сё это и сейчас существует! 9 страница

— Дедулечка, дедулечка, к тебе спешила я одна, чтоб показать, как танцевать я научилась, а братья сами за мною увязались. Один с тобою хочет рисовать, он, ви­дишь, досточку и мел принёс.

Второй свирель несёт и ду­дочку, он хочет, чтобы ты ему на дудочке и на свирели поиграл. Дедулечка, дедулечка, но я ведь первая к тебе идти решила. Ты всем им так скажи. Отправь, дедулечка, их восвояси.

— Нет, первым я шёл рисовать, со мною брат уже по­том решил идти, чтоб на свирели поиграть. — Заметил внук с куском досточки тонкой.

— Вас два дедулечки, вы рассудите, — внучка щебе­тала, — кто первым шёл из нас? Так рассудите, чтоб я первою была, а то заплачу горько от обиды.

С улыбкою и грустью на внучат смотрел мудрец. От­вет готовя мудрый, напрягал на лбу морщинки, но ни­чего не говорил. Засуетился младший брат, не дал про­длиться паузе возникшей и быстро взял из детских рук свирель и, не задумавшись, сказал:

— Предмета нет для спора вообще у вас. Танцуй, кра­савица моя и попрыгушка, я подыграю танцу на свирели. На дудочке поможет мне играть мой милый музыкант. А ты, художник, нарисуй, что звуки музыки рисуют, и как танцует танец балерина, нарисуй. А ну-ка, быстро разом все за дело.

Брат младший на свирели мелодию весёлой и прекрас­ной выводил, и внуки увлечённо все одновременно вто­рили ему, своё любимое изображая. На дудочке старался не отстать в мелодии великий, в будущем известный му­зыкант. Как балерина, прыгала малышка, вся раскрасне­лась, радостно изображала танец свой. Художник буду­щий картину радостную рисовал.

Мудрец молчал. Мудрец познал... Когда окончилось веселье, встал:

—Ты помнишь, брат мой младший, зубило старое отца и молоток, мне дай их, я главный свой урок на камне вырубить хочу. Сейчас уйду. Наверно, не вернусь. Меня не останавливай, не жди.

Ушёл брат старший. Седой мудрец с учениками к кам­ню подошёл, тропа тот камень огибала. Тропа, что стран­ников за мудростью звала в края далёкие от дома своего.

День проходил, ночь наступала, седой мудрец стучал, рубил на камне надпись. Когда закончил обессиленный седой старик, его ученики на камне прочитали надпись:

«Что ищешь, странник, — всё с собой несёшь, и не на­ходишь нового, теряешь с каждым шагом».

Анастасия замолчала, притчу рассказав, и смотрит вопросительной глазам что понял я из притчи? — думает, наверное.

— Я, Анастасия, понял из притчи, что все мудрости, о которых старший брат рассказывал, младший брат в жиз­ни конкретной претворил. Но только непонятно мне, кто брата младшего всем этим мудростям учил?

— Никто. Все мудрости вселенские в каждой душе люд­ской заключены навечно с момента сотворения души. Лишь мудрствуя лукаво, себе в угоду, от главного уводят часто души мудрецы.

— От главного? Но главное — в чём?

Уже сегодня
каждый может строить дом

— А главное, Владимир, в том, что и сегодня каж­дый может строить дом. Собою Бога чувствовать и жить в раю. Одно мгновенье лишь живущих на земле людей сегодня от рая отделяет. Осознанность у каждого внутри. Когда осознанности постулаты не мешают... Тогда, Вла­димир, посмотри...

Анастасия вдруг весёлой стала. Она схватила за руку меня и, увлекая к берегу озера, где голая земля была, за­говорила быстро на ходу:

— Сейчас. Ты всё сейчас поймёшь. И люди всё пой­мут, читатели мои, твои. Они собою суть земли определят, своё предназначенье осознают. Сейчас, Владимир, вот, сейчас, мы в мыслях будем строить дом!

И ты, и я, и все они. И, уверяю, мне поверь, мысль каждого соприкоснётся с мыслью Бога. В рай отворится дверь. Пойдём, пойдём быстрей. Я нари­сую палочкой на берегу...

Мы вместе дом построим с тем, кто в будущем с тобой строкой записанной соприкос­нётся. В единое людская мысль сольётся. Способность Бога в людях есть, в реальности помысленное претворять.

И не один дом будет на земле стоять. Всё каждый в тех домах сумеет осознать. Сам сможет чувствовать и пони­мать стремления божественной мечты. Мы будем строить дом! Они, и я, и ты!

— Анастасия, подожди. Есть очень много разных про­ектов домов, в которых люди современные живут. Какой же может толк быть от того, что ты ещё один очередной проект предложишь?

— Владимир, ты не просто выслушай меня. Почув­ствуй всё, что нарисую я, и мысленно проект сам дори­суй, и каждый пусть его со мной рисует. О Боже! Люди, хоть попробуйте, прошу!

В каком-то радостном волнении Анастасия словно трепетала. Взывала к людям, и во мне всё больший инте­рес стал возникать к её проекту.

И поначалу он простым казался мне, и, в то же время, ощущенье возникало, как будто тайну необычную пред всеми отшельница Анаста­сия открывала. Вся тайна в необычной простоте была, а если по порядку, вот как всё звучало. Анастасия продолжала:

— Сначала выбери себе из всех возможных мест бла­гоприятных на земле своё, тебе понравившееся место. Ме­сто, в котором ты хотел бы жить. В котором пожелать и детям мог своим их жизнь прожить.

И правнукам своим ты станешь доброй памятью. В том месте климат для тебя благоприятным должен быть. В том месте на века один гектар земли себе возьми.

— Но землю взять никто сейчас не может просто по желанию своему. Земля сейчас продаётся только в тех местах, где продавать хотят.

— Да, к сожаленью, так всё и происходит. Обширна родина, но нет на ней даже гектара земли твоей, где мог бы для своих детей, потомков, создать ты райский уго­лок. И все ж, настало время начинать. Из всех законов существующих воспользоваться можно наиболее благо­приятным.

— Законов всех, конечно, я не знаю, но уверен в том, что нет закона у нас, позволяющего каждому на века иметь какое-то количество земли. В аренду фермерам дают и помногу гектар, но не больше, чем на девяносто девять лет.

— Что ж, для начала можно брать на меньший срок, но срочно нужно создавать закон, чтоб родина у каждого была, земля. От этого расцвет зависит государства. И если нет серьёзного закона, так, значит, его нужно создавать.

— Это легко сказать, а сделать трудно. Законы Дума Государственная пишет. Она должна в Конституцию ка­кую-то поправку или главу внести. А в Думе партии меж­ду собою спорят, никак не могут о земле вопрос решить.

— Коль нет по силе партии такой, чтоб родину для каж­дого могла законом узаконить, тогда создать такую партию необходимо.

— А кто её создаст?

— Тот, кто о доме сотворённом прочитает и осознает, что означает родина для каждого, для каждого живущего сегодня человека, и будущего всей земли.

— Ну, ладно с партиями. Ты лучше о своём доме нео­бычном расскажи. Мне интересно стало, что ты нового в проектировку сможешь привнести. Давай представим, что кто-то заимел гектар земли.

Не райский, а какой-нибудь бурьянами поросший, лучшего, наверно, не дадут. И вот стоит он на своём гектаре — дальше что?

— Владимир, сам подумай, тоже помечтай. Какие дей­ствия твои могли бы быть, когда ты на своей земле бу­дешь стоять?

Забор

— Сначала... ну, сначала надо всё, конечно же, огородить забором. А то когда материалы начнёшь для стро­ительства коттеджа завозить, растаскивать их могут. Да и когда посеешь, могут урожай потом воровать. Или ты против забора?

— Не против. Даже животные все метят территорию свою. Но только из чего ты свой забор построишь?

— Как — из чего? — из досок. Нет, постой. Из досок дороговато может получиться. Для начала столбы надо вкопать и проволокой колючей обнести участок. А по­том всё же из досок, чтоб не видно было, что за забором делается.

— И сколько лет забор может стоять из досок без ре­монта?

— Если хороший будет пиломатериал, если его покра­сить или проолифить и столбы в той части, что в земле, смолой промазать, лет пять без ремонта простоит, и даже больше может.

— А потом?

— Потом подремонтировать, подкрасить забор нуж­но, чтоб не сгнил.

— Так, значит, постоянно нужно будет над забором хлопотать тебе. А твоим детям или внукам ещё больше он забот доставит. Не лучше ли всё обустроить так, чтоб детям хлопоты не доставлять, не омрачать их взор гнию­щими строеньями?

Давай подумаем, как сделать попроч­ней и долговечнее забор, чтоб добрым словом тебя твои потомки могли вспоминать.

— Конечно, можно долговечнее. Кто же такого не за­хочет! Например, можно сделать столбы кирпичные и фундамент кирпичный, а между столбами решетки чугунные литые, они не ржавеют. Такой забор может даже лет сто простоять. Но его строительство только очень бога­тые люди осилят.

Ты представь, гектар — это же четы­реста метров по периметру. Такой забор не в одну сотню тысяч рублей обойдётся, а может и в миллионы рублей вылиться. Но зато, он лет сто-двести простоит или боль­ше.

Его можно с вензелями какими-нибудь фамильными сделать. Потомки будут смотреть и вспоминать прадеда, а все кругом завидовать им.

— Зависть нехорошее чувство. Навредит оно.

— Ну, тут ничего не поделаешь. Говорю же тебе, хо­рошим забором огородить гектар немногие смогут.

— Значит, надо другой забор придумать.

— Какой другой? Ты сама можешь предложить?

— Не лучше ли, Владимир, вместо множества столбов, впоследствии гниющих, деревья посадить?

— Деревья? И что же, к ним потом прибить...

— Зачем же прибивать? Вот посмотри, в лесу деревьев множество растёт в полутора-двух метрах друг от друга их стволы.

— Да, есть, растут... Но между ними дырки. Не полу­чается забор.

— Но можно между ними посадить кусты непроходимые. Ты посмотри внимательно, представь, какой забор прекрасный может получиться. У всех немножко разным будет он. И каждым любоваться станет взор.

И вспоми­нать в веках творца прекрасного забора потомки будут, и на ремонт их времени не будет отвлекать забор и пользу принесёт. Не только как ограда будет функция его. У од­ного забор составить нужно из берёзок в ряд растущих. Другой из дуба. А кто-то в творческом порыве цветной, как в сказке, сделает забор.

— Какой цветной?

— Деревья разноцветные посадит. Берёзки, клён, и дуб, и кедр. Вплетёт рябину с гроздьями, красным горящими цветом, между ними ещё посадят и калину. Черёмухе, сирени место предоставит. Ведь всё продумать можно изначально.

Понаблюдать каждому необходимо, как что растёт по высоте, как расцветает по весне, как пахнет и каких к себе влечёт пернатых. И твой забор поющим бу­дет, благоухающим, и взгляд твой никогда не утомит, днём каждым изменяя полутона своих картин. То весны цветом расцветёт, то осени окраской запылает.

— Ну, ты, Анастасия, будто поэтесса. Простой забор, а как всё повернула! Знаешь, мне очень понравился та­кой вот поворот. И как же люди раньше не сообразили? Ни красить его не надо, ни ремонтировать.

А вырастет когда большим, ещё и на дрова использовать, а взамен новые сажать деревья, менять картину, будто рисовать. Вот только долго такой забор высаживать придётся.

Если через два метра высаживать деревья, то надо выкопать двести ямок под саженцы. Да ещё кустарник между ними посадить. А технику, конечно, скажешь ты, использовать нельзя.

— Наоборот, Владимир. Её для данного проекта от­вергать не стоит. И всё, что проявленьем тёмных сил яви­лось, необходимо к светлым повернуть. Чтобы быстрей проект задуманный в жизнь воплотить, возможно плугом по периметру участка борозду прорыть, и саженцы в неё поставить.

Сразу все саженцы и семена кустарника посеять, что ты решил между деревьев посадить. Потом плугом снова рядышком пройтись и завалить землёй. Когда ещё не утрамбованной будет земля, поправить, выровнять в линеечку каждый из саженцев.

— Вот здорово, так за два дня или три и одному мож­но целый забор воздвигнуть.

— Да.

— Вот только жалко, что такой забор пока не вырас­тет, преградой для воров служить не будет. А ждать, пока он вырастет, придётся долго. Кедр, дуб — они ведь мед­ленно растут.

— Но быстро подрастёт берёзка и осина, меж ними быстро вырастет кустарник. Если торопишься, то саженцы деревьев и двухметровыми можно сразу посадить. Когда березка вырастет и можно спилить её и для хозяйства применить, взрослеющие кедр и дуб заменят спиленные.

— Ну, ладно, с живым забором можно разобраться. Он сильно мне понравился. Теперь скажи, какой конст­рукции коттедж ты видишь на участке?

— Быть может, поначалу участок распланируем, Вла­димир?

— Ты что в виду имеешь, грядки разные для помидо­ров, картошки, огурцов? Так этим женщины обычно зани­маются. Мужчины строят дом.

Я думаю, что надо сразу строить один дом большой, коттедж шикарный в евро­пейском стиле, чтобы потомки внуки добрым словом вспоминали. Другой домик поменьше, для прислуги. Уча­сток ведь большой. На нём работать много нужно.

— Владимир, если правильно всё сделать изначально, прислуга тебе будет не нужна. С великим удовольствием, с любовью всё окружающее тебе и детям всем твоим, и внукам будет служить.

— Такого не получается ни у кого. Даже у дачников твоих любимых. Они земли имеют соток пять, ну, шесть, и то на них с утра до вечера работают все выходные. А тут гектар. Да на него одних удобрений, навоза потребу­ется не меньше десятка машин каждый год завозить.

Навоза кучи надо по участку разбросать, перекопать потом всю землю. Иначе плохо будет всё расти. Ещё ка­ких-то удобрений надо добавлять, их в магазинах специ­альных продают в мешках.

А если не удобрить, неплодо­родной почва станет. И агрономы, что наукой о земле занимаются, это знают, и дачники на опыте своём в этом убедились. Надеюсь, с тем, что землю надо удобрять, со­гласна ты.

— Конечно, землю надо удобрять, но в том себя не надо утруждать. Бог всё заранее продумал так, что без усилий для тебя физических, однообразных, удобренной и в иде­альном виде окажется земля, где ты захочешь жить.

Тебе лишь надо с Его соприкоснуться мыслью. Цельность Его системы чувствовать, а не одним только умом решать.

— Так почему ж сейчас нигде и ничего на земле не удоб­ряется по системе Бога?

— Владимир, ты сейчас находишься в тайге. Смотри вокруг, как высоки деревья, их стволы мощны. Между деревьями трава, кусты. Малина есть, смородина... да множество великое всего растёт в тайге для человека.

А из людей никто даже за тысячи прошедших лет в тайге ни разу землю не удобрил. Но остаётся плодородною земля. Как думаешь, кем и как она удобрена?

— Кем?.. Не знаю, кем и как. Но факт действительно ты привела серьёзный. Да, поразительно всё как-то с че­ловеком происходит. Скажи сама, почему в тайге не тре­буются удобренья разные?

— Мысль и система Бога не нарушена в тайге до сте­пени такой, как там, где человек живёт сегодня. В тайге с деревьев падает листва, и маленькие веточки срывает ве­терок. И удобряется земля в тайге листком и веточкой, и червячком. И регулирует трава растущая состав земли.

Кусты излишки кислого иль щелочного ей помогают уби­рать. Листок, упавший с дерева, из удобрений тех, что знаешь ты, ничто не заменяет. Ведь он, листок, в себе энер­гий много космоса несёт. Он видел звёзды, солнце и луну. Не просто видел — он взаимодействовал с ними. И пусть проходит много тысяч лет, земля таёжная плодоносящей будет.

— Но на участке, где будет построен дом, нет тайги.

— Так запланируй! Сам лес из деревьев пород разных посади.

— Анастасия, ты лучше сразу расскажи, как сделать так, чтоб почва на участке всегда удобрена сама собой была. Это большое дело, потому что множество другой работы предстоит. Грядки сажать, с вредителями разны­ми бороться...

— Конечно, можно рассказать в деталях и подробностях, но лучше, чтобы каждый свою мысль, душу и мечту при­звал к строительству. Интуитивно каждый может ощу­тить, что для него приемлемее будет и детям и внукам радость принесёт.

Единой планировка быть не может. Она индивидуальна, как творца-художника великая картина. Она у каждого своя.

— Но ты примерно расскажи. Ну, как бы, в общем.

— Хорошо — смотри, я начерчу немного. Но, сначала, главное пойми. Всё Богом создано во благо человеку. Ты человек и можешь окружающим всем управлять. Ты че­ловек! Понять, почувствовать сумей своей душой, в чём настоящий рай земной...

— Ну а конкретнее, без философии. Скажи, где что сажать, где выкопать чего-нибудь. Какие выгодно куль­туры посадить, чтоб подороже продать можно потом было?

— Владимир, знаешь, почему нет счастья у крестьян и фермеров сегодняшнего дня?

— Ну, почему?

— Побольше урожая получить стремятся многие, по­том продать... О деньгах больше думают, не о земле. Не верят сами в то, что можно быть счастливым в родовом своём гнезде, считают, будто счастливы все в городах.

Поверь, Владимир, всё, что в Душе творится, во внешнем непременно отразится. Конечно, внешняя конкретика тоже нужна, давай примерную представим вместе на уча­стке планировку. Я лишь начну, а ты мне помогай.

— Ну, ладно, помогу. Ты начинай.

— Участок наш на пустыре. Пустырь живым забором обнесён. Ещё три четверти иль половину давай займём под лес, посадим разные в нём дерева.

По краю леса, что с оставшейся землёй соприкасается, живую изгородь по­садим из кустов таких, чтоб не прошли сквозь них жи­вотные и не топтали огород с посевами.

В лесу, из сажен­цев живых, посаженных друг к другу близко, соорудим загон, где будет жить потом, к примеру, козочка иль две. Ещё из саженцев соорудим укрытие и для курей-несушек.

На огороде выкопаем неглубокий пруд, размером сотки в две.

Среди лесных деревьев кусты малины и смородины посадим, по краю землянику.

Ещё в лесу, потом, когда деревья подрастут немного, колоды три пустых для пчёл поставим среди веток.

Беседку из деревьев высадим, где ты с друзьями или с детьми, укрывшись от жары, общаться сможешь. И спальню летнюю соорудим живую, и твою творческую мастерскую. И спальню для детей, и госте­вую.

— Вот это да! Не лес тогда получится, а, как бы, и дво­рец.

— Только живым будет дворец, растущим вечно. Так всё задумал сам Творец. И человеку лишь задание всему необходимо дать. Всему по вкусу, замыслу и смыслу сво­ему.

— А что же сразу так Творец не сделал? В лесу растёт всё, как попало.

— Лес словно книга для тебя, творца. Внимательнее посмотри, Владимир, написано всё в ней Отцом. Вот, посмотри, три дерева растут всего лишь в полуметре друг от друга, ты волен их в линеечку садить и разные другие конфигурации составить из множества подобных им.

Между деревьями кусты, подумай, как их применить для услажденья своей жизни. А вот деревья не позволяют тра­вам и кустам между собой расти, и это можешь ты учесть для будущего дома своего живого.

Тебе всему необхо­димо, как бы, задавать программу и корректировать её по вкусу своему. Лелеять, услаждать тебя, детей твоих, всё, что в округе будет на твоём участке, лелеять и кормить.

— Чтоб прокормиться, надо огород сажать. А с ого­родом точно попотеешь.

— Поверь, Владимир, огород ведь тоже можно сделать так, что он не будет тебя сильно утруждать. И здесь всего лишь наблюдать необходимо.

Меж трав, как всё растёт в лесу, могли б и овощи расти, прекраснейшие помидоры, огурцы. Их вкус намного тебе приятней будет и пользы больше организму принесёт, когда вокруг не будет ого­лённою земля.

— А сорняки? Вредители, жуки не уничтожат разве их?

— Нет вообще в природе бесполезного, и сорняков не­нужных нет. Нет и жуков, вредящих человеку.

— Ну, как же нет! А саранча или, к примеру, колорад­ский жук, он, гадина, картошку поедает на полях.

— Да, поедает. Тем самым и показывает людям, что нарушают их неведенья самостоятельность земли. Про­тиворечат замыслам Божественным Творца. Как можно каждый год в одном и том же месте упорно вспахивать, терзая землю?

Словно рану незажившую скребками тере­бить, при этом, требуя, чтоб благодать из ран взрастала. Жук колорадский или саранча к тому участку, что с то­бой рисуем мы, не прикоснётся.

Когда в гармонии взрас­тает всё великой, то гармоничны и плоды растящему да­ются.

— Но если так всё получается, в конце концов, что на участке, придуманном тобой, не нужно человеку землю удобрять, не нужно ядами с вредителями разными бо­роться, прополкой заниматься и всё на нём само собой растёт, то что же человеку остаётся делать?

— Жить в раю. Как Бог того хотел. И тот, кто сможет рай такой построить, с мыслью Божественной соприкос­нётся и сотворенье новое совместно с ним произведёт.

— Какое новое?

Ему придёт черёд, когда предшествующее сотворится. Давай представим, что мы не доделали ещё.

Дом

— Надо построить ещё дом добротный. Чтоб дети, внуки в нём жить могли и без проблем. Дом кирпичный, двухэтажный коттедж с туалетом, ванной и подогревом для воды. Сейчас возможно это сделать в любом частном доме. Я был на выставке и видел: много разных приспо­соблений разработано для удобств в частных домах. Или опять ты скажешь, не нужно применять технократичес­кие штучки.

— Напротив, нужно. Если на это есть возможность у тебя, необходимо заставить всё благому послужить. К тому же, плавный переход необходим в привычках.

Но только, внукам не нужен будет дом, построенный тобой. Они поймут, как подрастут. Им будет нужен дом другой. Вот потому не стоит усилий слишком много тратить и строить дом большой и слишком прочный.

— Анастасия, ты опять подвох какой-то заготовила. Всё отвергаешь, предложенное мной, и даже дом. А я счи­таю, дом, бесспорно, должен быть добротный. Ты гово­рила, вместе будем рисовать проект, а мне перечишь, что б я ни сказал.

— Конечно, вместе. Владимир, ведь я не отвергаю ни­чего, я лишь высказываю соображения свои. И каждый сможет для себя избрать, что ближе его нраву.

— Так ты побольше сразу бы и говорила о соображе­ниях своих. Я думаю, никто понять не сможет, почему для внуков дом не должен оставаться.

— Любовь к тебе и память вечная другим их домом будет сохраняться. Внуки, когда взрастут, то обязатель­но поймут, какой для дома материал из всех помысленных земных для них приятнее, прочнее и полезней будет.

А у тебя сейчас такого материала нет. Построят внуки деревянный дом из тех деревьев, что дедушка ещё их по­садил, и что отец и мать любили. Тот дом лечить, беречь от нечисти и вдохновлять на светлое их станет. Великая энергия любви в том доме будет жить.

— Да... Интересно... Дом из материала, из деревьев, что растили дед, отец и мать. А почему он будет в нём живущих охранять? Есть в этом мистика какая-то.

— Зачем же мистикой ты называешь светлую энергию любви, Владимир?

— Ну, потому что, не всё понятно мне. Я о проектах дома и участка рассуждаю, а ты вдруг стала о любви твер­дить.

— Но почему же — вдруг? С любовью изначально всё и нужно сотворить.

— Что — и забор? И саженцы лесные тоже с любовью посадить?

— Конечно. Великая энергия любви и все планеты ми­роздания твои тебе помогут полной жизнью жить, прису­щей сыну Бога.

— Ну, ты совсем уж непонятно стала говорить, Анас­тасия. От дома, огорода к Богу перешла опять. Какая связь здесь может быть?

— Прости меня за непонятность изъяснения, Влади­мир. Позволь, попробую немножко по-другому говорить о значимости нашего проекта.

— Попробуй. Только он получается не наш, а твой.

— Всеобщий он, Владимир. Людские души многие его интуитивно ощущают. Его конкретизировать, осмыслить человеку не дают сиюминутные догматы, звуки пути тех­нократического и науки, многие стремятся от счастья уве­сти людей.

— Вот ты и попытайся всё изложить конкретнее.

— Да, попытаюсь. О, как хочу я быть понятной для людей! О логика Божественных стремлений, построить словосочетанья помоги ясней!

Энеригя любви

— Она, великая энергия любви, на землю посланная Богом для своих детей, приходит к каждому однажды. Бывает, и не раз, стремится обогреть собою человека и с ним остаться навсегда. Но большинство людей возмож­ности остаться с ними энергии Божественной великой не дают.

Представь, встречаются однажды она и он в сиянии любви прекрасном. Стремятся жизнь свою соединить на­вечно.

Считают, что прочней союз их будет скреплённый на бумаге, и ритуалом при скоплении свидетелей боль­шом. Но тщетно. Лишь несколько проходит дней, энер­гия любви их покидает. И так почти у всех.

— Да, ты права, Анастасия. Разводится огромное ко­личество людей. Процентов семьдесят. А те, что не раз­водятся, бывает, живут, как кошка с собакой, или равно­душными живут друг к другу.

Известно это всем, но по­чему такое в массовом порядке происходит, неясно ни­кому. Ты говоришь, энергия любви их покидает, но по­чему? Как будто, дразнит всех она или какую-то свою игру играет?

— Любовь не дразнит никого и не играет. Стремится с каждым вечно жить, но человек сам образ жизни изби­рает, и образ жизни тот энергию любви пугает. Любовь не может разрушенью вдохновение дарить. Плоду любви негоже в муках жить, когда совместно начинают строить жизнь он и она.

Когда в квартирке, словно в каменном, безжизненном стремятся поселиться склепе. Когда у каж­дого своя работа и интересы, окружение своё. Когда дел общих нет для будущего, нет совместного стремленья.

Когда лишь плотскою утехой увлекаются тела, чтобы потом ребёнка своего отдать на растерзанье миру, в ко­тором чистой нет воды, бандиты, войны и болезни. От этого энергия любви уходит.

— А если он и она имеют много денег? Или родители молодожёнам подарят не маленькую квартирку, а шести ­комнатную, в доме с новой современной планировкой, с охраной у подъезда, и машину подарят хорошую и денег в банке на счету молодожёнов будет много, — энергия любви в таких условиях жить согласится? Смогут он и она до старости в любви прожить?

— До старости им в страхе жить придётся без свободы и любви. И наблюдать, как всё вокруг стареет и гниёт.

— Так что же тогда нужно привередливой энергии любви?

— Не привередлива любовь и не строптива, к Боже­ственному сотворению она стремится. Навечно может обогреть того, кто сотворять любви пространство с нею согласится.

— А в том проекте, что рисуешь ты, есть где-нибудь любви пространство?

— Да.

— И где оно?

— Во всём. Оно сначала для двоих родится, потом для их детей. И у детей через три плана бытия связь будет со Вселенной всей.

Представь, Владимир, он и она начнут в любви осу­ществлять проект, что мы рисуем. Высаживать деревья родовые, травы, сад. И радоваться, как весной их сотворенья расцветают. Любовь навечно будет жить меж ними, в их сердцах, вокруг.

И каждый будет представлять друг друга в цветке весеннем, вспоминая, как вместе дерево, что расцвело, сажали. И вкус малины вкус любви собой напомнит. Он и она в любви друг к другу веток малины осенью касались.

В саду тенистом зреют прекрасные плоды. А сад са­жали вместе он и она. Сажали сад в любви. Она смеялась звонко, когда вспотел он, копая лунку, и капельки со лба его она своей рукой снимала и целовала губы жаркие.

Бывает в жизни часто так, что любит лишь один. Дру­гой или другая только рядом находиться позволяют. Как только сад они свой возделывать начнут, энергия любви разделится, и не покинет никогда двоих!

Ведь, образ жиз­ни будет соответствовать тому, в котором можно жить в любви самим и в продолженье детям передать любви про­странство. И воспитать детей по образу, подобию, совме­стно с Богом.

— Анастасия, о воспитании детей подробней расска­жи. О воспитании читатели спрашивают многие. Если у тебя своей системы нет, так хотя бы из существующих, какая лучшая, скажи.

По образу и подобию

— Для всех по воспитанию детей единой не найти системы хотя бы потому, Владимир, что каждый сам себе ответить на вопрос сначала должен, кого стремится вос­питать в своём ребёнке.

— Ну, как кого? Человека, конечно же, счастливого и умного.

— Коль так, то самому сначала нужно стать таким. И если сам не смог счастливым стать, то надо знать, что помешало в том.

Мне очень хочется о детях говорить счастливых. Их воспитание, Владимир, это воспитание себя. Проект, что все вместе мы сейчас рисуем, поможет в том.

Как дети нарождаются сейчас, тебе известно и известно всем. То, что рождению предшествует, недооценивают люди, и де­тям многим планы бытия, присущие лишь человеку, не додают, тем самым, заведомо калек рождают.

— Калек? Имеешь ты в виду, без руки или ноги, или полиомиелитом больных?

— Не только внешне, рождённый человек, калекой мо­жет быть. Плоть внешне может и нормальной казаться. Но есть второе «я» у человека, и комплекс полный всех энергий в каждом должен быть. Ум, чувства, мысль и многое другое.

Но больше половины всех детей, даже по современным, весьма заниженным параметрам, сейчас не­полноценными считает ваша медицина. Когда захочешь убедиться в том, узнай, сколько есть школ сейчас для ма­лышей дебильных. Такими ваша медицина их признала.

Но сравнивают их способности лишь с теми, кого счита­ют сами относительно нормальными детьми. Но если бы увидели врачи, каким быть может ум и внутренние комп­лексы людских энергий в идеале, то единицы среди всех рождённых на земле нормальными пришлось считать.

— Но почему не очень полноценными рождаются все дети, как ты говоришь?

— Технократический стремится мир не допустить, чтоб у рождённых в единое три точки главные слились. Стре­мится технократия, чтоб нити с разумом божественным разорвались. И рвутся нити до рождения ребёнка. И ищет эту связь, потом мытарствуя по свету человек, и не нахо­дит.