем, как заговорить.

- Да. Я позову ее, - она не стала обращаться к нему по имени.

Ей не нравилась мысль, что этот человек пройдет в их дом, но выгнать его не могла. Она прошла в главный зал. Она спиной чувствовала его ухмылку и выпрямилась.

- Матушка? Господин Хуан пришел с визитом.

Ее мама появилась из кухни, приглаживая волосы рукой. Она была в сером домашнем платье, но выглядела по-королевски.

- Господин Хуан. Чем обязаны?

- Нет, с моей стороны грубо прийти без предупреждения. Я встретил Аи Линг га рынке и решил, что должен прийти.

- Прошу, садитесь, - ее мама указала на стул. – Аи Линг, чаю, - та не упустила паузы перед ответом ему. Стоило рассказать матушке, что случилось, но как тогда объяснить, что она услышала мысли господина Хуана?

Аи Линг ушла на кухню. Она видела спину господина Хуана и профиль мамы из проема комнаты. Ее мама была напряженно, резко выпрямив спину и сжав руки на коленях.

- Господина Вэня так давно нет, госпожа Вэнь. Есть ли новости? – спросил господин Хуан.

Аи Линг затаила дыхание, сжимая в руке чайные листья.

Ее мама разглядывала ладони.

- Мило с вашей стороны так переживать о нашей семье. Я знаю, что когда-нибудь он вернется, - голос мамы смягчился. Он был таким тихим, что Аи Линг пришлось прижаться к двери, чтобы слышать. Она сглотнула комок в горле.

Господин Хуан вытащил из рукава свиток. И развернул его.

- Мне очень жаль. Но ваш муж задолжал мне крупную сумму. Она нужна мне сейчас.

- Не может быть, господин Хуан. Муж никогда об этом не говорил.

Торговец убрал свиток, зная, что ее мама не сможет его прочитать.

- Мужья не отчитываются женам, госпожа Вэнь. Это мужское дело. О таком он с вами и не должен был говорить.

- Мой муж рассказывает мне все.

Господин Хуан пожал плечами.

- Боюсь, мое слово важнее вашего. В этом свитке есть подпись вашего мужа и печать. И сумма большая.

Он зашептал что-то на ухо матери. Аи Линг прикусила губу, видя такое поведение.

Ее мама была сдержанной, но побледнела от его слов. Господин Хуан отклонился назад с ухмылкой, Аи Линг все поняла.

- Это возможное решение, - он потирал руками. – Я знаю, что вам несколько раз не удавалось организовать свадьбу для дочери. А ведь ей семнадцать? Не самый лучший возраст для уважаемых семей… - он замолчал. – Я предлагаю Аи Линг сделать моей четвертой женой, долг будет прощен. Она красивая. И умная.

Аи Линг выронила чайник. Он разбился. Чайные листья разлетелись, а она ворвалась в комнату.

- Нет, матушка! – она слишком поздно поняла, что кричит.

- Аи Линг! – бледное лицо мамы повернулось к ней, как и лицо торговца. Аи Линг не обратила на него внимания, опустившись на колени перед матерью и схватив ее за руки. – Не надо. Ты не должна. Только не без отца. И не за него.

Она знала, что нарушает правило. Но если она покажется грубой, то помолвку могут отменить, а свадьба с этим жестоким мужчиной, что хочет получить от нее сына, была ужасным будущим.

- Аи Линг, это недопустимое поведение. Извинись.

Аи Линг взглянула в лицо мамы и увидела, как сильно она постарела за шесть месяцев без отца. Аи Линг поняла потрясенно, что седых волос у ее матери было больше, чем черных.

Ее грудь сжалась от боли. Она встала и повернулась к торговцу.

- Простите меня, господин Хуан. Но я не хочу…

- Твое желание значения не имеет, - перебил ее господин Хуан. – Ты лишь помеха для своей матери. Лишний рот, который нужно кормить. Ты позоришь семью, ведь в семнадцать другие девушки уже родили.

Лицо Аи Линг пылало, уши горели. Но господин Хуан не унимался.

- Тебя спасает только милое личико. Но ты слишком высокая, хотя я еще подумаю, недостаток ли это. Я ценю твоего отца, несмотря на скандал с двором. Я щедро предлагаю тебе свой дом. Обдумай свою судьбу. Это личико не всегда будет красивым.

Аи Линг приросла к полу, не в силах отвести взгляд от торговца. Господин Хуан улыбнулся, показывая испорченные от курения зубы. Он подмигнул ей.

- У тебя есть характер. Но приручить можно кого угодно. По одному ребенку к каждому соску, и готово, - он рассмеялся над своей шуткой.

Ногти Аи Линг впились в кожу, сжав зубы до боли в челюсти.

- Обдумайте мое предложение, госпожа Вэнь. Даю вам два дня. Это я оказываю вам честь, - он встал, раскрыл веер и вышел во двор один. Он не взглянул на Аи Линг.

 

В тот вечер они ужинали в тишине. Аи Линг знала, что мама не поддастся уговорам господина Хуана.

Она была уверена, что про долг он соврал, хотя она и могла прочитать свиток, это ничего не изменяло. Господин Хуан знал всех чиновников в городке, часто задабривал их вином и подарками. Его слово против их, они были лишь беспомощными женщинами. Без отца их защитить некому.

Господин Хуан был богатым. Ему нужна была она… чтобы он получил сына. Она чувствовала горечь во рту – смесь паники и ярости. Она лучше сбежит, чем ступит в его спальню.

Она могла отыскать отца и вернуть его. Она хотела смеяться и плакать от такой мысли. Но отказывалась оставаться, чтобы страдать.

Матушка будет тревожиться… но господин Хуан тогда не будет ее запугивать. Ему не нужны деньги. И одним ртом станет меньше.

Ночью, когда за окном скрипели сверчки, Аи Линг села на кровати, рядом с ней лежал узелок, и осмотрела уютную комнату в свете лампы. Таро запрыгнул к ней. Он понюхал ее руку, подняв голову, чтобы ему почесали подбородок.

- Я ухожу, Таро, чтобы вернуть отца. Присматривай за мамой, пока меня не будет, - она погладила серую шерстку на его спине. – Я буду скучать, - она поцеловала его в затылок. Сердце дико билось, она не сдвинулась с места. Она схватила пальцами нефритовую подвеску. Правильно ли она поступает? Стоит ли ей изображать из себя послушную дочь и предложить себя господину Хуану, чтобы спасти маму?

Аи Линг не могла.

Она подобрала твердые чернила и занесла над квадратным камнем. Что сказать матушке, чтобы она поняла? Ее рука дрожала, но она все же написала два предложения простым языком.

Я ушла за отцом. Не беспокойся.

Она подписалась и отложила чернила. Она надеялась, что эти иероглифы ее мама прочтет. Или это сделает господин Хуан. Она затушила огонек в лампе и выскользнула в коридоре. Следующая дверь открылась со скрипом, и она застыла. Снова воцарилась тишина, и она поспешила мимо комнаты матери, по щекам текли слезы.

«Прости меня, матушка».

Она выскользнула во двор, а оттуда – на тихую улицу. Она не осмелилась взглянуть назад, Аи Линг бежала со всех ног. Прочь от всего, что знала и любила.

 

 

Глава третья:

Аи Линг шла в ночи в свете полумесяца. Воздух был приятным, еще теплым. Она шла, обхватывая себя руками, волосы вставали дыбом от каждого шороха листьев и шуршания по земле. Аи Линг не осмеливалась обернуться, представляя, что за мной следуют темные тени – господин Хуан на коне или даже призраки, идущие на ее живое тепло.

Она ругала себя за то, что читала «Книгу Мертвых». Она нашла ее перед своим тринадцатым днем рождения в шкафу возле стола отца, пока искала чернила. Отец застал ее, склонившуюся над огромной книгой. Таким злым она его еще не видела. Месяцы спустя Аи Линг снова наткнулась на книгу, что теперь стояла на верхней полке среди других томов. Она взяла ее, зная, что отца не будет еще несколько часов. Книга была полна историй о страшных существах. Она не знала, правда это или вымысел. Но описания восхищали и пугали ее. Она читала ее в тайне годами и теперь жалела об этом.

Она шла, а мир принимал облик, очерченный рассветом. Ноги болели, голова кружилась. Уставшая, она устроилась за грядой кустов в стороне от тропы и уснула, пока все вокруг нее просыпалось.

 

Разбудил Аи Линг топот копыт. Она села и увидела круп мощного животного. На спине лошади сидел мужчина, Аи Линг спряталась за куст, пока тропа не опустела. Она отряхнула одежду и пошла за ним. Он ведь мог двигаться к следующему городу.

В животе урчало. Судя по солнцу, был полдень, она хотел поесть чего-нибудь горячего. У нее осталась пригоршня монет. Мама подарила ей на день рождения деньги в красном сатиновом кисете. Она нашла свой подарок рядом с булочкой со сладкими бобами у подушки в семнадцатый день рождения.

Она предполагала, что до Дворца Аромата Мечты идти не меньше восемнадцати дней, если она не заблудится. Аи Линг сделала большой глоток воды из фляжки и ускорила шаги, представляя, чем будет лакомиться в ресторане.

Через час она заметила высокую темную стену, окружающую Цин Хэ. Врата города были распахнуты и охранялись двумя стражами. У высокого был крючковатый нос, он с любопытством смотрел на нее, другой же даже не взглянул. Она выдохнула, когда прошла врата.

Главная улица была переполнена людьми. В толпе были и другие девушки. Их простая одежда и косы, заплетенные по бокам головы, выдавали в них служанок. Аи Линг тоже была одета просто, а ее длинная коса скрывалась под туникой.

Цин Хэ был больше, чем ее родной город. Она проталкивалась к стороне с магазинами, где торговали тканями, свертки шелка мерцали на солнце. Она коснулась гладкой ткани, представляя, что могла бы сделать из нее мама.

Она прошла мимо магазина канцтоваров, подавив желание войти, зная, что там бесконечные ряды свитков из рисовой бумаги, книг и журналов, печатей, что она коллекционировала. Отец часто водил ее в такой магазин в их городе.

На ее тринадцатый день рождения они выбрали прямоугольную печать из стеатита с драконом на верхушке. На дне были вырезаны имя ее отца и ее имя. И это стало традицией, они приходили туда в день рождения и выбирались с отцом новую печать. Она получала по одной на каждый день рождения, кроме последнего.

Завернув за угол, она чуть не врезалась в женщину, что несла две корзины баклажанов на шесте, закинутом на плечи. Дорога вдруг сузилась, шум здесь был тише.

Запах булочек, готовящихся на пару, и клецок манил ее. Деревянная вывеска над дверями ресторана гласила: «Лао Сон». Она поднялась по каменным ступеням и прошла внутрь.

Ее удивил размер помещения. В нем было два этажа, большинство клиентов было на балконе второго этажа. Первый этаж занимала шумная толпа. Она с трудом нашла себе стол, но все же обнаружила свободный в дальнем углу, откуда было видно весь зал. На столе еще оставались тарелки от предыдущего посетителя. Служанка, что на вид была ее возраста, приблизилась к столу и убрала его. Одна коса обвивала ее голову, простая розовая туника была поверх серых брюк.

- Чего желаете? – девушка на нее едва взглянула.

- Пельмени на пару, пожалуйста. И немного чая, - Аи Линг прижала ладонь к пустому животу.

Служанка протерла стол и унесла тарелки, что были на нем. Аи Линг следила, как она удаляется, и думала, какова ее жизнь. Она была дочерью Лао Сона? Судя по ее волосам, она еще не была замужем.

Аи Линг была из достаточно обеспеченной семьи, но согласилась бы остаться в ресторане, если бы могла быть рядом с семьей. Она погладила пальцам красный сатиновый кисет.

Вскоре девушка вернулась с тарелкой пельменей. Она поставила перед Аи Линг и чашечки с соусом чили и имбирем, а еще два маленьких кувшина.

- Соевый соус и уксус, - сказала я. – И я принесу чай.

Аи Линг подвинула к себе пустую чашу. Много уксуса, немного имбиря и соевого соуса, капелька соуса чили. Она перемешала все палочками и опустила туда первый пельмень. Убедившись, что весь он пропитался соусом, она откусила кусочек. Идеально.

Служанка вернулась с чайником чая и наполнила из него чашку.

Аи Линг скоро доела. Она потягивала чай и следила за другими посетителями. Большая часть была мужчинами, женщины лишь сопровождали их. Она обрадовалась, что сидит в углу.

Послышалась песня. Она повернула голову к прекрасному голосу и заметила через несколько столов певицу. Женщина стояла перед пятью мужчинами, ее волосы были уложены сложными кольцами, украшенными красными камнями. Они мерцали в свете солнца, проникавшем в окна.

Она была в свободном небесно-синем платье с широкими рукавами. Аи Линг предположила, что она из богатых, может, даже официальная любовница. А потом она увидела, что верх платья был прозрачным, показывая три груди.

Пустая чашка Аи Линг ударилась о стол.

Ищущая жизнь.

Она помнила рисунок в «Книге Мертвых» - красивая женщина в элегантном наряде, но три груди. И описание:

Император Шэнь династии Лю издал указ, что все Ищущие жизнь должны открывать верх, не подвязывая грудь, чтобы показывать миру свою сущность. Это предупреждение, но и приманка.

Она читала книгу часто, потому многое помнила. Словно книга и сейчас была раскрыта перед ней.

Ищущая жизнь легко определяется по лишней груди. Соски ее темно-синие, как и язык. По легендам, дополнительная грудь заменяет отсутствующее сердце. Создание не смертное, жизнь получает от союза с мужчинами. Каждый раз она забирает дыхание своей жертвы. Для ее возлюбленных она невероятно привлекательна, многие умирают без сопротивления. Монахи могут спасти жертву, дав ему варево и на шесть дней и ночей заперев в комнате. Если он вырвется, цикл начнется заново. Существо не стареет, пока ежедневно получает энергию смертных. Если у Ищущей жизнь что-то не получится, то каждый день она будет стареть на десять лет, пока не погибнет.

Ищущая жизнь перестала петь и плавно отвернулась от зрителей. Мужчины за столом стучали кулаками и поднимали кубки с вином.

Один из мужчин притянул ее к себе на колени, скользнул по ее шее и протянул ей золотую цепочку. Убийца приняла подарок и зашептала ему на ухо. Мелькнул синий язык, на краткий миг она взглянула на Аи Линг. Та тут же отвела взгляд, устыдившись и испугавшись.

Мужчина обернулся, и она разглядела его лицо. Господин Хуан! Аи Линг резко отвернулась от него. Дрожащей рукой она выудила из кисета серебряную монету и оставила на столе. Она пробилась через толпу, опустив голову и спотыкаясь. Выскользнув за двери, она чуть не сбила кого-то.

- Привет, милашка. Куда спешишь? – на ее пути стоял мужчина. Он был коренастым, с широкими плечами и мощными руками. Он ухмыльнулся, показывая дырку вместо зуба. Она чувствовала от него запах ликера. – Знаешь ли, милашкам опасно ходить в одиночку. Тебе нужен друг. Как я, - он вскинул брови, его лицо искривила ухмылка.

Аи Линг пыталась держать себя в руках.

- У меня есть друзья, сэр. Они в ресторане. А я вышла подышать свежим воздухом, - она улыбнулась, надеясь, что он поверил ее лжи.

- Да? А я бы посторожил тебя, пока они не придут, - он прищурился. – Почему бы нам пока что не прогуляться? Ты с севера? Такая высокая и красивая…

Мужчина огромной рукой схватил ее за запястье.

«Какой лакомый кусочек».

Она слышала его. Но он не говорил вслух. Аи Линг отшатнулась, живот сжался, словно ее ударили.

А на груди пылало тепло, она опустила взгляд – нефритовый кулон сиял так ярко, что казался белым.

Мужчина приближался к ней, но остановился и ударил себя по шее.

Он удивленно скривился. Она услышала жужжание. Огромное насекомое пролетело между ними.

- Проклятие… ай! – вокруг появлялось все больше ос, летящих к нему.

Он размахивал руками над головой и убежал в ресторан, оставив Аи Линг одну, ее глаза были широко раскрыты. Она направилась к главной улице, хватаясь одной рукой за кулон, что нагрелся.

 

Вторую ночь Аи Линг провела в сарае. С ней были две свиньи и несколько куриц, и их шум успокаивал ее. Она сняла обувь, скривившись, когда задела мозоли. Рука нащупала в темноте кулон на шее, пальцами она пробежала по его краям.

Он ярко горел и наслал на обидчика ос. Она представить себе такого не могла. Монах зачаровал его, а потом дал отцу? Она закрыла глаза и увидела перед собой лицо отца. Она обхватила себя руками и уснула, прижавшись спиной к загону свиней.

Ее разбудил крик петуха. Она не увидела его ночью, а теперь он ходил среди кур, выпятив грудь. В щели в сарай проникал свет.

Она вытащила из рюкзака кусочек сухого манго и два соленых бисквита. Все уже было черствым. Пустой желудок урчал. Но она могла наполнить его лишь последними каплями воды из фляжки.

Она открыла дверь сарая. Утренний воздух освежал ее, пока она оглядывала горизонт. Лучи солнца только начали появляться из-за горизонта. От нее пахло животными и сеном. Аи Линг почесала голову и захотела взглянуть на себя в зеркало, но сразу передумала.

Она нашла колодец напротив сарая и закоченевшими руками схватила тяжелое деревянное ведро. Вода была холодной. Она выпила немного и наполнила флягу. Пора идти дальше.

Она шла два часа, деревья становились тоньше, и она заметила за ними огромное озеро, вид которого успокаивал. На небе не было облаков. Птицы пели над головой, некоторые стрелой бросались к поверхности воды.

Вода была спокойной. Она прошла к берегу, осторожно села на землю и сняла обувь. Она еще никогда столько не ходила пешком, сколько за последние два дня. Она заминала ступни, массажируя их большими пальцами.

Аи Линг отдыхала, тихо вздыхая. Плечи опустились, она обхватила руками колени. Обе ноги она опустила в воду. Ее холод был приятным, он успокаивал болевшие ноги.

Она вытащила из рюкзака кусочек ткани. Намочив его в озере, она выжала его и вытерла им лицо. Мыслями она вернулась к дому, что теперь казался другим миром. Справляется ли мама? Готовит ли обед?

Перед ней мерцала вода.

Что-то скользнуло и обхватило ее правую ногу.

Испуганная Аи Линг вскочила на ноги, но ее потянуло вниз сильнее. И она упала на спину.

Она размахивала руками, но ее утягивало под воду. Она цеплялась пальцами за берег. Но за грязь ухватиться не получилось, и она оказалась под водой. Что-то тянуло Аи Линг в мутные глубины озера.

Она могла лишь смотреть, как свет наверху становится все тусклее. Оставался последний вдох, она не хотела тратить его попусту. Борясь со страхом, она обернулась и увидела за собой темные тени. Сотни силуэтов скользили под ней, хихикая.

Она их слышала. И это было хуже всего. Даже хуже, чем тонуть.

Вдруг падение прекратилось, она осталась в темных глубинах. От давления на уши болела голова. Казалось, что ребра сломаны, легкие горели без воздуха. Она боролась с желанием вдохнуть, понимая, что втянет лишь воду.

А зловещее существо извивалось, словно огромный угорь, его тело было толстым, как у мужчины, и бесконечным. Глаза светились, как изумруды, и смотрели на нее, не мигая. Она словно слышала крик, но не была в этом уверена.

Хвост создания обвивал ее тело. Но он не отводил взгляда, находясь перед ней.

Аи Линг. Твоя семья разрушена из-за тебя. Из-за твоего эгоизма. Твоей гордости. Твоего упрямства. Твоя мать плачет постоянно после твоего побега.

Он говорил без голоса. Она билась в его хватке, но казалось, что это его никак не задевает.

Легкие сжимались и требовали воздуха. Вода наполняла ее ноздри, проникала в тело. Она не хотела сдаваться тьме и монстру. Но ей нужно дышать.

Она уже была готова сдаться и глотнуть воды, но почувствовала жар ниже горла. Легкие наполнил воздух. Она взглянула на кулон, что светился, как звезда.

Перед глазами появлялись изображения. Она моргала, сосредотачиваясь. Сначала – умывальник с белой керамической миской, а рядом – прямоугольный стол с книгами. Дальше – ее кровать на резной платформе. Горло Аи Линг сжалось при виде знакомых предметов ее спальни.

Последней появилась ее мама. Она сидела на кровати, склонив голову и плача, закрывшись ладонями. Она была такой маленькой и хрупкой.

Из глаз Аи Линг полились слезы. Она чувствовала их соль в горле, а кулон снова вспыхнул и дал ей глоток воздуха. Она плакала с мамой, пока ее слезами не наполнилось озеро.

Ты оставила ее с разбитым сердцем. С долгом, что ей не уплатить. Ты должна была выйти за господина Хуана и помочь семье. Но ты испугалась долга и сбежала.

Голос был словно мед, испещренный осколками стекла.

Под ней силуэты бормотали на древнем языке, двигаясь вместе с ней в бездну. Аи Линг понимала их. Эгоизм. Неблагодарность. Бесполезная. Она хотела оторвать уши, выколоть глаза, чтобы эти голоса замолчали.

А твой отец. Он так тебя любил. Бесполезная дочь. Отец сказал тебе, что ты особенная. Он соврал. Последнее слово было воплем. Оно ворвалось в ее голову и разносилось эхом.

И появился ее отец в его любимой темно-синей одежде.

Он протянул к ней руку, на лице его смешались тревога и любовь. Аи Линг хотела заговорить, дотянуться до него.

А потом из его глазниц посыпались сотни личинок, пока все еще тело не превратилось в кишащую массу. Кожа отделилась от плоти, кости посыпались вниз. И разлетелись серебряной пылью на ее глазах.

Твой отец мертв. Уходи домой.

Аи Линг прикусила язык, чтобы не закричать. Ложь, - вопила она мысленно. Но часть ее верила этим словам.

Уходи. Возвращайся.

Хвост сжал ее сильнее, выдавливая воздух, что она получила. Он раздавит ее.

Ей оставалась лишь тьма, смешанная с горячими солеными слезами.

 

Кто-то гладил щеку Аи Линг. Она открыла глаза и скривилась, увидев ярко-синие небеса. И над ней появилось лицо юноши.

- Ты в порядке?

Она взглянула в его странные янтарные глаза, такой цвет она еще не видела. В них была тревога.

Нет, - хотела она сказать, - я не в порядке. Отец мертв. И, скорее всего, мама тоже.

Она хотела сжаться в комок и плакать. И спать. Вечно. Она дрожала, хотя ее промокшую одежду и замерзшую кожу согревало теплое вечернее солнце.

- Забери меня отсюда, - прошептала она. Большего она выдавить не смогла.

Аи Линг почувствовала, как ее поднимают сильные руки незнакомца. Она прижалась к нему, доверившись, чувствуя лишь усталость и горе. Она закрыла глаза, мир вокруг нее исчез.

 

Глава четвертая:

Аи Линг проснулась от треска веток в костре. Сквозь прикрытые веки она видела свет. Она не хотела открывать глаза.

Рядом что-то зашуршало. И любопытство взяло верх. Она приоткрыла глаза и увидела юношу, сидевшего у костра и шевелившего ветки палкой. Огонь разгорался ярче. Аи Линг чувствовала его тепло.

Что она ему сказала? Аи Линг не могла вспомнить.

Она повернула голову, пытаясь разглядеть его лицо. Он заметил и взглянул на нее. Странные янтарные глаза. Их она помнила.

- Ты проснулась, - сказал он.

Аи Линг посмотрела на огонь. Скоро сумерки. Она видела это по небу и понимала по пению птиц. Веселому пению. Так они пели и до того, как она попала в озеро.

Ей это приснилось? Она коснулась все еще мокрой одежды, но ему не ответила.

- Я нашел тебя у берега, - сказал он. – Ты почти утонула. Я пытался тебя вытащить, но что-то словно тянуло тебя обратно.

Он снова пошевелил в костре палкой, огонь вспыхнул. Он нахмурился.

- Вода была прозрачной. Озеро мелкое. И у твоих ног ничего не было. Но мне пришлось тащить изо всех сил, - он опустил руки на колени.

- Ты спас меня. Даже не знаю, как за такое отблагодарить, - сказала Аи Линг.

Он склонился вперед и улыбнулся. Это смягчило его лицо.

- Так она говорит.

Аи Линг осторожно села, придвинувшись к костру. Она невольно коснулась нефритового кулона.

Она крепко сжала его в руке, вспомнив глотки живительного воздуха, что наполняли ее легкие.

- Ты дрожишь. У тебя есть другая одежда?

Она поежилась, не ожидая его тревоги. Рука отыскала сумку, что заменила ей подушку. Ему можно верить?

- Да, - сказала она.

- Я отвернусь.

Аи Линг взглянула на его спину, он даже договорить не успел. В другой ситуации она предпочла бы спрятаться за кустами, но она не могла сейчас уйти от приятного тепла костра. Она надела синюю хлопковую тунику и брюки, что заботливо сшила ее мама. Но она не сводила взгляда со спины юноши, пока переодевалась. Мокрые вещи она разложила у костра.

- Все, - сказала она.

Он повернулся к ней, она разглядывала его. У него был высокий лоб, широкий нос и серьезное лицо. Его вещи были поношенными, но качественными. Она бы дала ему восемнадцать-девятнадцать лет. Он спас ее. Может, лучше остаться с ним, хотя бы ночью.

- Меня зовут Аи Линг, - сказала она.

- Я Чэнь Юн.

Словно с ней шутил свет огня, ведь его лицо то казалось похожим на ксианское, то иностранным. Она потрясенно поняла, что он лишь наполовину ксианец.

Такого она еще не видела. Люди были или из Ксии, или нет.

- Ты голодна? – спросил он.

Она не думала об этом, но в животе заурчало. Она проголодалась.

- Я купил несколько булочек с мясом. Они, наверное, уже остыли, но все еще вкусные.

Чэнь Юн протянул ей две крупные булочки. Тесто было толстым, но сладковатым. Начинка была сочной, этот сок стекал по ее подбородку и пальцам.

- Так ты все же голодна, - улыбнулся он, отмечая очевидное.

Аи Линг кивнула, смутившись. Булочки почти мгновенно исчезли.

- Ты путешествуешь одна? – спросил он.

Она вспомнила, какой одинокой оказалась, какой слабой. Один взгляд на Чэнь Юна, и она поняла, что он не знает, какой сложный вопрос задал. Она отвела взгляд.

- Я ищу отца, - горло Аи Линг сжалось. Она сглотнула. – Но… он может быть уже мертв, - рыдания взяли верх, она пыталась подавить их. Она прижала к лицу ладонь. Мало того, что незнакомец нес ее на руках, как ребенка, так она теперь и плачет перед ним.

- Наши причины совпали, - сказал он, не сказав ничего о ее слезах. Они больше не говорили той ночью. Аи Линг легла головой на сумку и наблюдала за пламенем. Последним она увидела, как Чэнь Юн склонился над книгой, а потом она уснула.

 

Аи Линг открыла глаза и села, растерявшись.

- Доброе утро, - сказал Чэнь Юн. Он сидел все там же, у костра. Но следов огня уже не было. Он держал все ту же книгу в руках. Он вообще спал?

- Я заварил немного чая. Но он, наверное, уже остыл.

Он наполнил чашку из маленького серебряного котелка. Она сжала чашку в холодных руках. На поверхности отражалось ее любопытное лицо.

- Это из-за границы. Подарок от отца, когда он узнал, что я путешествую.

- Иностранная вещь? Так твой отец…? – спросила она.

- Нет. Мои приемные родители ксианцы. Я не знаю, кто мои настоящие родители.

Она пила чай, не зная, что сказать. Напиток успокаивал, а запах жасмина напомнил о доме. Она отыскала в сумке лиловый платок. Развязав его, она достала пригоршню грецких орехов.

- Мама обжаривает их в сахаре, - она отсыпала немного Чэнь Юну.

Он разжевал один.

- Вкусно. Грецкие орехи – редкость.

- Это было особое угощение. На мой день рождения, - неужели он был меньше, чем неделю назад?

- И сколько тебе? – Чэнь Юн захрустел следующим орехом.

Она сделала еще один глоток чая.

- Семнадцать.

- Семнадцать лет? И путешествуешь на своих двоих? – он вскинул темные брови.

Аи Линг ощутила смесь злости и стыда.

- Я ищу отца. Больше некому. Мама осталась дома.

- Девушке опасно ходить одной, - он разглядывал ее, но не напомнил, при каких обстоятельствах нашел ее.

- Я должна. То, что большинство девушек живут взаперти, не означает, что и я должна, - зачем она это сказала? Она сама слушалась правил, пока не решила покинуть дом. Но наставления Чэнь Юна разозлили ее.

- Ты так говоришь, словно это я придумал правила, - сказал он, но больше орехов не получил, она спрятала их в платке.

- Нет, не ты. Но я готова спорить на серебряную монету, что и ты думаешь, что место девушки в доме, что она должна кормить с ложечки мужа каждый вечер.

Она сверлила взглядом Чэнь Юна, уже не переживая из-за своих слов. Его глаза расширились, а потом губы изогнулись в кривой улыбке.

- А ведь это звучит неплохо.

Но она не чувствовала победу.

- Ты помолвлен? – она не могла остановиться. Она хотела его разозлить. Улыбка исчезла с его лица.

- Нет.

Вот теперь она ощущала триумф. Но недолго.

- А ты? – спросил он.

Чэнь Юн ждал, оставив ее в тишине.

- Я сбежала, чтобы не быть помолвленной, - сказала она. Нет смысла скрывать. Она правильно сделала. Чэнь Юн заговорил не сразу, она видела на его лице удивление.

- Но это наш долг.

Его слова напомнили о шипении в бездне: неблагодарная, эгоистичная, бесполезная дочь. Она моргнула, не желая проливать перед ним слезы.

- Отец бы этого не хотел. Как и мама.

Она встала на ноги, забросив на плечо сумку. Чэнь Юн резво поднялся. Он оказался выше нее.

- Мне нужно идти, - сказала Аи Линг. Она так и не отблагодарила его. А ведь он спас ей жизнь.

Он молчал и смотрел на нее, лицо не выдавало его мыслей. Его янтарные глаза оказались с зелеными прожилками. Она опустила взгляд, ненавидя себя за то, что заметила и такое. О чем он думал? Она невольно потянулась к нему, пытаясь связать его дух со своим. Она чувствовала, как эта нить извивается, словно змея. Эта внезапное притяжение удивило ее.

Она вспомнила, как рыбачил отец. Он давал ей бамбуковую удочку, когда рыба заглатывала наживку, и они тянули так сильно, что казалось, что удочка сломается. Чувство было похожим.

Она чувствовала, что пойманная добыча пытается сорваться с крючка. И тут она оказалась внутри Чэнь Юна.

Аи Линг тут же заметила его преимущество. Ей всегда говорили, что она высокая, как для девушки, но в его глазах она такой не выглядела. Он был выше нее.

Его плечи не опускались под гнетом тревоги, ничего не давило на шею. Его тело было полно сил, в то время как ее ноги болели. Она стояла перед ним, скрестив руки на груди. Она всегда выглядит такой упрямой?

Это была мысль Чэнь Юна или ее? Она притихла, прислушиваясь к его духу. Обидчивая. Она выхватила одно слово из его мыслей. И оно было исполнено удивления. Вдруг она почувствовала стыд за такое вмешательство. Она была любопытной, но это неправильно. Она неохотно пошла обратно, возвращаясь в себя.

Мир на миг покачнулся, и она попыталась скрыть это, вцепившись в сумку. Она сморгнула черные точки перед глазами. Что с ней случилось? Он это почувствовал? Она взглянула на него. Но его выражение лица не изменилось. Она выпрямилась.

- Я не смогу отплатить за твою доброту. Спасибо, - она говорила искренне. Он этого заслужил.

- И тебе, Аи Линг. Будь осторожна.

Она покраснела и отвернулась, чтобы он не заметил, отправившись прочь. Она оглянулась лишь раз, а он стоял на месте и махал ей. Он махал на прощание. Аи Линг хотела, чтобы он пошел за ней. Но она быстро отбросила это желание в сторону.

 

 

Глава пятая:

Полдень. Аи Линг вытерла пот со лба и коснулась макушки. Волосы были горячими.

Два мальчика присели посреди дороги. Рядом с ними повиливала хвостом дворняжка. Они постукивали красными фейерверками, склонив головы, и шептались.

Желудок заурчал, напоминая, что, кроме орехов, она больше ничего не ела. Она допила воду из фляги, вытряхивая последние капли.

Ее напугал резкий треск фейерверка. Аи Линг оглянулась. Мальчики спешили к ней с собакой на поводке, их рты были раскрыты от удивления и страха.

- Вау! Не знал, что будет так громко. Я чуть пальца не лишился! – кричал тот, что повыше.

- Ты же сказал, что знаешь, что делаешь! – его друг недовольно прыгал с ноги на ногу.

- Ты меня заставил, - высокий мальчик выглядел виноватым и дергал себя за косичку.

- Я чуть носа не лишился.

Ощущался запах дыма, пока они спорили. Аи Линг повернулась к ним.

- Вы в порядке? – спросила она.

Они, испугавшись, одновременно кивнули.

- Нет проблем, мисс! Все хорошо!

Она улыбнулась.

- Будьте осторожнее, - она всегда хотела себе младших братьев. Тот, что пониже, широко улыбнулся, и из-за пухлых щек не было видно глаз.

- Они хорошо отпугивают злых духов. Фейерверки, - сказал он.

- Вот как.

Еще один фейерверк высокий мальчик спрятал себе за пазуху.

- Вы знаете, где я могу отдохнуть и вкусно поесть? – спросила она.

- Да, мисс! У моего дяди лучшая лапшичная в городе. Вам туда, - пухлый мальчик устремился по пыльной улице с высоким другом и собакой. Аи Линг шла за этим трио.

Мальчики привели ее в людную хижину в конце узкого переулка. Лапшичная была маленькой – всего несколько грубых деревянных столов и стульев. Никаких ставен на маленьких окнах. Аи Линг задумалась, как владелец защищается ночью от котов и прочих зверей. Она глянула в сторону углов, но не заметила там ничего кишащего, а потому села за один из столов. Запах лука и вина витал в воздухе.

Несмотря на жалкий вид, лапшичная пользовалась спросом по меркам Аи Линг. Ее растрепанный вид никто не заметил. Она спокойно поглощала лапшу с бульоном.

Она вытирала губы и капельки осевшего пара с лица, когда ее отвлек громкий смех.

- Почему ты не вернешься в варварскую страну, откуда тебя выгнали? – говорящий был одинаковой высоты и ширины и махал объекту своих насмешек.

Чэнь Юн стоял рядом со столом с мужчинами, но явно не был с ними, судя по его обороняющемуся виду. Когда он пришел сюда? Он ее преследовал? Аи Линг скривилась от таких мыслей. Она смотрела, как он что-то тихо сказал и отвернулся.

- Вряд ли знаменитому господину Тану нужен еще один болван в поместье, - сухопарый мужчина оскалился. Его друзья расхохотались, в стороны полетело вино. – Убирайся, полукровка!

Чэнь Юн отвернулся от них, сжав кулаки. Сердце Аи Линг забилось быстрее. Он не смог бы победить стольких. Она махала руками, словно тонула, чтобы привлечь его внимание. Но Чэнь Юн ее не видел. Она встала так резко, что ее стул упал, стукнув о пол.

Чэнь Юн отступил на шаг, удивившись, когда он увидел ее. Она поманила его рукой, замерев, когда все посмотрели на нее. Он повернулся, игнорируя свист и насмешки, и поднял стул, придвинув к столу еще один.

- Ты что здесь делаешь? – спросил он, успокоившись.

- Ем, конечно. Здесь вкусная лапша.

Она кивнула на пустую миску.

- А что ты здесь делаешь?

- Ищу господина Тана. Он живет в этом городе, жил, по крайней мере, двадцать лет назад, - он покосился на мужчин, что продолжали выпивать и шуметь. – Я так и не узнал, где его поместье.

Она поморщилась, и Чэнь Юн рассмеялся. Он помахал слуге и сделал заказ. Аи Линг постукивала пальцами по деревянному столу, когда прибыла его лапша, чтобы не смотреть, как он ест.

- Расскажешь, что случилось в озере? – спросил он, пока ловил толстую лапшу в миске.

- Ты мне не поверишь. Ты решишь, что я сошла с ума, - Аи Линг хотелось бы, чтобы ей хватало монет, заказать себе что-то сладкое, например, клейкий рис с хурмой…

- Попробуй, - он перестал есть и изучал ее взглядом, она и не поняла, что склонилась вперед. Аи Линг выпрямилась, чуть не упав со стула.

Она не хотела говорить об этом, потому понизила голос, чтобы не было слышно, как он дрожит.

- Меня затянуло в озеро. Глубоко. Словно это уже было не озеро. Словно… что-то древнее. Злое. Меня удерживало что-то черное. Еще сотни таких были внизу. Я слышала их… в голове, - она уставилась на миску, не в силах смотреть ему в глаза.

- Что они говорили? – спросил он.

Она хотела, чтобы он продолжил есть, пока лапша и бульон не остыли.

- Что мой отец умер. Что я разбила сердце матери. Что это все из-за меня…

- И ты поверила?

- Нет, - она подняла голову, ожидая его реакцию. Он не смеялся, не обвинял ее в безумии.

- Я бы не поверил, если бы не нашел тебя в воде. Я шел другой дорогой, но…

- Что?

- Что-то потянуло меня к озеру. Чувство. Не могу объяснить, - он склонился ближе, она задержала дыхание. – Знаешь, почему это случилось? – спросил он.

- Нет.

- Я читал достаточно древних текстов, чтобы понимать, что необъяснимое бывает, - он поднял ложку. – Куда ты направлялась?

Она выдохнула, радуясь, что допрос почти закончен. К тому же, он продолжил есть.

- Во Дворец. Туда шесть месяцев назад ушел мой отец.

- Пешком туда добираться долго, - он вытер рот платком и снова помахал слуге. – Немного чая и десерт, - сказал он.

Аи Линг оживилась. Они ели угощение в виде трехцветного цветка, такой формы была миска, на которой лежали каштаны, финики и батат, обрамленные слад