раверс Медвежьего. 5 января 1943 года. 10.00 8 страница

— Вы думаете, что все это подстроено?
Воржа пожал плечами.

— У вас есть другое объяснение? —.спросил он.

— Кого вы подозреваете?

 

— Всех, кого я помог упрятать за решетку. Их множе­
ство.

— Ищите. Будет здорово, если вы обнаружите улику.

Сала делал вид, что воодушевлен идеей, высказапной Вер­жа. Но он не верил в это. В сущности, его мнение уже было составлено.

— Допустим, я возьму отпуск, — сказал Вержа. — Чего
вы рассчитываете добиться от прокуратуры?

— Чтобы они отказались от всякого судебного преследова­
ния. Ваше дело -будет рассматриваться в дисциплинарном по­
рядке.

— Дельмес поднимет шум.
Сала вздохнул.

— Со старыми следователями удавалось договориться.
Видя, кто приходит после них, остается лишь пожелать уда­
чи нашим преемникам.

 

— Еще один вопрос: если я предстану перед судом, я буду
единственным?

Сала попытался рассердиться.

— Если против других полицейских выдвинут такое же
обвинение, их постигает та же участь.

— Люка, например.

Начальник полиции поморщился. Речь шла об инспекторе, пойманном с поличным: он брал деньга от ароститутки. Дело замяли.

— Были другие времена, — сказал Сала смущенно. — Вам
не повезло, Вержа. Такие типчики, как Дельмес, усердству­
ют, потому что воображают, ч-ю иризваяы выполнить важ­
ную миссию.

Он добавил, заканчивая беседу:

— Подумайте над тем, что я вам сказал.

— Я постоянно буду размышлять об этом,' — пообещал
Вержа.

Он оставил начальника полиции в полном недоумении, чего и добивался. Он точно знал, что будет делать. Трибуналу и дисциплинарному совету не придется из-за него беспокоиться.

* * *

Мотоцикл остановился у тротуара. Улица находилась в центре города, недалеко от большого плохо освещенного проспекта. Было около 20 часов. Прохожих было мало. На мо­тоцикле сидели двое парней, одетых в кожаные куртки, туго перехваченные в талии ремнями. Тот, что занимал заднее сиденье, задрал погу, чтобы спрыгнуть па землю.

— Ни пуха ни нера! — сказал другой, оставшийся за ру­
лем.

Первый парень пошел по аллее, ведущей к особняку. Мо­лодая девушка прошла мимо мотоциклиста. Он улыбнулся ей:

— Прогуляемся?

— Не сегодня, — сказала она, глядя на мотоцикл «Судзу-
ки».

— Значит, никогда.

Опа засмеялась. Тем временем парень пересек аллею, от­крыл калитку, ведущую во двор, и оказался перед освещен­ными окнами служебных помещений. Через окно можно было видеть двух мужчин, сидевших друг против друга за ра­бочим столом. Парень в кожаной куртке остановился па ми­нутку в темпом углу стены. Он достал из кармана пистолет калибра 11,35 им, снабженный глушителем, и твердой рукой взвел курок. Затем вновь сунул оружие в карман, не выпус­кая его из руки. Под прикрытием стены неслышным шагом пересек двор.

Он подошел к двери, ведущей в коридор, осторожно по­вернул ручку. Дверь открылась почти бесшумно. Он вошел. С левой стороны от него была дверь служебной комнаты. Он резко открыл ее. Оба мужчины одновременно подняли го­ловы. Один был лысый, с загорелым лицом и красивыми се­рыми глазами, одетый в очень элегаптный костюм из черно­го шелка. Другой, с массивным красным лицом, выглядел

лет на десять старше и казался.толще. Оба раскрыли от изум­ления рты. Толстяк попытался сунуть руку в ящик стола. Это был его последний жест. Пуля разнесла ему голову. Лы­сый привстал, чтобы броситься на пол, и не успел, отлетел к стене, пораженный прямо в сердце. Парень быстро осмот-' рел обе жертвы. С толстяком было покончено. Что касается лысого, у парня возникли сомнения, и он выстрелил ему в голову. Затем положил оружие в карман и не спеша проде­лал тот же путь в обратном направлении. Мотоциклист спо­койно насвистывал рок Джона Ли Левиса. Делал он это вир­туозно, чем очень гордился, как и своим искусством водить мотоцикл.

— Каждый бы день нам такие дела, — сказал убийца, вска­
кивая на сиденье.

Они пересекли город и поехали по улице, которая привела их к кафе Овернца. Хозяин находился за стойкой. Пока они ехали, убийца натянул на лицо женский чулок. Как только мотоцикл остановился, он побежал к кафе, открыл дверь и почти сразу же выстрелил. Перед хозяином стояли два посе­тителя. Они бросились • на пол, а лицо Овернца, залитое кровью, исчезло за стойкой. Убийца вышел и вновь сел на мотоцикл, мотор которого не переставал работать.

Теперь водитель пел. В своей работе он больше всего любил этот момент. Он побывал в тюрьме и ненавидел ее. В камере видел сумасшедшие сны, в которых ему слышался шум мо­тора, словно упрек покинутой любовницы. Выехав за город, он понесся как бешеный. Спутник похлопал его по плечу: то­ропиться было некуда.

Они остановились у пеболыпого лесочка. Здесь на другом мотоцикле их ждали две фигуры, одетые точно так же.

— О'кэй? — спросил водитель второго мотоцикла.

— О'кэй.

Оба пассажира покинули задние сиденья. На тропинке стоя­ла красная спортивная машина с номерным знаком департа­мента Вар. -

— Ни пуха ни пера! — бросил один из них мотоциклистам.
Те помахали рукой. На следующий день им предстояло

принять участие в опаснейших гопках в Бордо.

Очутившись в машине, парпи обменялись впечатлениями. У второго убийцы была только одна жертва: женщина, кото­рая, казалось, была изумлена, что умирает подобным обра­зом. Она была так накрашена, что убийце, когда он стрелял, пришла в голову мысль, над которой он теперь смеялся: не отскочит ли пуля от такого слоя «штукатурки». Смешной эпи­зод. Они веселились еще добрых пятьдесят километров. По­том им захотелось есть, и, остановившись в придорожном ресторане, они начали с того, что выпили.

Глава III

Когда муж вернулся, Моника Вержа была на своем обыч­ном месте, в кухне. Он сел напротив. — Ты пообедаешь со мной? — спросила она.

— Если не возражаешь.

— Я не очень голодна. Я собиралась открыть коробочку
сардин.

— Я предпочитаю гусиную печенку, — сказал он.

Они получали ее из Ландов от коллеги. Полуконсервы, сво­его рода шедевр. Моника улыбнулась удивленно: почему вдруг такая роскошь?

— Потому что мне хочется, — сказал оп.

Ему было немного грустно. Он понимал, что брак не удал­ся по его вине. Он сожалел о том далеком прошлом, когда еще любил Монику. У них были радостные минуты, вечера наедине, когда они не скучали. Приятные воспоминания.

Он спустился в погреб и принес металлическую коробоч­ку, которую открыл, улыбаясь, как настоящий гурман. Мо­ника выглядела счастливой, и он подумал, что поступает неправильно: боль, которую причинит ей, будет только силь­нее. Оп выругался, порезавшись об острую крышку коробки. Вержа терпеть не мог неловких жестов. Это доказывало, что он не полностью владеет собой. А это было некстати.

Моника забинтовала ему палец. Потом молча прижалась к нему. Он почувствовал волнение, но мягко отстранился. По его расчетам, им едва хватит времени, чтобы съесть баночку гу­синой печенки. Он попробовал ее, присвистнул и взял немно­го на палец, чтобы дать жене. Она восхитилась:

— Лучшая в этом году.

Они поели за кухонным столом.

— Что с твоим делом? — спросила Моника.

— Сегодня утром я был у следователя. Он хочет знать
размеры моего состояния.

— Если они те, что я знаю, — сказала она, — следова­
тель будет разочарован.

— Цифра совпадает с той, которая известна тебе о точ­
ностью до тысячи франков.

Ее взпгяд погрустнел.

— Если бы ты не спал с этой женщиной... — начала она.

— Это касается тебя, по не их.

Зазвонил телефон. Моника сделала раздраженный жест.

— Теперь-то уж они могли бы оставить тебя в покое, —
сказала она.

— Возможно, это пустяки, — сказал Вержа и направился
в прихожую, где стоял телефон.

Как он и думал, это был Сала. По его голосу было ясно, что произошло иечто важное.

— Приезжайте быстрей, — сказал он.

— Вам нужен такой человек, как я?
Сала разнервничался.

— Вы по-прежнему начальник отдела по борьбе с банди­
тизмом или нет?

— И я себе задаю тот же вопрос.

— Не валяйте дурака, Вержа. Убиты Донне и Леру.

— Где?

— В своем гараже.

— Этим должна заниматься уголовная полиция.

 

— Она уже на месте. Но мне нужны вы. Произошло еще
два преступления. Я думаю, что это очень серьезно.

— Я еду, — сказал Вержа вполголоса.

Он вернулся на кухню, сообщил Монике новость.

— Ну что же, — сказала она. — Пойду спать одна. Я при­
выкла.

Он поцеловал ее. У нее были влажные глаза. Она утешится. Вечные печали... Они проходят очень быстро.

Вержа взял свою БМВ. До сих пор он суарался не делать этого при исполнении служебных обязанностей. Теперь боль­ше не было нужды скрываться. Впрочем, сейчас Сала не упрекнет его. Он паниковал как мальчишка. Чем выше вы поднялись по лестнице, тем больше она трясется, и вы тоже. Большое облегчение знать, что нечего больше терять. Вержа понимал, почему так часто лез в драку грудью вперед: он не так уж дорожил жизнью. Довольствовался сегодняшним днем — нечаянным подарком неба.

* * *

Цепь полицейских преграждала доступ к гаражу. Приеха­ла «скорая помощь», чтобы забрать тела. Поблизости собра­лось человек пятьдесят. Их удерживали полицейские. Вер­жа услышал голос, на всякий случай обвинявший палестин­цев. Сержант полиции узнал комиссара и поприветствовал его. Оп вошел в гараж, увидел свет в служебных помеще­ниях и направился в ту сторону. Появился Мора.

— Странная резня, — сказал он.

Он последовал за Вержа в комнату. Эксперты делали сним­ки Помещение было полно полицейских. Сала находился в соседней комнате с женщиной, которую Вержа узчал: жена Донне, одна из его бывших служащих, женщина с головой, сумевшая женить его на себе, блондинка с пышным телом и увядающим лицом. Она ведала прокатом автомобилей. Сала позвал комиссара.

— Занятный вечор, — сказал Сала.

Он оставил мадам Донне и удалился вместе с Вержа.

— Вот для вас возможность отличиться.
Вместо ответа Вержа грустно улыбпулся.

— Кроме Допне и Леру, еще владелец бистро, которого еы,
наверное, знаете, Овернец. И. Толстая Берта. Убиты таким же
образом.

— Имеются улики?

— Пока никаких. Мобилизованы все люди из уголовной по­
лиции. Они ищут свидетелей.

— Доппе был не самым лучшим человеком. И Леру тоже.
Сала- взглянул на Вержа.

— Знаю. Но Донне нам оказывал услуги. Большие услуги.
То же можно сказать и об остальных жертвах. Это были ва­
ши осведомители?

— Толстая Берта, конечно. Владелец бистро — это скорее
человек Леро. Донне, разумеется, время от времени. Но вы
ведь его знали. Он использовал как можно больше людей.

— Нам их будет не хватать. Особенно Доппе.

 

Подошел длинный худой мужчина с высоким лбом — на­чальник уголовной полиции Пивад. Он пожал руку Вержа. Это был неплохой человек, лишенный чувства зависти, де­лавший свое дело хорошо, но без излишнего рвения.

— Сведение счетов, — констатировал он.

— Чем оно вызвано?

— Донне только что дал нам очень полезную информацию.

— Наркотики?

— Да.

Было вполне естественным, что Вержа в курсе дела, хотя в принципе каждый полицейский сохраняет в секрете свой источник информации. Но часто, зная дело, достаточно было сопоставить некоторые факты, чтобы установить личность «осведомителя, который пожелал остаться неизвестным», сле­дуя принятому выражению.

— Ты думаешь, это сведение счетов?

— Да, потому что оба шофера, которых мы взяли, прихо­
дили несколько дней назад к Толстой Берте.

Это тоже было известно Вержа. Поэтому Толстая Борта и была осуждена. К тому же она была настоящей сутенершей, плохо обращалась с девицами, которых обкрадывала и экс­плуатировала, и нажила много недоорожелателей.

Вержа прошел в комнату, из которой уходили эксперты. Уно­сили изуродованное тело Донне. Вержа не испытывал никаких угрызений совести. Донне был вредным человеком. Во время войны в Алжире он решил, что лучше сражаться на стороне ОАС. Чтобы заслужить право вступить в ее ряды, он однаж­ды вечером предпринял вылазку в арабский квартал и об­стрелял из пулемета кафе. Четверо были убиты, из которых один — двенадцатилетний мальчик, сын владельца, кафе. Вержа помпил маленький труп. Он не испытывал особой симпатии к североафриканцам, но и враждебности тоже. Он не был ра­систом и не ударялся в крайности: от умиления до прокля­тий. Но, гладя лоб убитого мальчика, он говорил себе, чго негодяи, совершившие это, заслужили виселицу куда боль­ше, чем любой преступник. Позднее он узнал, что убийство было делом рук Донне. Но объявили амнистию. Что касается Леру, это была незначительная фигура, шпик, готовый на все, лишь бы это принесло выгоду, награду, день­ги, продвижение по службе, охоту в выходные дни, украше­ние для жены, ненасытный в своей жадности. В гараже Донне он занимался персоналом. Все члены профсоюза его нена­видели. Его звали «псом Донне». Он плевал на это: ему пере­падало много костей.

Вержа проследил за тем, как увозили тела.

К пему подошел Мора.

— У вас есть какая-нибудь версия?

— А у тебя?

— Никакой.

- Я знаю одного человека, который вздохнет с облегчени­ем: Альже. Мора удивился.

— Донне мечтал его уничтожить Оба были хитры.
Без Донне нам никогда его не поймать.

— Мы так давно оставили его в покое! — заметил ипепек-
тор.

По всей Франции в главных городах один человек управ­лял преступным миром. Обычно его знали. Все покорялись: его невозможно было убрать, если только он не совершал крупных ошибок, чего, впрочем, никогда не случалось.

Подошел Сала.

— Отправляетесь по следу, Вержа?

— Попытаюсь.

— Попытайтесь с Альже. Шансов на успех немного, но за­
служивает внимания.

Сала вел себя точно так, как предвидел Вержа. Теперь он мог видеться с Альже сколько ему будет угодно. Со всеоб­щего благословения. Донне и Леру были убиты не только ради этого; это была "еще одна выгода от операции.

— Из него много не вытянешь.

— Прощупайте его. Я, со своей стороны, наведу справки.
Он принял таинственный вид. «Блефует», — подумал Вержа.

Слишком давно Сала просиживал штаны в креслах. В лучшем случае он получал информацию о политическом мире. О пре­ступном — незначительные сведения. Эта вечная жажда по­лицейских добраться до власти п интересоваться, следователь­но, больше словами и поступками людей из оппозиции, чем профессиональными преступниками.

Появился Пивад. У него были новости: кто-то видел двух парней на мощном мотоцикле. Это становилось традицией: убийцы предпочитали два колеса, позволяющие им улизнуть, с большей легкостью.

— Они далеко, — вздохнул Сала.

— Хорошая техника, — отметил Вержа.

— Наверняка твои клиенты, — заключил Пивад.

Вержа улыбнулся. Ему уже пришли в голову два имени: ребята двадцати пяти лет, один с Корсики, второй из Экса, которые обратили на себя внимание своим хладнокровием и зкестокостыо. Они уже подозревались в четырех преступле-пиях. Это хороший,зпак, что Альже удалось так легко моби­лизовать их. В табели о рангах он занимал высокое положе­ние, что удивляло даже Вержа. Однажды, может быть, и перед Альже возникнет какой-нибудь злоумышленник.

Вержа увидел Мора.

— Жди меня у Сильвены, — сказал он.

# * *

Альже разговаривал с посетителями, стоя посреди своей пивной. Он тут же заметил Вержа. Он всегда стоял лицом ко входу, чтобы видеть приходящих. Традиционная предосторож­ность, одна из двадцати, которые он неизменно соблюдал. Вержа были известны почти все. Альже сделал ему знак. Вержа уселся за расположенный в углу столик, за которым Альже время от времени отдыхал и откуда просматривались улица и вход.

Вскоре Альже подсел к нему. Он выглядел отлично.

— Поешь со мной? — спросил он. — Я голоден.

Вергка заказал мясо. Альже, поколебавшись, присоединился к его выбору; ему хотелось рагу под белым соусом, но это было бы неразумно. Он должен беречь себя.

— Если хочешь дожить до старости, приходится идти на
многие жертвы, — сказал он.

Однако велел принести два впеки:

— Нам надо кое-что отметить.

— Чистая работа, — сказал Вержа.

Он добавил, что, по его мнению, оба парня — профессио­налы, не имеющие себе равных. Он назвал имена. Альже ни­чего не сказал. Но по выражению его лица Вержа понял, чтя угадал.

— Этот негодяй Донне! — произнес Альже.

Оп все еще не мог переварить предательство владельца гаража. Он сказал, что хотел бы видеть физиономию Доп-не, когда тот оказался перед дулом револьвера. Ему выстре­лили прямо в голову. Альже был прекрасно осведомлен о ранах обеих жертв. Не были ли у него я другие связи в по­лиции? Не имеет значения: теперь он вряд ли выдаст Вержа.

— Мне жаль только Толстую Берту.

В его топе не было иронии. Не больше, чем обычно. Вержа редко встречал преступников, которые обладали бы чувством юмора. Во всяком случае, среди тех, кто добился успеха. Это профессия, которая требует серьезности.

— Ты не станешь оплакивать эту старую шкуру?

— У меня с пей связаны приятные воспоминания.

Принесли антрекоты, что немедленно положило конец сен­тиментальным воспоминаниям Альже. Он воткнул нож в мясо с таким жаром, словно перед ним был доносчик. Аккуратно вырезал кусочек с кровью из середины и с жадностью прогло­тил его.

— Что в следующей главе? — спросил он.

— Сейчас расскажу.

Альже взглянул на дверь. В пивную входил молодой чело­век в белом блестящем плаще. Он увидел Альже, затем Вор-жа, и лицо его выразило досаду.

— Я еще не сказал ему, что мы работаем вместе, — прого­
ворил Альже.

— Он будет участвовать в деле?

— Да. Он абсолютно надежен.
. — Он ненавидит меня.

— Поставь себя на его место.

Молодой человек — очень высокий, черноволосый, с доволь­но красивым лицом — делал вид, что ищет в зале приятелей.

— Не хочет подходить к нам, — сказал Альже.

Он был недоволен. Подал парию знак. Тот решился и без особой охоты подошел к Альже, пожал ему руку и поздоро­вался с Вержа.

— Садись, — сказал Альже.
Юноша неохотно подчинился.

— Помирись с комиссаром.
Парень покачал головой.

— Он делал свое дело, — продолжил Альже. — Если б сш
не выстрелил, убили бы его.

Вержа молча слушал. Юношу звали Шарль Вевтури. Не­сколько лет назад он обосновался в этом районе с младшим братом Лео. Между аими не было ничего общего. Шарль — умница, хитрец, честолюбец, скрывающий свои карты; Лео — драчун, без царя в голове. В момент, когда Вержа хотел аре­стовать его за неудавшееся ограбление, он схватился за ору­жие и был убит двумя выстрелами в грудь. Шарль пообещал, что когда-нибудь отомстит Вержа. Комиссар не испугался. Если только он сам ве предоставит Шарлю идеальную, вполне безопасную возможность, брат не будет отомщен. Вентурп стремился сделать карьеру. Что ему быно неизвестно, так это имя доносчика, который сообщил Вержа, где скрывается Лео. Это был Альже, которому молодой идиот безумно надоел.

— Ты мне понадобишься, — сказал Альже.

Парень удивился: как мог Альже так разговаривать в при­сутствии Вержа?

— Не волнуйся, — успокоил его Альже, — Комиссар наш
ДРУГ. -

Вентури скорчил гримасу, которая означала: это гвое дело.

— Тебе известно насчет Донне и Леру? — спросил Альже.

— Да.

— Туда им и дорога. Ты не находишь?

— Это твоя работа?

— Нет. Но я о них плакать не собираюсь.

— Я тоже.

— Зайди ко мне завтра, — сказал Альже.
Вентури мрачно простился, не взглянув па Вержа.

— Ты думаешь, правильно поступаешь, что берешь его на
ото дело? — спросил комиссар, когда Вентури удалился.

— Он понимает, что в его иптересах. Он обрадуется, когда
узнает, сколько получит, и если не поцелует тебя в лобик, то
только оттого, что очень застенчив.

— Он никогда не подозревал, что ты выдал Лео?

— Никогда.

Альже налил себе стакан вина и выпил его залпом.

— Ты собирался рассказать мне о следующей главе!

— Перед тем как брать почту, предлагаю «аперитив».

— Сколько?

— Сотня миллионов.
Альже присвистнул.

— Тут дело не только в деньгах, — сказал Вержа. -- Не­
обходимо деморализовать одного моего приятеля, который ры­
дает из-за каждой потерянной монетки.

— И который нам поможет впоследствии?

— Да, он поможет нам.

Альже хлебом вытер свою тарелку. Самым вкусным был для него сок из мяса, смешанный с маслом, оставшийся в га-релке после съеденного антрекота. Он раздумывал.

— Надо все-таки, чтобы ты мне как-нибудь объяснил, чею
ты добиваешься.

— Всякому овощу свое время, — ответил Вержа.

Мора сидел в баре и грустно тянул виски, предложенное ему Сильвеной, неутомимо снующей по всем трем залам «Плэй боя». Вержа похлопал инспектора но плечу. Мора обрадовался, что больше не одинок.

— Они все еще в гараже? — спросил Вержа.

— Сала отправился спать. Он разочарован. Он пришел к
выводу, что убийцы уже за границей. Они работают на ма­
фию, и нечего тут ломать голову.

Вержа посмеялся. Это версия, которую прочтут завтра в га­зетах. Мафия — удобный выход со всех точек зрения. Во-пер­вых, потому что она существует, и, во-вторых, публика будет очень огорчена, если время от времени она не даст о себе знать: темная сила, всегда безнаказанная, она заменяла Ва­тикан, иезуитов или сионистскую клику. На любой вкус...

— У вас есть какая-нибудь идея? — спрорил Мора.

— Да.

Мора заерзал.

— Пока что я о ней ничего не скажу. Зато расскажу тебе
о твоем будущем.

Инспектор вздохнул.

— Оно мне кажется довольно мрачным.

— У тебя есть новости?

— Сегодня вечером Сала сказал, что меня, вероятно, вызо­
вет следователь.

— Клод официально обвиняет тебя?

— Не совсем. Но комиссаром мне все равно не быть. А вот
в регулировщики могут разжаловать!

Показалась Сильвена. Она увидела обоих мужчин, по по­няла, что будет лишней. Она интуитивно всегда верно оцени­вала обстановку, и Вержа любил ее за эту душевную тон­кость.

— В сущности, — сказал Вержа, — ты не возражал бы,
если бы пришлось смотаться подальше?

— Никоим образом.

— Покинуть Францию?

— Еще лучше.

— Тогда считай, что дело сделано!

— Вы мне так и не объяснили почему.
Вержа на секунду задумался.

— Я разрабатываю одну комбинацию, от которой они все
взлетят на воздух. На стенку полезут. Они ничего не подозре­
вают. Сала уверен, что я соглашусь иа их предложение за­
мять дело. Ты пока останешься в tphr. Будешь как стрелок,
прикрывающий огнем атакующего. Но с минуты па минуту
приготовься исчезнуть.

Сильвена появилась вповь. Она хотела видеть Вержа.

— Она красива, — произнес он.
Мора не отрицал.

* * *

Сильвена лежала в постели и курила. Вержа подтолкнул Сильвену, чтобы усесться на край кровати, погладил ей спину.

— В сущности, он хочет тебя выгнать, — сказал Вержа, —
Он не прав. '

— Он дурак, — произнесла Сильвена.

Она уже объяснила Вержа причину своей озабоченности: у одного из заправил компании была любовпица, которой требо­валось место. А Спльвена всегда* отказывалась стать его лю­бовницей. Он ей не нравился; к тому же он был сентимента­лен и прилипчив. Его надо было называть: мой котенок, моя птичка, моя штучка, моя дрючка... Сильвена терпеть ве могла эти пошлости. Ему было около шестидесяти, он был лыс, и у него пахло изо рта. Теперь он ей мстил. Что касается девицы, это была законченная стерва и напыщенная дура, которая быстро уменьшит выручку. Но компаньоны этого не понимали. Они считали, что для подобной, работы достаточно иметь красивый зад.

— Думаю, что со мной вопрос решенный, — сказала Силь-
вепа.

— Нам решительно нечего здесь больше делать, — заклю­
чил Воржа.

— Нечего.

, Она добавила, что ей это безразлично, лишь бы они были вместе.

— А как твое дело?

— Для других — все прекрасно. Они от меня избавятся,
как от нарыва. Они, может быть, и хотели бы меня поддер­
жать, потому что знают, что с этих пор каждый полицейский
будет думать: ясно, значит, при первой же заминке отдела­
ются и от меня, как от Вержа. Но. они трусливы.

Он пожал плечами:

— Вся система целиком труслива.
Она возмутилась:

— Почему ты пе крикнешь это на весь свет?
Он засмеялся.

— Крикну, — сказал он, — но не на весь свет; ему на это
наплевать.

Какое-то время Сильвена курила молча.

— Если ты уедешь, ты возьмешь меня с собой? — спроси­
ла она.

— Может быть!
Он улыбался.

— Негодяй! — с нежностью проговорила она и легонько
ударила его.

Он подумал о Монике, которая спала одна. Опять заставит ее страдать. Она этого пе заслужила.

# * *

Каждое утро Вержа собирал своих инспекторов, чтобы обсу­дить предстоящую работу. Их было пятеро, в том числе Мора. Вержа пользовался у них авторитетом. Кроме самого молодо­го — Муатрие. Муатрие как-то заявил, что не совсем одо­бряет применяемые Вержа методы работы. Вержа пытался от него отделаться, но безуспешно. Никому он не требовался, и Вержа, проявив мягкотелость, оставил его.

Во время этих совещаний Вержа сидел за своим письмен-

пым столом, Мора присаживался на староз кресло, остальные оставались стоять.

Муатрие не любил Мора, который платил ему тем же.

Обсуждались текущие дела, в первую очередь поведение состоящих на учете. Вержа требовал, чтобы каждый день его сотрудники могли рассказать о своих «подопечных». Всегда находился кто-нибудь, кто был в бегах, и на него закрывали глаза, если он проявлял желание сотрудничать с полицией.

В это утро «огонь открыл» Муатрие.

— Я приметил Жужу, — сказал он.

Речь шла о субъекте, который, как подозревали, участво­вал в ограблении одпой из почт.

— Он, вероятно, приехал из Савойи, — уточнил Муатрие. —
Автомобиль зарегистрирован в Приморских Альпах.

— Не выпускайте его из виду, — сказал Вержа.

Жужу наверняка вызвал Альже для участия в операции. Его надо немедленно отправить домой. Муатрпе только что ока­зал Вержа услугу. По его следует опасаться.

— У кого-нибудь есть информация о вчерашних событи­
ях? — спросил Вержа.

Все подняли руки. У каждого была своя версия, одна ис­ключающая другую. Мозги молодых усиленно работали. Они знали, что их ждет слава, если они найдут решающую ули­ку. Один из них произнес имя Альже, и Вержа ответил, что. Сала поручил ему расследование в этом направлении. По его мнению, приказ об убийстве поступил с более высокого уров­ня. Один инспектор подсказал след: возможно, Донне был замешан в контрабанде между Францией и ФРГ запас-иыми частями для грузовиков. А вчера во второй половине дня некий подданный ФРГ поспешно покинул город; у него был гараж в Мюнхене. «Отличный ложный след», — подумал Вержа.

— Очень хорошо, — сказал он. — Надо поторопиться и
предупредить наших коллег в ФРГ. Составьте докладную.
Я покажу ее Сала.

Он уже заканчивал совещание, когда Муатрие попросил слова.

— Что касается мотоциклистов, — сказал он, — я думаю,
не попросить ли коллег из Бордо взглянуть па гонки, кото­
рые состоятся сегодня. Для установления личности, напри­
мер. Вы, наверное, знаете, что запись участников часто про­
изводится па месте. Будь я одним иа вчерашних убийц,
я бы подумал об этом алиби.

— Неплохо, — отметил Вержа.

Мора наблюдал за ним и не мог не заметить, что комиссар недоволен.

— Я займусь этим, если хочешь, — сказал он Муатрие.

— Не стоит, — ответил инспектор. — У меня там есть при­
ятели.

Вори;а закрыл совещание. Мора на минуту задержался.

— Хотите, я предупрежу Альже? — спросил он, когда они
остались одни.

Комиссар внимательно взглянул на него.

— Ты быстро соображаешь.

S2

 

— Муатрие тоже.

— Ты думаешь, он догадывается?

— Он вас не любит, а это обостряет его чутье.

Оставшись один, Вержа отправил пачку оставшихся рапор­тов. Зазвонил телефон. Это был следователь Дельмес. Он го­ворил любезным, но решительным тоном:

— Вы можете сейчас же зайти ко мне?

Вержа ответил, что идет. Он догадывался о причине этого неожиданного вызова: очная ставка с Клод. Он был готов к этому.

Она уже сидела напротив Дельмеса. С ней был адвокат, ко­торый знал Вержа и поздоровался с ним. Метр Дюбуа, соро­ка лет, постоянный защитник сутенеров всех сортов, поддер­живающий довольно хорошие отношения с полицейскими, бон­виван, доставляющий неприятности другим лишь тогда, когда этого требовали высокие гонорары, которые он взимал с чис­того дохода сводников.